Аглъчанъ

– А ты откуда знаешь? – спросил князь.

– А на что мне глаза и уши! – парировал Петюня. – Они никак деньги не могли поделить за какого-то поляка…

– Рыжий, говоришь? – переспросил князь Карачев. – А точнее, как он выглядел?

– Как все рыжие! – ответил Петюня. – Высокий, в шляпе, бакенбарды рыжие…

– Билл! – воскликнул Кирилл Карлович.

Он остановился на месте, осененный догадкой. Петюня замер и с опаской глядел на юного князя.

– Идемте-идемте, прошу вас, идемте, – окликнул их констебль.

– Мистер Миллер, я знаю, кто убил пана Зиборского, – сказал князь Карачев.

Констебль выслушал юношу, почесал затылок и промолвил:

– Пожалуй, отведу-ка я вас на Боу-стрит.

Боу-стрит находилась недалеко от Лестер-сквер. Судейское управление располагалось в трехэтажном здании. Все трое вошли внутрь. По просьбе констебля дежурный проводил их в кабинет мистера Хемсворта.

– Вот так-так. Что нового? – спросил сыщик.

– Я как раз собирался идти сюда, – сообщил констебль. – Но тут поднялся большой шум. Во дворе того самого дома, где убили пана Зиборского. А причиной беспорядков оказался наш новый знакомый…

– Это недоразумение, – сказал князь Карачев.

– Вы со своим слугой отдубасили мистера Брикса, – с укором промолвил констебль.

– Но что вы там делали? – спросил мистер Хемсворт.

– На меня напала его собака, а потом и сам этот мистер Брикс, – сказал Кирилл Карлович. – Счастье, что подоспел мой слуга…

– Но как вы там оказались? – повторил вопрос сыщик.

– Давайте начнем с самого главного, – предложил князь Карачев. – Я знаю, что пана Зиборского убил Билл Уотерстоун…

– Вот как, – повел бровью мистер Хемсворт.

– Доводы мистера Карачева весьма убедительны, – подтвердил констебль.

Мистер Хемсворт расположился поудобнее в кресле и сказал:

– Что ж, я вас слушаю.

– Полагаю, сэр, в общих чертах картина такова, – проговорил князь Карачев. – Ночью, когда все уже спали, миссис Уотерстоун поднялась в комнату пана Зиборского, так сказать, для приватного свидания…

– Вы утверждаете, что миссис Уотерстоун и этот поляк…

– Именно так, – сказал Кирилл Карлович.

– Кхе-кхе, – прочистил горло мистер Миллер и промолвил: – Миссис Уотерстоун добропорядочная дама. Впрочем, в приходе про нее говорят так: утром скромная милашка, ночью ноги нараспашку11.

– Полагаю, свидание с паном Зиборским было отнюдь не впервые. Но в этот раз миссис Уотерстоун забыла о предосторожности. Соскучилась. Ведь пана Зиборского не было в Лондоне несколько дней. Словом, их застал ее муж, Билл Уотерстоун. На улицу миссис Уотерстоун выбежала не от страха, а напротив: была уверена, что ей ничто не угрожает.

– Какая же тут уверенность, если у нее на глазах убили любовника, – возразил мистер Хемсворт.

– Билл Уотерстоун у нее под каблуком, – ответил князь Карачев. – Она знала, что он не поднимет на нее руку. Я думаю, она хотела остановить его, чтобы он не наломал дров. Одно дело любовник, другое дело супруг. Она думала о том, как им выкрутиться…

– Но она утверждает, что убийца скрылся в ее комнате, – напомнил мистер Хемсворт.

– Таким способом миссис Уотерстоун заставляет поверить, что она не могла разглядеть убийцу. Посудите сами. Миссис Уотерстоун сказала, что поднялась в комнату пана Зиборского, когда тот был уже убит. Но куда же делся убийца? Они не могли разминуться на лестнице. Если допустить, что он спустился раньше и прятался внизу или наоборот поднялся наверх и спустился вниз, пока дама находилась в комнате пана Зиборского, – в любом из этих случаев какой смысл был прятаться в ее комнате! Почему он просто не убежал через дверь на улицу?

Мистер Хемсворт задумчиво покачал головой и сказал:

– Но ее постояльцы также утверждают, что нашли открытым окно в ее спальне.

– Вот! – воскликнул князь Карачев. – А через окно мог выбраться только тот, кого хорошо знал пес мистера Брикса. Иначе собака подняла бы лай и перебудила всех во дворе. Таким человеком мог быть только мистер Уотерстоун. Любой другой убежал бы через входную дверь. Только Билл Уотерстоун мог спрятаться в собственной спальне! Допустим, он так и сделал. В таком случае он слышал все, что происходило снаружи. Когда понял, что постояльцы будут искать убийцу в спальне, вылез через окно.

– Но зачем же было миссис Уотерстоун отправлять поляков на розыски злоумышленника в своей спальне? – спросил мистер Хемсворт.

– Примите во внимание, сэр, – сказал князь Карачев, – что ее постояльцы не говорят по-английски. Они могли не понять друг друга, они могли вторгнуться в спальню миссис Уотерстоун по собственному разумению. А задним числом придумать объяснение.

– Но миссис Уотерстоун! – вновь выразил сомнение мистер Хемсворт. – Зачем же она выбегала на улицу?

– Тут все просто, – сказал князь Карачев. – Билл Уотерстоун заявился не один, а со своим дружком. Миссис Уотерстоун бросилась на улицу либо за обоими, если не заметила, что муж скрылся в спальне. Либо она видела, что муж спрятался в спальне, и кинулась за дружком своего муженька. Тот прихватил какие-то денежки и удрал.

– Господи, откуда вы все это знаете? – изумился мистер Хемсворт.

– Питер, тебе слово, – обратился князь Карачев к Петюне.

Тот подробно пересказал оба случая с Биллом Уотерстоуном, свидетелем которых стал за прошедшее утро.

Сомнения мистера Хемсворта сменились чувством глубокого удовлетворения. Он потер руки и, взглянув в глаза князя Карачева, промолвил:

– Сдается мне, что я догадываюсь, как вы оказались во дворе. Миссис Уотерстоун недолго горевала из-за утраты…

– Я намеревался нанести визит мисс Ласоцкой, – признался князь. – Миссис Уотерстоун провела меня в комнату. Я думал, это гостиная, где я обожду, пока она доложит мисс, а оказался в ловушке.

– А вы говорили, что по утрам она скромная милашка, – сказал мистер Хемсворт констеблю.

– Кхе-кхе, по этому поводу в приходе так о ней говорят: если ночью начинает, то к утру она кончает12.

– Я вижу, в вашем приходе открылся поэтический клуб вдохновленных миссис Уотерстоун, – заметил мистер Хемсворт. – Что ж, мистер Миллер, мы должны арестовать Уотерстоуна. Я дам вам людей. Отправляйтесь на Лестер-сквер и приведите сюда этого Отелло.

Князь Карачев полагал, что блюстители закона обойдутся без него. Но мистер Хемсворт попросил юношу задержаться.

– Я должен записать все, что вы рассказали.

Он разложил на столе бумагу и приготовил письменный набор. Кириллу Карловичу пришлось повторить рассказ.

– Историю о том, как вы поколотили мистера Брикса, мы пропустим, – успокоил мистер Хемсворт юношу, но вдруг вскинув удивленные глаза спросил: – А что вы сделали с его собакой?

– С собакой все хорошо, – ответил Кирилл Карлович столь горячо, словно было нелепым само предположение о причинении вреда животному.

Видя, что собеседник ждет пояснения, князь добавил:

– Мистер Брикс сам посадил ее на цепь. Если бы он после этого дал мне спокойно уйти…

– То мы не узнали бы имени убийцы, – закончил мистер Хемсворт.

К концу повторного рассказа Кирилла Карловича Петюня задремал. Мистер Хемсворт разбудил его.

– Повтори-ка, Пит, свои слова. Я должен все записать.

Пока Петюня рассказывал, а сыщик записывал, князь рассматривал книгу, лежавшую на столе.

– Вы позволите? – спросил Кирилл Карлович.

Получив разрешение, юноша взял книгу. «Расценки на поездки извозчиков и водовозов Джона Филдинга» – так она называлась. Просмотрев ее бегло, Кирилл Карлович узнал, что извозчики в Лондоне объединены в несколько компаний. У каждой имелась своя эмблема, как правило, с изображением какого-нибудь животного. Юноша припомнил, что замечал на бортах колясок рисунки сов, зайцев и лис. Для каждой компании была определена площадь в городе, где надлежало находиться в ожидании пассажиров.

Не успел мистер Хемсворт закончить беседу, как вернулся констебль.

– Он исчез, – сообщил мистер Миллер.

– Что значит – исчез? – вскинул брови мистер Хемсворт.

В его глазах вспыхнул огонь, какой случается у охотников, когда зверь не сдается, но исход погони уже предрешен.

– Уотерстоун уехал из Лондона, – ответил констебль.

– Вы с кем-либо еще делились догадками? – спросил сыщик князя Карачева и Питера.

– Истина открылась мне после… встречи с мистером Бриксом. Мы прямиком направились сюда, – ответил Кирилл Карлович.

– Ладно, – промолвил мистер Хемсворт. – Никуда он не денется. А пока пусть черный мальчишка погуляет с констеблем по Лестер-сквер. Глядишь, покажет на приятеля Билла Уотерстоуна.

– Но,.. – Кирилл Карлович хотел возразить.

– Я понимаю, что он нужен вам, – сказал сыщик. – Но нам он тоже нужен.

Глава 16

Рыжий Билл

Фигура Воронцова на фоне окна выглядела величественно. Седые волосы не столько старили министра, сколько внушали ощущение силы и мудрости.

– Василий Григорьевич отметил вашу скрупулезность в изучении торгового договора, – сказал он князю Карачеву. – Похвально-похвально. Продолжайте в том же духе.

Кирилл Карлович ответил почтительным поклоном. Он ждал окончания утренней аудиенции, чтобы отправиться туда, где мысленно пребывал с момента пробуждения: на Лестер-сквер.

– После обеда попрошу вас заглянуть ко мне, – продолжил Воронцов. – Уточним детали для секретнейшей реляции.

Князь стиснул зубы от бессильного негодования. Накануне он потерял день впустую. Разоблачил убийцу, но случай пана Зиборского оказался никак не связан с кознями, которые поляки плели против России.

– Да, – неожиданно со значением произнес Воронцов, – я питаю надежду, что вы приступили к запискам путешественника. Принесите то, что успели написать.

Юноша подумал про себя, что не зря накануне через силу заставил себя набросать несколько страниц прежде, чем лечь спать. Он кивнул Семену Романовичу, тот с удовлетворением продолжил:

– Я слышал, что вчера вы провели все утро на Лестер-сквер. Я надеюсь, что вы уладили все дела со своими недавними попутчиками.

«Чернецкий!» – воскликнул про себя князь Карачев. Кто еще мог доложить Воронцову о похождениях, случившихся накануне. Юноша метнул взгляд на Хрисанфа Ивановича. Тот сидел, выпучив глаза и вздернув брови. Впрочем, таковым было естественное выражение его лица.

Сотрудники миссии разошлись по делам. Князь Карачев отправился на Лестер-сквер. Он рассчитывал разыскать Аглечана. Кирилл Карлович хотел выяснить, что за дела вел этот господин с польскими эмигрантами.

А еще князь Карачев намеревался сделать визит к панне Ласоцкой.

Покинув дом Воронцова, Кирилл Карлович встретил Петюню. Тот с утра поджидал своего нанимателя. Теперь дорогу к Лестер-сквер князь знал. Он зашагал вперед, Петюня засеменил следом.

На Лестер-сквер князь заглянул в «Королевскую таверну», а затем еще в пару заведений. Ни в одном из них Аглечана не оказалось.

– Сэр, вы голодны с утра, – молвил Петюня.

– Голоден? – князь Карачев удивился подобному предположению. – Да нет, братец, я сыт…

– А зачем мы опять сюда пожаловали? Не нравится мне это место, – проворчал Петюня.

Кирилл Карлович подумал, что его слуга, возможно, не имел случая сытно позавтракать. Они еще немного побродили по Лестер-сквер. Князь не выпускал из виду пансион миссис Уотерстоун.

– Так, значит, вчера вы с мистером Миллером не нашли того пьянчужку? – промолвил Кирилл Карлович.

– Непременно нашли бы, будь у констебля больше терпения, – ответил Петюня. – Мы походили совсем ничего. А потом он говорит: вот вернется мистер Уотерстоун, арестуем его, он и дружка своего выдаст…

– А знаешь ли, пожалуй, ты прав. Я бы не отказался от чаю, – сказал князь Карачев.

– Сэр, тут я знаю одного пекаря! Пальчики оближете! – воодушевился Петюня.

– А говорил, место не нравится, – напомнил Кирилл Карлович.

– Не-е, ну, такому, как я, здесь можно, – протянул Петюня. – Но что делать здесь благородному человеку!

– Сам сказал, пальчики облизывать. Веди же!

В пекарне было всего три стола. Князь Карачев и Петюня оказались единственными посетителями. Время от времени заходили посыльные за заказами.

Передав корзину с выпечкой некой девушке, пекарь посетовал:

– Что-то мадам Арто в последние дни берет совсем немного пирожков.

– Так постояльцев мало. Половина номеров пустует, – объяснила девушка.

– Любопытно, – промолвил князь Карачев.

Он сделал последний глоток и вышел из заведения следом за девушкой. Петюня, дожевывая на ходу, поспешил за князем.

– Мисс, – окликнул Кирилл Карлович незнакомку.

Она обернулась. Какой-то мальчишка выхватил из корзины несколько пирожков и бросился наутек. Девушка завизжала. Некий прохожий с криком «Держи вора!» кинулся за воришкой.

– Бог мой, это моя вина, – сказал Кирилл Карлович. – Идемте, я куплю вам пирожки.

Князь взял девушку под руку и повел обратно в пекарню. Он заплатил булочнику за две дюжины пирожков для посланницы мадам Арто.

Неподалеку разгорался скандал. Князь с Петюней отправились на шум и в двух шагах от пекарни застали мистера Миллера. Констебль держал за шкирку мальчишку-оборвыша. Бдительный прохожий объяснял, как тот умыкнул пирожки.

– Минуточку-минуточку, мистер Миллер! – сказал князь Карачев. – Произошло недоразумение. Я купил пирожки для этого мальчика. Тут случилась путаница с пирожками для мадам Арто. Все уже улажено! Давайте спросим пекаря. Он подтвердит, что нет никакого ущерба ни ему, ни мадам Арто.

Констебль усмехнулся, выпустил мальчишку и сказал:

– Беги, Джон. Сегодня тебе повезло.

Оборвыш метнул злобный взгляд на Кирилла Карловича и скрылся в толпе.

– Знакомые все лица, – со вздохом сказал констебль. – Подозрительная закономерность, мистер Карачев. Только случается преступление, и вы тут как тут.

– Но заметьте, мистер Миллер, что преступление немедленно раскрывается, – ответил Кирилл Карлович.

– Напрасно вы думаете, что облагодетельствовали мальчишку, – сказал констебль. – Все, что своровал, он отнесет Старому Костоправу…

– Кому? – спросил князь.

– Старый Костоправ, – повторил мистер Миллер. – Король воров на Лестер-сквер.

– Так что же вы не арестуете его? – удивился Кирилл Карлович.

– Нет оснований, – сказал констебль. – Он ворует не сам. Мальчишки промышляют на площади, а несут ему.

– Чудно, – промолвил князь Карачев. – Вы знаете, где его найти?

– Знаем, – вздохнул мистер Миллер.

– Так отправили бы пешком,..

Кирилл Карлович хотел сказать «в Сибирь», но не закончил фразы. Случилось то, чего никто не ожидал. Из толпы вынырнул Билл Уотерстоун и с кулаками набросился на князя Карачева.

– А-а, негодяй! Вы негодяй, мистер поляк! Или кто вы там! Мистер русский! – кричал рыжий Билл. – Видали! Только я уехал! А он тут как тут! В окошко к моей жене!

Появление мистера Уотерстоуна оказалось столь внезапным, что пара ударов достигли цели. Кирилл Карлович оценил крепость кулаков англичанина. В следующее мгновение князь Карачев и мистер Миллер вдвоем скрутили мистера Уотерстоуна и повели на Боу-стрит.

По дороге рыжий Билл поносил констебля, который-де должен был встать на защиту поруганной чести жителя прихода, а не потворствовать проходимцам, понаехавшим то ли из Польши, то ли из России. Несколько зевак увязались следом. Кто-то из них додумался соотнести задержание с убийством, случившимся накануне. Они отстали и поспешили на Лестер-сквер. Пронеслась новость, что мистер Уотерстоун сводит счеты с любовниками жены.

А сам рыжий Билл только на Боу-стрит узнал, в чем его обвиняют.

Потом князь Карачев и мистер Миллер стояли на ступенях судейской конторы. Констебль имел благостный вид. Вопрос с арестом мистера Уотерстоуна решился быстро и без хлопот.

Кирилл Карлович погрузился в мрачные мысли.

– Это Джонатан Брикс! – сказал мистер Миллер. – Это он в отместку рассказал Уотерстоуну, что вы лазили в спальню…

– Плохо дело, – промолвил юноша.

Петюня насторожился и покосился на князя.

– Да бросьте! Все отлично! – радовался констебль. – Давайте-ка пропустим с вами по кружке пива! Или даже чего покрепче.

– Мы упекли в тюрьму невинного человека, – сказал князь Карачев.

– О чем это вы? – нахмурился констебль.

– Билл Уотерстоун не убивал пана Зиборского, – ответил Кирилл Карлович.

– Как это – не убивал? – растерялся мистер Миллер.

– Да это же ясно как божий день! – сказал князь Карачев. – Теперь мы обязаны изобличить убийцу, иначе грех, грех! Невинного человека за решетку упрятали.

Юноша сошел по ступеням и зашагал в сторону Лестер-сквер. Мистер Миллер и Петюня последовали за князем.

– Но вы же сами доказали, что убийство совершил Билл Уотерстоун! – воскликнул констебль.

– Я ошибся, – бросил на ходу Кирилл Карлович.

Он шагал широко, так что констебль едва не бежал. Петюня порывался сказать, что негоже русскому князю распутывать темные делишки обитателей дешевых пансионов. Но видя решимость Кирилла Карловича, прикусил язык.

Констебль испытывал смятение оттого, что шел на поводу у зеленого юнца, которому доверились накануне. Утешался он тем, что мистер Хемсворт счел логику русского юноши убедительной. Да и решение принял он, мистер Хемсворт. Однако теперь мистер Миллер склонялся к мысли, что правильнее было бы отвадить этого русского от прогулок по Лестер-сквер.

– Какая муха вас укусила? – спросил констебль.

– Видели, как он набросился на меня с кулаками! – воскликнул Кирилл Карлович. – Такой человек не мог убить втихаря. Подкрасться и заколоть человека ударом кинжала так, что никто в доме не проснулся! Нет, это не Уотерстоун. Он колошматил бы обидчика в лицо и ругался бы так, что поднял бы всех вокруг.

За разговором они дошли до Лестер-сквер. К ним подбежал какой-то мальчишка и спросил:

– Мистер Миллер, говорят, что Билла Уотерстоуна вздернут на виселице?

– А ты не слушай, что говорят! – буркнул констебль.

Он махнул рукой, будто бы хотел схватить мальчишку. Тот бросился прочь, выкрикивая на бегу:

– Убить Билла! С божьей силой!13

– Господи боже, – простонал мистер Миллер. – Нужно было пропустить по стаканчику.

– Миллер! Миллер! Черт тебя побери! – послышался голос миссис Уотерстоун.

Она бежала навстречу и едва не сбила с ног торговку, носившую на голове блюдо с рыбой.

– Миссис Уотерстоун, миссис Уотерстоун! Простите, это моя вина. Но я непременно докажу, что ваш муж невиновен.

Кирилл Карлович хотел остановить даму, но безуспешно. Она накинулась с кулаками на констебля. Мистер Миллер прикрывал голову руками.

Кирилл Карлович и Петюня пытались поймать миссис Уотерстоун за руки и оттеснить от констебля.

Вокруг образовалась толпа. Раздались ехидные выкрики. Нашлись горлопаны, которые рады были разжечь потасовку. Картина сложилась совершенно неприглядная. Кирилл Карлович оказался в центре скандала.

Вдруг он заметил в толпе знакомое лицо. Со смесью изумления и осуждения за потасовкой наблюдал Аглечан.

Глава 17

Меценат поневоле

Аглечан развернулся и пошел прочь. Кирилл Карлович выпустил руку миссис Уотерстоун и бросился вперед. Растолкав зевак, он поспешил за Аглечаном. Тот остановился и повернулся навстречу.

– Добрый день, – сказал князь Карачев.

– Рад видеть вас в здравии, – ответил Аглечан. – Что там стряслось?

Он указал взглядом на толпу.

– Отвратительная история, – признался князь.

Неожиданно ему пришло в голову, что Аглечан может помочь. По крайней мере, разъяснить, как действовать, чтобы выручить невинного человека.

– А вы-то причем? – спросил Аглечан.

– Я главный виновник, – ответил Кирилл Карлович. – Простите, наше знакомство произошло при таких обстоятельствах, что я забыл ваше имя. Еще раз простите великодушно.

– Не помню, чтобы называл вам свое имя, – ответил Аглечан и, покачав головой, добавил: – Мы так и не познакомились. Впрямь удивительно.

Юноша выдохнул с облегчением и, кивнув, представился:

– Князь Кирилл Карачев. Я приехал из России…

– Это я понял, – улыбнулся Аглечан и отрекомендовался в свою очередь: – Мистер Джеймс Джентль, эсквайр.

За спиной юноши раздалось улюлюканье и свист. Потасовка обострилась на радость зевак.

– Мистер Джентль,.. – князь осекся.

Фамилия казалась необычной. Собеседник пришел на помощь.

– Так и просится сказать «мистер джентльмен». Я не обижусь…

У Кирилла Карловича, действительно, едва не слетело с губ «джентльмен» вместо «Джентль». Отрадно было, что Аглечан относился к ситуации с юмором. Но князю было не до веселья.

– Нет-нет, что вы! – ответил он. – Мистер Джентль, мне нужна ваша помощь. По моей оплошности невинный человек угодил за решетку…

– Любопытно, – промолвил Аглечан.

Он смотрел на Кирилла Карловича с новым интересом, словно в характере юноши открылось неожиданное свойство.

– Давайте-ка посетим наше любимое местечко, – предложил мистер Джентль. – Вы мне все по порядку расскажете.

В «Королевской таверне» их встретили как добрых знакомых. Хозяин плеснул в стаканы виски и сказал:

– Это за счет заведения.

Они сели за столик. Кирилл Карлович кратко рассказал, как Билл Уотерстоун угодил в застенок. Выслушав юношу, мистер Джентль промолвил:

– Удивительно, что вы так печетесь о его судьбе.

– Помилуйте, мистер Джентль, – воскликнул князь. – Как же мне спокойно спать, если по моей вине человек страдает!

Глаза собеседника излучали тепло. Он радовался знакомству с юношей.

– Вы вправе использовать хабеас корпус, – сказал мистер Джентль.

– Я читал об этом, но не представляю, как практически действовать, – ответил Кирилл Карлович.

– Вы имеете право обратиться в суд с заявлением о незаконном аресте мистера Уотерстоуна. Да он и сам имеет такое право. Суд будет обязан предпринять немедленную проверку законности ареста, – разъяснил Аглечан.

Кирилл Карлович подскочил от нетерпения, но затем, вернувшись за стол, воскликнул:

– Так и нужно поступить! А я-то хорош! Просиживаю тут штаны…

– Обождите, не горячитесь, – остановил его мистер Джентль. – Вы можете немедленно обратиться в суд. Но подумайте: точно ли ваши действия улучшат положение мистера Уотерстоуна? Что, если суд рассмотрит дело и решит, что в тюрьме ему самое место. Какие у вас имеются доказательства его невиновности?

– Человек с таким буйным нравом не мог заколоть втихаря. Он бы махал кулаками и ругался. Он перебудил бы весь город, – сказал молодой человек.

– Однако же человек с таким буйным нравом терпит проделки супруги, о которых говорят все вокруг, – возразил мистер Джентль. – Сами знаете, люди ведут себя по-разному. Многие, несмотря на буйный нрав, прикидываются тихонями, когда нужно. Словом, пока ваши доводы в защиту мистера Уотерстоуна не так убедительны, как ваши же доказательства его вины.

Кирилл Карлович потупил глаза. В душе его шла борьба. Хотелось сказать собеседнику, что лучше попробовать, чем сидеть сложа руки. Но при здравом рассуждении приходилось признать, что Аглечан прав. Сперва нужно было добыть доказательства невиновности мистера Уотерстоуна. Иначе того оставят за решеткой. Кто знает, будет ли суд второй раз рассматривать этот вопрос, если даже он вооружится неоспоримыми аргументами. Нет уж, сперва улики, потом суд.

– Э-эх, угораздило же меня такую свинью подложить человеку, – вздохнул Кирилл Карлович.

– Но что вообще привело вас в тот пансион? – спросил Аглечан.

– Леди Амалия, – признался молодой человек. – Я никогда не встречал такой девушки. Я без ума от нее.

– Вот как, – покачал головой мистер Джентль.

Теперь Кириллу Карловичу показалось, что его откровенность огорчила Аглечана.

– Пожалуй, примем еще по стаканчику, – сказал мистер Джентль.

Он заказал новую порцию виски. Некоторое время Аглечан молча разглядывал золотистую жидкость в стакане. Затем сделал глоток и посмотрел на Кирилла Карловича.

– Вы удивительный человек, – промолвил мистер Джентль. – При других обстоятельствах я бы непременно уделил вам больше внимания. К сожалению, сейчас я крайне занят. Но скоро у нас будет уйма времени для дружеских бесед. Я непременно сделаю визит в русскую миссию. Смею надеяться, что вы не отвергнете мою дружбу.

– Вы можете смело считать меня другом! – воскликнул Кирилл Карлович.

– Вы пока совсем не знаете меня, – ответил Аглечан. – Но благодарю за аванс. То, что я сейчас вам скажу, я скажу, руководствуясь самым дружеским к вам расположением.

Кирилл Карлович не притрагивался ко второму стакану виски. Он ждал совета от мистера Джентля.

– Вы рассказали констеблю, что считаете Уотерстоуна невиновным. Вы все объяснили: и то, почему подозревали его, и то, почему ныне ваши подозрения развеялись, – проговорил Аглечан.