Габриэль

– Может, это новый клиент твоего отца? – предположила Клара.

Инстинкт подсказывал мне, что это не так. Я мысленно приготовилась к встрече с Габриэлем, вспоминая наш последний разговор в моей квартире.

– С днём рождения, старшая сестра! – воскликнула Майя, самая младшая из сестер, когда я вошла в дом.

Майя подбежала к нам, когда мы вошли через парадную дверь. Я чуть не потеряла равновесие, когда она столкнулась со мной.

Луна и Карла спускались по лестнице, тоже поздравляя меня с днём рождения.

– Родители в кабинете с мистером «свяжи меня», – Луна пошевелила бровями с озорной улыбкой.

– Вы говорите о Паоло? – спросила Майя, не понимая.

Луна рассмеялась:

– Что? Нет. Я имела в виду Габриэля Барроне. Алло?

Майя пожала плечами и побежала на кухню.

– Поторопись, Беа! Клуб заполняется быстро, и я не хочу ждать на улице несколько часов, если мы собираемся сначала поужинать, – заявила Карла.

Я направилась к кабинету и заметила, что дверь приоткрыта, и изнутри доносились голоса.

– Я сожалею, что не выполнил свою часть сделки, но после долгих размышлений я не думаю, что я или моя семья сможем обеспечить вам защиту, о которой вы просите, синьор Бьянки, – заявил Паоло, его итальянский акцент был трудно уловим из-за скорости речи.

– Да, я понимаю, Паоло. Но, возможно, это и к лучшему: ваши отношения с Беатрис ничуть не изменились с той ночи, когда вы приехали. Кроме того, Габриэль сделал альтернативное предложение, которое, как нам кажется, лучше защитит нашу семью от угроз со стороны Галло, – ответил мой отец. Мой мозг начал работать на предельных оборотах, пытаясь переварить всё, что я слышу.

Паоло усмехнулся:

– Конечно, но я не думаю, что синьорине Беатрис понравится это предложение. Все в этой комнате видели и знают, какая она волевая и упрямая.

– Она будет бороться с этим так же упорно, как и с соглашением с Паоло, – согласилась моя мама.

– Позвольте мне беспокоиться о Беатрис, – ответил Габриэль по-итальянски. – Она упряма, но я думаю, что со временем она смирится, учитывая, что от этого соглашения зависит жизнь всей вашей семьи. Возможно, я не так уж хорошо её знаю, но её гордость не помешает ей сделать всё необходимое для защиты своей семьи.

Жизнь или смерть? О чём он говорит? Какие угрозы? Знают ли они о письмах?

– А пока, синьор Бьянки, я бы посоветовал вам усилить охрану. И я был бы рад предоставить вам людей, если это необходимо. Только скажите. Исходя из личного опыта, вам следует серьёзно отнестись к угрозам со стороны Галло.

– Если бы только можно было изменить прошлое, – вздохнул отец.

– Ты не мог знать, что это случится, amore, – утешила мама.

Я уже подслушивала достаточно долго и, прежде чем войти, постучала, избегая негодующего взгляда, брошенного в мою сторону моим nonno. На удивлённые лица моих родителей расплылась улыбка, а в их глазах заблестели слёзы.

– Беатрис, мы так рады тебя видеть. Ты прекрасно выглядишь, Tesoro mio, – сказал отец, вставая из-за стола и обходя его, чтобы заключить меня в крепкие объятия.

Он отстранился и поцеловал меня в макушку, а затем мама обняла меня, её объятия были полны нежности и волнения.

– Мы скучали по тебе, cucciola, – сказала мама, притягивая моё лицо к себе и осыпая его поцелуями. – Это платье не слишком короткое?

Я вздохнула, стараясь не закатить глаза:

– Если ты собираешься читать мне нотации по поводу того, что на мне надето, то я не могу дождаться, что ты скажешь, когда увидишь платье Луны.

Если это вообще можно назвать платьем. Но, опять же, я всегда восхищалась её уверенностью в себе.

– Синьорина Беатрис, – сказал Паоло, беря мою руку в свою потную и целуя её. – Рад снова видеть вас. Вы выглядите просто восхитительно. – Его взгляд упал на короткое платье-футляр из замши цвета шампанского, в которое я была одета. Изюминкой платья была ярко выраженная зона декольте с плотными чашечками и корсетом.

Я высвободила руку, незаметно вытирая её:

– Спасибо.

– Что он здесь делает? – я повернулась к Габриэлю, и мой дедушка издал сердитый рык.

– Беа, пожалуйста, веди себя прилично, – пробормотала моя мама.

– О, простите, простите меня. Что, черт возьми, синьор Барроне здесь делает? – Я изобразила улыбку для родителей, а затем направила её на Габриэля, прежде чем улыбка исчезла с моего лица.

Мой отец встал, когда заметил, что дедушка направляется ко мне, и к моему удивлению, встал у него на пути. Габриэль хихикнул с явным весельем:

– Я просто пришел по делу. Твоей миленькой головке не о чем беспокоиться, Беатрис.

Я сузила глаза и повернулась к родителям.

– Мы можем поговорить? – Я взглянула на Габриэля и Паоло. – Наедине.

– На самом деле, я рад, что ты здесь, cuore mio, – сказал мне отец. – Пожалуйста, присаживайся, – он жестом указал на диван.

Я села, и Габриэль опустился рядом со мной, опершись рукой о спинку дивана.

– Если говорить начистоту, то соглашение с Паоло расторгнуто, – отец сделал паузу, прочищая горло. – Как ты знаешь, первые пять лет своей карьеры я начинал как адвокат по уголовным делам, а затем переключился на корпоративный бизнес. Я работал над одним делом, которое закончилось тем, что я отправил в тюрьму одного из известных главарей мафии того времени.

– Во время судебного процесса Дон угрожал мне и моей команде, чтобы я отказался от дела или сделал всё необходимое, чтобы добиться закрытия судебного разбирательства. То, что они делали в то время, было ужасно, но мы выстояли. Однако именно этот инцидент заставил меня осознать, что если я продолжу, то наживу ещё больше врагов. Вы с Карлой были тогда совсем маленькими, и я не хотел, чтобы с вами и вашей матерью что-нибудь случилось. Поэтому я занялся корпоративной юридической практикой.

– Кто они? Ты хочешь сказать, что отправил невиновного человека в тюрьму? – Я не могла поверить в то, что слышу.

– Нет, они были во многом виновны, так же, как и те члены семьи, которых я защищал в то время. Просто так получилось, что я лучше справлялся со своей работой, – мой отец небрежно пожал плечами. Габриэль издал непонятный звук, словно выражая своё мнение, но я была больше сосредоточена на том, что говорил отец. – Но семья Дона, которого я отправил в тюрьму, и его сообщники дали понять, что теперь они придут за мной и моей семьёй.

– И как они дают об этом знать? Угрозами? И почему именно сейчас? – Я была встревожена.

Он с беспокойством посмотрел на мою маму, которая едва заметно кивнула ему, прежде чем он продолжил.

– Это случилось более двадцати лет назад, – вздохнул он, проводя рукой по своим седым волосам. На его лице отразилась нервозность. – Но пару месяцев назад, когда меня везли домой на одной из машин, отказали тормоза. К счастью, Карло успел свернуть в поле, и трава помогла нам остановиться.

– Почему ты не рассказал об этом раньше? – удивленно спросила она.

– Я не хотел вас беспокоить. А у тебя были свои проблемы, – отец оглянулся на меня с грустью в глазах.

– Я поддерживаю связь со своими старыми коллегами из команды защиты по тому делу. Они тоже получали угрозы и подвергались нападениям. Один из них даже скончался от полученных травм. А теперь нападениям подвергаются и их семьи, cucciola, – он наклонился вперед, глядя уверенно. – Эти люди начали присылать фотографии тебя, твоих сестер и твоей матери, когда вы находитесь вне дома, давая мне понять, что они следят за нами.

Я почувствовала, как по мне пробежал холодок: возможно, это как-то связано с записками и фотографиями, которые я тоже получала. Но я тут же отмахнулась от этой мысли, как только она появилась.

«Нет, этого не может быть».

Записки создавали впечатление, что кто бы это ни был, он меня знал. Я переключила внимание, когда пальцы Габриэля коснулись обнаженной части моих плеч. Я отстранилась от него и наклонилась вперед.

– Но ты всё ещё с мафией, папа. Почему они не защищают тебя после всего, что ты для них сделал?

Он провел рукой по лицу.

– Я разорвал связи со многими семьями, когда сменил род деятельности, cara. И некоторые даже считают меня предателем из-за этого. У них есть свой собственный кодекс. Хотите верьте, хотите нет.

Я усмехнулась, а затем почувствовала, как пальцы Габриэля вырисовывают узоры на моей спине. Я подалась вперед, чтобы он не мог продолжать прикасаться ко мне.

– И какое отношение это имеет к мистеру Барроне? – Я посмотрела на него.

Его взгляд был сосредоточен на моем отце, который потирал указательным пальцем щетину на подбородке и опирался локтем на подлокотник дивана. Паоло бормотал что-то по-итальянски, которое я не могла расслышать, но это похоже на «ну, вот и всё».

– Мы с твоей матерью уже заключили союз с ним и его семьей. Мы надеемся, что это удержит наших врагов от дальнейших угроз, зная, что мы соратники Барроне, потому что они – уважаемая и известная семья. Поэтому наши враги не будут делать ничего, что привлекло бы внимание средств массовой информации, – сказал мне отец.

Он откинулся назад, ожидая моей реакции. Я посмотрела на Габриэля, который лениво перевел взгляд на меня, и по его лицу расплылась медленная улыбка.

– И о каком союзе идет речь? – спросила я, снова повернувшись к отцу.

– Ну, – взгляд моего отца скользнул между мной и Габриэлем, – тебе нужно делать вид, что вы с Габриэлем… встречаетесь.

Я не могла поверить, что это снова произошло.

– Чего?! Чем это отличается от помолвки с Паоло? – воскликнула я.

– Ну вот, – пробормотал Паоло себе под нос.

Мой отец поднял руки вверх.

– Это только для видимости, Беатрис.

– Почему я? Выбери Луну. Она бы точно ухватилась за этот шанс!

– О, нет! – мама покачала головой. – Луна еще слишком молода. Ты гораздо ближе по возрасту к Габриэлю. – Внезапно ее глаза загорелись, будто на нее снизошло озарение. – Тем более что сегодня твой день рождения, cara mia! – Она встала и снова обняла меня.

– Если бы я знал, что у тебя сегодня день рождения, я бы принес тебе подарок, bella, – сказал Габриэль, вставая и обнимая меня, сжимая мои руки. Он наклонил голову и поцеловал меня под ухом, стараясь скрыть это от родителей. Я изогнулась, пытаясь вырваться из его объятий.

– Ты уже не справляешься с ролью парня. Это шокирует, – заявила я самым стервозным тоном.

Он отпустил меня, и уголок его рта приподнялся.

– Сколько тебе лет? – спросил он, убирая с моего лица несколько прядей волос.

Я откинула голову назад и хотела ответить, что это не его дело. Но я знала, что скажут мои родители, даже если просто промолчу.

– Двадцать три, – ответила я.

– Хм, ты выглядишь намного старше своих лет. Может быть, всё дело в том, что ты накрашена, – заметил Габриэль.

Краем глаза я заметила, как мои родители обменялись взглядами, наблюдая за нашим разговором. Я хмуро посмотрела на Габриэля, удивленная его грубостью в присутствии родителей, и сложила руки на груди.

– А сколько тебе лет? – спросила я.

– Угадай, – ответил он с усмешкой.

– Судя по твоей незрелости, наверное, двенадцать, – парировала я.

– Беа! – воскликнула моя мама.

Мужчина просто рассмеялся.

– Мне двадцать восемь.

– Уф, – втянула я воздух. – Я бы тоже сказала, что ты выглядишь старше. Видимо, правда, что тюрьма старит.

Самоуверенная улыбка на лице Габриэля постепенно исчезла. Очевидно, он не ожидал, что я узнаю о его коротком «отпуске» в тюрьме.

– Скажи мне, сколько у тебя длились самые продолжительные отношения? Несколько недель? Месяцев? Или ты стал чьей-то сучкой за те восемнадцать месяцев, что провел в тюрьме? – ухмыльнулась я.

В его глазах тут же вспыхнул яркий огонь, и он посмотрел на меня с тяжелым взглядом. Мышцы его челюсти были напряжены.

– Беатрис Мария Бьянки! – потрясенно воскликнула моя мать.

– Если ты не возьмешь под контроль свою дочь-дегенератку, то это сделаю я! – закричал дедушка, указывая пальцем на моего отца.

– Мне так повезло, что у меня есть семья, которая настолько низкого мнения обо мне, что сначала попыталась выдать меня замуж за человека, который хочет использовать меня только для размножения, а теперь хочет, чтобы я связалась с преступником-психопатом, – я оглянулась на своих родителей. – Как долго будет продолжаться этот фарс?

Отец разочарованно вздохнул.

– Может быть, несколько месяцев, пока всё не уляжется. Вы должны будете вдвоем посетить несколько семейных обедов и мероприятий, чтобы показать серьезность ваших отношений. А тем временем, возможно, я смогу найти способ успокоить их, не приводя к ещё большему насилию.

Было ясно, что он сам не верил в свои слова. Моя жизнь полностью превратилась в дерьмо.

Я молча стояла в комнате несколько минут, а потом повернулась, чтобы уйти.

– Беа, куда ты идешь? – спросила меня мама.

Прежде чем дойти до двери, я оглянулась на своих родителей через плечо.

– Я собираюсь отпраздновать свой день рождения, напившись до чертиков, потрахаться с кем-нибудь и молиться, чтобы меня либо обрюхатили, либо я отравилась алкоголем, либо впала в алкогольную кому. Все три варианта куда лучше, чем притворяться, что я влюблена в этого мудака.

Я показала жест мира над головой и вышла из комнаты.

Глава 7

Габриэль

– Габриэль, прошу простить непристойное поведение моей дочери. Мы в долгу перед вами за то, что помогли нам в такое непростое время, – сказал Тициано Бьянки, пожимая мне руку.

– Да, мы очень признательны вам за ваше предложение и готовность защитить наших девочек, особенно Беатрис. Она совсем не такая, какой вы её сегодня видели. Ей трудно доверять людям… мужчинам. Пожалуйста, не позволяйте её дерзости составить о ней окончательное мнение, – умоляла Тереза.

Бьянки-старший усмехнулся.

– Впредь она не будет вести себя так непочтительно. Даю вам слово, синьор Барроне.

Судя по блеску в его глазах, я могу только предположить, что он и был той «злосчастной дверью», в которую она вошла в прошлом месяце.

– Не волнуйтесь, семья Бьянки. Мне приходилось иметь дело и с вещами похуже боевого характера молодой женщины, – заверил я их. – Я не хочу перегибать палку, но будут ли девушки в безопасности сегодня вечером? Не думаю, что стоит рисковать. При первой же возможности Галло ухватится за шанс причинить боль или даже убить кого-то из ваших близких.

Страх и беспокойство отразились на лице Терезы, когда она прижалась к Тициано, пытаясь найти утешение в ситуации, в которой они оказались. В ситуации, которую я помог организовать.

– Сегодня вечером у нас никто не работает, – сообщил мне Тициано. – Но я мог бы попросить Карло остаться с ними. Обычно они просят, чтобы их подвезли домой или наоборот, когда выходят из дома.

– Возможно, вы сможете узнать, в каком клубе они собрались праздновать день рождения, и сообщите мне. Я отправлю туда несколько человек, чтобы они присмотрели за ними, – предложил я.

– Grazie, Габриэль. Это так великодушно с твоей стороны, – улыбнулась Тереза и поцеловала мне руку.

– Габриэль, – Тициано встал передо мной и сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить. – Мои дети – это моя жизнь. Я не могу выразить словами, как я благодарен тебе за то, что ты готов сделать для нас. Пожалуйста, знай, что я вверяю тебе свою Беатрис. Я знаю, что её жизнь и, возможно, даже её сердце сейчас в твоих руках.

Я кивнул, стараясь сдержать триумф, который испытывал от осознания, что они впустили меня в свою семью.

– Я свяжусь с вами по поводу семейной встречи, которая состоится через пару недель, чтобы наши семьи могли познакомиться, – сказал я. Я встал, застегнул костюм и, извинившись, вышел из кабинета.

Я не мог удержаться от усмешки, вспоминая наш разговор с Беатрис. Я был готов к тому, что всплывет мое прошлое, но предполагал, что об этом расскажет сам Тициано, учитывая его связи и род деятельности.

Возможно, она узнала об этом во время недолгого ухаживания Луки за её сестрой. Ему, вероятно, пришлось поделиться некоторыми подробностями для достоверного прикрытия.

Лука не смог до конца выполнить то, что от него требовалось. Правда в том, что он никогда и не был по-настоящему заинтересован в этом плане и участвовал в нем скорее из преданности, чем из-за чего-либо еще. В то время как я зашел слишком далеко, чтобы меня могла оттолкнуть упрямая, невоспитанная и избалованная принцесса. Конечно, если бы я не облажался в тот первый вечер, когда она услышала, как я говорил о ней гадости, мне не пришлось бы прилагать столько усилий, чтобы завоевать её доверие.

Но она не знала, что я уже завладел её мыслями и сердцем, даже не подозревая, что это я поцеловал её в той пустой комнате отеля. Я знал, что наш разговор во время быстрых свиданий прошёл не по плану, и мне нужно было сохранить лицо. Я был крайне удивлён сам себе, когда мне пришлось поцеловать её.

По мере того как продолжался поцелуй, она позволила себе расслабиться и сдалась. Я до сих пор не понимаю, почему я не хотел останавливаться, но, вспоминая её ответный поцелуй, звуки и вздохи, которые она издавала, мне стало интересно, что ещё я мог бы заставить её сделать своими прикосновениями.

Я выкинул из головы мысли о похоти. Это можно оставить на потом. Мне нужно сосредоточиться. А для удовлетворения этих потребностей есть другие способы.

– Грр! – Тоненький голосок привлёк моё внимание. – Серьёзно? Почему? Кто-нибудь, пожалуйста, скажите мне, почему?

Я направился к источнику голоса и заглянул на кухню. Младшая из сестёр Бьянки сидела за кухонным островом, окружённая разбросанными учебниками и тетрадками.

– Какая пустая трата времени! В самом деле, когда мне понадобится знать площадь параллелограмма, если я собираюсь стать ветеринаром? И кто придумал эти названия? Задачи и так сложные, так ещё и дурацкие названия придумали, которые даже произносить трудно. Проклятье!

– Buona sera.

– А-а-а-а! – закричала девочка, чуть не упав с барного стула.

Я поспешил её поймать, чтобы она не упала, и она в замешательстве посмотрела на меня снизу вверх.

– Пиноккио?

Я закатил глаза и усадил её обратно на стул:

– Меня зовут Габриэль. Я не расслышал вашего имени, синьорина.

– Я Майя, – сказала она, протягивая мне свою маленькую ручку не для того, чтобы пожать, а чтобы поцеловать.

– Этим летом мне исполнилось семь лет. Я люблю рисовать. 5SOS – моя любимая группа, потому что мне нравится Люк. Я предпочитаю закат рассвету, потому что люблю поспать. И я – Рыбы.

Я взял её маленькую ручку и улыбнулся, затем наклонился, чтобы поцеловать её тыльную сторону:

– Я очарован.

– Так и должно быть, – ответила она с улыбкой, и я заметил, что у неё не хватает двух передних зубов.

– Итак, почему ты крадёшься по моему дому? Пино-габ-дри-э–э…

– Зови меня Габ. И я не крался, а уходил после встречи с твоими родителями.

– Ты правда собираешься жениться на моей сестре Беатрис? – Она приподняла маленькую бровь и скрестила руки на груди. Сходство между ней и Беатрис было просто поразительным, если не считать того, что у Майи цвет глаз и волос был светлее.

– Откуда ты об этом знаешь? – спросил я.

– Я хороший слушатель, – ответила она. – А ты?

– Нет, это будет только выглядеть так. Это для того, чтобы обезопасить её и остальных членов вашей семьи.

– Как притворство в любви может обезопасить нас? – Майя в замешательстве сморщила лицо.

– Это слишком сложно объяснить. Я уверен, ты поймёшь, когда подрастёшь.

Я не хотел продолжать этот допрос с ребёнком, даже если она кажется умной для своего возраста. Я жестом указал на домашнее задание, разложенное перед ней.

– Я слышал, что у тебя возникли проблемы с домашним заданием по математике? Не слишком ли ты мала для такой математики?

Майя выпрямилась на стуле.

– Я одарённая, – она дерзко откинула волосы назад.

– Что ж, даже одарённым людям нужна помощь. Могу я взглянуть?

Её глаза расширились, и она кивнула.

– Ты хочешь мне помочь? Папа всегда так занят. Мама обычно спит, чтобы избавиться от головной боли, а Карла работает до утра. Единственная, кто раньше сидела со мной, это Беа. Но она больше не хочет жить с нами, – надула губы Майя, глядя на учебники.

– А как же твоя вторая сестра?

Она закатила глаза и наклонилась ко мне, шепча:

– Между нами говоря, она не самый яркий карандаш в коробочке, если ты понимаешь, о чём я. Однажды она помогла мне, и я получила за задание два балла из десяти. Я могла бы догадаться и, возможно, получить более высокий балл!

Она покачала своей маленькой головкой.

– Ну, я не могу ничего обещать, но давай посмотрим, что у нас получится, хорошо?

После того как мы разобрали каждую задачу и она объяснила свои ответы, Майя почувствовала удовлетворение от проделанной работы.

– Да! У меня ещё есть время посмотреть любимую передачу перед сном! Спасибо, спасибо тебе!

Она наклонилась и обхватила меня за шею, затем поцеловала в щеку.

– Ты самый лучший, Габ! И… Эй, может, сейчас ты и не хочешь жениться на Беа, но я знаю, что ты её полюбишь. Она самая лучшая!

– Не за что, cucciola. Спокойной ночи.

Я остро ощущал чувство вины, которое так и хотело пробраться внутрь. Но я отгонял его, как меня учили с детства.

Майя выскочила из кухни. Я на мгновение замер, пытаясь взять себя в руки и сосредоточиться. У меня зазвонил телефон, и я опустил взгляд, чтобы посмотреть, кто это.

Я вышел из дома и сел в машину, прежде чем ответить на звонок.

– Pronto.

– Как её зовут? – Скучающий голос Домани доносился из динамиков автомобиля.

– Кого?

– Ту, что не дала тебе ответить на мой звонок.

– Я один. Я только что выходил из дома Бьянки. – Я откинул голову на подголовник.

– И что же?

– Дело сделано. Ситуация с Паоло улажена. Он даже не задумался, когда я предложил ему деньги, чтобы он ушёл. – Я включил в машине функцию громкой связи и отъехал от дома.

– У каждого есть своя цена, Габ. А что насчёт девушки?

– Сегодня вечером она собирается отпраздновать свой день рождения. Я просто жду ответа от Тициано о том, куда они отправились. – Мой телефон завибрировал, и я увидел, что это Бьянки. – Легок на помине! Он только что прислал мне название клуба. Я отправлю его тебе прямо сейчас. Попроси несколько парней навести шороху в клубе. Ничего слишком радикального, а потом я приду и спасу положение.

– И ты думаешь, что это сработает так быстро? Судя по тому, что ты нам рассказывал, она чертовски упрямая. Думаешь, что один доблестный поступок заставит её влюбиться в тебя?

Я засмеялся:

– О, она меня чертовски ненавидит! Но в конце концов я заставлю её есть с ладони, прежде чем Тициано узнает, кто я на самом деле. Так что пока мне нужно завоевать доверие, и нет лучшего способа, чем спасти её и её сестёр от нападения нескольких бандитов.

– Теперь дороги назад нет.

В моей голове крутилась одна назойливая мысль, но я прогонял её прочь.

– Поговорим позже. Мне нужно позвонить тете Розетте и сообщить ей последние новости. Caio. – Я использовал голосовую команду, чтобы позвонить своей тёте.

– Габриэль, я всё гадала, услышу ли я тебя сегодня вечером или нет, – из динамиков автомобиля доносился твёрдый голос женщины.

– Сегодня вечером я собираюсь сделать первый шаг, чтобы попытаться завоевать доверие девушки, но это займет некоторое время. Я хочу выглядеть настолько искренним, насколько это возможно, чтобы она поверила в наши отношения. Затем, через пару недель, нам нужно будет устроить встречу с ними, чтобы Бьянки познакомились с нашей счастливой семьей, – объяснил я.

– Две недели – это слишком долго. Давай договоримся о встрече в конце следующей недели. Чем дольше это продлится, тем больше у него времени, чтобы понять, кто ты. Мы не можем позволить себе потерять элемент неожиданности после стольких лет. Ты понимаешь, да?

– Si. Как пожелаешь. Тогда я договорюсь с Бьянки на следующих выходных.

– Хорошо. Сосредоточься, nipote. Ты так далеко зашел. – Её голос становился хриплым от эмоций, и я сжал челюсти, чтобы сдержать свои собственные. – Твои родители гордились бы тем, что ты отомстил за них спустя столько времени, Габриэль.

– Grazie, Zia. Я буду на связи. – Когда я закончил разговор, меня переполняли ненависть и боль, которые я ежедневно сдерживал в себе. Я несколько раз ударил рукой по рулю и закричал в отчаянии, чтобы выплеснуть накопившуюся ярость.

Мои родители наконец-то обретут покой, а я смогу покончить с жизнями врагов моей семьи, которые причинили нам столько боли и горя с тех пор, как Тициано привёл в действие события, которые вырвали моих родителей из моей жизни в детстве.

Он единственный, кто остался. И мы не просто так приберегли его напоследок. Он должен был знать, что мы придём за ним.