Бег по стене

– Сделать свет? – ровно поинтересовался Петер, пока она соображала, почему ей не хочется выдернуть руку и отстраниться. Хотя и должно бы.

– Да. Если не сложно, – встряхнулась она, переходя на такой же светский тон. Ладонь в итоге так и осталась, где была. – Самому тебе он, смотрю, не особо нужен?

– Вообще не нужен, это ж мое место, – пожал тот плечами – Майя почувствовала это даже сквозь решетку. – И делал его, и держу сейчас я.

Где-то сзади, над головой, затеплился красноватый огонек. Подумалось, что такой свет вполне могла бы дать, например, уютная лампа под абажуром. С бахромой, да. Но оборачиваться и проверять не тянуло – понятно же, что чушь это все, и вообще, не до того. Сейчас следовало тщательно подбирать каждое слово, не отвлекаясь на всякую ерунду.

– А почему смешно? – решил вернуться к теме Петер. – Что именно тебя так развеселило?

– Твоя уверенность, будто с этим шантажом все может решиться настолько просто. И именно так, как ты планируешь.

– Полагаешь, не сторгуемся? А вот я как раз уверен: за твое возвращение ваши заплатят любую цену.

– Да разве ж дело в цене? – пришла ее очередь пожимать плечами. – Просто боюсь, что даже если ее заплатят, не тебе потом принимать решение, покину я когда-нибудь это гостеприимное местечко, или ты останешься единственным, кто сможет выходить на аппаратуру спутников и работать через вирт за атмосферой. Понимаешь ведь, насколько выгоднее будет, когда такой полезный инструмент останется в единственном экземпляре? Недоступном никому из конкурентов, зато надежно контролируемый ими самими.

– Ими? Ты это о ком?

– О тех, кто стоит за тобой.

– С чего ты взяла?

– Подумала – сам же советовал. Рассказать, что у меня в итоге получилось?

– Ну расскажи.

– То есть торопишься ты не особо?

– Сейчас – нет.

– А если хватятся? – чуть покосилась она себе за спину. – И искать начнут, пока мы тут лясы точим?

– Пусть ищут. И место это, и маршрут сюда знаю только я. Ты ведь об этом спрашиваешь?

– Об этом, – не стала она ломать комедию. Да и не вышло бы уже, потому как вздох облегчения сдержать не удалось. – О том, не захочет ли кто-то другой распорядиться твоей добычей. По собственному усмотрению.

– Хотел бы я посмотреть, как это можно сделать, – самодовольным смешок Петера не был, а вот уверенным – вполне.

– А я – не хочу, – Майя спохватилась, что невольно копирует сейчас его стиль разговора, но пусть. Не самая главная сейчас проблема. – Хотя… Они ведь не просто не догадываются, где ты сейчас, но наверняка вообще не в курсе, что подобные визиты возможны? Правда?

– Рассказывать-то будешь? – ушел тот от темы.

– Буду. Ты, главное, не перебивай и не торопи. Даже если поначалу покажется, что я говорю не о том.

***

– Сколько лет Мур? – Первый ее вопрос Петера и в самом деле удивил, судя по чуть дрогнувшей ладони, продолжавшей ненавязчиво накрывать ее руку. – Чуть больше пятидесяти, так? Занятно, что примерно в то же время – полвека назад, сильная механика, до этого считавшаяся ремеслом одиночек, вдруг начинает превращаться в отрасль, сулящую миллионы. И страшно важную для безопасности государств – в целом, так сказать. Вот две империи тогда за них и сцепились, аж перья полетели.

– Щепки, – неожиданно откликнулся Петер, и Майя не стала повторять про «не перебивай». Особенно, когда почувствовала ее пальцы уже не лежат на полу, а стиснуты так, что захотелось шипеть от боли.

– Ну или так, да. – Шипеть не пришлось – опомнились и отпустили ее быстро. – Досталось, если подумать, всем – в той или иной мере. Но прежде всего непосредственным участникам. Россия, например, чуть не лишилась правящей династии, а Сведия… Интересно, ты когда-нибудь слышал фамилию Скутвальсон?

Пальцы опять захотелось спасать. Виртуал виртуалом, но даже здешней ее проекции оказалось здорово больно, когда их снова стиснули. Удержалась, потому что терять такую обратную связь не хотелось категорически.

– Известный тогда был персонаж, – продолжила она, словно не заметив боли. – Дипломат, политик… Меценат даже, если так можно сказать – сам себя он им точно считал. Сгинул, говорят, где-то на Российских просторах во время тогдашней заварушки, им же по большей части и устроенной. Но перед тем многое успел вывезти к себе в страну. И многих. Кое-что с концами, но кое-что потом удалось вернуть – через его дочь. Лично будущий глава службы безопасности империи тогда этим занимался – господин Чадаров. Сергей Владимирович. Тоже, наверное, никогда про такого не слышал? Это было одно из первых его серьезных дел, здорово поспособствовавших стремительному карьерному росту.

И вдруг резко припечатала, рассчитывая на вполне определенный эффект:

– У Мур его глаза. Хоть это ты знаешь? А вот цветом твои больше похожи, у нее все-таки посветлей.

– Я бы лучше послушал, откуда подобные сведения у тебя? – голос Петера звучал нарочито ровно. Да и над пальцами ее перестали, наконец, издеваться, выпустив на волю.

– Про глаза? – не удержалась она.

– Про его тогдашнюю связь с дочерью Скутвальсона! – категорически не приняли этот ее тон.

Ну что ж, серьезно так серьезно:

– А я, прежде чем сюда ехать, постаралась добраться до всего, что так или иначе могло иметь отношение к делу. В том числе и той его части, где маячили крайне навязчивые намеки на всех этих ваших новых луддитов.

– Очень хотела выслужиться?

– Очень не хотела облажаться. С такими родственничками как у меня, это непозволительная роскошь, знаешь ли. Так что и правда постаралась прошерстить все возможное – в том числе и по взломанным допускам бабули. А ты ведь представляешь какие могут быть допуски у министра обороны, пусть даже бывшего?

Петер явно представлял:

– Выходит, такие родственнички зло не всегда?

– Не всегда. – Спорить она не собиралась. – Именно в массиве, открытом по ее паролю, история дочери Скутвальсона мне и попалась. Я правда ее тогда по диагонали глянула, в детали особо не вдаваясь, но все равно хватило, чтобы сообразить – источник этого вашего ордена отважных борцунов со всякой сильномеханической нечистью именно там, в тех событиях. И упросила Зарвицкого подсунуть папочку своим аналитикам, на предмет окончательного прояснения этой связи.

– Подсунуть? Нелегально полученную папку? Ну ладно, допустим деда своего ты не испугалась, верю. Он тебе и не такое спустит. А господина Чадарова? Что из-за твоей инициативы та его давно похороненная история вдруг выплывет, а тебя в отместку ненавязчиво прибьют невзирая ни на какое родство?

– Нет, ты все-таки не понял. – Теперь Майя сама стиснула ему пальцы. – Он никогда это не хоронил – я сейчас и про папку, и про саму историю. Даже скрывать особо не старался, по крайней мере, Анна… мать императора всегда была в курсе.

– Ч-что?!

– То! Твою Мур до сих пор ищут. У Сергея Владимировича больше нет детей. И не было никогда. Понимаешь? Он будет счастлив, если найдет ее. А вот кто и зачем внушил вам обратное – можешь сам прикинуть. И сделать выводы.

– Знаешь, – голос у Петера звучал совсем стыло, когда тот наконец заговорил, освободив руку. – Я ведь долго сомневался, стоит ли мне сейчас сюда приходить. Был уверен, ты станешь просить выпустить тебя. Умолять. Не хотелось видеть твоего унижения.

– И? – не выдержала она, когда тот снова притих.

– Но можно ведь и не умолять, правда? Вот так – тоже можно. Особенно если ты не дура, а уж в этом-то никто никогда не сомневался.

– Хочешь сказать, я это все придумала? Прямо сейчас?

– Да. Я тебе не верю.

– Ну и не надо. Можешь сам на те документы глянуть – достаточно снова наведаться на некий спутник, с которого открываются так эффектно зарисованные тобой виды. Искать надо папку, что Дед по моей просьбе перекинул для здешних полицейских в лице некоего господина Юханна. И обязательно обрати внимание: появились они там задолго до нашего разговора, так что ни о каких подтасовках речи нет.

Петер молчал, и Майя решилась добавить:

– Пожалуйста, передай их потом и ей тоже. Думаю, Мур самой надо это увидеть.

– Зачем? – повел он плечами, расставаясь со своей пугающей неподвижностью. – Даже если поверить тебе, разве для нее оно что-то меняет? Ваш этот Сергей-как-его-там и ее мать-то не любил. Целью разыгранного им тогда представления было добраться до документов Скутвальсона. Все!

«Знал бы ты, какие он сам представления разыгрывал…»

– Не любил, тут ты прав. – Врать Майя не пыталась, не тот случай. Да и оправдывать кого-либо тоже. – Любил он только мать нынешнего императора, причем взаимно – но случилось это уже гораздо позже того «представления», о котором речь. Да и насчет документов ты тоже прав. А искать начал лишь случайно узнав, что будет ребенок.

– Но, видно, не слишком усердно.

– Напротив, настолько усердно, что пару раз злоупотреблял служебным положением, едва не вылетев с той самой крутой карьерной лестницы. Но именно благодаря этим поискам в концерне Зарвицкого потом и нащупали связь между ней и новыми луддитами.

– Вы все равно не найдете никаких доказательств, – отчеканил тот. – Информационной безопасностью занимался я лично. А подозрениями своими можете утереться. Без серьезных оснований вам даже никого из студентов допросить не дадут – господин декан позаботится.

– Декан? – вот теперь и Петеру удалось ее удивить. – Никогда бы не подумала, что он тоже из сочувствующих идеям Мур.

– Он не из сочувствующих. Он просто ее любовник.

– А-а-а… Кх-м, – Майя взяла, наконец, себя в руки, – думаю, в любом случае не нам решать, что она должна знать, а чего нет. Просто передай ей документы и все, дальше Мур и сама прекрасно разберется.

– И что же ты хочешь взамен? За такую благотворительность? На волю?

– Ты все равно не сможешь меня выпустить, так к чему спрашиваешь? – Возражений, на которые Майя в глубине души все же надеялась, она так и не дождалась. Пришлось самой и заканчивать: – Так вот, Петер, когда тебе не позволят меня отсюда вытащить – независимо от того, пойдет Дед вам навстречу или нет, окажи мне ма-аленькую последнюю услугу. Там, в реале, вложи мне в карман мофон. Просто вложи. И все.

– Твой мофон?

– Ну разумеется. Тот, что до сих пор валяется в ящике, куда ты его кинул… И только не говори мне, будто мог его кому-то там передать, не попытавшись предварительно разобрать по винтику!

– Всего лишь мофон? – усмехнулся Петер. – А не маловато?

– Ну, можешь еще и рассказом добавить. Тоже. О том, например, как так вышло, что Мур почти в точности повторила историю своей матери? Или как у женщины с подобными убеждениями, мог появиться сын с даром сильного механика, передающимся исключительно по крови? Я про твоего отца сейчас, если вдруг не понял. А лучше сразу о том, кто и как сумел убедить вас, что во всех ее несчастьях виноваты именно механики?

– Не механики. Концерны. – И добавил, уже поднимаясь: – Но возможно, ты даже получишь свой рассказ…

– Когда убедишься, что мой – не вранье?

– Не очередное твое вранье, да.

И ушел – на этот раз без лишних эффектов в виде гулких шагов или визга внезапно закрывающегося выхода. А сделанный для нее свет остался.

Обернувшись и подняв, наконец, голову, Майя едва не выругалась – рядом с клеткой висел ни на что не опираясь… уютный красный абажур! С бахромой, мать его!!!

– Вот ведь… з-затейник! – Относилось это, разумеется, не к светильнику.

Глава 7

Когда спустя минут пять, не больше, Второй прямо под чертовым абажуром вылепил себя из виртпространства, Майя не то что налюбоваться на это абсолютно неуместное здесь диво не успела, но даже собственные мысли хоть в какой-то порядок привести.

– Ты как? – последний из закрутившихся стремительной воронкой пикселей лег на свое место, а Майя поймала давно уже привычное ощущение, что «одели» они сейчас пустоту, и под тонким слоем металлического блеска с размытым намеком на цвета, нет вообще ничего. Но с другой стороны, там и в самом деле ничего не было – в болванке для отражения своих масок Второй не нуждался. Как и в лице. Вместо него все той же серебристой пленкой переливались вирт-очки и едва намеченные ниже очертания носа и губ – словно поверх них блестящий чулок натянули.

Вот только скорость появления помощника не обрадовала, а наоборот, насторожила, мигом заставив выкинуть из головы ненужное и неважное:

– Что там случилось? – подобралась она, вскакивая на ноги.

– Да почти ничего, – откликнулся тот ровно-скрипучим голосом, в который раз заставив удивиться: ну вот к чему он, этот скрип, если голос Второй мог подобрать какой угодно и в любом диапазоне? Из чистой вредности и желания ни в коем случае не оказаться похожим на живого? Тогда это очередной жирный плюс к тому, чтобы считать его по-настоящему разумным – автоматам вредность точно не требуется. – Просто некий господин Петер Гриффитс экстренным выходом вывалился сейчас из вирта, сходу разнес половину своих системников и здорово удивил этим неких навестивших его гостей. А пока те пытались проморгаться, всунул тебе в карман мофон, вынес окно и сиганул из него чуть ли не прямиком на своего железного монстра.

– Что?

– Ну ладно, не совсем прямиком. Сначала в клумбу, потом на стоянку, а потом уже на него. Чтобы унестись в неизвестную даль… ровно две минуты назад.

– Зачем?! – второй вырвавшийся вопрос оказался еще бестолковее первого, но и на него ответ Майя получила, пусть и не тот, что можно было ожидать.

– Нет сведений. И предположений нет тоже – не мне, машине, вас, адренолинозависимых, понимать.

– Н-да… – попыталась она переварить новость или хотя бы подобрать вменяемое объяснение столь стремительному развитию событий – до спутника Петер добраться никак не мог, и уж тем более не мог ознакомиться с документами. Но в итоге сдалась, сообразив, и что и данных, и времени для этого пока маловато, толку не будет. Лучше переключиться на более актуальное: – А ты, смотрю, тоже зря время не терял? За пару минут найти меня здесь после всей той карусели с затертыми логами – это ж личный рекорд, да?

– Дед умеет мотивировать, – почти человеческим жестом пожал тот плечами. – А времени у него на это было достаточно, когда ты отключилась. Соединить с ним? Пока он с той стороны последние трубки не расколошматил?

– Не сейчас, – передернулась Майя, надеясь не то чтобы совсем избежать неизбежного, но хотя бы чуток его оттянуть. Сначала дай на связь господина Юханна – пришла его очередь выполнять собственные обязательства и вытаскивать меня оттуда. Кстати, что там планируют со мной делать?

– Готовятся вывозить, – выдал второй после секундной заминки – словно к чему-то прислушивался. – Так что соглашусь, полицейский сейчас приоритетнее. Даю связь.

– Спасибо. А сам пока попытайся что-нибудь сделать вот с этим вот, – и она потрясла гладкие темные прутья решетки между ними.

– Принято…

Даже если Второй и хотел что-то к этому добавить, то просто не успел – полицейский словно ждал звонка, ответив после первого же гудка:

– Ларс Юханн, слушаю. Что там у вас происходит?

Майя сообразила: и вправду ждал – вот только не от нее. Похоже, умница Второй сумел вклиниться в какой-то их служебный канал связи.

– Майя Блумер, – ответила она в том же стиле, экономя драгоценное время. – Я сейчас в университетском городке, на втором этаже исследовательского корпуса системного факультета. Неплохо бы вытащить меня оттуда, и побыстрее.

– Ага-а… – протянул тот, явно понимая больше, чем она сама. – Так вот что там за заваруха. Госпожа Блумер, наша машина уже на пути к университету, сейчас постараюсь организовать еще парочку экипажей им в помощь – лишним оно всяко не будет. Держитесь. Вы там как?

– Без сознания. Но держусь.

– В каком смысле без сознания? А этот звонок?

– Позже. Поторопитесь! – И тут же спохватилась: – Пожалуйста.

– Понял. – Кажется, господин не совсем Юханн в самом деле что-то понял и немедленно отключился – не дожидаясь отбоя с ее стороны.

Вот и отлично.

– Ну как? – сфокусировалась она на Втором, полностью ушедшем в изучение решетки. – Можно здесь что-то сделать?

– Сейчас – точно нет, – выдал тот привычно ровно. – Принцип абсолютно не ясен, и разбираться с ним не мне. Поэтому просто давай руку.

Сообразив, что он задумал, Майя шумно выдохнула, стиснула зубы, но все-таки просунула ладонь сквозь прутья. А секунду спустя почувствовала, как ее выдернули наружу, словно живьем продавив через сито – аж слезы из глаз брызнули.

Что ж, говорят, когда сильные механики включаются в систему, им тоже приходится несладко. Но сейчас она немного отдышится, придет в себя…

Увы, с передышкой тоже ничего не вышло – едва Майя оказалась вне блокировки, Второй тут же наподдал ей в спину, экстренным выходом отправляя в реальность.

– О-ах-х-х… – получившееся из нее пюре будто еще и кипятком сверху окатили, дикой болью вышибая теперь не просто слезы, а сразу сознание.

Открывать глаза не хотелось категорически. Да сейчас, наверное, и не стоило – память Майе, когда она пришла в себя, не отшибло, а проблемы оказались совсем в другом. Каждый нерв у нее гудел так, будто по нему не просто током прошлись, но еще и отутюжили сверху раскаленным чугуном. Дивных ощущений добавляли намертво сведенные судорогой пальцы, шум в ушах и странное чувство, будто в глазах плыло, хотя их она даже открыть еще не успела. Да уж, экстренный выход из цифры в реал это вам не хухры-мухры – по-хорошему после такого неделю в себя приходить надо до полной кондиции. Вот только кто ж ей даст? Счастье если пару часов урвать получится, да и те явно не сейчас.

Сейчас следовало наплевать на все, кроме спасения собственной шкуры, остальное подождет, в том числе и отдых. Ну и кроме Второго еще – хотелось быстрее убедиться, что и с ним порядок. А невозможная и немыслимая картина, в последний момент ухваченная выпнутым из виртуала сознанием, всего лишь затейливый Майин бред. Очень хотелось, да. Но согласиться со столь логичным объяснением что-то все-таки не давало. Возможно, редкостная реалистичность той самой картинки? Растущий вал черноты, пытающийся накрыть их с головой…

Решить что-либо толком у нее так и не вышло – вокруг началась какая-то внезапная суета. Голоса, что она и раньше слышала сквозь шум в ушах, стали вдруг резкими как команды, люди вокруг – опять же если судить по этим голосам – забегали, а ее саму, все еще распятую в ложемент, кто-то задел, второпях едва не опрокинув вместе с креслом. Зато это позволило Майе ненавязчиво пошевелить обретающими подвижность пальцами и нащупать оказавшийся прямо под ними карман с привычной тяжестью Второго. Теплого. Немедленно откликнувшегося легкой вибрацией.

Порядок! Ну хотя бы тут порядок.

И вот теперь следовало быстро решить, не пора ли подать какие-нибудь более отчетливые признаки жизни? Вывалиться, например, из ложемента, закатившись потом под массивный стол, явно сулящий большую безопасность, чем раскоряченное посреди комнаты кресло. Раз уж речь у этих бегунов вокруг нее в итоге свелась к «уходим», «быстро подчищаем здесь за собой» и «убери оружие, дебил – не хватало еще, чтобы ты кого-нибудь из плащей ненароком прихлопнул!»

Но в итоге ни на что решиться Майя так и не успела – то ли и вправду была сейчас слишком заторможенной, то ли гости господина Петера слишком шустрыми:

– А с этой что делать? Забираем? – общий топот в комнате устремился куда-то в сторону двери, и вопрос послышался уже оттуда.

– Зачем нам этот овощ? – неприкрыто удивились в ответ, и она постаралась запомнить голос, хотя Второй весь этот бардак наверняка записывал. – Парня надо перехватить, пока не ушел!

– А что, сигнал с него все еще идет? – с не меньшим удивлением вступил кто-то третий.

– Как видишь. Быстрее, он уже выскочил за пределы кампуса! Да и встречаться с плащами нам сейчас явно ни к чему…

Дверь хлопнула, слаженный топот четырех пар ног затих уже за ней, сменившись на отчетливо приближающийся вой полицейских сирен. А Майя, прикинув, что осталась, похоже, в полном одиночестве, но не торопясь это проверять, всерьез задумалась.

«Ага… – Разрозненная мозаика начала, наконец, складываться в более-менее цельную картину. – Так вот что это был, оказывается, за черный вал, накативший на локацию, где ее заперли. Господа, навестившие сейчас Петера, запустили в его системник червя, нацеленного выжрать там все подряд и подчистую, но раньше Майе никогда не доводилось видеть работу подобной программы «изнутри». Интересный опыт, ничего не скажешь – вряд ли еще кто из живых может таким похвастать. Да и она обошлась бы, если уж начистоту…»

Так, стоп!

Пора было прекращать трястись поджилками, в красках представляя то, чего, к счастью, не случилось, брать себя в руки и переходить к выводам. Которых ей уже виделось минимум два.

Первый: как она и предполагала, отпускать ее никто не собирался. По крайней мере, не в здравом уме и не подправив сначала до состояния овоща самым надежным для вирт-пилота способом. Да, иногда такое случалось – если система рушилась вся разом и настолько неожиданно, что даже на экстренный выход времени не оставалось. Слава всем богам, случалось редко. Очень редко.

Ну и второе, с чем она опять же угадала: визитеры явно не ждали, что Петер тоже сейчас там, неподалеку от нее. Иначе бы поостереглись – ему-то навредить точно никто не хотел, он им еще нужен.

А тот, выходит, шел, как и собирался, к спутнику, засек некроволну и успел сделать единственное, на что еще были шансы – вывалился в реал и уничтожил системник, с которого шла атака, замедлив ту насколько возможно. И дал шанс ей самой – вернул Второго, идиотским побегом отвлек внимание, а вынеся окно всполошил половину университетского городка заодно с полицией.

Из чего следовал уже третий вывод: Петер ей поверил. Даже без бумаг, что должны были сыграть роль доказательств – ими стала чья-то очень явная попытка ее убить, пусть и не физически.

Ну и еще одно – чтобы этот осторожный лис да не сообразил, что на нем метка? По которой за ним сейчас идут как по нитке? Чушь! И если Петер ее не снял, значит зачем-то оно ему было нужно. Затем, например, чтобы увести обе погони – и гостей, и полицию – подальше от Мур вместе со всем ее сомнительным бабочником.

Да. Вот так все сходилось, и сходилось идеально.

А Майе оставалось лишь открыть глаза и проверить эти свои теории – чтобы окончательно признать: ее сегодня в очередной раз сделали, потому как сама она настолько быстро соображать не способна.

Еще раз прислушавшись к окружающей тишине, разбавленной лишь близким уже воем сирен, Майя решилась и осторожно приподняла веки.

Перекошенный стол прямо перед ней с напрочь вывернутым ящиком… Свисающий вниз пучок проводов… Опрокинутый на пол один из четырех системников с выдранными штекерами и наполовину высыпавшимися деталями нутра – паленым, оказывается, тянуло как раз от него… Чуть левее оборванные шелестящие от сквозняка жалюзи и руины стула под присыпанным осколками подоконником. И…

Нет, Майя все-таки была здесь не одна. Взгляд, машинально скользнув дальше, зацепился за лежавшее почти у двери тело парня, который должен был идти сегодня пилотом Петера. То ли мертв, то ли без сознания, но его поза крайне неприятно напомнила погибшего вчера системщика. Впрочем, вскакивать чтобы это уточнить, она не стала – полицейская сирена, истерично взвыв последний раз, затихла прямо под окнами, а значит, плащи сейчас будут здесь. И со всех точек зрения выйдет лучше, если они застанут Майю без чувств и, соответственно, неспособную ничего толком объяснить.

Потому что сдавать Петера господину Юханну она точно не будет – самой нужен! Вернее, такая редкость без сомнения пригодится концерну Зарвицкого, осталось лишь доходчиво объяснить это Деду.

Глава 8

Стоило посторонним убраться из палаты, как Майя тут же перестала изображать умирающего лебедя и внимательно осмотрелась, приподнявшись над пахнущей дезинфекцией подушкой.

Порядок. И в самом деле никого. Ушли даже врачи и персонал, оставив пациентку отсыпаться и приходить в себя, тем более, что каких-либо серьезных проблем у нее, к счастью, не обнаружилось. Нет, она бы даже с удовольствием последовала этим рекомендациям, вот только, увы, были дела поважнее…

– Второй, – разжала она, наконец, ладонь, насмерть стискивающую мофон, с которым не расставалась даже во время осмотра. Врачи в итоге вынуждены были смириться, поняв что любая попытка лишить этой игрушки пациентку, приводит ту на грань истерики. В общем, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы диагностике не мешало. – Как вокруг?

– Пока чисто – прослушки нет, слежки тоже не наблюдаю, – немедленно откликнулся тот. – Но не думаю, что это надолго, особенно учитывая крайне деятельного господина Юханна.

– Вот и я тоже не думаю, – вспомнила она выражение лица полицейского, ни на секунду не прекращавшего обрабатывать главврача на предмет то одного, то другого. Сначала подробнейшего осмотра Майи насчет возможного вреда здоровью, особенно ментальному, потом предоставление ей отдельной палаты, а теперь, можно даже не сомневаться, относительно установки в той палате постоянного мониторинга и, разумеется, охраны перед ней. И чтобы все это непременно раньше другого, привезенного вместе с ней пациента, пострадавшего гораздо сильнее. Да, парень, работавший с Петером, выжил, но пока был без сознания – на самом деле, а не придуриваясь, в отличие от нее.