Мирина – жрица Скифии

– Я всегда знал, что наша Мириночка необыкновенная девочка! Опия была бы счастлива узнать, что ее дочь удостоилась внимания Богов в столь юном возрасте, – с чувством проговорил вождь и громко воскликнул. – Ты слышишь меня, Опия!

– Она слышит тебя, Таргитай! – уверенно и твердо произнесла Аргимпаса. – Светлый дух Опии постоянно витает около Мириночки. Я чувствую ее присутствие! Недаром перед смертью Опия завещала свой меч дочери. Она будет покровительствовать Мирине на поле боя, потому как нашей девочке суждено стать не только самой могущественной жрицей, но и несравненной воительницей.

После слов провидицы Таргитай взял в свою огромную мозолистую ладонь узкие загорелые руки Мирины и прижался к ним губами. Затем он поднял вверх голову и глухим прерывающимся голосом заявил:

– Целуя руки нашей любимой дочери – я целую твои руки, незабвенная Опия!

Ощутив на своем лбу нежнейшее, словно вздох, прохладное дуновение, Таргитай до крови закусил губу и крепко прижал к себе Мирину. Почувствовав себя на данный момент лишней, провидица тихо ушла. А Таргитай и Мирина еще долго сидели обнявшись. Время от времени касаясь губами черных блестящих волос дочери, вождь со щемящей тоской думал о своей безвременно ушедшей в Мир предков красавице жене. А девочка, прижимаясь к могучей груди Таргитая, с восторгом размышляла: «У меня самый замечательный на всем белом свете отец! Если потребуется, я, не колеблясь, отдам за него свою жизнь!».

Наконец наступил долгожданный день – день посвящения Мирины в белые жрицы. На рассвете, ласково разбудив внучку, Аргимпаса сказала:

– Родная моя, с этого момента и до завтрашнего утра ты не должна прикасаться к еде. Сейчас Мириночка, ступай к отцу, а после очищающей тело ритуальной бани, мы отправимся с тобой в потаенное Священное место, расположенное в глубине алтайских гор. Там нам предстоит испросить духов Земли, Воздуха, Огня и Воды взять тебя под свое покровительство.

Проводив девочку, Аргимпаса принялась за устройство ритуальной бани. Для этой цели она с помощью Ширака установила неподалеку от своего шатра большую деревянную треногу. Обтянув ее шерстяным войлоком, жрица оставила низкий вход с восточной стороны. После того, как посреди своеобразного шатра был установлен чан с водой, Аргимпаса бросила в него раскаленные докрасна камни. В этой скифской бане Мирине следовало совершить ритуальное омовение. Оно должно было помочь девочке в подготовке души и тела к предстоящему испытанию, при котором человек вначале странствует по глубинам собственного «Я», а затем его разум раскрывается навстречу Вселенской Мудрости и Просветлению. После того, как все приготовления были завершены, жрица пошла за Мириной.

– Нам пора, детка! – войдя в шатер вождя, мягко позвала внучку Аргимпаса.

– Ступай, любовь моя, и ничего не бойся! Да будет милостива к тебе всемогущая богиня Апи! – напутствовал свою девятилетнюю дочь Таргитай.

На прощание Аргимпаса еще раз строго-настрого наказала вождю, чтобы от начала ритуального омовения и до окончания таинства посвящения, никто из соплеменников не смел приближаться к Мирине и разговаривать с ней, было запрещено даже смотреть на нее.

После того, как жрица и девочка покинули шатер, Таргитай призвал своего верного друга и телохранителя Ширака. Посвятив его в суть дела, вождь отдал приказание, чтобы несколько охранников держали людей на достаточном расстоянии от шатра Аргимпасы. Воины быстро известили все племя о строжайшем распоряжении вождя, а Таргитай вместе с Шираком отправился на пастбище, чтобы отыскать и пригнать к стойбищу самого большого и красивого белого быка, предназначенного для жертвоприношения.

Дождавшись, пока в кочевье воцарится тишина, Аргимпаса и Мирина вышли из шатра и, согнувшись, подлезли под треногу, где им предстояло совершить омовение. Провидица быстро разделась сама, потом раздела девочку и усадила ее на деревянную скамью. Вначале она умастила тело Мирины драгоценными благовониями, привозимыми купцами из далеких восточных стран. Затем Аргимпаса тщательно вымыла голову внучки и, набрав полную горсть конопляного семени, бросила его на раскаленные камни. Семя задымилось и стало плавиться. От этого поднялся такой сильный дым и густой пар, что Мирина чуть не задохнулась. Стоически перенеся удушье, теперь она натерла Аргимпасу благовонными маслами. После чего они принялись хлестать разгоряченные тела друг друга метелками, сделанными из стеблей лечебных трав. Выпарившись в бане, Мирина и жрица завернулись в заранее приготовленные белые покрывала и быстро перешли в шатер. Некоторое время они отдыхали, лежа на чистых постелях, а затем Аргимпаса повела внучку в горы.

После их ухода в кочевье воцарилось необычайное оживление. Люди прослышали о том, что Мирине надлежало этой ночью пройти таинство посвящения в жрицы. Шаманами и жрецами могли становиться лишь мужчины и женщины, достигшие подобающего уровня духовного развития. Напряженная длительная пора обучения и посвящения, обязательная для принятия жреческого сана, требовала особого умения и природного дара, позволявшего жрецу или шаману быть посредником между людьми и Духами высших и низших Миров. Поэтому те, кто успешно проходил эти испытания, пользовались всеобщим уважением и восхищением. Но о принятии жреческого сана в столь раннем возрасте не помнили даже мудрые старейшины племени Таргитая.

Самобытный духовный мир и необычные способности Мирины делали ее существенно непохожей на других кочевников. В результате чего соплеменники относились к девочке с некоторой настороженностью. Одни ее боялись и сторонились, другие уважали за отзывчивость и доброту, третьи – беззаветно любили. С мнением юной Мирины считались даже умудренные опытом старейшины рода, возлагавшие на нее большие надежды в будущем. Но в любом случае, появление в кочевье новой жрицы воспринималось всеми, без исключения, соплеменниками, как хороший знак.

Тем временем Аргимпаса и Мирина уходили все дальше и дальше в горы. По одной лишь ей известной тропе, извивающейся как змея среди нависающих известковых скал, которыми изобиловали эти края, провидица вывела девочку к мощному водопаду. Падая с огромной высоты, он с неистовым ревом устремлялся в глубокое ущелье с крутыми скалистыми стенами, сложенными из многоцветных каменных пород. Достигая дна ущелья, водопад метался, рвался и клокотал, создавая облака сверкающей водяной пыли. При виде этого впечатляющего природного чуда, Мирину вдруг охватила безотчетная радость и упоение.

– Ах-х, бабушка! Красота-то, какая!!! – восторженно закричала она во весь голос. – Может здесь проживает сама богиня Апи?!

– Нет, дорогая! – наклонившись к уху внучки, громко проговорила Аргимпаса. – В этом Священном месте обитает дух Воды! А все алтайские воды берут свое начало из Великой реки, истекающей из Гóрнего мира. Именно поэтому наша вода столь свежа, прозрачна и вкусна! Так помолимся же Священному духу Воды и испросим его благословения!

С этими словами провидица молитвенно сложила руки и низко склонилась перед величественным в своей первозданной дикой красоте водопадом. Мирина бесстрашно подошла к самому краю ущелья и посмотрела вниз. Глядя на неистово бушующие пенные воды, она, стараясь перекричать грохот низвергающегося с огромной высоты водопада, воскликнула:

– Я преклоняюсь перед тобой, могучий дух Воды!

Сама не зная почему, девочка скрестила вдруг на груди руки и, стоя на краю отвесной скалы, запела. Время от времени сквозь рев водопада до Аргимпасы доносились необычайно торжественные и звучные слова гимна, исполняемого Мириной на неизвестном языке. Внезапно над водопадом от края до края ущелья раскинулась и ярко засияла сказочной красоты радуга. Тоненькая фигурка поющей девочки оказалась заключенной внутри одного из ее концов. На какой-то миг Аргимпасе показалось, что вместо горячо любимой внучки она видит могучего черноволосого мужчину в белоснежных одеяниях. От неожиданности у престарелой жрицы подкосились ноги, и она тяжело осела на землю.

– Что случилось, бабушка?! – забеспокоилась подбежавшая Мирина.

– Ничего, родная! Ничего! – постаралась успокоить внучку Аргимпаса. – Просто у меня немного закружилась голова.

– Почему? Ответь мне! – не унималась девочка.

– От счастья, детка! От счастья! Мне довелось увидеть, как Дух алтайских Вод ниспослал тебе свое благословение. И поверь мне, это было прекрасно!

С помощью Мирины жрица поднялась с земли, и они низко поклонились грохочущему водопаду. Затем Аргимпаса обняла внучку за плечи, и они продолжили свой путь. На границе вечных снегов, почти на голых каменных россыпях, произрастал и цвел во всей красе самый дивный цветок Алтая – «Жар-цвет». Провидица приказала Мирине нарвать немного огненно-алых цветков и сплести из них венок. Когда веночек был готов, они пошли дальше.

Чем выше в горы забирались Аргимпаса и Мирина, тем чаще на их пути встречались так называемые «Оленьи камни», относительно ровная поверхность которых была испещрена загадочными рисунками, выбитыми еще во времена глубокой древности. Скифы были уверены, что эти изображения наделены великой магической силой и относились к ним с большим почтением. Аргимпаса привела девочку в уединенное труднодоступное место, окруженное со всех сторон мощной горной грядой. Мирина внимательно огляделась по сторонам и поразилась обилию сакральных символов, покрывавших обнаженные поверхности близлежащих скал. На большой поросшей изумрудной зеленью поляне был выложен Круг, составленный из массивных каменных валунов, над которым вздымались в небо столбы радужного света. Это дивное свечение вызывало необычайно яркие отблески на заснеженных вершинах горного хребта, обрамлявшего поляну.

– Этот Священный каменный Круг создали наши предки! – строгим назидательным голосом пояснила девочке Аргимпаса. – Место для него долго и тщательно выбиралось. Самые могущественные скифские жрецы и шаманы прибегали к вещим снам и видениям, дабы потом извлечь наибольшую пользу от природных энергетических токов матери-Земли. Природная энергия, источаемая Священным Кругом, благотворно воздействует на сознание и будит в необычайно одаренном человеке силы, ответственные за развитие его сверхъестественных способностей.

Мирина принялась разглядывать каменные валуны, составляющие Священный Круг. Самые большие и высокие камни были строго ориентированы на четыре стороны света. Приглядевшись, девочка различила на них глубоко процарапанные изображения таинственных знаков. Но особенно воображение Мирины поразили своим внушительным и величественным видом пара каменных изваяний. На восточной стороне Священного Круга возвышалась статуя богини Апи – покровительницы скифов. Всесильная алтайская богиня была изображена в полный рост с длинными распущенными волосами и загадочной улыбкой на устах, а ее руки прижимали к животу большой каменный кувшин. А на западной стороне Круга высилось изваяние рогатого трехглазого существа с человеческим лицом. Это массивное каменное изваяние было посвящено могущественному олицетворению Духа Природы. Столбы сияющего света, источаемые Кругом, словно оживляли величественные статуи, придавая их каменным лицам осмысленное выражение.

Тщательно причесав густые черные волосы Мирины, провидица надела на ее голову венок из цветов Жар-цвета и, достав из тайника золотой ритуальный жезл, приказала девочке встать посреди Священного Круга.

– Сосредоточься, Мирина, и постарайся услышать Великих духов Алтая! – торжественно проговорила Аргимпаса и принялась негромко напевать древний гимн, в такт мелодии позванивая серебряными колокольчиками, подвешенными к жезлу.

Трепещущая от серьезности предстоящего испытания, Мирина проследовала в центр магического Круга и подняла глаза к бездонному небу. Жаркие лучи алтайского солнца ласкали смуглую кожу воодушевленно молившейся девочки. Внезапно Мирина почувствовала, что какая-то неведомая сила, словно желая поглотить, притягивает ее к земле. У девочки подогнулись колени, и, чтобы не упасть, она невольно взмахнула руками. В тот же миг невесть откуда налетевший порыв ледяного ветра разметал волосы Мирины и, сорвав с головы веночек из огненно-алых цветов, бросил его к ногам каменного изваяния богини Апи. Расчеркнув безоблачное небо широким зигзагом, сверкнула ослепительно яркая молния, и раздался оглушительный раскат грома, многократно повторяемый гулким горным эхом.

– Силы Природы наделены способностью распознавать своих, они услышали тебя, Мирина! Могущественные духи Алтая приветствуют новую жрицу!!! – отчетливо и громко объявила Аргимпаса.

Мирина с благоговением распростерлась на земле в центре Священного Круга, а пожилая жрица преклонила колени перед каменным изваянием трехглазого существа с человеческим лицом.

На кочевье спускались голубые сумерки, когда соплеменники издали заметили возвращавшихся с гор Аргимпасу и Мирину. Подхватив на руки детей, мужчины и женщины поспешно укрылись в своих юртах и повозках, так как ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы чей-либо недобрый взгляд осквернил еще не прошедшую полного посвящения новую жрицу. Ведь от того, какой она станет, зависело и благосостояние самого племени.

По безлюдному, словно вымершему стойбищу, Аргимпаса и Мирина проследовали в свой шатер. Провидица напоила горячим травяным отваром озябшую от переживаний, ничего не евшую с утра девочку, чтобы та согрелась и подкрепилась. Мирина с блаженством выпила вкусный пахнущий мятой и душицей целебный настой и почувствовала, как приятное тепло растекается по ее телу.

Близилась полночь. Аргимпаса расставила вокруг очага бронзовые светильники, наполненные благовонными маслами, и разложила в определенном порядке мраморные шары, испещренные магическими знаками. Затем она принесла золотой сосуд-ритон, в основании которого была изображена голова быка. С низким почтительным поклоном Аргимпаса отлила немного жидкости из ритона в золотую чашу, зажатую в руках бронзовой фигурки богини Апи. Опустившись на колени перед изваянием богини, Мирина молитвенно сложила ладони и попросила могущественную скифскую Покровительницу быть милостивой к ней и позволить благополучно завершить обряд посвящения в белые жрицы.

Вскоре воздух в шатре пропитался терпким ароматом от воскурения копала, ладана и других душистых трав. Чтобы умилостивить духа Огня, провидица Аргимпаса поставила на небольшой алтарь перед очагом три красивые чаши с кобыльим молоком, травяным чаем и крепким вином. Во время проведения сакрального ритуала каждое действие имело особое значение и тайный смысл. Сидя на войлочных подушках напротив друг друга, Аргимпаса и Мирина подбрасывали в огонь душистые хвойные ветки и возносили благодарственные молитвы духу Огня. У кочевого люда Огонь являлся Великим Божеством, которому поклонялись все племена и народы. Спустя некоторое время в очаге с треском полыхнул и высоко взвился малиново-алый язык пламени, ярко осветив лица пожилой жрицы и Мирины.

Поклонившись Огню в очаге, Аргимпаса взяла в руки сосуд-ритон и серебряную кружку с позолоченной ручкой в виде миниатюрной фигурки оленя. Наклонив сосуд, она налила в кружку темную пахучую жидкость и протянула ее внучке. Мирина с почтительным видом приняла ее из рук провидицы и, медленно выпив густой горьковато-сладкий напиток ХАОМЫ, вернула пустую кружку. Удовлетворенно кивнув головой, Аргимпаса взяла с алтаря костяной жезл, увенчанный скульптурной головой разъяренного хищника с подвешенными к ней мраморными луковидными подвесками. Пристально и серьезно посмотрев в глаза девочки, Аргимпаса принялась ритмично ударять жезлом об пол. Под негромкие удары каменных подвесок друг о друга и монотонное пение жрицы, Мирина почувствовала вдруг легкое головокружение и стала медленно проваливаться в странную парализующую тело дремоту.

– Погрузись в себя, детка! Исследуй свою душу! – доносился откуда-то издалека шелестящий голос Аргимпасы. – Запомни, Мирина, возникают и рушатся царства, меняются правители, неизменной остается лишь Тайная Мудрость, пришедшая к нам из сумрака времен. Древняя премудрость открывает избранным знание многих вещей и природных явлений, недоступных пониманию простых смертных. Главное – изгнать из сознания сомнения и тогда у жреца появляется возможность совершать все, что угодно. Оставшись наедине со своими мыслями, тебе, Мирина, предстоит пройти нелегкий тернистый путь. Ты обязана приложить максимум усилий, чтобы в момент странствия души, преодолеть воздействие темной стороны силы в виде злых духов, покровителей черного шамана Аморга, и устремиться к сияющему Свету, ведущему в высшие Миры. Поистине, велико значение разума и его способности познавать природу явлений Добра и Зла, мрака и света, любви и ненависти, радости и страдания. Если ты успешно справишься с этой задачей, то после таинства посвящения будешь признана Богами могущественной белой жрицей!

Мирине казалось, что негромкие слова Аргимпасы словно большие капли срывались откуда-то с небес и с мелодичным звоном падали в ее расплавленное жидкое сознание. Погруженная в глубокий транс девочка будто со стороны наблюдала, как от места падения весомых слов-капель плавно расходились радужно светящиеся круги.

Голос мудрой провидицы умолк, а сознание Мирины еще долго продолжало витать в непостижимо загадочных Мирах. Перед ее внутренним взором возникали и бесследно исчезали странные видения. Какие-то страшные существа протягивали к Мирине свои лохматые когтистые лапы, а из открытых зубастых пастей чудовищ свешивались длинные окровавленные языки. Злобные чудища пытались завладеть душой девочки и утащить ее в глубины преисподней. Но в самые тяжелые мгновения, невесть откуда возникал образ величественного могучего мужчины, облаченного в ослепительно белые одеяния. Прекрасные жгуче-черные глаза незнакомца излучали такую безграничную доброту и понимание, что Мирина сразу же обретала силы и успокаивалась. С завидным самообладанием и уверенностью в себе она сражалась со злобными порождениями Тьмы и неизменно выходила победительницей. Внезапно в сознании девочки вспыхнул лучезарный Свет неописуемый красоты. Ощутив небывалый прилив сил и умиротворения, Мирина всем своим существом устремилась к нему навстречу. Последнее, что она успела увидеть, погружаясь в крепкий здоровый сон, выпрыгнувшего из Света дивного фантастического зверя с переливавшимися ярким радужным цветом крыльями, змеящимся хвостом и раскрытой пастью, извергающей золотистое пламя.

Мягко струившийся с безоблачных небес лунный свет освещал богатырскую фигуру Таргитая, неподвижно сидевшего близ своего шатра. Взор вождя был прикован к шатру провидицы Аргимпасы, где в это время происходило священнодействие. Таргитай был несказанно счастлив и горд за свою горячо любимую дочь Мирину. Ведь ни в одном из скифских племен еще не было случая, чтобы жрицей становилась девочка столь юного возраста. Глубоко вздохнув, Таргитай бросил взгляд на спящее кочевье и заметил небольшую темную фигурку, мелькнувшую между юрт.

– Подойди ко мне, Томира!!! – властно окликнул он девочку.

Томире было известно, что до полудня следующего дня никто, даже отец, не имел права общаться с Мириной, и она страшно напугалась, решив, что Таргитай хочет наказать ее за непослушание. Томира робко приблизилась и, теребя дрожащими пальцами кончик длинной косы, подняла полные слез глаза на вождя племени.

– Я! Я вовсе не хотела подходить к шатру Аргимпасы! Просто я очень переживаю за Мирину, и потому неподалеку молилась богине Апи, чтобы она была милостива к ней в эту ответственную ночь, – срывающимся голосом пролепетала в свое оправдание Томира и громко всхлипнула.

Таргитай ласково улыбнулся девочке, вытер заструившиеся по ее щекам слезы и, усадив рядом с собой, заявил:

– Ну, что ты, милая! Успокойся, я и не думал бранить тебя! Мне ведь известно, как ты любишь Мириночку. Так давай же в эту светлую ночь, мы посидим вместе и дружески побеседуем!

Облегченно вздохнув, Томира доверчиво посмотрела в строгое мужественное лицо вождя и, вдруг осмелев, со всей серьезностью высказала уже давно засевшую в ее голове мысль:

– Мне думается, что когда наша Мириночка вырастет, то станет самой могущественной жрицей Скифии. Она будет даже сильнее самой провидицы Аргимпасы.

Тяжелая рука Таргитая легла на худенькое плечико девочки. Он прижал к себе Томиру и, крепко поцеловав в лоб, воскликнул:

– Какая же ты умница, детка! Я ведь тоже так считаю! Томира, не смотря на свой юный возраст, ты заслуживаешь уважения за дальновидность и рассудительность! – взглянув на хорошенькое личико девочки, Таргитай продолжил. – Незаметно пройдут года, ты вырастешь, Томирочка, и превратишься в замечательную красавицу. И тогда, поверь мне, юноши не только нашего кочевья, но и других скифских племен сочтут за честь взять тебя в жены. Как жаль, что Опия не успела родить мне сына. Ты вышла бы за него замуж, и я с удовольствием породнился бы с Шираком.

Томира буквально расцвела от лестных слов вождя и почему-то подумала о юном табунщике Гойтосире. Таргитай и прильнувшая в нему девочка еще долго сидели в ночной тишине, думая каждый о своем. В высоком звездном небе, раскинувшимся над спящим кочевьем, ярко светила полная луна.

Мирину разбудили на рассвете звонкие переливчатые трели жаворонков. Все произошедшее этой ночью отчетливо всплыло в ее просветлевшем сознании. Мирина поцеловала в щеку спавшую рядом с ней Аргимпасу и погладила обнимавшую ее теплую морщинистую руку. Жрица мгновенно проснулась и ласково улыбнулась внучке.

– Ах, бабушка! Я так голодна, что готова съесть целого барашка! – сладко потянувшись, призналась девочка.

Аргимпаса быстро разожгла очаг, поставила на огонь котелок с водой для приготовления целебного травяного чая и обратилась к Мирине:

– Прежде, чем я тебя накормлю, вспомни, что ты видела в последние мгновения, перед тем как заснуть?

Девочка принялась подробно описывать привидевшегося ей фантастического крылато-хвостатого зверя с пастью, извергающей золотистый огонь. Внимательно выслушав внучку, Аргимпаса удовлетворенно кивнула головой и пояснила:

– Мирина, ты видела огнедышащего дракона. Это очень хороший знак! Сбылось древнее пророчество, гласившее, что придет время и на земле Скифии появится Великая белая жрица с огненным сердцем и мудростью дракона. Даже после смерти этой могущественной жрицы, ей суждено быть вечной заступницей и хранительницей Алтая! – сделав паузу, Аргимпаса задумчиво добавила. – Этой ночью я молила Богов открыть мне твое будущее. На твою долю, Мириночка, выпадут нелегкие испытания, грозные опасности, подлые измены и тяжелые потери, но с тобой всегда будут рядом верные друзья и Божественные покровители. Мне было позволено также увидеть на мгновение несравненной красоты Кристалл, переливавшийся бесчисленным количеством радужных огней. Этот дивный Кристалл каким-то загадочным образом связан с твоей дальнейшей судьбой.

Мирина захлопала в ладоши и радостно воскликнула:

– Как я рада, бабушка, что ты тоже смогла увидеть этот светоносный Кристалл! Я часто вижу его во сне! Иногда он превращается в дивное сияющее облако, а то вдруг раскрывается, подобно цветку, и в его бездонной глубине появляется ночное небо, усеянное мерцающими звездами.

– Здесь кроется какая-то тайна, Мириночка! И тебе предстоит ее раскрыть, – озадаченно проговорила Аргимпаса, ловко переворачивая ножом шипящее на горячей сковороде мясо.

Изрядно проголодавшаяся Мирина с жадностью съела кусок овечьего сыра, а затем впилась зубами в толстый сочный кусок, разогретой на огне оленины. Выпив полную чашу душистого травяного чая, девочка вытерла губы и облегченно вздохнула.

Тем временем Аргимпаса достала из резного ларца короткие золотые иглы и драгоценный флакон с синей китайской тушью, подбросив в огонь веток можжевельника, она подозвала Мирину. Усадив рядом с собой девочку, провидица обнажила ей левое плечо и принялась старательно делать на нем татуировку. Аргимпаса столь тщательно и верно изобразила виденного Мириной во время посвящения дракона, что та, разглядывая свое плечо в зеркальце, восхищенно ахнула и бросилась на шею бабушки.

Татуировка у скифов позволяла мгновенно оценить социальное положение ее обладателя. Причем у женщин татуировка наносилась на левое плечо, а у мужчин – на правое. У провидицы Аргимпасы был изображен на плече мифический зверь – грифон, а у вождя племени Таргитая – искусная татуировка в виде застывшего в прыжке разъяренного барса.

Полюбовавшись синим драконом, красиво изогнувшимся на плечике девочки, Аргимпаса назидательно произнесла:

– Мирина, отныне ты должна еще упорнее постигать секреты жреческого мастерства и трудиться, не покладая рук, чтобы быть достойной оказанного тебе Богами доверия!

Аргимпаса налила внучке отвара из шиповника, добавив в него немного болеутоляющего настоя, чтобы успокоить жжение на месте татуировки. Затем, высоко засучив рукава, она замесила тесто в деревянной кадке, чтобы чуть позже напечь праздничных пирогов. Покончив с делами, провидица направилась в шатер вождя уточнить, приготовлено ли все необходимое к обряду жертвоприношения. Аргимпаса придирчиво осмотрела огромного белого быка, накануне пригнанного из стада Таргитаем и Шираком, и осталась довольна. Это могучее красивое животное было предназначено для принесения в жертву богине Апи – покровительнице скифов. Тем временем в живописном месте за стойбищем стали собираться празднично одетые соплеменники.