Когда ворон зовет

– Ступай спать, – быстро проговорил он, отобрав у меня возможность получить ответ. – Я разбужу тебя на рассвете.

– Но ведь рассвет наступит уже очень скоро, – попыталась возразить я.

Мне пришлось провести в сидячем положении весь день. Спина ныла, а пальцы перестали слушаться после усилий за прялкой.

– Поэтому не теряй времени понапрасну, – отрезал он.

Кощей не поднял глаз, когда я встала с кровати, не пожелал спокойной ночи, когда пересекла порог. И конечно мне не довелось узнать, с какой печалью он взглянул на закрытую дверь, когда услышал отдаляющиеся мягкие шаги и насколько бережно коснулся оставленной мною пряжи. А я тем временем не могла выкинуть из головы его несмелые прикосновения. Правда, воспоминания о них омрачались зловещим знанием, которое мне даровал омут. Немые надгробия – это все, что осталось от моих подруг по несчастью. И будто бы все вело к тому, что мне предстояло повторить их печальную судьбу. Отчего Кощей не говорил о свадьбе? Вероятно, он знал, что ей не суждено состояться, потому что жизнь моя оборвется раньше. С этими мыслями я легла в постель, они же терзали меня в ужасных сновидениях. До рассвета оставалось не больше трех часов, однако тянулись они, словно целая ночь. Я вырывалась из змеиных объятий, чтобы оказаться в уродливых лапах вурдалака, затем просыпалась и погружалась с макушкой в топкое болото, тонула под заливистый смех русалок. Но кровь стыла в жилах лишь от одного видения: я лежала в сырой от росы траве, глядя в тяжелое, серое небо, а тело медленно утопало в земле. Я не могла ни закричать, ни пошевелиться и вскоре небо, трава, верхушки деревьев скрылись за деревянной крышкой гроба. Только оказавшись взаперти, мне удалось пошевелиться. Я орала во все горло, разбивала кулаки в кровь о толстую доску, пока гроб не задрожал.

Я очнулась. Первым, что увидела, когда открыла глаза, было лицо Кощея. Теперь он выглядел как обычный человек, а значит наступил рассвет. Пальцы потянулись к ноге ущипнуть кожу. Боль подсказала, что мучительный сон отступил. Простыня подо мной вымокла от пота, а наволочка – от слез.

– Кошмары? – понимающе спросил он.

Я молча кивнула.

– Такое бывает, когда сила проявляется. Что тебе снилось?

Могла ли я признаться, что видела во сне могилы его бывших невест? Конечно же нет. Но и врать не хотелось. А в подобных случаясь всегда спасала полуправда.

– Змеи, – от одного звучания этого слова мои плечи вздрогнули.

Длинные черные хвосты гадюк будут мерещиться мне еще долго в тени деревьев в лесу, на берегу реки, а может и в собственной светлице.

Я опустила глаза, дабы удостовериться, что в постели их точно нет, и заметила, что одеяло давно сброшено на пол. Я сидела перед Навьим царем почти в неглиже. Тонкая ткань ночной сорочки стала почти прозрачной от пота. Она прилипала к телу, открывая взору все пикантные выпуклости. Мои бледные щеки вмиг покраснели. Я стыдливо съежилась, поджала колени к груди. Кощей тут же отвернулся и поднялся с постели.

– Там, – он махнул рукой в угол комнаты, – теплая вода для тебя. Собирайся и спускайся вниз.

Он вышел за дверь, а я облегченно выдохнула. Не в первый раз мы попадаем в подобную ситуацию. Еще немного, и я могу случайно соблазнить чародея. Даже мысли о змеях и заброшенных могилах напрочь вылетели из головы. Что ж, тем лучше. Босыми ногами я наступила в какую-то лужицу. Видно, Кощей вправду сам притащил лохань сюда и бросил у двери, услышав мои крики. Даже вода немного расплескалась.

Все то время, что я потратила на утренние сборы, Кощей терпеливо ждал у подножья лестницы. Одет он был как всегда по-простому, никакой короны или расшитого золотом кафтана. А руках держал пряжу, которую я изготовила ночью, а затем бросила у его кровати. Он старался не подавать вида, что чувствует неловкость в моем присутствии, однако едва встретившись со мной взглядом, тут же отвел глаза.

– Чтобы в полной мере обрести власть над своей силой, ты должна отыскать камень Чернобога. Но сначала нужно собрать для него 3 подношения. Путь к дарам укажет клубок.

– Который я должна скатать сама? – догадалась я.

– Именно.

Я взяла нить из рук Кощея и принялась скатывать клубок. Это оказалось куда легче, чем изготавливать чудесную пряжу, поэтому я довольно быстро справилась. Когда клубок был готов, нить вдруг изменила цвет. Из светлой она вдруг сделалась ярко-красной. Кощей удовлетворенно хмыкнул.

– Теперь попроси его показать тебе путь к первому дару.

Если бы на моих глазах скатерть-самобранка не готовила любое угощение, какое только пожелаешь, то решила бы, что чародей насмехается. Однако какие уж тут шутки, когда даже я научилась зажигать колдовской свет по своему велению.

– Клубочек, – ласково обратилась я, – отведи меня к первому подношению для чернобогова камня.

Красный клубок скользнул по ладошке и прыгнул на пол. А оттуда покатился в сени. Оказавшись у закрытой двери, он уперся в нее, откатился назад и снова уперся. И так до тех пор, пока я не открыла ему путь на крыльцо. Чародея смышленый комок нити совсем не удивлял, а вот я старалась вовремя закрывать рот, чтобы муха не залетела. Клубок самостоятельно скатился со ступенек и устремился вперед по каменной дорожке. Он двигался слишком резво поначалу, но когда понял, что я с трудом поспеваю за ним, сбавил скорость. Кощей же и не пытался бежать, чинно выхаживал, как истинный хозяин своих владений. Да и знал он, что волшебный помощник далеко от своего создателя не укатится. Мы отошли не слишком далеко от дворца, но вскоре свернули на узкую тропинку. Раньше мне казалось, что она ведет в небольшую рощицу, поэтому не понимала, почему подношение нужно искать именно там. Иногда клубок, будто играючи возвращался назад и огибал мои ноги, а потом снова катился дальше. А когда мы оказались под густой тенью стройных березок, все вокруг резко переменилось.

Оказывается, за березками возвышался целый сад яблонь с алыми яблоками и золотыми листочками. От их блеска слепило глаза. Рот наполнился слюной от одной мысли о сладком, медовом вкусе спелых яблок. Я позабыла о клубке и смотрела только на ветви, которые провисали от тяжести плодов. Стоило лишь протянуть руку – и яблоко окажется в ладони. Как завороженная я шагнула к ближайшей яблоне и протянула руку.

– Стой, – Кощей положил ладонь мне на плечо и мягко потянул назад.

Я недоуменно обернулась. Неужели ему жалко одного яблочка?

– Разве не за этим мы сюда пришли?

Он указал рукой на клубок, который остановился в двух саженях от нас, ожидая, что я наконец обращу на него внимание и продолжу путь.

– Эти плоды ядовиты для людей. Любой, кто попробует хоть маленький кусочек яблока, вмиг покроется волдырями как при самом страшном ожоге, и умрет. Нам нужно идти дальше.

Я отпрянула назад. Удивительно, насколько коварна бывает красота. А особенно красота Навьего царства. Все вокруг здесь будто отражало суть самого Кощея. В его зеленых глазах можно утонуть, а в сильных руках – раствориться и позабыть себя. Возможно, это и сгубило двенадцать лукоморских красавиц. Да и сама я, хоть и всю свою жизнь люто ненавидела темного чародея, но познакомилась с ним лично и совсем перестала понимать, что испытываю к нему на самом деле. Я знала, какую опасность таит один взгляд бездонных зеленых глаз, однако порой наблюдала за ним, как завороженная.

Клубок покатился дальше, стоило мне шагнуть в его сторону. Чем глубже мы заходили в сад, тем плотнее росли друг к другу яблони. Приходилось щурить глаза, а в носу щипало от яркого света, который отражал каждый золотой листик. Яблоки манили, желание сорвать хотя бы одно, услышать сочный хруст, почувствовать на языке его сладкий вкус, становилось непреодолимым. Мы шли все дальше и дальше, и тропинка казалась бесконечной. Будто мы петляли, ходили кругами и каждый раз возвращались к началу. Я пыталась найти какой-то ориентир, чтобы понять, действительно ли сад путает нас, но это было невозможно. Ветвистые яблони, которые ничем не отличались друг от друга, окружала лишь невысокая зеленая травка. А клубок неустанно катился вперед.

– Мы заблудились? – без страха, а скорее с каким-то отчаянием в голосе спросила я.

Навье царство в очередной раз испытывало меня дорогой без конца и края.

– Нет, – ответил Кощей. – Сад намного больше, чем кажется. И нам нужно найти здесь кое-кого.

Я едва не остановилась, услышав, что мы здесь не одни. Оставалось лишь надеяться, что первое подношение – это не голова вурдалака или зубы кикиморы, и мне не придется ни с кем сражаться, проливая свою кровь. Но та, кого я увидела, когда клубок наконец остановился, оказалась намного краше всякой навьей нечисти. Огромная птица с золотыми перьями сидела на валуне под яблоневой ветвью. Раньше подобных ей я не видела. Воздух вокруг нее дрожал, от сложенных крыльев будто исходил жар.

– Кощей? – птица надменно вздернула клюв, будто ее положение было куда выше, чем у стоящего рядом царя. – Зачем ты привел ко мне гостей?

Ее черные глазки-бусинки разглядывали алый клубочек, который тут же, словно от смущения, спрятался за подол моего сарафана, а затем впились жутким вниманием в мое лицо.

– Жалкое подобие яблока из моего прекрасного сада и девица, – заключила она.

Даже обидно, что клубок она одарила большим вниманием.

– Это моя невеста, – Кощей положил руку на мою поясницу и слегка подтолкнул вперед. – Она пришла сюда за твоим пером для камня Чернобога.

Птица наклонила ко мне голову, и лицо опалило сильным жаром. Я почувствовала, как на лбу собираются крошечные капельки пота.

– Стало быть, тоже чародейка? – заинтересованно протянула она. – Как тебя зовут?

– Злата, – я ответила твердо, хотя до сих пор не понимала, зачем нести к камню пышущее жаром перо, как возьму его в руки, и почему Кощей не предупредил заранее, куда мы пойдем.

Птица вдруг запрокинула голову и издала звук, похожий на карканье вороны, вперемешку с криком петуха. Так она смеялась.

– Хорошее имя, – изрекла она уже более мягким голосом, насколько это возможно, имея клюв вместо человеческих губ. – Так уж и быть. Отгадаешь три моих загадки – получишь перо.

– А если не угадаю? – вопрос сорвался с языка раньше, чем я успела подумать.

– Тогда тебе придется искать другой дар для чернобогова камня. Итак, первый вопрос: что исчезает, как только произносишь его название?

Я хотела повернуться к Кощею, посоветоваться с ним, но птица резко махнула крылом прямо перед моим носом.

– Без подсказок, – строго предупредила она.

Этого следовало ожидать. Она не настолько глупа, чтобы позволить мне узнать ответы у чародея, который живет на земле не первую сотню лет и однажды прошел тот же путь до камня Чернобога. Я перебирала в голове все возможные варианты: зверек, который, испугавшись человеческого голоса, удирает вглубь леса, вор, которого окликнули во время недоброго дела, но ни один из них не казался правильным. И в загадке звучало не «кто», а «что», значит этот предмет – неодушевленный. Здесь точно был подвох. Я представила, как произношу разные названия: камень, дерево, терем, звезда, скатерть. Ничего не подходило. Однако было кое-что незримое, что можно лишь услышать, и оно буквально исчезало, если сказать хоть что-нибудь.

– Тишина, – озвучила я, тем самым подтвердив собственную догадку.

– Твой ответ верный, – недовольно хмыкнула птица. – Следующая загадка: сестра к брату в гости идет, а он от сестры прячется.

Речь шла о ком-то, кто не может существовать вместе. Скорее всего и здесь было загадано нечто неодушевленное. Например, огонь и вода. Но тогда причем здесь сестра и брат? Птица явно имела в виду схожие вещи или явления, которые невозможно встретить вместе. Такие, как день и ночь. Если предположить, что день – это брат, а ночь – сестра, то картинка опять не складывалась. Ночь просто наступает и никуда не идет. В отличие от солнышка, которое движется по небосводу к ясному месяцу.

– Солнце и месяц.

– Правильно. Но посмотрим, как ты справишься с последней загадкой, – по голосу птицы я поняла, что третья загадка окажется куда сложнее предыдущих. – Не крылата, а перната. Как летит, так свистит. А сидит, так молчит. Что это?

Птица поудобней устроилась на камне, ожидая, что думать я буду долго. Наверное, она была права. На ум приходили образы разных птиц, но все они обладали крыльями. Затылком я ощущала на себе тяжелый взгляд Кощея. Видимо, он предполагал, что я не справлюсь. Из головы улетучились все мысли, ни одна хорошая идея не приходила. Я продолжала стоять перед птицей, вонзив взгляд в пустоту. Две разгаданные загадки грозили обратиться в пыль. Обиднее всего проиграть в шаге от победы. Я продолжала думать, позабыв о крыльях и вспомнив о второй части загадки. Как летит, так свистит. Свистеть может даже камень, если бросить его достаточно сильно. Но у него не было перьев.

– Учти, что времени у тебя до захода солнца, – высокомерно предупредила птица.

Я подняла голову, но тут же опустила взгляд. Определить, как скоро наступит вечер, было невозможно. Яблони заслонили все небо своими золотыми листочками. Я упорно воображала свист и вдруг вспомнила один момент из детства. Мы с подружками часто ходили в ближайший лес за грибами да ягодами. А так как няньки всегда сопровождали нас, глупое бунтарство подталкивало скрытья от докучливых взоров. Однажды, когда взрослые, отыскав полянку, сплошь усыпанную лисичками, потеряли бдительность, мы с Чернавой и Жданой убежали вглубь леса. Пока няньки кликали и причитали, мы втроем все больше отдалялись от грибной полянки. Мы играли в догонялки, и получилось так, что я обгоняла подруг на несколько шагов. Вдруг кто-то громко закричал «Берегись!». Я встала как вкопанная и услышала свист прямо у своего правого уха. Выбитые из под платка волоски зашевелились от порыва ветра. В ствол березки позади меня вонзилась стрела с тремя маленькими перышками.

– Это стрела, – уверенно ответила я.

Птица разочарованно щелкнула крючковатым клювом.

– Тебе удалось разгадать все три загадки.

Она взмахнула крылом и одно из пылающих перьев поднялось в воздух, плавно закружилось и полетело прочь.

– Сможете найти его на одной из веток, – коварно сообщила она. – Только поторопитесь. Ты ведь помнишь, как опасен ночью мой сад?

Последний вопрос она адресовала Кощею. Тот тяжелым взглядом проводил довольную своей хитростью птицу, которая скрылась за опустившимися ветвями яблони. Они заслонили ее от посторонних глаз, взяли в кокон. По лодыжке пробежала щекотка. Это клубочек напомнил о себе, успокоившись без пристального внимания жар-птицы.

– Мы так не договаривались! – возмутилась я.

Я потянула на себя одну из веток, но она не поддалась. Все в этом царстве имело подвох: и загадки жар-птицы, и бескорыстная помощь русалок, и даже истинный облик жениха.

– Это не поможет, – устало сказал Кощей, будто и сам уже сотню раз пробовал достать птицу из ее укрытия. – Нам и правда нужно спешить, ночью здесь небезопасно.

Я оглядела сад, который буквально светился изнутри.

– Не так уж давно мы вышли из дворца, – припомнила я. – До заката еще полно времени.

– Время в золотом саду течет иначе. Не успеешь оглянуться, как стемнеет.

И снова подвох, куда же без него. Странно, что Кощей выглядел напряженным. Обычно он так себя не вел. Я опустилась на корточки и ласково провела ладонью по клубку. Совсем как настоящий котенок.

– Клубочек, проводи нас, пожалуйста, к перу жар-птицы, – попросила я.

Он подпрыгнул на месте, словно только и ждал от меня нового приказа, и весело покатился. Мы с Кощеем отправились следом. Я мысленно надеялась, что перо улетело не слишком далеко. Пока жар-птица находилась рядом, я совсем позабыла о яблоках, а теперь желание завладеть одним из них вернулось с новой силой. Я задерживала взгляд на самых красных плодах, старалась не отставать, но чародею то и дело приходилось торопить меня. Клубок катился все дальше и дальше. Иногда казалось, что вот-вот он остановится, но всякий раз меня настигало разочарование. Я чувствовала жажду и голод.

– У тебя есть вода?

Кощей с сожалением мотнул головой.

– Нет. Любая вода и пища здесь превращается в яд.

Захотелось взвыть от отчаяния. Из головы не уходила мысль, что заполучить перо – не так уж и важно. Да я обменяла бы все перья этой злобной птицы на одно из этих чудесных яблок. Прикрыв глаза на мгновение, я представила, как протягиваю руку к самому спелому яблоку, как легко черенок отрывается от ветки, какая гладкая на ощупь кожура и насколько сладок вкус.

– Вот оно! – голос Кощея прервал мои мечты.

Он указывал пальцем вверх, на высокую ветку яблони. Оставалось лишь забрать перо и выйти прочь из сада. А там я была готова напиться воды из первой же лужи, как самый настоящий козленок. Но царь не торопился карабкаться на дерево.

– Лезь скорее, очень хочется пить.

Выразительный взгляд Кощея ясно намекал мне на что-то.

– Аа, – догадалась я, – ты выманишь его оттуда чарами?

– Здесь нельзя колдовать. А прикоснуться к перу может лишь тот, кому оно предназначено. Любого другого оно сожжет дотла.

– Ты ведь бессмертный, – напомнила я.

– Да, но я чувствую боль, – резонно ответил Кощей.

Мне совершенно не нравился его прозрачный намек.

– Ты хочешь, чтобы я залезла на дерево? – в конце с губ все же сорвался нервный смешок.

– По-другому никак.

Я задрала голову, осознавая, как далеко от земли висит перышко.

– Я подскажу тебя на первую ветку, – Кощей уже протянул ко мне руки, но я отпрянула назад.

– Ни за что! Я боюсь высоты.

– А как же ты добралась до моего царства?

– Что значит как? В повозке.

– Которая летела по небу.

Я округлила глаза настолько, что казалось, будто они сейчас вывалятся. В какой-то момент за окном виднелась лишь тьма. Я не видела, где еду и даже допускала шальную мысль о побеге. Страшно представить, что произошло, если бы я все-таки открыла дверцу и выпрыгнула.

– Это придется сделать, – продолжал настаивать Кощей. – По-другому мы не выйдем из сада.

– Я просто попрошу клубочек проводить нас во дворец.

Его настойчивость начинала раздражать.

– Перо жар-птицы – это знак, что она добровольно отпускает нас. Без него яблони закроют путь.

Я нехотя подошла вплотную к дереву. Шуршание золотых листочков так злило, что хотелось их оборвать. Пока гнев в моей крови не позволял оторвать взгляда от колышущегося на ветру пера, Кощей приблизился, обхватил меня за пояс и поднял.

– Цепляйся за ветку.

И я зацепилась, хотя совсем того не желала. Просто боялась упасть. К тому же нижняя ветка отказалась достаточно широкой, чтобы удобно сидеть на ней. А вот карабкаться выше, да еще и в сарафане будет сложно. Расстояние до земли еще не позволяло разбиться в случае падения, а вот перо находилось достаточно высоко.

– Теперь хватайся за ту ветку, – указал пальцем Кощей, – и вставай на ноги.

Настоящий царь, только и горазд раздавать приказы.

– Я что, похожа на белку? Может мне еще и попрыгать здесь?

Однако выбора у меня не было. Я последовала его совету и, вцепившись в пальцами в ветку, которая выглядела достаточно крепко, вытянулась в полный рост. Но там поджидала другая напасть: прямо перед моим носом оказалось красное, спелое яблоко. Я облизала пересохшие губы, усилием воли схватилась за следующую ветку и подтянулась выше. Яблок здесь было еще больше. А аромат стоял такой, что скулы сводило от желания насладиться медовым вкусом. Лишь золотые листья напоминали об опасности плодов. Они выглядели настолько неестественно, что даже мой изголодавшийся рассудок чуял неладное. В какой-то момент меня настиг бешенный азарт. Я лезла выше и выше, пока не добралась до заветного перышка. От него исходил палящий жар, как от хорошо протопленной печки. Пальцы с опаской коснулись очина,[1]но не обожглись. Чувствовалось лишь приятное тепло, как от соприкосновения с колдовским пламенем Кощея. Восторг затуманил мой рассудок. Я посмотрела вниз, чтобы похвастаться перед чародеем и вспомнила, на какой опасной высоте нахожусь. Потеряла равновесие, и ветка под ногами покачнулась. Я крепче ухватилась за сучок, едва не сорвавшись вниз.

– Не бойся, – призывал Кощей. – Представь, что ты спускаешься по обычной лестнице.

Ага, легко ему говорить, стоя на твердой земле. Сверху он казался таким маленьким, не больше зайца. Чуть меньше двух саженей отделяло нас друг от друга. Даже чарующий яблочный аромат больше не манил меня. Хлипкая ветка предательски шаталась под ногами. Сердце замирало от одной мысли, что нужно пересилить страх и сделать первый шаг, а колени дрожали. Дурацкая жар-птица закинула свое перо почти на самую верхушку. Хотелось голыми руками повыдергать ей все оставшиеся перья.

– Не двигайся, – вдруг крикнул Кощей. – Я сейчас заберусь наверх и спущу тебя.

– Нет! – возразила я дрожащим голосом. – Не тряси дерево.

Ладошки вспотели, пальцы еле-еле цеплялись, а ветка под ногами ходила ходуном. Кажется, несколько яблок, не выдержав тряски, упало на землю. И я знала, что скоро полечу вслед за ними. Горизонт шатался из стороны в сторону. Впереди простирался лишь бесконечный золотой сад. Дрожащими ногами я сделала шаг к стволу, но оступилась. Нога соскользнула, и я повисла на руке, потому что во второй держала перо. Почему-то в тот момент у меня и мысли не проскочило о том, чтобы его выпустить. В ушах стоял громкий звон. Возможно, Кощей кричал что-то, но я не слышала. Только один звук прорвался сквозь плотную пелену: треск дерева. Я сорвалась и стремительно полетела вниз. Сердце ушло в пятки. Острые края листьев царапали кожу. Я зажмурилась, готовясь к болезненному приземлению, но ощутила лишь крепкие объятия Кощея. Я прижалась к нему, дрожа как осиновый лист на ветру.

– Можешь убрать это перо подальше?

Я распахнула глаза. Мы сидели на траве вплотную друг к другу, а мои ноги обвивали спину чародея. Кончик пылающего пера находился в опасной близости от его волос.

– Прости.

Опершись руками о землю, я поднялась на ноги. На мгновение показалось, будто Кощей нехотя ослабил свою хватку. Он выпрямился в полный рост, и внимательно, с сочувствием посмотрел на мое лицо.

– У тебя кровь на щеке, – рука чародея скользнула за пазуху и извлекла оттуда белый платок.

Я хотела принять его, но не успела протянуть пальцы, как Кощей приблизился и сам и бережно, с трепетной нежностью приложил мягкую ткань к моей царапине.

– Болит?

– Нет, – еле слышно призналась я.

На самом деле в тот момент я не чувствовала ничего, кроме согревающего тепла в груди, приятного волнения, а еще – желания прикоснуться к его губам. Неожиданно он переместил взгляд с пореза на мои глаза. Мне стало так неловко, будто чародей прочел в них все потаенные мысли. За какое-то мгновение в его взгляде непонимание сменилось удивлением, а затем… Затем резко стемнело. Кощей на ощупь отыскал мою руку, сплел наши пальцы. Единственным источником света стало перо жар птицы, во мраке его огонь стал путеводным. Его мы использовали, чтобы отыскать клубок, когда глаза привыкли к темноте. Хорошо, что отсутствие света на его возможности никак не влияло. Одна просьба – и клубок бодро покатился по мягкой траве. Кощей не выпускал мою руку из своей и постоянно оглядывался.

– Кто приходит в сад с наступлением ночи? – отважилась спросить я.

Казалось, что как только имя существа будет произнесено, оно тут же явится, но неизвестность пугала не меньше.

– Тени, – ответил Кощей. – Они появляются из полного мрака, обретают разные формы, пугая заплутавших путников. А если те окажутся смелыми – наводят морок и ловят в свои сети, удерживают во мраке до самого рассвета. А одна ночь здесь длится как целых три.

По спине пробежали мурашки.

– За что эта птица так с нами? Ей настолько жалко одного перышка?

Кощей остановился на мгновение, прислушиваясь к саду, а затем вновь потянул меня за руку.

– Это ее месть мне, – неожиданно признался он. – Много лет назад я и сам был на твоем месте. Первые две загадки оказались настолько простыми, что не пришлось над ними даже думать. В ту пору я был молод, резок и нетерпелив. Жар-птица понимала это и легкими вопросами подогрела мое самолюбие. А когда я услышал третью, действительно сложную загадку, достойную испытания, размышлять уже не хотелось. Я не понял подвоха, ответил, не подумав, и проиграл. Однако меня это не остановило.

Мы одновременно замерли, услышав шелест листьев над головой. Я вытянула руку с пером, но ничего не заметила, и мы продолжили путь.

– Я обманул жар-птицу. Сделал вид, будто ухожу из сада, а сам спрятался за яблоней и в удачный момент подкрался поближе, пока она спала да вытянул самое длинное перо из хвоста. Оно нестерпимо жгло ладонь, пока я не догадался произнести вслух верный ответ. Это было нечестно, но сработало, перо приняло меня. Жар-птица разозлилась, полетела за мной. Пришлось притаиться в укромном месте и не вылезать, пока она не отстанет. Но незаметно наступила ночь.