Охотник на волков

Гарат метнул в его сторону, полный ярости взгляд, от которого тот втянул голову в плечи.

– Почему ваши люди живы? Если он такой могущественный, неужели он отпустил их просто так?

– Мы… мы не знаем, – тихо промямлил разведчик, но заметив, как лицо предводителя вновь перекашивается от гнева, он поспешно продолжил:

– Неподалёку от того места… мы нашли короб. Он был пуст.

– Пуст?! Тогда где, эта чёртова книга?

– Уверен, она осталась у того мальчишки, – произнёс Сландер.

– Теперь он таскает за спиной наплечную сумку. Скорее всего, книга внутри, – поддержал его Йольв.

– Кто из магов следил за тем, кто нёс короб? – голос Гарата немного смягчился: слова собеседников говорили о том, что с намеченного пути, возможно, не придётся сворачивать. Но в глубине души его всё ещё терзал вопрос об этом новом маге.

– Я, господин, – отозвался один из двух магов, стоявших за спиной более опытного колдуна.

– Как тебя зовут? – Гарат внимательно взглянул на юношу, но не мог припомнить, чтобы раньше его видел.

– Меня зовут Хлорик, – спокойно ответил тот.

– Расскажи мне о том человеке, – потребовал предводитель Волчьей Стаи.

Хлорик сделал шаг вперёд, не опуская взгляда. Его голос звучал тихо, но уверенно, и в нём сквозила странная смесь страха и восхищения:

– Я не мог долго наблюдать за ним. Когда он… заговорил с нами, стало… трудно дышать. Словно сам воздух замер. Он сидел на поваленном дереве и курил трубку, будто знал, что мы следим за ним. Его волосы были цвета пепла, а глаза пылали ярким, зеленым пламенем. Я никогда прежде не видел таких глаз.

Йольв криво усмехнулся, но ничего не сказал. Хлорик продолжил, не отрывая взгляда от Гарата:

– Он не прятался. Даже не шелохнулся, когда я попытался наложить заклятие Огненных Оков. Просто взглянул в мою сторону. И этого было достаточно. Заклятие… рассыпалось само собой. Я почувствовал, что если попытаюсь ещё раз, он просто… сотрёт меня.

В комнате повисла тишина.

– Ты хочешь сказать, он знал, что за ним следят? – медленно произнёс Гарат.

– Он точно знал это. И позволил нам. Думаю… он хотел, чтобы мы знали, где он находится, – Хлорик сглотнул, – мы были марионетками в его руках.

– Так или иначе он исчез и пока его нет мы должны добыть эту книгу. Чего бы нам это не стоило. Собирайте лучших. – Отдав распоряжение, Гарат с шумом рухнул на стул и взялся за голову.

Все стояли по-прежнему, так и не решаясь пошевелиться, пока Гарат тяжело дышал, опершись локтями о стол. Затем он резко поднял голову и рявкнул:

– Убирайтесь! Все! Займитесь наконец делом.

Подчиненные вздрогнули, словно пробудившись ото сна и один за другим поспешили к выходу из хижины.

– Ты. Останься, – коротко бросил Гарат, указав пальцем на главу разведчиков.

Йольв шагнул в сторону, пропуская остальных. Лишь когда последние силуэты скрылись за плотной занавесью, Гарат продолжил:

– Ты проследишь за этим мальчишкой. Хочу знать всё: с кем он говорит, куда идёт, сколько спит, в какую сторону смотрит, какой рукой держит ложку. Всё. Ты понял?

– Сейчас же пошлю людей собрать свежие сведения, – кивнул Йольв. – У меня есть проверенные люди, они неотступно следят за казармой. Достанут всё, что нужно.

– Нет. Так не пойдёт, – холодно сказал Гарат. – Ты сам отправишься в Локарас. Лично проследишь за ним. Больше никаких ошибок я не потерплю.

Йольв кивнул, сжав губы. На его лице не дрогнул ни один мускул, но внутри всё сжалось. Такое поручение ясно говорило: ситуация исключительная – и смертельно опасная. Точнее, опасной она была для него самого. Гарат дал понять без лишних слов: новая оплошность будет стоить слишком дорого.

– Будет исполнено, – коротко ответил он и, не оборачиваясь, отодвинул занавесь, пропуская в хижину холодный ночной воздух.

Листва под копытами вызывала неподдельный интерес у молодого жеребца, на котором сидел Март. Коню, по-видимому, наскучило стоять на одном месте: он принялся оживлённо перебирать передней ногой сухие листья, словно раскладывая их в известной лишь ему последовательности.

Где-то в стороне раздался крик птицы, но почти сразу стих, вновь уступив место тишине. Небо было плотно затянуто тучами – ни звёзд, ни луны. Рассвет всё ещё не спешил вступить в свои права.

Март сидел верхом, кутаясь в серый плащ, застёгнутый на плече. Этот плащ был не чем иным, как форменной одеждой Безликих Охотников. Неожиданно для юноши, он оказался на удивление добротным: сшит из плотной ткани с тёплой подкладкой, он надёжно сохранял тепло, не позволяя ветру пробраться внутрь.

На лице Марта была маска – гладкая, светлая, выполненная в форме совиной головы. Такие же носили и остальные Безликие. На каждой маске под правым глазом было выведено число. На маске Марта красовался номер двадцать два. Эти цифры обозначали боевые навыки своего обладателя, чем они больше, тем сильнее охотник, помимо этого они служили в отряде и способом различения: лица всех Охотников были скрыты, и иной раз узнать, кто скрывается под маской, было практически невозможно.

Рядом с ним, на могучем вороном жеребце, подобранном под стать всаднику, восседал тролль. Даже под просторным серым плащом его фигура казалась массивной. Маска на его лице была аналогичной – та же совиная форма, та же строгая отделка. Отличало её лишь число под правым глазом – восемьдесят шесть. Шухрагу, однако, не нужны были знаки отличия: каждому и без того было ясно, кому принадлежит этот номер. Тролль выделялся среди остальных Безликих Охотников своими размерами и никакой плащ с маской не могли это скрыть. Разве что Угорг, но орк был ниже, но при этом шире в плечах, поэтому их никто и не путал. Зеленый великан носил на своей маске семьдесят семь и он был вторым в отряде после Шухрага.

Борх и Ярис тоже получили свои номера: первому достался шестьдесят девятый, а второму – одиннадцатый. Ярис был этим откровенно расстроен, но изо всех сил старался не показывать огорчения. Его всерьёз тревожил номер на маске – он в который раз напоминал, что Ярис остаётся слабейшим в отряде. Шухраг, в отличие от него, в цифрах совершенно не разбирался, но это его ничуть не беспокоило. Порой казалось, что кроме еды тролля вообще мало что волнует.

Карета появилась на пустынной улице, сопровождаемая ритмичным стуком копыт. Сперва из темноты показался свет, масленых фонарей, прикреплённые к передней части повозки, а затем показалась и она сама. Карета была просто роскошной, сам король не преминул бы на такой прокатится. Корпус – гладкий, из тёмного дерева, отполирован до ровного блеска. По бокам шли изящные серебряные узоры – тонкая инкрустация, выложенная с точностью и со вкусом. На дверце красовался герб: щит с изображением сокола и каменной башни, на коричневом фоне – знак рода барона Фридриха Далли. Колёса были обиты кожей и латунью, благодаря чему карета двигалась очень тихо.

Её сопровождала четвёрка вороных лошадей в тяжёлой упряжи, украшенной бронзовыми накладками. По обе стороны двигались всадники в коротких черных плащах и закрытых шлемах. Это были воины Локараса, те самые, которые спасли Марта и его друзей от верной гибели.

Немного позади, верхом на гнедом жеребце, ехал Ардаль. Его осанка, как и всегда была прямой и в седле он держался уверенно, весь его образ выдавал в нём высокородного господина. Он был закован в те самые доспехи, которые так сильно поразили Марта при их первой встречи, поверх которых был накинут дорожный плащ.

Шухраг склонился чуть ближе к Марту и прошептал:

– Похоже, пррибыли.

В ответ Март лишь молча кивнул, погружённый в собственные мысли. Вся эта затея ему совершенно не нравилась. Сначала, когда Валлар назвал его имя, он почувствовал воодушевление, но теперь… его душу терзала тревога. Будто сама интуиция кричала: не покидай стены города

Ардаль подъехал ближе, и когда он поравнялся с Мартом, то сразу узнал его среди остальных Охотников, несмотря на маску и одинаковую одежду, что носили в их отряде.

– Двадцать второй, – произнёс он отчётливо, смотря прямо на Марта.

Затем его взгляд переместился на сумку, перекинутую через плечи юноши.

– Необычная сумка, – заметил сын барона, – Что внутри?

– Ничего такого, – пожал плечами Март, – Всего лишь мои вещи.

Ардаль не сразу отвёл взгляд. Он бегло осмотрел сумку, затем снова взглянул на Марта – на совиную маску с числом двадцать два под правым глазом.

– Ну значит, береги её – сказал он уже мягче. – В дороге всякое может случится.

Он говорил спокойно и в его голосе не ощущалось недовольства – скорее, дружелюбный интерес. Затем он чуть пригнулся вперёд, положив ладонь на шею жеребца, и спокойно повёл его дальше, заняв место впереди.

Шухраг поравнялся с Мартом, бросив взгляд на удаляющегося всадника.

– Прриятный он. Хоть и сын баррона, а не похожих на этих… как его , – пробормотал тролль, потом попытался найти подходящее слово, но так и не нашёл.

– Да, – коротко ответил Март. – Пока всё выглядит так, как ты говоришь.

Не смотря на то, что он согласился с другом, он и понятия не имел как себя ведут другие высокородные.

По команде Ардаля Далли, отряд тронулся с места. Лошади медленно пошли вперёд, ступая по влажной земле. Серые плащи Безликих колыхались на ветру, сливаясь с утренним туманом.

Позади всадников медленно сомкнулись ворота Локараса. Глухой скрежет железных створок отозвался в груди Марта тяжестью, которую он никак не мог себе объяснить. Каменные стены остались позади – впереди простиралась открытая дорога, усыпанная мокрыми осенними листьями. Над головой тянулось тяжёлое, ровное небо, укрытое плотным серым слоем облаков. С голых ветвей деревьев ещё стекали последние капли недавнего дождя.

Глава 7

Март плёлся позади отряда, что тянулся неспешной колонной по раскисшей дороге. Лицо его оставалось отрешённым, взгляд был устремлён вперёд, но в действительности он почти не замечал окружающего. Мысли невольно вернулись к его первой поездке верхом, что случилась больше полугода назад. Тогда он впервые оказался в седле в долгой дороге и быстро осознал, насколько изнурительной может быть верховая езда для непривычного всадника. Уже к вечеру у него ломило крестец, а внутренняя сторона бёдер саднила от постоянного трения – он не мог ни сидеть как следует, ни сойти с коня не вызвав язвительную ухмылку Вильгельма. Этот малоприятный опыт отзывался болью в одном месте и этот урок он запомнил на долго.

С тех пор он обрел некоторую сноровку, но неприятные ощущения из той давней поездки всплыли в памяти с неожиданной ясностью – как предостережение или, может быть, простое напоминание о том, как быстро дорога может обернуться испытанием. Но больше всего его тревожило совсем другое. Зачем он вообще всё это делает? К чему эта поездка в Рокхол? Арадль выбрал несколько воинов из Охотников для сопровождения кареты. И вот теперь он повинуется воле человека, с которым его почти ничего не связывает. Какой в этом смысл? Разве что опять натереть себе зад.

Сразу вспоминался сегодняшний, казалось бы, пустяковый разговор после обеда, когда они вернулись обратно в барак Безликих Охотников. Тогда Ярис, с присущей ему юношеской прямотой, признался, что мечтает подзаработать, набраться опыта, стать умелым воином и когда-нибудь осесть в тихой деревушке, заняв там место старосты – как когда-то его отец. Борх хотел примерно того же, только без власти и ответственности. Шухраг мечтал присоединиться к одному из кланов своего народа, обрести имя и место среди соплеменников. У всех была своя цель, пусть и не великая, но понятная и достижимая.

А о чём мечтает он сам?

Март не знал. Всю свою жизнь он думал, что живёт ради брата. Ради Конрада. Конечно, ему тоже хотелось подвигов, славы, чтобы имя его звучало в песнях, но не ради себя – он хотел, чтобы им гордился Конрад. Чтобы старший брат увидел, кем он стал и чего достиг. Только теперь… Конрада больше нет.

И все эти мечты не имеют никакого смысла. Кому теперь нужны его геройства? Кого он хочет впечатлить, кому доказать свою доблесть? Даже друзья, с которыми он прошёл очень многое, не видели в будущем места для него. В их мечтах не звучало его имени, и это ранило намного сильнее, чем он был готов признать.

Конечно, у него осталась цель. Одна-единственная. Он поклялся отомстить за брата. Найти убийцу. И если потребуется, вцепиться ему в горло, раздирая его зубами, как дикий зверь. Он готов на это. Но что потом? Стереть с лица земли всю Волчью Стаю? Почему бы и нет?

Вот только это казалось несбыточной мечтой. Он не знал, способен ли воплотить её в жизнь. Сможет ли стать настолько сильным, чтобы разрушить целую банду разбойников, страшную и опасную и могущественную? Едва ли.

А ведь был ещё Мефис. Он пообещал силу. Он дал ему надежду… и исчез. Пропал, словно и не существовал вовсе. И сколько бы Март ни взывал к нему – в ответ была лишь равнодушная тишина. Хоть он и уверял Марта, что покинуть его тело не так-то и просто, все же… этот вариант он не исключал. А без него нечего было и думать о могуществе, способном ему помочь уничтожить всю Стаю. Но это не означало, что он сдастся. Нет, так просто руки он не опустит. Он продолжит свои тренировки даже без Мефиса.

Если Мефиса теперь нет – что ж, пусть будет так. Сила, дарованная им никуда не денется, и он продолжит её развивать. Он будет ковать её сам. Он будет ковать её из боли, упрямства, пота и крови. День за днём. Шаг за шагом, пока не убьет последнего из Стаи или не умрёт сам.

Он не просто отомстит за брата.

Он сотрёт Волчью Стаю с лица земли, вырвет с корнем. Да пусть эта месть станет не мимолётной вспышкой гнева, а огненным вихрем, который не остановиться пока не сожжёт все дотла. Пусть больше никогда не будет разграбленных деревень. Пусть ни один мальчишка больше не останется стоять на пепелище своего дома, с чёрной бездной в груди. Хватит сломанных жизней. Хватит утраченных надежд. Больше не будет матерей, что кричат в бессилии над бездыханными телами своих детей. Не будет отцов, что бросаются с топором на вооружённую банду, зная, что у них нет ни шанса, но иного выбора не имеют. Не будет сестёр, похищенных, проданных, униженных. Не будет братьев, зарытых в земле, слишком рано, так и не успевших по-настоящему почувствовать вкус жизни.

Пока он жив, пока дышит – он будет идти вперёд. Ему не нужна ни слава, ни награды. Он сделает это ради тех, чьё имя больше никто не вспомнит, ради тех кто не сумел дать отпор банде головорезов. Чтобы боль, однажды посеянная, не проросла вновь. Мир не спасёт тех, кто молча ожидает в бездействии и если это не сделает он – этого не сделает никто. Мечту не преподносят на бархатном ложе – её вырывают из рук судьбы… и он её обязательно вырвет.

В пылу разгорячённых мыслей Март не сразу заметил, как с ним поравнялся Хакон. Только когда звук копыт зазвучал совсем близко, он слегка повернул голову. Этот через чур разговорчивый, Охотник с птичьим лицом и холодным взглядом уже давно пытался влиться в их отряд – и надо признать, у него это выходило прекрасно.

Похоже, он неверно растолковал задумчивый вид Марта – принял молчание за страх или волнение.

– Ты это… если боишься чего – скажи, – сбивчиво пробормотал он. Одной рукой Хакон поправил маску, на которой под правым глазом отчётливо чернели выведенные краской цифри: двадцать три.

Март бросил на него короткий взгляд и ему в голову пришла мысль, что маска которую носили все охотники, как нельзя лучше подходила именно Хакону с его ликом, так сильно напоминающем птицу. Вытянутый нос, резкие черты, холодные глаза под нависшими бровями – словно вороний череп. Пусть маска в форме головы совы и не очень ему подходила, но птица есть птица и от этой мысли, Март невольно улыбнулся, благо его улыбка осталось незамеченной.

Март отвёл взгляд.

– Я не боюсь, – сказал он тихо, но достаточно, чтобы Хакон услышал.

Хакон будто почувствовал, что дальнейшие расспросы будут лишними и замолчал.

Некоторое время они шли молча. Грязь хлюпала под копытами лошадей, ветер шумел в верхушках деревьев, где-то впереди воины сопровождавшие карету переговаривался вполголоса. И только рядом с Мартом тянулось это напряжённое, будто натянутое, как тетива, молчание.

Это первое задание стало неожиданностью для Марта и его товарищей. Сразу после завтрака они вернулись в барак, где их уже ждал Валлар. Он сообщил, что на следующий день, ещё до восхода солнца, им предстоит отправиться в Рокхол, чтобы сопровождать карету.

Всех участников выбрал лично Ардаль. Он сам определил, какие из Охотников примут участие в задании, передал их имена Валлару, а тот уже донёс распоряжение до Безликих. Помимо их четвёрки, сын барона назначил Угорга, Хакона, Лукаса, Виктора и Арнэра.

Угорг, зеленокожий орк с номером семьдесят семь, выделялся среди остальных не только ростом и мощью. Его широкие плечи и крепкое телосложение делали его похожим скорее на осадную машину, чем на человека – впрочем, человеком он и не был. Длинные чёрные волосы он собирал в несколько тугих кос, перевитых костяными бусинами, а лицо пересекали старые боевые шрамы – особенно один, что тянулся по левой щеке и едва не задевал глаз, но маска Безликих Охотников, надежно скрывало его обезображенную морду.

Хакон, носивший маску с числом двадцать три под глазом, тот самый воин, который пытался так настойчиво вписаться в отряд и вел себя не в пример разговорчивее того же Угорга. Своей постоянной болтовнёй и желанием угодить он порой раздражал, но вспоминая его бой с Борхом, упрекнуть его в трусости никто не мог.

Лукас и Виктор, близнецы с номерами сорок пять и сорок шесть, были почти неразлучны. Лукас отличался резкостью, у него всегда находилось колкое словечко за пазухой и он частенько не пренебрегал им воспользоваться. Виктор, напротив, был хладнокровен и расчётлив, болтать попусту он не любил и всяческие словесные перепалки предпочитал доверить своему брату-близнецу, который в свою очередь охотно принимал эту ответственность и зачастую не подводил Виктора. Вместе они работали как одно целое, и если кто-то из братьев замешкался – второй тут же его прикрывал. По слухам, они выросли на границе с Дикими Землями и с ранних лет научились выживать там, где большинство бы просто погибло.

Последним был Арнэр, номер семьдесят один. Высокий, худощавый мужчина лет сорока, с правильными чертами лица и вечно рассеянным взглядом. Он держался особняком, и хоть не искал общества, в его присутствии чувствовалась сила – спокойная, сдержанная, но несомненная. Его прошлое было неизвестно, и, быть может, потому цифра на маске вызывала у Марта удивление: семьдесят первый – почти как Угорг. А орк, по его мнению, был одним из самых опасных бойцов в отряде. Пожалуй, только Шухраг мог сравниться с ним – по крайней мере, Март думал именно так.

Помимо Безликих Охотников, с ними в сопровождении были ещё шесть стражников Локараса. Они легко выделялись по своим чёрным плащам, на которых алел вышитый шиповник – герб города. Все как на подбор: крепкие, молчаливые, с копьями в руках и короткими мечами у бедра.

Чуть поодаль двигались четверо воинов – личная охрана Ардаля. Те держались ближе к карете, не особо разговаривали, но каждый выглядел так, будто может в одиночку остановить банду разбойников. Один из них, седой, с широкими плечами и тяжёлым мечом за спиной, скорее всего, был у них за главного. Он ни на секунду не расслаблялся, смотрел по сторонам с такой сосредоточенностью, будто ожидал засады на каждом повороте.

С учётом самого Ардаля, всех набралось ровно двадцать человек.

Кто находился в карете – никто не знал. Шторы были плотно задернуты, сам экипаж выглядел дорогим, тяжёлым, с гербами, которые Марту ничего не говорили. Возница молчал, словно воды в рот набрал. Ардаль не удосужился объяснить ни цели, ни маршрута, ни тем более того, кого именно они сопровождают.

Март поглядел на карету, потом перевёл взгляд на Шухрага, который заметив, что его друг отстал, тот час же остановился, дожидаясь Марта. Троль, как обычно, молчал, будто всё происходящее его не касалось, порой Марту казалось, что кроме еды, Шухрага ничего не интересует.

– Как думаешь, кого везут? – почти шёпотом, спросил юноша.

Шухраг беспечно пожал плечами, не сбавляя хода, и, не поворачивая головы, буркнул:

– Богач какой-то. Перреполненный собственной важностью, не иначе. С чего бы ещё ему взбррело в голову собррать столько нарроду вокрруг себя?

Он усмехнулся себе под нос, будто нашёл в собственных словах что-то особенно смешное. Март не ответил. Его взгляд снова упал на карету. Уж слишком странной она казалась ему. Даже Ардаль, обычно уверенный в себе до наглости, сейчас вел себя тише воды. И что-то в этом всём Марту не нравилось – ой как не нравилось. Тревожное чувство внутри так никуда и не делось.

Откуда-то сбоку донёсся громкий смешок Хакона – тот снова о чём-то болтал, на этот раз уже с близнецами. Март потянул поводья, замедляя шаг своего скакуна. Он хотел идти в тишине, а рядом с Хаконом, этого сделать было невозможно. Март не мог отделаться от ощущения, будто направляются не в столицу герцогства, а прямо навстречу собственной гибели.

Март снова отстал от основной группы. Копыта его коня, то и дело ступали в мелкие лужицы, в которых отражалось тусклое небо. Каменная мостовая осталась далеко позади – едва только они пересекли ворота Локараса, дорога быстро сменилась на обычную просёлочную.

Над горизонтом низко стелился пепельные туман, и хотя рассвет уже начал прокладывать себе дорогу сквозь ночную темноту, солнечный свет всё ещё не пробивался сквозь плотную завесу облаков. По обе стороны от дороги тянулись холмы, покрытые низкорослым кустарником и полуобнаженными кривыми деревцами – редкие золотистые и багряные листья всё ещё цеплялись за ветки, но большинство уже лежало под ногами, впитывая влагу.

В дороге Марту чудилось, что время словно текло медленнее, и что вся природа затаилась, наблюдая за их продвижением. Юноша выдохнул, стараясь сосредоточиться. Он провёл ладонью по шее коня, успокаивая, хотя тот в отличие от него, был спокоен. Март на мгновение закрыл глаза и хоть вокруг казалось всё безмятежным, но внутри тревога только усиливалась. Карета впереди, надежная, вооруженная до зубов охрана по бокам, и ни одного объяснения для этого беспокойства не было.

Он распрямился в седле, огляделся, стараясь увидеть в пейзаже хоть какой-то знак, или предостережение. Но лес и холмы, скрытые в серой дымке, упорно молчали.

Впереди тянулась вереница всадников. Карета катилась неспешно, будто сама не спешила прибыть в пункт назначения. Тяжёлая, выкрашенная в тёмный бордовый цвет, она почти беззвучно скользила по сырой земле. Отряд миновал очередной поворот. Просёлок сузился, холмы сомкнулись ближе к дороге, и вскоре всадники оказались словно в коридоре между склонами. Картина вокруг менялся неспешно – уже появлялись первые участки влажной, сползающей вниз глины, корни деревьев то и дело вылезали наружу, цепляясь за рыхлую землю. Местами росли кусты шиповника и можжевельника, изогнутые под порывами ветра. Над головой всё ещё висела тяжёлая облачность, но вдалеке, за горизонтом, уже проглядывалось тусклое серебро рассвета.

– Какой-то зловещий участок, – тихо пробормотал Март, когда они въехали в очередной ложбину. Деревья здесь росли гуще, над дорогой нависала тень, и даже звуки стали тише. Топот копыт и редкий скрип кареты будто глушились под этой желто-серой крышей.

Он ускорил коня и вновь поравнялся с Шухрагом и Хаконом. Тролль бросил на него короткий взгляд, но не сказал ни слова.

– Тебе тоже не по себе от этого места? – спросил Март шёпотом.

Шухраг ответил не сразу, поразмыслив пару минут, он всё же кивнул. Затем, не отрывая взгляда от дороги тихо произнёс:

– Да, дрруг Маррт. Здешняя тишина… непрравильная. Пахнет чем-то незрримым.

– Засада?

– Может быть. А может, и нет, – проворчал Шухраг. – Но если кто-то и собиррается на нас напасть – лучше места не найти.

– Думаешь, они тоже это понимают? – Март кивнул в сторону Ардаля.

– Поняли. Тут и дурраку понятно.

Карета замедлилась. Ардаль выпрямился в седле, перекинувшись парой слов с седым охранником. Март прислушался, но слов разобрать не смог – говорили вполголоса и слишком быстро.

– Мы что, останавливаемся? – спросил он, обернувшись к Шухрагу.

Тот только пожал плечами, не отрывая взгляда от окружающих холмов.

В этот момент тишину вдруг разрезал резкий окрик Ардаля: