Сухоцветы

– Спасибо.

– Не бойся иногда быть чуть наглее. Иначе сожрут. – Девушка подмигнула Асе, а после ее лицо скрылось где-то в толпе.

Асю выплюнуло на улицу вместе с остальными. Свежий холодный воздух обжег щеки и Ася зажмурилась. Не прошло и минуты, как рядом с ней уже оказалась Женя. Она как преданный щенок тут же отыскала Асю и вот уже стояла перед ней, широко улыбаясь. Ася обернулась, пытаясь отыскать красивую девушку в толпе, но она растворилась так же внезапно, как и появилась. Будто бы ее не было в автобусе и Асе все это привиделось.

– Ну, с богом. – Женя хлопнула Асю по плечу и направилась за остальными девушками.

Автобус стоял в низине перед холмом, на котором располагалась Ахиллея – небольшая деревня, в которой сорок девушек проведут сто семьдесят шесть дней. Впереди всего этого шествия шла Ксения, указывая остальным наилучший путь по холму. Остальные равномерно распределились за ней и шли, озираясь по сторонам, на поле, где еще не сошел снег. Ноги вязли в это рассыпчатое месиво, и ботинки набирались водой. Ася каждый раз зажмуривала глаза, когда носки намокали все сильнее, а ноги начинали мерзнуть. Это было неприятно и раздражающе, но Ася сама выбрала этот путь. Она сама приняла решение поехать в эту деревню, чтобы разобраться в себе и разложить все по полочкам. А еще Ася решила никогда не сомневаться в принятых решениях, ведь оно уже принято, а значит, больше ничего не изменить. Тем более она взяла с собой запасные носки.

Поборов скользкий подъем вверх по холму, Ася увидела деревню и обрадовалась, что не строила никаких ожиданий. По сравнению с измученным и безутешным полем деревня выглядела сдержанной и опрятной. Там не было ничего вычурного или выделяющегося. Это была просто деревня с шестью домиками, улочками и большим главным зданием, куда и вели всех женщин. Деревня осторожно смотрела на прибывших девушек, опасалась подпускать их ближе, но все равно интересовалась ими. Ахиллея будто бы хотела распробовать каждую из них и выбрать наиболее аппетитную, чтобы раскусить как леденец и добраться за начинки. Автобус был железной баночкой с конфетами, а Ахиллея капризным ребенком, которая отведает сначала самые вкусные, а остальные оставить напоследок.

Ася спотыкалась все чаще от того, что так жадно разглядывала окрестности. Это место пахло тишиной и спокойствием. Ахиллея – то, что нужно для поиска себя и уборки в собственной голове. Ася закрывала глаза и видела, как в конце осени она уже вытравит из головы всех тараканов и выйдет за эти ворота свободной и уверенной в завтрашнем дне. Это ощущение было сравнимо с тем чувством, когда приезжаешь к бабушке в деревню на лето и предвкушаешь, как забудешь на три месяца обо всех проблемах и позволишь себе раствориться в буднях наедине с природой.

– Перед тем, как заселиться в домики, мы отправимся в главное здание. Там главная наставница скажет небольшую вступительную речь и распределит вас по домам. – Ксения вскинула руку, чтобы девушки затихли и послушали ее. – Не толпимся и не теряемся.

Голос у Ксении был грубый и громкий. Наверное, за все время ей приходилось часто разговаривать слишком громко, и из-за этого ее голос стал таким. Ксения распахнула двери в главное здание, и девушки медленно, почти по одной, двинулись внутрь. Главное здание сделано из брусьев и напоминало переделанный небольшой монастырь. Из-под земли выглядывали маленькие окошки, а над частью здания возвышалась макушка без позолоченного шпиля. Внутри здание представляло собой большой зал со сценой и лавками для зрителей. Все стены, за исключением одной, окрашены в светлый зеленый, напоминающий раннюю весну и надежду. Но стена напротив зала, за самой сценой, была темной и серой. Словно на ее контрасте должны выделяться те, кто будут говорить. Будто бы на контрасте с этой стеной все остальные не казались такими уж несчастными и обреченными. У остальных еще даже все в порядке, а у самой главной стены все гораздо мрачнее и злее. Черная – самая главная – была сердцем Ахиллеи. Она присматривалась, готовилась обнюхать каждую девушку, как свежую добычу и влезть в черепушку, чтобы переворошить там все вверх дном. Ася села на лавку почти у самого выхода. Ей не слишком хотелось приближаться к сцене, и близь выхода она чувствовала себя спокойнее всего.

На сцену вышла незнакомая женщина и встала рядом с Ксенией. Ее одежда была в цвет той мрачной стены. Это было длинное бесформенное платье с капюшоном, скрывающее даже лодыжки. По коже пробежали мурашки от одного только ее вида. Лицо женщины было трудно разглядеть из-за вуали, но Ася этому даже рада. Женщина медленно расхаживала вдоль сцены, задерживая взгляд на каждой из девушек. Она будто бы вышла из черной стены, но не по своей воле. Словно главное здание отторгло ее, как неисправный орган и пустило на переговоры с жертвами для дальнейшего пиршества. Ее движения на мгновение напомнили Асе какую-то ведьму или другое потустороннее существо. Казалось, если бы Ася отвела взгляд в сторону, то эта женщина тут же извернулась бы в неестественной позе и, переломав себе конечности, напала бы на какую-нибудь девушку, как удав. Но нападать женщина не собиралась. Она только присматривалась к новоприбывшим кроликам. Когда женщина оглядела каждую девушку, то остановилась посреди сцены и замерла на пару секунд, будто бы возвращая себе способность говорить. Голос ее был низким, хриплым и вгонял в страх еще сильнее. По этому голосу Ася определила, что женщина была не молода.

– Приветствуем вас в Ахиллее – месте силы и родства с природой. Здесь мы поможем вам найти смысл жизни и научиться принимать свои пороки и грехи. Совсем скоро вы почувствуете дыхание природы через весну и поймете, что это то, чего вам так долго не хватало. Я стану вашим проводником к чистоте и свободе. Меня зовут Инна. Без отчества. Просто Инна. Этот путь дано пройти не каждой, но каждая из вас вынесет что-то свое из этого мероприятия. Единственное и самое важное – будьте честны перед самой собой, а остальное приложится.

Рядом с Инной, пришедшей будто бы из сказок о злых ведьмах, Ксения смотрелась неуместно, но не менее угрожающе. За счет необычной внешности Ксения была похожа на самурая, охранника злой ведьмы.

– Думаю, вы уже ознакомились с правилами Ахиллеи, но я повторю их еще раз. У нас запрещены мобильные телефоны, сигареты, алкоголь и любые другие вещества. В Ахиллеи вы должны обособиться от внешнего мира и разобраться со своим внутренним миром. Но помните, что это далеко не курорт. Каждый день вы будете сами отвечать за то, чтобы у вас завтра была еда на столе и тепло в доме. Сейчас вас распределят по домикам и приставят наставницу, которая будет помогать вам на протяжении всего времени. – Инна медленно шла вдоль сцены, задерживая взгляд на девушках из зала.

***

– Меня зовут Марта. Я буду вашей наставницей до самого октября. Меня можно найти в главном здании. Можете обращаться по любым вопросам, которые будут вас волновать. – Девушка улыбнулась, открывая дверь в домик у самого начала деревни.

Ася исчерпала всю свою удачу на следующие несколько лет, и их с Женей поселили в один домик под номером два. С ними было еще шесть человек. Ася пыталась мельком рассмотреть их лица. В их числе была благодетельница из автобуса, которая помогла Асе выйти на улицу, взрослая женщина, три совсем молодые девушки и еще одна блондинка с жутко уставшим лицом. Асе сейчас бы включить всю свою память на максимум и запомнить их имена быстрее, чем она назовет их случайно чужим именем.

– Ну что, дамы, добро пожаловать в Ахиллею, – Марта раскинула руки в стороны. – Я буду вам помогать тут. Сейчас я покажу ваш домик, а потом расскажу, что тут и как. По общим правилам все понятно?

Домик представлял собой большую столовую, совмещенную с залом, кухню, туалет и четыре спальни. Для жизни удобств хватало, и жаловаться было не на что. В зале у стены стоял книжный шкаф для досуга. Но основной деятельностью здесь было далеко не чтение. При каждом домике полагался небольшой огород и маленький сарайчик с курами и козой. Об этом и говорила Инна – всю весну девушки будут корпеть над сельским хозяйством, чтобы летом и осенью у них было питание. Увидев площадь для огорода и место под будущий урожай, Ася понадеялась, что хоть одна из соседок знает, что с этим делать и как работать с землей. Марта провела девушек в домик, и они расположились в зале. Ася пыталась украдкой рассмотреть каждую, но делать это не в упор выходило плохо, поэтому она просто мельком осмотрела помещение и решила смотреть на Марту.

Она была совсем молодой, может быть, возраста Аси или чуть старше. Волосы Марты едва касались плеч и были броского красного цвета, как и помада на губах. Ася и сама когда-то красилась в красный, но это было еще в школе. Потом мама сказала Асе, что это выглядит слишком несерьезно и поступать с красными волосами ей точно не стоит. Волосы Ася перекрасила еще много лет назад, а серьезности в ней так и не прибавилось. Подстригись даже Ася на лысо – это ничего бы не изменило. Она бы так и осталась наивной девочкой с нереальными мечтами, но зато без волос.

– Так, важный момент, который мы должны с вами обсудить. – Марта перелистнула страницу в блокноте. – Помимо базовых обязанностей на своем участке, вы должны будете работать в деревне. Ну, там по мелочи. Пометать дорожки, чистить снег, убирать мусор. – Она пробежалась взглядом по девушкам. – У меня тут сказано, что среди вас есть врач. Я могу предложить работу в медпункте, которая подразумевает под собой освобождение от общественной работы. Александра?

– Что делать там надо? – Девушка с серыми блондинистыми волосами вскинула руку и вздохнула.

Ей от силы было лет тридцать или тридцать пять. Светлые волосы собраны в небрежный низкий пучок, а одежда не представляла собой ничего, на чем можно было заострить внимание. Глаза девушки были полуприкрыты, и Асе показалось, что она всем своим видом выражает раздражение и усталость. Возможно, свою роль сыграли синяки под глазами и бледно-серый цвет кожи.

– Следить за медикаментами. Вроде с хроническими заболеваниями никого нет, но мало ли там… простуда или что-то еще.

– Если ничего серьезного, то я согласна. – Она скучающе пожала плечами. – Но говорю сразу, нянькой я никому выступать не собираюсь. Максимум парацетамол выдам.

Марта ничего ей не ответила и просто неловко улыбнулась. Ася поймала себя на мысли, что Марта и сама слишком волновалась перед своими новыми подопечными. Она перебирала тонкими пальцами страницы блокнота, закусывала губы и натягивала улыбку в любой непонятный момент.

– Сегодня вечером будет небольшое мероприятие по поводу открытия. Его называют «костер». Приходите обязательно. Будет весело и красиво. Можно будет пообщаться с остальными и настроиться на этот сезон.

– Мы придем, спасибо, – одна из девушек, которая казалась Асе самой молодой, улыбнулась Марте и кивнула. – Меня Сима, кстати, зовут. – Она улыбнулась остальным и тут же стушевалась.

Сима напоминала крольчонка. Она сидела на диване рядом с другой девушкой и мягко улыбалась, так наивно и чисто. Сима была невысокой и больше походила на подростка, чем на взрослую девушку, из-за розовых щечек, шарфа, под которым она всю дорогу прятала нос, и громоздкой шапки, то и дело сползающей на лоб. Сима не поправила шапку и смущенно поджала губы от взглядов, направленных на нее.

– Да! Знакомьтесь друг с другом и разбирайте вещи. Дрова у бани, вода в колодце. Встретимся на костре. – Марта снова улыбнулась им всем и ушла.

Когда Марта закрыла входную дверь и девушки остались одни, им всем стало неуютно. Они все расселись по разным углам общей комнаты и думали о чем-то своем. В таких ситуациях полагается начать знакомство или разделение обязанностей. Но никто не решался брать инициативу в свои руки, все ждали, когда это сделает кто-то другой. Ася тоже молчала. Ей не хотелось лезть вперед всех на рожон, чтобы потом не сглупить где-нибудь ненароком. Ася знала свою несерьезность и нелепость. Она могла запросто подняться с дивана, чтобы поздороваться, а в итоге споткнулась бы на ровном месте. Пусть лучше кто-то другой начнет, а она обязательно подхватит.

– Ну что, дамы, нам с вами здесь жить еще долго, а значит, надо как-то приучаться. – Девушка, которая пропустила вперед Асю в автобусе, поднялась из-за стола и прошлась по комнате. – Предлагаю быстренько разобрать комнаты и поскорее сходить за дровами, чтобы дом к ночи согрелся. Меня зовут Есения. Попрошу никак мое имя не сокращать и коверкать. Я этого не люблю.

Она подхватила спортивную сумку с пола и отнесла ее в самую первую комнату по коридору. Когда Есения вернулась на кухню, она тут же сняла чистенькое пальто и надела вместо него старую куртку, которую девушкам предоставляли организаторы. Она обернулась к остальным, и вздохнула.

– Мне нужен кто-то, кто со мной принесет дрова. А остальные пока пусть расселяются. Я любому сожителю буду рада. – Есения поправила кашемировый платок на голове. – Потом разделим обязанности, и все пойдут, куда хотят.

– Я могу с тобой за дровами. – Ася впервые за последний час подала голос.

– Отлично, идем, солнце. – Есения вышла на улицу и напоследок бросила Асе: – Только надень что-нибудь старое, чтобы не испачкаться.

Ася мигом подскочила с дивана. Поношенные рваные куртки, которые организаторы оставляли в каждом домике, предназначались для работы в холодное время года. Темные, с пятнами, которые уже никак не отстирать, но все равно это было лучше, чем портить свою чистую одежду. Есения с макияжем, укладкой и дорогущим платком смотрелась до невозможного смешно в этой грязной одежде. Это напомнило Асе, как она шила своей кукле одежду из подручных средств. Она смотрелась неуместно и комично в сочетании с красивым лицом и фигурой. Но даже так Асе казалось, что Есения выглядела красиво. У нее были светлые глаза, темные волосы, которые лишь слегка просматривались под платком, и нос горбинкой, как у греческой аристократки. Она бодрым шагом направлялась до бани, чтобы набрать дров до темноты и не потеряться в деревне, в которой они еще не успели настолько хорошо ориентироваться.

– Ну, рассказывай, солнце. – Есения улыбнулась Асе, когда та догнала ее. – Кто ты, откуда, чем живешь.

– Меня Ася зовут. Типа хочу найти себя и разложить все по полочкам. – Она пожала плечами.

Солнце уже скрылось где-то за лесом, но на радость девушкам, позволило своим лучам задержаться подольше, чтобы они успели забежать в домики. Сейчас, когда вокруг не было толпы из других прибывших, Асе удалось получше рассмотреть деревню. Шесть домиков располагались по разным сторонам от главной дорожки и будто бы вели девушек к самому главному зданию. Где-то у забора за главным зданием стояли колодец и небольшое строение, которое представляло собой баню. Баня на территории Ахиллеи топилась обязательно раз в неделю, но четких ограничений не было, и девушки могли топить ее хоть каждый день. Лес располагался в низине за деревней, туда вела узкая тропка. Как сказала Марта, в лесу было полно хвороста для топки. Но поскольку на такое длительное время одного хвороста не напастись, а дрова привозить будут лишь раз в пару месяцев, некоторым придется приноровиться к топору. Также раз в месяц Ксения Демьяновна будет устраивать закупки необходимых продуктов, которые девушки напишут в заявке к наставнице.

– А ты разве еще не учишься, Ася? – Есения отворила небольшую калитку, чтобы пройти к дровянику. – Или уже закончила?

– Я отчислилась пару лет назад. Не срослось с юридическим.

– Почему так? Серьезная специальность, красивые должности, престижная работа.

Поленница была накрыта целлофаном, чтобы дерево не промокло от дождя и снега. Дров было немного – ровно на пару первых дней. Есения взяла как можно больше себе в руки, чтобы хватило до утра, и остановилась у забора, дожидаясь Асю.

– А есть ли толк во всей этой работе, если я буду ненавидеть каждый прожитый день? Я поэтому и приехала. Хочу найти что-то свое, разобраться в том, чем буду заниматься всю оставшуюся жизнь и куда вообще двигаться дальше.

– И есть идеи?

– Пока что нет. – Ася поднялась с корточек с охапкой дров в руках. – Возможно, это утопия, но все же. Представь, как было бы здорово посвятить свою жизнь чему-то и отдаваться этому без остатка. Наслаждаться проделанной работой и верить, что делаешь это все не зря.

– Да, ты права. Это утопия. – Есения вздохнула. – За свою жизнь я поняла одну маленькую, но важную вещь. Счастье нужно не искать, Ася, его нужно научиться создавать. Тогда намного проще будет.

По дорожкам бежали грязные ручейки, унося за собой мелкие камушки и ветки. Ручейки переплетались между собой и стекали далеко за холм, туда, где стоял автобус, на котором девушки приехали в Ахиллею. Этими ручейками будто бы сама Ахиллея проливала слезы по новому поколению потерянных девочек. Еще сорок человек сбежали от своих проблем в Ахиллею, чтобы дать себе минутку на передышку. Асе не терпелось дождаться, когда жаркое солнце высушит ручейки, и можно будет прогуливаться по этим улочкам в футболках и шортах, убежать в поле, чтобы насобирать букет цветов, а потом насушить сухоцветов. Учитывая огромное множество обязанностей, которые поручили девушкам на это время, Асе хотелось больше времени проводить в тишине, наслаждаясь природой и мыслями о своем. Ей было все равно на выращивание овощей, уборку деревни и ухаживанием за животными. Она хотела романтизировать каждый свой день и чувствовать себя героиней романа, которая мечтательно будет лежать на молодой траве и размышлять о смысле своей жизни.

***

– Холодно там? – На кухне сидели девушки и пили чай. – Даже из домика слышно, как там завывает.

– Только ветер холодный. А так вполне себе сносно. – Ася поежилась и сбросила куртку с плеч обратно на вешалку.

– Ты садись, согревайся. – Женщина, которая была старше всех остальных, налила Асе в кружку чай. – Мы тут с девочками уже познакомились. Меня Света зовут, а тебя как?

Светлана выглядела как женщина, образ которой рисует подсознание, когда какой-то знакомый что-то рассказывает о своей маме. Теплые руки, носогубные морщинки, цветастые платья и искренняя забота, которая греет сильнее пухового одеяла. К таким людям неосознанно тянешься, когда холодно, когда плохо и нужен кто-то, чье молчаливое присутствие сделает легче.

– Ася. – Она улыбнулась остальным.

– Я Василиса.

У нее были длинные русые волосы, которые вились из-за влажности, и светлые глаза, как у типичной героини русских народных сказок о Василисе Прекрасной. От Василисы веяло вдохновением, неведанным порывом и чем-то настолько утонченным, что разобрать это было подвластно лишь ей самой. Она доброжелательно улыбнулась Асе, и на веснушчатых щеках появились ямочки.

– Ну, меня ты знаешь, Сима и так перед всеми представилась. – Женя махнула рукой. – Я нам комнату выбрала, и вещи туда унесла, пока ты за дровами бегала. Мы тут уже успели расселиться. Симка с Василисой, Света с Варей. Она сразу в комнату убежала и сказала, что хочет отдохнуть. А к Есении та врачиха подселилась. Саша вроде.

– Жесть. У меня сейчас от имен голова распухнет. – Ася улыбнулась.

– Привыкнешь, Асют, мы все пока что только пухнем. – Василиса рассмеялась. – Через пару деньков как миленькие все запомним.

– На костер идем? – Женя хлопнула в ладоши и поджала колени к груди. – Надо же как-то отметить начало всего этого.

– Да, мы с Симой уже обсудили, что хотим пойти, – Василиса кивнула.

– Я тоже пойду. А вы, Светлана?

– Не нужно ко мне на вы, девочки. Нам столько еще вместе жить. – Она улыбнулась Асе. – Я останусь. Надо бы тут полы помыть, чтобы можно было без тапочек ходить. Да и устала я с дороги.

– Еще расписание дежурств надо бы составить. – Есения зашла в домик и выдохнула. – Если поможешь, буду благодарна.

– Ну, тогда идем вчетвером? – Женя подскочила со стула. – Давайте пять минут на сборы и встречаемся здесь же.

***

Есения зашла в комнату и увидела перед собой Сашу, которая лежала на кровати и перебирала вещи из сумки. Она даже не взглянула на Есению, а просто продолжила заниматься своими делами, будто бы была в комнате совершенно одна. Есения прошла мимо нее и подошла к окну, чтобы взглянуть на деревню ее разок, прикинуть, как они будут разделять весь труд и строить свой быт. Она положила руки на подоконник и прикрыла глаза. Из-под окна дуло прохладным воздухом, и Есения поморщила нос. По спине пробежали мурашки, и вместе с холодом на руках Есения почувствовала, как на голове зашевелились волосы. Еще надо будет разобраться с окнами.

– Саш, а у тебя скотча нет случайно?

– Ни случайно, ни специально. Ничего нет. – Она наконец-то взглянула на Есению. – Уже выбесил кто-то и хочешь ей рот заклеить?

– Нет. Из-под рамы сильно дует. Надо бы подклеить.

– Ну удачи. – Саша сжала руку в кулак и подняла его в знак поддержки.

– В смысле «удачи»? А ты помочь не хочешь? Мы вроде вместе тут живем.

– В прямом. Делай, что хочешь. Бегай, строй из себя активистку. Только меня не трогай, пожалуйста. А то и покусать могу.

Есения вскинула брови и медленно обернулась на соседку. Саша продолжила сидеть на кровати, как ни в чем не бывало.

– По-моему, это называется наглость.

– По-моему, я уже сказала, что это меня не касается.

***

Солнечных лучей уже не было видно, и помещение мгновенно погрузилось во мрак. Она стояла спиной к стене и тяжело дышала, будто бы перед пропастью, в которую должна сделать шаг. Вот так поддаться вперед и одним махом нырнуть в зловонную жидкость. Не страшно, если она заполнит легкие и будет мешать грудной клетке вздыматься. Не страшно, если она больше не сумеет выбраться на поверхность и смыть с рук всю налипшую грязь. Не страшно, если она вся насквозь пропитается этой слякотью, и та намертво врастет в кожу. Она боялась не этого. Будет страшно, если она оступится в последний момент и передумает. Будет страшно, если сбежит после стольких лет. Будет до ужаса больно, если все не сработает или окажется зря. Она этого не допустит. Если нужно, зубами вырвет победу и свободу. За спиной раздались шаги и она обернулась.

– Слышу, что ты сомневаешься.

– Неправда. – Она не обернулась, но опустила голову, чтобы сильнее прислушаться к чужим словам. – Пришла удостовериться, что все в силе.

– Конечно. Все так, как мы обговаривали.

– Ты пойдешь на это? Серьезно? Станешь заниматься этим бредом ради нее?

– Пойду. Она задыхается, ты же видела. Ты же видела, как ей больно. Еще чуть-чуть – и твоя птичка сорвется к истокам и загубит себя. Я пойду на то, чтобы освободить ее и себя. Мои мотивы тебе ясны.

– Не буду говорить тебе в очередной раз, что все это лишь формальность. И у нее, и у тебя.

– Вопрос в другом. Пойдешь ли ты на это? Это же не в твоих правилах. Ты боец другого порядка. Не нашего полета.

– Не забывай, кто тебя сюда притащил! – Она крикнула это в темноту. – Мои правила давно изменились. Если ты говоришь, что это даст ей свободу, я сделаю все ради этого. Даже если это звучит, как бред.

– Помни, что тебя никто не тащил на эту дорожку. Ты сама пошла за ней. Теперь остался последний рывок. Так вот не выпускай вожжи из рук. Рви до последнего.

– Уж не сомневайся. – Она вздернула подбородок. – А теперь проваливай.

***

Из-за весеннего холода сильно было не разодеться. Приходилось одеваться тепло и удобно. Колготки под штаны, кофта и шарф на всякий случай. Красота уходила на второй план, когда перед глазами маячил риск простудиться и пролежать неделю с температурой. А болеть в незнакомом месте явно никому не хотелось. И без того спать на жестком матрасе и постельном белье, которое казалось слишком грязным для пижамы, было выше всяких сил. Но это первая ступень, с которой нужно было смириться. К вечеру похолодало еще сильнее, поэтому девушки заранее обговорили, что вернутся в домик все вместе, как только кто-то замерзнет. Вывалившись из домика, они пошли к главному зданию. Ботинки хлюпали в лужах, ломая корочку льда, и скрипели на остатках снега. Там, на горизонте, уже виднелось пламя, и были слышны голоса людей. Женя пихнула Асю в плечо и радостно крикнула:

– Давайте наперегонки!

Ася не успела ничего сказать или возмутиться, как Василиса с Симой быстро подхватили этот настрой и кинулись вперед к главному зданию. Смех и радостные вскрики разносились эхом между маленьких домиков. Ася лишь секунду посмотрела на девушек, а потом побежала следом за ними. Она легко смогла опередить Женю, но до Симы ей было слишком далеко. Она ловко перепрыгивала лужи и неровности, а через пару секунд уже ждала девушек у костра. Как только Женя поспела за всеми, то тут же вцепилась в плечо Асе и прошипела от нехватки воздуха:

– Давай присядем.

– Уже устала? Немного же пробежали.

– Пожалуйста, найди место, где можно присесть.