Свет и Тьма. Книга 1

– Нет, да он издевается! – всплеснул руками трактирщик, но уже заметно поостыв. – Ещё три за завтрак, итого: четыре, так как деньги тёмных по четыре за одну нашу идут, господин хороший. И ещё четыре за комнату на полдня.

– Хорошо, сейчас доплачу. – Катан сел опять за стол на скамью и полез в сумку за деньгами. – Только принесите нормальную еду, пожалуйста…

– Минуточку! – Опять вмешался урегулировавший недопонимание солдат, достал из штанов какую-то небольшую коробочку с трубочкой на конце, встал и подошёл поближе. – Мы тут всех приезжих сейчас проверяем. Дуньте-ка вот в эту трубочку, будьте добры!

– Алкотестер, что ли? – от удивления вслух проронил Катан.

– «Акло…» что? – с недоумением переспросил солдат. – Ох уж эти ваши иностранные словечки… Понавыдумывают от безделья всякой непотребщины!

– Это всего лишь «Дух маны» – он ищет, то есть показывает: есть ли способности к волшебству у проверяемого. – Подсказал трактирщик.

– Ну же! Сделайте глубокий вдох, возьмите эту трубочку в рот, плотно обхватите губами и выдохните в неё воздух до конца. – Поучал солдат, сунув коробочку трубкой вперёд прямо под нос Катану. – Это совершенно безопасно!

«Что же делать? – лихорадочно рассуждал Катан, – что со мной будет, если эта коробочка выдаст меня?» «Не тяните! Ну же!» – продолжал настаивать сердобольный солдатик. «Эх! Была не была! Всё равно я отказаться не могу. Это – тупик», – решил Катан и выдохнул в трубочку, как его учил солдатик. Коробочка засвистела…

«Ой! – удивлённо, но как-то наигранно заулыбался солдатик, – Надо же: отозвалась! Придётся пройти дополнительный тест». Катан даже слегка побледнел в лице после раздавшегося свиста. «А теперь оближите эту трубочку», – продолжал поучать солдат. Арбалетчик за окном всё так же выцеливал Катана.

Чья-то маленькая ладошка легла на левое плечо Катана: «Достаточно, солдат! Спасибо, что задержали его до моего прихода. И прекращайте уже подкалывать людей. Ваши шуточки переходят всякие границы: уберите этот музыкальный инструмент!» – раздался сзади детский, и вместе с тем, чарующий слух, голосок. Солдат с разочарованием убрал от лица Катана свою коробочку и даже вздохнул. Катан обернулся. Сзади, положив руку ему на плечо, стояла миниатюрная, щупленькая девушка в миленьком походном платьице синего цвета, с коротко стрижеными волосами соломенного цвета и остренькими ушками. А по обе стороны от неё возвышались ещё по одному солдату. «Та самая, – пронеслось в голове Катана, – эльфиечка, что приехала сюда с копьём Тауриэль. По мою душу. Мне конец!»

– Пожалуйста, не двигайтесь! – пророкотал один из солдат.

По плечу Катана, где лежала маленькая ладошка эльфийки, что-то тягуче распевающей шёпотом на чужом наречии, стало растекаться тепло, медленно, парализуя волю и желание что-либо предпринимать. «Да разве можно сопротивляться такой милашке?» – пронеслось в помутневшем сознании Катана…

«Он чист! – зазвенел голосок эльфиечки, – У него нет способностей к волшебству». «Ещё бы! – усмехнулся тот самый солдат-весельчак, – он же всего лишь челове…» Но он осёкся на полуслове под пристальным взглядом эльфийки. «Пойдёмте отсюда. В нас здесь больше нет нужды», – сказала она, развернулась и зашагала прочь, к выходу из корчмы, мелко и грациозно переступая своими маленькими ножками. Солдат за окном пропал, остальные трое тоже последовали за эльфийкой.

– Повторить? – участливо спросил трактирщик, – Заказ-то?

– А? – Вышел из ступора Катан, вытирая покрывшийся холодной испариной лоб. – Да-да, конечно. Секундочку…

И он выложил из сумки на стол семь серебряных монет перед трактирщиком. Тот сгрёб их со стола, каждую повертел, недоверчиво осматривая, и бросил подошедшей официантке:

– Повтори, по-нормальному, своему сородичу-то!

Официантка с подозрением, исподлобья посмотрела на Катана и, буркнула себе под нос: «Какой он, к сраным ангелам, мне сородич!» – отправилась выполнять заказ.

Наконец-то Катану принесли нормальную глазунью и вполне себе ароматный чай, и он смог утолить голод. Затем, договорившись с трактирщиком, чтобы тот разбудил Катана под вечер, когда корчма обычно заполняется посетителями, отправился в выделенную ему комнату – спать. Вечером ещё можно будет перекусить, потереться среди обывателей, узнать от них ещё что-нибудь полезное об этом мире, чтобы, как сегодня, больше не попадать в неприятные ситуации из-за незнания, из-за культурных различий мира Кати и мира Катана. Хотя бы азы, что для них всех тут естественно, само собой полагающееся, а для новоиспечённого Катана – в новинку. И, конечно же, придётся ещё 8 монет отдать за ужин и комнату до утра. Не отправляться же в путь в ночь. «Хватит! Одного раза уже достаточно. Лучше путешествовать только днём, – думал Катан, засыпая. – А ещё с утра надо припасов в дорогу купить – ещё расходы»…

– Эй! Вставай! Подъём! Время пришло! – кто-то тряс спящего Катана за плечо. – Просыпайся! Вечер. Время аренды помещения истекло!

Голос был женский, требовательный и… знакомый. «Официантку, что ли, прислал», – подумал Катан и открыл глаза. Сначала он решил, что ещё не проснулся. Но потом… Она сидела на краю постели и трясла его своей маленькой, ещё детской ручкой. Он не мог поверить: его будила… Катя, самая настоящая. Стройное подростковое тело, длинные чёрные волосы, заплетённые в тугую косу, несколько бледных-бледных веснушек на лице как стираемый временем остаток подарка от солнца. Тёмные, зелёные глаза, маленький носик и большие ресницы. Перед Катаном была та, кем он был в прошлой жизни. И даже – в школьной форме.

Глава II Новобранец

«Выбирая сторону, обдумайте внимательно все возможные последствия, взвесьте все „за“ и „против“, а ещё – смотрите под ноги и не забывайте дышать!»

Из курса лекций по «Политическому учению» Великого Эльфийского Университета для членов благородных родов эльфийских Домов.

– Э-э-эм… Это я? – только и смог промямлить Катан.

– Гляди-ка, проснулся! – псевдо-Катя перестала тормошить лежащего.

– Ты – это я?

– Нет, блин, – твоя бабушка!.. Отдай моё тело!

– О! А можно поменяться обратно?

– Да откуда ж я знаю? – произнесла девочка. – Умереть, произнести заклинание, выполнить предназначение, поцеловаться?

И она, на всякий случай, поцеловала Катана прямо в губы. Это было так неожиданно… волнительно и приятно, что Катан лишь охнул.

– Не вышло! – разочарованно констатировала девочка.

Внезапно, в её руках появился тонкий кинжал:

– Может быть, это сработает?

– Постой! – отчаянно вскрикнул Катан, выставляя перед собой обе руки. – Так не сработает!

– Отчего же? Откуда тебе-то знать, малявка?

Мозг Катана лихорадочно пытался найти правдоподобные аргументы в пользу того, чтобы его не проткнули кинжалом, и выдал первый же попавшийся ему, вроде, разумный довод:

– Ты же повредишь своё тело!

– Возможно, ты и права, – задумчиво протянула девочка, все ещё вертя кинжал в своей руке.

– «Права»? Почему ты обращаешься ко мне в женском роде?

– Ой, а то мы не знаем, кто из нас маленькая, плаксивая и беспомощная зассыха! – произнесла псевдо-Катя, помахивая лезвием кинжала перед лицом Катана. – И вообще, гони мне сюда мои вещи!

Катан сунул руку под подушку – именно там он разумно, на всякий случай, припрятал сумку, перед тем как провалиться в сон – и извлёк припрятанное наружу:

– П-пожалуйста! – чуть запинаясь, он вытянул руку с сумкой перед собой.

Свободной от колюще-режущего предмета рукой псевдо-Катя выхватила сумку из рук Катана и тут же высыпала содержимое оной прямо на кровать. Кинжал в руках девочки в какой-то момент пропал. Вот только секунду-две назад он был в руке, а сейчас, стоило лишь перевести взгляд на вытряхнутое содержимое сумки, – и его там уже не было. Ловкость рук? Псевдо-Катя облегчённо вздохнула, схватила в каждую руку по кристаллу и замерла, пытаясь на чём-то сосредоточиться, даже прикрыла веками глаза. Кристаллы ярко светились зелёным. Гораздо ярче, чем в тот, первый раз, когда их взял в руки Катан. Прошла минута… Другая… Девочка растерянно открыла глаза и посмотрела внимательно на Катана:

– Ни-че-го! – с расстановкой, по слогам произнесла она.

– Чего?

– А ну-ка, возьми! – и она протянула камни Катану.

Катан, с опаской посматривая на девочку, взял кристаллы в руки и, как и в прошлый раз, ощутил исходящее от них и разливающееся по телу тепло. Кристаллы чуть заметно пульсировали в руках. Или это Катан слышал всего лишь собственный пульс, от волнения сжав руки на камнях? Собственные удары сердца прощупывались на стыке живой и неживой материи? Девочка пристально смотрела на камни в руках Катана. А те постепенно, едва уловимо, начали тускнеть, и источаемый ими свет становился всё слабее и слабее…

– Гадство! Ты ещё украла и все мои способности! Всё, добытое годами тренировок и лишений! У-у-у! Стерва! Убью! – завопила псевдо-Катя и… разревелась. Натурально, как самая обычная двенадцатилетняя человеческая девочка.

Катан отложил в сторону кристаллы и неожиданно для самого себя потянулся к девочке, обнял и стал успокаивающе поглаживать её по голове и спине:

– Ну… Ну, не плачь ты! Всё наладится, всё будет хорошо!

– Тебе-то легко теперь так говорить! – всхлипывала девочка. – Ты теперь, вон, могущественный стихийный грозовой маг! А я стал никем, впустую угробив столько лет жизни.

– Зато ты теперь вновь помолодел, и у тебя опять есть время учиться, всему, чему только ни пожелаешь! А я вдруг постарела. Да ещё и мужиком стала ни к месту!

– Ой, да что ты говоришь! – всплеснула руками псевдо-Катя. – сама-то до-кучи плюшек «на халяву» отхватила, и ещё мне тут «заливает»! И моё тело совсем не старое – мне ж ещё и двадцати-то «не стукнуло»! И опять учиться всему… Ты хоть понимаешь, как это муторно? И как это изматывает, а сверстники себе в ус не дуют, живут в своё удовольствие. И что же? Да они сейчас даже больше меня, теперешней, умеют и могут! Обидно-о-о-о! И ребёнка никто всерьёз не воспринимает. И выпить мне не наливают – «мелкая» ещё, говорят. И девочкой быть – это совсем неудобно! Да ты знаешь, что даже, как по малой нужде сходить, мне пришлось заново переучиваться, после первой неудачной попытки, промочив свою одежду? Да как вы, вообще, бабы, на свете жить-то можете, не повымирали все от неудобств и чувства собственной неполноценности?

Катан был растерян. Он чувствовал себя виноватым и выдавил из себя удручённо:

– Да я всё равно-то магией этой твоей не умею пользоваться… Так, один раз, случайно, и то – со страху… Знаешь… Хочешь, я тебе буду помогать тут, раз уж так неловко всё получилось?

Псевдо-Катя перестала плакать и удивлённо уставилась на Катана:

– Что? Правда? Будешь помогать мне?

– Ну да, правда. А ты мне: ты же, наверное, жутко умный должен быть?!

– И ты всё ещё не разобралась, как пользоваться магией? Ну, ты, даёшь! – с долей непонятного восхищения проговорила девочка. – Тебя как звать-то, несмышлёная?

Катан обиженно молчал.

– Ты что, надулась? Ну, прости, прости! Меня, вот, Каминари звали в моём мире.

– А меня – Катей. А теперь зовусь созвучно: Катан.

– Забавно! А я и здесь оставил себе имя Каминари. – улыбнулась псевдо-Катя. – На языке моего народа, на родине, это слово обозначает как гром – мужского рода, так и молнию – женского. Так что я просто не стал ничего менять. Гениально, правда?

– Должно быть, сложный у вас язык.

– Да не… Попроще соседей, урусов. Те, вообще, представь, столько правил понапридумывали, а потом ещё почти для половины правил исключения ввели, – довольная собственной шуткой захихикала Каминари.

– А вы, случаем, не иероглифами пишете? – озарило ни с того ни с сего Катана.

– Не, не знаю такого слова. У нас используется кандзи14 и ещё слоговые азбуки.

– Так как, всё-таки, магией пользоваться-то?

– Да моё тело, – тут голос Каминари опять погрустнел, так как тело уже было не совсем её, – настолько натренировано, что всё само на автомате должно получаться, стоит только подумать, что ты хочешь сделать. Э-э-э, сделать с помощью молнии, электроимпульса, а не всякой там фантазии, сладостей да иной фигни – я ж маг грозы, а не мишуры всякой! Ну, ещё тучек при огромном усилии и концентрации, если заряда хватит, можно грозовых нагнать…

Катан сосредоточено переводил взгляд со своей руки на прикроватную тумбочку.

– Эй-эй! Ты чего это удумал там? Не смей магией просто так раскидываться! Ещё и сожжёшь тут все, к чертям собачьим! – быстро затараторила Каминари.

– А? Да я просто хотел искорки электрические на пальцах руки вызвать. Голубенькие такие… Но не получается, как видишь, – вздохнул Катан.

Каминари весело улыбалась:

– Ну, естественно! Ты ж весь заряд, запас маны своей потратил там в лесу. А перезарядиться не перезаряжался.

– Это, что ж, мне надо два пальца в розетку совать? – засомневался Катан. – Да чего-то их тут совсем и не видно, может, и не изобрели ещё совсем?

– «Розетка», – посмаковала на языке новое слово Каминари, – я, конечно, не знаю слов иных миров, но в нашем случае никуда пальцы совать не потребуется. Запомни: ты – бесцветный маг. Бесцветные отличаются от светлых и тёмных. В этом есть свои плюсы и минусы. Объясню…

Далее последовало пространное разъяснение, смысл которого приведён чуть ниже…

Маг черпает и подпитывает свои силы от некоего источника. На эту роль идеально подходят, например, зелёные кристаллы. И работает магия у тёмных, светлых и бесцветных по-разному. Светлым нужно касаться (держать) источник и произносить заклинание – это самый медленный способ активации заклинания. Тёмным тоже во время сотворения заклинания нужно быть в контакте с источником, но вместо слов они используют жесты: начиная от пассов руками и заканчивая чуть ли ни ритуальными танцами. Этот способ, зачастую, быстрее, но магия чуть слабее. Исключение – ритуал, он даже дольше вербальных заклинаний светлых и, соответственно – сильнее. То есть «цветные» маги (а такие тут, похоже, что – все) черпают силу в момент сотворения заклинания, постепенно утомляясь и равномерно разряжая источник. У бесцветных магов питание силой происходит по-другому: впрок. Они заранее запасают силу, подержав источник в руках, перекачав весь их заряд в себя. Только не стоит слишком сильно усердствовать. Пусть бесцветные маги и не утомляются от использования заклинаний, у них есть определённый предел внутреннего резерва маны. При приближении к нему во время зарядки, маг начинает чувствовать головокружение. Если перестараться, то маг сходит с ума, избыток силы сжигает его разум. Но в чём же плюс, кроме заранее созданного резерва, и отсутствия требования контакта с источником в момент сотворения заклинания? А плюс в том, что заклинания бесцветных магов самые быстрые – им не требуется вербальных или жестов-активаторов, лишь только сила мысли запускает заклинание. И не нужно заучивать слова и движения. Бесцветный маг может расходовать накопленную силу постепенно, плавно, кастуя15 множество средних и слабых заклинаний, а может вложить весь свой запас в два-три мощнейших заклинания. В этом плане – магия бесцветных – наисильнейшая. Разряженные кристаллы постепенно опять аккумулируют заряд силы, но не очень быстро, да со временем максимум накапливаемого ими заряда сильно снижается, и они превращаются в бесполезные безделушки – обычные изумруды. Но это небольшая проблема для магов. День отдыха – и можно снова использовать новый источник или запасной. Если он есть, конечно. Поэтому-то у Катана лежат в сумке два кристалла: один на подмену, если первый разрядить. А цикл полной перезарядки может потребовать неделю. Если же нет замены, то много и часто магией не побалуешься, только тем, что успеет перезарядиться в кристалле. Тут бесцветным сложнее: не будешь же с источника каждые пять минут слизывать по крупинке едва поднакопившуюся силу, так как нужно запасаться впрок, чтобы не встретить врага пустым, не способным колдовать. Хотя, пустого бесцветного нельзя просканировать на наличие способности к магии. Так и Катана эльфийка не определила магом, когда он был пуст. Магом не может стать кто угодно. Это дар от рождения. Магами в этом мире становятся лишь немногие. Эльфы, орки, гномы… Но только не люди. У них абсолютная неспособность к магии. Но создатель, видимо, посмеялся над своими творениями, сделав только людей способными совершенно безболезненно переносить большую концентрацию источников силы, такую как, например, шахту с кристаллами.

– Я в этом теле лишь человек, и кристаллы не отзываются мне, – вздохнула Каминари, – так что, убирай один кристалл в сумку, а второй бери в руки и заряжайся, и вещи мои, так и быть, оставь теперь уж себе. Пока что.

Катан собрал всё рассыпанное в сумку, положил туда же один кристалл, а второй сжал в ладони:

– Кстати, а где мой портфель?

Каминари лишь пожала плечами, показывая, что не понимает, о каком предмете идёт речь. Катан перефразировал вопрос:

– Ранец… Рюкзак такой, с вещами.

– А, это тот смешной рюкзак, с книжками и карандашами внутри? Я продала его как диковинку в первый же день.

– Да как тебе не стыдно!

– С чего бы это? Пока ты жрал мои продукты и тратил мои деньги, что ты оставил мне? Хоть монетку?.. Молчишь? То-то же! Но я сразу почему-то почувствовала, куда мне идти, как будто внутри меня был компас, указывающий мне направление к моему настоящему телу. Да-да: к тебе. Там же, прямо на месте продажи, я и попалась на глаза Тауриэль. Уж больно вычурная одежонка досталась мне от тебя. Далее меня очень вежливо попросили проследовать с ними до крепости Последнее Пристанище. Отказать вооружённому отряду я не решилась.

– Долго ещё держать-то его? – прервал рассказ Катан, кивая на камушек.

– Держи-держи. Полчаса, час, – пока источник светится, а голова – не кружится.

Дальше Каминари рассказала, как её проверили на неспособность к магии, а потом привезли в крепость. Крепость та – людская, «светлых», и комендантом её был человек, не эльф. Расположена крепость точнёхонько на границе с Пограничьем. Там, в Последнем Пристанище, меня допрашивали и дознавались, не из другого ли мира я. И когда это бесполезное слабое тело сдалось и подтвердило их предположения, уже ожидая, что это пристанище и станет для меня последним, то меня взяли на службу и ввели в курс дела. А именно…

Королевство светлых, кстати, Элькией зовётся. Но «про себя» светлые жители его называют коротко: Благословенное королевство бесконечного Двоесолнца – Элькия. У них тут хорошо. Под присмотром двух светил погода всегда отличная: тепло, солнечно, дождик обычно лёгкий, грибной, чисто для поливки урожая, а не для доставления неудобств жителям. Зимы не бывает – бесконечное, как их герб, срисованный с неба, лето. Живи – и радуйся. Урожай, считай, сам растёт. Работать не надо. Только иногда, недельку в году, при всём возможном комфорте, в шахте у столицы зелёные кристаллы добывать, источники; и эльфийской делегации прямо на выходе из шахты за награду сдавать. Лафа! Управляется королём из столицы. Находится под протекторатом эльфов. Которые черпают чужими руками за скудное по их меркам денежное вознаграждение зелёные кристаллы, источники силы, которые сами добывать не в состоянии. А так – взаимовыгодный симбиоз. Вся жизнь элькийцев – один большой праздник! При нежелании «шахтёрить» или разбавляя скуку и безделье, элькийцы открывают собственное производство: кузни, трактиры, мастерские, хлебопекарни и прочее. Где, обычно, сами не утруждаются, а за них «пашут» приезжие эмигранты – нейтралы и тёмные, либо просто рабы-тёмные. Красота! «Что наша жизнь? Игра!» Никаких тебе забот… Если бы не их соседи – тёмные.

Страна тёмных, именуемая Орфией, находится под протекторатом орков. Те тоже выкапывают камни-источники руками орфийцев. В обмен на пищу и, в меньшей степени, деньги. Орфия не имеет единой власти, а раздроблена, поделена между постоянно изменяющими свои границы в войнах друг с другом шестью-десятью княжествами, которые именуют себя кланами. А дерутся они за три шахты, что поменьше элькийской, находящиеся на территории их страны. Кто захватил шахту – тот там и работает… А почему они так рьяно за них грызутся? За деньги, за власть? Нет, тут всё гораздо прозаичней и печальней… Небо над Орфией всегда закрыто тучами. И редкий день из них не льёт, как из ведра, да ещё и с грозой. Вот у них – бывает зима: с морозами, метелями… И ни разу над Орфией не видели ни кусочка чистого неба, ни звезды, ни солнца. И лето у них – не лето, нет у них такого времени года. Вот и получается, что в таких условиях, без света, вечно в воде и грязи, или метровых и выше сугробах, не растёт, считай, ничего. Только рыба, да зверьё хищное плодится. И главной ценностью для них являются вовсе не деньги. А продовольствие. Пища. Её и за деньги почти невозможно там купить. А соседи-то совсем не стремятся к ним на помощь, чужие рты кормить. Таким образом, Только три клана в любой момент времени эксплуатируют три шахты, пока в состоянии удерживать их. А остальные кланы, либо штурмом отбивают шахты у их текущих хозяев, либо ходят в набеги на соседей из Пограничья и Элькии, или промышляют опасной охотой и рыбалкой, либо вымирают. Некоторым счастливчикам удаётся за пищу и кров наняться в услужение к элькийцам и в единичных случаях – к нейтралам из Пограничья. Часть «счастливчиков» попадает пленными в рабство во время карательных походов элькийского королевства. Потому-то орфийцы такие бледные, от недостатка света, в отличие от смуглых, загоревших элькийцев.

Пограничье… Часть людской территории, расположенная ровно между Элькией – светом, теплом и зеленью, – и Орфией – сумерками, грозами и метелями. Здесь, на границе двух природно-климатических территорий, два погодных фронта соприкасаются, перемешиваются, и получается, в общем, нечто среднее. Разнообразная погода здесь. Бывают и дожди, и снег, и зима, и лето, и ясная погода с далёкими двумя светилами почти над самым горизонтом. Обычная, сезонная погода, как во многих других мирах. Исторически, эта территория заселялась бегущими с востока из суровых земель Орфии беженцами, и изгнанными из западного рая элькийцами: преступниками, неудачниками и авантюристами. Но ресурсы нейтральной пограничной полосы не бесконечные, а территория не резиновая… Так что, заселившие первыми этот участок земли поселенцы и назвавшие свою новую родину Пограничьем, вскоре стали давать рьяный отпор новым попыткам «подселенцев». Не следует говорить, что в роли «подселенцев» активнее всего, процентов девяносто пять, наверное, пытались выступить восточные соседи, орфийцы. Именно с Орфией у Пограничья завязалась лютая вражда. Конечно же, не только из-за нежелания принимать переселенцев. Но и из-за жестоких «продовольственных набегов» со стороны тёмных. Стоит ли говорить, что едва ли не каждый житель Пограничья был бы совсем не прочь перебраться в более благополучные и безопасные западные земли Элькии. И их, нейтралов, вполне охотно принимают светлые в качестве слуг, разнорабочих и прочего обслуживающего персонала. Гораздо охотнее, чем тёмных. Считается, что народ Пограничья не имеет своего единого правителя, а живёт, как и тёмные – отдельными независимыми общинами-поселениями. Но на все политические запросы и обращения от соседей к общине конкретного населённого пункта нейтралов, те брали время на раздумья, посовещаться… Всегда. И чем южнее находилось поселение, тем дольше приходилось ждать ответа.

А находятся все эти страны на небольшом отдельном континенте-острове людей, носящем имя Резервация. Все нелюди обитают на огромном суперконтиненте Мэйн, расположенном южнее человеческого, за неспокойным Штормовым морем.

За время этого вводного рассказа кристалл в руке Катана совсем перестал светиться и был аккуратно убран в сумку.

– Но порою, время от времени, у орфийцев появляется сильный лидер, объединяющий все кланы, ведущий их: на завоевание западных, элькийских земель; или на священную религиозную войну, чтобы отобрать хотя бы одну из двух священных реликвий-артефактов и вывезти её для поклонения в Орфию. Сейчас, как раз именно такой случай, когда тёмные сплотились и окрепли. Они готовятся нанести свой удар в центр Элькийского королевства. Они собирают крестовый поход… – продолжала Каминари.

– И я должен спасти этот мир? – с иронией и недоверием перебил девочку Катан.

– Эм… Типа того. Только не мир, а страну. Светлых. Правильных. Добрых… И, к слову, вообще-то, спасителем должна была быть я, учитывая мои навыки в родном мире.

– И всё это ты успела разузнать за столь короткий… А сколько ты здесь, в этом мире уже?

– Как и ты – третий день.

– Почему ты уверена, что мы сюда попали в одно и то же время?

– Ты совсем, что ли, глупая? Посмотри на меня хотя бы. Не могла же ты, в моём теле попасть сюда через год, когда уже лишилась тела своего? Чего тут непонятного???