Игра не по сценарию

Противостояние мюнхенцев и пруссаков достигло своего апогея!

20-го июля 1932 года Папен, при поддержке рейхсвера (то есть армии и лично генерала фон Шлейхера), разогнал правительство Пруссии. Так же Папену (опять же, в обход конституции) пришлось назначить нового прусского премьер-министра Брахта. Ко всему прочему, он ещё провёл чистку в рядах прусской полиции и назначил нового полицай-президента.

В начале августа начались переговоры Папена и генерала фон Шлейхера с Гитлером. Нацистский фюрер пытался выторговать на этих переговорах согласие Папена и Шлейхера на то, чтобы президент Гинденбург назначил его рейхсканцлером. Но Гинденбург, по-прежнему, от этого отказывался.

Гитлер же, настойчиво, продолжал требовать себе пост канцлера. Так же настоятельно он требовал все ключевые посты для своей партии. Ему же предлагали только пост вице-канцлера, от чего он, в категорической форме и даже с некоторым презрением, отказался.

Таким образом, переговоры Папена с Гитлером, состоявшиеся 13 августа 1932 года, не увенчались успехом.

Когда экономическая программа Папена стала известна немецкой общественности, выяснилось, что по своей сути, она оказалась абсолютно бесполезной. Эта программа была неспособна исправить то катастрофическое положение, в котором пребывала Германия. Эта программа, прежде всего, была направлена против социальных прав трудящихся и являлась совершенно непригодной для борьбы с безработицей, давно захлестнувшей страну. Зато была способна обострить, и без того доведённые до предела, социальные противоречия.

Если бы эта программа была принята, то она нанесла бы ещё более тяжкий удар по трудящемуся населению, поскольку заработная плата по-прежнему оставалась грабительской. А это, несомненно, вызвало бы ещё более резкую оппозицию со стороны профсоюзов и новую волну протестов.

Герда, прочитав несколько газет, задумалась: «Почему рейхсканцлер Германии ведёт себя, как политический дилетант?» Даже ей, не очень сведущей в политике, было ясно, что добром это не кончится. Страну лихорадит. А вместо того, чтобы решать кризисные вопросы и постараться уменьшить проблемы, рейхсканцлер Папен всё только усугубляет! «Не злонамеренность ли это? – думала она. – Неужели канцлер, человек облечённый властью, до такой степени не понимает того, что делает?!». И ведь так в Германии думала не только Герда. Папеном, как канцлером, была недовольна большая часть немецкого народа.

Эмми, которая по-прежнему продолжала хранить молчание от кого она получает информацию, тоже внесла некоторую ясность о том, что творится в рейхстаге. Однажды Эмми проговаривалась, что оказывается, она даже бывает и в Бергхофе, на вилле у Гитлера.

«Интересно, кто же всё-таки уведомляет мою подругу?» – заинтересованно размышляла Герда.

Новые парламентские выборы, наконец, выделили лидирующую партию, и ею оказались нацисты. За них было отдано 13,7 миллиона голосов! А так как у нацистов оказалась самая большая фракция, то и на пост председателя рейхстага снова был выдвинут Герман Геринг.

12 сентября 1932 года в рейхстаге подавляющим большинством голосов был принят вотум недоверия кабинету Папена. Что сделал хитрый канцлер? Взял и распустил рейхстаг, чтобы, получив отсрочку, выторговать себе какой-нибудь пост и, соответственно, влияние.

Но группа генерала фон Шлейхера вместе с руководством рейхсвера в октябре 1932 года приняла твёрдое решение: сбросить кабинет Папена.

Выступая 20 октября в берлинском Спортпаласте, Грегор Штрассер намекнул на возможное сотрудничество с теми, кто поддерживает план государственного трудоустройства немецкого народа. Грегор Штрассер, всё ещё являясь идеологом партии НСДАП, то есть одной с Гитлером партии, не собирался согласовывать своё выступление с фюрером этой партии. Гитлер воспринял это как наглость. Естественно, что теперь и старший из братьев Штрассеров вызвал его бурное возмущение. Уже на следующий день, 21 октября, Ганс Церер, пресс-рупор генерала фон Шлейхера, в газете «Теглихе рундшау» открыто высказался о необходимости замены Папена.

«Значит, наметилось не просто открытое противостояние, – подумала Герда, – а что-то куда более серьёзное. Не дай Бог, если следствием всего этого в Германии произойдёт такая же бойня и террор, как это было у нас! Только гражданской войны тут не хватало!

Осенью 1932 года борьба в Германии накалилась до предела. А пока шли все эти парламентские и внутриполитические дрязги, простой народ нищал, голодал и всё больше погружался в депрессию!

Из-за поддержки Гитлера промышленниками, на ноябрьских выборах в рейхстаг, нацистская партия потеряла 2 миллиона голосов и 34 мандата. В Тюрингии НСДАП потеряла 40% избирателей! Большинство электората от нацистов ушло к коммунистам. На Гитлера стали сыпаться всевозможные обвинения. Его позиции в этот период были, как никогда, шаткими. Трудящееся большинство не могло ему простить заигрывания с теми, кто их обирал!

Что касается рейхсканцлера Папена, то он не нашёл необходимой ему поддержки и в новом парламенте. Он даже вознамерился устроить уже седьмые выборы за один текущий год! Но ему воспротивились президент и его окружение.

17 ноября Папена всё-таки вынудили подать прошение об отставке.

В последующие дни началась лихорадочная суета вокруг нового кабинета. Воротилы крупного капитала, вовсю, старались обеспечить приход к власти Гитлера. Промышленники, с согласия Папена, обратились к рейхспрезиденту Гинденбургу с предложением: назначить Гитлера рейхсканцлером, как единственного приемлемого кандидата на этот пост. Но, и на этот раз стать рейхсканцлером Германии у Гитлера не получилось. Гинденбург, по-прежнему, на это не соглашался. (Несмотря на поддержку крупного капитала: банкиров и промышленников, противостояние кандидатуре фюрера оказывали военные, и в их числе Людендорф).

В результате всех интриг и закулисных «игр» новым канцлером Германии стал генерал Курт фон Шлейхер. Победу одержали военные – рейхсвер! Второго декабря 1932 года Гинденбург назначил генерала Курта фон Шлейхера рейхсканцлером с сохранением поста министра рейхсвера.

Одним из первых шагов вновь назначенного рейхсканцлера фон Шлейхера, была попытка перетянуть на свою сторону Грегора Штрассера. И Грегор готов был принять предложение. Но, резкие столкновения в нацистской верхушке, последовавшие за этим, привели к тому, что Штрассер в начале декабря неожиданно отказался от всех занимаемых им партийных постов и уехал из Берлина «в отпуск».

Что послужило толчком для такого опрометчивого решения?

В декабре на встрече с Грегором Штрассером в отеле «Кайзерхоф», Гитлер вдруг закатил совершенно безобразную сцену и обвинил Грегора в попытке узурпировать власть. При этом Гитлер, словно в «падучей», валялся по полу, бился в истерике и кусал ковёр.

Ну, что сказать? Артист он был ещё тот…

О чём думал Гитлер, разыгрывая всё это?

Он занимался исследованием.

Ему тоже нравилось, по примеру Гесса, исподволь, наблюдать за реакцией эпатируемого им человека. И он тоже интересовался вопросом: «а как бы на его месте мог поступить кто-то другой?». Гитлер очень обрадовался, когда смог столь неординарно ошеломить Штрассера и вывести его из спокойного и привычного состояния. Ситуация была такой, что уже нельзя было всё просто превратить в невинную шутку.

«Да, такого Гитлера ещё не видел никто! – хохоча в душе, и лёжа на полу, думал фюрер. – Специально для тебя стараюсь, Грегор, персонально. Цени…»

Посмотрев, на валяющегося на полу Гитлера, которого Штрассер счёл окончательным придурком, да ещё и возглавляющим совместную с ним партию, Грегор подал в отставку, решив, что с этим психом ему в одной партии делать нечего!

А довольный Гитлер сам себя поздравил с блестящей артистической импровизацией.

В итоге, все партийные неудачи списали на Грегора Штрассера, объявив его предателем!

Германия же «катилась по наклонной». Именно в зимний период неизменно повышалось число безработных. И было чрезвычайно сложно предпринять, что-либо разительно улучшающее ситуацию, тем более – зимой.

Правительство канцлера фон Шлейхера хотело добиться того, чтобы до Рождества число безработных, хотя бы, не возросло. И, наконец, прекратился рост обнищания народа. Поэтому, для вновь назначенного канцлера, быстрота действий имела самое серьёзное значение.

В Англии внимательно следили за всем происходящим в Германии. Допустить прихода к власти коммунистов там не могли по определению, это означало бы ещё более тесное сближение Германии и Советского Союза. Поэтому, когда 6 декабря 1932 года Фриц фон Папен, чуть ли не слёзно, просил содействия и помощи у британской разведки через посла Винсента д’Абернона, интересы германской и английской буржуазии сошлись.

Обычно зиму в Германии встречали оживленными праздничными приготовлениями. Но, не в этот раз. Приход этой зимы встретили уныло. И чему было радоваться, когда у многих немцев не было работы, соответственно – не было денег, и они не знали: «как свести концы с концами» и попросту – выжить?

Предрождественские дни 1932 года для Герды оказались насыщенными событиями. Когда в стране такой удручающий кризис, то ещё неизвестно что ждёт впереди. Падал курс марки. Поэтому, получив приличную сумму за съёмки в кино, она хотела поскорее их потратить, считая, что надо решать насущные проблемы и осуществлять сегодняшние желания. Герда смогла позволить себе съездить с дочерью, уже почти взрослой, в игрушечный городок Ильцен. А так же (уже одна, без Ады), посетить Лейпциг – город типографий, студентов и ярмарочной толчеи. В Лейпциге, прежде всего, она хотела прицениться и, может даже приобрести новую шубку. Её имидж актрисы требовал того, чтобы она всегда выглядела достойно. В перелицованном пальтишке, каком она когда-то приехала в Германию, известной актрисе появляться было уже нельзя. Кроме того, в Лейпциге у неё была запланирована ещё одна важная встреча.

* * *

Бывший канцлер фон Папен так просто «сдавать позиции» не собирался. Он начал плести интриги, пользуясь тем, что и после своей отставки сохранил свободный доступ во дворец президента. Бывшего канцлера поддерживали представители крупной промышленности, банков и Имперского земельного союза. И он приложил все свои усилия, чтобы оказать влияние на президента Гинденбурга. Он задался целью: во что бы то ни стало (в отместку), свергнуть кабинет фон Шлейхера и, правдами и неправдами, вовлечь в будущий правящий кабинет нацистов.

Вскоре стало известно о тайной встрече Фрица фон Папена с Гитлером (4 января 1933 года), в доме банкира барона фон Шредера в Кёльне.

«Всё тайное становится явным!»

И среди немецкой общественности возникла оживлённая дискуссия по этому поводу.

За этим последовала беспринципная ложь Папена, в которой он сумел убедить сына президента, полковника Оскара фон Гинденбурга, в коварстве нового канцлера. Он в этом уверил и самого рейхспрезидента, Гинденбурга, что канцлер фон Шлейхер, опираясь на военных, в частности на Потсдамский гарнизон, намерен вынудить президента уйти в почётную отставку! А себя провозгласить президентом.

Как ни странно, Папену поверили.

Для Гитлера путь к власти расчищал не только Папен, но и Гугенберг, при поддержке Тиссена, Кирдорфа, Шпрингорума, Феглера и их сторонников. В рейхстаге этими господами была проделана огромная работа: кого-то запугали угрозами, кого-то подкупили деньгами, кого-то просто уговорили, главное – им удалось склонить на свою сторону большинство. Они смогли добиться чего хотели. К тому же председателем рейхстага был Геринг.

В маленьком берлинском ресторанчике состоялась ещё одна важная встреча Гитлера с банкиром Шахтом, где они решали: каким образом, будут свергать кабинет Шлейхера. И уже в середине января всё решилось. Канцлер фон Шлейхер, попросту, не успел ничего преобразовать.

Невзирая на зимний январский холод, нацистам удалось созвать народ на массовые митинги. Их лозунги гласили: «Гитлер – спаситель, вся власть Гитлеру!» В крупных городах повсюду висели плакаты с изображением фюрера и призывом вступать в ряды НСДАП.

Чем генерал фон Шлейхер вызвал всеобщую ненависть германских воротил?

Чтобы облегчить кризисное положение в экономике, рейхсканцлер генерал фон Шлейхер настаивал на расширении торговли с СССР. И эти его решения, принимаемые в кабинете правительства, в результате разглашения тайны, стали известны не только Гитлеру, но даже недремлющей британской разведке. Поэтому уже на следующий день, оживились все незаинтересованные в этом лица. А лидер партии НСДАП сам предпринял все возможные шаги, чтобы тайно встретиться с Тиссеном и фон Папеном.

Эту информацию актриса узнала от Гильдегард Геккер (по-простому – Юльхен) «королевы красоты» многочисленных конкурсов прекрасных женщин Германии. (?) Поскольку Юльхен работала секретарём и стенографисткой у депутата рейхстага Гюнтера Гереке – имперского комиссара по трудоустройству, то имела о происходящем самые правдивые сведения. Кабинет комиссара располагался на Потсдамерштрассе 22-а, и, иногда встречаясь с Гердой, Юльхен рассказывала ей о том, что творится в рейхстаге. Конечно, о закулисных интригах Великобритании она знать не могла, но, так или иначе, всё тайное становится явным….

Благодаря Юльхен, актриса узнала и о том жутком шантаже, который был предпринят сторонниками нацистов по внедрению Гитлера на пост канцлера Германии.

Ещё раньше Юльхен рассказывала Герде, что её шеф Гереке, когда-то возглавлял предвыборную кампанию президента Гинденбурга и соперничал в пропагандистской работе с доктором Геббельсом. В то время успех оказался на стороне Гереке, но Герда искренне считала, что выдвигать на пост президента такого старого господина, каким уже тогда был Гинденбург, было ошибкой. Она уже тогда понимала, почему кандидатура фельдмаршала Гинденбурга устраивала в рейхстаге большинство фракций, ведь он был ярым антисоветчиком.

* * *

А доченька Ада, в самом начале 1933 года, сообщила Герде, что выходит замуж. Просто поставила перед фактом.

Женихом оказался молодой начинающий оператор. Но Аде всего шестнадцать с половиной лет!

– Ты забыла, как сама сбежала из дома тёти, чем чуть не свела её с ума? – напомнила Герде мама. – Тебе тогда было столько же лет, как сейчас твоей дочери.

И оказалось, что Герде нечего возразить. Оставалось только сказать: «Раз так, делайте что хотите. Совет, да Любовь!»

22 января 1933 года, по настоянию Геринга, состоялось совещание на вилле Риббентропа в берлинском пригороде – Далем. На встрече присутствовали фон Папен и Оскар фон Гинденбург. Решали, как привести Гитлера к власти.

29 января 1933 года в Берлине проходил ежегодный бал Прессы, куда в качестве почётной гостьи была приглашена и Герда. Она надеялась быть представленной рейхсканцлеру Германии генералу фон Шлейхеру и его молодой жене.

Открывать бал было поручено шефу Юльхен – комиссару по трудоустройству Гюнтеру Гереке. Открывая бал, он пригласил на танец Хенни фон Борке, стараясь ничем не выдать своего душевного состояния, в связи с предстоящей сменой власти. Но, пожалуй, из приглашённых гостей, так никто и ничего не понял. Герда чувствовала, что шеф Юльхен, не испытывает от бала никакой радости. Напротив, он очень тяготится возложенной на него обязанностью и с трудом пытается скрыть своё напряжённое душевное состояние.

«Не знаю, что его так расстраивает», – подумала актриса.

Видя пустую правительственную ложу и плохо скрываемое удрученное настроение комиссара, Герда почувствовала, что грядёт что-то такое, что повлечёт за собой какие-то негативные события. Правительственная ложа весь вечер оставалась пустой. Не пришло на бал и большинство представителей кабинета канцлера.

Наверное, среди присутствующих, комиссар Гереке оказался единственным, кому было ясно, каких перемен ждать.

Судя по поведению всех остальных гостей, они не утруждали себя никакими вопросами. Большинство участников мероприятия, ничего не подозревая, предавались необузданному веселью.

Утро 30 января 1933 года началось как обычно. Всё, как всегда. Из дома актриса отправилась в театр на репетицию и до середины дня не знала, какие серьёзные и чрезвычайные обстоятельства ждут Германию и весь немецкий народ.

Днём по радио сообщили, что рейхсканцлером Германии стал Адольф Гитлер!

Итак, фюрер нацистской партии НСДАП был приведён к власти, поскольку был назначен на пост рейхсканцлера волевым решением президента Гинденбурга.

30 января 1933 года, ключевые позиции оказались в руках нацистов. Папен привёл новых министров в здание имперской канцелярии. И сразу же был выбран новый состав кабинета. В присутствии президента Гинденбурга министры принесли присягу.

Геринг становился премьер-министром Пруссии с сохранением поста председателя рейхстага.

Имперским министром внутренних дел стал Фрик. Остальные восемь мест заняли консерваторы из прежнего правительства Папена.

Нацистские штурмовики, и эсесовцы пришли в неуёмный восторг! Приход к власти в этот же вечер они решили отметить грандиозным факельным шествием.

Чеканя шаг, мимо президентского дворца и здания Имперской Канцелярии шли стройные колонны торжествующих нацистов. С балкона эту восторженную толпу, вытянутой вперёд рукой, приветствовал сам Гитлер.

То, что началось потом, иначе, как вакханалией не назовёшь: опасное неистовство радикалов превзошло все ожидания!

В политической жизни Германии, опять не обошлось без скандала. 2-го февраля 1933 года был подписан указ о запрете митингов и демонстраций компартии. Коммунисты Германии восприняли это как вызов. Опять начались столкновения, вылившиеся в беспорядки в Берлине, Бреслау, Лейпциге, Данциге, Дюссельдорфе, Бохуме, Страсфурте и многих других городах. Раненым и убитым было несть числа! Опять шла схватка «не на жизнь, а на смерть»! Только вот теперь воспрепятствовать этому уже никто не мог.

3-го февраля 1933 года состоялся званый обед у главнокомандующего рейхсвером барона Курта фон Гаммерштейн-Экворда. Гитлер, как обычно, произнёс речь. Он начал с фразы об истреблении марксизма огнём и мечом, затем перешёл к завоеванию экспортного пространства, а завершил фразой о завоевании нового жизненного пространства на Востоке с его последующей безжалостной германизацией.

9 февраля прошли повсеместные аресты и обыски в штаб-квартирах компартии. Обнаружили несколько складов оружия и боеприпасов.

25 февраля произошло объединение «Красного фронта» и боевых групп «Антифашистской лиги», руководство которого обратилось с воззванием к трудящимся: «Вставайте на защиту коммунистической партии, прав и свобод рабочего класса!»

Гитлер же объявил, что он, получив поддержку у немецкого народа, обеспечит порядок и ликвидирует безработицу.

И коммунистов разгромили.

А большая часть народных масс одобрила действия Гитлера по предотвращению вооружённого переворота и беспорядков.

27 февраля последовала провокация с поджогом Рейхстага…

После пожара правительственное здание с закопченными стенами высилось жутким остовом и являло собой некое фантасмагорическое предвестье.

По площади Республики, напротив того, что осталось от Рейхстага, гулко отбивая шаг, проходила коричневая колонна нацистов с повязками на рукавах и изображением свастики. Из репродуктора доносился крик председателя Рейхстага и премьер-министра Пруссии Геринга, призывающего к убийствам: «Главное – стрелять, в упор или издалека, но стрелять!»

При встрече подруга Эмми сетовала Герде: вот, мол, какие американцы дрянные! Их коммунистическая газета «Дейли Уоркер» написала: «Поджёг Рейхстага – сигнал к неслыханному террору в Германии. Они хотят узаконить убийство!» Когда Герда спросила: откуда Эмми знает, о чём пишет американская газета, подруга лишь загадочно улыбнулась.

– Знаю, и всё.

Гитлер же отлично усвоил: что Геринг пойдёт на всё, чтобы сохранить для себя доходную, сытую и благополучную жизнь. Он принял это к сведению. Его, всецело, это устраивало.

В поджоге обвинили случайно оказавшегося в Германии болгарского коммуниста Димитрова. Последовал новый всплеск шумной пропагандистской кампании. В итоге, впавший в старческий маразм, президент Гинденбург подписал «чрезвычайные законы для защиты народа и государства».

В те дни другой известный фельдмаршал – Эрих Людендорф писал о лидере нацистов своему другу президенту: «Я предсказываю Вам, что этот злой человек причинит горе нашему народу, необъятное. Будущие поколения проклянут Вас в гробу!»

Все, кого Герда знала, наперебой расхваливали Адольфа Гитлера. В их числе: лётчик-асс Удет, Лени Рифеншталь, Эмми, и Ганфштенгль. Да, и сама она тогда, слушая страстную и пронзительную речь Гитлера, поверила в его искренность. Она видела его неподдельное переживание за унижение Германии и немецкого народа. Он ей казался именно тем, кто необходим Германии. Он, и никто другой.

С самодовольным видом, и в предвкушении ещё более властных полномочий, Геринг расхаживал по Берлину в новых мундирах с эполетами. Он был умнее многих и главное: ради достижения цели для него были хороши все способы. Он не брезговал ничем.

Выборы в Рейхстаг 3-го марта 1933 года стали для нацистов триумфальными, они получили самое большое количество мандатов. Хотя, по сути, это являлось не чем иным, как фарсом, игрой в демократию, поскольку нацистская партия попросту использовала, обретённый ею 30 января 1933 года, «административный ресурс». Вновь избранный парламент принял решение о предоставлении Гитлеру чрезвычайных полномочий на четыре года.

На улицах, у громкоговорителя, собирались многочисленные толпы, благоговейно слушающие голос диктора. Портреты Гитлера и флаги со свастикой на площадях, в вечернее время, освещались прожекторами.

В кинотеатрах беспрерывно крутили ленты о нарастающей мощи рейхсвера: танки, парады, пикирующие самолёты, моторизированная пехота…. Показывали и то, как знаменитый друг Герды, пилот Удет, демонстрирует фигуры высшего пилотажа, и как вышагивают в шеренгах мальчишки с ножами на боку.

Происходящие события не только немцами трактовались так: фюрер и партия нацистов – это «плотина против коммунистического наводнения».

Ещё ранней весной 1933 года казалось, что в отношениях между Советским Союзом и Германией нет никаких противоречий и дружба двух стран «изгоев» продолжается и крепка, как никогда. Советскую Россию даже не насторожили откровенно враждебные выпады Гитлера, сделанные им 2 марта 1933 года. Правда, чуть позднее он предпринял попытку усыпить бдительность Советов. В интервью газете «Ангриф» он выразил убеждение, что «ничто не нарушит дружественных отношений, существующих между обеими странами, если только СССР не будет навязывать своих коммунистических идей германским гражданам, а так же… проводить в Германии коммунистическую пропаганду».

В ответ из Москвы последовали самые любезные заверения.

Гитлер очень хорошо помнил, как в 1920 и в 1922 годах в Москве решили делать «мировую революцию» в Германии, и как понаехали в его страну разномастные троцкисты, по большей части евреи. Даже его сумели убедить в неизбежности германской революции, за что он в 1923 году и поплатился.

«В Москве сидят жидовские крючкотворы, с которыми каши не сваришь!», – думал Гитлер. – «Тухачевский, без зазрения совести, в 1920 году вещал: «На Варшаву! На Берлин!». Не они пойдут на Берлин, а я на Москву!»

10 мая 1933 года в СССР прибыла военно-техническая делегация во главе с начальником вооружений рейхсвера генералом фон Боккельбергом. Пригласивший немцев Тухачевский содействовал тому, чтобы делегацию провезли по всей стране, показали ЦАГИ, 1-й авиазавод, артиллерийский военный завод в Голутвино, химзавод в Бобриках, Красно-Путиловский завод, полигон и оружейные заводы в Луге, Харьковский тракторный, 29-й моторостроительный в Запорожье, орудийный им. Калинина в Москве и другие. На приёме у германского посла Ворошилов говорил о стремлении поддерживать связи между «дружественными армиями». Тухачевский уверял военспецов из Германии в самых преданных чувствах Красной Армии к германскому рейхсверу.

В Москве, в самом начале июля 1933 года, на стол Сталину было положено донесение от агента Мелинды о том, что ещё с апреля в Англии идут секретные переговоры германской делегации во главе с Розенбергом, Герингом и министром экономики Гугенбергом. Там уповают на «раздел русского рынка» и ориентируются на донесения германского посла в Москве Дирксена, что якобы в России грядёт новая революция, и надо быть готовыми побольше урвать. Обсуждался план присоединения к Германии Австрии, Чехословакии, значительной части Польши (включая Данциг), Западной Украины, Литвы, Латвии, Эстонии, как необходимых Германии плацдармов! А Гугенберг на международной экономической конференции открыто призывал к войне против СССР!

К тому же, в 33-ем году, из СССР был изгнан Троцкий. Понятное дело, что в первую очередь, за границей активизировались евреи. В этом же году в Советской России миллионы крестьян умирали от голода. Поэтому Гитлер тоже был уверен, что России предстоит столкнуться с новой революцией, и, как он полагал, на этот раз – национальной.