Дуальность времени. Часть1. Фантомный Палач

К нему подошел рыжеволосый молодой человек и сказал по-итальянски: «Брат, мы просканировали океан почти на всю глубину! Проклятой торпеды здесь явно нет. Думаю, пираты нашли ее и забрали. Волны становятся все больше. Нас начинает качать. Думаю, нам пора причалить к берегу».

«Мы почти подошли к концу зоны поиска, нельзя сдаваться, Россо, – сказал Курт, поднимая к глазам бинокль и всматриваясь в некую точку вдали, – Мы уже близко к берегу. Нам нужен еще час. Так что прекрати жаловаться и приготовься. Сюда приближается катер. Думаю, это катер береговой охраны Врига-Вриго», – сказал он и отложил бинокль в сторону.

Россо сделал недовольное лицо и обеими руками потянул Курта за уши, полные пирсингов: «Эта торпеда не стоит того, чтобы мы опрокинулись и стали пищей для рыб в этом чертовом океане, брат. Не обязательно всегда добиваться успеха», – сказал он и, потрепав Курта по плечу, вышел из рубки. Он подал знак остальным приготовиться. Когда мигающие красные и синие огни патрульного катера приблизились, ящики с рыбой уже были сложены друг на друга на палубе катамарана. Курт и трое его товарищей были наготове, в дождевиках и сапогах. Для того чтобы свободно передвигаться по океану на катамаране с датчиком морского дна, он получил лицензию на рыбную ловлю и разрешение на промысел. Благодаря этому у них не должно было возникнуть никаких проблем. Шёл проливной дождь. Волны с хрипом ударялись о борт катамарана, накатывая одна за другой, тяжелые, злые.

В стороне, раскачиваясь на волнах, подошёл патрульный катер. Из динамика гулко разнеслось сквозь грохот дождя:

«Всем, кто находится на борту катамарана, немедленно выйти на палубу».

Курт бросил быстрый взгляд на товарищей – те уже поднимались по скользким ступенькам. Он вытер лицо рукой и тоже пошёл.

Из-под нависшего капюшона дождевика, среди струй воды и мельтешения силуэтов, раздался громкий, строгий голос:

«Кто капитан?» Он говорил по-английски, перекрывая бурю.

Курт выступил вперёд. Под натиском ветра его дождевик трепетал, мокрые волосы прилипли ко лбу, но он улыбался – та улыбка, за которой пряталась тревога.

«Хороших дежурств, офицер. – громко сказал он тоже на английском и без акцента. – Я капитан. Лицензия на ловлю рыбы у нас в порядке. Есть какие-то проблемы?»

Полицейские на катере были, как и они, облачены в дождевики. Лица почти не различались в этой буре. Один лишь тот, что говорил, выделялся своей фигурой – рослый, с плотным голосом, чернокожий. Он не ответил сразу. Волна качнула катамаран, словно великан толкнул его плечом.

«Подготовьте трап, – произнёс офицер. – Мы поднимемся на борт. Проведём осмотр. Алкотестер».

Курт кивнул, по-прежнему вежливо.

«Конечно, офицер».

Через минуту трое «полицейских» уже поднимались на палубу. Один провёл алкотест Курту, другой с фонариком проверял документы, щурясь сквозь дождевые струи. Лицо того, скрывал капюшон.

«Нас уже досмотрели на таможне, – сказал Курт, кивая на документы. – В чём причина досмотра, офицер?»

Офицер не ответил. Он медленно вернул удостоверение.

«Погодные условия не подходит для плавания. Вы должны немедленно вернуться в порт», – сказал он, глядя не на Курта, а куда-то в темноту.

«Понимаю. Но катамаран устойчив к волнам. Мы скоро…»

«Не скоро. Сейчас», – отрезал полицейский. В этот момент катамаран резко накренился – огромная волна с глухим грохотом врезалась сбоку. Все схватились за перила. Курт крепко вцепился в металлический поручень и бросил взгляд на чернокожего.

«Кто вы, чёрт подери? – спросил Курт и прищурился, вглядываясь под капюшон. – Я не вижу твоего лица»

«Морской патруль», – глухо отозвался тот, не поднимая головы.

«Если ты – патруль, то я – астронавт», – процедил Курт сквозь зубы.

В этот миг накатила вторая волна. Оглушительный всплеск. Патрульный катер, словно игрушечный, перевернулся исчезая за стеной воды. Все взгляды метнулись к нему.

«Чёрт!» – выдохнул кто-то.

И тут Курт выхватил из-за пояса пистолет. В одно движение и направил на офицера. Металл блеснул в свете молнии. В ту же секунду другие «полицейские» тоже выхватили оружие и наставили на команду. Итальянцы подняли руки, удивлённые, загнанные в угол. Их лица были напряжённые, сжаты губы, глаза бегали между противниками.

«Не будь дураком! Опусти оружие! – резко сказал Тристан. Он смотрел прямо ему в глаза, затем бросил взгляд за плечо Курта и добавил: – Выстрелишь – и никто из вас отсюда живым не уйдёт».

«Мы заберём с собой хотя бы двоих. Вы не пираты. Так что вам нужно?» – Курт не опускал оружие, но голос его звучал жёстко, почти враждебно.

Катамаран скрипел, трещал, будто живой. Ливень хлестал по палубе, делая её скользкой, как лёд.

Тристан шагнул вперёд, стиснув зубы.

«Это вы вторглись на нашу территорию, итальянские псы. И я должен спросить – что вы ищете здесь с гидролокатором? Точно не тунца, мать вашу»

Катамаран в очередной раз качнуло. Курт и Тристан вцепились в поручни, чтобы не упасть.

И тут – всё произошло за секунды. Тристан бросился вперёд и попытался выбить пистолет из руки Курта. Началась борьба – сквозь дождь, ветер, скользкую палубу. Металл блестел, тела сталкивались, пальцы сжимали и разжимали рукоятку. Остальные фальшивые полицейские остолбенели – не знали, стрелять или ждать. Всё повисло на волоске.

Катамаран тряхнуло снова – сильнее, чем прежде. Один из ящиков с рыбой опрокинулся. Палубу заполнила скользкая, блестящая масса. Рыба шлёпалась о ботинки, каталась под ногами.

Один из фальшивых полицейских, уворачиваясь от ящика, потерял концентрацию.

И тут Россо рванулся. Молча, стремительно. Его руки сжались на оружии врага, и началась вторая схватка.

Шторм налетел, как разъярённый зверь, обрушившись на катамаран с такой яростью, что вся палуба вздрогнула. Огромная волна с ревом ударила по борту, смыв людей, как кукол на мокрой доске. Тристан и Курт, потеряв равновесие, рухнули на сетки лагуны. Грязная морская вода с головой накрыла всех. Брызги хлестали по лицу, ветер визжал в ушах. Кто-то из людей Тристана получил удар ящиком и, пошатываясь, мужчина схватился за поручень. Но тут же ботинок одного из команды Курта хлестнул его по челюсти.

Пистолет выскользнул из рук Курта, словно рыба, и исчез в чёрной глубине океана. Он с трудом удержался на сетке, вцепившись в неё мёртвой хваткой. Тристан, весь мокрый, гневно выкрикнул перекрывая вой шторма:

«Прекрати! Мы не хотим причинять вам вреда!»

Он сунул руку под плащ, нащупывая электрошокер. Всё можно было решить мирно. Быстро, без крови. Но Курт, почувствовав движение, бросился на него, сбивая с равновесия. Они заскользили по мокрой сетке, словно два борца на льду, где один неверный шаг – и ты в челюстях океана.

Пока Курт и Тристан боролись в сетке, чуть поодаль двое полицейских сцепились с тремя итальянцами. На скользкой палубе, среди ящиков и размокшей рыбы, завязалась драка. Крики перекрывались гулом волн. Один из полицейских с разбитым лицом врезался в кучу ящиков, они рассыпались, рыба посыпалась под ноги. Один из итальянцев – здоровяк с зализанными назад волосами – поскользнулся на рыбе и, падая, вцепился в полицейского. Оба рухнули в ящик со льдом.

Катамаран качнуло. Один из полицейских отлетел, но удержался за трос.

Послышался выстрел – глухой, как хруст ломающегося дерева. Курт машинально повернул голову – никто не пострадал. Но секунды замешательства хватило. Кулак Тристана врезался ему в челюсть. Голова откинулась назад. Пока он пытался восстановить равновесие электрошокер вонзился в его живот, и Тристан нажал курок, вдавливая его через мокрый плащ.

Курт вздрогнул, его согнуло судорогой. Он выдохнул сквозь зубы, глаза налились болью, но в теле зажглось что-то другое – злоба, бешенство. Он просто схватил первую попавшуюся здоровенную рыбу, что вывалилась из ящика, и со всей злостью швырнул её в лицо Тристана.

Мокрая чешуя, вонь моря и слизь прилипли к коже, вызывая рефлекторное отвращение. Тристан фыркнул.

«Мерзость, твою мать!» – он плюнул вбок, пошатнулся – и выронил электрошокер. Тот упал на сетку, покатился. Он пополз было за ним, но Курт оказался быстрее и оба закрутились в борьбе. Они катались по сетке, словно два зверя в клетке – рыча, шипя, задыхаясь от ветра, дождя и усталости. Один раз – и Тристан мог бы соскользнуть за борт. Курт удерживал его, больше от злости, чем из милосердия.

«Ты идиот! – взвизгнул Тристан, вцепившись в его плечо. – из-за тебя мы все пойдём ко дну и сдохнем! Слезь с меня!»

«Если я тебя отпущу, только наша команда пойдёт ко дну! Вместе веселее!» – огрызнулся Курт.

«Я человек Ривера, идиот! Мы не станем убивать вас!»

Курт замер. Его глаза расширились, как у человека, которому сунули в ладонь бомбу с тикающим таймером. Он резко отпрянул, отпустив Тристана, и только теперь, по-настоящему всмотрелся в лицо лежащему под ним мужчины.

Волна отступила, оставив после себя только гул и хлюпанье воды. На мгновение стало тише – даже ветер, казалось, прислушался.

«Ривера?» – переспросил он.

«Ты глухой или просто прикидываешься?!» – рявкнул Тристан, отпихивая его и, запыхавшись, нащупал электрошокер, засунул его в карман и попытался подняться на палубу. Курт, дрожа от напряжения, повернул голову к остальным.

Он закричал на родном, чётком итальянском:

«Fermo! Fermo! Quelli sono gli uomini di Rivera!»

Драка оборвалась, будто кто-то щёлкнул выключателем. Обе стороны с ранами, с синяками, мокрые и разъярённые, остановились, тяжело дыша, исподлобья косясь друг на друга.

«Ты Тристан? – спросил Курт, всё ещё глядя на него с подозрением. – Я мог бы убить тебя, идиот! Почему ты сразу не сказал?»

Тристан яростно цеплялся за мокрую сетку, пытаясь взобраться на палубу. Катамаран накренился, волны хлестали по бортам. Курт полез за ним.

«Потому что издалека ты больше похож на идиота, чем на осла! – огрызнулся Тристан, вцепившись в поручни, бросая взгляд на качающийся полицейский катер. – Если бы ты не упрямился, когда я велел тебе сойти на берег, всего этого можно было избежать!»

Россо, с окровавленной губой до сих пор тяжело дышавший после драки, злобно посмотрел на Тристана:

«Вы переоделись в полицейского и устроили это шоу, потому что не хотели, чтобы мы знали, кто вы такой. Почему?»

«Поцелуй меня в задницу! Мы не обязаны тебе ничего объяснять», – отрезал Тристан.

Россо зарычал и прикусил язык. В этот момент очередная волна обрушилась на катамаран, и все инстинктивно схватились за поручни, чтобы не упасть.

«Нам нужно добраться до берега, пока этот катамаран не пошёл ко дну!» – крикнул он и рванулся к рубке.

Когда Тристан схватился за штурвал, Курт резко оттолкнул его в сторону:

«Эй, я всё ещё капитан этого катамарана», – сказал он строго, но с полуулыбкой.

«Тогда хватит выпендриваться и заводи эту чертову посудину!»

Курт завёл двигатель. Шторм ревел, как зверь, и судно трясло от каждой волны.

«Ты видел моё удостоверение. Согласно морскому этикету, теперь твоя очередь представиться» – заметил он с иронией.

«Ты уже знаешь, кто я. Сам назвал по имени» – парировал Тристан.

Курт всмотрелся в его лицо, освещённое жёлтым светом лампы.

«Ривера посылает свою правую руку на такие побегушки? Надеюсь, он платит тебе щедро дружище».

Катамаран тряхнуло, но они устояли.

«Новости быстро расходятся. Каждый хочет найти сокровища на дне океана. Это уже третий корабль с гидролокатором, который мы остановили за двое суток», – сказал Тристан.

«Мы прочесали дно вдоль и поперёк. Ничего. Возможно, кто-то уже нашёл торпеду и забрал её?»

Тристан не ответил. Только метнул на него острый, холодный взгляд.

«Если вы думали провезти товар в Сан-Вриго без ведома Риверы – вам придётся самим искать иголку в чёртовом стоге сена», – произнёс он.

«Прошу прощения? Мы не знали, что должны спрашивать разрешение. У нас, на минуточку, есть собственная территория в Сан-Вриго!»

«Это ещё не даёт вам права творить, что вздумается»

Курт приблизился к Тристану, глядя в его янтарные глаза:

«Где наш товар, Тристан?»

«Там, где вы его оставили. Ты должен знать».

«Ты знаешь, где он. Ты остановил нас именно потому, что мы подошли слишком близко. И если кто-то и может охранять такие сокровища – то только такой надёжный дракон, как ты. Место, стоящее миллионы, Ривера доверил бы лишь тебе».

«Возьми штурвал, капитан, – процедил Тристан, не отводя взгляда. – Я бы предпочёл добраться до берега живым».

Курт усмехнулся и принялся за управление. Когда катамаран достиг берега и мужчины ступили на сушу, Курт подошёл ближе:

«Что вы хотите? Вы же не зря убили наших и забрали груз».

«Мы никого не убивали. Подлодка была перехвачена пиратами. Мы нашли торпеду и сохранили её – чтобы передать вам. Потому что мы союзники, не враги».

«Как великодушно. А что вы хотите взамен?»

«Передай Кастильо: у нас к нему деловое предложение. Ривера хочет встречи. Лично. Только… не потеряй послание в океане», – сказал Тристан и не дожидаясь ответа, направился под проливным дождём к своей машине не оборачиваясь.

Он только слышал, как за спиной рассмеялся Курт:

«Если потеряю – мой янтарноглазый дракон обязательно найдёт и защитит его для меня. В первый раз, что ли!»

Глава 15. Больница

Больничный коридор встретил Жака Бенколина резким запахом антисептика и заторможенными шагами медперсонала. Он только что следом за машиной скорой помощи который доставил Гвендолин, и теперь ему предстояло самое трудное – встретиться с Уильямсоном.

Шеф уже ждал его у стойки регистрации. Статный, как всегда, но с чуть ссутулившимися плечами и лицом, в котором с каждым годом появлялось всё больше линий усталости. Когда их взгляды встретились, Жак коротко кивнул, словно соглашаясь с будущим выговором.

«Какого черта ты творишь?!» – вспыхнул Уильямсон, но быстро понизил голос, вспомнив, где находится. Он шагнул ближе и зашипел: «Этот последний инцидент – за гранью. Объясни мне, какого дьявола ты проводишь тайную операцию без моего ведома?»

Щёки Уильямсона налились красным. Он вытер лоб носовым платком, вспотевший от злости, и пристально посмотрел в лицо подчинённому.

«Шеф, в целях секретности…» – начал Жак.

«Какой секретности идиот?! – перебил Уильямсон, и его голос дрогнул. – Ты подставил Саманту Мёрфи! Убийца выхватил её у тебя из-под носа и убил. Ты буквально подал её ему на серебряном блюде. С такими выходками я не доживу до пенсии!»

Мимо прошла медсестра, бросив на них осуждающий взгляд. Уильямсон выдохнул, сбавил тон.

Бенколин стоял молча, опустив голову. Ни единого возражения. Потому что всё, что говорил шеф, было правдой – колючей, как бритва.

Уильямсон сунул платок обратно в карман и продолжил, тяжело дыша:

«Ты рисковал жизнями двадцати одного подростка. Их родители названивают мне без остановки, обвиняют тебя. Если семья Мёрфи даст интервью – нас порвут. Губернатор только и ждёт повода уволить нас к чертям. Ты хоть понимаешь?»

Он ткнул пальцем в свои редеющие седеющие волосы:

«Не было ни одного седого, пока ты не пришёл в мой отдел».

Бенколин слабо улыбнулся:

«Шеф, тогда вы просто были молоды. Теперь… уже постарели».

«Не умничай! – прорычал Уильямсон, схватив его за плечи и встряхнув. – Будь мужчиной! Прекрати это! Моя племянница могла погибнуть из-за тебя. Я доверил её тебе! И что?»

Бенколин отвёл взгляд, голос его стал тише:

«Я беру на себя всю ответственность. Не сомневайтесь».

«Конечно, берёшь… – шмыгнул носом шеф, пригладил волосы обеими ладонями и посмотрел на стену, будто в ней можно было найти ответ. – Ты отстранён. На время».

Жак поднял глаза:

«На какое время?»

В его голосе прозвучало то, что нельзя было скрыть – отчаяние. Работа была его единственным смыслом. Его домом.

«Не знаю. Пока пыль не уляжется. Семьи, пресса, губернатор… все хотят крови. И, честно говоря, ты дал им повод. Он хочет поставить своего человека. Просто чтоб ты знал», – Уильямсон коснулся усов, нервно их разглаживая.

«Вот сукин сын… – прошипел Бенколин, сжав кулаки. – Но… Шеф! Мы упускаем суть. У нас есть крот. Убийца знал всё наперёд. Он не мог угадать. Кто-то слил информацию. Нам нужно проверить всех, кто был на брифинге».

«Это уже не твоя забота, – отрезал шеф. – Иди, отдохни. Лови рыбу. Заведи собаку. Хочешь – начни вязать носки. Главное – уберись с глаз долой, пока всё не утихнет. И благодари Бога, что с Гвендолин всё обошлось. Иначе я бы тебя прикончил».

«Она бы всё равно пошла, – сказал Бенколин. – Вы же знаете, какая она. Упертая. Как…»

«Как её мать, – тихо сказал Уильямсон. И лицо его вдруг смягчилось. – Чёрт… Кто хотел ей навредить, Жак?»

Бенколин провёл рукой по волосам:

«Она случайно сфотографировала того, кто следил за нами в лесу. Они ворвались в дом, оглушили мисс Майерс, забрали ноутбук, сделали всё, будто это был грабёж. В это время она была на связи со мной – пыталась разглядеть лицо. Но вор опередил её…»

Уильямсон выдохнул:

«То есть у нас – ноль улик?»

Прежде чем Бенколин ответил, в коридоре появились Ирен и Даниэл. Лица их были бледны, глаза тревожны.

«Как она?» – спросила Ирен, почти не дыша.

«Врачи сказали – лёгкая травма головы», – ответил Уильямсон.

«Сознание ещё не вернулось», – добавил Бенколин.

«Хорошо, что вы нашли ее и вовремя вызвали скорую помощь, благодаря вам она отделалась легкой травмой», – сказал Даниэл. Он говорил сдержанно, но в голосе его звучала благодарность. Бенколин лишь коротко кивнул.

Ирен шагнула вперёд:

«Я хочу её увидеть».

Они с Даниэлом скрылись за дверью палаты.

Уильямсон прищурился, обернувшись к Жаку:

«Ты откуда знаешь этого парня, Даниэла?»

«Мисс Майерс познакомила нас. Почему спрашиваете?»

Шеф медленно выдохнул:

«Молодой профессор. Потерял мать в младенчестве. Вирус в лаборатории Кальдерона. Помнишь инцидент?»

«Восемьдесят шестой? – Бенколин кивнул. – Да… Я был ещё ребёнком. Помню траур, новости…»

«Да, – голос Уильямсона прозвучал хрипло – Дэниел винит Риккардо Кальдерона, владельца лаборатории, в смерти своей матери. Он буквально одержим этим человеком. Жаловался на него годами. Но эксперты тогда сказали – несчастный случай. Просто роковая случайность. И всё же Дэниел не унимается. Требует, чтобы мы раскопали правду. А Кальдерону, между прочим, семьдесят. Слабоумие. Его разум уже не здесь, не с нами. Я бы тебе не советовал сближаться с Дэниелом, Жак. Он зациклен»

«Напротив, – спокойно ответил тот, но голос звучал твёрдо. – Мне он показался здравомыслящим. Разумным, вдумчивым»

Уильямсон усмехнулся, прищурился.

«Он умный, не спорю. Обычно. Но когда дело касается профессора Кальдерона – он меняется. И еще одно… Его девушка – внучка Кальдерона. Ты улавливаешь иронию? Он ненавидит старика до дрожи в пальцах, но при этом влюблён в его внучку?» – Он выразительно поцокал языком. – «Ну что ж. Я проверю свою упрямицу, а ты – иди отдохни. Возьми отпуск. Не гоняйся за убийцей в одиночку. И не унывай. Заезжай ко мне. Мы с тобой давно не завтракали.» – Он хлопнул Бенколина по плечу, на миг задержав руку – будто хотел сказать больше, но передумал, и скрылся за дверью палаты.

В этот момент, задыхаясь, к нему подбежал Гермес. Его лицо было взволнованным, волосы растрепаны.

«Бенколин! Я только что узнал… Что случилось? Как Гвендолин?» – выпалил он.

«Она в порядке. Беспокоиться не о чем,» – ответил тот, стараясь держаться спокойно.

Гермес шумно выдохнул, плечи его расслабились.

«Могу я её увидеть?»

«Сейчас она с друзьями и дядей. Не стоит вторгаться сейчас. Давай позже, вместе, когда шеф уйдёт»

Гермес кивнул, облизал губы, пытаясь прийти в себя.

«Как это произошло? Я слышал, в её дом кто-то вломился»

Бенколин рассказал, коротко и сдержанно. В это время дверь открылась, и вышел Уильямсон.

«Пойдём,» – сказал он, и они вошли.

Гвендолин сидела на больничной койке, облокотившись на подушки. На лбу и затылке – аккуратные повязки. Глаза ясные, хотя в них и таился усталый блеск боли.

«Мисс Майерс, с вами всё в порядке?» – спросил Бенколин, деликатно приблизившись.

«В порядке, насколько это возможно для человека с ушибом головы, – ответила она с лёгкой усмешкой. – Мне сказали, что это вы доставили меня в больницу. Спасибо.»

Бенколин опустил взгляд.

«Не стоит. Это случилось с вами из-за меня.»

«Не вините себя. Я должна была быть осторожнее. Он, наверное, понял, что я его сфотографировала. Потому и пришёл. Я должна была отдать вам карту, а не брать ее домой. Теперь у нас нет никаких доказательств,» – её голос дрогнул. Тень печали пробежала по лицу.

Гермес подошёл ближе, мягко сказал:

«Да плюнь ты на улики. Главное – ты жива, и с тобой всё в порядке.»

«Да, Гвен, – добавила Ирен, сев рядом и взяв её за руку. – Ты не виновата.»

Бенколин чуть наклонился вперёд:

«Вы звонили. Как будто хотели сообщить, кто он. Вы узнали этого человека?»

Гвендолин покачала головой, разочарование отразилось на её лице.

«К сожалению, он был в чёрном. Капюшон. Лица не видно. Если бы фотография уцелела… Возможно, мы смогли бы его найти в базе»

«Ничего, – тихо сказал Жак. – Я отдал дротики в лабораторию. Посмотрим, что покажут анализы»

«Дротики?» – удивился Гермес, подняв бровь.

«Да! Я уже рассказал тебе. Тот, кто преследовал нас в лесу, стрелял дротиками. Мне удалось вытащить один и передать его в лабораторию для анализа.»

«Нет, Бенколин. Похоже, ты упустил главное. Если бы ты упомянул о дротике, ждать результатов не пришлось бы. В этом городе есть только один человек, владеющий ядовитыми дротиками так, будто они продолжение его руки. Это наемник Риверы – Тристан Остин».

У Ирен внутри словно завязали узел. И с каждой секундой тот затягивался туже, холоднее. Она прижала ладонь к животу – как будто могла остановить страх руками.

«Гарсия… зачем киллеру Риверы гоняться за нами по лесу? – удивился Жак. – При чём тут Фантомный Палач?»

«Я сам в растерянности. Но если дротик его, тогда, возможно, человек, вломившийся в дом Майерс, – тоже Тристан»

Он вытащил телефон, нашёл нужную фотографию и показал Гвендолин.

«Это он?»

Та всмотрелась в экран, прищурилась. Нервно облизнула губы.

«Я не уверена. Фото была размытой. … но да, похоже» – Она подняла глаза на Бенколина. В них плескалось сомнение и страх.

Гермес убрал телефон в карман. Усмехнулся, качнув головой:

«Ривера буквально под каждым камнем. С ума сойти»

Имя прозвучало как удар в грудь. Сердце Ирен дрогнуло, как птица, попавшая в силки. Мир вокруг замедлился. В ушах зазвенело. Всё остальное исчезло – остался только голос внутри: «Они узнают. Господи, они узнают, что я тоже на него работаю…»

«С тобой всё хорошо?» – голос Дэниела прозвучал как из-под воды. Он дотронулся до её плеча, мягко.

«Ирен?»

Она моргнула, улыбнулась через силу.

«Я в порядке. Просто устала. Не люблю больницы»

«Какая связь у Риверы с Палачом?..» – подумала она.

«Это всё потому, что ты питаешься как студент на стипендии. Я принесу тебе кофе» – сказал Дэниел и поднялся.

Бенколин тоже встал.

«Я вас больше не побеспокою, мисс Майерс. Отдыхайте»

Когда они вышли, Дэниел тихо пробормотал:

«Это уже не просто расследование. Это становится опасным.»

«Именно. И я не должен был вас впутывать»

«Но я уже впутан. Я сделаю всё, что в моих силах»

Бенколин кивнул, собираясь что-то сказать.

«Профессор Льюис…»

«Просто Дэниел.»

«Хорошо… Дэниел, насколько вы доверяете своим коллегам в лаборатории?»

«Мы как семья, – ответил он, приподняв брови. – Я им доверяю. Почему вы спрашиваете?»

«Где-то произошла утечка. Я не обвиняю вас, но хочу проверить всех»

«Вы подозреваете нас?»

«Я подозреваю факт. Не людей. Но в команде завёлся крот, и я должен найти его. Надеюсь, вы понимаете»

Жак внимательно изучал молодого мужчину. Умный. Честный. Он не был предателем – Жак знал это нутром. Столько лет в профессии, и интуиция почти никогда не подводила.

«Проверяйте. Делайте, что нужно, – сказал Дэниел. – Если мои ребята ни при чём, это только укрепит доверие»

«Благодарю за понимание»

В этот момент открылась дверь, и вышел Гермес.

«Вы всё ещё здесь?»

«Заговорились, – ответил Дэниел, – я пошёл за кофе»

Он попрощался и пошел по коридору к кофейному автомату. Жак тоже собрался уходить.

Гермес догнал его:

«Ты домой?»

«Да. Хочу заснуть и проспать до полудня»

«Ты живёшь один?»

Бенколин приостановился. Насторожился.

«Да. А в чём дело?»

«Могу я остаться у тебя на ночь?»