Фиктивная невеста

– Ты шутишь?

Но выражение его лица непреклонно. Он бы так не шутил. По крайней мере, не со мной.

– Это сказала сама Ольга Петровна?

Вадим кивает.

– Она что, сошла с ума?

Молчание.

Ольга Петровна известна своими правильными решениями. Она женщина семидесяти лет, с острым умом и стальным хребтом. Проницательная и жёсткая в бизнесе, она родом из семьи фермеров из небольшого села в Краснодарском крае. Я всегда уважал её, несмотря на её смехотворно высоконравственные манеры.

И тут до меня дошло.

– Господи. Это что, та воскресная статья?

Вадим поднимает брови над своими очками в чёрной оправе. Ему не обязательно это говорить. Он думает, что это может быть и так.

– Она конкретно сказала, что дело было в статье?

– Она не должна была этого делать, – говорит Вадим. – Теперь все думают, что ты помешан на распутном образе жизни. Ты здесь как Распутин, устраиваешь оргии и купаешься в слезах девственниц. Ольге Петровне не может нравиться этот образ. Ты же знаешь, как она относится к имиджу. Она осторожна с тем, с кем связывает свой бренд.

Статья в воскресенье, опубликованная несколько недель назад, была настолько далека от правды, что это просто безумие. Да, я никогда не сплю с одной и той же женщиной дважды. Но я всегда говорю открыто о том, кто я, и предупреждаю открыто, что я не позвоню, не напишу и не приду на второе свидание. Никогда. Я делаю всё возможное, чтобы сделать это прямолинейным с женщинами.

– Какая чушь, – рычу я. – С этим новым алгоритмом я почти не выходил из этого офиса два месяца подряд. Теперь я ещё и Распутин?

Вадим отпивает свой кофе.

Я хочу кого-нибудь убить. Я нанял команду людей, чьей особой задачей было сдерживать подобные статьи. Само собой разумеется, я уволил их, когда статья попала в печать.

– Заставляет нас конкурировать с Соболевым, – говорю я. – О чём она думает?

Вадим ждёт.

Анатолий Соболев является владельцем компании по управлению активами – наш самый большой конкурент. Он мошенник и лжец, но, в отличие от меня, он из семьи крупного олигарха 1990-х годов, что, похоже, обеспечивает ему безупречный имидж, что бы он ни делал.

Вадим садится на кресло и скрещивает ноги. У него короткие, вьющиеся волосы и тело бегуна. Он умён, интуитивен, и клиенты его любят.

– Готов к хорошим новостям? Я водил Ольгу Петровну позавтракать.

– Хорошо. – Вадим хорошо ладит с Ольгой Петровной. Он хорошо ладит со всеми клиентами. – И?

– Я рассказал ей о новом алгоритме. Она очень заинтересована. Очень позитивно настроена. – Затем он замолкает, и в этой паузе есть что-то, что мне не нравится.

– Что?

– Я сказал ей, как сильно ты хочешь обсудить это с ней. На яхте, на следующей неделе.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

– Что?

– Знаешь, в этом году тебе придётся сказать «да», – говорит он. – Конечно, если ты хочешь получить её активы в управление.

Он говорит о двухнедельном путешествии на мегаяхте, на которое меня всегда приглашают. Ежегодное мероприятие в Сочи с большой семьёй, друзьями и воротилами бизнеса. Я отклонял приглашения последние три года. Эта мегаяхта, длиннее футбольного поля, и на ней есть всё – танцевальный пол, бассейн, роскошный ресторан и бар, кинотеатр, кабинки для переодевания, игры, музыкальные шоу. По сути, это маленький кусочек ада.

– Всё, что угодно, только не это, – говорю я.

– Олег. Если ты хочешь Силантьевых, все их активы, тогда ты наденешь матросскую шапку, пойдёшь на яхту и покажешь ей, что ты именно тот, кому она может доверить управление своими активами. Ты исправишь впечатление, которое произвела статья.

Я застонал.

– Я уверен, что там есть бизнес-услуги, – говорит он. – Ты можешь работать, пока ты там.

– На какой планете я вырву две недели из своего графика?

– Ты ведь хочешь активы Силантьевых? – спрашивает он.

Я вздыхаю.

– Соболев будет на борту яхты?

– Нет, но он был на её новогоднем мероприятии на ферме в Краснодаре. Может, так он и влился в гонку.

Новогоднее мероприятие на ферме в Краснодаре. Ещё одно приглашение, которое я проигнорировал.

– Ты возьми отпуск, – говорит Вадим. – Кто-то ей шепчет на ухо, и они расхваливают Соболева. А теперь ещё и статья? Тебе нужно попасть туда и исправить ситуацию. Покажи Ольге Петровне, что именно такой молодой человек, как ты, принесёт ей максимальную прибыль. Покажи ей, что ты их человек.

Я не такой человек, как семейство Силантьевых. Я вырос в Томске в семье, которая владела небольшим пивным баром.

Однако, прочитав эту статью, вы подумаете, что я вырос в семье алкашей, провёл свою юность в бараках, хулиганил и вырывал сумочки у старушек, хотя на самом деле я делал всё, чтобы не иметь проблем с законом.

Более того, в статье мой успех выглядел так, будто всё дело в удаче. Конечно, мне повезло, я добился успеха, будучи лучшим в своём деле. Я работаю в два раза усерднее, чем Анатолий Соболев.

– Ты думаешь, Соболев приложил руку к этой статье? – спрашиваю я Вадима.

– Трудно сказать, – говорит Вадим. – Суть в том, что ты должен поехать. Это плата за доступ к её активам. Я буду там. Она меня тоже пригласила.

Я смотрю в потолок. Вадим прав. Это плата за доступ к управлению её активами. Только я ненавижу яхты. Я ненавижу мероприятия. Я ненавижу принудительное общение.

Однако управление всеми активами Силантьевых даст мне больше финансовой власти, чем большинству правительств, но дело не только в этом. В мире всего несколько счетов такого размера.

И управление такими активами всегда символизировало для меня что-то невыразимое. Силу. Свободу. Неприкасаемость. Но что-то ещё, что-то, чего я не могу понять.

– Думаю, я могу работать в своей каюте на яхте, – говорю я.

Вадим наблюдает за мной. Следит за выражением моего лица так, что это заставляет меня нервничать.

– Что? – спрашиваю я.

– Есть ещё кое-что, – говорит Вадим.

– Что ещё может быть?

– Этот Олег в статье – его не существует. Мы это знаем.

– Верно, – говорю я.

– Я сказал ей, как ты расстроен тем, что они написали. Насколько это неправда, особенно та часть о другой девушке каждую ночь. И… – Он делает зловещую паузу. – Твоя невеста расстроена ещё больше.

Я чуть не выплюнул свой кофе.

– Моя невеста?

Вадим морщится.

– Ты сейчас шутишь? – спрашиваю я.

– Я запаниковал. Она была недовольна той статьёй, и у неё был этот взгляд Ольги Силантьевой. Ей нужно было услышать что-то, что показало бы, что они просто всё не так поняли, и я выпалил это.

Я втягиваю воздух.

– Я с невестой? Кто в это поверит?

– Ольга Петровна поверила. Она была рада это услышать. Ты ей нравишься, Олег, и ей нужно было услышать что-то подобное. Она хочет верить в тебя.

– Но это неправда, – говорю я. – У меня нет невесты, и никогда не будет.

– Я знаю. Я не должен был этого говорить, но мне нужно было что-то придумать, – продолжает он. – И потом, как только я это сказал, мне пришлось раскручивать ситуацию дальше. Итак, вы помолвлены. Сильно влюблены. Вам не терпится завести семью. Пока вы держите это в тайне. Ты ограждаешь свою невесту от СМИ и всего такого. Ты очень её оберегаешь, потому что она не та девушка, которую ты обычно выбирал. Она изменила твой мир. Ольга Петровна это проглотила, это было потрясающе наблюдать за её лицом.

Я смотрю на него с открытым ртом.

– Ты же знаешь, Ольга Петровна ненавидит ложь. – Это одна из немногих вещей, которая объединяет нас с Ольгой Петровной Силантьевой.

– Я знаю, – говорит Вадим. – Но ты бы видел, как она засияла.

– И ты не мог просто объяснить ей преувеличения в статье?

– Ей нужно было что-то позитивное. Я доверился своей интуиции.

– И ты решил выдумать невесту? Эй, зачем останавливаться на этом? – злобно говорю я. – Ты также должен сообщить ей, что я создаю крошечные устройства, способствующие передвижению для обездоленных трёхногих котят. Я имею в виду невесту, Вадим?

Вадим хорошо разбирается в людях, но мне это не нравится. Я честен с тем, кто я есть. В бизнесе я тот человек, который добивается результатов. В романтике я тот человек, который покажет вам хорошее времяпрепровождение. Ничего больше.

Этого всегда было достаточно.

Я подхожу к окну. Вадим знает, что я хочу взять в управление её активы всеми фибрами своего существа.

– У тебя не было публичных ужинов или фотографий с женщиной уже шесть месяцев, – говорит он. – Это идеально. Ты встретил свою спутницу в начале декабря. Она другая. Ненавидит внимание общественности и всё такое.

Я смотрю на Москву, с тоской думая о том, что буду вдали от своих операций и своей команды в течение двух недель.

– В последнее время ты только и делаешь, что работаешь над алгоритмом, ешь и спишь, – продолжает он. – Это самое подходящее время.

– Ладно. Я приму её приглашение. Поработаю удалённо. Проведу несколько часов на шезлонгах. Появлюсь на ужинах и прочей ерунде, которую они запланировали. Может, через несколько месяцев мы выпустим пресс-релиз, в котором я и моя невеста расстались.

Вадим делает глубокий вдох.

– Да… верно. Это была моя изначальная мысль.

Это была его изначальная мысль? Я поворачиваюсь и вижу, что он смотрит на меня с опаской.

– Что?

– Ольга Петровна пригласила твою невесту, – говорит он.

– Прости, что?

– Она хочет, чтобы твоя невеста тоже приехала, – говорит он.

Я смотрю на него, не веря своим ушам.

– Надеюсь, ты сказал ей, что моя невеста занята?

– Ну… – Он снова морщится. – Мне показалось, что она почувствует ложь, если я скажу это. Поэтому я сказал ей, что уточню у вас обоих, но я думаю, что она будет в восторге.

– Ты что, издеваешься?

Вадим качает головой.

– Тебе действительно нужно её привести.

– Кого? Её не существует! – говорю я. – Что ты натворил?

– Всё в порядке, – говорит он. – Мы найдём тебе невесту.

– Найдём мне невесту, – говорю я, не веря.

Он морщится.

– Извини.

Любого другого, кто бы проделал такие вещи, я бы уволил на месте. Но не Вадима. Дело не только в том, что он был со мной с самого начала. Он верный друг. И блестяще ладит с клиентами. Обычно.

– Она не раскусит ложь, – добавляет он. – Люди постоянно приводят фиктивных подруг на свадьбы и мероприятия. Это уже шаг вперёд. Мы найдём тебе актрису на эту роль. Мы скажем ей, чтобы она не беспокоила тебя, пока ты работаешь.

– А что будет, когда Ольга Петровна пойдёт на следующее представление в Большом театре или включит телевизор и увидит невесту, с которой я недолго встречался, а потом расстался? Ольга Петровна не идиотка.

– Тогда модель.

Мой разум кружится от безумия всего этого.

– Я думал, мы ищем невесту, которая боится камер, – говорю я.

– Верно, – говорит он.

– Ладно, разберёмся. Поселим её в другой каюте.

– Она не может быть в другой каюте. Она твоя невеста.

– Я не хочу находиться в одной каюте с красивой женщиной, которая будет оказывать мне знаки внимания. Мне не нравится, что мне придётся сопротивляться этому две недели. И потом я застряну в крошечном пространстве с кем-то, с кем я спал и не хочу отношений? Я уж лучше окажусь в ловушке под пение и звуки музыки.

Вадим кивает. Он знает, что я никогда ни у кого не ночую, не хожу к одной и той же женщине дважды и никогда не привожу женщину домой.

– Может быть, если ты попросишь двухкомнатный номер, и одна сторона будет офисом, и ты будешь спать в офисе… – говорит он.

– Проблема тесноты остаётся, – говорю я. – Господи.

– А как насчёт женщины, которую ты находишь раздражающей? – говорит он. – И она будет находиться в спальне?

Что-то во мне оживляется от этого.

– Это может сработать. Раздражающий никто, с качествами, которые я ненавижу.

– Хотя раздражающие никто, с качествами, которые ты ненавидишь, составляют девяносто девять процентов населения. Нам придётся сузить круг.

– Женщина, – говорю я. – Довольно симпатичная, но та, чья личность меня так раздражает, что я бы не хотел прикасаться к ней даже двухметровым шестом.

Вадим ухмыляется.

– Симпатичная с качествами, которые ты ненавидишь. Может, поконкретнее?

– Тебе нужен список? Дай мне свою записную книжку.

Он держит в руках коричневую кожаную записную книжку, которую он носит с собой везде. Я выхватываю её, открываю на пустой странице и вырываю лист.

Сверху я пишу «ОЛЕГ НЕНАВИДИТ» с жирным подчёркиванием. Затем ещё одно жирное подчёркивание для пущего эффекта.

Я делаю паузу.

– Ты ненавидишь весёлых, жизнерадостных людей, – напоминает мне Вадим. – Ты всегда так говоришь.

– Правда, – говорю я. – Ветреное отношение меня раздражает. – Я пишу цифру один и «жизнерадостная личность».

– Возможно, мы найдём какую-нибудь модель низкого уровня, которая будет весёлой и жизнерадостной, – говорит Вадим. – И это должен быть кто-то, кто увлекается сериалами. Ты ненавидишь, когда люди увлекаются сериалами и мыльными операми. И это может быть то, что она будет смотреть, когда она будет находиться запертой в своей каюте.

– Это идеальный пункт номер два, – говорю я. – Потому что это показывает, что женщина – идиотка, с которой у меня нет ничего общего. – Я пишу цифру два и «считает сериалы и мыльные оперы глубокими». Я постукиваю ручкой по гладкой поверхности красного дерева моего стола, пытаясь представить себе самую раздражающую невесту, которую можно взять с собой в эту поездку.

Очень жаль, что Кира сейчас, наверное, уже на полпути в Индию. Но с другой стороны, мне нужна правдоподобная фиктивная невеста. Никто в здравом уме никогда не поверит, что я женюсь на такой, как Кира.

– Номер три, – говорю я. – Обнищавшие. Обнищавших людей легче контролировать.

– Обнищавшие – это что значит? Насколько обнищавшие? – спрашивает Вадим.

– Жалко нищая. Почасовой рабочий день. Ездит на общественном транспорте. Знаешь, нищая. Номер четыре – смеется над чем угодно. Номер пять – глупо позитивный настрой, – я все это записываю.

– Требуется женщина, одержимая сериалами и мыльными операми, жалко нищая с красивой внешностью и глупо позитивным настроем. Ты представляешь это как текст для объявления на сайте работы? – спрашивает Вадим.

Я игнорирую его, добавляя под пятым и шестым пунктом «розовые вещи, блестки и т. д.».

– И пункт семь – рассказывает о своих выражениях и реакциях на вещи. Например, грустное лицо. Глаза-сердечки. Вздох. Глотание. Восемь – превращает популярные песни в песни о своем питомце и думает, что другим людям это может показаться забавным. Девять – энергичная, спортивного телосложения. Это полная противоположность моему типу.

Женщины, которые мне обычно нравятся, хрупкие – как по телосложению, так и по характеру.

– Хм, этот список похож на описание конкретного человека, – говорит Вадим. – Ты уверен, что не имеешь никого в виду…

– Я даю тебе целостный образ, – говорю я. – Общее представление о типе.

– Думаю, я знаю, что такое целостный образ, – говорит Вадим.

– Хорошо. Мне не нужно, чтобы она воплощала все эти черты, просто найди похожую с некоторыми из этих характеристик, и ты получишь полную противоположность моему типу. Ей нужно будет одеться приемлемо для поездки. Привлеки персонального стилиста.

Я возвращаю записную книжку Вадиму.

Он странно смотрит на список.

– Поспрашивай осторожно, – говорю я ему. – Попроси помощников связаться со своими друзьями. Заплати половину авансом и приятную премию потом. Нам нужен контракт, но не прогоняй его через юристов. Позвони Петру и объясни ему. Он составит его.

Петр – старый друг, который приехал со мной в Москву.

– И ради всего святого, пусть он составит железное соглашение о неразглашении. Я имею в виду железное соглашение. Если наша фиктивная невеста хоть шепотом проговорится о том, что мы делаем, она должна знать, что мы превратим ее жизнь в ад.

– Ты хочешь, чтобы это было именно там? – спрашивает он.

– Очень смешно.

Хотя если кто и сделает это, так это Пётр.

– Ты будешь принимать окончательное решение о том, кто это будет? Или позволишь мне выбрать ее самостоятельно? – спрашивает он.

– В то время как я пытаюсь сжать три недели работы в одну? И ты хочешь, чтобы я еще занялся этими нелепыми поисками? Нет. Ты сам разберись, – говорю я. – Это ты втянул меня в это, тебе и расхлебывать.

Глава 3

Кира

Правая рука Олега, Вадим, прислонился к нашей закрытой двери, скрестив руки, рядом с оранжевой фарфоровой миской, где мы храним ключи. Гладкая ткань его серого костюма контрастирует с пятнистой белой поверхностью двери, краска которой скрывает десятилетия трещин и шелушения. И хотя он среднего роста, он кажется каким-то сверхбольшим и нереальным среди наших винтажных и подержанных вещей.

Но самое нереальное – это конверт, который он мне только что вручил. Я смотрю на него, чувствуя себя взволнованной, счастливой и немного настороженной.

– Что ты думаешь? – спрашивает он.

Я думаю, это не может быть правдой.

Думаю, пять минут назад я прокручивала в голове мрачные сценарии того, что случится, если мое запястье не заживет. А именно – я потеряю клиентов навсегда. И что тогда? Как человек вообще может зарабатывать на жизнь, не используя правое запястье и руку? Вам нужны обе руки для работы в ресторанах, салонах и на самых высокооплачиваемых работах. Я думала, что окажусь на улице.

Но теперь я держу в руках конверт, в котором денег столько, что хватит мне прожить целых два года без работы. Это так много денег! И это, со слов Вадима, только аванс.

Но это не самое удивительное. Настоящий шок в том, что Вадим хочет нанять меня на роль невесты Олега Власова. На две недели. На яхте. Не просто на какой-то яхте, а на мегаяхте «Сияние», сказал он мне, которая больше суперяхты.

Он также добавил, что я буду играть роль невесты только в общественных местах. Не за закрытыми дверями. Как будто я не могла понять эту часть.

Перед тем как рассказать мне о своем предложении, он заставил меня подписать документ о конфиденциальности прямо в дверях. Мне хочется закричать и обнять его, но он из мира Олега Власова, где объятия и крики – это дьявольщина.

– Вопросы? – говорит он.

– Слишком много… надо все переварить.

– Какая часть непонятна? Мне повторить еще раз?

– Нет, – говорю я. – Ты очень хорошо объяснил.

– Ну, и что ты решила?

– Наверное, мне интересно, почему я?

Потому что никто никогда не выбирает меня для чего-то.

Вадим делает это странное выражение лица, а затем скрывает его за улыбкой.

– Ты идеально подходишь для этой роли. Ты идеально соответствуешь критериям Олега.

– Но Олегу я даже не нравлюсь. Мне кажется, я его раздражаю.

Возможно, он меня даже ненавидит, но я этого не говорю.

– Я полагаю, ты свободна…

Его взгляд падает на мой наручный бандаж. Он что, понял, что я не собираюсь в отпуск?

– Но прежде всего ты идеально подходишь для этой роли, – говорит он еще раз.

– Но разве он обычно не с моделями и светскими львицами, и ты знаешь…

Вадим пожимает плечами.

– Может быть, это не те девушки, на которых он женится, – загадочно говорит он.

– А я? Ты уверен, что это не какая-то тщательно продуманная шутка? – спрашиваю я.

Фильм «Кэрри» проносится в моей голове. Никто и никогда не выбирал Кэрри ни для чего, а потом ее злые одноклассники выбрали ее королевой выпускного бала, и она была так счастлива – пока они не облили ее кровью свиньи.

– Как долго ты стрижешь Олега? – спрашивает Вадим.

– Три года и два месяца, – говорю я.

– И за это время у тебя хоть раз возникало ощущение, что Олегу нравятся шутки?

Я фыркаю.

– Намек понят!

Шутки определенно злят Олега. Даже позитивные высказывания, кажется, злят его.

Но мне все еще трудно поверить, что Олег посчитал, что я идеально подхожу для этого, и выбрал меня среди всех этих стройных блондинок. Я скорее крепкая, чем стройная. Скорее рабочая лошадь, чем стройная березка.

Олег Власов с его миллиардами и прекрасной копной волос, которая спадает со лба и, как темное пламя, вырывается из его раздраженного ума. Он выбрал меня.

Мой пульс учащается, когда я вспоминаю обо всех этих пятничных вечерах, когда я делаю ему стрижку. То, как его плечи расслабляются всего на чуть-чуть, когда я делаю ему массаж головы.

Этот соблазнительный хмурый взгляд, которым он на меня смотрит, когда я рассказываю ему новости о сериале или дразню его сварливость. Ощущение его короткой блестящей бороды. Гладкое тепло его затылка под моим большим пальцем, когда я совершенствую его стрижку. Сомневаюсь, что он что-то чувствует ко мне. Но ведь это должно что-то значить, раз он думает, что я буду хорошим партнером для этого дела?

Это значит очень много, на самом деле, и это больше, чем деньги.

– И ты знаешь, я не актриса, – говорю я.

Инна выскакивает из двери своей спальни.

– Кира, если ты не хочешь, я сделаю это. Я Инна Игнатьева, профессиональная актриса. Сколько за это платят? Я могу быть фиктивной невестой для командира, я имею в виду Олега Власова.

Вадим хмурится.

– Я не знал, что у нас есть зрители.

– Ну…

Я протягиваю руки и опускаю их.

Инна выхватывает конверт из моей руки и таращится внутрь него. Конверт толстый, набит пятитысячными купюрами.

– О боже! Кира!

Она снова смотрит на меня со смесью ужаса и шока.

– О боже!

– Кира! – снова восклицает она.

Я забираю конверт обратно.

– Он предложил эту роль мне.

И на самом деле я чувствую, что блестяще справлюсь с ней.

– И может быть, я подхожу по параметрам, – говорю я сквозь стиснутые зубы.

– Ну… – говорит она сквозь стиснутые зубы.

Она расширяет глаза. На ее веках блестящие тени. Блеск – это то, что нас объединяет.

– Может быть, подходить по параметрам – это еще не быть актрисой?

Вадим прочищает горло.

– А теперь мне придется попросить и тебя подписать соглашение о неразглашении, Инна, – говорит он.

А затем он бросает на меня тяжелый взгляд, словно это моя вина, что я делю крошечную квартиру со своей подругой, чья комната в двух метрах от моей.

– Здесь никто не проболтается, не волнуйся, – говорю я.

– Никто! – говорит Инна.

– Боюсь, что «никто не проболтается» не будет принято в суде, – говорит он. – Поэтому мы подпишем с вами соглашение о неразглашении.

Он выхватывает еще один лист бумаги из своей папки и протягивает его Инне вместе с ручкой. Я поворачиваюсь, чтобы она могла использовать мою спину, чтобы подписать его.

– Мне нужно, чтобы вы обе соблюдали условия соглашения, – предупреждает он.

– Ты можешь доверять нам, – говорит Инна.

– Клянусь… мы обе заслуживаем доверия, – говорю я. – Я очень серьезно отношусь к секретам. Я всегда сохраняю конфиденциальность моих клиентов. У меня есть клиенты с волосами в носу и ушах, с начесами и всем таким. Я никогда об этом не говорю.

Кроме как сейчас.

– Не то чтобы я утверждала, что у меня есть клиенты с волосами в носу или ушах, или с начесами. Эм… иди, присядь.

Я не могу это испортить. Мне действительно нужны деньги.

Я веду его в нашу крошечную гостиную и убираю с дивана подушки и наши ослепительные вещи.

Инна снова корчит мне рожицу.

Вадим садится и умудряется придать нашему милому маленькому зеленому дивану какой-то потрепанный вид, и рассказывает мне условия. Требуемый период времени составляет шестнадцать дней – два дня на путешествие в обе стороны и четырнадцать на саму яхту.

– Хорошо, возражение. – Инна поднимает руки. – Понятно ли нам, что это чисто платонические отношения? Потому что сексуальные услуги моей подруги обойдутся гораздо дороже.

– Давайте проясним ситуацию, – говорю я. – Никаких денег не хватит на сексуальные услуги этой подруги. Я бы никогда на это не пошла.

– Ну, – говорит Инна, – я имею в виду за десять миллионов рублей? Может быть?

Я понижаю голос.

– Он не просит сексуальных услуг.

– Но… десять миллионов.

– Дамы, речь идет совсем не о сексуальных услугах, – говорит Вадим.

– На самом деле это очень скучное задание, – продолжает Вадим. – У тебя будет номер-люкс с Олегом, это правда, но будет и спальня, которая будет полностью твоей. И ты будешь время от времени появляться с ним на палубе на ужине и других обязательных мероприятиях на верхней палубе, а в остальном ты пообещаешь, что будешь проводить свое время в своей комнате, где ты сможешь смотреть телевизор, читать или делать что угодно. И тебе категорически запрещено разговаривать с Олегом или каким-либо образом взаимодействовать с ним, если только вы оба не играете эту роль публично.

– Запрещено разговаривать с ним? – спрашиваю я в недоумении.