Фиктивная невеста

– Запрещено, и я действительно не могу этого не подчеркнуть. У него очень важная работа на яхте, и его не следует беспокоить. Ты должна обращаться ко мне по всем вопросам и нуждам. Думай о нас как о коллегах, ты и я, которые работают вместе, чтобы создать иллюзию того, что Олег остепенился с женщиной, которая сильно отличается от его обычного типа. Он хочет показать этому клиенту образ семьянина. Мужчины, который хочет жениться.

– О, я поняла, – говорю я, когда все становится ясно. – Это касается статьи. Исправление его репутации.

– Да, это будет частью цели, – говорит Вадим. – Статья была совершенной ложью, и ты поможешь это показать нашему клиенту.

Я испытываю это глупое облегчение, услышав это от Вадима. Олег – грубый человек с проблемами обязательств, да, но он из тех парней, которые знают, кто он есть, и это то, что я ценю в нем. Тогда как статья выставила его каким-то жестоким, опьяненным властью плейбоем. Так неправильно. И он думает, что я могу ему в этом помочь.

Ну, он прав. Я могу!

– Эта статья была настоящей грубейшей работой, – сочувственно говорит Инна. – Кто-то затаил злобу на Командира Суровые Штаны, не так ли?

Вадим кривит губы.

– Прости, кто?

Я смотрю на Инну. Типа, ты правда это только что сказала?

– Я имею в виду… Олега Власова. – Инна хватает меня за рукав.

– Ладно, моя соседка закончила шутить, – говорю я Вадиму. – Мне кажется, это действительно может сработать.

– И ты сейчас ни с кем не встречаешься? Команда не нашла ничего в твоем аккаунте в социальных сетях, что указывало бы на романтические отношения. Но там есть несколько фотографий с парнями…

Инна фыркает.

– Не волнуйся.

Я бросаю на нее тяжелый взгляд.

– Я сейчас ни с кем не встречаюсь. Это просто наши друзья. Я правда думаю, что смогу это провернуть.

– Мы не можем допустить, чтобы всплыли твои фотографии с другими парнями, пока ты предположительно помолвлена с Олегом. Никаких драм или влюбленных женихов.

– Не будет, – говорю я.

– Определенно нет. – Инна сдерживает улыбку. – Кира не из тех, кто любит любовные драмы.

– Совсем не люблю, – говорю я Вадиму. – Вы с Олегом сделали потрясающий выбор. Какой гениальный ход.

Я улыбаюсь.

– Во-первых, я лажу с любым. Во-вторых, я имею дело с людьми из всех слоев общества, и вся эта тема фиктивных невест? – Я думаю о годах, проведенных за просмотром сериалов. Как будто я готовилась к этому! – Скажем так, вы с Олегом будете очень довольны моим уровнем знаний.

– Отлично, – говорит Вадим, перебирая бумаги.

– Вы сделали гениальный ход, выбрав меня, – добавляю я, потому что хочу, чтобы он это понял.

Олегу, возможно, я не нравлюсь на романтическом уровне, но я сделаю для него потрясающую работу. Я не могу представить никого, кто больше бы подходил для фиктивных отношений, чем я.

Вадим достает контракт, который невероятно длинный, и начинает объяснять различные пункты.

Но все равно странно. Олег выбрал меня, потому что я похожа на девчонку по соседству? Потому что он знает, как хорошо я общаюсь с людьми? Олег действительно сложный человек. Может, он понимает, что я могу справляться с его характером лучше, чем большинство. Может, в глубине души он чувствует нашу странную связь.

В любом случае, учитывая мою ситуацию с запястьем, это меня спасет. Я жду с нетерпением возможности подписать этот контракт и закончить с этим.

Но Вадим хочет все обсудить – каждую деталь. На самом деле я должна поставить инициалы в той части, где Олегу требуется полная тишина и покой, когда мы не на палубе и одни в каюте. Я расписываюсь и ставлю свои инициалы.

Это действительно происходит. Я начинаю волноваться, что стану официальной владелицей этих денег.

– Кто в своем здравом уме отправляется в круиз по Черному морю на великолепной яхте и проводит все свое время за работой? – спрашивает Инна.

– Олег Власов, – отвечаем мы с Вадимом одновременно.

Инна фыркает. Вадим встает и направляется к двери.

Я потираю руки, иду следом и киваю ему, когда он продолжает рассказывать мне детали, и я пытаюсь показать ему, насколько спокойно отношусь ко всему этому.

Когда он говорит о частном самолете в Сочи, где мы встретимся на яхте с какой-то богатой семьей – я приятно улыбаюсь.

Когда он сообщает, что яхта будет две недели находиться в Черном море – я вежливо зеваю.

Когда он говорит, что мне нужно будет подписать еще одно соглашение о неразглашении, чтобы охватить все, что будет происходить на яхте, и денежный бонус, который я в итоге получу, заставляет мое сердце колотиться со скоростью света – я просто пожимаю плечами.

Дополнительный огромный бонус, который я получу, если мы добьемся успеха? Персональный стилист, который подберет мне гардероб, который я смогу оставить себе? Да!

Но я сохраняю спокойствие. Меня даже не смущает правило, по которому мне придется избавиться от своих красивых красных прядей волос.

Всякий раз, когда Вадим занимается перебиранием бумаг, я корчу рожи «О боже!» Инне, а она корчит рожи «О боже!» мне в ответ. Через некоторое время мне почти приходится перестать смотреть на нее. Но «О боже!».

Поэтому я пытаюсь вести себя серьезно и естественно. Потому что у меня такое чувство, что в любую минуту Вадим повернется и уйдет, поскольку ему покажется, что я не подхожу на эту роль. Он может подумать: зачем мы даем этой девушке все эти деньги и бесплатную поездку на яхте, где она может сидеть в своей комнате и смотреть сериалы? А потом он забирает обратно конверт со всеми деньгами и уходит, и я, безработная и без денег, остаюсь на улице.

Я не могу этого допустить.

И я стараюсь не придавать значение тому, что он выбрал меня. Я напоминаю себе, что парни как собаки, у них много инстинктов. Каким-то образом, в глубине души, Олег знал, что я буду отличной фиктивной невестой. Я знаю, что он хочет меня по определенной причине, которая не имеет ничего общего с заботой обо мне.

Поэтому я улыбаюсь, умело успокаивая Вадима и демонстрируя важное качество фиктивной невесты.

В конце концов контракт подписан. И конверт у меня в руках. И я закрываю за ним дверь.

Я разворачиваюсь и прикладываю палец к губам.

Инна хватает меня за руки, и мы ждем звука лифта. А потом еще несколько секунд, пока не раздастся стук дверей лифта, а потом мы кричим и танцуем.

Глава 4

Кира

Когда я впервые пошла стричь Олега Власова, я очень боялась встретиться с пугалом финансового мира, очень боялась, что всё испорчу. После рассказов, которые я слышала о нём от его предыдущего стилиста, который переехал из Москвы в Санкт-Петербург, меня буквально трясло в моих розовых ботинках.

Я приехала пораньше, и его помощник с рыжими волосами и суровым взглядом провёл меня через лабиринт стеклянных офисов, мимо арочных окон от пола до потолка и мигающих мониторов. Наконец мы направились по коридору его трудящихся приспешников и прибыли в его офис.

Помощник толкнул дверь, и вот он – Олег Власов, галстук развязан, рукава рубашки закатаны, окружённый людьми, похожими на технарей. Все они смотрели на монитор с полной интенсивностью, но никто – с такой напряжённостью, как Олег Власов. Казалось, он хочет расплавить монитор силой своего разума.

Затем на экране что-то произошло, и все наклонились, а Олег положил свои мясистые кулаки на стол. Будто хотел вонзить стол в землю и расплавить монитор.

– Пятничная стрижка здесь, – крикнул им рыжий помощник. – Я покажу ей всё.

В этот момент Олег посмотрел на нас.

И наши глаза встретились. Что-то в нём глубоко поразило меня – что именно, я не могу объяснить. Его чёрные волосы мерцали, его ресницы светились чернотой ночи. И, боже, этот взгляд!

Он казался таким всемогущим, но в то же время крайне изолированным. Одинокий мужчина в группе. Мужчина со своим собственным багажом и титановым панцирем черепахи.

А потом кто-то что-то сказал, и его взгляд снова опустился, приклеился к монитору, отгородившись от всего мира.

Я распаковала свои вещи в дальнем углу офиса, который указал мне милый рыжий помощник Олега, и начала раскладывать их на полотенце, молча наблюдая, как Олег хмурится. А потом на мониторе, казалось, произошло что-то важное, и приспешники Олега выпрямились, словно невидимые кукловоды внезапно натянули свои верёвочки.

Кроме Олега. Он всё ещё был согнут, костяшки пальцев упёрлись в дерево, взгляд, который мог расплавить металл.

– Вот оно, – прорычал он.

Затем прозвенел какой-то звонок, и все расслабились. Все люди ушли, кроме моего гида. Олег наконец подошёл к нам, и рыжий помощник представил меня как Киру, нового парикмахера.

– Добрый вечер, – сказала я.

– Стрижка, – сказал он и выглядел крайне недовольным. Это было его приветствие. Он сел на мой мобильный табурет, рявкнул что-то своему рыжему помощнику, и тот начал называть цифры с планшета – как странное инопланетное общение.

– Извините, я откину вам голову назад и положу на минутку это расслабляющее тёплое полотенце с ароматом жасмина на ваше лицо, – сказала я.

Ткань на лице – это то, что я делаю, чтобы мои клиенты чувствовали себя избалованными и особенными.

Олег пристально посмотрел на меня.

– Если ты положишь эту штуку мне на лицо, – прорычал он, – я её порву и выброшу за дверь, а тебя вместе с ней.

Его помощник напрягся и нервно посмотрел на меня, словно я испугаюсь и убегу.

Я просто улыбнулась, потому что… О боже, серьёзно? Кто доходит до такой крайности?

Но, конечно, я этого не сказала.

– Полотенце мы пропустим, – сказала я. Хотя мне это не нравилось. Это было частью моего дела, а Олег всё портил. Кто не любит расслабляться? Через минуту он чуть не сошёл с ума, когда я попыталась сделать ему специальный расслабляющий массаж головы.

– Эй! – Он отстранился и развернулся. – Что ты делаешь?

– Расслабляющий массаж кожи головы? – ответила я вопросительно.

– Никаких массажей! – прорычал он. – Никаких. Массажей. Никогда. Поняла? – прорычал он с ещё большим рыком.

И я не знаю, что на меня нашло – какое-то врождённое чувство, что ему нужен отпор. Даже не задумываясь, я посмотрела ему в глаза, улыбнулась и прошептала:

– Рррр!

Но своей собственной забавной версией этого звука.

Я почувствовала, как его помощник напрягся ещё больше.

А взгляд Олега стал ярче – как если бы я подула на раскалённые угли. Моё сердце забилось как сумасшедшее. Я знала, что он может меня уволить, но я всегда доверяю своей интуиции, когда дело касается людей.

– Что это было? – прорычал он.

Он бросал мне вызов, чтобы я повторила забавный «рррр», но я знала, что это будет слишком. Я хорошо нахожу грани людей. Может, я не гениальна, не красива, не подтянута, но я хорошо разбираюсь в людях.

– У вас слишком напряжённая кожа головы, – сказала я ему. – Я не могу работать с такой напряжённой кожей головы. Стрижка будет неправильной.

Хотя, честно говоря, я никогда не встречала человека, которому массаж головы был бы нужен больше, чем Олегу. Ему нужен был полный массаж тела и души. Да, просто прекрасно, что он ненавидит массаж. Из всех подробностей о нём эта больше всего мне понравилась.

– Я имел в виду другое, – сказал он.

– А, это, – прошептала я.

Его хмурый взгляд усилился. Возможно, мне следовало испугаться, но я почувствовала внутри себя это странное счастье, когда он нахмурился.

– Сделаешь этот звук ещё раз, и ты вылетишь отсюда, – сказал он. А затем махнул двумя пальцами. – Просто продолжай.

Я продолжила. Я сделала массаж. Я подстригла его волосы так красиво, что была очень довольна собой. Они идеально лежали на его безумной, злой, красивой голове. И я укоротила и придала форму его бороде таким образом, чтобы идеально подчеркнуть его тёмную элегантность.

Я схватила зеркало, радуясь, что он увидит мою работу, но помощник поймал меня за руку.

– Он не смотрит… – Он покачал головой.

Не смотрит в зеркала? Никаких шуток про вампиров. Никаких шуток про вампиров, твердила я себе мысленно.

Однако я не собиралась оставлять свою стрижку без внимания, поэтому я обошла его и сложила пальцы в квадрат, как это делаем я и мои подружки, когда видим что-то достойное кадра.

– Так здорово получилось, – сказала я.

Он посмотрел на меня сердито, и всё.

Потом я зашла в интернет и прочитала о нём. Невозможно даже найти фотографию, где он улыбается. Даже в группах, где все остальные улыбаются, Олег всегда выглядит таким серьёзным – часть толпы, но каким-то образом отделённый от неё, сердитое присутствие среди изысканной элиты, человек с ледяной оболочкой вокруг сердца.

И он выбрал меня из всех возможных фиктивных невест. Он выбрал меня.

Глава 5

Олег

Вадим подходит к тому месту, где я стою у подножия трапа, прямо за ангаром. Прохладный, свежий, солнечный день – идеальный для полёта в Сочи, где мы отправимся на двухнедельную прогулку на яхте Ольги Петровны Силантьевой.

– Всё загружено, – говорит он.

– Где моя невеста? – спрашиваю я.

Он смотрит на свой телефон, затем убирает его в карман.

– Подъезжает.

– Она подходит под пункты из моего списка? – интересуюсь я.

– Определённо. – Он нервно поглядывает на меня. – Может, тебе стоило самому принять окончательное решение по поводу твоей невесты?

– У меня едва хватает времени, чтобы принимать решения по поводу каждого случайного человека, который играет незначительную роль в моей организации. Моя невеста – не более чем оплачиваемый реквизит. Эта поездка и так отнимает у меня достаточно времени.

– Она будет изображать твою вторую половинку, – возражает он. – Это не так уж и незначительно. С точки зрения роли.

– Она будет моим партнёром все те две минуты, которые я планирую проводить на палубе в день.

И тут в поле зрения появляется чёрная машина. Автомобиль заезжает в ангар и останавливается позади нашей машины. Водитель обходит её и распахивает дверь.

Из машины выбирается Кира.

Я выпрямляюсь. Моргаю.

– Подожди минутку, – говорю я, не в силах понять, что вижу. – Подожди минутку. Что?

Кира машет нам рукой с другого конца ангара.

Я втягиваю воздух, когда она приближается. Мой разум кружится от её преображения. Она в сером лёгком пиджаке и юбке. Её густые рыжие кудри уложены гладко и блестят, а высокие каблуки делают её загорелые ноги… очень длинными.

– Нет, – выдыхаю я.

– Она соответствует твоему списку, – говорит Вадим. – Идеально.

– Кира. Парикмахер. Является ли она краеугольным камнем спасения нашего миллиардного счёта?

Вадим хмурится.

– Она хорошо справится. Ольга Петровна её полюбит. Ты же знаешь, что Кира ей понравится. Ты сказал – кто-то, кто тебя раздражает. Она тебя раздражает.

– О чём ты думал? – бросаю я. – Господи Иисусе.

– Не «Господи Иисусе», – шепчет Вадим себе под нос. – Она подходит под все пункты твоего списка.

– Может быть, и так, – говорю я, пытаясь всё это переварить. – Но я не хотел… на самом деле нанимать Киру.

– Почему, чёрт возьми, нет? – спрашивает Вадим.

Я не знаю, почему, чёрт возьми, нет. По правде говоря, она убедительна, когда вытаскиваешь её из розовых ботинок, браслетов и разноцветных футболок.

Более чем убедительна.

Она скорее красивая девушка, чем классически хорошенькая, с сильными чертами лица и крепким телосложением. Но в такой совокупности она выглядит… убедительно. Возможно, даже неотразимо. Или что-то в этом роде.

– Выбрать её было гениальным решением, и ты это знаешь, – говорит Вадим.

– Я думал, она едет в Индию, – бормочу я.

Когда она оказывается в нескольких метрах от нас, то ставит свой маленький чемоданчик и сумочку на асфальт, кладёт одну руку на бедро, а другую вскидывает в воздух. И вот она стоит перед нами – в её глазах весёлый блеск, на щеках ямочки, и она вся сияет.

– Итак, мы делаем это! – объявляет она.

Вадим смеётся. Что-то бурлит у меня в животе. Конечно, он находит её забавной.

– Уморительно, – бормочу я себе под нос.

Она берёт свои вещи и подходит к нам.

– Привет, Кира, – говорит Вадим, когда она приближается.

– Привет, Вадим, – отвечает она, заговорщически улыбаясь, а затем поворачивается ко мне. – Привет, жених! – Глаза её искрятся. – Нам нужны прозвища. Например, «детка» или что-то в этом роде. Но не «детка», потому что это совершенно лишено воображения.

– Зови меня Олегом, – отрезаю я.

– Можешь звать меня котёнком.

Я бросаю на неё суровый взгляд.

– Я буду звать тебя Кирой. – Она из тех женщин, которые возьмут руль в свои руки, если их не остановить.

Она вздыхает.

– Ладно… Олллег.

Вадим фыркает и берёт её маленький чемодан, который совпадает по цвету и типу с тем огромным чемоданом, который мой водитель достаёт из багажника моей машины.

Она улыбается Вадиму.

– Спасибо.

– Подожди-ка, – говорю я, уже раздражённый.

Они оба поворачиваются.

Я выдёргиваю чемодан из рук Вадима.

– Она моя невеста, – говорю я тихим голосом, – не твоя. Давай попробуем быть в образе, хорошо? Обслуживающий персонал также должен поверить в нашу помолвку. А ты… – обращаюсь я к ней, и мой пульс учащается.

Её красивые брови хмурятся.

– Что?

– Просто… – Я не знаю, что хочу сказать. Веди себя хорошо, веди себя нормально.

– Я поняла, Олег, – говорит она так, что у меня закипает кровь.

Я машу ей рукой, чтобы она поднялась по лестнице передо мной, и поднимаюсь за ней, волнуясь от того, как её юбка облегает и подчёркивает изгибы.

Я напоминаю себе, что хорошо, что у меня такая возбуждённая реакция на неё. Не будет никаких искушений, никаких отвлечений и, следовательно, никаких эмоциональных требований. Никаких обязательств на следующее утро. Никаких сцен, когда я буду просить её оставить меня в покое. Никакого заточения в замкнутом пространстве с кем-то, с кем я не хочу быть.

Я не для того заработал миллиарды, чтобы оказаться половинкой несчастной пары, зажатой в четырёх стенах среди слезливых требований. Я работал как собака, чтобы получить полную противоположность этому.

Она останавливается наверху воздушных ступенек. Я кладу руку ей на поясницу, осознавая ощущение её тела под моим прикосновением. На ней какая-то сверхмягкая ткань?

Я ни разу в жизни не думал о тканях на женщинах.

– Представление началось, – бормочу я себе под нос, заводя её в самолёт.

– Ух ты, – говорит она, впечатляюще оглядываясь по сторонам, её глаза похожи на блюдца. Она уже провалилась со своей ролью.

Я наклоняюсь.

– Постарайся не выглядеть так изумлённо. Как моя невеста, ты должна уже привыкнуть к такой роскоши.

– Но я никогда не летала на твоём самолёте, – игриво шепчет она, слегка наклонив голову. – Я впечатлена. – Она выпрямляется, когда пилот направляется в нашу сторону. – У тебя всегда такой превосходный вкус, Олег.

Мне нужно сказать ей, чтобы она не произносила моё имя таким образом. Это отвлекает.

– Это правда, – говорит Вадим, догоняя нас. – В конце концов, он выбрал тебя.

Она улыбается ему.

Я представляю её пилоту и экипажу как свою невесту. Они шокированы известием о моей помолвке, но стараются этого не показывать.

– Поздравляю, – говорит Катерина, моя старшая стюардесса. – Я не знала… – Она смотрит на меня в недоумении.

– Мы пока не объявили публично о нашей помолвке, – объясняю я. – Мы держим всё в секрете и ожидаем абсолютной конфиденциальности.

Она кивает.

– Конечно.

Мне не нравится вводить в заблуждение людей, которые очень долго были со мной, но дороги назад нет. Не то чтобы мы могли сказать им, что это просто уловка. Люди сплетничают, а фиктивная помолвка была бы более достойной сплетен, чем настоящая помолвка.

– Это моя вина, что он не смог сказать, – говорит Кира и берёт меня за руку, как будто это самая естественная вещь на свете.

Я сглатываю, ошеломлённый ощущением того, как её пальцы так интимно скользят между моими пальцами. Мне нужно сказать ей, чтобы она этого не делала. Весь смысл в том, чтобы я не отвлекался.

– Я просто предпочитаю, чтобы наша помолвка пока была в тайне, – продолжает она, – и Олег к этому относится с пониманием. Со всей этой негативной рекламой о его предполагаемых похождениях и моей бабушкой, которая недавно так пострадала, я думаю, она бы упала в обморок, если бы узнала об этой помолвке. Она увидит эти статьи об Олеге, и, ну, она старенькая, и её это расстраивает.

– Я понимаю. Мне очень жаль, – говорит Катерина.

– С ней всё будет хорошо, – заверяет Кира.

– Я поздравляю вас. – Катерина переводит взгляд с меня на Киру. – Я очень рада за вас.

У Киры действительно есть травмированная бабушка? Вадим говорил что-то о каком-то информационном документе, который он заполнил от моего имени, и она, должно быть, тоже заполнила его. Я припоминаю что-то на своём столе. Мне следовало бы взглянуть на него.

Я понимаю, что смотрю на неё. Говорит ли жених что-то в этот момент?

– Как она сегодня себя чувствует?

– Настолько хорошо, насколько можно ожидать в её возрасте. – Она сжимает мою руку.

Я киваю.

– Позвольте мне показать вам, как всё устроено, – говорит Катерина, к счастью, заканчивая этот разговор.

– Мы хотим, чтобы вы с Олегом Владимировичем заняли передние откидные сиденья во время взлёта. Мы со Стасом занимаем первый ряд, чтобы быть ближе к кухне. – Она подводит её к рабочему месту, махая рукой. – Олегу Владимировичу нравится использовать это место в качестве офиса. – Катерина показывает ей Wi-Fi и средства безопасности, проводит в следующую секцию – заднюю зону отдыха.

В какой-то момент Кира оглядывается на меня, указывая на что-то и что-то произносит за спиной Катерины.

– Что теперь? – ворчу я.

– Диван, – шепчет Вадим у меня за спиной.

Я иду к бару, чтобы выпить, пока Катерина показывает ей спальню и ванную.

– Что? – говорю я. – Это же просто диван.

– Дай ей время. Это диван в самолёте, – говорит Вадим. – Ты, наверное, тоже был впечатлён, когда впервые увидел диван в самолёте.

Я хмурюсь. Честно говоря, я почти не помню. Я был настолько охвачен дымкой гнева и горя. Покупая тогда дорогие вещи, я просто пытался выбраться из тёмной дыры, в которой вырос, посылая весь мир к чёрту за то, что он безостановочно мне мешал. Я никогда не получал от этих дорогих вещей удовольствия.

Персонал возвращается на свои посты, а мы с Кирой занимаем места напротив Вадима в передней части. Все готовы к взлёту.

Кира смотрит на меня так, будто у неё есть важное сообщение.

– Что? – спрашиваю я.

Она оглядывается, чтобы убедиться, что Катерины нет рядом, а затем обводит указательными пальцами, указывая на самолёт, я полагаю. Она делает шокированное лицо, широко открывает глаза и рот. Когда я не реагирую, она открывает рот ещё шире и трясёт головой.

Я просто смотрю. Я отказываюсь вознаграждать её драму ответом.

– Возбуждённое лицо, – говорит она.

– Не могла бы ты озвучить своё выражение лица?

– Хорошо, – говорит она. – Пять с плюсом. Так лучше? Твой самолёт получает пять с плюсом. Это потрясающе, Олег.

– Я так рад, – отвечаю я.

Она пристёгивается, пока мы выруливаем на взлётно-посадочную полосу, не улавливая моего сарказма или, возможно, игнорируя его.

– Вот так, – говорит она.

– Действительно, – ворчу я, просматривая тенденции в интернете.

– Разве твои электронные устройства не должны быть в режиме полёта? – нервно спрашивает она. – Мы собираемся взлететь.

Я смотрю на неё.

– Это мой самолёт.

– Но я думала, что это мешает связи пилотов.

– Нет, – отвечаю я.

Вадим наклоняется вперёд.

– Правило режима полёта – это просто мера правительственной комиссии по связи против радиопомех на сетях, находящихся на земле. Огромное количество людей, пролетающих над вышками сотовой связи с включёнными телефонами, могут перегружать сети.

– Что? Я всё это время думала, что это вопрос жизни и смерти!

– Миф.

– Ну ладно. – Самолёт набирает скорость. Дрожащими руками она достаёт ярко-розовый пакетик. – Хотите жвачку? Клубничный вкус.

Никто из нас не хочет клубничную жвачку. Она запихивает в рот две штуки, затем хватается за подлокотники. Я изучаю её отполированную причёску, заколотую заколками, подходящими к её серому костюму, и ищу признаки красных прядей, которые обычно там есть.

– Хочешь выпить? – спрашивает Вадим.

– Катерина уже предложила. Но нет, – шепчет она.

– Этот самолёт очень безопасен, – сообщаю я ей.

– Я знаю. Больше шансов погибнуть в машине и всё такое. И всё же. Я нервная пассажирка. – Она смотрит на меня своими сверкающими голубыми глазами, широко посаженными, как и её скулы. – Я не летаю много, – признаётся она.