Запоздавшее

*

Сейчас я понимаю, что без надежды и веры в лучшее не выжить просто, однако в детстве я постоянно корил себя именно за эти чувства, и отчаянно с ними боролся, как с пережитками чего-то ненужного. Я так безудержно верил каждому слову, каждому обещанию, каждому приглашению, и точно так же безудержно разочаровался каждому грубому слову, каждому отворачиванию, каждому игнорированию. Обостренная впечатлительность работала в обе стороны с одинаковой силой. Но позже каждая улыбка в моей жизни стала предательской, и я долго не мог поверить и понять почему так происходило? А потому, что за улыбкой проще всего скрыть ложь и внутреннее беспокойство. Улыбка, она как легкая пробежка, всегда успокаивает и вруна и верящего, то есть меня. За улыбкой проще всего скрыть свои колебания и раскачивания перед тем, как что-то делаешь. А значит, все таки, те кто улыбаются, испытывают какие-то угрызения совести, а может быть просто пытаются скрыть личную боль. Они как бы натягивают эту маску, словно говорят нам: «Да все в порядке, видишь как мне весело!». Сколько раз ловил себя на мысли: «сначала нужно узнать человека поближе, прежде чем доверять ему что-либо ценное», и каждый раз нарушал данное себе обещание, только увидев его улыбку. Любая улыбка всегда обезоруживает. Всегда, – это наше слабое место, ведь нас с детства учат, что когда нам хорошо, то мы улыбаемся, а когда нам хорошо, то мы не склонны к коварству. Точно так же мы оцениваем и других. Но почему-то в реальной жизни, все кто улыбались мне, предавали быстрее тех, кто смотрел на меня с суровым лицом, даже тех, которые меня критиковали во всем, то есть тем, кому я сам доверял меньше всего. Не знаю как собаки, но те, кто чаще других мне улыбались, потом же чаще других и кусались. Был у нас один парень, ходил всегда и улыбался довольный, всем рассказывал, куда он поступит, сколько будет зарабатывать, в каком большом доме будет жить. И говорил это всегда с улыбкой, и потому мы все верили ему без тени сомнения, кто-то завидовал даже, кто-то радовался вместе с ним, заводя с ним дружбу, делясь какими-то игрушками. На самом деле, оказалось, что он живет в полной нищете с бабушкой, которая работала уборщицей с нищенской зарплатой. А мы все наивно думали, что его родители респектабельные люди. Сначала, когда я об этом узнал, то обиделся на него, но потом понял, что это горделивое вранье – лишь попытка пережить свое нерадостное положение. Он хотел, чтобы хотя бы другие думали, что у него все хорошо. Вероятно, он не хотел говорить правду, чтобы никого не расстраивать, и избежать унижения. И он был прав, узнай кто из более обеспеченных семей об этом раньше, они бы никогда не допустили его в круг своего общения, и никогда бы не поделились своими вещами, и не приглашали бы так часто к себе в гости. Улыбка первый признак вранья, каким бы он ни был: имеющим корыстный интерес или скрывающий личную боль. Улыбающемуся человеку верить нельзя, так он пытается что-то скрыть от нас. Но что? Ведь так можно ненароком и обидеть страдающего человека или попасть в умело расставленные сети. С улыбкой я бы сравнил разве что еще слезы. Эта такая же ширма для любого обмана, особенно женского, и надо сказать, они более эффективны, чем улыбка. Потому что инстинкт разделить с незнакомым человеком его боль у нас почему-то гораздо выше, чем инстинкт разделить с тем же человеком его радость. Если хорошо попросят, то мы готовы помогать всем. Как жаль, что такие возвышенные чувства в наше время стали лишь приманками. Наверное, поэтому я не люблю все эти праздники, где полно улыбок, веселья, подарков, – потому что все это ненастоящее и притворное. При первом же скандале, они начнут друг друга проклинать, как будто никогда не было совместной радости. Для меня улыбка – это договор хороших отношений, а не маска, как для других. Поэтому я и не люблю эти маскарады, что толку, если скоро придется от них выслушивать уже оскорбления. С самого раннего детства я желал всем одного только добра, но окружающие в ответ только делали подножки, втыкали ножи мне в спину или плевали в лицо, потому что видели, что я перед ними открыт, доверчив и готов на любую помощь. После таких отдельных случаев, начинаешь себя перестраивать, и уничтожать все самое хорошее, становишься злым, коварным и недоверчивым, не хочется лишний раз даже улыбнуться случайному прохожему. Именно поэтому добра становится меньше, – просто потому что оно всегда не взаимно, в отличии от зла, за которое хочется мстить еще большим злом. Когда же зло станет такой же приманкой, как и добро? Хотим мы того или нет, но мы все лишь средства для кого-то другого. Каждый день и даже час нас пытаются использовать в своих интересах те, кому мы каждый день жмем руку и желаем «хорошего настроения». Жаль только, что мы не всегда понимаем, кто и каким образом это совершает, зато можно не сомневаться, что это происходит постоянно. Ведь не зря говорят, что «если не знаешь, кого разводят в твоей компании, то это значит – тебя». Да, да, и еще раз да. Люди перестали быть целью друг для друга, и все больше походят на капризные средства. И чаще всего используют нас те, кого мы сами считаем спасителем или жертвой. Если нам одной рукой дают, то другой уже со спины что-то забирают. Да, что там: любой разговор начинается с обмана. Собеседник либо преувеличивает свою значимость, либо принижает чужую, либо льстит нам, глядя в глаза. Используют все, даже самые близкие, которые хотят, чтобы мы были для них такими же понятными. Не знаю почему, но мысль о том, что меня используют придает мне сил и уверенности в любых начинаниях, возможно потому, что избавляет от всяких иллюзий по поводу добрых намерений тех, кто меня окружает. Но самое главное, если приглядеться получше, то и мы сами всех стараемся использовать для своей выгоды. Мы ни чем не лучше тех, что держат за спиною ножи, просто у кого-то они больше, у кого-то острее или блестят. Мы сами такие же чудовища, как те, кого мы боимся и стараемся избегать, мы так же улыбаемся, когда нам что-то надо, и так же отворачиваемся, когда нас просят о помощи те, кому мы остались когда-то должны. Не будем скрывать, что мы все умеем притворно улыбаться, и вести себя так, чтобы понравиться всем, но вот только некоторым из нас стыдно это делать, а другим просто невыгодно. Каждый хочет быть как все, но при этом как-то по-своему. Мы хотим быть на уровне, но при этом не падать на самое дно. Не понимая, что большинство всегда ошибается, ведь только каждый отдельный человек видит все правильно, а уж если их мнения сходятся, то образуется правда. А если все подражают друг другу, то в этом согласии рождается ложь. Мы и сами обманываться рады пока доверяем глазам, а не душе, ведь в полутьме и розовый цвет начинает казаться оранжевым. Я не позволяю перебивать чужим голосам свой собственный внутренний голос, иначе потеряюсь в этом лживом и притворном многообразии мнений. Их голоса могут быть громче, но не значимее. А вот голос внутри всегда создает такие нужные вибрации, которые позволяют настраиваться на лучшее.

*

Утро. Рассвет. Воздух особый. Глаза слезятся. Свет чистый. Надежд много. Разочарований мало. Все снова. И мне нравиться дышать полной грудью, нравиться чувствовать максимум запахов вокруг себя, вбирать в себя чужие окружающие меня жизни. Не глубина, а объем дыхания определяли мое счастье. Я пытался дышать не всей грудью, и даже не животом, как советуют ученые, а вообще всем телом. И в этом объемном дыхании я чувствовал те части тела, которые отставали, или не хотели дышать как все тело. И именно их я общей волной пытался расшевелить. Чтобы они ожили, чтобы они зажили, и стали дышать в один ритм. И чем шире я пытался дышать, тем больше я вспоминал прошлого, при чем страшного, которое хотелось забыть навсегда. Ах, как же прекрасны были сны моего детского сердца, словно сны испуганной лани в первозданном лесу. Раньше все видимое мне казалось съедобным: горе черствым как хлеб, радость сладкой, а азарт кислым. Даже общение с кем-то имело свой собственный привкус, и наблюдая за миром я будто бы наслаждался едой. Но не материальной, а какой-то духовной, ничего не жевал, но внутри испытывал те же ощущения, что от еды. Воздух был как теплая вода реки, или как ледяной ручей, но я его не пил, а вдыхал, но ощущения испытывал те же. Свет имел не свой цвет, а свой вкус. Время, то есть мое прошлое, имело свой продолжительный запах. Я не вспоминал свою жизнь, а просто погружался в какой-то застоявшийся в носу запах. И это было прекрасно. Я никогда не мог понять, почему все женщины так любят цветы, а все мужчины быть в лесу. Чего хорошего в том, чтобы наблюдать безумную красоту сегодня, и видеть потом как они вянут за несколько дней. И вот сейчас на старости лет, даже не понял, а просто почувствовал. Ведь это так прекрасно, смотреть на крошечную жизнь: как она расцветает у тебя на глазах, принимает свои лучшие формы, и медленно гаснет. Ведь все мы глядя на это ассоциируем и себя с этой крошечной жизнью, и это доставляет нам бесконечное удовольствие. Сейчас на старости лет я понял, что нет ничего приятнее, чем представлять свою жизнь как мгновение. Одно маленькое прекрасное мгновение, а не век тянущихся нудных лет. Только чувствуя крошечность своей жизни, она может приносить нам неописуемое блаженство. Именно поэтому нас так вдохновляют герои, которые жертвуют собой молодыми ради чего-то большего. Ведь они как цветы, их жизнь мгновенна. И это прекрасно. Возможно, потому что все живое любит играть со своей смертью, возможно краткость – это очень красиво. Не знаю, но мне нравиться наблюдать, как быстро вянут цветы, вспоминая их недавнюю пышность и аромат. В этом коротком веке, так мало такого скоротечного, и поэтому оно так часто вызывает в нас восхищение. Доверять нельзя никому – ведь бес может попутать любого. Пороки не исключают из поведения, как какую-нибудь вещь раз и навсегда, ведь они постоянно присутствуют в нас и стремятся проявить себя везде и повсюду. И большинство, как правило проигрывают эту битву, хотя никто из этих проигравших никогда не признает это публично. Грязные порочные мысли посещают каждого из нас постоянно, но все это прячут. Будь осторожен с людьми, ведь они вынуждены скрывать то, что не самостоятельно принимают решения. Особенно те, кто любит окружать себя вещами, и предается казалось бы безобидным телесным радостям. Мне всегда были противны те, кто менял душевные радости любви или дружбы на телесные или материальные. И даже возмущало не то, что они на это решались, а то, что они находили искреннюю удовлетворенность в этом. Все вокруг говорят, нужно оставаться самим собой, а вот как найти себя – не говорит никто. Я каждый раз удивлялся в детстве фразам: «Будь собой» или «Думай своей головой», так не имел к тому моменту еще понимания себя и своего мышления. Тогда я еще считал себя неотъемлемой частью вселенной, а не какой-то отдельной личностью со своим собственным мнением. Поэтому я сейчас говорю детям: «Найди свое» вместо «Найди себя», иначе они себя окончательно потеряют, как я себя в свое время, когда стал искать то, от чего необходимо было избавиться. Сколько раз я наблюдал, что если в компании друзей, кто-то очень нравится, то они все принимают все, что он говорит, не подвергая никакому сомнению. Что это харизма или восхищение? Но потом, когда он внезапно меняет свое мнение, они как беспомощные животные продолжают стоять на своем, то есть на том, что он им внушил своим обаянием. И в итоге виноватыми оказываются они, а не он. Очень важно вызывать в людях не восхищение собой, а именно доверие к себе. Каждый человек ищет в другом только доверие, и больше ничего. Такое доверие, которое греет, а не то, которое холодит при встрече. Каждый хочет поделиться своими сокровенными мыслями и чувствами, и не быть осмеянным. Это требуется каждому: и богатому, и бедному, и счастливому, и несчастному, и молодому, и старому. Все хотят найти свою вторую половинку или родственную душу, чтобы их понимали и принимали, такими как они есть. Но для этого, нужно быть искренним и уметь раскрывать свою душу, или точнее не разучиться это делать с возрастом. Ведь при каждой такой попытки все мы обжигались не раз, признавая себя одиноким странником. Искренность – это не просто какая-то физическая раскрепощенность, но прежде всего духовная прозрачность. Доверие – это то, что нужно и нам и им с одинаковой силой, но проблема лишь в том, что хотим мы разного. Без искренности нет сопричастности, без искренности любовь становится пресной, а дружба занозной.

*

Только недавно я понял, что давно перестал смеяться. Что я похоже совсем разучился улыбаться, но с каких пор это произошло никак не могу вспомнить. Смех у меня всегда инициировался с телом, а улыбка как ни странно – с процессом души. Когда я понял это различие, то начал понимать, где притворная улыбка, а где все-таки истинная. Так же как и смех, который бывает от души, и смех, который похож лишь на сокращение мышц. Таким образом, смех – это лекарством для тела, а улыбка – это лекарством для души, и в то же самое время они лишь средство друг для друга. Вот так незаметно в нас затухает и то и другое, – мы просто незаметно перестаем улыбаться и смеяться без причины, просто так, – потому что мы живем, и нам от этого весело, как раньше, в нашем далеком детстве. «Хорошо смеется тот, кто смеется последним», – всю жизнь хотел проверить эту пословицу, но каждый раз не понимал над кем мне смеяться. Согласно пословице есть еще и тот, кто смеется первым, и тот другой, якобы вступает с ним в спор, поэтому в конце можно еще раз посмеяться над собой, что столь малый пустяк вывел нас из себя. Интересно и то, что человек может плакать над одним и тем же множество раз, а вот смеяться всего один. Вчерашний анекдот даже улыбки не вызовет на лице сегодня, в то время как прошлогоднее горе заставляет плакать нас постоянно. Говорите, что хотите, но смех не лечит, восстанавливает здоровье только сострадание и личное горе. Поэтому мы все так легко можем в деталях вспомнить все свои обиды и горести, но с трудом вспоминаем счастливые моменты. То есть, горести мы помним детально, а радости обще, и совсем не помним горести обще, а радости детально. Отчего же так происходит, – это наталкивает на мысль, что человек создан для одного только страдания и боли. Все великие произведения литературы – трагичны. Никто не пересматривает комедийные фильмы старых времен, потому что казалось бы универсальный юмор, почему-то очень быстро устаревает, а вот драмы и триллеры остаются актуальными очень долгое время. Получается, что и страдать и сострадать – это базовые потребности человека, в отличии от смеха и веселья. Пора бы нам уже давно смириться с тем, что наши планы никогда не сбываются. Если бы они сбывались, то мы все бы были богачами и властелинами. Это надо всем объяснять четко и ясно с самого раннего детства. Я гораздо большего добился всего, когда стал действовать от обратного, то есть строил планы на то, чего не хотел, а в итоге получал то, что хотел. Никто из нынешних богачей и властителей не строил планы ими стать, для них это все вышло как то случайно. Как вы думаете, что же мешает нашим планам сбываться? Нет, не лень и даже не удача, а планы других людей. А другие люди не любят выскочек, поэтому мечтают поставить вам столько подножек, чтобы только у вас ничего не получилось. Достигает вершин тот, кто просто делает свою работу на отлично, и не о чем большем не мечтает, тогда его замечают хорошие люди и сами продвигают его по лестнице вверх. Планы сбываются только у тех, чьи планы легко встраиваются в планы других людей, дополняя, а не противореча им. Но проблема в том, что мы не знаем о планах окружающих, поэтому и называем это простым совпадением. Умение работать руками и слушать, сделает тебя хорошим работником, а умение хорошо писать и говорить сделает тебя отличным работодателем. Так уж устроен мир, что идеи управляют людьми, то есть невидимое всегда имело первенство перед всем видимым. Но многие до сих пор этого не понимают, гоняясь за вещами. Мне кажется, я совершил такое количество ошибок, что оправданий этому совсем нет. Я такое количество раз отклонял от себя удачу и счастье, что больше похож на сумасшедшего, чем на несчастного. Я так часто и так быстро привыкал к своим поражениям, что переставал верить редким, но настоящим удачам. Мне каждый раз они казались какими-то ловушками, в которые я уже попадал раньше, поэтому отвергал все легкие и простые решения сам. И только значительно позже видел и понимал, что отвергал сам от себя свое счастье и удачу. А если разобраться еще более подробно, то становится ясно, что все неудачи мы выбираем себе сами. К примеру, жену, которая нас изводит; образование, в котором мы ничего не понимаем; работу, которая нас истощает и т.д.. Все свои неудачи, несмотря на то, что мы на них постоянно жалуемся, мы сами когда-то давно избрали. Еще тогда мы сделали на это ставку, в надежде, что нам повезет, но выпало не то, что мы ожидали. Потому что ожидали мы того, что не существует, а пришло то, что вполне реально. И так было всегда, мы подменяли действительное желаемым. Слово мы какие-то колдуны или маги, и могли превращать обычный свинец в драгоценное золото. На своем опыте знаю, что сделать из ничего что-то гораздо сложнее, чем из нечто что-то грандиозное. Но все как безумные славят тех, кто делает кричащее видимое, и не замечают тихое невидимое. Так вот могу сказать с полной уверенностью, что люди, которые сделали из ничего хоть что-то незначительное, гораздо важнее и перспективнее, чем те, кто приняли уже что-то работающее и развили его до чего-то грандиозного. К сожалению, всю славу и почести получают только те, кто заканчивают, а не те, кто начинают. Поэтому нельзя унижать или обесценивать достижения первых в угоду тем, кто пришли самым последним. В итоге еще раз повторюсь: требуется гораздо больше ума и таланта для первого рывка, чем для всех последующих. При этом нам всем очень тяжело стремиться к чему-то видимому, так как из-за видимого мы постоянно волнуемся. И потому единственный путь к достижению видимого, это подразумевать над ним что-то большее – невидимое. Ведь чем больше веришь, что получиться, тем больше и получается, а чем больше знаешь, что получиться, тем меньше и получается. Почему так происходит я не знаю, но сколько живу, столько и убеждаюсь, что это верно.

*

Луна, на утреннем светлом небе выглядит как глазок в потусторонний мир или как монета, брошенная на дно моря. Самое прекрасное чувство – наблюдать за медленно поднимающимся солнцем, и как переливаются оттенки красного на горизонте. Как осветляется земля километр за километром, постепенно, и вместе с этим наполняется и моя душа надеждой от нового предстоящего дня. И уже сейчас, вот-вот, пробираясь сквозь тонкие сугробы облаков ярко-оранжевые лучи с болью бьют мне по глазам. Текут беспричинные слезы. Раньше я думал, что людей губят деньги, но сейчас я понял, что нет. Их губит зависть, жадность, гордость, месть и уныние о того, что их нет. Деньги мертвы, и как любые вещи, они не могут принимать собственные решения. Мы сами наделяем вещи смыслом и назначаем им цену. Мы проецируем свое невидимое в чужое видимое, а потом еще любуемся на эти тени и удивляемся, будто бы не знаем, кто дергает за эти ниточки. Мы говорим, что это все они, – неведомые никому силы, но не конкретно мы. Мы любим перекладывать ответственность на вещи и явления. Очевидно, что чем более люди не здоровы, тем больше они тяготеют к чему-то вещественному, к какому-то имуществу. Опять же, здоровые люди, наоборот стремятся к чему-то невещественному, к какому-то чувству. Вот это все, что нужно знать о жизни, достатке и личном счастье; сразу ясно, кто от чего в какой взаимосвязи. И кто из нас хоть раз мог сказать публично, что он порочен, – да никто, а потому, что все другие претворяются невинными, и на их фоне никто не хочет выглядеть особенным, превращая весь мир вокруг в сплошное притворство. Сократ говорил правду и его казнили, Иисус говорил правду и его тоже казнили, такое ощущение, что правда не охраняется кем-то, а всячески отвергается любым способом. Кто-то очень не хочет, чтобы все узнали, что за маской цивилизованных людей прячутся обычные животные. Если за внешним погонишься – останешься ни с чем, а если за внутренним пойдешь – обретешь счастье и все, о чем мечтал. В мире так много разноцветных и приятных на ощупь предметов, но так мало настоящих щекочущих изнутри чувств. Но почему так? Почему люди так глупы? Я думаю самое сложное для любого из нас – это унять свое желание превосходствовать над другими, ведь по этой причине происходит ежедневно огромное количество конфликтов, которые каждый хочет закончить своим идеальным выводом. Все мы разговаривая, как бы выкладываем из рукава карту все старше и важнее, пока не доходим до козырей – банальных оскорблений. Никто практически не умеет слушать другого, а зачем, все равно ничего не понятно. Ведь легче выразить свое мнение и заставить с ним согласиться. Теперь же я стараюсь говорить так, будто меня никто не видит, а слушать так, будто никого рядом нет. Я стал внимателен к сути вещей, а не к их внешнему виду или видимому проявлению. Все мы живем идеями, а не разговорами и красотой речи. Нет ничего прекраснее, чем наблюдать за тем, как еще бестелесная, зыбкая, воздушная идея, не имеющая ни веса, ни цвета, постепенно шаг за шагом обретает свой вещественный облик благодаря нашим стараниям. Вот этот процесс творения чего-то нового из абсолютного ничего бесценен. Жалко, что в голове у людей разные идеи, и творят они иногда и такие вещи, которые убивают не только чужие вещи, но и чужие идеи. Только внутренняя наполненность – вот чем мы все друг от друга отличаемся. И вот чем наполнять себя, каждый решает уже сам, однако большинство из нас почему-то набиты таким же мусором, что и творят ежедневно, и не потому, что они мне лично чем-то не нравятся, а потому, что все их слова и мысли попахивают гнильцой. Как по мне, наполненность чем-либо – одно из самых удивительных состояний души. Такая наполненность заставляет неизбежно перестраиваться и тело, поэтому крайне важно знать, чем мы наполняем свою душу. Чаще всего мы что-то прикладываем к душе на секунду, а потом так же быстро это отбрасываем, оставляя ее пустой. Наполненность души чем-то одним постоянно дает ей чувство полноценности и доминирования над телом. В разное время я был наполнен смыслом, идеей, красотой, состраданием, знанием, добротой, любовью, дружбой, прошлым, будущим, волей, пустотой, здоровьем, радостью, сексом, желанием, щекоткой, наслаждением, романтикой, цифрами, скромностью, спонтанностью, откровением, молодостью, детством, мгновением. Одно важно – душа может наполняться только чем-то невидимым, а от вида вещей сжимается и болит. Это могут быть периоды нашей жизни, любые, как хорошие, так и плохие, ей все равно, для нее они все ценны. Это могут быть наши подавленные чувства к другим, опять же, как хорошие, так и плохие, но сами не люди. Она хочет познать как можно больше того, что нельзя потрогать, или выразить словами, чтобы передать это все кому-то другому дальше. Она стремиться познать всё, что заставляет людей краснеть или улыбаться. Она хочет увидеть все те невидимые нити, что заставляют тело быстро двигаться, и разжигать огонь в сердце. Одно с уверенностью я могу сказать на склоне своих лет: что никто из нас не знает, как надо на самом деле правильно жить. У всех у нас на этот счет лишь условные понятия. Мы все постоянно всё пробуем наугад и постоянно оборачиваемся на других: смотри, как у меня получилось?! Ожидая то ли одобрения, то ли осуждения, – да любой реакции вообще. И вот так живет всё наше общество без исключения, оглядываясь и удивляясь реакциям окружающих. А им лишь бы оплевать все. Кстати стоит напомнить, что и большинство открытий были сделаны случайно, а не в кропотливой работе. Все движется каким-то неведомым образом, как ручей, бегущий со склона горы, а все люди, как слепые котята. Кто же им откроет глаза на те сокровища и богатства, что спрятаны у каждого из них внутри. Они безумствуют без смысла. Дай же им знак, чтобы они перестали ценить платья больше, чем то тепло, что спрятано у них внутри. Щелкни их пальцем по носу, чтобы они перестали уничтожать друг друга из-за того, что им на самом деле не нужно. Покажи им, как все они похожи на своих врагов, по той простой причине, что имеют одну общую душу, разбросанную на миллиарды разных тел.

*

За окном опять песчаная буря, она вроде бы со стороны похожа на густой туман, только состоит из маленьких крупинок, которые режут глаза. Очень любопытно наблюдать, как желтое солнце пытается проясниться сквозь это серое облако. Сейчас мне кажется, что и беспорядок и пыль в доме – это первый признак того, что человек больше уделяет внимания внутреннему порядку, чем внешнему. Чистота и лоск – это лишь средство пустить пыль в глаза другим, но не самому себе. Порядок соблюдают те, кому важнее чужое мнение, чем личный комфорт, именно поэтому они не могут расслабиться в том комфорте, который сами создают. Весь этот блеск и порядок – это лишь тщетная попытка казаться идеальным, а не быть самим собой, имеющим слабости и недостатки. А как мы знаем, тот кто не умеет признавать свои недостатки, тот с трудом меняет и свои ложные убеждения. Вот я закрыл глаза, и мне сразу привиделось, будто серой облако пыли взлетело от упавшей на пол книги, и тут же звучно затикала секундная стрелка, отсчитывая время на ее дальнейшее падение. Я слушал секунды, и с каждой новой секундой я успокаивался, так как вместе с пылью разлетались в стороны и мои мысли, клубясь и путаясь друг в друге. Я вытер пот со лба, и от тех мыслей, которые вращаются в моей голове уже не первый день, и ни к чему не приводят в итоге. Вообще космические явления сложны тем, что мы можем лишь предполагать, так как доказать правдиво то или иное событие, в силу грандиозности масштабов, практически невозможно. То есть доказать, реально ли что-то в космосе, просто нереально. Вообще все, что выше нас, имеет парадоксальную природу. Чтобы прийти к порядку, с одним мнением должны согласиться все сразу. Раньше все одновременно согласились с тем, что Земля плоская, и это была их правда. Но даже если так и произойдет, все равно найдется кто-то, кто захочет нарушить установленные общие нормы для того, чтобы получить преимущество, а так же власть над остальными участвующими. А если посмотреть на историю, то именно так всегда и происходило. Был тот, кто устанавливал для всех правила, был так же тот, кто соблюдал их и выигрывал, но был и тот, кто регулярно придумывал новые, пока все остальные не понимали что происходит. Но даже после того, как все всё понимали, всё равно никто ничего уже не собирался менять, потому что им было важнее сохранить установившийся кем-то порядок, и продолжать играть по новым правилам, чем пытаться дать происходящему собственное объяснение. В беспорядке легче думается самостоятельно, и он присущ только независимым умам. А вот порядок внешний редко сочетается с внутренней порядочностью. Меня часто упрекали в небрежности в одежде, как оказалось те, кто сам его наводил лишь как пыль в глаза. Я бывал во многих домах в гостях, и везде я видел этот непривычный моему глазу беспорядок, но стоило мне только взглянуть на хозяина и понять, что ему комфортно жить в таких условиях, то и мне сразу же становилось приятно среди этих разброшенных вещей. Был у меня знакомый, который любил одеваться по моде в самые дорогие наряды, и глядя на него казалось, что у него все вокруг такое же чистое и изысканное. Но как я был удивлен, когда узнал, что он жил в старой разбитой квартире без ремонта, ванны и даже кухонного гарнитура. Выходит бахвальство для него было важнее комфорта. Выходит, наше отношение к беспорядку – это лишь какое-то внутреннее предубеждение. Ведь глядя на небо мы не кривим свое лицо, а наоборот, восхищаемся беспорядочно разбросанными звездами, впрочем, это вероятно еще и потому, что мы уважаем и того, Кто это все создал. Что тут скажешь, ведь вещь сама по себе не имеет ни оценки, ни смысла, – их она получает только в привязке к ее обладателю, а точнее нашему личному к нему отношению. То есть любая вещь не может быть ни плохой, ни хорошей, ни красивой, ни уродливой, пока мы не узнаем, кому она принадлежит. Все вещи, которые принадлежат нашему обидчику, кажутся нам, как и он сам, – противными. О представителе одной улицы судят обо всех жителях этой улицы. И поэтому харизматичный лидер делает автоматически всех своих подданных тоже по-своему харизматичными. То же самое, если мы хотим заслужить уважение незнакомых, то нам нужно держать людей, уже заслуживших его. Я встречал, одного парня, которые отворачивался от всех красных машин, одну из которых они вместе с женой когда-то купили, но после развода, он стал ненавидеть, все то, что их когда-то связывало. Из этого можно заключить только одно: какой же беспорядок у нас в голове творится, и не нам жаловаться на разбросанные беспорядочно вокруг вещи. Все, что принадлежит нам, всегда окутано каким-то флером изысканности. Но это кажется только нам одним, потому что наше не может быть уродливым и неприятным. Ведь мы все якобы такие изящные. Мы зачем-то всегда объединяем «наше» в свое, а когда «свое» начинает вонять, чувствуем, будто отрезают палец без наркоза. Если человек красив, то значит в нем все красиво, если уродлив внешне, значит и характер у него такой же. Но, как правило, все аппетитные фрукты внутри уже изъедены червями. И самое грустное в том, что сколько бы не следили за порядком вокруг нас, как только мы ослабнем или нас уже не станет, все очень быстро снова зарастет травой и покроется пылью. Никто не захочет продолжать начатое. Все хотят иметь только уже готовое, где все уже сделано и все уже решено кем-то давно, но не ими самими. И в эту ловушку попадают все больше и больше людей, особенно молодых, которые думают, что мир – это магазин без дверей, где все принадлежит только им одним. Бесплатное и легкое всегда было предвестником беды, а с другой стороны чей-то выгодой. Тот, кто привыкает только брать, в итоге теряет гораздо больше.