Габриель

Я оглянулась по сторонам, убедившись, что в коридоре никого нет, и потянула её внутрь.

– Мне нужно тебе кое-что рассказать, – мой голос предательски дрожал.

Клара нахмурилась, ожидая продолжения.

– Я… уже некоторое время получаю странные записки и… подарки, – произнесла я наконец.

Я протянула ей письма. Она взяла их, молча просматривая одно за другим, и с каждой строкой выражение её лица становилось всё мрачнее.

– Ту розу прислали в тот вечер, когда мы были на мероприятии быстрых свиданий, – сказала я, указывая на увядший цветок, одиноко лежащий на кухонном острове. – А эти цветы и шарики пришли сегодня.

Клара бросила взгляд на букет, потом снова перевела глаза на меня.

– И вот ещё кое-что, – добавила я, беря в руки большой нераспечатанный конверт.

– Давай откроем, – не выдержала Клара и, выхватив конверт, с силой разорвала его.

На пол посыпались фотографии. Я наклонилась, чтобы их собрать, и сердце болезненно сжалось. Чёрно-белые снимки… все до одной – мои. Снятые в разные моменты: на улице, возле дома, даже на работе.

Мир вокруг будто сжался, и я услышала собственное дыхание: тяжёлое, неровное, словно доносящееся издалека.

– Что это, чёрт возьми, такое? – Клара заглянула мне через плечо. Её голос дрожал от шока и тревоги.

Я почти не слышала её – только гулкое биение сердца, отдающееся в висках.

– Ты же не думаешь, что это тот парень, который… – начала Клара, но договорить не успела.

В этот момент зазвонил телефон, и я вздрогнула, будто от выстрела. Снова взглянув на Клару, я тихо ответила на её незаконченный вопрос:

– Его так и не поймали. Помнишь?

– Ты рассказала родителям? – спросила она, и в её голосе звучал страх, который я сама пыталась скрыть.

– Ты шутишь? Именно поэтому они и хотят, чтобы я вышла замуж за этого нелепого Паоло! Если я покажу им это, они заставят меня выйти за него сегодня же! – воскликнула я, чувствуя, как паника подступает к горлу.

– Спокойно. Сделай глубокий вдох, Беа, – мягко сказала Клара и сама продемонстрировала: вдох, выдох, будто надеялась, что я последую её примеру. – А как же полиция?

Я покачала головой:

– Что хорошего они сделали в прошлый раз? Не думаю, что это их вина – просто у них не было никаких улик, ни одной зацепки. Они даже не знали, кто на меня напал.

Снова зазвонил телефон. На экране высветилось имя Карла. Я глубоко вдохнула и ответила, стараясь, чтобы в голосе не прозвучала паника.

– С днём рождения, Беа! – из динамика послышались радостные голоса Карлы и Луны. Я вздрогнула, не ожидая такого контраста после всего, что произошло.

– Тащи свою задницу сюда, Беа! – закричала Луна. – Я знаю, ты всё ещё злишься на родителей и не хочешь видеть Паоло, но они всё ещё твои родители. Они скучают по тебе и хотят тебя увидеть в твой день рождения!

– А что мешает им приехать сюда? – вмешалась Клара, мгновенно встав на мою защиту.

Я улыбнулась ей с благодарностью. После того, что я только что обнаружила, мне и правда хотелось увидеть родителей. Я знала, что не смогу рассказать им о происходящем, но их присутствие, возможно, помогло бы мне хоть немного успокоиться.

– Я приеду, но ненадолго, – сказала я, стараясь говорить уверенно.

– Хорошо, тогда до скорой встречи, – ответила Карла и повесила трубку.

Мы поспешно собрались и выскочили в коридор. Я попыталась аккуратно прикрыть дверь, но, как всегда, у миссис Джонс был слух, как у летучей мыши. Стоило мне обернуться, чтобы подтолкнуть Клару вперёд, как дверь распахнулась настежь.

– О, вот ты где, Беа! – воскликнула миссис Джонс. Я едва сдержала стон раздражения. – Здравствуй, Клара. Давненько не виделись. Как ты?

– Всё хорошо, миссис Джонс. А вы? – ответила Клара, стараясь звучать спокойно.

– Не жалуюсь, хотя мой радикулит снова даёт о себе знать. Наверное, из-за перемены погоды, – вздохнула она, а затем повернулась ко мне. – Беа, я не видела тебя с тех пор, как у тебя был тот красавчик. – Миссис Джонс многозначительно подмигнула, и я заметила, как Клара с интересом посмотрела на меня.

– Да, я просто была занята, пыталась вернуться к обычной жизни. К тому же у меня было несколько съёмок, так что… – я мягко подтолкнула Клару, призывая её идти дальше.

– А как Габриэль? – не унималась миссис Джонс. – Он что-то давно не заходил. Скажи, что ты его не прогнала, дорогая.

Я стиснула зубы, стараясь не взорваться, но она всё говорила и говорила:

– Он показался мне таким милым. В ту ночь он так заботился о тебе и потом ещё какое-то время оставался после того, как вы вошли в квартиру.

В этот момент мне потребовалось всё самообладание, чтобы не сказать лишнего. Никогда прежде я не испытывала такого сильного желания ударить пожилого человека.

– Знаю, как трудно снова доверять чувствам после разбитого сердца, – произнесла миссис Джонс с видом всезнающей мудрости. – Но если я и усвоила что-то за свои семьдесят три года, так это то, что любовь всегда стоит риска. Поверь мне, дорогая.

Я натянуто улыбнулась, стараясь скрыть раздражение:

– Я буду иметь это в виду. Спасибо, миссис Джонс, но нам правда пора.

– О, конечно, вижу, ты вся при параде. Сегодня ведь твой день рождения, не так ли? Собираешься как следует повеселиться? – спросила она, оценивающе глядя на нас.

– Да, – ответила Клара с лёгкой улыбкой.

– Ах, помню, как мы с подругами зажигали в молодости! – оживилась миссис Джонс. – Напивались до беспамятства, не помнили, как добрались домой, а иногда и просыпались рядом с симпатичным незнакомцем. – Она звонко рассмеялась. – В общем, веселитесь и берегите себя, девочки.

С этими словами она наконец скрылась за своей дверью.

– Так когда ты собиралась рассказать мне, что у тебя был в гостях Габриэль? – с укором произнесла Клара, щёлкнув языком, пока мы заходили в лифт.

– Это не то, что ты подумала, – быстро ответила я. – Он просто подвёз меня после того ужина, когда я пыталась объяснить родителям, что не собираюсь соглашаться на их условия. И, конечно же, миссис Джонс не упустила шанс познакомиться и рассказать ему всю историю моих неудачных отношений. С тех пор я с ним не общалась. Так что не смотри на меня так, ладно?

– Будь осторожна с ним. Я слышала, что Габриэля арестовывали за наркотики и другие мелкие правонарушения. Он сидел в тюрьме, Беа!

– Сидел? – удивлённо переспросила я.

Клара кивнула:

– Помнишь то двойное свидание с Карлой и Лукой, перед тем как он бросил её, как последний придурок? Так вот, Лука тогда особо не распространялся, но сказал, что Габриэль чуть не забил кого-то до смерти. Его посадили. Благодаря фамилии отделался восемнадцатью месяцами. Ему было всего девятнадцать. Но, видимо, после тюрьмы он сумел взять себя в руки: поступил в Колумбийский университет вместе с Лукой и вроде бы исправился.

Я переваривала услышанное, чувствуя, как холодное осознание ползёт по спине. Оказалось, я понятия не имела, кто он на самом деле. И теперь, зная хоть немного, я ясно понимала: с ним нужно держать дистанцию.

– Ну, учитывая, что я его терпеть не могу, можешь не волноваться, – сказала я. – Кстати, о Луке. Что, по-твоему, случилось? Мне казалось, он всерьёз увлёкся Карлой.

Клара фыркнула:

– Очередной испарился, как дым. Чёртовы мужики.

– ¡Bea, qué hermosa te ves! (Беа, как же ты прекрасно выглядишь!) – воскликнул Рубен из-за своего стола, приветливо улыбаясь.

– Спасибо, Рубен, – ответила я.

– Веселитесь и будьте осторожны, – добавил он, подмигнув.

∞∞∞

Когда мы подъехали к дому моих родителей, я прищурилась и заметила у входа роскошный итальянский автомобиль.

– Что он здесь делает? – спросила я, чувствуя, как сердце забилось быстрее. Сомневаюсь, что это просто совпадение.

– Кто? – насторожилась Клара.

– Габриэль, – ответила я, выходя из внедорожника.

– Ты уверена, что это его машина?

– Уверена, – кивнула я, бросив ещё один взгляд на блестящий кузов.

Я велела водителю подождать, пока не закончу разговор с родителями.

– Может, это новый клиент твоего отца? – предположила Клара.

Но инстинкт подсказывал: нет. Я уже мысленно готовилась к встрече с Габриэлем, вспоминая наш последний разговор в моей квартире.

– С днём рождения, старшая сестра! – радостно крикнула Майя, самая младшая из нас, едва я переступила порог.

Она подбежала и едва не сбила меня с ног, обняв с разбега. С лестницы спускались Луна и Карла – обе с улыбками, поздравляя меня с днём рождения.

– Родители в кабинете с мистером «свяжи меня», – сообщила Луна, озорно приподняв брови.

– Вы говорите о Паоло? – недоумённо спросила Майя.

Луна рассмеялась:

– Что? Нет. Я про Габриэля Барроне. Алло?

Майя пожала плечами и, не придавая значения, убежала на кухню.

– Поторопись, Беа! Клуб заполняется быстро, и я не собираюсь торчать на улице несколько часов, если мы всё же сначала ужинаем, – заявила Карла, нетерпеливо оглядываясь.

Я направилась к кабинету и заметила, что дверь приоткрыта. Изнутри доносились приглушённые голоса.

– Я сожалею, что не выполнил свою часть сделки, но после долгих размышлений пришёл к выводу: ни я, ни моя семья не сможем обеспечить ту защиту, о которой вы просите, синьор Бьянки, – говорил Паоло. Его итальянский акцент было трудно уловить: он говорил слишком быстро.

– Да, понимаю, Паоло. Возможно, это и к лучшему: ваши отношения с Беатрис так и не изменились с той ночи, когда вы приехали. К тому же Габриэль предложил альтернативу, которая, на наш взгляд, куда надёжнее защитит нашу семью от угроз со стороны Галло, – ответил отец.

Мой мозг лихорадочно пытался переварить услышанное.

Паоло усмехнулся:

– Конечно. Но не думаю, что синьорине Беатрис понравится это предложение. Все в этой комнате знают, какая она волевая и упрямая.

– Она будет сопротивляться этому так же отчаянно, как и соглашению с Паоло, – вздохнула мама.

– Позвольте мне позаботиться о Беатрис, – произнёс Габриэль по-итальянски. Его голос был ровным, но в нём слышалось что-то стальное. – Да, она упряма, но, думаю, со временем смирится. Особенно если поймёт, что от этого соглашения зависит жизнь всей вашей семьи. Возможно, я не знаю её так близко, как хотелось бы, но её гордость не помешает ей сделать то, что нужно, чтобы защитить близких.

Жизнь всей семьи? Угрозы? О чём он говорит? Знают ли они о письмах?..

– А пока, синьор Бьянки, я бы посоветовал вам усилить охрану. Если потребуется, я с радостью предоставлю своих людей, только скажите. Поверьте моему опыту, угрозы со стороны Галло нельзя недооценивать.

– Если бы только можно было изменить прошлое, – тяжело вздохнул отец.

– Ты не мог знать, что это случится, amore, – мягко сказала мама.

Я подслушивала уже достаточно долго и, набравшись смелости, постучала, прежде чем войти. Орсино метнул в мою сторону неодобрительный взгляд, но я сделала вид, что не заметила. На лицах родителей появились удивлённые улыбки, а в их глазах заблестели слёзы.

– Беатрис! Мы так рады тебя видеть. Ты прекрасно выглядишь, tesoro mio (моё сокровище), – сказал отец, поднимаясь из-за стола и обходя его, чтобы заключить меня в крепкие объятия.

Он поцеловал меня в макушку, и тут же мама прижала меня к себе. Её объятия были полны нежности и беспокойства.

– Мы скучали по тебе, cucciola (детка), – сказала она, притягивая моё лицо и осыпая его поцелуями. – Но скажи, это платье не слишком короткое?

Я вздохнула, стараясь не закатить глаза:

– Если ты собираешься читать мне лекцию о том, как я одета, боюсь представить, что ты скажешь, когда увидишь платье Луны.

Если это вообще можно назвать платьем. Хотя, должна признать, её уверенность в себе всегда вызывала у меня восхищение.

– Синьорина Беатрис, – произнёс Паоло, беря мою руку в свою влажную ладонь и наклоняясь, чтобы поцеловать её. – Рад снова вас видеть. Вы просто восхитительны.

Его взгляд скользнул по короткому замшевому платью-футляру цвета шампанского, которое подчёркивало фигуру. Изюминкой наряда было глубокое декольте с плотными чашечками и корсетным лифом.

Я аккуратно высвободила руку и незаметно вытерла её о край платья.

– Спасибо. Что он здесь делает? – обратилась я к Габриэлю, но в ту же секунду Орсино издал недовольный, почти звериный рык.

– Беа, пожалуйста, веди себя прилично, – пробормотала мама.

– О, простите, простите. Что, чёрт возьми, синьор Барроне здесь делает? – Я натянуто улыбнулась родителям, а затем перевела взгляд на Габриэля. Улыбка мгновенно сошла с моего лица.

Отец поднялся, заметив, что дед собирается подойти ко мне, и, к моему удивлению, встал у него на пути. Габриэль тихо усмехнулся, не скрывая веселья:

– Я всего лишь пришёл по делу. Твоей очаровательной головке не о чем беспокоиться, Беатрис.

Я сузила глаза и перевела взгляд на родителей.

– Мы можем поговорить? – спросила я, бросив короткий взгляд на Габриэля и Паоло. – Наедине.

– На самом деле, я рад, что ты здесь, cuore mio (родная), – сказал отец. – Пожалуйста, присядь. – Он жестом указал на диван.

Я села. Габриэль устроился рядом, небрежно облокотившись на спинку дивана, его присутствие ощутимо напрягало воздух в комнате.

– Если говорить откровенно, соглашение с Паоло расторгнуто, – отец сделал паузу и прочистил горло. – Как ты знаешь, первые пять лет своей карьеры я работал адвокатом по уголовным делам, а потом переключился на корпоративный сектор. Однажды я вёл дело, которое закончилось тем, что один из самых известных мафиозных главарей того времени оказался в тюрьме. Во время суда Дон угрожал мне и моей команде, требуя, чтобы мы отказались от процесса или добились его закрытия. То, что они творили тогда, было ужасно, но мы выстояли. Однако именно этот случай заставил меня понять: если я продолжу работать в этой сфере, врагов станет только больше. Вы с Карлой были тогда совсем маленькими, и я не хотел, чтобы с вами или вашей матерью что-то случилось. Поэтому я перешёл в корпоративное право.

– Кто «они»? Ты хочешь сказать, что посадил невиновного человека? – Я не могла поверить в то, что слышу.

– Нет, виновны они были сполна: так же, как и те, кого я в то время защищал, – отец небрежно пожал плечами. Габриэль издал неясный звук, словно выражая своё мнение, но я была слишком сосредоточена на словах отца. – После суда семья Дона и его сообщники дали понять, что теперь придут за мной и моей семьёй.

– И как они дают об этом знать? Угрозами? И почему именно сейчас? – я была встревожена.

Он с беспокойством посмотрел на маму, и она едва заметно кивнула ему, прежде чем он продолжил:

– Это случилось более двадцати лет назад, – вздохнул он, проведя рукой по седым волосам. На лице отразилась нервозность. – Но пару месяцев назад, когда меня везли домой на одной из машин, отказали тормоза. К счастью, Карло успел свернуть в поле, и высокая трава помогла нам остановиться.

– Почему ты не рассказал об этом раньше? – удивлённо спросила я.

– Я не хотел вас тревожить. А у тебя, – он посмотрел на меня с грустью, – были свои проблемы. Я поддерживаю связь с бывшими коллегами из команды защиты по тому делу. Они тоже получали угрозы и подвергались нападениям. Один из них даже умер от полученных травм. А теперь под удар попадают их семьи, cucciola, – он наклонился вперёд, глядя прямо мне в глаза. – Эти люди начали присылать фотографии тебя, твоих сестёр и матери, когда вы выходите из дома. Так они дают понять, что следят за нами.

По спине пробежал холодок: возможно, это как-то связано с записками и фотографиями, которые получала я. Но я тут же отогнала эту мысль, едва она появилась.

Нет, этого не может быть.

Записки создавали впечатление, что кто бы их ни писал, он знал меня лично. Я отвлеклась, когда пальцы Габриэля коснулись открытой кожи на моём плече. Отстранившись, я наклонилась вперёд.

– Но ведь ты всё ещё связан с мафией, папа. Почему они не защищают тебя после всего, что ты для них сделал?

Он провёл рукой по лицу.

– Я разорвал связи со многими семьями, когда сменил род деятельности, cara (дорогая). И некоторые до сих пор считают меня предателем. У них свои законы, свой кодекс чести – хотите верьте, хотите нет.

Я усмехнулась, но тут же почувствовала, как пальцы Габриэля снова начали рисовать узоры у меня на спине. Я наклонилась вперёд, чтобы он не мог продолжать.

– И какое отношение это имеет к мистеру Барроне? – я посмотрела на него.

Его взгляд был устремлён на моего отца. Тот задумчиво потирал подбородок, опираясь локтем на подлокотник дивана. Паоло пробормотал что-то по-итальянски – я не расслышала слов, но это прозвучало как «ну вот и всё».

– Мы с твоей матерью заключили союз с ним и его семьёй, – произнёс отец. – Мы надеемся, что это удержит наших врагов от дальнейших угроз. Они знают, что теперь мы союзники Барроне, а эта семья уважаема и влиятельна. Наши враги не рискнут сделать ничего, что привлекло бы внимание прессы.

Он откинулся на спинку кресла, словно ожидая моей реакции. Я посмотрела на Габриэля: он лениво перевёл взгляд на меня, и по его лицу расплылась медленная, самодовольная улыбка.

– И о каком союзе идёт речь? – спросила я, снова повернувшись к отцу.

– Ну… – взгляд отца скользнул между мной и Габриэлем. – Тебе придётся сделать вид, что вы с Габриэлем встречаетесь.

Я не могла поверить, что всё повторяется.

– Что?! И чем это отличается от помолвки с Паоло? – воскликнула я.

– Ну вот, – пробормотал Паоло себе под нос.

Отец поднял руки, словно сдаваясь.

– Это только для видимости, Беатрис.

– Почему я? Выбери Луну. Она бы с радостью ухватилась за такой шанс!

– О, нет, – мама покачала головой. – Луна ещё слишком молода. А ты ближе по возрасту к Габриэлю. – Вдруг её глаза загорелись, будто её осенило. – Тем более сегодня твой день рождения, cara mia (дорогая моя)! – Она встала и обняла меня.

– Если бы я знал, что у тебя сегодня день рождения, я бы принёс подарок, bella (красавица), – сказал Габриэль, поднимаясь. Он заключил меня в объятия, крепко сжав мои руки. Наклонившись, он поцеловал меня под ухом, стараясь сделать это незаметно для родителей. Я резко изогнулась, пытаясь вырваться.

– Ты уже не справляешься с ролью парня. Это пугает, – сказала я самым холодным тоном, на какой была способна.

Он отпустил меня, и уголок его рта насмешливо приподнялся.

– Сколько тебе лет? – спросил он, убирая с моего лица выбившиеся пряди.

Я откинула голову назад, готовая ответить, что это не его дело. Но знала: родители всё равно скажут, если я промолчу.

– Двадцать три, – произнесла я.

– Хм. Ты выглядишь старше своих лет. Может, всё дело в макияже, – заметил Габриэль.

Краем глаза я заметила, как родители обменялись взглядами, наблюдая за нашим разговором. Я нахмурилась, поражённая грубостью Габриэля в их присутствии, и скрестила руки на груди.

– А сколько тебе лет? – спросила я.

– Угадай, – усмехнулся он.

– Судя по твоей незрелости, лет двенадцать, – парировала я.

– Беа! – воскликнула мама.

Габриэль только рассмеялся.

– Мне двадцать восемь.

– Уф, – я втянула воздух. – Я бы тоже сказала, что выглядишь старше. Видимо, правда, что тюрьма старит.

Самоуверенная улыбка медленно сползла с его лица. Очевидно, он не ожидал, что я знаю о его коротком «отпуске» за решёткой.

– Скажи, сколько длились твои самые продолжительные отношения? Пару недель? Месяц? – я прищурилась. – Или ты стал чьей-то сучкой за те восемнадцать месяцев, что провёл в тюрьме?

В его взгляде вспыхнуло пламя. Он смотрел на меня тяжело, сдержанно, будто пытаясь не сорваться. Мышцы на челюсти напряглись.

– Беатрис Мария Бьянки! – потрясённо воскликнула мать.

– Если ты не возьмёшь под контроль свою дочь-дегенератку, это сделаю я! – взорвался дед, указывая пальцем на моего отца.

– Какое счастье, – холодно произнесла я, – иметь семью, которая настолько низкого обо мне мнения, что сначала пытается выдать меня за человека, видящего во мне лишь инкубатор, а теперь – свести с преступником-психопатом. – Я обвела родителей взглядом. – Сколько ещё будет продолжаться этот фарс?

Отец тяжело вздохнул.

– Может, несколько месяцев, пока всё не уляжется. Вам придётся вместе появиться на нескольких семейных обедах и мероприятиях, чтобы показать серьёзность ваших отношений. А я попробую найти способ их успокоить, без новых вспышек насилия.

По выражению его лица было ясно: он сам не верил в то, что говорил. Моя жизнь окончательно превратилась в хаос. Я молча стояла посреди комнаты, потом развернулась, направляясь к двери.

– Беа, куда ты идёшь? – спросила мама.

Я остановилась и оглянулась через плечо:

– Отмечать день рождения. Напьюсь до беспамятства, пересплю с кем-нибудь и буду молиться, чтобы меня либо обрюхатили, либо я отравилась алкоголем, либо впала в кому. Все три варианта куда приятнее, чем притворяться, будто я влюблена в этого мудака.

Я подняла руку, показав знак мира над головой, и вышла из комнаты.

Глава 7

Габриэль

«Gimme Shelter» – The Rolling Stones

– Габриэль, прошу простить непристойное поведение моей дочери. Мы вам очень признательны за помощь в это нелёгкое время, – сказал Тициано Бьянки, пожимая мне руку.

– Да, мы благодарны за ваше предложение и готовность защитить наших дочерей, особенно Беатрис. Она вовсе не та, какой вы её видели сегодня. Ей трудно доверять людям… особенно мужчинам. Пожалуйста, не считайте её дерзость основанием для окончательного суждения, – умоляла Тереза.

Пожилой Бьянки усмехнулся.

– Впредь она не будет так себя вести. Даю вам слово, синьор Барроне.

По блеску в его глазах я предположил, что именно он и был той самой «злосчастной дверью», через которую она вошла в прошлом месяце.

– Не волнуйтесь, семья Бьянки. Мне приходилось сталкиваться и с худшими ситуациями, чем бурный нрав молодой женщины, – заверил я их. – Не хочу преувеличивать, но будут ли девушки в безопасности этой ночью? Рисковать не стоит: при первой же возможности Галло попытается причинить боль или даже убить кого-то из ваших близких.

Страх и тревога отразились на лице Терезы, когда она прижалась к Тициано, будто ища утешение в этой запутанной ситуации – той самой, к созданию которой я приложил руку.

– Сегодня вечером у нас никто не работает, – сказал Тициано. – Но я могу попросить Карло остаться с ними. Обычно они просят, чтобы их подвезли домой или, наоборот, забрали, когда выходят из дома.

– Попробуйте узнать, в каком клубе они собираются отмечать день рождения, и сообщите мне. Я отправлю туда пару человек, пусть присмотрят за ними, – предложил я.

– Grazie (спасибо), Габриэль. Это так великодушно с твоей стороны, – Тереза улыбнулась и поцеловала мне руку.

– Габриэль, – Тициано встал передо мной и глубоко вдохнул, прежде чем продолжить: – Мои дети – это моя жизнь. Я не могу выразить словами, как благодарен тебе за всё, что ты делаешь для нас. Прошу, знай: я доверяю тебе свою Беатрис. Я понимаю, что теперь её жизнь и, возможно, даже её сердце – в твоих руках.

Я кивнул, с трудом сдерживая удовлетворение от осознания того, что они впустили меня в свою семью.

– Я свяжусь с вами насчёт семейной встречи, которая состоится через пару недель. Пусть наши семьи познакомятся, – сказал я, поднялся, застегнул пиджак и, извинившись, вышел из кабинета.

На губах невольно появилась усмешка, когда я вспомнил наш разговор с Беатрис. Я был готов к тому, что моё прошлое рано или поздно всплывёт, но ожидал, что об этом заговорит сам Тициано – с его связями и родом деятельности это казалось неизбежным.

Вероятно, Беатрис узнала обо мне от Луки во время его недолгого ухаживания за её сестрой. Ему, возможно, пришлось поделиться некоторыми подробностями ради правдоподобного прикрытия.

Лука так и не смог довести дело до конца. Правда в том, что он никогда и не был по-настоящему заинтересован в этом плане – участвовал скорее из преданности, чем по какой-то иной причине. Я же зашёл слишком далеко, чтобы позволить себе отступить из-за упрямой, избалованной и невоспитанной принцессы. Конечно, если бы я не допустил ошибку в тот первый вечер, когда она услышала, как я говорил о ней гадости, мне не пришлось бы прилагать столько усилий, чтобы завоевать её доверие.

Но она даже не подозревала, что я уже завладел её мыслями и сердцем, не зная, что именно я поцеловал её тогда – в той пустой комнате отеля. Я понимал, что наш разговор на быстрых свиданиях пошёл не по плану, и должен был сохранить лицо. И всё же я по-настоящему удивился себе, когда вдруг поцеловал её.

Я отогнал эти мысли. Похоть можно оставить на потом. Сейчас нужно сосредоточиться. Для удовлетворения подобных потребностей существуют другие способы.