Красный флаг. Реальная история о зависимости и абьюзе

– Успокойся! Успеем, – я улыбнулась. – Можно хотя бы поздороваться? Привет, Марк!

– Лиль, потом. Ну, привет. Пошли скорее!

Он схватил меня за руку и потянул по темным коридорам нашей alma mater1. Изрядно запыхавшись, мы вошли в лекционную аудиторию, которая наполнилась гулом от многочисленных разговоров.

– Ну и куда спешили? Здесь никого нет, только мы и другие студенты, – недовольно пробурчала я, чувствуя, как растет недовольство.

На нас с Марком накинулись с приветствиями. Такой вопиющей радости я не разделяла. Будто отряхиваясь от каждого «Марк, привет!» или «Лиля, как дела?», мы пробирались к незанятым партам. Я не могла избавиться от этого странного ощущения, что мои одногруппники почти чужие люди, с которыми я делила лишь пространство аудитории. Тут я заприметила среди ребят Льва и почувствовала, что мне не хватает ответа на вопрос, как он провел каникулы. Почти два месяца лета мы не общались. Желание разузнать о жизни Льва побольше показалось мне необычным, раньше я никогда не интересовалась его личными делами.

– Лев, привет, как ты? Что делал летом? Рассказывай всe, хочу знать о каждом из трех месяцев! – Я села рядом с ним за парту и с любопытством уставились на друга.

– Я… да что я? – Лев безразличным тоном начал растягивать предложения, будто не желая поддерживать со мной диалог. – В экспедициях был. Сессия и экзамены в июне, потом раскопки, а в августе – объект под Новосибирском.

– Так ты что, получается, теперь настоящий археолог?

– Получается, что так, – немного подумав, ответил Лев.

В аудиторию зашел декан, спустя несколько секунд все погрузилось в тишину. Василий Дмитриевич низким хриплым голосом начал выступление перед будущими выпускниками:

– Дорогие мои, поздравляю вас с началом учебного года. Три года пролетели, как мгновение. Осталось всего ничего: лекции, семинары, экзамены. Весной педагогическая практика. Летом государственные экзамены и защита диплома. И вы свободны, как птицы в полeте, звезды мои…

Защита диплома – то, чего я ждала весь период обучения. Диплом, как спасательный круг, вытащит меня из четырехлетнего плавания в безграничном океане исторических событий. От последнего учебного года я не ожидала ничего, что могло бы принести радость. В голове прочно засела мысль, что история – это сложно. Мои одногруппники умные люди, но среди них я чувствовала себя чужой. Они свободно владели хронологией событий, знали к чему привела Великая французская революция, где была подписана конституция США, могли рассказывать часами отличие христианского православия от католического. Я же путала Южную Корею с Северной, называла короля Людовика XIV английским правителем2, не знала в чeм отличие причины от повода.

Начался четвертый учебный год – я с прилежностью посещала все пары. Лев и Марк давали необходимое мне чувство нужности и помогали в учебных дисциплинах, где трудно было справиться в одиночку. Особенно интерес к моей успеваемости стал проявлять Лев. Однажды я не подготовилась к семинару по истории Восточной Европы. Преподаватель, как это обычно и бывает, спросил меня:

– Кауфман, каковы, по-вашему, последствия Мюнхенского соглашения?

Я медленно встала из-за парты, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Это был момент, когда ты понимаешь, что вот-вот упадешь, но надеешься, что никто не заметит. Но прежде чем я успела хоть что-то сказать, раздался знакомый голос:

– Я знаю ответ! – произнес Лев, и его рука поднялась в воздухе.

Я обернулась на друга, не скрывая своего удивления. Он подмигнул мне, как бы говоря: «Не переживай. Я все решу».

Преподаватель пожал плечами, дал ему слово. Лев начал говорить, но слова его звучали, как обрывки из разных книг. Он путал слова, стараясь что-то придумать и вскоре замолчал. Вслед за мучительной паузой преподаватель кивнул, сделал пометку в блокнот и, не выказывая ни раздражения, ни одобрения, продолжил семинар.

Я чувствовала благодарность за свое спасение, в то же время была ошеломлена поступком Льва.

После пары я отвела Льва в сторону:

– Что на тебя нашло? Почему ты это сделал? – спросила я, глядя ему прямо в глаза.

– Ты так нервничала. Я хотел помочь, – улыбаясь, уклончиво ответил Лев.

– Но ты же сам не знал ответа! – воскликнула я слишком громко, что на нас обернулись проходящие студенты.

Лев пожал плечами, будто это не имело значения:

– Лиленька, я лишь хотел, чтобы ты не расстраивалась из-за плохой оценки.

– Лиленька? – рассмеялась я, не понимая, серьезно ли он говорит или шутит.

В наш разговор вмешался подошедший Марк с каким-то своим вечным энтузиазмом:

– Лев, ну ты просто герой! Я думал, что Лилька отправится на пересдачу, а ты раз – и спас! – Марк похлопал Льва по плечу, едва до него дотягиваясь.

Мы молчаливо переглянулись со Львом и под новую невероятную историю от Марка отправились на следующую пару.

На четвертом курсе я, Марк и Лев прослыли известным трио, мы были неразлучны, и между нами завязалась крепкая дружба, которая вышла за пределы университета. Мы гуляли, ходили в кино после занятий, много болтали. А после они провожали меня до дома. Мне было весело и спокойно с этими ребятами. Несмотря на то, что мы много времени проводили вместе, я все еще ничего не знала о Льве: он был немногословен, не любил рассказывать о своей жизни, неохотно отвечал на вопросы.

Близилось окончание учебного года, и я ощущала тоску при мысли, что наша дружба закончится, как только мы выпустимся из университета. С одной стороны, ожидание окончания учебы и получения диплома, что было моей заветной мечтой, наполняло меня счастьем. Но вместе с этим проскальзывала грусть: мысль о разрыве с друзьями пугала, мы приросли друг к другу за эти четыре года. А еще больше пугала неопределенность жизни после университета. Я пыталась успокаивать себя, что дружба выдержит расстояние, что мы будем видеться, что все останется, как есть. Но где-то глубоко внутри я знала – жизнь неумолимо поменяется. Что бы ни случилось впереди, я буду помнить тот момент: нас троих, сидящих на скамейке в парке у университета и над чем-то смеющихся. Время, когда было все просто и сложно одновременно.

Россия, Кемерово

Декабрь 2015 года

Стоял хмурый декабрьский день. Снег летел медленно и лениво укрывал прохожих и все вокруг. Я пробиралась сквозь мокрые хлопья к университету. Сегодня последний зачет в этом году, а потом… потом все. Лев собирался уехать на каникулы домой, в Новосибирск, встречать Новый год с семьей. А мы с Марком строили планы на зимние выходные: каток, горки, снежки. Только вот мысль о том, что Лев уедет, почему-то нагоняла на меня тоску.

Марк ждал меня в холле университета. Пройдя через турникет, я сняла варежки и растерла раскрасневшиеся пальцы. Марк озадаченно взглянул на меня, наклонив голову.

– Матерь Божья, ты что кубарем катилась? – засмеялся он, стряхивая снег с моего плеча.

– Очень смешно! – фыркнула я, но губы невольно дрогнули в улыбке. – Отдай мои вещи в гардероб, пожалуйста.

Подойдя к зеркалу, я достала из сумочки расчeску и, собирая волосы в высокий хвост, спросила:

– Лев опаздывает? Он обещал принести мне конспект лекции. – Не дождавшись ответа от Марка, я продолжила. – Зачет через 15 минут, куда он пропал?

– А Лев с какой-то бабой в библиотеку пошел, – кинул Марк через плечо, стоя у гардероба.

– Какой еще бабой? Преподавателем? – уточнила я.

– Не, – ухмыльнулся Марк, – просто с девушкой.

Я поджала губы, наклонила голову и посмотрела пристально на Марка.

– С какой девушкой?

– Откуда мне знать? Хочешь, пойдем посмотрим, – равнодушно пробормотал Марк, а потом, скрывая раздражение, добавил, – если тебе так интересно.

– Очень интересно! – сказала я, не понимая, откуда надвигается горячая волна. Ревность? Нет, это не могло быть ею. Зачем мне ревновать? Мы же просто друзья.

Ноги сами несли меня по бесконечным коридорам. В ушах эхом раздавались мои шаги, растаявшие снежные капли стекали с волос, и чувствовалась эта удушающая тревога. За считанные секунды добралась до тяжелой дубовой двери библиотеки. Я оглянулась и увидела Марка, который не спеша, прогулочным шагом шел в конце коридора. «Ну и старикан», – мелькнула у меня мысль.

Я потянула за ручку. В зале было пусто, только тишина разливалась по книжным рядам. Из глубины доносился чей-то приглушенный смех. Сердце забилось быстрее. Пройдя между стеллажами, я увидела Льва. Он стоял, облокотившись на полку, и говорил с девушкой. У нее было круглое лицо и пышная копна кудрявых волос. Она смотрела на Льва, не отводя глаз, обнажив зубы в беззвучном смехе. Я осторожно пошла в их сторону, прислушиваясь к словам, но трудно было уловить хоть что-то. Чем же Лев мог так ее рассмешить? Я ускорила шаг и дошла до парочки.

– Привет, Лев, – произнесла я, заставляя голос звучать ровно.

Лев замолчал, девушка перестала смеяться.

– Ну, я пойду, – сказала она и дотронулась до пуговицы на рубашке Льва. Он кивнул, и она удалилась, оставляя за собой легкий аромат корицы.

– Кто это? – накинулась я на друга, не давая ему шанса уйти за ней.

– Маша, – ответил он, пожимая плечами, – мы были вместе на археологических раскопках.

– И о чем вы говорили?

– Да так, вспоминали кое-что с практики. Лиля, что за допрос? Почему ты обращаешься со мной, будто я предал страну американцам за деньги? Расслабься!

Тут появился Марк, и Лев выдохнул:

– Вот. Наконец-то адекватный человек! Какая муха сегодня Лилю укусила? Пошли уже, зачет же! – обращался Лев уже к Марку, а не ко мне.

У меня что-то сжалось внутри. Мы вышли из библиотеки. Марк и Лев шли впереди, а я плелась позади. Мысли кружились, как снежные хлопья за окном. Эта Маша… Что, если отношения Льва с Машей повлияют на нашу дружбу? Что, если наша троица распадется? Лев всe время будет проводить с ней, а мы… мы станем лишь воспоминанием.

Почему эта мысль казалась мне такой невыносимой? И была проблема в Маше или же во мне?

Россия, Кемерово

22 февраля 2016 года

Лекция по педагогике. За окном виднелось небо, ярко-голубое, казалось впитывало в себя солнечный свет. Снег за стеклом искрился, словно кто-то рассыпал бесчисленные блестки. Мне нестерпимо хотелось оказаться там, на свежем воздухе, уже пропитанным весной. Я бездумно выводила сердечки в тетради, Лев сидел рядом за партой. Марк заболел и остался дома.

–…и главное, всегда проверяйте домашнее задание ваших учеников! – голос Марии Николаевны возвышался, словно она пыталась достучаться до каждого из нас. – Если один раз не проверите, то считайте, вы потеряли их внимание. Дети перестанут делать не только домашнее задание, но и слушать вас на уроках. Вы потеряете авторитет. Да-да! Ваши подопечные махнут на вас рукой, мол, домашнее задание училка не проверяет, ей не надо, значит, и нам тоже. Дети… они же очень чуткие, они «прочитают» вас за считанные секунды…

На следующей неделе у нас начинается педагогическая практика. Подумать только, целый месяц я в роли учителя истории! Когда мне было шесть, я обожала представлять себя учителем. Я усаживала мягкие игрушки на диван и начинала вести урок. Выставляла двойки, вызывала родителей в школу, перечеркивала неправильные ответы и ругалась за невыученное домашнее задание. Теперь эта профессия учителем выглядела совсем иначе – более серой, однообразной, с предсказуемыми циклами работы и отдыха: девять месяцев активной работы, потом лето, каникулы, отпуск, снова учeба-работа и так по кругу.

–…заполните ведомость, – прерывает мои мысли преподаватель. – Впишите свои данные, выберите учебное заведение для практики. Если еще не определились, у вас есть время до конца февраля.

– Лиль, ведомость возьми, – донесся голос одногруппника. Он передал мне разлинованный листок. Потянувшись за ним, я потеряла равновесие. В следующую секунду я с писком «помогите» рухнула, но Лев успел меня поймать. Его руки обхватили и прижали меня крепче и дольше, чем того требовал момент. От его прикосновения по моему телу пробежал едва ощутимый ток.

– Ты такая тонкая и хрупкая… – пробормотал Лев и смущенно отвернулся к окну.

Я поправила растрепанные волосы, уселась на стул и начала безуспешно расправлять помятый листок. Немного подумав, вывела:

Кауфман Лилия Максимовна, 1-я гимназия, 5 класс

Первая гимназия находилась недалеко от дома, что было удобно. А пятый класс казался мне идеальным выбором: древнюю истории, которую изучают в пятом классе, я знала хорошо, и дети этого возраста еще не успели обрести колючий характер подростков.

– Лев, ты выбрал школу для практики? – спросила я у друга.

– Я выбрал 42-ю гимназию, – пробурчал Лев, не поднимая головы.

Он молча подвинул по парте ведомость к себе и вписал:

Худой Лев Васильевич, 42-я гимназия, 9 класс

Лев явно был не в духе. Когда лекция закончилась, он повеселел и предложил проводить меня до дома. Обрадовавшись, что у друга настроение стало получше, я согласилась.

Мы шли по хрустящему снегу, мороз стал пощипывать щеки.

– Лиль, знаешь… – начал Лев и пнул застывший снежный шарик под ногами.

– Что такое? – спросила я, испугавшись его интонации.

– Пошли дальше, пошли, – Лев схватил меня за руку и потащил по замороженным тротуарам.

– Представляешь, я три дня просидел, изучая информацию о школах, лицеях и гимназиях города, о квалификации преподавателей, результатах ЕГЭ, с которыми выходят ученики. Посмотрел количество призовых мест в олимпиадах и оснащение образовательных учреждений цифровыми технологиями. И знаешь что? Сорок вторая гимназия соответствует всем требованиям. Идеальное место.

– Здорово, – прошептала я, задыхаясь от легкого бега. – Я рада, что ты выбрал эту гимназию для практики.

– И не говори, – радостно воскликнул Лев, – и для тебя тоже!

Меня будто окатили холодной водой. Я отдернула руку и остановилась посреди улицы.

– Что значит для меня?

Лев тоже остановился, подошел вплотную, пристально посмотрел на меня.

– Лиля, так будет лучше, поверь мне, – сухо и почти неслышно сказал он.

– Но я же записалась в первую, – я чувствовала, как мое тело наливалось тяжестью, – а до сорок второй гимназии мне час добираться, она на другом конце города.

– Не расстраивайся, Лиля, – коротко произнeс Лев, – я же о тебе забочусь. Это лучшее учебное заведение в городе. Ты же не хочешь преподавать в шарашкиной конторке? Верно?

– Гимназия не шараш… – воскликнула я.

– Лиля, – мягко перебил Лев, – не понимаю причину твоего недовольства.

– Я просто хотела…

– Давай не будем переживать раньше времени, – с решительностью заявил Лев, – ведь у тебя есть я, мы вместе команда, я помогу тебе справиться со всеми сложностями, которые у тебя возникнут. – Лев развернулся и стал уходить.

– А класс ты тоже изменил? – крикнула я вдогонку.

– Нет, зачем? Оставил пятый.

Нервное напряжение понемногу рассеивалось, я все еще стояла одна посреди улицы, Лев будто испарился. Утешало одно, что мы будем проходить практику вместе. Отличный друг-помощник, который будет меня курировать и поддерживать в новом незнакомом месте.

Россия, Кемерово

Март 2016 года

Лежали все еще большие сугробы, но уже с почерневшей корочкой. Солнце грело так сильно, будто хотело отогреть за пару часов то, что замерзало четыре месяца. Мы со Львом шли к остановке после отведенных уроков в гимназии. За последние недели я узнала Льва ближе: большую часть времени он уделял учебе, хотел связать свою жизнь с археологией, у него не осталось школьных друзей, зато он часто навещает семью и проводит время с ней. Он трижды посмотрел сериал «Как я встретил вашу маму», утверждая, что знает каждую реплику наизусть! Любит готовить и делает это, по его словам, мастерски. А еще он признался, что разузнал мое расписание занятий, чтобы провожать меня.

– Как проходит практика? – поинтересовалась я.

– О, замечательно, – с восторгом покачал головой Лев, как будто подтверждая самому себе, что сделал правильный выбор. – Как я и полагал, это заведение достойно моего внимания.

– Вроде обычное заведение, – несмело начала я, – а добираться не удобно. Автобус ходит раз в час, приходится выходить намного раньше из дома, чтобы не опоздать.

– Ничего страшного. Успеваешь же!

– На морозе ждать автобус все же неприятно, и в пробке стоим по…

– Гхм, – ответил Лев, – Лиля, тут нечего жаловаться, это все ерунда. Зато мы вместе! Чудесно же!

– Наверное, ты прав, – я виновато сжала губы в тонкую ниточку.

– Да ладно, Лиля! Не раскисай, – приобнял меня Лев, – может, пойдем в кино?

Он быстро достал телефон и открыл афишу.

– Смотри, «Зверополис». Через сорок минут. Поехали!

– У меня дела дома, может, завтра? – с сомнением предложила я.

– Дела подождут, – заявил он, словно отрезал, – сегодня ты заслужила отдых. Ты такая умничка, целый день трудилась, пора себя побаловать и расслабиться!

Под его напором я уступила. Мы шли к остановке, когда я предложила:

– Позвоню Марку, пусть подъезжает к кинотеатру. Давно с ним не виделись.

Лев недовольно нахмурился, но промолчал. Наш автобус подъехал, мы заняли свои места. Марк не ответил на звонок, даже когда мы добрались до кинотеатра.

– Может, подождем Марка? – растерянно поинтересовалась я.

– Лиля, раз приехали, давай сходим вдвоем. А с Марком встретимся в следующий раз.

Лев распахнул дверь кинотеатра, пропуская меня вперед, я почувствовала его легкое прикосновение к спине. Оказавшись внутри, я направилась к кассе, но Лев остановил меня, вытащив из кармана два билета.

– Они уже у меня. Держи!

Мне стало не по себе. Лев купил два билета заранее? Он знал, что Марка не будет с нами? Он все спланировал?

– Что ты задумал? – уточнила я, рассматривая билеты, – последний ряд на мультиках! Что-то новенькое.

– Ничего не надумывай, лучшие места всегда на последнем ряду. Лиленька… – Лев улыбнулся, – любишь попкорн?

– От карамельного не откажусь, – кивнула я.

Пока Лев отправился исполнять мое гастрономическое желание, я пыталась проанализировать случившееся: я и Лев – вдвоем в кинотеатре, последний ряд, Лев оплачивает билеты и попкорн. Это нечто большее? Или Лев прав: я надумываю?

– Сладкое лакомство для сладкой, – произнес Лев и игриво подмигнул мне.

Я ощутила легкое покалывание в теле. Сладкая? Это шутка? Я посмотрела на Льва, он с серьезной искренностью протягивал мне бумажный стаканчик. Может, он просто хотел поднять настроение после долгого дня. Сердце стало биться быстрее, будто оно что-то знало, чего я не понимала. Пока в голове мелькали мысли, я не нашла ничего лучше, чем принять его комплимент и просто наслаждаться моментом. Я взяла попкорн, стараясь скрыть свои сомнения за улыбкой. Внутри кинозала Лев, делая вид, что помогает мне занять место, мимолетно соприкоснулся с пальцами моей руки. Я инстинктивно ее отдернула, но поймала себя на мысли, что прикосновение было приятным. Весь фильм я просидела, затаив дыхание, испытывая тревогу и боясь пошевелиться. Я чувствовала, что наша дружба превращается во что-то большее, но Лев не подавал вида.

После сеанса мы выбрались на улицу и медленно шагали рядом, город тонул в мягком сумраке. Мы бродили по улицам и болтали, пока совсем не стемнело. Звонок телефона нарушил прогулку:

– Привет, – услышала я заботливый голос Артема, – я тебя потерял, у тебя все в порядке?

– Привет, Тём. Да, все хорошо… А мы в кино ходили со Львом, – с неохотой отвечала я, понимая как нелепо сейчас звучат мои слова.

– Давай заберу тебя, скажи куда подъехать, – в голосе Артема чувствовалось волнение.

– Сейчас в парке на улице Ленина, жду.

Я опустила взгляд вниз и пнула заледеневший кусочек снега носком ботинка. День принял неожиданные обороты, я едва справлялась с потоком нахлынувших на меня чувств и мыслей.

– Артем меня заберет, – предупредила я Льва, – спасибо за вечер, было здорово.

– Так жаль, что вечер заканчивается, – произнес мягко Лев. – Я бы хотел остаться с тобой подольше.

– Ладно! Не грусти, встретимся еще, – наиграно расхохоталась я, пытаясь сгладить зашедший в романтическое русло разговор.

Через некоторое время около нас остановилась машина Артема. Я кинула на Льва прощальный взгляд, он ответил тем же.

Я села в машину. Артем встретил меня долгим поцелуем в губы. Мне показалось, что Лев некоторое время наблюдал за нами. Я закрыла глаза, чтобы отделаться от присутствия друга.

– Все в порядке, котик?

Я улыбнулась, чувствуя, что голос Артема успокаивает меня, стирая из памяти странный вечер.

– Угу, – ответила я.

Мы помчались по ночным улицам города, освещенного фонарями. Я сделала музыку погромче, по радио играл MONATIK3. Счастливей, чем в эти минуты, я себя никогда еще не ощущала, стала подпевать исполнителю:

Так особенно сегодня звезды горят.

Так говорят, а я не вижу их ведь

Занят мой взгляд…

Эндорфины пошли, фантазия пошлит.

Я что ли чувствами залит, что глаза мозолю.

Эндорфины пошли, фантазия пошлит.

Эй, ты что не золотом лита?

Что глаза мозолю?

Оказалось, вокруг тебя весь мир кружит 4 .

Комментарий психолога

Проявляя себя в отношениях с Лилей, Лев заходит с козырей: он производит впечатление рыцарскими поступками и романтическими жестами, очаровывая героиню своей смелостью и проницательностью. При этом он не привносит в отношения самого себя: мало рассказывает о себе и своей жизни, не дает ясно понять своих чувств и намерений. Он все еще остается загадкой, которая манит своей таинственностью.

Отвечая за Лилю на семинаре и спасая от позора, он реализует классический сценарий спасения принцессы. «Не переживай, я все решу» видит в его взгляде принцесса, преисполняясь восхищением и благодарностью к спасителю. Мелочь, но влияние таких событий очень глубокое. Идея спасителя – одна из главных экзистенциальных психологических защит, так или иначе живущая внутри каждого из нас. Лиля не имеет устойчивых отношений с группой и учебой в целом, не умеет постоять за себя и проявить компетентность – если Лев не придет на помощь, она столкнется со стыдом, с отвержением сообщества, что ощутимо пошатнет ее самооценку.

После того, как он взял на себя эту героическую роль (о чем, надо заметить, никто его не просил), он проламывает границу дружеского общения между ними, называя ее «Лиленькой». Своим поступком он оставил ее в долгу, и теперь как будто имеет права на нее. Это распространенный сценарий, который используют не только мужчины и не только в романтических отношениях. Мы часто чувствуем себя обязанными, если человек что-то делает для нас – именно на этот крючок ловят нас как манипулирующие нарциссические партнеры, так и успешные маркетологи.

Постепенно Лев заходит все дальше на чужую территорию: тайком записывая Лилю на практику в другую школу, он проявляет свою власть, но делает это мягко, оправдывая разумными и логичными аргументами: это же лучшая гимназия в городе, я же о тебе забочусь! Растерянные попытки девушки возмутиться он мгновенно парирует, не давая ей сориентироваться и проявить недовольство. Тонкое искусство манипуляций включает в себя, помимо наглости, еще и скорость: важно не дать жертве время на осознание происходящего. Такие мелкие грешки быстренько упаковываются в обертку из заботы, и конвейер по производству зависимости движется дальше.

Ясно выступить против несправедливости героине мешает растерянность и нежелание глупо выглядеть: как же закатывать истерику человеку, который обо мне заботится? Кроме того, уже успела сформироваться привязанность, Лиля неосознанно прикипела душой к своему спасителю. Несмотря на то, что внешне между молодыми людьми еще нет отношений, приступ жгучей ревности к «какой-то бабе в библиотеке» выдает обратное.

В этих взаимоотношениях изначально нет ясности, они похожи на подковерную игру, которую нельзя вывести на чистую воду: отчасти из-за дезориентации, отчасти из-за того, что формально, вроде как, не к чему придраться. Узнать ее расписание, купить билеты без договоренности – это выглядит романтично и вполне может быть частью здоровой влюбленности или дружбы, но в общей канве можно заметить, что это так же размывает границы, как спасение принцессы на семинаре или решение о практике.

Но Лиля все же чувствует подвох. Она испытывает тревогу, когда Лев берет ее за руку в кино – тревогу, вызванную неопределенностью их отношений, изначальной небезопасностью контекста. Но она такая окрыленная рядом с ним, как за этим поверить тревоге? В еще только зарождающейся зависимости мы часто не замечаем «красных флажков», потому что бессознательный механизм уже сработал: объект для патологической привязанности выбран, игра началась.