Костяная паучиха

“Не всё ли равно в этом захолустье, что носят в столице? – подумала Мия, поправляя белый шёлк платка. – Впрочем, не мне, большую часть жизни прожившую в лесу, судить об этом”.

Завтракали в узкой зале, убранной в белых и жёлтых цветах, словно это могло разогнать сумерки, павшие на замок из-за туч. Церковники были уже тут. Стоило войти, как Инквизитор вцепился в неё взглядом, словно она у него денег заняла, и все тридцать пять лет не отдаёт.

Словно в насмешку, слуги посадили их напротив, окончательно испортив аппетит мастеру инквизитору Павиусу.

Мия вежливо разрезала блюдо на несколько кусочков, но есть не стала. Мёртвые не испытывают голода, а те, что испытывают, становятся её работой и должны быть упокоены. Даже если бы она нуждалась в пище, всё равно не смогла бы есть под столь суровым взглядом.

Страха перед ним Мия не испытывала. После того, как выяснилось, что это он отсёк ей голову, Мию подмывало хлопнуть его по плечу и бросить какую-нибудь глупую шутку по этому поводу. Как можно злиться на того, кого она буквально заставила поднять меч.

Злилась она за пробуждение, но недолго. Отчего-то церковники не взяли с собой ни одного мага, и единственное, что не даёт поотрывать им головы, это нелюбовь Мии к бессмысленным убийствам и украденное сердце.

Кстати о сердце!

– Для человека, что украл сердце мёртвой девы, вы какой-то хмурый, – обратилась она к инквизитору, и тот замер от неожиданности, не донеся ложку до рта. – Ну же, улыбнитесь, вы первый в истории мужчина, которому это удалось!

Мия улыбнулась ему самой обаятельной из своих улыбок. Возможно, сказался недостаток опыта, в прошлом у неё было не слишком много поводов для улыбок, потому инквизитор бросил ложку и скорчил такую хмурую гримасу, что, казалось, вот-вот надорвётся, не выдержав уровня хмурости.

– Вам бы следовало помолчать, – после паузы выдавил он.

Граф и гости с любопытством поглядывали на них. Похоже, иного развлечения на завтрак не подразумевалось.

– Отчего же? – наклонила она голову набок. – Неужели Костяная Паучиха не в кандалах и в одежде вызывает у вас такое сильное несварение?

Епископ рядом подавился и тоже изобразил хмурый взгляд. Мия намеренно дурашливо оскалилась в ответ.

Граф Виланд, сидящий во главе стола, закашлялся, пытаясь скрыть улыбку.

После завтрака гостей пригласили в отдельный кабинет, куда подали пирожные и кофе. Откуда у графа деньги на заморские зёрна? Мия слышала о кофе, читала о нём, но вживую увидела впервые.

Епископ Арно попробовал и, поморщившись, отставил в сторону. Мастер инквизитор сделал глоток, с удивлением посмотрел на крохотную белую чашку, налил ещё и развалился в кресле. Граф Виланд кофе проигнорировал, упал в своё огромное кресло у камина и поднял бокал. Словно соткавшийся из теней эльф возник за спинкой и наполнил бокал густым красным вином.

Кожа покрылась мурашками, среди ароматов кофе и алкоголя Мии почудился запах крови.

– Как вам замок? Достаточно ли расторопны слуги? Нравится ли вам наша кухня? – спросил Виланд, раскрутив вино в пузатом бокале и выпив всё в один глоток.

Нетерпение?

– Всё прекрасно, благодарю, – сцепив пальцы на животе, отозвался епископ

– Я заметил, что вы ничего не поели? – обратился Виланд к Мии.

– Вы знаете одно из моих прозвищ, но не знаете, почему я не ем и не нуждаюсь во сне? – невольно улыбнулась она.

К чему эти расшаркивания?

– Давайте перейдём к сути? – первым не выдержал мастер инквизитор и тут же бросил Мие: – А вам стоит подождать за дверью.

– Только если вы составите мне компанию, – уже привычно оскалилась она в улыбке, заведя руки за спину.

Потерев пальцы, Мия создала крохотного белого паучка и отпустила ползать по комнате.

– Я встречал вашего брата, Костяного Ворона, – просто сказал граф, и Мия мгновенно забыла об инквизиторе.

– Вы видели Дария? Где он? С ним всё хорошо?

– Боюсь, нет, – Виланд покачал головой, задумчиво проведя пальцем по краю бокала. – Ранее мы встречались в столице, он привозил туда свою дочь. Мы премило пообщались и расстались, оставив друг о друге лишь хорошее впечатление.

Он вздохнул, рассматривая красный след на пальцах, и продолжил:

– Но несколько лет назад я вновь его встретил. Это было уже после смерти отца. Его перехватил патруль на пути к Проклятым землям. Он выглядел очень болезненным и шёл один. Я предложил ему кров и помощь, но Ворон отказался. Тогда он сказал, что идёт разрушить проклятье и освободить мои земли. Я обрадовался, хотел выдать ему провиант, людей, любое содействие…

Он вдруг замолчал, и серая тень набежала на светлый лик, открывая, что он не так молод, как Мие показалось вначале. Проклятье всё же коснулось и его, углубив морщины и выпив блеск из глаз.

– Он не вернулся, – догадалась Мия, обессиленно опускаясь на край софы.

– Нет, – был ей ответ.

Помолчав секунду, граф продолжил:

– Начали пропадать люди в деревнях. Потом появились эти жуткие твари. Что бы не говорила Церковь, – он спокойно посмотрел на подобравшегося Епископа, – сколько бы людей сюда не посылали, они оказались не способны остановить распространение зла. Чем больше людей умирало на этой войне, тем больше тварей становилось.

Стало тихо.

В горле пересохло.

– Теперь вы видите, во что превратился ваш брат, – в голосе мастера инквизитора прозвучало мрачное торжество.

– Нет, – мотнула головой Мия. – Он не пошёл бы на подобное. Хотя, возможно, сгинул в этих землях, скитаясь в одиночестве. Тогда остаётся надеяться, что он получил долгожданный покой.

– Я не могу пустить в Проклятые земли ещё одного некроманта, – вытирая пальцы о салфетку, спокойно произнёс граф Виланд.

– Думаете, я пойду по стопам брата? – приподняла она брови.

– Мне бы этого не хотелось. Но увы, ни молитвы, ни освященные печати, ни обряды не могут спасти нас от Проклятья, – он перевёл взгляд на церковников, что заметно напряглись, оскорблённые его словами. – Простите, но это так. Вы здесь гости, а я вижу и чувствую, как Проклятые земли продвигаются всё дальше. В этом деле пригодился бы настоящий маг.

– Ересь, – сощурившись, произнёс епископ Арно. – В столице вас за такие речи…

– Но здесь не столица, – устало вздохнул граф и вновь поднял бокал, эльф, до того стоявший неподвижно, словно статуя, наклонился и налил вина. – А если мы продолжим игнорировать проблему, она рано или поздно доберётся до столицы.

– А что говорит Капитул чародеев? – влезла Мия, не понимая, почему они не воспользуются очевидным решением.

– А вы не знаете? – с искренним удивлением переспросил граф и бросил вопросительный взгляд на церковников, те сидели с каменными лицами. – Я неспроста назвал вас последним некромантом. Церковь объявила магию посягательством на божественное и всех, кто не успел бежать, сожгла вместе с книгами.

Мия открыла рот и не смогла выдавить из себя ни звука.

С Капитулом чародеев у неё были сложные отношения. Те много лет подвергали гонениям её и брата за то, что те посмели изучать магию вне стен Академий.

– Вот уж верно говорят: всегда найдётся рыбка покрупнее и позубастее, – с нервным смешком выдавила она.

Глава 11 – Ересь

Граф щёлкнул пальцами, и слуга шагнул в сторону, зажигая лампу. На стене висела карта местности с пометками.

– Нашим разведчикам удалось выяснить, что Проклятье завязано на нескольких артефактах… – граф указал на карту, но его прервал Епископ.

– Интересно, как им это удалось? – подозрительно сощурился тот.

– Жертвуя своими жизнями, – сухо отозвался граф.

Невиданная наглость: так разговаривать со служителем Церкви! Скрестив руки на груди, Павиус мрачно уставился на графа. После всего того, что этот мальчишка наговорил, его бы стоило арестовать и подвергнуть проверке. Великие аристократические дома были подвергнуты анафеме с передачей земель и счетов церкви, и за меньшее.

– Во-первых, паучий лес, – граф указал на карте на некогда зелёные заросли вдоль реки. – Мы полагаем, что дело в паучьей королеве. Некромант создал её, поместив артефакт вместо сердца.

Имени Костяного ворона не назвали, но Павиус заметил, как подобралась Паучиха. Нахмурила подведённые тёмным брови, закусила щёку изнутри.

– Мои разведчики покажут дорогу, но глубоко в Проклятые земли пройти не смогут.

– Почему? – в лоб спросил Павиус.

– Потому, что в отличие от вас, мы живём под тенью Проклятья долгие годы, – взгляд Виланда растерял шутливость и столичное лукавство, коим блистал вчера вечером, он смотрел прямо, и не думая опустить глаза перед служителем Церкви. – Я хочу, чтобы они ещё немного пожили, прежде чем уйдут в тень.

– Ересь! – стукнув кулаком по подлокотнику кресла, подскочил на ноги Епископ Арно.

– Проклятье отравляет нас уже долгие годы, – проигнорировал его Виланд. – Всё, что я могу, это попытаться уберечь тех немногих, кто несёт это бремя вместе со мной. Вы пришли с юга, Проклятье ещё не успело проникнуть в ваши кости, к тому же с вами будет некромант, – он стрельнул взглядом в Паучиху, что в молчаливой задумчивости разглядывала карту, – у вас больше шансов вернуться живыми.

– Ваши еретические речи…

– Снимите Проклятье и можете осудить меня со всей строгостью закона. А пока, – он поднялся, – чувствуйте себя как дома.

Граф направился к выходу и в дверях бросил:

– Уведомите моего слугу, как соберётесь в Проклятые земли, мы подготовим всё необходимое.

Эльф поклонился.

Странный эльф. Может, полукровка?

Павиус никогда не слышал, чтобы эльфы служили людям, разве что наоборот.

Дверь закрылась. Стало тихо.

– Могу я попросить вас об исторической справке? – не дав затянуться паузе, проговорила Паучиха, подходя к карте.

Епископ и инквизитор переглянулись.

– Что именно вас интересует? – спросил епископ Арно.

– До того, как вы отделили мою голову от тела, Капитул вполне себе жил и процветал, натравливая Церковь на неучтённых магов, вроде меня. Что же случилось потом? Как такая могущественная организация просто пропала?

Епископ хмыкнул и, сложив руки на груди, ответил:

– “Пропала” – не совсем точное выражение. Поначалу да, они использовали Церковь для травли неугодных магов, отказывающихся становиться частью Капитула. Потом нацелились на политических оппонентов, и так далее. Лет через десять случилась вспышка Катрионы.

Паучиха замерла и, резко развернувшись, испуганно посмотрела в ответ. Испугаться было чего. Катриона – магическая чума, выжигающая из магов саму их суть – магию. Многие погибали, другие впадали в кататонический ступор. Задело даже тех, у кого дар был не развит, но такие отделались лихорадкой и судорогами.

– Полагаю, Церковь воспользовалась моментом? – проницательно заметила она.

– Да. С попустительства Капитула было уничтожено множество магов, нечисть расплодилась, и взяться за неё пришлось Церкви.

Инквизиторам и охотникам пришлось учиться выслеживать и охотиться на новую мерзость.

– Престиж и доверие к Капитулу упали, и со временем мы заняли их место.

Фыркнув, она отвернулась к карте, проведя пальцем по дороге от замка к лесу пауков.

– А что мой брат?

Епископ посмотрел на Павиуса, молча прося продолжить, а сам долил себе кофе.

– После… – Павиус невольно запнулся, не зная, как назвать первую их встречу, – твоего пленения он пропал.

– Он не помогал справиться с Катрионой?

– Мне этого не ведомо. По слухам, лекарство предоставили тёмные эльфы.

– Зачем им это? – непонимающе нахмурилась Паучиха. – Мне казалось, что кто-кто, а эльфы были бы рады проредить наши ряды.

Павиус пожал плечами:

– Это всего лишь слухи. Катриона со временем пошла на спад, словно сама собой. Нам оставалось лишь добить тех, кто остался.

Он ожидал гневной реакции, хотел её. Жаждал. Пусть смотрит презрительно и зло. Но Паучиха словно и не заметила его реплики.

Прикусив губу, подошла к окну, откуда открывался вид на Проклятые земли.

– А это давно появилось?

– Первым упоминаниям лет двадцать, – неуверенно отозвался Павиус, бросив вопросительный взгляд на епископа, но того разговор давно утомил.

Прикрыв глаза, епископ потягивал кофе из маленькой чашечки.

– Долгое время никто и не знал о Проклятье или не придавал значения слухам, – закончил Павиус.

– Дарий ни за что не пошёл бы на такое, – вдруг произнесла она, резко повернувшись к ним. – Не думаю, что он пришёл в Проклятые земли, чтобы снять проклятье. Скорее всего, ему что-то потребовалось.

– Возможность творить злодеяния без страха быть пойманным Церковью, – скрестив руки на груди, бросил Павиус.

– Эксперименты над мёртвыми? – она пренебрежительно фыркнула. – Дария такое никогда не интересовало.

– Откуда вам знать. Много лет прошло с вашей последней встречи.

– У вас есть семья, Господин Инквизитор?

– Нет, – хмуро отозвался он.

– Ни родителей? Ни братьев, ни сестёр?

– Нет, – скрипнул он зубами.

– О, – она отступила. – Тогда прошу прощения за назойливость. Мы с братом полмира обошли плечом к плечу. Есть вещи, которые всегда остаются неизменными. Богам плевать на людей, даже на собственных пешек, которых они ради прихоти сделали бессмертными, – Паучиха горько усмехнулась. – А характеры людей не меняются в один миг. Дарий никогда бы не опустился до подобной мерзости. Я просто не вижу для этого причин.

Глава 12 – Эльф

Выйти условились следующим утром.

Едва епископ заикнулся, что нужно рассказать об этом слуге графа, как тот из ниоткуда возник в комнате. Вышел из тени из-за кресла хозяина, словно всё это время находился там, хотя Мия точно помнила, что он вышел вместе с Виландом.

Совсем не подозрительно и ни капли не пахнет ересью. Нет-нет. Ничуть.

Лишённая каких-либо поручений и занятий, Мия скучала.

К сборам её не допустили, Мия ходила по замку, отпуская крохотных белых паучков в укромных местах. Она подозревала, что если не сам граф, то его слуга – точно маг. Должно быть, он как-то по-хитрому скрывает свои способности, раз даже Мия не чувствует его магию.

Позже, стоя в башне замковой стены и скрываясь от промозглого дождя под деревянной крышей, Мия наблюдала за жизнью замка.

Во двор въехала очередная вереница телег. Рабов выгрузили и в этот раз без предисловий погнали в бараки, пока человек графа спорил с караванщиком о цене. По стенам замка прохаживались стражи. Закутанные в плащи, они шли, опустив головы, не слишком интересуясь происходящим за стеной. Слуги, молчаливые и сгорбленные, словно муравьи копошились во дворе, выполняя поручения дворецкого.

Холод Проклятья щипал кожу. Интересно, сколько времени ему нужно, чтобы подействовать на людей? Каким будет это действие? Можно впасть в апатию, а можно отрастить клыки да когти и попытаться сожрать ближнего своего.

В одном из окон она рассмотрела эльфа. Он смотрел прямо на Мию, держа что-то зажатым между пальцев. Встретившись с ней взглядом, он сжал пальцы, и Мия ощутила потерю одного из паучков.

Мия мило улыбнулась в ответ.

Что тёмный эльф делает в таком месте?

Почему служит человеку?

Высокий, худощавый, с отрешённым выражением лица. Чёрно-синие волосы коротко подстрижены. Чёрный костюм украшен тонким серебряным шитьём.

Эльфы чувствительны к разным типам энергии, хоть и воспринимают её не так, как люди. Находиться в тени столь могущественного Проклятья ему должно быть невыносимо. Но он здесь. Смотрит без всякого выражения. Словно пустая оболочка.

Караванщик, продав товар, поспешил прочь. Не разумнее ли подождать утра? Зачем соваться в отравленные Проклятьем земли, когда до заката всего несколько часов?

Хм.

Интересно.

К обеду граф прислал чёрно-красное платье. Спину закрывало необычное украшение в виде паутины, сплетённой из серебряных цепочек. Мия долго колебалась, стоит ли в него облачаться.

От платья веяло вызовом церковникам, едва ли им понравятся открытые плечи и вид на приподнятую грудь, даже если понравятся, то не в том смысле, который устроил бы Мию. Когда она сталкивалась с ними в последний раз, церковники проповедовали аскетизм и умеренность, одевались скромно и в целом бедствовали.

Тут же вспомнились чёрно-красные костюмы, в которых ходят инквизиторы и охотники. Епископы и вовсе носят столько золота, словно только что выбежали из сокровищницы дракона, повесив на себя всё, до чего успели дотянуться.

Графу явно нравится ходить по грани и дразнить церковников. Так отчего бы ему не подыграть? Интересно, как к этому относится местный епископ? Того Мия видела лишь несколько раз. Хмурый, бородатый, в чёрном и золотом.

Позволяя служанкам облачить себя в наряд, Мия смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Из уродки, лишённой пигментации, она превращалась в изысканную леди. Белая кожа перестала казаться слишком бледной, благодаря пудре обретая мраморную гладкость. В бесцветных волосах расцвели розы насыщенного винного оттенка. Розовато-серые глаза больше не казались пустыми: немного сурьмы с тушью – и взгляд меняется. С затравленного на уверенный.

Разве она была в силах отказаться от таких изменений?

Гостей осталось не много.

Арендаторы разъехались по своим угодьям. Молодой смазливый баронет обхаживал пожилую покровительницу, чьё положение оставалось для Мии загадкой. Она была богата, судя по нарядам, но на этом достоинства заканчивались. Даже совсем недолгого пребывания при княжне Мии было достаточно, чтобы уяснить основы этикета. Эти правила явно ускользнули от богатой старухи, что выглядела, как давно упокоившийся мертвец, чьи кости обтягивала тонкая кожа пергаментного цвета. Возможно, богатство позволяет ей забыть об этикете?

Молодой человек, обморочно бледный, то и дело поправлял высокий воротник и на окружающих смотрел испуганно. Жался к своей покровительнице, что ласково звала его "цыплёночек".

Особняком стояли церковники. Мие отчего-то казалось, что у епископов возникли некоторые проблемы во взаимопонимании, говорили они мало, обмениваясь сухими, официальными фразами.

 Инквизитор и его охотники, хоть и потрёпанные, но самые "живые" в этой компании, не считая графа с его извечной улыбкой. Высокими манерами они не обладали, но не тушевались, а, сбившись в кучу, о чём-то весело болтали.

Было здесь и несколько нахлебников непонятного происхождения, присосавшихся к столу графа. Они старательно скалили улыбки и смеялись над каждой шуткой Виланда, сколь неудачной она бы ни была.

И, конечно, сам граф Виланд. Сияющий в белом костюме с алым плащом.

Тут же, чуть в тени, стоял и эльф.

– Моё самое ценное приобретение! – представил его новоприбывшим гостям граф. – Умелый, исполнительный, и нет такого дела, которое он не сумел бы исполнить!

Любопытно.

– Я, конечно, многое пропустила, но никогда прежде не видела, чтобы эльфы служили людям, – шёпотом поделилась она с графом, косясь на предмет обсуждения.

Эльф отстранённо стоял у окна и не обращал внимания на косые взгляды. Но вскоре его терпение подверглось испытанию в виде излишне прямолинейного внимания старухи. От того, как та, не стесняясь, ощупывала его лицо и обсуждала фигуру, становилось не по себе. Овец на рынке выбирают с большим уважением.

– Жили как-то три брата, – заметив её интерес, сверкнул янтарными очами Виланд. – Старший очень хотел занять трон, но батюшка счёл среднего более достойным. Младший был беспутным повесой, которому даже камень не доверишь. Однажды они навестили меня, искали редкие книги и артефакты, я, видите ли, коллекционер.

Изобразив восхищение и высшую степень заинтересованности, Мия ахнула, кокетливо прикрыв рот рукой.

Эльф стоял, вытянувшись, глядя прямо перед собой, пока бабка щупала мышцы на его руках, рассуждая о выносливости эльфов. Сведя руки за спину, он смотрел в пространство над головой старухи. Прогуливаясь по залу в компании Виланда Мия заметила, как побледнела кожа на сжатых в кулак пальцах эльфа.

– Видимо, в вашей коллекции нашлось кое-что интересное? – игриво наклонив голову на бок, спросила Мия.

– Разумеется. Им нужно было оружие, его я им и дал. Взамен я хотел лишь десять лет службы. И службы не слугой, а учителем.

– Похвальное рвение.

Наклонившись к ней, граф добавил шёпотом:

– Когда за любое инакомыслие сжигают на костре, приходится искать обходные пути. Я надеялся развить магический талант так, чтобы об этом точно не знала Церковь.

Они одновременно посмотрели в сторону церковников, и Мия невольно вздрогнула. Инквизитор смотрел на них, не моргая.

– А вы ему нравитесь, – тихо фыркнул граф.

– Скорее, он высчитывает, сколько дров потребуется, чтобы избавиться от нас, – посмотрев в ответ гордо и холодно, Мия, вздёрнув нос, отвернулась.

Бабка, казалось, вот-вот начнёт облизывать эльфа. Зрелище становилось невыносимо тошнотворным даже для зрителей. Страшно представить, какого эльфу.

– Так что там с эльфами?

– О! Я думал, что с магией смогу противостоять проклятым землям, но младший сначала влез в доверие, а потом бежал, обчистив меня.

От неожиданности Мия остановилась на месте, резко переводя взгляд на Виланда.

– Потому я не зову вас посмотреть коллекцию. Он забрал всё и бежал. А там были артефакты, сдерживающие проклятые земли.

– Ох. Какая подлость!

Краем глаза Мия заметила, как эльф бросил взгляд на графа. Всего на мгновение глаза его яростно блеснули. Если бы взглядом можно было убивать, Проклятье стало бы меньшей из их проблем. Но это длилось всего лишь миг. Эльф вновь увёл взгляд в пустоту, а бабка принялась гладить тонкими кривыми пальцами его по лицу. Мие уже хотелось подойти и хлопнуть её по рукам, как невоспитанного ребёнка.

– Именно. Потому теперь, смывая грех младшего брата, мне служит средний и будет служить, пока вся коллекция и все книги не вернутся на место. Но, как вы понимаете, возвращать их мне никто не торопится.

– Милый мой граф, – рядом возникла старуха, вся в чёрном бархате и рюшах, благоухая парфюмом, что так резал нос, и с излишне заметной краской на лице.

Мия так и не смогла уловить, кем она приходится графу. Но отношения, судя по его нежной улыбке, самые добрые.

– Занят ли чем-нибудь ваш милый слуга сегодня ночью?

“Фууу!” – мысленно скривилась Мия, видя алчный, голодный блеск чёрных глаз старухи. Стоящий рядом баронет едва заметно выдохнул, испытывая явное облегчение.

Дважды фууу.

Удивительная прыткость для такой развалины.

Пока граф не успел ответить, Мия погладила его руку, привлекая внимание, и взглядом указала на эльфа. Едва ли граф сильно заботится о своём рабе, раз готов одолжить его этой жуткой развалине.

– Всегда хотела пообщаться с эльфом. Они такие интересные! – с преувеличенным интересом произнесла Мия.

– Вы, моя дорогая Марго, никак не наиграетесь, – пожурил старуху граф, трепетно беря её за руку. – А после вас его несколько дней нельзя использовать. Потому уступим гостье, но завтра он ваш, обещаю.

Сжав сухие губы, "дорогая Марго” одарила Мию испепеляющим взглядом и, дёрнув баронета, словно зазевавшуюся собачонку, отошла в сторону.

– Вы ей нравитесь, – засмеялся Виланд.

– Сильно сомневаюсь, – чувствуя, как от взгляда старухи бегут мурашки по спине, отозвалась Мия.

– Она просто чуть завидует. Вы вечно молодая дева, а она заперта в теле мерзкой старухи, – просто произнёс граф. – Порадуемся, что у неё нет таланта к магии. Боюсь, она натворила бы великих бед, если бы обрела возможность манипулировать энергией.

– Страшно подумать, – передёрнула плечами Мия.

На обед подали дичь в яблоках и ещё какие-то деликатесы.

Несмотря на середину дня, комната тонула в темноте, свечи едва освещали стол с угощениями. Слуги разливали вино, гости вкушали изысканные яства, Мия пилила на кусочки печёное яблоко.

Она могла бы поесть ради вкуса, но опасалась, что отсутствие сердца нарушает работу тела, которое живёт за счёт накопленной энергии. А значит, переварить еду она не сможет, та будет лежать в желудке и портиться. Даже ради самого изысканного вкуса Мие не хотелось потом чистить желудок.

Потому она наблюдала за окружающими. Баронет много ел и ещё больше пил. Выглядел он болезненно бледным, с синеватыми губами, как бывает при анемии.

Зато Марго цвела и пахла, щёки и губы порозовели, а глаза не выглядели окнами в бездну. Словно бы и морщинок стало меньше, хотя, возможно, их скрадывало освещение. Она резала или, скорее, терзала мясо с кровью, настолько плохо прожаренное, что оно больше походило на сырое. Ни овощей, ни фруктов. Отдельный слуга доливал ей красного, густого вина в бокал.

От одного вида старухи по спине бежали мурашки.

Граф тоже почти ничего не ел. Много шутил, рассказывал истории, всячески развлекал публику и резал, резал, резал в тарелке разные кусочки блюд. Иногда, насаживая на вилку, подносил к губам, но вместо того, чтобы съесть, вновь начинал говорить, откладывая вилку и начиная резать, резать и резать.