Чиним всё

Антон Сергеевич осмотрелся. Огромная ростовая кукла в виде дружелюбной книги жестом приглашала зайти в отдел.

– Вы можете придержать за мной очередь? – проговорил он над ухом пожилой женщины, за которой только что встал. Та закивала. Хотя мастер был больше чем уверен, что это не понадобится. Никто не придет. При условии, если он найдет то, что нужно.

Попав на территорию книжного отдела, Антон Сергеевич задумался: так что же ему тут нужно? Что ему хотят сказать? Сейчас он волновался за своего коллегу. Сейчас ему было необходимо как можно скорее прийти в себя и ровно настолько, насколько это вообще возможно при отравлении. Что ему делать? Как действовать? Веди!

Но больше никаких «подсказок» не было. Или же он, своим замутненным разумом, не мог понять ничего. Его растерянный взгляд притянул внимание девушки, продавца-консультанта.

Та поздоровалась с гостем и спросила, нужна ли ему помощь? Помощь, конечно, ему была нужна. Как минимум, медицинская, но тут он рассчитывал на проверенные лекарства. С этими мыслями он обернулся на очередь, которая будто не двигалась.

– Нет, спасибо, – с вымученной улыбкой ответил Антон Сергеевич.

– Рекомендую приглядеться к нашим новинкам! – сказала девушка и указала на выкладку у самого входа. «Вот оно», – подумал мастер и весь обратился во внимание. За это и зацепилась продавец-консультант, покинув своё насиженное место и двинулась в сторону покупателя.

Она взяла со стойки книгу, на которой была изображена известная кулинарная блогерша. «1000 и 1 рецепт блинов на Масленицу и не только» – гласила надпись.

Девушка начала было рассказывать явно заученный текст презентации, но Антон Сергеевич отнял у нее блогерское творение и сказал, мол, спасибо, это то, что ему сейчас нужно. Даже его внутренности будто стали успокаиваться.

«Ах вот как. Ты хочешь, чтобы я открыл книгу в рандомном месте, я прав?» – мысленно обратился мастер к реальности и посмотрел на очередь. Та продвинулась на два человека.

Антон Сергеевич открыл книгу наугад и обомлел. Глава называлась «Лечение блинами». Мужчина ухмыльнулся и принялся бегло читать.

Там было написано про ритуальное значение блинов у восточных славян. Про то, что суть ритуалов со временем утратилась. Про то, что блины обычно связывают с поминальными обрядами, но их использовали и на свадьбах, и на крестинах, и в день Вознесения Христа, и на Рождество, и, конечно же, в день весеннего равноденствия. То есть, подчеркнул автор, всё это было связано с моментом перехода из одного состояния в другое. А так же из одного мира в другой и обратно. На этом моменте Антон Сергеевич немного повис. Книга с ним натурально разговаривала! С этими мыслями он продолжил читать дальше. Там содержалось ключевое и самое интересное. Автор ссылался на статью Александра Николаевича Афанасьева, русского собирателя фольклора, исследователя духовной культуры славянских народов. Тот писал, что вместе с пробуждением природы от зимнего сна, пробуждаются и души усопших, которые некогда были осуждены на вечное пребывание в воздушных и заоблачных сферах.

Ага!

Поэтому было принято с наступлением весны посещать кладбища и организовывать поминки. К тому же по улицам бегали ряженые, что символизировали собой освободившихся из загробного мира стихийных духов-оборотней.

Тут же был упомянут и академик Рыбаков, который считал, что изготовление и поедание блинов символизировало «победу дня над ночью, света над тьмой». Здесь же процитировали и Чехова. В 1886 году тот написал очерк «Блины», где сказал, что «многоговорящие старики-блины, помимо кулинарии и чревоугодия, имеют и другие конечные цели… Кроме тяжелого, трудно переваримого теста, в них скрыто еще что-то более высшее, символическое, быть может, даже пророческое…»

Мастер тут же всё понял. Ему не нужно было даже оборачиваться, чтобы убедиться, что очередь практически рассосалась. Он захлопнул книгу и заявил о своем намерении приобрести экземпляр. Правда, глянув на цену, поморщился, но торговаться с реальностью не рискнул. У всего есть своя цена. И благо, что стоимость книги распиаренной блогерши едва переваливала за две тысячи.

Девушка довольно быстро пробила ему книгу, а после, убрав в бумажный пакет, протянула с улыбкой. Но ничего полезного, кроме как «благодарю за покупку, будем рады вас видеть снова», ничего не сказала.

Очередь, действительно, рассосалась. Около кассы не было и духа присутствия понабежавших бабушек. Антон Сергеевич спокойно подошел к окошку, сказал, что ему нужно. Фармацевт быстро все достал, будто ждал появления покупателя с отравлением, рассчитал и отпустил, можно сказать, с богом. По крайней мере, взгляд у того был добрый и понимающий. Еще бы, мастер, хоть и немного ожил, и цвет лица уже не был таким серо-зеленым, как раньше. Но по нему все еще было видно, что тому нездоровится.

Мужчина на ходу открыл бутылку с соленой минеральной водой и, жадно попивая, направился в сторону продуктового отдела. Всеми порошками и таблетками он планировал закинуться уже в машине. А пока он схватил корзинку, вспоминая, что там обычно нужно, чтобы приготовить блины. Его, конечно, немного насмешила мысль, что для победы над тьмой ему понадобится что-то готовить, точнее печь. Но такой расклад его даже порадовал. Это было больше в его духе, чем непосредственно бороться со злом напрямую. Эту честь он предоставил своему коллегу. Правда, тому сейчас приходилось разгребать основную кучу дерьма. Но то была его кухня, на жар которой тот, кажется, особо и не жаловался.

Попав в уже знакомый тамбур с плетеной мебелью и большими окнами, Илья Петрович ткнулся в дверь, которую заприметил ранее. По его мнению, это и была кладовая, которую по рассказам его клиента они на днях разбирали вместе с сыном.

Старший мастер подошел вплотную и поднес ключ к замочной скважине, немного помедлив. Он чувствовал, что оно там. И это никакое разыгравшееся воображение, он видел характерную дымку, которая просачивалась из замочного отверстия. Неведающий человек, скорее всего, её бы не заметил или решил, что это просто пыль. Но он-то знал, что у этой пыли есть разум. Так что, ничего удивительного, что предмет-ловушка в их случае, был именно пылесос.

Возможно, сейчас не стоило опасаться этой пыли и предпринимать дополнительных мер предосторожности. Зло не набрало нужной ей силы, но бдительности терять не стоило. В этот раз оно явилось, чтобы напомнить о себе, не более того. Слишком просто он присмирил одержимого. Слишком просто ему достались ключи.

Зло обретает силу, когда ты о нем помнишь, когда начинаешь бояться и начинаешь предпринимать слишком активные действия, чтобы это самое зло остановить. Вот поэтому оно являлось к ним в виде различных предметов, которые слали странные сообщения на мобильник без симкарты. Они могли выскакивать льдом из тостера. Могли передавать послания через ребёнка, сознание которого изменилось из-за долгого контакта с предметом силы.

Единственный способ приструнить зло – это начать смотреть на эти вещи несколько иначе, без ожиданий, пытаясь понять, что оно хочет тебе сказать. Осознанно созерцая губительную красоту их форм и свойств. И помнить, что оно всегда находится рядом. Прямо за дверью.

С этими мыслями Илья Петрович вставил ключ и бесшумно повернул два раза влево, а после опустил ручку и осторожно потянул на себя.

Пылесос стоял прямо в центре кладовой, в круге яркого света, что проливала на него лампочка под плафоном. В лучах этого света кружили точно такие же пылинки, что он видел ранее.

Пылесос, обвитый трубой, стоял на задних колёсах, как если бы выполнял команду хозяина. Красный. Блестящий. Будто его только что протёрли. Он выглядел как новенький, будто находился не в кладовой, а на витрине. Пылесос приковывал, притягивал и заставлял задержать на нём взгляд. Пылинки тоже делали своё дело: завораживали своим танцем, гипнотизировали.

Илья Петрович тут же вспомнил, как их клиент описывал поведение их сына. Как он очаровался этой «игрушкой».

Эта штука, действительно, очаровывала. Как бывает, задумаешься о чем-то, уставившись в одну точку, а тебя погружает в какие-то мысли или воспоминания. Состояние, похожее на сон, вот только ты не спишь. Но почему-то видишь что-то похожее на сновидения. В голове появляются забавные идеи, вот только это не твои идеи и ничего забавного в них по итогу может и не оказаться.

Сначала Илья Петрович задумался, а что же он тут делает. Зачем вообще пришел и какой в этом смысл? Он вовсе не мастер, он особо не разбирается в том, чем занимается. Ему просто нравится коллекционировать «волшебные игрушки». Нравится ими владеть, разбирать, заглядывать внутрь, ломать.

«Так вот, как он это делает!» – мелькнуло в голове старшего мастера, и он тряхнул головой, а после с усилием оторвал взгляд от пылесоса. В глазах тут же потемнело, но ненадолго.

Сколько он так простоял? От осознания, что, возможно, достаточно долго, спина похолодела и покрылась колючими мурашками. Илья Петрович поёжился и только засобирался подойти к пылесосу, как по двери, с внешней стороны, сильно ударили.

Старший мастер подскочил, как если бы тому выстрелили под ноги. Он тут же бросился к выходу и силой потянул ручку на себя, что оказалось очень вовремя. Илья Петрович, обливаясь холодным потом, но при этом пытаясь держать себя в руках насколько это было возможно, пусть и не с первой попытки, но закрылся ключом со своей стороны и отошел подальше. Что-то, что было раньше их клиентом, взревело и снова бросилось на дверь.

«Оно только пугает. Мой страх даст ему еще большую силу», – напомнил себе попавший в плен мужчина и стал восстанавливать дыхание. Напоминая себе о других правилах, которым следовало придерживаться.

Быть здесь и сейчас. Легкий страх и тревога – уместны. Паника же развяжет руки одержимому, который снова и снова бросался всем телом и кулаками на дверь.

– План работы не выполнен! – истошно взвопил он и более ничего дельного. Он только пугал. Его задача в этом и состояла. Это всего лишь был служка зла, но не оно само. Оттого одержимые часто вели себя глупо, дельных разговоров не вели, выкрикивая несвязные реплики или озвучивая стандартные фразочки из жизни.

Илья Петрович более старался не смотреть на пылесос. Он принялся осматривать кладовую. Да, отец с сыном постарались, навели здесь порядок, разложили все по коробкам, аккуратно всё подписали. Тут были коробки с надписью «Посуда для дачи», «Вещи, уже маленькие», «Книжки-малышки», «Благотворительность» и «Игрушки-погремушки».

– Пап, – Илья Петрович услышал голос малыша, как далекое эхо, – а что такое «Бла.. бла.. гатрави..»

– Благотворительность? – ответило ему такое же добродушное эхо, отчего старший мастер завертелся на месте.

– Да! – радостно воскликнул ребенок. Звонкий голосочек тут же иглой проник в ухо Ильи Петровича.

– Это когда ты отдаешь то, чего у тебя много тому, у кого нет или мало…

– А-а-а-а-а, – ответил детский голосочек и прозрачным эхом раскатилось по чулану.

Илья Петрович тряхнул головой. Неприятно. Как если бы тебе через уши, прямо в мозг загоняли тонкие проводки для получения более четкого сигнала.

Он подошел к пылесосу чуть ближе, стараясь не ступать в круг его света. Встав на цыпочки, дотянулся пальцами до плафона и толкнул, чтобы подсветить как можно больше пространства.

Пыль была повсюду. Плотной взвесью, кружа, она захватила пространство кладовой.

Илья Петрович не понимал, насколько это эффективно, но всё же сделал. Натянул на нос футболку и продолжил осматриваться.

Тут еще были коробки, но те стояли чуть подальше. Часть находилась под вешалкой с верхней одеждой, которую заботливо упаковали в специальные вакуумные мешки.

Илья Петрович подошел к стойке с вещами, со звоном отодвинул их в сторону. За вешалкой находилась лишь глухая стена.

Старший мастер исследовал помещение, но никаких путей отхода не нашел. Прорываться через служку в образе его клиента – опасно. Он стал куда сильнее прежнего. Да и стоило поберечь обезумевшего мужчину, ведь того еще можно было спасти. Несомненно, зло коснулось его, но полностью завладеть разумом человека не смогло. Для этого нужно время и заставлять того выполнять определенные поступки. Например, сделать что-то очень плохое. Пойти на убийство, что полностью разрушает разум. Вот только судя по всему, сынишка их клиента держался молодцом. Его же отцу становилось только хуже.

– Куда на объект без каски?! – проревел обезумевший и снова ударил по двери.

«Как же выбираться отсюда? Неужели только так?» – снова задался вопросом старший мастер и обратился к внутреннему карману куртки.

Оттуда он извлек маленькую бутылочку объемом меньше поллитра из-под детской питьевой воды. Вот только содержимое было явно детям противопоказано и даже взрослым пить такое не стоило. В бутылочке плескалась мутная жидкость с примесью грязи и частичками мелких водорослей.

– Ах ты, сукин сын, – тихо и с некой ноткой благодарности пробормотал мужчина. Он отщелкнул крышку и принюхался. В нос ударил запах гнилой тины. Илья Петрович поморщился и закрыл бутылочку, бережно вернув её в карман.

Итак, что мы имеем – говорила его поза, в которую он тут же встал, расставив широко ноги и положив руки на пояс. Взгляд его упал на коробку с игрушками: он тут же её подтащил поближе к пылесосу. Из-под вешалки достал коробку с надписью «Обувь мелкого». Принялся распаковывать, как рождественские подарки.

– У вас есть допуск к работе?! – с ноткой истерики прокричал одержимый с той стороны двери и, уткнувшись носом в замочную скважину, стал дышать и принюхиваться, как пёс.

Илья Петрович хоть и вздрагивал всякий раз, но старался всего этого безумия не замечать. Поправив футболку на носу, он принялся доставать из коробок различные предметы, расставляя их полукругом перед пылесосом.

Разноцветная пирамидка, калейдоскоп в виде маленькой подзорной трубы, мягкий игрушечный клоун с зелеными волосами, травоядный динозавр, выполненный из прочного серого пластика, матрёшка и плюшевый кот – стали частью его оборонительного плана.

Получился, вполне себе, Стоунхендж, точнее его детская версия, к которой он добавил пару детских пинеток и крошечные кроссовки.

Поднялся, соображая, достаточно ли будет этого, а после снова обратился к внутреннему карману и достал бутылочку с мутной жидкостью. Открыл.

Со словами:

– Попробуй пройти, кусок говна, – разлил перед собой всё содержимое бутылки.

«Кусок говна», видимо, что-то почувствовал или вообще мог видеть то, что происходило внутри. «Возможно, – мелькнуло в голове старшего мастера, – пыль как-то способна передавать ему что-то вроде сообщений». Но решил пока в подобные размышления не погружаться. Схватился одной рукой за ручку пылесоса, другой – подтянул шланг, а после уверенно шагнул в лужу, мгновенно оказавшись на противоположной стороне.

Неистовый рёв служки остался далеко позади, но не умолк полностью. Отдельные обрывки его криков всё ещё долетали до Ильи Петровича, словно эхо из другого мира. Однако здесь, по эту сторону, обезумевший мужчина уже не мог до него добраться.

Оставалось надеяться, что, если тот всё же прорвётся внутрь, предметы, принадлежавшие его сыну, станут преградой. Может, они не дадут ему пройти сквозь портал. Или хотя бы задержат, выиграв для Ильи Петровича драгоценное время.

Глава 6

Глава 6

– Как бытовая техника становится предметом силы?

– Подобными свойствами может быть наделен не только бытовой прибор. Вообще любой предмет.

– Но как это происходит?

– Я не могу говорить с полной уверенностью. Только предполагать.

– Очень бы хотелось услышать ваши предположения.

– Вы читали книгу (запись искажена, шум)?

– Слышал о ней, но не читал.

– Хорошо. Вы понимаете значение словосочетания «Излишняя важность»?

– Конечно.

– В книге (запись искажена, шум) это называется «избыточным потенциалом». Грубо говоря, если вы придадите предмету излишнее значение, можете нечаянно наделить его силой. Но всё зависит от ситуации. Вы должны не только придать значение самому предмету, но и взаимодействовать с ним, находясь в определенном состоянии.

– Приведите пример с тостером. Почему он, вместо того чтобы поджаривать хлеб, превращает его в (запись искажена, шум)?

– Мы не знаем. Тостер нам подбросили. Мы можем только догадываться. В нашем случае это не самый удачный пример.

– Тогда давайте поговорим о пылесосе, который наделяет владельца способностью читать мысли и видеть будущее.

– Насколько нам известно, первый владелец выиграл этот пылесос на ярмарке после выборов, в (запись искажена, шум) году. Точнее, он выиграл право его выкупить. Лотерейный билет он, как и другие, получил на выходе из кабинки для голосования. Но выиграл только он. Не всем это понравилось, а кто-то даже пытался выкупить пылесос у победителя. Дело чуть не дошло до драки, но мужчина отстоял свое право.

– То есть всё дело в первом владельце, который чуть не лишился честно выигранного приза?

– Не совсем. В тот день важность витала в воздухе. Сами выборы, важность победы для кандидатов, важность участников, которые пришли не только чтобы проголосовать, но и чтобы что-то купить. Лотерея, где каждый участник надеялся, что приз достанется именно ему. Все понимали, что пылесос может выиграть только один. Но втайне каждый рассчитывал завладеть призом. Проигрыш воспринимался как вселенская несправедливость. Добавьте сюда конфликт. Как я полагаю, именно так предмет получил свой первый заряд. А дальше он лишь набирал силу. Сначала через ребенка, потом через родителей.

– Но почему именно эти свойства? Почему чтение мыслей и предсказание будущего?

– У меня опять же только предположения.

– Поделитесь с нашими зрителями!

– Пылесос, помимо своей основной задачам – собирать пыль и мелкий мусор, благодаря обретению уникальных свойств, всасывает что-то еще из пространства. Возможно, пыль – это носитель информации. Каждая пылинка – это крошечный накопитель, что способен «собирать» и записывать мысли людей. А человек, связанный с этим предметом, способен их обрабатывать и воспроизводить.

– Когда вдыхает?

– Верно, когда вдыхает. Но напоминаю, это всего лишь наши догадки.

– Допустим, с чтением мыслей разобрались. Есть хотя бы теоретическое понимание. Но как насчет будущего?

– Здесь классический (запись искажена, шум), его (запись искажена, шум). Если верить его книге, то в пространстве уже существуют всевозможные варианты. Всё уже было: прошлое, настоящее и будущее. Причем во множестве различных версий. Понятно?

– Допустим.

– У предмета силы есть способность передавать мысли одного человека другому, так?

– Так.

– И он как-то их расшифровывает. Пылесос что-то делает с пылью. И, вдыхая её, носитель может видеть больше, чем остальные.

– Верно.

– Но мысль – это что? Мысль – это выбор.

– Не совсем понимаю.

– Всё же я вам рекомендую книгу про (запись искажена, шум).

Смех.

Илья Петрович услышал только обрывок последней фразы, а затем – щелчок. Где он находится?

Опасно создавать порталы в незнакомом месте. Можно оказаться где угодно.

Он дернул рукой и ощутил в ладони пластиковый корпус диктофона. Запах горелой древесины. Сырость.

Он весь мокрый!

«Где я?»

Он открыл глаза. Сквозь дыру в крыше за поволокой туманной дымки он увидел звёздное небо. Попробовал пошевелиться, но обломок доски упёрся в ребро, заставив его сжаться от боли и, наконец, прийти в себя.

Всё, что с ним случилось перед тем, как он попал сюда, стало прокручиваться в его сознании. Он вспомнил сегодняшний вызов, как он с Антоном Сергеевичем приехал к клиенту, их деловую беседу, которая из чаепития превратилась в самое настоящее безумие. Все события всплывали в голове, от картинки к картинке, яркими вспышками. На моменте, когда он вспомнил про одержимого, пытавшегося проникнуть в кладовую, Илья Петрович схватился за голову и сел.

Когда до него дошло, в какой опасности он находится, и в какой опасности может быть его друг, он подпрыгнул. Диктофон шлёпнулся в черную лужу. Илья Петрович подобрал его и убрал в карман.

Глаза постепенно привыкали к полумраку. Он поискал пылесос, который взял с собой на другую сторону. Тот лежал на боку рядом.

Мастер находился в недавно сгоревшем и потушенном частном доме. От стен еще исходило тепло, и стоял запах гари. Переместившись через лужу-портал, он оказался в сенях этого дома. Если на той стороне это была кладовая, то здесь – неотапливаемый пристрой с выходом во двор. Вот только сейчас выйти через него было невозможно. Он обрушился. Нужно было искать другой выход.

Илья Петрович попробовал аккуратно встать, держа в уме, что в любой момент здесь может появиться одержимый. Мастер не мог точно знать, как долго барьер, который он «построил», сможет сдерживать клиента.

Но одержимый был не единственной угрозой. Едва Илья Петрович поднялся, как услышал низкое рычание. Засада. На выходе его уже ждали. Только что проводили там – теперь встречают здесь. Если тебе прислали этих тварей, дела плохи.

Он огляделся. Стены почернели от гари, полы местами провалились. Сначала нужно выбраться отсюда, а уж потом решать, что делать с псами. Если, конечно, они не нападут прямо здесь. От этой мысли ему захотелось вжаться в эти ненадежные стены.

Охваченный страхом, он напомнил себе, что в детстве он попадал в куда более серьёзные передряги. И твари тогда были куда страшнее. Теперь он далеко не маленький мальчик. С этими мыслями, он подхватил пылесос и двинулся к дверному проёму, ведущему вглубь дома. Оставалось надеяться, что где-то есть запасной выход или хотя бы дыра в стене.

Под ногами хлюпало. Сырые и обгоревшие доски пола прогибались при каждом шаге. С крыши капало. Воздух пропитался едким запахом гари. Приходилось пробираться почти вслепую, угадывая путь в полумраке.

Мастер передвигался осторожно, прислушиваясь к звукам снаружи. Всё вокруг будто замерло, только его сердце бешено колотилось, и казалось, что его стук эхом разносится по всему дому, привлекая внимание тех, кто мог за ним следить. Он старался дышать как можно тише, перешагивая через разбросанные предметы. На полу лежали обгоревшие книги: страницы слиплись от воды, а обложки почернели. Рядом валялась детская игрушка – плюшевый мишка с оторванной лапой. Его стеклянные глаза тускло отражали слабый свет, который просачивался сквозь дыры и расщелины в стенах.

Чуть дальше, среди обломков, виднелся разбитый будильник. Стрелки на циферблате замерли на времени, которое, вероятно, стало роковым для этого дома.

Судя по всему, он попал в гостиную.

Взгляд Ильи Петровича зацепился за стол, на котором стоял уже знакомый ему чайник и недоеденный торт. Он подошел ближе и обомлел. В торте копошились черви. Мужчина вспомнил, с каким аппетитом этот торт уплетал его друг. К горлу подступила тошнота, и он, прикрыв рот рукавом, отвернулся. Мутило не только от увиденного. Сладковатый запах гари тоже делал свое дело. Хотелось как можно скорее выйти на свежий воздух.

Оставалось надеяться, что спасение ждет его впереди: в следующей комнате с приоткрытой дверью. Он сможет туда попасть, если проход с другой стороны не заблокирован. Что если и там пройти у него не получится?

Неприятное ощущение скользнуло под одежду. Неужели он в ловушке?

Илья Петрович приказал себе не думать об этом и держать в голове мысль, что он – герой истории. Что всё происходящее – часть задумки, и выход обязательно найдется. Иначе просто не может быть. С этой мыслью он крепче сжал ручку пылесоса и пошел проверять последнюю комнату.

Он замер, прислушиваясь к тишине. Будто сам дом затаился, пытаясь предугадать его следующий шаг.

Аккуратно надавив на дверь, он с удивлением обнаружил, как та легко и бесшумно поддалась. Внутри оказалось светлее, как будто кто-то сквозь разбитое окно направил сюда слабый луч надежды.

Комната так же была залита водой, в центре – осыпанная пеплом двуспальная кровать. Матрас провалился, а простыни, когда-то белые, теперь почернели от гари и воды.

Шкаф, распахнув створки, наклонился вперед, пытаясь держать равновесие.