Свет и Тьма. Книга 1

Свет и Тьма

Книга 1

Владислав Баев

© Владислав Баев, 2021

ISBN 978-5-0053-4759-6 (т. 1)

ISBN 978-5-0053-4760-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

«Всякая история имеет своё начало и конец».

Народная мудрость.

Рабочее место учёного выглядело так, будто здесь разразился настоящий ураган. Пол помещения, подобно ковру, покрывали скомканные пожелтевшие листы бумаги, на которых торопливой рукой были написаны какие-то формулы или чертежи. В беспорядке валялись раскрытые учёные трактаты, испещрённые пометками, и пестреющие десятками закладок в самых важных местах. На настенных полках тускло отсвечивали своими гранями магические кристаллы, лежащие вперемешку с редкими компонентами и даже зачарованными вещицами: амулетами и кольцами. В углу одиноко стоял не заправленный топчан, на котором валялась скомканная одежда и почему-то полбуханки подсохшего хлеба. Спёртый воздух, пропитанный различными травяными и химическими запахами, взвесью пыли, казалось, можно было резать ножом, как масло.

Посреди всего этого безумия за рабочим столом сидел сам хозяин помещения. Не сбриваемая месяцами щетина на его лице давно превратилась в клочковатую бороду, немолодое лицо покрылось сеткой морщин. Одежду учёного покрывали капли воска и застарелые пятна чернил, вместе с засохшими хлебными крошками. Сальные волосы были грубо обкорнаны ножницами, чтобы не лезли в лицо. Весь облик учёного мог бы вызвать лишь усмешку, если бы не одна деталь. Невероятно ясные глаза, буквально лучащиеся энергией и недюжинным умом, какие редко встретишь у человека.

Именно этот ум сейчас был занят проблемой, которую не удавалось решить ещё никому в Орфии. И дело тут было вовсе не в её сложности, хотя и сложность задачи была немаленькой, почти немыслимой. Просто всякий, кто пытался заниматься созданием защиты от магии, рано или поздно бесследно исчезал. Высшие расы трепетно следили за тем, чтобы у Низших не появилось возможности противостоять их магам, и беднягу, рискнувшего нарушить это табу, ждала жестокая кара Эльфов или Орков – без разницы. Высшие не могли позволить заполучить людям оружие против себя (и даже просто щит), и в этом вопросе они были на редкость единодушны…

Порыв ветра ворвался в комнату, раздувая плотные занавески на окне, а вместе с ним внутрь ворвался юркий чёрный силуэт. Крупная летучая мышь ударилась прямо о пол комнаты, обернувшись темноволосой бледнокожей девушкой в чёрных одеяниях.

– Быстрее, с-собирайся! Они уснали о твоих экспериментах и уше идут с-са тобой!

Учёный, в первое мгновение испуганно отшатнувшийся от неё, поправил очки, и внимательно вгляделся в свою гостью.

– Кто ты? И почему я должен тебе доверять? – спокойно спросил он, но в его взгляде уже читалась обречённость.

– Подумай: если исвестно мне, нес-снамо кому, то уш им-то теперь исвестно и подавно!

– Но я не могу сейчас бросить лабораторию! Здесь все ресурсы и результаты моих исследований! Да и куда я пойду? Я уже немолод, и не выживу в одиночку в наших орфийских дебрях. Звери порвут меня, если раньше этого не сделают люди.

– Бери с-самое необходимое, только быс-стро, и следуй са мной! Если тебе, конечно, шиснь дорога. Рес-сультаты ис-следований можно восстановить, а вот тебя – нет! А о своей бес-сопасности не беспокойся: я тебя проведу и от всех бед уберегу, будь с-спокоен! Для этого-то я сдесь и ес-сть!

***

На дворе стоял тёплый весенний день. Через приоткрытое окно с улицы доносились привычные для ранней весны звуки: птичье пение, мелодичное журчание ручейков, дробный стук падающих с крыши капель, вопли опьянённых весной мартовских котов и глухой шум не такой далёкой проезжей части.

В классе тоже царила размеренная атмосфера. Тихо что-то бухтела учительница, выводя мелом по доске, где плясал солнечный зайчик. Хихикали девчонки на задней парте. Игрались на спрятанных за учебниками телефонах мальчишки. Жирная муха навязчиво пыталась сесть Кате на лицо, виртуозно уворачиваясь от ударов карающей длани. Последний урок подходил к концу, и весеннее настроение всеми силами противилось просиживанию штанов в душном классе.

Раздался звонок с урока. «Ура! Свобода!» – пронеслось в голове, наверное, не у одной только Кати. Быстро сложив вещи в портфель, но аккуратно, в отличие от некоторых мальчишек в классе, которые просто побросали тетрадки и учебники вперемешку да «абы как», Катя попрощалась с учителем и подружками, и разве что не вылетела из школы. Ещё бы – надо успеть на автобус, иначе потом ждать да ждать. А небо-то вот что-то потемнело и заволокло тучами. Вскоре стал накрапывать мелкий дождик. Катя ускорила шаги, достала зонтик из портфеля и раскрыла его. Водная стихия подобного не оценила, и порывы ветра вдруг стали резче, а дождь усилился. Небо набухло чернотой, и где-то в отдалении сверкнула молния. Через несколько секунд до Кати докатился приглушённый расстоянием раскат грома. Капли дождя падали на листья, а те, постепенно склоняясь под тяжестью скапливающейся воды на них, опрокидывались и проливали влагу вниз на землю. С деревьев вода капала на дорогу, лужи увеличивались в размерах прямо на глазах.

Ветер постоянно менял направление в попытках достать девочку и окатить её холодной водой, и Катя едва не пропустила свой автобус, пытаясь уследить за порывами дождя и вовремя закрыться зонтиком. Успев заскочить в двери буквально за секунду до их закрытия, она облегчённо вздохнула. Приложив проездной к валидатору,1 девочка минула турникет и села на место у окна. Капли дождя били по стёклам, собирались в крупные шарики и стекали вниз косыми ручейками. А когда автобус набирал скорость, капли ползли вбок по стеклу, а то даже и вверх. Гроза резвилась снаружи: сверкало и рокотало в небе. Но ближе к Катиной остановке сверкать перестало и лишь мелкий дождичек да тёмные тучи, заволокшие всё небо и спрятавшие солнце, напоминали о непогоде… Если не считать луж, конечно.

Её остановка. Опять раскрытый зонтик и шлёпанье ножек по лужам. До дома уже недалеко. Монотонный звук мерно падающих капель, бьющихся обо всё вокруг… Но что-то насторожило Катю. Какой-то посторонний звук вплёлся в симфонию дождя. Сухое потрескивание или шипение… И Свет. Катя, не сбавляя шага, осмотрелась – ничего необычного: лужи, мокрые скамейки… Чуть-чуть подняла взгляд и обомлела: рядом с ней в воздухе висел яркий, живой и шипящий шар. Он потрескивал и медленно вращался вокруг своей оси, а на его искрящихся боках танцевали тонкие змейки электрических разрядов. Катя испугалась. Что это? Волшебный шар? Портал в другое измерение? Шаровая молния? Или что-то пострашнее? Ничего из этого проверять на себе совершенно не хотелось. «Надо бежать! Ну их, волшебные миры, чужие измерения и уж тем более электрическую опасность!» Но это было ошибкой. Шар зашипел сильнее, заискрил и с сумасшедшей скоростью метнулся к Кате…

– А-а-а!!!

Яркая вспышка в глазах девочки… И темнота… Тьма поглотила её.

Глава I Катан

«Иные миры? Такое только в книжках и бывает! Это всё – выдумки и фантастика!»

Сосед по Катиной парте Володька.

Голова просто раскалывалась… Ноги и руки онемели, и только покалывание в суставах напоминало об их присутствии. Катя открыла глаза. Темнота. Ветер щекочет волосы. Влажные губы и железно-солоноватый привкус во рту… Катя попыталась пошевелиться и поняла, что лежит на животе. Напряглась и перевернулась на спину… И мириады звёзд встретили её. Переливаясь, перемигивались в небе, составляя диковинные созвездия. Они были близкими и яркими, разгоняли тьму и давали свет, пусть и не яркий, дневной, но достаточный для ночного путника, чтобы не сбиться с пути и не заблудиться в темноте… Вот только луны не было видно. Совсем. Да и звёзды казались незнакомыми… Нет привычных созвездий, и слишком светло для обыденной ночи.

«Где это я? И почему это я где-то… тут?» – подумала Катя, держась одной рукой за голову…

«А где мой портфель?» – забеспокоилась девочка.

Осторожно, стараясь не делать резких движений, Катя приняла вертикальное положение сидя. Даже осторожные движения отозвались ноющей тупой болью в её голове. «Какой свежий, чистый воздух! Вкусный… Не то что в городе», – думала девочка, осматриваясь вокруг. Она сидела на лугу, а трава вокруг неё в радиусе примерно пяти метров была выжжена. Насколько это позволял видеть ночной свет, как ни странно. Справа, кажется, была дорога, а за ней – река. За рекой – холмы. Слева от горизонта и до горизонта тёмной громадиной неприветливо возвышался лес.

На левом боку девочки оказалась небольшая поясная сумка. «А где же хозяин? Не похожа она на мой портфельчик, но другого что-то поблизости ничего не видно, – решила Катя, – Что там у нас?» Перевернув сумку, девочка высыпала её содержимое прямо себе под ноги, на землю. После ревизии выпавшего имущества было установлено наличие: почти полной фляги, мешочка соли, пары золотых и пригоршни серебряных монет с неизвестными Кате профилями каких-то, видимо, весьма серьёзных дядек, половина краюхи хлеба и две запечённые картофелины, бережно завёрнутые в чистую тряпицу. А ещё с самого дна сумки выпали два тускло светящихся зелёным светом кристалла размером чуть больше ладони и толщиной в два больших пальца. Они так удобно легли в ладони, чуть начав пульсировать и распространяя по телу тепло… Катя, испугавшись, разжала пальцы, и кристаллы покатились по земле, остановились и стали опять светиться ровным светом, правда, более тусклым, чем ранее. Катя перевела взгляд на еду, и в желудке заурчало. «А ведь и правда: кушать хочется-то как! Думаю, хозяин вещичек не обидится сильно. А ещё лучше – совсем не объявится». Катя уселась поудобнее, но что-то её насторожило. «В чём подвох?» – подумала девочка и замерла, насторожившись. Прислушалась. Тихий ветерок шелестел листьями деревьев в лесу, вода журчала в речке, да какие-то жучки-насекомыши стрекотали в ночи. Сверчки? Цикады? Кто ж их знает – Катя не настолько хорошо разбиралась в этом, да и, вообще, можно сказать, она была урбанизированным2 человеком. Внимательнее осмотрелась, принюхалась – ничего подозрительного. Но что-то, какая-та важная, наверное, деталь где-то глубоко угнездилась у неё в подсознании, никак не могла сформироваться в осознанную, законченную мысль и не давала девочке успокоиться. Ха! Как же! Успокоишься тут, после всего произошедшего, непонятно где находясь. «Мамочка! – хотела расплакаться Катя, но глаза почему-то остались сухими. – Тогда хоть поесть надо». Катя опустила взгляд вниз, чтобы найти хлеб, и замерла… «Так вот что не давало мне покоя!»

На ней были одеты грубые холщёвые штаны, предположительно серого цвета (как-никак ночь же на дворе!), а на ногах были лёгкие кожаные полусапожки. «Мать моя женщина! – в сердцах воскликнула девочка. – Как же это так? Откуда?» Катя изучила себя внимательнее: из прочей одежды на ней был из того же материала, что и штаны, балахон с капюшоном, застёгнутый наверху на три пуговицы-петельки и в талии перетянутый кожаным поясом. Но это были ещё не все из неожиданных открытий: руки у девочки сейчас были больше прежних, да и сама она стала как-то покрупнее… Нет, не полнее, а выше. И не просто выше, а, похоже, – старше! «Вот это новость!!! Сколько же времени прошло?»

«Что-то у меня и аппетит пропал».

«Как же так: неужели я уже постарела и стала бабушкой?» – пронеслось в Катиной голове. «А монетки в сумке – вроде как пенсия, – усмехнулась своим невесёлым мыслям… девочка. – Ну хоть ВПР3 писать не пришлось!»

Желудок опять требовательно заурчал. «Война войной, а обед – по расписанию, – удивилась своим странным мыслям Екатерина. – Что за выражение такое незнакомое?» «Картошечка! – потянулась было девочка к предмету своего внезапного возжелания, но одёрнула сама себя. – Руки мыл?» Подумав, что что-то странное творится у неё в голове, Катя отправилась к речке. Речка была достаточно широкой, а берега – крутыми, чтобы желание помыть руки само собой спасовало перед чувством самосохранения. Катя вернулась назад, на место своего появления здесь, уселась прямо на голую землю. Поплевала на ладони и, растерев их друг о дружку, да вытерев «бедняжек» о края балахона, приступила к трапезе. Слопала все картофелины, посыпая их солью, открыла фляжку и без задней мысли сделала один глубокий глоток… Горло и нёбо обожгло, дыхание перехватило, в носу защипало, а из глаз хлынули слезы. Катя закашлялась: «Кх-кх-кхххх-ххх-х-х. Кх-кх! Кх… Что это за… кх-кх… мерзкая, ядрёная дрянь!» Горло всё ещё саднило, из глаз текли слёзы, а в голове стало так легко-легко, мир вокруг поплыл и закружился. «Ик!» – сказал Катин желудок. И подтвердил это снова и снова: «Ик! Ик!» «Запить! Воды!» – сообразила девочка и на автомате хлебнула из фляжки снова… «Ик!» – и снова. Тело было лёгким-лёгким, совсем чужим, где-то там – за туманом; голова кружилась, а веки стали тяжёлыми и неподъёмными. Мир поплыл…

Проснулась Катя уже засветло. В голове гудело, а тело всё ломило. Катя лежала ничком, уткнувшись лицом в землю. «А-а-а! Что это было вчера? Что это за… гадость во фляжке?» Фляга валялась открытая и пустая рядом с девочкиной правой рукой. Катя подняла фляжку, перевернула, и пара алых капель выскользнула из горлышка и упала на землю. «Фи!» – фыркнула Катя и осмотрелась. Вот это да: она была всё там же! Ничего себе приключеньице! Девочка разочарованно вздохнула. Она уж, грешным делом, подумала, что всё это ей приснилось, но увы, незнакомый пейзаж был по-прежнему тут и исчезать не собирался. «И почему вокруг того места, где я вчера очнулась, трава выжжена? Ай-ай! Моя голова! Как мне плохо!» Но что-то ещё было сильно не так этим временем суток… Вдалеке, с одного конца дороги слышались приглушённые раскаты грома, а небо там было тёмным, все закрыто иссиня-чёрными тучами, сверкающими незадолго до каждого громового раската вспышками. Гроза!!! Девочка вспомнила. Вспомнила всё: школу, грозу, сверкающий шар. «Я умерла? Я же совершенно точно – не дома. Но я же чувствую, вижу, думаю! Да и на рай или ад это место не похоже вовсе». Катя посмотрела в другую сторону, туда, куда уходил другой конец дороги. Там было светло, и ни единой тучки на горизонте. А ещё там было солнце. Нет, не так: целых два солнца, целых два жёлтых шара-близнеца висели рядом в вышине, соприкасаясь! Они были похожи на восьмёрку, завалившуюся на бок, на символ бесконечности. «Определённо, это – не Земля». Дорога, уходящая в светлую сторону, сворачивала вдалеке вместе с речкой налево куда-то за или в сам лес. И там, из-за поворота, в небо поднимался столб белёсого дыма, который ветер нёс в сторону девочки. Катя принюхалась – и вправду в воздухе пахло сожжённым деревом: «Не похоже на пожар. Костёр или ещё что? Но там, наверняка, люди. ЛЮДИ!» Катя было вскочила и побежала в сторону дыма, даже проигнорировав головную боль и прочие неприятные факторы дискомфорта, но тут же вернулась. Аккуратно собрала всё рассыпанное вчера в сумку: кристаллы, деньги, продукты и флягу. Закрепила сумку на поясе, отряхнула одежду и целеустремлённо зашагала в светлую сторону.

По дороге к светлому будущему, к надежде, Катя пару-тройку раз с опаской оглянулась: не догоняет ли её гроза? Ой как не хотелось без зонта, нет, – без крова и сменной одежды встречать его. Да и последние воспоминания о грозе были вовсе не радужные. По мере приближения к повороту, к дыму, у Кати сложилось впечатление, что тёмная сторона, грозовая, не преследует её. Да и, вообще, остаётся неподвижно на прежнем месте, постепенно удаляясь от неё, со скоростью Катиного шага.

Ближе к повороту запах стал тяжёлым. Пахло гарью. И сгоревшим мясом. «Может, там коптильня? – размышляла Катя. – Ещё и покушать дадут». Она даже сглотнула подступившую слюну и облизнулась. Когда Катя миновала дорожный поворот, то это уже нельзя было называть запахом. Невыносимо смердело.

За поворотом обнаружилась деревня. То, что осталось от неё. Прогоревшие остовы домов и куча углей и пепла. А ещё повсюду лежали обгоревшие трупы местных жителей. Мужчины, женщины, дети… Смерть застала их внезапно, не делая скидки ни на пол, ни на возраст. У реки ютилась пристань, пустая, без лодок. Множество следов конских копыт вело в её сторону. «Пожалуй, надо держаться подальше от реки и от дороги, – подумала девочка, – на всякий случай». А саму её уже трясло от этих вонючих, с пузырящейся чёрной кожей и виднеющимися костями трупов. Она решила передвигаться вдоль леса, чтобы избежать ненужных встреч, если что, нырнув в подлесок. На краю деревни попалось тело женщины без головы. Края раны были рваными, как будто голову не срубили, а оторвали. Отделённая от туловища голова оказалась тут же, рядом, насаженная на частокол, что опоясывал деревню. Глаза находки в ужасе распахнуты, а рот неестественно перекошен. Катю вырвало. Переждав приступ дурноты, отплевавшись, девочка развернулась на всё ещё нетвёрдых ногах и побежала в сторону леса.

Весь день Катя прошагала по краешку леса, иногда углубляясь в него, но так, чтобы не потерять из виду дорогу и не заблудиться: «Дорога рано или поздно опять приведёт меня к жилью, к людям», – думала она. «Но надо остерегаться бандитов, таких, как те, кто сжёг ту несчастную деревню. А как много деревень осталось? Разве они не вымирающий вид? То есть, раз я уже встретила одну, то второй мне поблизости не видать? – размышляла девочка. – Но города-то должны часто-часто попадаться?» В подлеске ей попался родник, Катя отпила из него, не торопясь, маленькими глоточками – водица была студёной. Прополоскала фляжку и наполнила её. Тут же перекусила хлебом с солью, за неимением иного съестного. В лесу ей попадались ягодки земляники – ими девочка тоже не побрезговала, срывая, отправила себе в рот. Ближе к вечеру река стала сильно забирать в сторону, а холмы появились и на этой стороне. Дорога тоже разделилась: одна продолжала идти вдоль кромки леса, а другая сворачивала в холмы, следуя за рекой. На перекрёстке стоял столб с указателями. Темнело. Издалека не было видно, что там написано. На дороге было спокойно – всякая живность там отсутствовала. Только маленькая ящерка сидела на камне и смотрела преогромными глазищами на девочку, иногда высовывая язык. «Это она дразнится или облизывается? Что-то аж страшненько стало!» И всё-таки Катя, собрав волю в кулак, короткими перебежками от кустика к кустику двинулась в сторону указателей.

Спустя почти полчаса осторожных приближений к указателям, девочка наконец добралась до них. За это время успело заметно стемнеть. Здесь, на перекрёстке, было четыре указателя. На указателе, показывающим в сторону, откуда пришла девочка, было написано: «д. Цурипопка, 25 км». На том, что уходил в холмы: «к. Последнее Пристанище, 8 км». Знак, указывающий в лес, гласил: «п. Полесье, 10 км». Ещё ниже последнего знака красовался ещё один, в ту же сторону: «г. Лучезарный, 40 км». «Так, д. – это деревня, – рассуждала Катя, – п. – посёлок, г. – город, а к. – ума не приложу, что это… Последнее Пристанище… Уж не кладбище ли?» «Мне туда точно – не надо, как бы близко оно ни было! — испугалась девочка. – Мне бы в город. Значит, пойду через лес, к Лучезарному, а по пути через Полесье пройду – уже люди, и не так страшно будет». «Вот стоит ли только ночью идти? Или лучше-таки переночевать тут? Вспомним математику: скорость пешехода 5 километров в час, до Полесья 10 километров. Время в пути равняется пути, поделённому на скорость. Десять разделить на пять будет два. Два часа по темноте. Но ночевать-то страшнее теперь. А два часа – не так уж и много. А там – люди, еда, кров и тёплая кровать. Надо идти», – решила Катя.

Девочка двинулась дальше, держась дороги на Полесье. На небе проступили звёзды. А дорога ещё раз свернула и стала углубляться в лес. Далеко сзади, со стороны сожжённой деревни, раздался вой. Его подхватили ещё несколько голосов. Волки! Наверное, их привлёк запах смерти и мяса. «Здесь есть хищники! – в панике заметались мысли Кати. – Неужели здесь тоже можно умереть?» Тогда уж это будет взаправду и насовсем. Катя ускорила шаги и в конце концов побежала через лес. Это было неудобно, медленно и с риском упасть и пораниться. Девочка выбралась на дорогу и побежала уже по ней. Спустя десяток минут непрерывного бега слева и сзади от неё, из леса, снова послышался вой, недалеко. Катя побежала ещё быстрее. Спустя пару минут вой раздался теперь слева от неё. Совсем близко! Девочка уже начала уставать, но бег замедлять совсем не собиралась. Ей даже показалось, что слева за деревьями мелькнула серая тень. Минута-другая… Катя бежала. «Не может быть! Только не так! Только не со мной! Мне же дали второй шанс! – девочка уже дышала ртом на бегу. – Беги, дурочка, беги!»

В этот раз вой раздался чуть впереди. Катя даже чуть замедлила бег. Впереди показалось озеро. В его водной глади блестела, отражаясь с небосклона, россыпь звёзд. Это завораживало: звезды снизу и сверху! Вой повторился ещё ближе. И опять же – впереди, перед ней! Он обогнал её? Отрезал от посёлка, от людей, от спасения? Катя остановилась. Наклонилась вперёд, уперев руки в колени и тяжело дыша, шарила глазами по округе в поисках какого-нибудь камня или палки. Оружия. А может, залезть на дерево? И тут прямо перед ней на дорогу выскочил волк. Здоровенная серая лохматая зверюга. Он был уже стар. Клочья шерсти висели на его худющих боках, тяжело вздымающихся и опадающих после длительного забега. Волк-одиночка, изгнанный из стаи, не мог пойти питаться на пепелище с остальными сородичами. И он нашёл себе другую, лёгкую добычу. «Не успею. Не успею на дерево!» Сказать, что девочка испугалась – ничего не сказать: она была просто в ужасе. От страха она даже не чувствовала ног – они не слушались её. Зверюга снова завыла: коротко, радостно, победно. «Бежать!» Но ноги совершенно не слушались. Волк пригнулся и прыгнул. А девочка стала заваливаться назад, на спину, выставив перед собой руки и зажмурившись. «Мамочка!» – закричала она не своим, грубым голосом. Руки налились жаром, и яркая шипящая вспышка на миг ослепила Катю даже через закрытые глаза. Тяжёлым молотом зверь снёс девочку и прижал всем своим весом к земле, вышибив весь воздух из Катиных лёгких. Она же только пыталась закрывать голову и шею руками. Дальше… ничего не происходило. Зверь неподвижно лежал на девочке, плотно пригвоздив её к земле. От волчары жутко и противно воняло. Воняло горелым. Девочка судорожно вдохнула и приоткрыла глаза. Волк с дымящейся шерстью неподвижно лежал на ней. Он был мёртв. А на пальцах рук Кати бегали, тускнея и постепенно гасня, голубые искорки. «Что это? Опять молния? – в замешательстве думала девочка. – Я теперь могу вот так? Шаровая молния меня перенесла сюда и одарила своей силой?»

Девочка начала задыхаться: «Это расплата за использование новой способности?» – подумала она. Но тут до неё дошло, что тело волка всё ещё лежит на ней, сдавливая её грудь. Катя напряглась и с трудом выбралась из-под туши. Присела. Ощупала себя. Вроде, всё было цело. Только ужасная усталость навалилась на неё. Где-то со стороны Последнего Пристанища раздался хлопок, и что-то взлетело в небо. «Это ещё что там такое? Надо идти дальше!» Но что-то ещё необычное и важное случилось в этом поединке. Что-то ещё… Что же это было? «Что же это было?» – произнесла вслух девочка и обмерла: голос был грубым, совсем не её. Она произнесла ещё пару-другую фраз, чтобы убедиться в услышанном. Результат был тем же: этот голос уже не был прежним, девчачьим. «Мне срочно нужно зеркало!» – подумала Катя и вспомнила, что впереди было озеро. Она встала и побрела вперёд, в сторону водоёма.

Она шла вперёд и думала, что ждёт её впереди. Чего она лишилась, навсегда оставив позади, в той, земной жизни. Вот оно, озеро. Ровная, зеркальная гладь. Девочка подошла к воде, опустилась на колени. Переждала несколько ударов сердца. Задержала дыхание, зажмурилась, наклонилась над озером, упёршись ладонями в песок берега. Подождала ещё пару секунд и открыла глаза.

Из озера на неё смотрело молодое, но совсем не девичье лицо. Лицо тёмноволосого парня. Короткая стрижка типа «ёжик». Глаза узкие, карие, нос с небольшим дефектом-искривлением, едва заметным напоминанием о том, что когда-то был сломан. А что же тело? Хм! Физическим трудом оно явно не утруждалось, хилое и щуплое. Катя пошевелила бровями, прикрыла один глаз, убеждаясь, что в воде – её отражение, и оно повторяет все её движения. Конечно же, это было оно. Девочка поднялась на ноги, развязала пояс, заглянула себе в штаны… «Вот, черт! Да я же теперь – МАЛЬЧИК!» – подумала дево… Нет, не так, так не годится теперь; подумала Кат… Стоп! И так тоже! «Кто же я теперь? Какая я теперь Катя? Это ж я теперь, получается, какой-нибудь Катан!»

– –***–

По водной глади озера возле теперь уже даже не мальчика, а молодого человека, мужчины, пошли круги. «Дождик начинается… – подумал Катан, – ан, нет: только рядом со мной». «Да это же я плачу!» Слёзы звонкими серебристыми бусинами срывались с Катанового лица и печально падали в тихое звёздное озеро.