Лесная прогулка во тьму

– Как ты надоел со своими деньгами! Я хочу знать имена. Ты выполнял чьи-то приказы. Сдай заказчиков.

– Я общался с посредниками.

– Сойдет.

– Хорошо. Ты его знаешь. Смагулов Дамир.

– Понятно. Он мне всегда не нравился. А теперь у вас есть выбор, Канат.

– Какой еще к черту выбор?!

– Вы у нас шеф. Руководитель, который привык самолично пытать и убивать людей. Ваша организованная преступность терроризирует город. Воровство для вас обычное дело, хоть и с виду вы интеллигент. К тому же вы бывший полицейский. Я предлагаю вам сделать все самому. Если, конечно, хватит силенок, – Саят закурил, – как это называется, харакири по – моему?

Канат усмехнулся, в ответ каратель сурово посмотрел на него и нацелил оружие на преступника.

– Ты что издеваешься надо мной!? – с ужасом спросил он.

– Иначе это сделаю я. Ну так что?

– Скольких людей ты оставил здесь? – ответил Канат вопросом.

– У них не было выбора, в отличие от вас.

Саят бросил нож в яму.

Канат взглянул на этого сумасшедшего психа, что покушался на его жизнь. Он смотрел ему в глаза, и этот суровый взгляд Саята казался ему серым и безжизненным, и в то же время незамутненным и кристально чистым. На мгновенье в его голове промелькнула мысль, что это зверь, а потом и некий злой дух в обличие человека. Он увидел в нем собственную судьбу и ощутил невероятную бессмысленность своей жизни, но не сумел надолго задержать взгляд, и глаза его прослезились. Он снял очки и отбросил их в сторону. Стало ясно, что это конец.

– Пошел ты хер, придурок. Я сдаюсь! Тебя найдут и убьют. И тогда я достану тебя в аду!

Саят почувствовал облегчение. Конец всему. Развязка уже близко. Этот подонок, что стоял по пояс в яме, забирал деньги и жизни простых людей. Пора было платить долг.

– Фатум!

Выстрел. Канат рухнул навзничь. Он захрипел, держась за рану. Кровь тонкой струйкой сквозила из груди, и на белой футболке стремительно образовалось пятно темно-алой крови.

– Сука, – хрипло прошептал напоследок Канат Кенесбекович.

Саят выдохнул. Тишина. Небольшая дрожь в руках прекратилось спустя минуту.

Охотник поразил цель. Надлом. Переворот. Сердце вырывается из груди. Иди вперед, шагай, не зная страха и сожалений. Кровь на руках и кровь циркулирует в теле. Негодяй получил по заслугам.

Когда работа была окончена, Саят положил лопату в багажник и оглянулся напоследок. На опушке пробежала крупная серая зайчиха, потоптав свежую сырую землю. Саят усмехнулся этому событию. Добрый знак, отчего – то подумал он.

Вскоре хлынул холодный проливной дождь.

ЭПИЗОД 2

ЗЕЛЕНЫЕ ГЛАЗА

1

«Ты никогда не успокоишься, глупый мальчишка» – слова давно ушедшего старика.

Работа была окончена. День выдался трудным и Саят преспокойно спал. Вся тяжесть этого безумного дня растворялась. Наступил долгожданный отдых и сладкая безмятежность. Но где-то рядом витало и нечто темное, подобно ветру в лесу оно врывалось порывами и потревожило покой. Вскоре безмолвные сновидения сменились на кошмары. Все началось с тревожного ощущения необратимости, а продолжились ночной охотой на чудовищ. Бесконечная цепочка ужасающих снов продолжала мучить его всю ночь.

Утром Саят лежал на кровати, в полусонном беспамятстве. Когда он повернулся дабы поцеловать жену, то ее не оказалось рядом. Дурная голова! Не та квартира, не та кровать, и жены не должно быть здесь. Только теперь он вспомнил, что ночевал в квартире матери. Он сбежал из пустого дома, опасаясь одиночества и тоски. Но до чего же въелась привычка! С женой они поссорились, и вот уже несколько дней не живут вместе. Она ушла, и переселилась на съемную квартиру вместе с их сыном. Она ушла, а он каждый раз просыпался, забывая обо всем, жаждал увидеть ее, и вновь возвращалось это нелепое состояние недоумения и поникшего настроения.

Жанна – его первая любовь и жена. Эта женщина подарила ему надежду на лучшую жизнь. Но он вновь взялся за старое, и это сделало его жестоким. Он сожалел о том, что променял рутинную повседневность на эту бездонную тьму. Всепоглощающая яма, она забирает все самое светлое, что есть в душе, и ты становишься черствым и бескомпромиссным. Она сжигала его изнутри. Тьма, окутала его душу, и он парадоксально рад ее возвращению.

Теперь, когда он завершил работу с группировкой Каната, появилось и желание воссоединиться с семьей. Не самое легкое дело, возможно даже сложнее, чем эта зловещая поездка в лес. Жанна говорила, что настанет день, и они состарятся вместе. Но он в это не верил. Он чувствовал, что умрет раньше. Либо так, либо он ее бросит. Потому что эта жизнь наскучила. Потому что они стали другими. Все осталось позади. Но он каждый раз жаждал увидеть ее и всегда возвращался. Получится ли сделать это снова? И возможно ли вернуть прошлое?

«Она знает, чем я занимаюсь. По крайней мере догадывается. Но это короткое расставание даст мне необходимое время для маневра».

Ему никак не удавалось восстановить душевное равновесие, а беспокойство все усиливалось, будто рваная кровоточащая рана. Всему виной намеченные планы на сегодня. Увы, но к Жанне он в этот день не собирался. К тому же их расставание в этот раз стало особенно грустным, и он не представлял каким образом сумеет выкрутиться из этой ситуации. Предстояла совершенно другая встреча. Ехать нужно было к человеку, с которым у него до боли странные и противоречивые отношения.

Он позавтракал вместе с мамой и отправился в путь.

2

Столовая. Непримечательная обстановка в виде обшарпанных деревянных столов и стульев, и одноцветных бежевых стен, покрытых известкой. Скромный ассортимент меню включал два вида каш и компот. А на десерт – падающая с потолка штукатурка.

Саят сидел за столом напротив человека с одним глазом. Боевую рану перекрывала бежевая повязка. Этого человека звали Алимжан. Он нервно покусывал ногти на одной руке, переставал покусывать и начинал чесать лоб, прямо над отсутствующим глазом, и так все время, что они сидели. Саят же напротив, само спокойствие. Он вдумчиво глядел на брата, до безумия похожего на него, но немного меньшего телосложения, и с бритой головой под нулевку. Но главное, что всегда отличало их – цвет глаз Алимжана, с недавним пор, единственного глаза. Зеленый.

– Ну, как ты, братишка? – спросил Саят.

– Хреново. Я больше так не могу. – ответил Алимжан и поморщился.

– Хорош уже ныть, – пробурчал Саят.

– Ныть?! – возмутился Алим. – Тебе легко говорить. Не ты тут страдаешь!

– Ладно, перестань, – старший брат поднял руки над головой, будто сдаваясь полицейским, – Я тебя понимаю, но и ты меня пойми: все было не зря. Ты умный парень и я уверен, что ты со всем этим справишься. Если захочешь, конечно.

– Завязывай меня лечить. – прошипел Алим сквозь зубы.

– Успокойся. Тебе помогут, но главное, чтобы ты и сам захотел.

– С этой раной – я все время вижу свой нос. Мне в голову приходят странные мысли, будто я – это не я, будто от меня осталось какая-то жалкая часть. Мелкий осколок от большого целого. Это проклятое место меня доконает. Ты и представить себе не можешь каково мне!

– Поверь мне, я знаю. – ответил на упрек Саят. – Ты все знаешь обо мне, брат.

– Нет. Но признаюсь, что я долго думал о тебе. А еще о папе и маме. Я не раз прокручивал в своей башке всю мою жизнь. Ты для меня – это чертова загадка. Человек – мистика. Ты человек, который всегда идет на шаг впереди меня. Ты то уж точно умудрен жизнью, старший брат. Но я никак не могу понять, для чего тебе приходилось делать это… убивать, то есть. Почему ты это делал? Ты ведь был полицейским. И как же ты смог с этим жить? Это ведь не муху прихлопнуть. Это самое омерзительное, и жестокое, что можно сотворить.

– Это долгая история, – ответил Саят.

– Я хочу знать, как человек может дойти до такого осознанно? Не случайно. Может узнав это, мне станет немного легче.

– Послушай, меня. Я ведь вовсе и не человек даже, а просто функция. Я помогаю избавиться от ненужных людей. Мне мешают мои чувства, но, когда надо – я собираюсь в кулак и становлюсь сильным. Становлюсь оружием.

– Значит, ты так на это смотришь. – удивился Алимжан, – Тогда расскажи мне с чего все началось.

Молчание.

– Пойми, что я не хотел всего этого, – начал Саят. – но так сложилась моя судьба. Знаю, что ты не веришь в такие вещи. Но этот случай особенный. – начал он, – Хорошо. Я расскажу. Все началось с одного грустного инцидента. Я тогда только закончил школу и поступил в училище вместе с моим другом – Ильясом. Ты наверно помнишь его? В детстве он часто заходил к нам.

– Веселый был парень.

– Так вот, мы с парнями из шараги любили погулять, выпить, прожигали молодость как могли и как-то раз пошли в клуб. Нас было много – несколько ребят из нашей группы и с потока. Все как положено, обычная ночь: алкоголь, плохая музыка и танцы. После долгого веселья парни с потока позвали нас на квартиру. Ильяс пошел с ними, а я уехал домой. Я даже и не помню почему. Дальше, как оказалось, на этой вечеринке произошел конфликт и Ильяса сильно избили. Это было уже к утру, к тому времени почти весь народ разошелся по домам. Свидетелей было человека три. В конце концов, они вытащили Ильяса на улицу и уложили на лавочку. Кто-то анонимно сообщил в скорую.

Когда приехала скорая, он еще дышал. По дороге в больницу очнулся. В полиции говорили, что хотели узнать – кто его так отделал, но он не ответил. Не сдал никого.

– Отчего он умер?

– Мочевой лопнул. Это был мой лучший друг. С детства мы были вместе, а теперь его нет. В один момент – щелк и он в пустоте. В проклятой бездне блять, будто и не было парня.

– Понятно.

– Люди быстро узнали, кто это сделал, и что случилось на той квартире. Гасан, так звали убийцу, его арестовали и осудили. Что бы ни сделал Ильяс, он не заслуживал смерти. Прошло лет семь, и Гасан спокойно вышел из тюрьмы. В том время я уже работал в полиции. Буквально через пару месяцев он ограбил магазин и покалечил продавца. Во время задержания он сопротивлялся и его пристрелили. Не без гордости, скажу, что это был я. Тогда сама судьба послала меня в этот магазин.

Помню, что после этого меня сильно знобило. Тогда я не чувствовал никакой радости, я умирал и не мог найти себе места. Но я четко осознавал, или точнее вынес из этой истории одно: этот эпизод в моей жизни не просто случай, это настоящая, прописанная судьба. Она меня и этого Гасана привела за ручку и все обставила так, потому что я солдат. Я ее верный слуга и рука, которой она должна была наказать неугомонного преступника. И с тех пор я расправляюсь с такими ублюдками по – жестокому, не дожидаясь нелепого правосудия со стороны властей.

– Всего лишь безумный случай. Жизнь переполнена ничем не значащими совпадениями. В нашем хаотичном мире и не такое бывало. Как говорится: если что-то может случиться, то оно обязательно случится. Все зависит от нас, от наших поступков. А этот твой случай – это ничто.

– Ты явно не понял меня, брат. Не уловил сути. Так что лучше забудь об этой истории. Тебе она ни к чему.

Алимжан уперся взглядом в стол. Саят сделал паузу и внимательно посмотрел на брата.

– Тебе нужно перестать думать о себе. Жизнь продолжается и люди вокруг нас живут дальше. Сегодня я был у матери.

– Хм. Ну и как она? Давно ко мне не заходила.

– Только о тебе и говорит. Сегодня я ночевал у нее. – ответил Саят.

– Я так хочу ее видеть. Расскажи мне, что она делает.

– Хорошо. Я приехал к ней вечером ….

3

…Я приехал к ней вечером.

Саят припарковал машину во дворе. Он вышел и огляделся вокруг: рядом стоял пятиэтажный дом, который находился на самой окраине города, совсем неподалёку цвела и пахла заросшая зеленью пустошь, которая простиралась до извилистой речки на востоке. Сумерки сгущались, и во дворе дети начали расходиться по домам. Оранжевый закат обволакивал горизонт и бетонные строения на западе, словно выполненный на холсте. Художник не пожалел красок, и казалось, что все так и застынет, и никогда не наступит ночь. Вместе с тем чувство окончания чего-то большего, чем этот день присутствовало. Мысль застыла в воздухе: «Этот закат, как и все последующие, уже не увидит банда Каната».

То, каким образом Кенесбекович расправлялся с людьми, вымогал деньги и ломал судьбы, не давало покоя Саяту, хотелось размазать его прямо на месте. Но разве он смог бы успокоиться после этого? Было принято другое решение: отвести этого монстра на казнь. Чудовища должны покоиться в лесу. И сейчас он жалел, что не отрезал Канату ухо.

Саят решил навестить маму. Хотелось отведать домашней еды, тем более после такого сложного дня: убийства, лес, разговоры об отце, ненависть, снова убийство, пустой дом, и теперь он добрался до матери. Он взял пакеты с продуктами, что купил в ближайшем продуктовом магазине, и поспешил к подъезду. Зайдя внутрь, он долго поднимался по лестнице, на четвертый этаж. Пакеты с едой были легкими, но ноги не шли, и каждая ступенька давалась с усилием. В голове бардак из разных мыслей, которые перебивали друг друга. Путаница, и одна проблема наслаивалась на другую. Зыбучий песок дум затянул его с головой. Он выдохнул и попытался поскорее подняться.

Саят постучал в дверь.

– Да иду, я иду, – проворчала старушка.

Он дернул ручку и, к его большому удивлению, дверь отворилась.

– Сколько раз я тебе говорил, закрывай входную дверь! Проверяй, закрыла ты дверь или нет! А если воры или не дай Бог кто еще зайдет…

– Эх! – выдохнул мама и отмахнулась. – Забываю я. Хорош ворчать как старик, заходи.

Татьяна Сергеевна с сыном прошли на кухню. Старая двухкомнатная квартира. Советский стиль, но с новым диваном и электроникой, напоминавших о настоящем времени. В прошлом здесь жила вся семья. Саят не мог оторвать взгляд от матери. Он ужаснулся тому, как же сильно она изменилась. Престарелая худая женщина с седыми волосами. Ее лицо будто иссушилось, глубокие морщины оккупировали ее нежную кожу. Тяжелые годы жизни сделали это с ней. Но несмотря на все что случилось, мамино лицо излучало нечто прекрасное и спокойное.

Она открыла холодильник и начала укладывать продукты. Саят уселся за стол.

– Я тебя разбудил?

– Да, – устало ответила мама.

Обычно она ловко и даже в чем-то грациозно семенила из комнаты в комнату. Эта квартира – ее царство и постоянная среда обитания, в которой она знала все до каждой непримечательной мелочи, и помнила, когда каждую из вещей купили, и при каких обстоятельствах. От ее зоркого взгляда не ускользало и внезапные перемены в поведении людей и их внешности.

– На охоту ездил? – спросила она. При встрече она заметила, что куртка Саята перепачкана в грязи.

– Да. Давай чаю попьем.

– Как там мой внучок?

– Нормально, – угрюмо ответил Саят.

– А невестка?

Он промолчал и отвел взгляд.

– Горе ты мое луковое! Опять сбежала?

Неловкая тишина и ожидание. Это показалось наилучшим вариантом, исключающим ложь. Отстранившись, и заведя тем самым разговор в тупик, он осмотрел кухню. Взгляд его задержался на старой фотографии, прикрепленной магнитиком к дверце холодильника. Магнит с курорта Боровое удерживал тусклый снимок, на котором улыбались двое мальчишек в обнимку. Осень, голые деревья и кругом опавшие желтые и красные листья. Один мальчик – постарше и покрупнее, на нем черная кожаная куртка, а второй с румянцем на щеках, в шапке и в синем спортивном комбинезоне.

– Молчание – знак согласия, – проворчала старушка.

– Да, – сухо ответил он, – я бы поел чего-нибудь.

– Борщ есть и мяса немного, – предложила она.

– Хорошо.

Не прошло и пяти минут, как она не выдержала и снова подняла больную тему:

– Ну что там опять у вас?

Саят замялся. Он нервно поерзал на стуле и щелкнул языком.

– Ерунда. Она не хочет приютить свекровь.

– Да и черт с ней! У меня и без нее забот хватает.

– Мам. Признаюсь, что я не образец хорошего мужа. – он замялся на какой-то момент, а затем выпалил. – Короче, я влепил ей пощечину.

Татьяна в этот момент заносила чайник на плиту.

Грохот.

– Господи! – вырвалось у нее.

– Я обещал не быть как он…. Но с этого все и начинается. В следующий раз я просто уйду. Сделаю все, что угодно, лишь бы не навредить ей. Уйду или, может быть, расцелую ее в обе щеки. Да, так и сделаю.

Саят посмотрел на нее исподлобья и глаза его потускнели.

– А что ты думаешь об Алимжане?

Выражение ее лица резко сошло на полное отсутствие эмоции, лишь слегка дернулись левый глаз. Татьяна промолчала. Саят покачал головой, на что мать и не выдержала:

– Ой, заплачь мне тут еще. Он твой брат и неважно, что он сделал. Алимка – мой мальчик. А ты извинись перед Жанкой. Я тут сама как-нибудь справлюсь. Уж не первый год одна тут живу.

– Ты забываешь запереть дверь! Ты не убираешься дома, и вообще ничем не занимаешься. Это все из-за Алимжана. Когда у тебя стресс – то ты закрываешься и просто сидишь. Папу это так бесило, но от того, что он кричал на тебя, становилось только хуже. Послушай, ма, ты же знаешь, что он в порядке.

– Будет только хуже! – повысила она голос.

Саят посмотрел ей в глаза. Ее красивые ярко зеленые глаза. Алимжан унаследовал этот цвет. Ее глаза могли многое рассказать. Например, о её сердце. Ее сердце ранимое и нежное, и этого не скрыть. Даже невнимательный и грубый человек замечал это. Оно сжималось от печали и боли, что свалились ей на голову. Но в то же время Саят многое не знал о ней. Все те таинственные закоулки ее души, цветные грани и темноту, запрятанную где-то неподалеку. А самое главное в ней – это выдержка. Если ей удавалась с чем-то смириться, то она принимала это за норму.

Саят погладил ее по плечу и прошептал:

– Все будет хорошо. Обещаю.

Мама заплакала…

– Мама заплакала. Я давно не видел ее такой. Она сильно переживает за тебя, – сказал Саят.

– Так сильно, что не хочет видеть меня. – ответил Алимжан.

– Брось дурака валять. Она не может видеть тебя таким.

– Она права, мне пиздец. – прошептал Алимжан.

– Да, что ты за человек?! Она верит, что ты изменишься.

– Ладно, хорошо! А как там у нее со здоровьем?

– Нормально. – ответил Саят, и вспомнил, что говорила мама.

Мама глубоко вздохнула.

– Здоровье? Да как, как! Плохо все! По пять таблеток в день пью, и ничего не помогает. Скорую вызывала недавно, и эти разгильдяи приехали и ничем не помогли!

– Почему ты не звонишь мне?

На что она лишь отмахнулась.

– Я еще не такая старая, как вы думаете!

Саят отвел глаза в сторону.

– Что было потом?

– Я съел борщ и все мясо….

Саят съел борщ и все мясо.

– Хочешь, я тебе еще чего-нибудь приготовлю? – спросила мама.

– Нет, я наелся. Мам ты обещала рассказать, что случилось с нашим дядей Саятом. Не зря ведь отец назвал меня в его честь.

– Теперь – то я знаю, что и отцу всегда доставалось, – сказал Саят.

– А что насчет нашего дяди? – спросил Алимжан.

– Он рано умер. Болел. – хрипло произнес он. – С головой что-то было. По-моему, мы с мамой хорошо поговорили.

«Мам. Я знаю, что сейчас тяжелое время. Ты расстроена. Но я хочу сказать тебе, что ты лучшая мама на свете и я люблю тебя! И Алимжан тебя любит. Ты всегда заботилась о нас. Может иногда не хватало времени, но ты из последних сил старалась. Ты наш ангел и папа такой же для нас. Он рано ушел, но мы его чтим и любим, каким бы он ни был. Ведь все мы одно целое, мы – семья!

Ты воспитывала во мне чувство справедливости. Я всегда защищал слабых. Это все благодаря тебе. Твое любящее сердце, оно настоящее сокровище! А твоя кухня! Нигде я не могу так вкусно покушать. Так тепло дома и уютно. Мы всей семьей собираемся за столом, только представь, каким это счастьем будет. Все скоро закончится, и мы будем снова вместе. Снова рядом. Поэтому я и хотел, чтобы ты жила со мной». – лишь спустя какое-то время Саят придумал, что именно хотел сказать маме в трудную минуту.

– Хотел я сказать ей что-то приятное, но не смог подобрать слов. У меня всегда так с родными. Не понимаю, почему. А в целом, мне кажется, что скоро все наладится. Так ведь братишка?

4

Я остался ночевать у матери…

Саят проснулся поздним утром и долго лежал в кровати погрузившись в думы. Он умылся, привел себя в порядок и уселся за стол. Мама приготовила яичницу. Кружка с горячим кофе ожидала его, молоко белыми комками поднялось на поверхность. Хоть молоко и скисло, но выливать кофе Саят не стал. Он аккуратно поднес напиток к губам. Глотнув, он почувствовал, что обжег язык и быстро выплюнул жидкость на стол.

– Что с тобой?! – воскликнула Татьяна, – подуй сначала, прямо как маленький!

Саят выругался шепотом, и мама тут же вытерла стол.

– Мам, я поеду к Алимжану. Ты со мной? – спросил он.

– Нет. Не могу я ездить к нему, – отмахнулась она. – Лучше скажи мне одно: это ты отправил его в это поганое место?

Саят выдохнул и твердо произнес:

– Нет.

– Знаю я твои мысли черные! – она пальцем тыкала у носа Саята. – Ты не такой как твой отец. Ты наглый и хитрый! Твой отец всегда был прямым, поэтому то он и был драчуном. В детстве он часто ходил с синяками, его характер достался и тебе, но ты ко всему этому можешь легко ударить из-под тяжка.

– Перестань! Что ты такое говоришь то?!

– У вас – молодежи нет ничего святого. – продолжила Татьяна, – Нет джентльменов, и нет совести как было раньше. И вся эта новая система утащит вас глубоко к бесам в преисподнюю. Капитализм! – поморщилась она. – Один разврат, хамство и беспутство! Одно я знаю точно про твоего отца, это то, что он никогда в жизни не трогал своего младшего брата, чтобы он не натворил. Так и ты не должен.

– Я знаю мам. – кивнул Саят. – Зато любил меня поколотить лишний раз.

– Что ты несешь такое?! Никогда такого не было. Никогда!

– И тебя заодно огреть он любил.

– Прекрати. Это все в прошлом. Поклянись, что поможешь Алимжанке!

– Хорошо. – ответил он. – Я обязательно помогу.

Мама тяжело вздохнула и протерла глаза.

– Спаси моего сыночка, Саят, – жалобно прошептала она.

– Ну мам… Ладно, мне пора.

– Брату захвати поесть, и чтоб глаза мои тебя больше не видели!

– Началось! – вздохнул Саят и попытался поцеловать маму, но она его оттолкнула.

– И с Жанной помирись! – вновь ее указательный палец рассекал воздух. Он все-таки умудрился поцеловать ее, и она немного оттаяла.

Он надел куртку и вышел в подъезд.

– Мусор захвати! – крикнула она.

Пришлось вернуться и взять мешок с мусором.

…И вот я приехал к тебе.

– И вот я приехал к тебе.

– В психушку, – дополнил Алимжан.

– Да. – печально ответил он.

Саят осмотрелся вокруг. Он уже и забыл, где находится – это была столовая в психиатрической больнице. Белые стены и кругом люди в белых халатах с угрюмыми лицами.

– Мы приходим в столовую только потому, что тебе здесь легче, и ты забываешь, где мы находимся, – утвердительно сказал Алимжан.

– Вовсе нет. – отмахнулся Саят. – Это все равно лучше, чем тюрьма.

Алимжан наклонился поближе к брату:

– Любишь же ты поболтать, брат. Психушка намного, намно-о-ого хуже. Нашелся мне тоже, герой. Лучше бы дал мне спокойно умереть.

– Прекрати.

Повисла неловкая пауза. Вскоре Саят прервал тишину:

Стар прокашлялся и сунул в рот сигарету. Он просидел с ней какое-то время, а затем положил обратно в полупустую пачку. Повисла неприятная и тягучая тишина. Мерген повертел головой, хрустнув позвонками на шее.

– Что за вопрос такой? Я и сейчас люблю.

Саят прокашлялся и нахмурился.

– Что такого ты всегда находил в нем?

Алимжан сурово посмотрел в глаза брату.

– Он мой отец, и этого достаточно. А маме не стоит обещать того, чего не сможешь.

– Я уверен ты справишься.

Младший брат усмехнулся и спросил:

– Она что-нибудь передавала?

– Скажи брату, что я скоро приеду. И книжку ему передай. Пусть почитает, он это любит. Помню, вы, маленькими, обожали мои сказки на ночь.

– Ах, да. Она передала книгу. Вино из одуванчиков.

К братьям подошел Батыр, местный санитар. Он был тем, к кому часто обращался Саят, и он же присматривал за Алимжаном:

– Время. Вам пора.

– Еще пару минут, Батыр.

Санитар кивнул и удалился.

– Я знаю, что совершил страшное. Я забухал и был не в адеквате… Знаю, какого это для тебя. Твой брат – убийца невинного человека. Прости меня, – прошептал Алимжан.

– Я давно простил тебя, брат. – тихо выдавил из себя Саят. – Не грусти, тебе здесь недолго осталось. Постарайся за это время прийти в себя. – его голос усилился. – Ты должен жить. Ты сможешь, я уверен в этом.