Аглъчанъ

– Черт знает, что тут творится! – буркнул старый князь.

Кирилл Карлович перевел его слова для мистера Миллера.

– Да уж, метко сказано, – с горькой улыбкой сказал констебль.

Князь Карачев переглянулся с Амалией. Девушка была напугана. Марек то и дело хватался за голову. От переживаний он даже никак не проявил ревность, хотя заметил, как Кирилл Карлович обменивался взглядами с девушкой.

– После ареста мужа она совершенно перестала что-либо делать, – посетовал пан Полеский Старший. – Я спустился сюда. Я хотел напомнить, что мы платим ей деньги. И застал ее бездыханной…

Кирилл Карлович пересказал слова старого князя констеблю. Мистер Миллер кивнул и открыл дверь в хозяйскую спальню.

Миссис Уотерстоун лежала на постели, безвольно разбросав руки и запрокинув голову. Кирилл Карлович содрогнулся, увидев разверстый рот, полуокрытые глаза с закатившимися зрачками и ввалившиеся щеки. Князь с отвращением подумал о том, что в момент знакомства находил в миссис Уотерстоун некую привлекательность.

На столике у кровати стояли открытая бутылка и стакан. Мистер Миллер понюхал горлышко и сказал:

– Нужно послать за доктором.

Он обвел взглядом растерянные лица жильцов и вздохнул, сообразив, что поляки не поняли его слов.

– Князь, скажите им, чтобы ничего не трогали. А мы пойдем за доктором, – сказал мистер Миллер.

Констебль думал о том, что предстоит вновь разбираться с польскими эмигрантами. Теперь русский князь оказался кстати. Только нужно было обуздать его нрав, чтобы он ограничился обязанностями переводчика и не путался под ногами. Однако к досаде Тома Миллера планы Кирилла Карловича приняли новое направление.

Из толпы вынырнул Петюня.

– Сэр, отследил я того господина, – сообщил он.

– И что? – спросил Кирилл Карлович.

– Он пошел в дом к одному мистеру, – Петюня метнул взгляд на констебля, понизил голос и добавил: – А я прежде уже видел этого господина. Он заходил в тот самый дом, где вы только что были.

– Ты хочешь сказать, что тот, за кем я поручил проследить, сейчас в гостях у того, кто бывал в доме миссис Уотерстоун! – удивился князь Карачев.

– Вот-вот! – подтвердил Петюня.

– Что вы там шепчетесь? – обронил констебль.

– Я рассказал, что миссис Уотерстоун убили, – сказал Кирилл Карлович.

– Убили, – повторил Петюня с удивлением.

Впрочем, эмоции его не были слишком сильными, поскольку совсем недавно он знать не знал, кто такая миссис Уотерстоун.

– Не думаю, что ее убили, – сказал констебль и, тяжело вздохнув, пояснил: – Я думаю, она просто умерла. Сердце не выдержало. За мужа переживала.

Кирилл Карлович помрачнел. Мистер Миллер, скорее всего, был прав. В комнате миссис Уотерстоун никаких следов борьбы не было. Крови тоже не было.

– Сейчас врач посмотрит и точно скажет, – добавил констебль.

Князю Карачеву почудилось, будто его собственное сердце сдавило когтями чудовище. Он по ошибке обвинил мистера Уотерстоуна в преступлении. Теперь смерть супруги рыжего Билла оказалась на его совести. Даже добившись освобождения мистера Уотерстоуна, князь не исправит содеянного. Рыжий Билл не простит его. Да и будет ли мила ему свобода.

Кирилл Карлович почувствовал боль в груди, в глазах потемнело, ночь сгустилась над ним, черная ночь с чистым небом без единого облачка; но в чистом черном небе ни одна звездочка не сияла – все отвернулись.

Он вспомнил о Мегги и решил, что должен непременно добиться освобождения рыжего Билла.

– Вот что, Петюня, веди меня к тому дому, – приказал он.

– Извольте, сэр, – с готовностью ответил слуга.

Его самого разбирало любопытство: что это были за люди, зачем князь поручал следить за ними.

– Мистер Миллер, я вынужден откланяться, – сказал Кирилл Карлович.

– Постойте! Я рассчитывал, что вы поможете. Эти поляки, они же слова по-английски не знают! – взмолился констебль.

– Позднее, мистер Миллер! Непременно! – пообещал князь.

Кирилл Карлович с Петюней отправились к бирже извозчиков на Лестер-сквер.

– Шарлотта-стрит14, – назвал Петюня адрес вознице.

– Далеко это? – спросил князь.

– Доедем быстро, сэр, – ответил слуга. – Это в Мэрилебон, совсем близко от дома Воронцова.

Спустя четверть часа они оказались возле богатого особняка, окруженного садом. Не успел экипаж отъехать, как отворилась калитка и на улицу вышел господин. Это был один из гостей панове Полеских, которых Кирилл Карлович видел накануне, когда прятался на антресоли.

– Это Фрэнсис, его зовут Фрэнсис, – промолвил князь.

– Вы знаете его? – спросил Петюня.

– Встречались вчера, – ответил Кирилл Карлович. – Тот, за кем ты следил…

– Тот, за кем вы поручили следить, встретился с этим господином. И они зашли в этот дом.

Пока они говорили, Фрэнсис взмахом руки подозвал экипаж, на котором только что приехали князь Карачев со слугой. Однако извозчик проехал мимо, кнутом указав на биржу.

– Сэр, объясните вы мне, кто эти люди? Зачем мы за ними следим? – промолвил Петюня.

Кирилл Карлович наблюдал, как человек, которого звали Фрэнсис, прошел к тому месту, где свободные извозчики поджидали клиентов. На плече у англичанина висела большая сумка. Судя по очертаниям, внутри помещалось нечто вроде прямоугольного футляра.

«Может быть, пистолеты», – подумал князь. А вслух сказал:

– Вот что, Петюня, теперь проследи за этим господином. Только смотри мне, чтоб он тебя не заметил! А я пока останусь тут.

– Но, сэр,.. – хотел возразить Питер.

Фрэнсис дошел до биржи извозчиков и уже садился в открытую коляску, первую в очереди за пассажирами.

– Давай-давай! – приказал Кирилл Карлович. – Потом объясню тебе…

– Ох! – выдохнул Петюня и отправился бегом за отъезжавшим экипажем.

Кирилл Карлович стал прогуливаться взад-вперед по улице, не выпуская из виду особняк. В этой части города проживали состоятельные господа.

Князь подумал о том, что вряд ли незнакомцев привечают на этой улице. Но он придумал отговорку. Благо, как сказал Петюня, дом Воронцова находится неподалеку. Если кто-либо поинтересуется, что он здесь делает, князь ответит, что делал моцион и забрел сюда от Менсфилд-Мьюз.

Вскоре он понял, что отговорка будет весьма кстати. Из дома, за которым он следил, вышла опрятно одетая молодая женщина. Судя по платью, она состояла экономкой или гувернанткой. Она прикрыла за собой калитку и застыла, рассматривая юношу, находившегося на другой стороне улицы. Затем дама направилась прямиком к нему. Поравнявшись с ним, она спросила:

– Вы меня поджидаете?

– Э-э, – протянул изумленный князь.

Самым поразительным было то, что дама изъяснялась по-русски.

Глава 20

Mum’s the world

Кирилл Карлович выдал свою заготовку: сказал, что заблудился, прогуливаясь от Менсфилд-Мьюз. Однако даму оказалось не так-то просто провести.

– Ах, все это выдумки, – промолвила она.

– Почему же выдумки? – с обидой отозвался князь.

– Я видела в окно, как вы подъехали, – объяснила женщина. – Кроме меня, в этом доме есть только одна дама. Миссис Маргарет Дезенфанс. Ей далеко за пятьдесят. Не думаю, что вы здесь из-за нее.

– Вот как.

Юноша взглянул на особняк. Из окон верхних этажей улица прекрасно просматривалась.

Молодая особа удивилась тому, что молодой человек будто бы оказался не рад ей.

– Впрочем, если хотите, вы можете зайти в дом, – сказала она.

– Это неудобно, – ответил он.

Однако его голос выдавал надежду.

– Совершенно удобно! – заявила женщина. – Все знают, что Дезенфансы собирают живопись. Вы скажете, что хотите посмотреть картины. Ступайте за мной.

Она сделала несколько шагов и, убедившись, что юноша последовал за ней, решительно направилась обратно, через дорогу.

– Меня зовут миссис Хоуп, – назвалась собеседница.

– Но разве вы англичанка. Вы же русская!

Дама рассмеялась. Она отворила калитку, и они пошли по дорожке между аккуратно подстриженными кустами.

– Я из Архангельска, – начала свой рассказ миссис Хоуп. – Зовут меня Аполлонией. Аполлония Алексеевна Жаркова. В прошлом. Вышла замуж за английского офицера. Теперь я здесь.

– И каково вам? – спросил Кирилл Карлович.

– Лучше, чем в Архангельске, – заявила миссис Хоуп.

– Лучше? – ревниво переспросил князь.

Они остановились перед двойными дверями.

– Там отец, братья. А здесь только муж. Да и тот вечно в плавании, – объяснила миссис Хоуп.

– Вот как, – промолвил юноша. – А я князь Карачев.

– Прекрасно!

Она ждала, когда же он назовет свое имя, и только тогда дернула за шнурок. Дверь отворилась.

– Это князь Карачев, – сказала миссис Хоуп дворецкому. – Он хотел бы посмотреть собрание картин.

– Добро пожаловать, сэр, – дворецкий поклонился.

Он провел князя в гостиную.

– Неугодно ли вам выпить чаю, – церемониально по-английски предложила миссис Хоуп. – Я сейчас приготовлю.

– Я доложу мистеру Дезенфансу, – сказал дворецкий и с поклоном исчез.

Кирилл Карлович остался один. В просторной гостиной стоял большой клавесин. Вокруг овального стола разместились шесть стульев и еще столько же стояли в два ряда перед музыкальным инструментом.

Живописные полотна украшали стены. Кирилл Карлович обнаружил знакомый портрет девушки за клавикордом.

«Значит, денег от поляков не дождались и картину забрали», – отметил князь.

Послышались шаги. В гостиную вошел старик, которого юноша видел из укрытия у миссис Уотерстоун.

– Добро пожаловать! Добро пожаловать! – на ходу восклицал хозяин.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Старый Фриц – прозвище короля Пруссии Фридриха II Великого.

2

Das Tor zu Welt (нем.) – ворота в мир.

3

Бур-ла-Рен (фр. Bourg-la-Reine) городок в 10 километрах от центра Парижа. С 1793 по 1812 год носил название Бур-д’Эгалите (фр. Bourg-d’Égalité).

4

Table d’hote a cinq heures (франц.) – (дословно) стол в пять часов. Объявление означало постель и питание один раз в день по единому меню в общей компании за небольшую цену.

5

«Письма русского путешественника» Николая Михайловича Карамзина были опубликованны в 1791—1792 годах и сразу же завоевали популярность.

6

Роман Васильевич Кроун (англ. Robert Crown), 21 декабря 1753 (1 января 1754), Перт, Шотландия – 21 апреля (3 мая) 1841, Санкт-Петербург, Российская империя) – полный адмирал русского флота шотландского происхождения.

7

And I know London like my palm (англ.) – Я знаю Лондон, как свою пятерню.

8

Palm (англ.) – пятерня, но так же еще и пальма.

9

Spy (англ.) – шпион.

10

«Slaughter’s» (англ.) – название кофейни по фамилии владельца означает «У Слотера». Но «slaughter» также означает «убой скота».

11

Художественный перевод князя К. К. Карачева. В оригинале «legs at night open wide».

12

Художественный перевод князя К. К. Карачева. В оригинале «she finishes after rising of the sun what at night was not done».

13

Художественный перевод князя К. К. Карачева. В оригинале «God’s will to kill Bill».

14

Charlotte Street – улица в Лондоне, в 1900 году переименована в Hallam Street в честь проживавших на этой улице английского историка Генри Галлама (англ. Henry Hallam), 9 июля 1777 – 21 января 1859, и его сына, английского поэта Артура Генри Галлама (англ. Arthur Henry Hallam), 1 февраля 1811 – 15 сентября 1833.