Темный лорд и княгиня ночи

После ужина служанка, представившаяся Бертой, приготовила мне ванну и помогла переодеться ко сну. Хотя… то, во что обрядила меня Берта, едва ли годилось для сна – тончайшая полупрозрачная кружевная сорочка не скрывала, а лишь подчеркивала каждый изгиб моего тела, а вырез на груди был такой, что мне хотелось чем-то закрыть его. И в этом вырезе ярко горела «голубиная кровь» – подарок моего жениха, который Берта зачем-то оставила на мне.

«Если она одела меня в это, значит, граф сказал, что придет ко мне сегодня», – я стояла у камина в спальне, до крови кусая губы и трясясь, как осиновый лист. Все страхи, отступившие за последние часы, будто хлынули на меня огромной волной, грозящей погрузить в пучину первобытного ужаса. «Надо что-то делать!» – я отмерла и бросилась было в гостиную, чтобы попробовать забаррикадировать входную дверь креслом, но не успела…

Входная дверь бесшумно отворилась и в гостиную шагнул он. Вот только это был не граф Магнус Корнуай…

Глава 4

– Виконт, что вы здесь делаете? – шок сменился возмущением и страхом, который, как бы я ни гнала от себя, захлестнул меня колючей ледяной плетью. Руки взметнулись наверх, в попытке прикрыть грудь, но, кажется, я сделала только хуже. Медленным, оценивающим взглядом виконт прошелся по моей фигуре, заставив щеки заалеть от смущения. Мне вдруг показалось, что оголенной кожи плеча коснулось что-то легкое, похожее на крылья бабочки.

– Я требую, чтобы вы немедленно покинули мои покои!

– Алиана… Я же могу теперь называть вас так, на правах близкого родственника? – протянул Доминик Корнуай, как будто не слыша меня, и только дурак не заметил бы в его тоне издевки. – Я никак не могу уйти… – Словно бы в подтверждении этих мыслей, мужчина закрыл за собой дверь, отсекая нас от коридора и оставляя наедине. – Ведь я пришел исполнить свой супружеский долг.

– Ч..что? – мне показалось, что я ослышалась, и я в ужасе отшатнулась. – Что происходит?

– Позвольте представиться, – шутовски поклонился мужчина, изгибая губы в чудовищной улыбке, – граф Магнус Корнуай, к вашим услугам. – Глаза его странно вспыхнули, и он жадно прошелся взглядом по моему телу, уже не таясь.

– Я… я не понимаю, – я схватилась рукой за горло, в ужасе глядя на него. Что он сказал только что? Почему называет себя чужим именем?

– Видите ли, в чем дело… Вы, Алиана, никогда не выходила замуж за графа Корнуая, а вышли всего лишь за полоумного старика, который последние годы играл эту роль.

Я буквально почувствовала, что краски схлынули с моего лица, сделав его мертвенно-бледным.

– Ну-ну, моя дорогая, не стоит так переживать. Ваш обморок совсем не входит в мои планы, – виконт, или тот, кто им себя называл, сделал несколько шагов в мою сторону, порочно улыбаясь, и я сделала столько же шагов назад, не желая, чтобы он приближался ко мне.

– И не льстите себе, что стали графиней. Вы стали никем, мой милый цветочек, и лишь от меня теперь зависит ваше дальнейшее будущее.

– Что Вы такое говорите… – мой голос помимо воли задрожал.

– Вы будете делать все, что я вам велю. Будете послушной и ласковой. И тогда… если будете стараться, конечно, не будете ни в чем нуждаться.

*****

Я задохнулась от ужаса, услышав это. Сердце стучало быстро-быстро, набатом отдаваясь в ушах. Подозреваю, у меня начиналась истерика, и лишь усилием воли я удерживала себя от нее, понимая, что она мне сейчас ни к чему.

– Вы лжете, – выдохнула я, с ненавистью глядя на виконта, который, улыбаясь и смотря на меня, медленно расстегивал ворот рубашки, но больше не делал попыток приблизиться. – Вы не можете быть графом Магнусом Корнуаем. Граф – достойный человек, друг Его Величества. Это все знают.

– Конечно, – Доминик кивнул, вдруг оказываясь у кресла и сбрасывая на него свой камзол. Я пораженно моргнула: как он…?

– Вот только вы, Алиана, забыли, что Магнус Корнуай много десятков лет не был в стране, и вернулся лишь недавно, узнав, что его друг и соратник при смерти и уже никого не узнает. Вы понимаете меня?

Нет! Я решительно ничего не понимала. Не хотела понимать! Не хотела верить! Не могло быть такого, чтобы какой-то самозванец обманул всех, включая моих родителей, только для того, чтобы жениться на мне.

– К сожалению, – спокойно продолжал Доминик, по-хозяйски усевшись в кресле, положив нога на ногу и наливая себе красного вина в хрустальный бокал, – после кончины моего дорогого дядюшки, которая состоится буквально на днях, мне придется взять его титул. А через десяток-другой лет граф вновь исчезнет из страны на долгие годы – иначе на меня будут косо смотреть и шептаться. Но не переживайте, моя дорогая. Когда те, кто знал меня когда-то, превратятся в дряхлых старцев, граф Магнус Корнуай вернется. Впрочем, – издевательски произнес он, лениво прикрывая глаза и откидывая голову на спинку кресла, – он будет не один. Его немощность будет поддерживать молодой племянник, виконт Доминик Корнуай. Забавно, не правда ли, что порода не исчезает, а передается следующим поколениям, как капля воды похожим на своих предков?

Я молчала, не в силах поверить в услышанное. Оно просто не укладывалось в моей голове. «Ты же сама обратила внимание на отсутствие семейных портретов», – шепнул мне внутренний голос. И все же… Это не могло быть правдой. Это было… чудовищно! Граф… виконт… Это один и тот же человек? Всегда? Я с силой сжала руками виски и затрясла головой, желая сбросить странное наваждение. Шум в ушах, так похожий на шепот, мешал сосредоточиться.

– Это бред… Это какой-то бред… Этого просто не может быть, – тихо проговорила я. Но понимала, что его рассказ – не плод моего воображения, а жестокая реальность. А это значит, что передо мной явно сидел не человек. Но… кто тогда? Маг?

О магах в нашей стране ходили легенды. Когда-то они населяли ее наравне с остальными жителями, но это было очень… очень давно. Из уроков истории я знала, что несколько тысяч лет назад магия постепенно начала уходить из нашего мира, и к настоящему времени от нее остались лишь жалкие крохи, владели которыми единицы. И все они были наперечет, купаясь в богатстве и роскоши и служа на благо своих государств. Кое-какую магию еще сохраняли эльфы – древний народ, испокон веков держащийся обособленно и не приветствующий смешения чистой крови с простыми людьми. Но и у них, насколько я знала, с каждым поколением рождалось все меньше одаренных, а наследие их предков сохранялось, разве что, в более долгой, по сравнению с обычными людьми, жизни. Вот только лжевиконт эльфом явно не был.

Доминик по-прежнему сидел в кресле, лениво наблюдая за мной из-под полуприкрытых век. Но я чувствовала, что он следит за мной. Как хищник, играющий со своей жертвой, и знающий, что ей не уйти. Легкий ветерок, взявшийся из ниоткуда, приподнял прядь моих волос на груди, откинув ее назад, на спину.

– Кто вы такой? – я вскинула на него взгляд, полный горечи.

– Это неправильный вопрос, Алиана, – мужчина мгновенно оказался рядом со мной. – Гораздо важнее для тебя спросить, что будет дальше с тобой.

– Что же? – я храбрилась из последних сил, понимая, что просто тяну время. Кто мне может помочь в этом замке? Тот старик? Точно нет, кажется, его участь уже предрешена этим чудовищем. Слуги? Очень в этом сомневаюсь. Я могла рассчитывать здесь исключительно на собственные силы. Но что я могу? Против него?

– Как я уже говорил, я предлагаю тебе на время стать моей. Во всех смыслах. Насколько надолго – не знаю, врать не буду, – мужчина равнодушно пожал плечами и растянул губы в многозначительной улыбке. – Все зависит от тебя.

– Вы… предлагаете стать мне вашей любовницей? Игрушкой в ваших руках? – я сжала кулаки, почувствовав, как ногти впиваются в кожу. – Этому не бывать, слышите! Никогда! Да я лучше… Я… Я вернусь домой, к родителям, скажу, что поссорилась с мужем, или…

– И ты думаешь, они примут тебя? Поверят твоим словам? – Доминик перебил меня, неприятно расхохотавшись. – Очнись, глупышка, они продали тебя с потрохами, лишь бы покрыть долги, и вернут мужу обратно, как только ты появишься на пороге их дома. Даже если он будет самим дьяволом… К тому же, у тебя просто не получится этого сделать. По завещанию графа, его молодая жена после его кончины будет жить в этом замке скромно и уединенно, не принимая гостей и сама никуда не выезжая. Оплакивая своего усопшего мужа. Смирись, Алиана. И лучше не зли меня, тебе не понравится, – а в голосе его прорезались опасные металлические нотки, и я внутренне сжалась. Вот оно! Кажется, ему надоело уговаривать меня.

Но что-то внутри противилось той участи, что он мне уготовил. Что-то поднималось из глубины души и истошно кричало – не смей! Не слушай его! Перед мысленным взором за короткие секунды пронеслась вся моя жизнь – беззаботная, счастливая, наивная. О, как бы я хотела сейчас вернуть ее обратно! Я бы и слова поперек не сказала матушке. Я была бы самая лучшая, самая послушная и смиренная дочь для отца. Я бы…

– Так что ты решила? – ворвался в мои мысли ледяной требовательный голос.

– Ни за что! Я никогда не стану вашей! Лучше умру!

– Что ж… Ты сама сделала свой выбор, цветочек.

И в следующий момент мужчина набросился на меня.

*****

Дорогие читатели!

Хочу предупредить: cледующая сцена будет весьма волнительной и напряженной.

Вы можете пропустить ее и читать книгу дальше. По сюжету будет понятно, что именно произошло.

Я… плохо помнила, как все было потом. Наверное, Всевышний все же немного сжалился надо мной, отчасти затуманив мой разум, и я видела себя как бы со стороны. Урывками. Как в тумане. Помню, как отчаянно боролась с ним на пороге спальни, даже зная, что наши силы не равны. Как истошно кричала, когда он разорвал на мне сорочку, грубо толкнув на кровать и прижав к ней весом своего тела. Как его руки жадно скользили по моему обнаженному телу, исследуя и трогая его там, где ему вздумается, больно сжимая грудь. Как он исступленно целовал меня, не обращая внимания на ужас и отвращение, отражавшиеся на моем лице. Как удерживал руки, делая абсолютно открытой перед ним. Видят боги, как я мечтала выцарапать его глаза, сделать хоть что-нибудь! Никого и никогда в жизни я ненавидела так сильно, как этого человека, под которым беспомощно извивалась, противясь неизбежному… страшному для любой девушки. Сев на меня сверху и надежно фиксируя, виконт неспешно избавился от рубашки, обмотав ей мои запястья и привязывая руки к изголовью кровати.

– Я всегда получаю то, что хочу. Всегда. Запомни это, Алиана.

Я была в таком диком ужасе, что с трудом понимала, что он говорит. Щелкнула пряжка ремня, и я зажмурила глаза, почувствовав, как моей оголенной истерзанной кожи коснулась чужая плоть. Я забарахталась под ним с новой силой, пытаясь сбросить с себя, но безуспешно. Мужчина какое-то время наслаждался моим телом, то целуя, то покусывая кожу, тут же зализывая укусы языком, а после его руки обхватили мои бедра, насильно разводя их в стороны, чтобы устроиться между ними.

– Нет! – я выплеснула в этом крике все отчаяние, всю ту боль, на которую была способна.

– Смотри на меня, Алиана, хочу видеть твои глаза, когда буду брать тебя.

Я, напротив, зажмурила глаза, и мою щеку тут же обожгла звонкая пощечина, а следом мои глаза распахнулись от резкой боли. От понимания того, что именно произошло. Казалось, во мне разом кончился воздух. Если до этого мгновения во мне еще теплились крохи надежды, что я смогу избежать жуткой участи, вернусь домой, и все будет по-прежнему, то сейчас они испарились. Умерли вместе с моей поруганной честью. Мужчина яростно двигался во мне, прикрыв глаза от наслаждения, и я застыла под ним, помертвев от накрывшей меня вдруг апатии. Не будет больше ничего, – из моих глаз все-таки потекли слезы. – Не будет ни отчего дома, ни батюшки с матушкой, которые растили и берегли меня, ни моей любимой сестрички Энии, которой я обещала обязательно свидеться после замужества. Эния… – мои веки медленно наливались тяжестью… – прости меня, милая, я не смогу выполнить свое обещание.

Мужчина ускорил свой темп, а после, вдруг странно содрогнувшись и отклонившись назад, резко опустил голову вниз, больно укусив меня в шею, погружая в плоть свои заостренные клыки. Накатила странная слабость, как будто с его укусом сама жизнь по каплям уходила из меня. Я слабо дернулась под ним, не сразу понимая, что узел на рубашке ослаб, и я могу, наконец-то, освободить руки. Возможно это открытие, а, возможно, резкая боль, все нараставшая в шее, придали мне сил, и я, с трудом оттолкнув припавшего ко мне Доминика, укусила его в ответ – сильно, со всей яростью и злостью, до крови, что почувствовала на своих губах, одновременно с этим впиваясь ногтями в ненавистное лицо.

*****

– Ах ты мелкая дрянь! – моя голова мотнулась в сторону от сильного удара, перед глазами поплыли черные круги, но я продолжала кусаться и царапаться, как дикая кошка, уже не понимая, где его кровь, а где моя. Липкие пальцы вдруг нащупали что-то холодное, металлическое, и я, не глядя, судорожно сжала их, из последних сил опуская тяжелый предмет на голову мужчине. А потом еще… и еще. До тех пор, пока его тело на мне не обмякло, вновь придавив к кровати.

Я ощущала жуткую сонливость, и больше всего на свете мне хотелось сейчас просто закрыть глаза и отключиться. Не думать о пережитом. Не чувствовать саднящую боль между ног. Просто перестать существовать. Умереть. Но внутренний голос шептал: «Вставай, нужно торопиться! Вставай, Алиана! Не засыпай!» С трудом, но мне удалось сбросить его с себя и сползти с окровавленных простыней на пол. Пальцы до сих пор судорожно стискивали тяжелый серебряный подсвечник, которым я ударила его, и я с содроганием отбросила его в сторону. Виконт лежал ничком, и на затылке его я увидела кровь – кажется, я убила его. Мои руки, тело тоже были в крови, и меня замутило.

На трясущихся ногах я, шатаясь, добралась до купальни и, как могла, смыла ее с себя, что принесло пусть небольшое, но облегчение. «Бежать! Бежать отсюда как можно скорее!» – билась внутри одна-единственная мысль, и я поспешила в гардеробную, спешно натягивая на себя самое темное, неприметное домашнее платье и накидывая сверху плащ с глубоким капюшоном. Выходя из комнаты, бросила последний раз на распростертое на кровати мужское тело, вокруг головы которого уже собиралась лужица крови. Меня вновь замутило, и я бросилась прочь, мало понимая, что буду делать дальше.

Кажется, на этом мои испытания были закончены. Мне удалось незамеченной выбраться из замка, а безлунная зимняя ночь скрыла от его обитателей мой побег. Надеюсь, до утра виконта не хватятся, и в мою спальню никто не войдет. А когда войдут… Я предпочла затолкать эти мысли подальше и ускорила шаг, понимая, что будет, если меня поймают.

Добравшись по дороге, идущей от замка, до развилки, обозначенной полосатым столбом, я обессиленно прислонилась к нему, пытаясь немного отдышаться. «Нужно двигаться дальше, Алиана, нельзя останавливаться», – сказала я себе, со стоном отлепляясь от своей опоры. Ныло все тело, каждая мышца отдавалась болью при движении, когда я пошла дальше, даже не посмотрев, в какую сторону иду. Но не успела сделать и десятка шагов, как вдалеке послышался цокот копыт, и сердце рухнуло вниз. «Погоня!», – в отчаянии я заметалась по дороге, понимая, как мало шансов укрыться в заснеженном лесу, и тут же вздохнула с облегчением: ко мне приближался обычный почтовый дилижанс, курсирующий между городами.

– А деньги то есть чтобы заплатить? – возница смотрел на меня с подозрением, когда я остановила дилижанс взмахом руки.

– Я… – я вдруг поняла, что не подумала захватить с собой деньги. – У меня…

– Нет, значит? – мужчина недовольно сплюнул. – Тогда бывайте, дамочка, безбилетники мне не нужны.

– Постойте! – в этот самый момент в голову мою пришла светлая мысль. – У меня есть не деньги, а украшение. Возьмете? – я с надеждой взглянула на возницу.

– Ну, показывай.

Я отвернулась, судорожно расстегивая свадебное ожерелье, все еще висевшее на шее. Надо же, я ведь полностью о нем забыла. Украшение в моей руке вспыхнуло, и на миг мне показалось, что камень в нем стал еще насыщеннее и ярче.

– Вот, – дрожащей рукой я протянула его вознице. – Это мое, подарок.

Мужчина хмыкнул, пряча ожерелье за пазуху. Он явно понял, что оно весьма ценное, но, хвала Всевышнему, не стал задавать лишних вопросов.

– Куда отвезти? – спросил он, кивая мне на дверцу кареты.

– Как можно дальше отсюда, – я на чистом упрямстве, пошатываясь, забралась внутрь, переставляя налившие тяжестью ноги.

– Дальше говоришь… – Лицо мужчины показалось в окошке. – Как скажете, дамочка.

Лошади тронулись, увозя меня в полную неизвестность. Но мне было уже все равно – сжавшись в комок, я лежала на жестком сиденье, трясясь от озноба и бездумно глядя в темный потолок. Юной графини Алианы Розе больше не было, как не было и Алианы Корнуай. Теперь я была никем, и будущее мое было весьма туманно…

Глава 5

Настоящее

Карета подъехала к особняку ровно в полночь – довольно простая и абсолютно неприметная. Остановив лошадей, возница напряженно вгляделся в темноту, которой был окутан спящий старинный дом, стоявший в глубине парка, и невольно поежился. «Странное место, – подумал мужчина. – Впрочем, это не мое дело, платят, и ладно, у богатых свои причуды».

Фигура, закутанная в черный плащ с надвинутым на лицо капюшоном, возникла перед ним так внезапно, что он даже не понял, откуда она появилась. Лишь лошади испуганно всхрапнули, почувствовав рядом присутствие чужака.

– Едем! – раздался мелодичный, с грудными нотками, голос, и из-под полы плаща показалась изящная женская ручка с темными глянцевыми ноготками, казавшимися в темноте черными и острыми, как когти. Свет полной луны, вышедшей на мгновение из-за туч, замерцал на серебряной монете, что протягивала ему незнакомка. Возница протянул руку, с ужасом отмечая, что его пальцы мелко подрагивают. Что именно его так напугало? Подумаешь, очередная великосветская леди (а в том, что перед ним именно она, мужчина не сомневался) тайно едет к любовнику, эка невидаль! Больше не мешкая, мужчина спрыгнул на землю и приоткрыл перед леди дверцу кареты, пытаясь заглянуть под капюшон. Но все, что ему удалось увидеть – лишь белоснежную кожу и сочные вишневые губы незнакомки, изогнувшиеся в легкой снисходительной улыбке.

Пожалуй, это был самый необычный в его жизни заказ, потому что леди попросила отвезти ее не в центр, где располагались дома знати, и не в дорогой отель, где частенько инкогнито встречались любовники обоих полов, а… на местное кладбище. Большое, старинное, оно раскинулось на окраине столицы, отделенное от него высокой каменной оградой в два человеческих роста, дабы никто не тревожил покой усопших. Здесь хоронили только богатых и известных людей, и у многих аристократов были свои родовые усыпальницы, размером превышающие иные дома. Огромные мраморные ангелы с белоснежными крыльями, устремившие свои скорбные лики к небу и сложив руки в молитвенном жесте, стояли по обеим сторонам ворот этого царства мертвых. И именно здесь его пассажирка попросила остановить карету.

– Вас подождать, леди? – посчитал своим долгом спросить возница, и с облегчением выдохнул, услышав короткое «нет». Подстегнув лошадей, он поспешил убраться прочь, отчего-то боясь обернуться и посмотреть на ту, что оставил ночью одну, а если бы сделал это, то увидел бы, как незнакомка странной, скользящей походкой – как будто она не шла, а парила над землей, направилась к воротам…

*****

Остановившись перед воротами кладбища и дождавшись, когда трусливый возница, чье рваное биение сердца она чувствовала даже отсюда, скроется за поворотом дороги, молодая женщина внимательно вгляделась в грозных каменных стражей, стоящих у древних врат царства мертвых, и хищно улыбнулась, обнажая зубы с чуть заостренными клыками. Слепые глазницы, казалось, смотрели прямо на нее, желая помешать ей войти внутрь. Усмехнувшись, она достала из складок плаща специальное зелье в хрустальном флаконе, и быстро выпила. Увы, сегодня ей было не обойтись без него. Лошади и так испугались, почувствовав в ней хищника, как и человек. К тому же, зелье позволяло ей, пусть и ненадолго, но не бояться крестов и других атрибутов церкви, а на вратах был изображен именно крест.

– Не в этот раз, мальчики, – незнакомка мельком взглянула на стражей с сурово сжатыми губами, и решительно шагнула вперед, вдруг оказываясь по ту сторону запертых врат. Бесшумной черной тенью она уверенно направлялась в самое сердце кладбища – туда, где располагались усыпальницы древних, знатных родов, зачастую, давно преданных забвению. Построенные на века, они надежно хранили прах своих хозяев.

Около одной из них, выполненной из белоснежного мрамора и украшенной изысканной каменной кружевной резьбой, она остановилась. Лунный свет, заливавший землю, причудливо выхватывал отдельные надгробия с ангелами, серебря их своим холодным потусторонним светом, отчего казалось, что они оживают, поворачивая к ней свои грустные, неземной красоты лики и расправляя за спиной белоснежные крылья. Какое-то время она, застыв, смотрела на эту картину, а после решительно шагнула внутрь – туда, где ее давным-давно ждали…

…Лишь когда ночь стала уступать свои права зарождающемуся дню, леди вампир вернулась в свой особняк. Сегодня была славная ночь, и охота вполне удалась. Она была довольна впервые за несколько дней. Не вызывая слуг, скинула с себя окровавленную одежду и, оставшись полностью обнаженной, проследовала в роскошную купальню. Пусть она давно уже привыкла к виду крови, все же, леди предпочитала принимать ее внутрь. Вот и теперь она улыбнулась, увидев ведерко со льдом, что вышколенные слуги, прекрасно знающие вкусы своей хозяйки, предусмотрительно оставили для нее на изящном столике, стоявшем здесь же, рядом с огромной мраморной ванной. Ведерко, в котором рубиновым сердцем застыл фужер с острыми хрустальными гранями, наполненный свежей ароматной кровью.

– Прекрасно! – она медленно поднесла его к губам, смакуя ни с чем не сравнимый вкус и чувствуя, как силы вновь наполняют ее молодое соблазнительное тело.

Глава 6

Прошлое

Возница окликнул меня, когда короткий зимние день уже догорал багряными всполохами заката, а это значило, что мы ехали почти сутки.

– Конечная, дамочка, – объяснил он мне, с недоумением оглядывающейся по сторонам, пытаясь понять, где я очутилась. – Это Гейсмор, дальше я поворачиваю обратно.

Гейсмор… Городок, расположенный на самой границе, где, кроме гор да лесов, практически ничего нет. Когда-то давно здесь добывали ценный белый мрамор, но с тех пор прошла уже не одна сотня лет, и сейчас пустующие карьеры заполнились водой, образовав потрясающие по своей красоте небольшие озерца бирюзового цвета, раскинутые по светло-серому полотну гор. А сам городок давно пришел в упадок, так как никакой работы здесь не было. Вот, пожалуй, и все, что я знала об этой местности.

С трудом выбравшись из почтового дилижанса, я так и осталась стоять на месте, сжимая побелевшими костяшками пальцев свой плащ, и по-прежнему ощущая жуткую слабость и озноб. Что же делать? Куда мне идти дальше?

«Бом-мм!» – как будто в ответ на мои мысли, над опустевшим в этот час городком прокатился глубокий, многократно-усиленный отвесными каменными стенами гор, звон колокола. «Бом-мм» – колокол ударил вновь, и я заозиралась, тщетно пытаясь понять, откуда идет этот звук. Мне повезло: мимо пробегал припозднившийся мальчишка, судя по виду, чей-то подмастерье, он то и подсказал, что этот колокол отбивает время вечерней молитвы, и находится он в монастыре, что стоит у самого подножия гор.

Колебалась я недолго. По сути, у меня и выхода иного не было, разве что стучаться во все дома и просить взять меня служанкой. Только вот что я умела, живя на всем готовом, в окружении собственных слуг? Вышивать, танцевать и музицировать? Вряд ли эти навыки будут здесь сильно востребованы. А для работы гувернанткой нужны рекомендации. Монастырь же сейчас казался мне наиболее безопасным вариантом, в котором я могла бы на время укрыться и подумать, что буду делать дальше. К нему-то я и направилась, надеясь успеть дойти до захода солнца.

К монастырю вела одна-единственная дорога – узкая настолько, что на ней с трудом могли бы разъехаться два верховых. Впрочем, меня это вполне устраивало. Чем меньше людей его посещают, тем больше шансов, что меня никто не узнает и не найдет в этой глуши. На миг мне вновь вспомнилось все, что случилось со мной недавно, и сердце затопила такая отчаянная боль, что захотелось запрокинуть голову к равнодушному холодному небу и истошно закричать, выплескивая ее наружу, пытаясь найти в этом хоть толику облегчения. Но я лишь крепче стиснула зубы и ускорила шаг – темнело в горах слишком быстро, а мне не хотелось, чтобы ночь застала меня в пути.