Исход Авроры

Ясно, что Темплару Несломленных не нужны подхалимы. Хорошим лидерам они никогда не нужны. Саэдии нравится бороться. Ей нравится, когда на нее давят, бросают вызов. И, судя по тому, как она смотрит на меня, ей нравятся мои ямочки на щеках.

Давайте честно, кто может винить ее за это?

Тайлер Джонс: 2

Саэдии Гилврэт: 0

Эриен сердито наблюдает, как я поворачиваюсь к бесчисленным новостным лентам, проецируемым на стены. Прищурившись, ищу, пока не нахожу нужную, и указываю на трансляцию:

– Трансляция с GNN-7. Можешь ее включить?

Один из паладинов бросает взгляд на Саэдии. Она соглашается, слегка махнув рукой. Лента ширится, занимая всю стену и транслируя речь мужчины-челлерианина, его голубая кожа приобретает серый оттенок из-за Складки. Даже на черно-белой записи его улыбка ослепительна, а костюм выглядит так, словно обошелся в ВВП малой Луны. Внизу строчкой проплывает имя – Лиранн Балкарри, а за ним мелькают заголовки на десятке языков. Новости мрачные.

– Нападение ригеллианских повстанцев на челлерианские владения в секторе Коларис, – читает Саэдии заголовок и приподнимает бровь. – И что?

– Последние пятьдесят лет Ригель и Челлерия боролись за Коларис. Консульство Челлерии недавно выступило посредником в прекращении огня после десяти лет переговоров. И Ригель вдруг просто начинает бомбить челлерианские корабли?

Я переключаюсь на другой экран.

– Вот этот. Открой. – Я указываю на другой канал. – И этот.

События небольшие – если не обращать внимания, то можно легко пропустить их в шуме и неразберихе атаки Несломленных на Терру. Но их десятки. И я обращаю на них внимание.

Корабли колонии Иштарри уничтожены в результате атаки гремпов на территории Складки.

Трехсторонняя пограничная война между Но'ола, коллективом Антарри и Ширрр, которая не разгоралась последние семь лет, внезапно вспыхивает с новой силой.

Трое высокопоставленных чиновников Доминиона убиты агентами их главных соперников, Пактом Шэн.

– Отвлекающие маневры, – говорю я, оглядывая комнату. – Провокации, направленные на то, чтобы втянуть дюжину разных рас в дюжину разных конфликтов. – Мой взгляд падает на Саэдии. Следы ее укусов на моей шее щиплют от пота. – Точно так же, как твое похищение втянуло Несломленных в войну с Террой и Траском.

– Война с Террой для нас никогда не заканчивалась, терранин, – рычит Эриен. – Просто мы были заняты другой добычей.

Я игнорирую его, глядя в глаза Саэдии.

– Ты знаешь, кто это.

– Этот… Ра’хаам, о котором ты говорил.

– Он поработил ГРУ. И у ГРУ есть оперативники в каждом секторе галактики. – Я указываю на каналы, стараясь не выглядеть помешанным на заговорах безумцем. – При должном планировании это может сработать. А план его вырабатывался веками. Ра’хаам хочет, чтобы галактика оказалась в состоянии войны. Чтобы мы отвлеклись друг на друга и в итоге не поняли, кто представляет реальную угрозу, пока не станет слишком поздно.

Саэдии и ее команда обмениваются мнениями на сильдратийском. Задают вопросы. Затем я слышу краткое объяснение о Ра'хааме, эшварах, Оружии. Я чувствую среди них ауру скептицизма, вижу их презрение, когда они смотрят на меня. Саэдии способна заглянуть мне в голову. Она знает, что я говорю правду.

Но все же…

– Нас волнует не какое-то растение, разлагающееся в тени, – заявляет она. – Нас волнует наш пропавший архонт.

– Это одно и то же, Саэдии. Проблема одна.

Она барабанит острыми ногтями по столу, глаза сверкают.

– Полагаю, у тебя есть план, кроме как блеять, словно осиротевший башии?

– Мои командиры из Легиона Авроры, – говорю я, игнорируя колкость. – Они что-то знают. Вот эти ботиночки? Глушилка внутри, которая вытащила нас из камеры предварительного заключения, ждала меня десять лет в хранилище Доминиона. Командование Легиона отправило их туда задолго до того, как я поступил в Академию.

– Ты предлагаешь нам обратиться за помощью к терранам? – усмехается Эриен.

– Легион Авроры – нейтральная сторона, – настаиваю я. – Вы с нами не воюете. Если бы я мог поговорить с Адамсом и де Стой, выяснить, что им известно…

– Терра – наш враг, – говорит Саэдии. – Траск – наш враг.

– Вся галактика может стать вашим врагом, если ты позволишь, Саэдии.

– Позволю? – Она улыбается, проводя языком по зубам. – Мы наслаждаемся войной.

– Клинок тупится, когда его оставляют в ножнах, полукровка, – говорит мне старый воин. – Будь твоя кровь чистой, ты бы это понял.

– Аанта да'си кай, – бормочет другая, касаясь глифа у себя на лбу.

Мы рождены для войны.

Я вздыхаю и качаю головой, глядя на Саэдии. Ее улыбка становится только шире. Я понимаю, что она наслаждается этим. Заводится от этого. От борьбы. Раздора. Этих людей воспитывали так, что они видят в конфликте путь к совершенству. Может, именно поэтому она держит меня рядом.

Я вижу, как ее взгляд скользит по следам укусов на моем горле. Чувствую, как в голове вспыхивает голод. Но это не игра, и я измотан, а еще жутко боюсь за сестру и друзей. Мне кажется, будто я бежал целую вечность и не сдвинулся ни на дюйм.

И что хуже всего, я чувствую, как тот сон, из-за которого я проснулся, все еще отдается эхом где-то в моем черепе. Комната начинает кружиться, и я прижимаю руку к ноющему лбу.

Стены цвета радуги.

Земля под ногами дрожит.

– Ты плохо выглядишь, маленький терранин, – говорит Саэдии.

Я опускаю руку и рычу:

– Все со мной нормально.

Она улыбается так широко, что я вижу заостренные зубы в уголках ее рта.

– Если желаешь вернуться в постель…

– Да забудь ты обо мне, – огрызаюсь я, теряя самообладание. – Ты даешь Ра'хааму то, что он хочет. Он использует тебя, Саэдии.

– Я не чья-то пешка.

– Так не веди себя так. Ты умнее.

– Поумнее тебя уж точно. Не забывай, в чьем плену ты находишься.

– А чьей пленницей до сих пор оставалась бы ты, если бы не я?

– Ты спас не только мою, но и свою шкуру. – Саэдии наклоняет голову, не сводя с меня глаз. – Не думай, будто это подарило тебе статус фаворита, мальчик.

– Да мне это и не нужно, – парирую я. – Я прошу тебя не быть идиоткой.

Довольная улыбка Саэдии исчезает. В моей голове звучит сигнал тревоги:

Технический фол. Пенальти в мои ворота.

Тайлер Джонс: 2

Саэдии Гилврэт: 1

Упс. Это было чересчур…

Температура вокруг меня падает на несколько градусов. Отблеск разума Саэдии в моем сознании внезапно исчезает, словно между нами захлопнулась железная дверь. И, взглянув на своего Первого Паладина, она говорит:

– Похоже, наш гость устал после перенесенного испытания, Эриен. – Она откидывает косу с плеча. – Проследи, чтобы его поместили в надлежащие покои.

– Саэдии…

– Воля твоя, Темплар.

Она поворачивается к остальным членам Совета и начинает отдавать приказы на сильдратийском. Но я не отрываю взгляда от Эриена. Он поднимается и нависает надо мной. Его красивое лицо, твердое, как камень, искажено шрамом, серебристые волосы заплетены сзади в семь толстых кос, каждая из которых украшена высушенным остроконечным ухом.

– Пошел, – командует он.

Я смотрю на Саэдии. Но она игнорирует меня, ее разум полностью закрыт. Не стоило мне позволять характеру взять надо мной верх. Это было глупо – я загнал ее в угол, и она тут же выскочила, размахивая руками.

В голове стучит, я закрываю глаза и поднимаюсь на ноги. Воздух гудит от шума двигателей и нарастающего гула галактической войны. В сознании все еще звучит голос из моего сна:

…у тебя по-прежнему есть шанс все исправить, Тайлер Джонс.

Но я не понимаю как.

Помоги мне Творец, я не понимаю как.

5 | Финиан

Злобная терранская пилотесса взрывает нас еще три раза, но в итоге сдается. Каждый раз мы со Скар возникаем в коридоре у машинного отделения. Каждый раз Скарлетт прижимается губами к моим губам, и мы взлетаем на воздух, превращаясь в раскаленный добела шар плазмы.

Может, это типа вселенская справедливость такая. У меня наконец-то есть возможность поцеловать Скарлетт Джонс, но реальность тут же рушится, поскольку это слишком невероятно.

Но после восьмого раза, когда наша новая подружка нажимает на большую красную кнопку, мы со Скарлетт снова материализуемся за пределами моторного отсека, ожидая неизбежного, но ничего не происходит. Никаких звуковых сигналов тревоги. Предупреждения о ракетном нападении нет. Ничего.

Скар наклоняет голову набок. Ждет.

– Она нас не убивает, – бормочет она.

– Прогресс! – улыбаюсь я, как полный идиот. Если честно, не только потому, что нас не взорвали.

Скарлетт пытается выдавить ответную улыбку, но я вижу, насколько она потрясена происходящим. Да уж, не могу ее винить. За последние несколько недель эта девушка потеряла лучшую подругу, брата, а теперь, очевидно, и всю свою реальность.

Я беру ее за руки, обхватываю ее пальцы своими и нежно сжимаю.

– Знаю, это безумие, – тихо говорю я. – Я, как и ты, в жестком шоке. Но, что бы ни происходило, мы разберемся, хорошо?

Она все-таки улыбается, и, несмотря на все безумие вокруг нас, я чувствую, как при виде нее мое сердце трепещет.

Творец, она прекрасна.

Скарлетт наклоняется ко мне и нежно целует в губы.

– Ты такой милый.

– Только не говори никому. Мне нужно поддерживать репутацию умника.

– Что ж, ладно, умник, – улыбается она. – Пойдем навестим наш Мозг.

Мы вместе бежим на мостик, находим Зилу за пультом управления. Ее взгляд прикован к мерцающим радужным дисплеям, губы поджаты.

– Докладывай, – говорит Скар, расхаживая по кабине пилота, такая деловая, что на мгновение становится похожа на своего брата.

Наш Мозг не отрывается от мониторов.

– Пространственно нынешние координаты идентичны нашим первым восьми появлениям. Мы находимся в нескольких сотнях тысяч километров от эпицентра огромной бури темной материи. Судя по кратким проблескам звезд, навигационный компьютер высчитал, что мы, возможно, где-то рядом с Сигмой Арканис.

– Но мы были в солнечной системе Терры. – Скар смотрит на огромное пространство идеально черного цвета, на короткие вспышки странного света внутри него. Ее лицо бледнее обычного. – Как мы попали сюда?

– Без понятия. Но я намерена это выяснить. – Зила постукивает по своему наручному модулю. – Я установила таймер. Мы должны собрать как можно больше информации об этих циклах. Сейчас это четыре минуты и шесть секунд.

– А что насчет нашей взрывной подружки? – спрашиваю я.

Зила смотрит на монитор так, словно он что-то ей сделал.

– На этот раз радиосвязи нет. Но, как предположила Скарлетт, какова бы ни была природа этой временной аномалии, действия пилота указывают на то, что она тоже ее испытывает.

Мы все вздрагиваем, когда рычаги управления издают скрипучий звук. Этот корабль уже был древним, когда его нам передали Путеходцы, и в последнее время он пережил немало неприятностей.

– Космическая станция, буря темной материи за ее пределами и внешние данные идентичны, – продолжает Зила. – Единственными переменными в этом уравнении, по-видимому, являются наши действия и ее. Она, очевидно, решила, что взрывать нас бесполезно, и это хорошая новость. По определению, безумие – это повторение одного и того же действия с ожиданием иного результата.

– Это прогресс, – бормочет Скарлетт. – Если она знает, что со всеми нами происходит что-то странное, мы можем попытаться наладить контакт.

– Мы должны изменить подход, – заявляет Зила. – Финиан, что ты думаешь о нашем окружении?

Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не пошутить, потому что у нас нет на это времени. Наша подружка, мисс Отстрелю-Вам-Головы, может начать палить снова в любую минуту. Я знаю, что лучше не смотреть в окно – одна из главных характеристик темной материи в том, что ее вообще-то невозможно увидеть, только то, что она делает с окружающим пространством. Поэтому я смотрю на панели управления, изучая поступающие данные.

– Ну, буря гигантская. Одна из самых больших, которые я когда-либо видел. Гравитационные, электромагнитные и квантовые колебания зашкаливают. Но, мне кажется, мы достаточно далеко, чтобы не испытывать никаких негативных последствий.

– А станция?

Я проверяю наши камеры.

– Не знаю. Я никогда не видел ничего подобного.

– Она терранская, – бормочет Зила. – Как и женщина-пилот, что нас приветствовала. Но дизайн архаичный. А еще станция серьезно повреждена. Полагаю, это случилось из-за выброса плазмы из ядра.

– Так что если это ее дом, у нее проблемы посерьезнее, чем у нас.

Зила не смотрит на меня, ее большой мозг работает на полную мощность.

– Что думаешь об этом парусе?

Я пожимаю плечами, изучая огромный кабель, ведущий от станции. Крошечное прямоугольное мерцание на краю бури.

– Ну, он похож на квантовый.

– А? – спрашивает Скарлетт, непонимающе глядя на меня. Наверное, она делала маникюр во время этой лекции в Академии.

Я никоим образом не хочу огорчать Скарлетт, поэтому отвечаю очень дипломатично:

– Это одна из тех идиотских штучек, которые вы, маленькие дикари, пробовали в те времена, когда терране и бетрасканцы впервые вступили в контакт. Мы вам не говорили, что вообще-то вы ошибаетесь, пока война не закончилась. Ваша теория заключалась в том, что из бурь темной материи можно извлекать энергию.

Скарлетт подмигивает мне, мол, да, она точно занималась маникюром, когда они обсуждали этот вопрос на уроке основ астрометрии.

Очень старательно.

– Короче, темная материя – это, по сути, гравитационный клей, который удерживает галактику целостной, понимаешь? – говорю я. – И когда эти потоки сталкиваются, на субатомном уровне происходят всевозможные сумасшедшие изменения. Видишь там огоньки? Это темные квантовые импульсы. В одном взрыве содержится больше энергии, чем генерируется звездой, превращающейся в сверхновую. Вы, терране, думали, что сможете ее использовать. – Я пожимаю плечами. – Теоретически звучит неплохо, но реальность такова, что энергия в темном квантовом импульсе слишком нестабильна, и темная энергия начинает творить реально опасную фигню, когда ее сдерживают. Так что хотя снаружи это выглядит как квантовый парус, этого просто не может быть, поскольку даже терране уже не такие тупицы.

Зила задумчиво смотрит на экран, посасывая прядь волос. Скарлетт садится на сиденье рядом с ней.

– Ладно, если отбросить все это космическое ботанство, – говорит Скар, закатывая глаза, – нам по-прежнему нужно выяснить, что происходит. Так что давайте попробуем повернуть все наоборот. Если эта пилотесса не хочет с нами разговаривать, может, мы сможем поговорить с ней.

Зила переключает на нужную частоту, и наш Лик какое-то время борется с пультом связи. А я пялюсь на эту огромную бурю пульсирующей тьмы и на крошечную станцию, висящую на ее краю. М-да, вот так задачка.

– Внимание, терранское судно. Внимание, терранское судно. Вы нас слышите?

Нет ответа. Мы с Зилой переглядываемся, Скар пытается снова:

– Слушай, мы знаем, это звучит безумно, но, наверное, эта ситуация кажется тебе ужасно знакомой. И, учитывая, что ты больше не стреляешь в нас, ты, скорее всего, начинаешь понимать, что мы четверо каким-то образом связаны со всем этим. Чем бы это ни было. Что скажешь, если мы разберемся с этим вместе?

Снова тишина. Скарлетт использует свой лучший Голос Разума:

– Ты, наверное, тоже напугана. Мы просто поговорить хотим, идет?

По-прежнему ничего. Вспышка темной энергии освещает бурю, темно-лиловую среди этих бурлящих колец бездонной черноты. И я начинаю задаваться вопросом, не попался ли Скар единственный человек во всей галактике, способный устоять перед ее чарами, но тут экран потрескивает и появляется лицо задиры в маске – она бросает на нас убийственный взгляд пятого класса.

На этот раз, присмотревшись к ней получше, я понимаю, что она довольно молода – ненамного старше нас. Она больше не выглядит такой уж задиристой. Вообще-то, если уж на то пошло, она кажется напуганной, даже больше, чем мы.

– Приветик, – говорит Скар, одаривая пилотессу одной из своих самых очаровательных улыбок. – Нам просто необходимо перестать встречаться таким образом.

Взгляд нашей новой подружки становится очень недружелюбным.

– Что, черт возьми, происходит?

– Хороший вопрос, – отвечает Скарлетт, по-прежнему улыбаясь, что хорошая идея, поскольку у мисс Задиры все еще есть оружие, а у нас его нет. – На самом деле, даже отличный. Стоит обсудить его. Могу я предложить тебе ответить на него вместе? Мы очень бы хотели избежать повторной смерти.

Секунды утекают в тишину, девушка в маске не реагирует. Но тут мы слышим громкий хлопок, и весь корабль сотрясается. По корпусу наносится еще один удар, и я едва не падаю, выставляя руки, чтобы сохранить равновесие.

– Дыхание Творца, она опять в нас стреляет?

– Нет. – Зила смотрит на свои датчики и качает головой. – Она закрепила наш корабль буксирными тросами.

– Откройте шлюз, – приказывает пилот. – Я поднимаюсь на борт. Надеюсь увидеть ваши руки на виду, когда откроются двери. Если нет, то можете попрощаться со своими задницами. Слышите?

– Громко и четко, – отвечает Скарлетт. – Скоро увидимся.

Наш Лик поворачивается в кресле. Она выпячивает челюсть, делает глубокий вдох и кивает так, что это снова напоминает мне о ее брате.

– Так, ладно. Пора расстилать красную дорожку.

– Подожди, мы что, просто впустим ее сюда? – спрашиваю я, оглядывая кабину. – Не хочу никого осуждать, но эта девчонка нас сегодня девять раз убила.

– Восемь, – поправляет Зила.

– Ой, ну тогда все в порядке.

– Ее трудно прочесть из-за маски, шлема и всего остального. – Скар пожимает плечами. – Но если бы она не хотела поговорить, то вообще бы не пришла.

– Я едва ли понимаю, что здесь творится, – говорит Зила, направляясь к двери. – Но этот пилот – часть происходящего. Мы должны с ней поговорить.

Я обмениваюсь взглядом со Скар, и мы следуем за нашим Мозгом вниз по лестнице. Спускаясь в грузовой отсек, я ловлю себя на том, что пытаюсь найти смысл в сложившейся ситуации.

Я, конечно, не такой гений, как Зила, но и не тупица тоже, и я говорю – что-то тут не сходится. Беспокоясь о наших собственных шкурах, я также думаю и об Аври. О том, что случилось с ней, с Оружием, с флотом сильдратийцев.

Битва на границе этой системы все еще продолжается? Поэтому пилотесса такая нервная? Дело в том, что мы видели, как бетрасканский флот прибыл защищать Терру от Несломленных – мы были союзниками с тех пор, как война между нами закончилась, почти два столетия назад. В галактике нет двух планет, более близких друг другу, чем Терра и Траск. Так почему же девчонка испугалась, когда увидела меня?

Мы приходим в отсек. Освещение тусклое, в воздухе стоит резкий запах горелого пластика. Сквозь плексиглас воздушного шлюза я вижу терранский истребитель, который теперь находится прямо за нами. Такого дизайна, как у этой станции, я еще не встречал. Но, честно говоря, у меня есть более серьезные опасения.

– Короче, слушайте, – говорю я. – В последний раз, когда летунья увидела меня, она разнесла нас на кучу мелких кусочков. Может, мне просто, знаете, стоит немного подождать, прежде чем появляться?

– Она уже знает, что ты здесь, – замечает Зила.

– Она знает, что что-то не так, – поправляю я ее. – Мы без понятия, как много она помнит. Может, мы сами – причина этой аномалии. Может, на нас сказалось воздействие Аври, или Оружия, или взрыва, или чего-то еще. Возможно, летунья чувствует побочные эффекты в меньшей степени. Мы не в курсе.

Зила склоняет голову набок, безмолвно показывая, насколько маловероятным, по ее мнению, это выглядит.

– Что произойдет, если я умру, а вы нет? – спрашиваю их. – Новый цикл начнется для всех или я останусь мертвым? Мы кучу всего об этом не знаем. И, если уж честно, я не особо хочу, чтоб мне лицо отстрелили, ясно?

– Справедливо, – соглашается Скарлетт.

– Оптимистично, – бормочет Зила.

Снаружи шлюза раздается лязг, возвещающий о прибытии нашей гостьи. Я прячусь за штабелем ящиков, держа ладонь на рукояти своего дезинтегратора. Мы все трое молчим, смотрим, как открывается шлюз, но меня насквозь пронизывает напряжение, пока я наблюдаю за дверью через щель своего импровизированного укрытия.

Скарлетт и Зила держат руки на виду, а я стараюсь успокоиться и не сжимать дезинтегратор. Что нелегко, когда в голове снова и снова, как барабан, звучит одна и та же песня:

Что. За. Нафиг.

Дверь с жужжанием открывается, представляя нашему взору невысокую фигуру, примерно одного роста и телосложения с Зилой. На ней черный летный костюм, шлем и дыхательная маска, в одной руке она держит тяжелое оружие.

Ее первая реплика не то чтобы очень дружелюбная:

– Где бетрасканец?

– Здравствуйте, – говорит Скарлетт. – Рада с вами познакомиться. Меня зовут Ска…

– Где бетрасканец?

Ладно, попробовать стоило.

– Я здесь, – вздыхаю я.

Прежде чем кого-нибудь подстрелят, убираю дезинтегратор в кобуру и высовываю руки за край ящика, чтобы показать, что я безоружен.

– Выходи медленно, – приказывает она. – Очень медленно.

Я повинуюсь, подняв руки.

– Знаете, обычно люди не горят желанием убивать меня, пока не узнают получше.

Я стараюсь казаться самоуверенным, но слышу дрожь в своем голосе. Да, я уже несколько раз умирал и каким-то образом возвращался, но мое тело этого не понимает. Оно почти уверено, что его застрелят – скорее раньше, чем позже, – и оно не в восторге от этой идеи.

Я изучаю форму лейтенанта – она не похожа ни на одну униформу, которую я когда-либо видел на членах Легиона Авроры, Армии Обороны Терры или Глобального Разведывательного Управления. Ее форма в основном черная, за исключением нескольких серебряных знаков различия. Единственный цветной элемент на всем снаряжении – это рисунок на шлеме, какая-то большая птица с распростертыми крыльями и сверкающими острыми когтями.

Я вечно путаю всех этих терранских птиц. Может, это канарейка? Пеликан?

Нет, что-то не то…

Но я замечаю на кармане у нашей гостьи нашивку с именем «Ким», а на плечах – лейтенантские знаки отличия. Что ж, лейтенант Ким.

Приятно познакомиться.

– Итак, – улыбается Скарлетт. – Как я уже говорила, меня зовут Скарлетт. Это мой научный сотрудник Зила и мой инженер Финиан. Приятно поз…

– Встаньте на колени, – командует Ким. – Сцепите пальцы за головой. Все. Медленно.

Скарлетт всегда знает, когда нужно заткнуться, а когда заговорить. Поэтому она молча опускается на пол, Зила следует за ней со своим фирменным, слегка отстраненным выражением лица, которое говорит о том, что внутри ее умной головы происходят яростные расчеты. Мой экзокостюм жужжит и шипит, когда я опускаюсь рядом с ними, морщась от боли, пронзающей колени.

– Что на тебе надето? – спрашивает меня лейтенант Ким. – Это для боя?

– Разве что с гравитацией, – отвечаю я ей. – Экзокостюм нужен мне, чтобы ходить. В нем нет оружия, если вас это беспокоит. Хотя есть встроенная открывашка для бутылок.

Зила заговаривает, будто никакой беседы между нами и нет:

– Та станция прикреплена к квантовому парусу на краю бури темной материи.

– Засекреченная информация, – огрызается лейтенант Ким.

Взгляд Зилы блуждает по пространству, как если бы она могла видеть сквозь корпус корабля.

– Мой коллега Финиан предположил, что это попытка собрать темную энергию?

– Только больше этого никто не делает, – говорю я. – Нигде.

– Нигде, – шепчет Зила, и, честно говоря, мне становится немного жутковато.

– Я задаю чертовы вопросы, – рычит Ким. – Кто вас послал? Вы что, из спецназа белоголовых? Как вы нашли нас в такой глуши?

Скарлетт пытается сгладить неловкость:

– Лейтенант, я даю вам слово…

– Слово? – Лейтенант Ким усмехается и направляет оружие прямо на меня. – Вы две работаете с этим ублюдком против собственного народа? Предаете Терру? Вы знаете, что случается с предателями в военное время?

– Военное время? – Я моргаю. – Ты пьяная, что ли? Мы не были…

– Заткни свой рот, Белоголовый!

Я моргаю еще раз.

– Белоголовый?

– Нигде… – снова шепчет Зила.

– Что, черт возьми, с ней не так? – требует ответа Ким, сердито глядя на Зилу.

Скар пренебрежительно отмахивается:

– А, она так делает иногда.