Когда ворон зовет

– Злата, что с тобой? – Кощей подхватил меня со спины, осторожно отодвинул локон с лица, заглядывая в глаза с нежностью и беспокойством.

– Огневик, – только и смогла ответить я, переживая, что цветок выскользнет из пальцев.

Очень клонило в сон, хоть я и боролась с дремой изо всех сил. Самостоятельно подняться по самодельной лестнице я бы уже не смогла, но этого и не потребовалось: Кощей сам взвалил на себя эту ношу, а точнее, взял меня на руки, вынес из оврага и положил на мягкое сидение в повозку. Поначалу я только дремала, ощущая все, что происходит вокруг, слушая размеренный голос Кощея под скрип колес, будто самую прекрасную песню, чувствуя, как его ладонь гладит меня по волосам. А когда приятная прохлада окутала тело, я полностью погрузилась в сон, но на этот раз видела лишь самые приятные видения.

Глава 10 К худу или к добру?

«Поцелуй меня» – никогда бы не произнесла тех слов, зная, кто стоит рядом, хищным взором, ловя малейшее вздрагивание моих ресниц.

– С радостью, – прошептал смутно знакомый голос, от которого по моей спине пробежали мурашки.

– Назад, – с неприкрытой угрозой в голосе приказал Кощей, подарив мне чувство защищенности.

Я открыла глаза. Все еще лежала в повозке, а значит мы совсем недавно вернулись со второго испытания.

– Очнулась, – снова хмыкнул чужой голос. – Стало быть, жива еще.

Я приподнялась, чтобы увидеть говорившего и подтвердить уму непостижимую догадку. Передо мной стоял золотоволосый, голубоглазый молодец – Радим, сын главного царского советника. Он как всегда был одет с иголочки: рубаха с золотой вышивкой, сапоги, начищенные до блеска. На его фоне мы с Кощеем выглядели как грязные, усталые от постоянных скитаний оборванцы. От наглой ухмылки гостя, с которой он разглядывал мои растрепанные волосы, я вдруг почувствовала себя уязвимой, хотя казалось бы, общество земляка, человека знакомого с детства должно успокаивать. Но я скорее разделяла настроение Кощея. Он сохранял равнодушную маску, но глаза его сочились холодной неприязнью.

– Разве так приветствуют дорогого гостя, Злата? – наигранно обиженным голосом пристыдил меня Радим, когда я взглянула на Кощея в немой просьбе объяснить происходящее.

– Как ты здесь оказался? – спросила я без лишних любезностей.

– Разве это сейчас важно? – увильнул он. – Почему ты спишь в повозке среди бела дня? В таком огромном дворце тебе не нашлось достойной светлицы?

От этой притворной заботы тошнило.

– Устала в дороге, вот и уснула.

Рассказывать о своем даре и испытаниях я не собиралась, не такими уж близкими друзьями мы были. Однако Радим уже готовился засыпать меня новыми вопросами.

– Наш гость, верно, тоже устал, путь был длинным, – без малейшего намека на любезность заметил Кощей. – Любава проводит тебя в покои.

Губы Радима скривились в кислой, надменной улыбке.

– Это верно, но прежде мне бы хотелось осмотреться. По традиции жена или же невеста царя лично знакомит гостя с окрестностями. Это – основы гостеприимства.

Кощей сцепил руки за спиной. Он мастерски удерживал самообладание, но я видела, чего ему стоят эти усилия.

– Моя невеста может делать все, что пожелает в пределах Навьего царства. Злата проводит тебя, только если сама захочет этого.

– Все, что пожелает? – удивленно переспросил Радим. – Даже покинуть царство?

Раньше мне представлялось, что любой лукоморский житель, оказавшись с Кощеем лицом к лицу, если не потеряет сознание от ужаса, то уж точно оробеет. Однако непохоже, что дерзкий боярский сын так уж сильно боялся, а значит, либо он был очень смел, либо знал, что Кощей по какой-то причине не причинит ему вреда. Лед во взгляде чародея пробирал до костей. А я, хоть я не горела желанием оставаться с Радимом наедине, все же должна была положить конец этому противостоянию:

– Я провожу тебя. Только сперва поднимусь к себе и переоденусь. Да и тебе нужно увидеть свои покои.

Любава, которая уже давно не появлялась во дворце, приблизилась к повозке, задорно подмигнула мне и увела за собой незваного гостя. Хорошо все же, что она вернулась, а то я уже успела надумать всякого. А Радим продолжал оглядываться до тех пор, пока не скрылся в сенях, вслед за своей провожатой. Жаль, Яги нет, она бы показала наглецу его место. Конечно, Кощей и сам сможет осадить его, однако это будет совсем не так весело, как невесть откуда взявшаяся лягушка в плошке с супом или разбухший до размера огурца мизинец на ноге. чародей рассказывал, что в свое время старуха так наказывала его за шалости.

– Мне казалось, что в твое царство из Лукоморья можно попасть только через отбор.

От собственных слов стало тошно. Поцелуй с Кощеем на берегу реки Смородины казался невероятным, до тех пор, пока воспоминания о предыдущих невестах не пустили свои острые когти в душу.

– Это не так, – вдруг опроверг он. – Дорога хорошо известна Ярогневичам, но каждый царь держит это знание в тайне от народа, чтобы…

– Чтобы люди не пытались спасти несчастных девиц?

По его мрачному лицу я поняла, что догадка оказалась верной.

– Получается, царь рассказал Радиму, как найти путь до твоего дворца. Зачем?

Кощей протянул руку, заметив, что я пытаюсь выбраться из повозки. Захотелось одернуть ладонь, но я заставила себя заглушить обиду. Не время разводить склоки, когда из окна за нами могут наблюдать любопытные глаза.

– Он – гонец.

Чародей отвечал коротко, нехотя, словно скрывал что-то, и это совсем не вязалось с его поведением до встречи с Радимом. Однако я продолжила допытываться, когда сошла на землю:

– И часто царь посылает к тебе гонцов?

– Впервые, – в ответе Кощея сквозило все недоверие, которое он испытывал к царю Ратибору.

Вместе мы вышли из сеней в просторную залу. Я уже и не рассчитывала услышать хоть слово от царя, но когда настала пора расстаться, он вдруг остановился и взял меня за локоть.

– Что ты знаешь об этом юнце?

Вопрос звучал не настороженно, а скорее ревностно. А мне как раз отчаянно хотелось пощекотать Кощею нервы.

– Он – сын главного царского советника, с детства перенимает дело своего батюшки, – поведала я скучающим тоном и добавила невзначай, – и конечно о нем мечтают все лукоморские девицы.

Желаемого результата я не достигла. Последние слова Кощей будто пропустил мимо ушей, лишь коротко кивнул головой, и мы вместе пошли во дворец. Уже у лестницы, когда настала пора расстаться, он предупредил:

– Будь с ним осторожней, – и покинул меня.

Радим был далеко не тем человеком, с которым я бы хотела провести день. Однако в повозке я здорово выспалась, к тому же не могла я просто закрыться в четырех стенах, когда вокруг плетутся интриги. Все, чего мне не хватало перед тем, как с головой окунуться в новый водоворот событий – это выглаженная одежда и причесанные волосы. Кощей, верно, думал, что второе испытание выкачало из меня все силы, да я и сама была уверена, что пролежу несколько дней в постели после такого жаркого заплыва. Однако теперь, когда огневик оказался рядом с пером жар-птицы, я вдруг почувствовала в себе огромную силу. Позади остались два испытания, и лишь одно отделяло меня от долгожданной победы. То, что раньше казалось невозможным, уже маячило на горизонте.

Я выбрала один из самых красивых сарафанов, заплела косу, не забыла даже про венец и бусы. И когда собиралась выйти за дверь, путеводный клубочек вдруг скатился со стола и очутился прямо у моих ног.

– Хочешь отправиться со мной?

Он на радостях сделал пару кругов, видно, соскучившись за целый день порознь. А мне другого ответа и не требовалось, взяла суму, бережно уложила клубок и вышла за дверь. Пока спускалась по лестнице, пыталась заставить себя сохранять любезное выражение лица, но мне это всегда плохо удавалось. Поэтому Радим с легкостью уловил мое настроение. Прогадал лишь с его причиной.

– Что, тяжела ноша царской невесты? – он мне никогда не нравился, а сейчас и вовсе был противен. – Неужто все еще держишь обиду?

Этими словами он пытался пристыдить меня. Дела давно минувших дней должны были остаться в прошлом, однако всего один отвратительный поступок способен многое рассказать о человеке, даже если тот совершил его в детстве.

– Не боишься, что пожалуюсь Кощею, и он сотрет тебя в пыль одним лишь взглядом?

Уголок его губ дрогнул. Маска невозмутимости, которую Радим так старательно сохранял, едва не треснула. Однако он всегда умел приспосабливаться, спустя мгновение уже улыбался мне так широко, словно услышал не угрозу, а веселую шутку.

– Кощей не так всесилен, как тебе кажется. Даже на него найдется управа.

– Вот как? – я недоверчиво сложила руки на груди. – Раз ты знаешь верный способ справиться с чародеем, что же мы до сих пор отборы устраиваем?

– Этот – может стать последним. – Радим вдруг замолк, воровато оглянулся по сторонам и протянул мне свой локоть. – Идем, прогуляемся, расскажу тебе новости Лукоморские и о том, как матушка твоя поживает.

В памяти всколыхнулось воспоминание о последней, прощальной встрече с ней. Я не взяла Радима под руку, но гордо вздернув подбородок, двинулась к выходу. Он обиженно фыркнул и последовал за мной. Вместе мы вышли на крыльцо. День уже клонился к закату, и природа казалась упоительно спокойной, но подобное затишье часто предвещало страшную бурю. У ворот, где открывался вид на огромный, величественный дворец, Радим остановился. Он придирчиво оглядывал богатые владения чародея, а затем выдал с нескрываемым отвращением:

– Мрачно.

Я узнала этот взгляд. Боярский сын старался изобразить на лице презрение, однако на самом деле скрывал черную зависть. Так же он смотрел на меня много лет назад, когда понимал, что не может честно выиграть.

– Дворец Кощея прекрасен, – подметила я. – Только глупец будет отрицать это.

Радим скривился, словно от пощечины, а затем его губы растянулись в холодной, надменной улыбке.

– У странных людей – странные вкусы.

Я изо всех сил подавляла желание испепелить его колдовским огнем. Он как всегда стремился задеть меня, вывести из себя, напомнив о нашей размолвке, после которой многие в Лукоморье считали меня девчонкой с дурным, буйным нравом. Именно по этой причине ко мне мало кто сватался, несмотря на высокое положение и богатство. Тогда я позволила себе разбить нос Радиму на глазах у сотен людей. Да что там, сам царь стал свидетелем этого безобразия. Но я заставила себя успокоиться, повернулась спиной ко дворцу и первая вышла за ворота.

– Как матушка? – бросила я, не глядя ему в глаза, желая поскорее перевести беседу в иное русло.

К счастью, и ему не хотелось дальше продолжать этот разговор.

– Жива, здорова, – охотно ответил он. – Тоскует, правда. Она ведь теперь одна осталась. Говорят, часами у окна сидит и глаз не смыкает. Все надеется, что ты вернешься.

В горле разрастался удушающий ком.

– А в Лукоморье все по-старому, весна в самом разгаре… – продолжал Радим, но я больше не вникала в его слова. Лишь изредка кивала, а сама глядела в пустоту и думала о родном доме. Сердце разрывалось от жалости к моей несчастной матушке, но я ничем не могла ей помочь. Разве что написать письмо о том, что со мной все в порядке, что Кощей оказался не таким уж страшным, как о нем говорят, и что он меня не обижает. Я бы попросила ее не горевать, а лучше приютить какую-нибудь сироту и заботиться о ней, словно о родной дочке. А когда Радим будет возвращаться, он передаст мое послание.

– Сколько ни смотрю, а лес как лес, – я настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как он закончил рассказывать и теперь внимательно озирался по сторонам, пытаясь отыскать хоть что-то необычное. – Сходу и не поймешь, что здесь темный чародей властвует.

Мне до смерти надоели его привередливые замечания. В голове проносились всевозможные способы проучить избалованного боярского сына: столкнуть в реку к русалкам, заманить в лесную чащу, где в самой ее глубине плещутся в болоте голодные кикиморы и бродят огромные, кровожадные вурдалаки. Но тогда он если и останется в живых, то уже не согласится передать от меня письмо матушке. Поэтому я выбрала иной путь: свернула на узкую тропинку к неприметной березовой роще.

– Куда мы идем? – по голосу Радима, в котором слышались настороженные нотки, я поняла, что не так уж уверенно он себя чувствует в стане врага.

– Покажу тебе одно из чудес Навьего царства. Негоже, чтобы дорогой гость скучал.

Воспоминания о тенях в золотом лесу до сих пор заставляли содрогаться от ужаса, но желание заставить Радима изменить свое мнение было куда сильнее. Странно, ведь я провела здесь не так много времени, но этого хватило, чтобы понять, насколько удивительно и прекрасно Навье царство. Конечно, неизведанные реки, леса и поля могут быть опасны, а коварная нечисть всегда строит козни путникам, однако только здесь живут настоящие чудеса. Я и сама не успела оглянуться, как полюбила эти места. Даже воздух казался не просто чистым и кристально свежим, а пьянящим. Лес издавал аромат листвы и терпкой хвои, по обочине дороги росли прелестные цветы, и запах от них исходил невероятно сладкий, особенный. Весна в Навьем царстве была незабываема, за это я восхищалась Кощеем и одновременно проклинала его, ведь в Лукоморье даже с его чародейской помощью природа никогда так не цвела. По сравнению со здешними цветами, лукоморские казались маленькими и невзрачными, а плодов у нас созревало ровно столько, чтобы хватило сделать запасы и пережить зиму. Таким образом Кощей держал нашего слабовольного царя на крючке.

Перед тем, как раздвинуть свисающие березовые ветви и войти в рощу, я обернулась на Радима. Его бледное лицо выражало сомнение и скуку. Что ж, всегда проще удивить того, кто не ждет ничего особенного. Яркое золотое свечение ослепило глаза. Я остановилась у самой границы золотого сада, не смея ступить дальше, ведь тени уже приготовились к своей длинной ночной вылазке. Мой спутник поморщился от ослепительного света, но не насторожился настолько, чтобы остановиться, поэтому пришлось его предупредить:

– Дальше нельзя, там опасно.

В голубых глазах Радима отражалось золото яблоневого сада. Он разве что рот от изумления не открыл, стоял как вкопанный и не смел даже слова вымолвить.

– Я только сорву одно яблоко, – с придыханием почти что прошептал он.

Он пожирал взглядом сочные плоды яблони, ветка которой свисала так близко, что он мог протянуть руку и сорвать спелый фрукт. У меня же после первого испытания яблоки жар-птицы вызывали лишь отвращение, ведь подкормкой для них служили заблудшие путники и смельчаки, решившие попытать удачу в загадках. А страшные слова Кощея всплывали в памяти при одном лишь взгляде на яблоню.

– Помнишь, однажды ты прыгал через костер, но споткнулся и сильно обжег ногу? – тогда мне совсем не было жаль Радима, однако запах горелой плоти оставался в памяти по сей день.

Он слабо кивнул, опомнившись от наваждения.

– Точно так же у тебя вздуется кожа, если съешь яблоко, а потом ты умрешь мучительной смертью.

Я успела заметить, как дернулся его кадык, а в глазах отразилась искра неподдельного страха. Радим отступил на шаг, и тут же напустил на себя вид человека, умирающего от скуки.

– Признаться, я ожидал большего. Смертоносные яблоки в царстве душегуба – это так заурядно.

Он широко зевнул, медленно отступая подальше от золотого сада. Испугался, а это я еще даже не рассказала про жар-птицу и тени. Но справедливости ради стоило показать ему и самую лучшую сторону Кощеевых владений. Я вновь вывела Радима на дорогу, ведущую к моей любимой полянке возле леса.

– Что теперь покажешь? Отравленные подберезовики или может землянику, которая разбухает в горле и душит изнутри?

Я удивленно изогнула брови.

– Хорошо, что ты – не чародей. С такими страшными мыслями в голове ты бы принес столько бед, что Кощею и не снилось.

Радиму, однако, мои слова пришлись по душе. Он наверняка уже вообразил себя великим колдуном и властителем целого царства.

– Может чародеем мне никогда не стать, а вот царем я был бы куда лучшим, чем твой жених, – последнее слово будто оставило на его языке гадкий вкус.

Я смерила Радима снисходительным взглядом и пренебрежительно заключила:

– Сомневаюсь.

Он поморщился, как если бы я сказала что-то непристойное, но на самом деле он лишь подбирал слова, которые уколют меня побольнее. И он их нашел:

– Боюсь спорить. Второго такого удара мой нос не выдержит.

Пузырь моего самообладания лопнул. Я остановилась, резко развернулась к Радиму.

– Не выставляй себя белым и пушистым. Сейчас нас никто не слышит, а пытаться обвести меня вокруг пальца – бесполезно. Я знаю, какой ты на самом деле и знаю, что тогда ты нарочно помешал мне, потому что видел во мне соперника.

– Златонька, – на его губах вдруг заиграла обольстительная улыбка. – Все это в прошлом. Когда-то я был вздорным мальчишкой и, признаю, временами поступал глупо и несправедливо. Но с тех пор многое изменилось. Я повзрослел и теперь вижу то, что раньше упорно не замечал.

Он смотрел на меня таким алчным взглядом, словно видел перед собой сундук с драгоценными каменьями. Чуйка толкала отступить назад, однако я заставила себя твердо стоять на ногах, ибо сейчас меня к этому обязывала не только гордость, но и положение царской невесты.

– О чем это ты? – холодно, с долей угрозы поинтересовалась я, тем самым предупреждая, что не стану терпеть, ежели мне что придется не по нраву.

Но он или не услышал моего любезного предупреждения или не обратил на него внимания. Радим подошел ближе и бесстыдно приобнял меня за плечи. Я скинула его руку.

– Ближе к делу.

Он одобрительно хмыкнул и больше не делал попыток сократить расстояние между нами.

– Царь Ратибор предлагает Кощею сделку: три девицы вместо тебя.

– Что? – я не верила собственным ушам. Как же легко наш царь распоряжался чужими жизнями. – Но зачем ему это нужно? Матушка попросила?

Радим пожал плечами.

– Может и так, только это неважно. Кощей все равно откажет. Даже если девицы во стократ будут краше, тебя ведь выбрала сама ведьма. Но я знаю другой способ помочь тебе.

Я едва не расхохоталась. Он не пытался обмануть меня, а всерьез верил собственным речам.

– Что же это за способ, неподвластный прежним двенадцати невестам? – спросила я скорее из любопытства, чем для серьезных размышлений.

– Побег, – и прежде, чем я возразила, он поспешно добавил. – Знаю, что и до тебя пытались сбежать, однако у них не было помощников. За все время существования отбора царь впервые предложил чародею сделку. Мне как гонцу открыт путь из Навьего царства. Этой ночью мы сможем покинуть его вместе.

– Это безумие.

Еще несколько дней назад я бы отдала все за такую возможность. Однако теперь, когда мое сердце открылось Кощею, мне искренне захотелось остаться здесь навсегда. Словно мое место было именно здесь, в Навьем царстве.

– Не отвечай сразу, подумай до заката, – предложил Радим, опасаясь услышать отказ.

Я неохотно кивнула, однако уже знала ответ. В кустах справа хрустнула ветка. На самом деле лесовики умели передвигаться по лесу бесшумно. Это был намек для меня, напоминание о том, что они здесь. Но Радим расценивал любой подозрительный звук как угрозу. Он остановился, настороженно прислушался. Возможно, все-таки не стоило знакомить его с Навьем царством в золотом лесу. Он даже не догадывался, что за нами внимательно наблюдают из укрытия милые лесные помощники, и что они сами боятся его.

– Мы здесь не одни? – догадался он, взглянув на мое загадочное лицо.

Он выглядел таким напряженным, словно готовился вступить в схватку с врагом, его рука вот-вот готова была выхватить меч из ножен.

Я присела на свой любимый пенек и по обыкновению начала рассказывать:

– Жили-были дед с бабкой. И все-то у них было хорошо, вот только порой скука одолевала стариков…

Радим смотрел на меня как на умалишённую, пока из кустов не высунулась пушистая голова первого лесовичка. Они раздумывали, подходить ли ближе, ведь рядом стоял чужак, да еще и вооруженный, приезжий из другого царства. Но сказка звучала интересная, и мне они доверяли. Радим не перебивал, он заметил, как с каждым словом странные зверьки теряют остатки сомнения. Совсем скоро они окружили меня и слушали, иногда поглядывая на удивленного боярского сына. Он смотрел на них, как на настоящую диковинку, а один раз протянул руку в попытке коснуться одного из лесовиков, но тот увернулся и подобрался ко мне поближе.

– Кто это? – спросил Радим, как только я закончила рассказывать сказку.

– Помощники Лешего, – я ласково потрепала за ушком лесовичка, который сидел рядышком. – Правда, они прелестные?

Он брезгливо поджал губы.

– В Лукоморье они тоже водятся?

Вопрос застал меня врасплох, ведь я прежде не задумывалась об этом.

– Думаю, нет, – пожала плечами я. – А иначе их бы уже кто-нибудь заметил. У нас много нет, из того, чем богато Навье царство.

Радим совсем не разделял моего восторга.

– Это и к лучшему, – сухо ответил он, обратив задумчивый взгляд на дорогу, которая вела в Лукоморье.

Терпеть и дальше его угрюмое, сварливое лицо и ворчливые речи было выше моих сил. Радим не желал взглянуть на чудеса вокруг под другим углом, забыть хоть на мгновение, что во главе Навьего царства стоит чародей. Поэтому я предложила вернуться во дворец, сославшись на усталость, а он не стал возражать. До русалок мы так и не дошли, а жаль. Возможно речные девицы смогли бы зачаровать нашего мрачного гостя. Хотя, даже если лесовички оказались беспомощны, то переубедить Радима просто невозможно. Я ведь сама растаяла после знакомства с лесными помощниками. Они, кстати, покинули нас не сразу. Незаметно провожали до ворот, скрываясь за кустами. Радим не замечал чужого присутствия, он погрузился в свои мысли и на обратном пути не проронил ни слова, но я не жаловалась. Когда мы уже подошли к воротам, он вдруг остановился:

– Ты иди, а я хочу еще немного прогуляться, – заявил он. – Тошно даже смотреть на этот дворец, а находится там и подавно.

Я едва удержалась от того, чтобы не закатить глаза, но надвигались сумерки, а мне хорошо запомнилось, чем однажды обернулась глупая ночная вылазка.

– Только вернись до наступления темноты, ночью в лесу опасно.

– Я и не сомневался, – хмыкнул он, будто здесь угрозы напирали со всех сторон. И в чем-то он был прав, но разделять его мнение мне претило.

Перед тем, как уйти и наконец освободить меня от своего присутствия, Радим решил вылить последнюю ложку дегтя:

– Хорошенько подумай о моих словах. И вспомни о матушке, это поможет принять верное решение.

Он ушел, а тяжелый осадок на моей душе остался. С одной стороны пугали последствия нарушенного уговора. Значит ли это, что природа в Лукоморье зачахнет? Тогда людей ждет голодная зима, очень многие погибнут. А с другой – все было не так однозначно. Однажды царь решил, что раз в тридцать три года избранная девица должна принести в жертву свою жизнь на благо народа. Но разве стоили того слезы моей безутешной матушки? Люди поговорят о последней Вороньей ночи и забудут, станут жить благополучно, не выразив ей и капли сочувствия или благодарности. Те, кому не приходилось сталкиваться с отбором, и вовсе считали его настоящим даром. Они бы отправляли Кощею новых красавиц каждый год взамен на хороший урожай. Я могла бесконечно раздумывать, метаться между долгом и желанием утешить матушку, но решила прислушаться к своим желаниям. А сердце глупо и самоотверженно звало Кощея. Я хотела остаться с ним и в то же время понимала, что другого шанса вернуться домой уже не представится. Мне хотелось быть уверенной в искренности его чувств, чистоте намерений. А убедиться в этом можно лишь, разгадав тайну предыдущих невест.

Вдруг клубочек зашевелился, раскачивая суму из стороны в сторону. Всю прогулку ему пришлось провести неподвижно, чтобы Радим ничего не заподозрил, и вот, в самый нужный момент он решил заявить о себе. Он будто почуял, что именно сейчас я нуждаюсь в нем больше всего. Я присела на корточки, и заговорила шепотом, чтобы никто случайно не услышал:

– Отведи меня к невесте Кощея, которую Яга выбрала на отборе много лет назад.

До последнего я не была уверена, что получится, и что увиденное в омуте – правда. Но, немного поразмыслив, мой верный друг покатился в сторону дворца. Я поспешила за ним, не понимая, почему он движется туда, ведь покинуть пределы дворцовых владений можно только через ворота. Клубочек уверенно катился по каменной дорожке, и я была уверена, что мой маленький друг на сей раз ошибся, а может он и вовсе способен указать дорогу лишь на испытаниях.

– Только осторожно, – тихонько напутствовала я, когда мы прошли мимо главного входа и завернули за угол.

На заднем дворе располагалась лишь баня, небольшая лужайка, усыпанная красивыми цветами и сад с яблонями да ягодными кустами. А дальше – высокий забор, отделяющий царские угодья от густого леса. Клубок послушался моего наказа, он катился не спеша, и точно успел бы спрятаться в траву, попадись нам на пути Кощей. Я неотступно следовала за ним, но на всякий случай все время оглядывалась по сторонам. Радим наверняка стремился сунуть свой длинный нос во все закоулки дворца, мог даже следить за мной, однако куда большие опасения вызывал Навий царь. Ни одного разумного объяснения не приходило в голову, поэтому оправдать свою прогулку с путеводным клубочком мне бы не удалось. Не то чтобы меня одолевал страх перед ним, скорее смятение и доля стыда. На этом сильно сказался наш поцелуй. Глупо, но меня не покидало чувство, что именно поцелуй исцелил слепоту. Я не хотела сближаться с Кощеем, но все равно чувствовала дикое притяжение между нами, боролась со своими желаниями, но неотступно стремилась ему навстречу. Голос сердца в его присутствии заглушал разум, и чем сильнее Кощей приближался, тем безумнее становились мои помыслы.