Габриель

Из коридора доносилась музыка и приглушённые голоса.

– Слава Богу… Я искала туалет, когда…

Договорить я не успела – дверь с грохотом захлопнулась, и в то же мгновение его руки сомкнулись на моём лице, а губы накрыли мои.

Я задохнулась от удивления и страха. Попыталась оттолкнуть его – толкалась, била, пиналась, – но через секунду оказалась прижатой к стене. Незнакомец почти навалился на меня, полностью перекрывая пространство. Его рот продолжал целовать, и, к своему ужасу, я вдруг поняла, что начинаю отвечать.

Сначала его поцелуй был резким, почти хищным, но постепенно в нём появилась странная мягкость, от которой мне стало ещё страшнее. От него пахло алкоголем, и я чувствовала опасность во всём этом: в его дыхании, в силе рук, в близости. Но почему-то не могла, не хотела остановиться.

Его пальцы крепко удерживали моё лицо, затем скользнули к шее, запутались в волосах. Захват был сильным, но не причинял боли. Это было неправильно, безумно неправильно, но, по какой-то опять же непонятной мне чёртовой причине, я не хотела останавливаться.

Тихая комната наполнилась звуками наших поцелуев и тяжёлым дыханием. Я услышала собственный стон и, к своему изумлению, почувствовала, как он вздрагивает в ответ. Никто из мужчин прежде не реагировал на меня так.

Я прижала ладони к стене за спиной, ощупью нащупала дверную ручку и, собрав все силы, резко оттолкнула его. Дверь распахнулась, и я бросилась в коридор, не оглядываясь.

Первая ночь вне дома за несколько месяцев, Беа. И вот результат – целуешься в тёмной комнате с Бог знает кем, да ещё и пьяна в хлам. Что, чёрт возьми, ты творишь, Беатрис Бьянки?

∞∞∞

Моё сердце постепенно успокоилось, дыхание стало ровнее, когда я подошла к входу в зал. Из динамиков звучал голос ведущего: «На этом мы завершаем часть вечера, посвящённую быстрым свиданиям. Вторая часть – для общения, танцев и, возможно, рождения той самой любовной связи, которую вы сегодня почувствовали».

Хотя я всё ещё не оправилась после того, что произошло в тёмной комнате, на его напыщенные слова не могла не закатить глаза. Вернувшись в зал, я сделала несколько глубоких вдохов и пригладила волосы. Так и не найдя чёртову уборную, я недоумевала: может, она всё-таки где-то здесь, а я просто прошла мимо?

Оглянувшись, я заметила, как Лука уверенно направился к Карле. Он взял её за руку, вывел на середину зала, и они начали танцевать медленный танец. Лицо Карлы озарилось, она улыбалась ему, пока они говорили и двигались в такт музыке. Вскоре и другие мужчины, приободрившись или решив последовать примеру Луки, пригласили девушек на танец.

Луна, к моему удивлению, всё ещё была рядом со своим мистером «Монотоном». Надо было быть внимательнее и хотя бы узнать, как его зовут.

– Видишь, всё было не так уж плохо, правда? – Клара обняла меня за талию.

– Было хуже, – ответила я, когда мы вышли из зала, сцепив руки, и Клара тихо хихикнула.

Я оглядела комнату и заметила, что Габ болтал с тремя женщинами у бара. Они смеялись над его нелепыми шутками. Увидев меня, он поднял бокал в знак приветствия. Я сделала всё, чтобы он заметил, как я закатила глаза.

Я продолжала осматриваться, сама не зная, что именно ищу. Никто не смотрел на меня так, как я ожидала. Мысли снова вернулись к тому загадочному мужчине, который удивил меня поцелуем. Он мог быть любым из присутствующих, и я бы ни за что не поняла, кто он.

– Ты в порядке? – спросила Клара.

– Что?

– Ты покраснела, – сказала она и положила ладонь на моё лицо.

– О да. Думаю, я слишком много выпила, – ответила я.

– Пойдём, подышим воздухом, – предложила Клара, подводя меня к открытой двери, ведущей на большую террасу с видом на ночной Нью-Йорк.

На террасе стояли несколько пар. Они разговаривали вполголоса, а некоторые целовались.

Мы живём только один раз, верно? Кто я такая, чтобы судить. Особенно после того, что сделала в той тёмной комнате.

– Так какой он?

– Кто? – спросила я, вырываясь из своих запутавшихся мыслей.

– Тот высокий, мрачный, великолепный друг Луки Барроне, с которым ты болтала, – Клара обернулась ко мне и улыбнулась.

– А-а-а, он, – я сморщила нос. – Именно такой, каким и выглядит: красивый, высокомерный, холодный и удивительно любопытный.

– Похоже, ему нравилось твоё общество, – заметила Клара, наклоняясь над балконом и одарив меня знающей улыбкой. – Он ведь не ушёл, когда ведущий позвонил в колокольчик. Сколько раз? Два? Три?

Я фыркнула:

– Сомневаюсь, что он был там из-за влечения. Скорее – из-за нездорового любопытства.

Клара покачала головой на мой самоуничижительный тон:

– Карла и Лука, кажется, нашли общий язык, не думаешь?

– Похоже на то. Я просто хочу, чтобы она была счастлива. Она это заслужила, – сказала я, глядя на огни города и вздыхая.

– Как и ты, девочка, – Клара обняла меня.

– А что насчёт тебя? Кто-нибудь привлёк твоё внимание?

– Нет. Думаю, после Парижа моя жизнь окончательно разрушена, – улыбнулась она. – Пойдём потанцуем. Ещё рано, а на тебе мои счастливые туфли. Покажем наши убойные танцевальные движения – мужчины на террасе точно не устоят.

Я рассмеялась, зная, что те самые «убойные движения», о которых она говорила, скорее напугали бы мужчин, чем привлекли.

– Тогда твои туфли, должно быть, сломаны. Или, может, права моя сестра. Сломана я.

– Прекрати. Не верь в эту чушь.

Мы уже возвращались к дверям, когда я услышала знакомый бархатистый голос – тот, что держал меня в плену ровно пятнадцать минут и двадцать секунд. Я резко дёрнула Клару за руку и прижалась к стене здания.

Лука сделал глоток пива и заметил:

– Этот вечер оказался лучше, чем я ожидал, учитывая все обстоятельства.

Он широко ухмыльнулся, и я подумала, не связано ли это с Карлой.

– Разве ты не рад, что пришёл, Габ? Ты ведь думал, что лучше подождать. Но, как видишь, всё сложилось к лучшему, – сказал он.

Мужчина насмешливо хмыкнул.

– Ты говоришь так только потому, что поболтал с единственной здравомыслящей женщиной в этой комнате, – сказал он, зажигая сигарету. Сделав глубокую затяжку, он выпустил струю дыма в ночное небо.

Теперь я понимаю, что ничего бы не вышло. Я ненавижу запах сигарет. Подожди, что ты вообще говоришь, Беа?

Лука вновь привлёк моё внимание, продолжая разговор:

– Да, Карла красивая и милая. Но, по сути, они все кажутся милыми. Правда, я говорил только с другой её сестрой, Луной. Она забавная, хоть и немного молода для меня, но всё же лучше, чем большинство здешних, – он усмехнулся, – дрянных путан, которые, очевидно, хотят только одного.

Я почувствовала, как глаза сузились от возмущения.

– Говори за себя, amico (дружище), – холодно бросил Габриэль, не отводя взгляда и удерживая сигарету между пальцами.

В груди закипала ярость.

Я так и знала. Лживый ублюдок!

Лука продолжил, будто не замечая:

– Не притворяйся, что ты здесь по другой причине. У тебя был долгий разговор со старшей сестрой Беатрис.

– Беатрис, – «лживый Пиноккио» произнёс моё имя с ленивым, почти презрительным оттенком.

По спине пробежала дрожь. Услышав своё имя из его уст, я будто окаменела.

Он затянулся сигаретой и, усмехнувшись, добавил:

– Не знаю, чего я ожидал, но она ничем не отличается от остальных. Разве что скучная, бесхарактерная… чёртова эмоциональная развалина. Я должен быть в полной жопе и отчаянии, чтобы провести с ней ночь – если до этого вообще дойдёт.

Клара рядом со мной ахнула от возмущения, а я наконец вынырнула из лёгкого оцепенения, вызванного алкоголем. Сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Я не понимала, почему чувствовала себя такой обиженной, пристыженной и униженной. Ведь он даже не знает меня.

– У неё сейчас трудный период. Она недавно рассталась с полным мудаком после двухлетних отношений. Так сказала Карла, – ответил Лука.

– Я потрясён, – Габриэль сделал ещё одну затяжку, потом бросил сигарету и раздавил её носком ботинка, засунув руки в карманы.

Раздался звонок – из телефона донёсся жизнерадостный голос:

«Чей телефон звонит? Мой! Мой!»

Я вздрогнула, поняв, что это мой. Мелодия, которая раньше казалась забавной, теперь только подчёркивала унизительность происходящего кошмара. Я словно вынырнула из чёрной дыры унижения и ярости и взглянула на экран. Это была Карла.

– Привет, Карла, – ответила я, поднимая глаза.

Воплощение дьявола и Лука смотрели прямо на меня. На лице Луки – смущение и жалость, что лишь сильнее жгло изнутри.

– Да, я всё ещё здесь. Просто вышла на террасу с Кларой, подышать свежим воздухом, – сказала я ровным голосом, направляя всю ненависть на это омерзительное отродье сатаны.

В его глазах не было ни раскаяния, ни вины – ничего. Я не должна была удивляться, но зрение начало расплываться.

– Ладно, мы возвращаемся, – выдохнула я, положив трубку и бросив взгляд на Клару. – Мы уезжаем.

Слёзы, которые я так старалась сдержать, всё же предательски выступили.

Клара посмотрела на Люцифера с отвращением.

– Послушай, придурок… – начала она.

– Клара, – перебила я и вышла с террасы.

Я не хотела выглядеть такой же слабой, какой себя чувствовала. Клара догнала меня и с гневом сказала:

– Пошёл он, Беа!

Я промолчала. Всё, чего я сейчас хотела, – это поскорее убраться отсюда.

– Могло быть и хуже. Понимаешь?

Я повернулась к ней лицом.

– Как? – вскинула я руки. – Что может быть хуже?

– Представь, если бы ты ему понравилась. Что бы ты тогда делала?

Уголок моих губ дрогнул, превращаясь в полуулыбку, и я невольно рассмеялась. Обняла Клару:

– Я люблю тебя. Спасибо.

Мы шли дальше, когда вдруг на моё плечо легла чья-то рука.

– Синьорина Бьянки, – Лука остановил меня. – Я хотел бы извиниться за то, что вы и ваша подруга услышали, – он кивнул на Клару и попытался улыбнуться.

Но я видела, что он взволнован.

– Спасибо, синьор Барроне. Но извиняться должны не вы, – ответила я.

К нам подошли Карла и Луна. Взгляд Луки встретился с глазами моей сестры, и они оба улыбнулись. Он снова повернулся ко мне:

– Пожалуйста, зовите меня Лука. – Затем обратился к моим сёстрам: – Дамы, надеюсь, вы получили удовольствие от сегодняшнего вечера.

Луна кивнула и, как всегда, захихикала.

– Синьорина Бьянки, – Лука обратился уже к Карле, – могу я поговорить с вами минутку, прежде чем вы уйдёте?

Она улыбнулась и кивнула. Лука протянул ей руку, и Карла позволила ему отвести себя в сторону.

– Мне нужно в уборную. Встретимся снаружи, – сказала я.

Я остановила официанта и попросила показать ближайший туалет. Разумеется, он оказался в противоположной стороне от той, куда я шла раньше.

Когда я вытирала руки, пришло сообщение от Клары: они ждут меня снаружи, в машине. Я поспешно вышла, свернула за угол – и оказалась перед пустой, тёмной комнатой.

И вот снова.

Большая рука закрыла мне рот, заглушив попытку позвать на помощь. Я резко обернулась, но глаза ещё не привыкли к темноте.

Я оказалась в ловушке. Рука незнакомца всё так же плотно прижимала мои губы, не давая издать ни звука. Сердце билось в груди так сильно, что, казалось, его можно было услышать. Я попыталась оттолкнуть мужчину, удерживающего меня, но безуспешно – он двигался уверенно, контролируя каждое моё движение.

Страх и паника нарастали внутри меня, сжимая грудь.

– Я никогда не извиняюсь. Никогда, – произнёс он.

Это был Габриэль.

Страх, охвативший меня мгновение назад, сменился яростью. Я начала отчаянно вырываться из его рук. Все часы, проведённые на тренировках, наконец принесли пользу. Уперевшись спиной в стену, я использовала её как опору, чтобы создать пространство, и изо всех сил ударила его коленом. Этого хватило: его хватка ослабла, и он застонал. Я резко оттолкнула его, распахнула дверь и бросилась бежать по коридору.

Я бежала, не оглядываясь, стараясь не сломать каблук и не подвернуть лодыжку. Но внезапно чья-то рука схватила меня за запястье и дёрнула назад – резко, словно петля затянулась на шее. Я врезалась в высокую, мускулистую фигуру Габриэля. Его тёмные волнистые волосы были взъерошены, а в глазах, почти чёрных, пылала ярость.

– Отпусти меня! – прорычала я.

– Приятно видеть, что в тебе всё же есть немного огня, Беатрис, – усмехнулся он, тяжело дыша.

Я попыталась вырваться из его рук, но это лишь заставило его прижать меня сильнее.

– Мало того, что ты меня оскорбил, так теперь ещё и руки распускаешь? Ты хуже, чем я думала, – сказала я и плюнула ему в лицо.

Он отшатнулся, вытер щёку и сжал челюсть. Я сделала шаг назад, но в следующее мгновение он снова оказался рядом и прижал меня к стене. Его пальцы впились в мои плечи, не давая сдвинуться ни на сантиметр.

– Тебе повезло, что мы находимся в общественном месте, и я не хочу устраивать сцену, – его горячее дыхание обжигало моё лицо, когда он наклонился ближе. – Ты даже не представляешь, на что я способен.

– Это ты так извиняешься? – я умудрилась не только бросить саркастическую реплику, но и закатить глаза.

– Извиняться? – он резко усмехнулся. – Ты правда думаешь, что я хочу извиняться?

– Но ты сказал…

– Я сказал, что никогда не извиняюсь. Зачем мне начинать сейчас?

– Высокомерный ублюдок! Отпусти меня!

– Понизь свой грёбаный голос, – его ладонь обхватила моё горло, но не сжала.

– Не говори мне, что делать! Отпусти, слышишь?! Ты грёбаный лжец! – я рванулась, пытаясь вырваться из его хватки. – Отпусти, или я закричу!

– Нет. Не отпущу. Пока ты не согласишься поужинать со мной, – его тёмные глаза впились в мои.

Я замерла, не веря своим ушам.

Что он сказал?

Я оглянулась на него на секунду – и расхохоталась. Он был вынужден отпустить меня, когда я начала захлёбываться от смеха, кашляя и пытаясь отдышаться.

– Ты, блядь, серьёзно?

– Разве я похож на шута? – спокойно произнёс он, скрестив руки на груди.

На его шее проступали красные следы от моих ударов и царапин.

– Ты психопат!

– Меня называли и похуже, – усмехнулся он.

Позади раздался смех. Я обернулась и увидела Ванессу с друзьями – они шли к нам, замедлив шаг, когда заметили сцену.

Я снова повернулась к мужчине и шагнула ближе.

– Я должна быть либо в отчаянии, либо в полной жопе, чтобы пойти с тобой на свидание, Габриэль. Но, к счастью, у меня всё отлично, – я бросила ему его же слова. – Не переживай, я знаю кое-кого, кто тебе подойдёт идеально.

Он посмотрел на меня – пристально, почти изучающе. Я улыбнулась.

– Ванесса, ты уже знакома с Габриэлем? – позвала я, приглашая её подойти.

Ванесса и её подруги подошли осторожно, переглянувшись.

– Нет? Ну, вы просто созданы друг для друга. Поверь, у вас столько общего. Пара, рожденная на небесах… или в аду – оба варианта неплохи.

– Беатрис, – тихо произнёс он моё имя, когда я начала отходить, отвечая на их мрачные взгляды широкой улыбкой.

– Не благодари, – подмигнула я. – И не забудь прислать приглашение на свадьбу! – крикнула я, уже отворачиваясь. Подняла обе руки и, с ехидной усмешкой, помахала им средними пальцами.

Глава 5

Габриэль

«Waiting Game» – BANKS

Домани устроился на диване в моём кабинете, расстегнул пиджак и налил себе выпить.

– Судя по тому, что сказал Лука, тебе понадобится нечто посерьёзнее, чем лопата, чтобы выбраться из кратера, в который ты сам себя загнал. Ты действительно сказал, что она – чёртова эмоциональная развалина?

Я стиснул зубы от этого напоминания.

– Я не это имел в виду. Не буквально.

Домани рассмеялся.

– А что тогда?

Телефон завибрировал, прервав меня прежде, чем я успел сказать что-нибудь язвительное и стереть ухмылку с его лица. Телефон завибрировал, прервав меня прежде, чем я успел сказать что-нибудь язвительное и стереть ухмылку с его лица. Подруга Беатрис, Клара, буквально взорвала телефон мисс Бьянки, с утра до вечера засыпая её чёртовыми сообщениями.

– Очевидно, вчерашний вечер пошёл не по плану.

– Ни хрена подобного! – расхохотался Домани. – Я, между прочим, проиграл деньги, ставя на то, что ты хотя бы дойдёшь с ней до первой базы. Может, даже до третьей. А вместо этого тебе приходится, чёрт возьми, оправдываться и делать вид, будто всё под контролем. Что сказала твоя зиа (тётя)?

– Во-первых, не надо драматизировать. Во-вторых, ты же знаешь, я не унижаюсь, – я подошёл к столику с напитками и налил себе бурбон. – А Розетте необязательно знать подробности, Дом.

Телефон Беатрис снова зазвонил. Я достал его из кармана и сел напротив Домани.

– Она вчера забыла его в отеле, – сказал я, положив мобильный на стол между нами.

В памяти всплыла сцена нашей с ней перепалки, когда я попытался уговорить её пойти со мной на свидание. Вспыльчивая, упрямая – совсем не та, что за ужином. Тогда она лишь играла в дерзость, а потом стало ясно: она меня презирает. Особенно после того, как она попыталась свалить на меня ту девушку, которая действительно была эмоциональной развалиной.

Телефон я нашёл уже после того, как она ушла, оставив меня с этой ужасной девицей и её гогочущими подругами.

– Всё не так плохо, как ты думаешь, – сказал я.

Домани снова рассмеялся.

– Я, конечно, за уверенность, но ты, блядь, дал девушке понять, что не подошёл бы к ней даже в полном раздрае, кузен.

– Вот почему это сработает идеально, когда она сама в меня влюбится.

– Поверю в это, когда увижу. Может, лучше выбрать другую сестру?

– Не могу. Одна слишком импульсивна, чтобы с ней справиться, а у Луки сегодня свидание со второй. Я пойду с ним, верну Беатрис её телефон и, заодно, попробую уговорить её согласиться на свидание.

– Нет. А если её как раз уговаривают на союз с Клеменца?

Эта мысль не давала мне покоя. Но после короткого разговора с ней я понял: маловероятно. Она не похожа на покорную невесту.

– Сомневаюсь, – ответил я.

В дверь постучали, и вошёл Лука.

– Ты готов?

Я допил остатки напитка и поднялся.

– Да.

– Удачи, кузен! – Домани хлопнул меня по плечу, когда мы вышли вслед за Лукой.

– Мне не нужна удача.

∞∞∞

Я последовал за Лукой по длинной извилистой дороге и остановился перед домом. Тициано Бьянки достиг немалых высот, предавая людей ради собственного восхождения.

– Ты уверен, что это сработает? – спросил Лука, оборачиваясь у входной двери.

– Сработает, – ответил я, отбрасывая сомнения. Всё не так уж сложно – несколько комплиментов, и ситуация изменится в мою пользу.

– К тому же у нас появится шанс лично познакомиться с Тициано Бьянки. Ты готов? – уточнил Лука, поправляя галстук.

– Я готов уже давно, Лука, – спокойно ответил я.

Горничная открыла дверь, и Лука представил нас. Мы прошли в просторную парадную столовую. Я быстро осмотрелся – Беатрис здесь не было.

– Прошу прощения за беспокойство. Я пришёл к синьорине Карле, – вежливо сказал Лука.

Я сразу узнал Тициано по фотографиям, а затем его жену. Узнал и двух сестёр, которых видел прошлым вечером, и младшего ребёнка, но вот мужчину, стоявшего рядом с ней, я не знал. В этот момент глава семьи, Орсино Бьянки, поднялся и официально поприветствовал нас.

– Приятно познакомиться с тобой, Лука, – сказал Тициано, пожимая ему руку.

Его жена торопливо подняла Карлу со стула.

– Это мой двоюродный брат, Габриэль, – представил меня Лука.

Я пожал руку Тициано, хотя в голове уже мелькнула мысль о том, как легко её можно было бы сломать. Тициано обнял жену и представил её:

– Моя жена, Тереза.

Я натянул на лицо вежливую улыбку и поцеловал её в обе щеки.

Он жестом указал на остальных членов семьи:

– Мы как раз собирались ужинать. Присоединяйся к нам.

– О, Беа! Что случилось с твоим лицом?! – воскликнула младшая, устремив на нас испуганный взгляд.

Я обернулся и увидел выражение шока и ярости на лице Беатрис. Глаза у неё были покрасневшие, губа распухла. Она моргнула, собралась с силами и, не сказав ни слова, прошла мимо нас к столу.

– Где твои чертовы манеры? – Орсино нахмурился и шагнул к ней, но Тициано остановил его, схватив за руку.

Лука вежливо отклонил приглашение остаться и сообщил семье Бьянки, что уводит Карлу на вертолётную прогулку. Сёстры, кроме Беатрис, взвизгнули от восторга и зависти.

Тициано перевёл взгляд на меня:

– Ты можешь остаться, Габриэль.

– Спасибо, с удовольствием, – ответил я.

Беатрис удивлённо вскинула голову. Лука взял Карлу за руку и вывел её из комнаты. Девушки пожелали сестре приятного вечера и доброго пути.

Я подошёл к столу и, к своему удовольствию, обнаружил, что единственное свободное место оказалось рядом с Беатрис – Карла ведь ушла. Я сел рядом и чуть придвинул стул.

– Давно не виделись, Беатрис, – произнёс я, положив ладонь ей на колено.

Она вздрогнула, и столовое серебро зазвенело на столе.

– Не так уж и давно, Пиноккио, – ответила она, пытаясь убрать мою руку, но я лишь крепче сжал её колено.

Тереза Бьянки поперхнулась вином, а Тициано закашлялся, похлопав себя по груди. Он бросил на дочь строгий взгляд:

– Беа, с тебя достаточно дерзостей на сегодня.

– Простите, – мягко сказала Тереза, повернувшись ко мне. – Мне жаль, что моя дочь ведёт себя так грубо.

Я поднял ладонь, останавливая её:

– Всё в порядке. Она просто пошутила. Это между нами.

За столом повисло напряжённое молчание. Даже Беатрис сузила глаза, словно оценивая, насколько далеко я готов зайти. Я перевёл взгляд на её худи и, прочитав надпись, озвучил её вслух:

– «Ты не справишься со мной, даже если я приду с инструкциями».

Я тихо рассмеялся:

– Я знаю тебя недолго, но что-то подсказывает – это правда.

– Пожалуйста, не подыгрывайте ей, синьор, – сухо заметила Тереза, глядя на старшую дочь.

– Пожалуйста, зовите меня Габриэль.

– Итак, Габриэль, как давно ты знаешь Беатрис? – спросил Тициано, отрезая кусочек мяса и не сводя взгляда с дочери, которая яростно шинковала салат на своей тарелке.

– Недавно, – ответил я. – Мы встретились вчера вечером на мероприятии по быстрым свиданиям.

Беатрис пробормотала себе под нос несколько выразительных ругательств, что только сильнее подогрело мой интерес.

– Быстрые свидания? – переспросил Тициано с ноткой возмущения.

Сёстры переглянулись, обменявшись тревожными взглядами.

– Да, – продолжил я, чувствуя, как воздух в комнате будто бы стал плотнее. – Их проводят раз в квартал, в одном из отелей, принадлежащих моей семье.

Я погладил Беатрис по бедру, решив, что это поможет ей успокоиться. Но, откусив кусочек стейка, она опустила вилку под стол и принялась настойчиво тыкать ею мне в руку.

– Уверяю вас, на том мероприятии не было ничего непристойного, – добавил я, стараясь сохранить улыбку, одновременно пытаясь вырвать вилку из её цепких пальцев.

Наше тихое противостояние закончилось, когда вилка звякнула и упала на пол. Беатрис всё ещё была напряжена, и я, пытаясь разрядить ситуацию, провёл пальцем по её бедру. Палец скользил всё выше, пока я, не теряя самообладания, продолжал беседу с её родителями.

– Прекрати, – прошипела она, царапая и щипая мою руку.

Я сжал её бедро крепче, сохранив на лице вежливую улыбку, несмотря на её явное раздражение. Родители наблюдали за происходящим, когда Беатрис внезапно схватилась за край стола.

– Я уронила вилку, – произнесла она и нагнулась, чтобы найти её.

В следующее мгновение я почувствовал резкий укол в голень. Стиснув зубы, я сдержал реакцию, оставив руку на месте – и тут же получил новый, куда более сильный удар вилкой в бедро.

– Есть! – воскликнула Беатрис, выпрямляясь и торжественно глядя на меня.

Я натянуто улыбнулся и вновь обратился к её родителям:

– Ваши дочери показали безупречные манеры и заметно выделялись среди остальных дам в зале.

Беатрис издала странное, почти насмешливое фырканье, и все взгляды обратились к ней.

– Беатрис уже поздно ходить на свидания. Она выходит замуж, – заявила девочка с полным ртом картофеля.

Моя рука невольно напряглась на колене Беатрис. Я заметил, как на её лице мелькнула злая ухмылка.

– Мы празднуем её помолвку с Паоло, – добавила малышка и похлопала по руке мужчину, сидевшего рядом с ней. Очевидно, это и был Паоло.

Тот улыбнулся девочке, но, похоже, не до конца понял, о чём идёт речь.

– Значит, вы помолвлены? – спросил я, бросив взгляд на безымянный палец Беатрис.

– Так мне сказали, – ответила она с широкой, почти демонстративной улыбкой, убирая мою руку со своего колена и спокойно накладывая еду в тарелку.