Хочу быть с тобой

В какой-то момент понимаю, что Маша сидит в трансе. Смотрит и чуть ли не плачет.

– Давайте не здесь, – говорю, поднимаясь на ноги. Не люблю пустые разговоры. – Марусь, пошли в дом. Я возьму его? В переноске не страшно, –указываю взглядом на маленького.

Маша тут же оживленно кивает. Начинает собирать игрушки сыночка.

– Немного думай, при ком ерунду говоришь. Молоко пропадёт, Серёга тебе настучит, – говорю Руслану тихо на ухо.

Он даже не спорит, замер в моменте.

Забираю маленького Колю. Поразительно, всё ещё спит. У него свой распорядок.

Отчасти могу понять, деньги голову кружат. В тоже время они столько возможностей предоставляют: пользуйся – не хочу. Занялся бы чем-то полезным. Неужели такой кайф напиваться, зная, какие будут последствия?! Может, я чего-то не знаю?

Вместе с Машей готовим на кухне, малыш рядом с нами. Всё тихо, спокойно. Пока Маша не уходит покормить.

Мне звонят с прошлой работы. За обсуждением я не замечаю, как в кухне появляется второе лицо. В какой-то момент затылок и спину начинает печь, оборачиваюсь и замечаю в дверном проеме Руслана. Стоит, опираясь плечом о дверной косяк. Сделать вид, что не пялится, он себя не удосуживает.

– Ты что-то хотел?

– Посмотреть на тебя хотел. Это и делаю.

– Вот молодец, – за что хвалю его, непонятно. Может, за честность?

Отворачиваюсь, продолжаю готовить. Немного всё непривычно. Последние месяцы у меня на готовку времени совсем не хватало. Рецепты помню, руки скоростью не отличаются.

– Давай сходим куда-нибудь вместе. Что ты любишь? – судя по тону, он уверен, что я с ним куда-то пойду, осталось только место обговорить.

Бесячая самоуверенность.

– С чего ты взял, что я с тобой хочу куда-то идти? – спрашиваю, не оборачиваясь.

– Хм. Я вот с тобой очень хочу время провести, у нас не взаимно разве? – деланно удивляется.

Садится на стул, стоящий за моей спиной. Остро ощущаю: сейчас смотрит не на спину, его интересует то, что находится ниже её.

– Тебе не кажется, что ты слишком наглый?

– Я? Да нет, всё как всегда. Тебе так не нравится? Придётся привыкнуть, малышка, – произносит мне на ухо, опаляя кожу теплым дыханием.

Когда только успел подойти так близко?

Просовывает руку между моей рукой и телом, стаскивает с доски кусок огурца. Проделывая обратный путь, его рука специально мою грудь задевает.

Контакт слишком интимный.

– Ты совсем охренел? – отбрасываю нож, резко оборачиваюсь и смотрю на него недовольно, слегка повышаю тон.

Руслан делает вид, что задумывается. Щёку прикусывает.

– Да нет, – отвечает спокойно. – Всё в порядке. Ты просто ещё не поняла. Ты будешь со мной.

Сказать, что я в шоке, ничего не сказать!

Зашкаливающая концентрация спеси!

Сопляк веселится, но преподносит это так легко и уверенно, что не поразиться у меня шанса нет. Снова перехватывает нарезку с доски, уже не касаясь меня.

– Не переживай, я подожду, пока ты привыкнешь. Для тебя, так и быть, пойду на уступки.

– Лучше б ты просто пошёл, – быстро прихожу в себя. Теряться я не люблю. – Прикоснешься ещё раз, пеняй на себя. Мне не интересны зарвавшиеся, пустые чьи-либо детки. Это я о тебе, если что, – добавляю спокойно, я ведь могу, столько лет меня учили.

Тут же вздрагиваю. На спину, чуть выше копчика, ложится рука. Руслан ощутимо ведёт вверх, недвусмысленно с нажимом прикасаясь ко мне.

– Коснулся, какой твой следующий ход? – насмешливо спрашивает, опаляя нежную кожу горячим дыханием.

Мозг успевает только отдать импульс. Разворачиваюсь и коленом бью его между ног.

Глава 7

– Скоро пройдёт, – говорю равнодушно, продолжая готовить.

В коем-то веке решила готовкой заняться, и привет. Все отвлекают. Расслабишься тут в процессе, конечно.

Сергей сидит недалеко от друга, и потешается.

Где же я свою легкость растеряла? Нагорный меня изрядно напрягает.

– Тебе ещё повезло, что у неё, – стреляет глазами в мою сторону, –настроение сегодня хорошее. А то бы…

– У меня и в мыслях не было ему бездетную старость организовывать. Пусть помучается. Серёж, достань, пожалуйста, из холодильника мясо.

– Капец ты равнодушная. Я тут страдаю вообще-то, – Руслан возмущённо разводит руки.

– Тебе это будет полезно, – даже не смотрю на него. Цирк, да и только, неинтересно.

– А пожалеть?

– Может, мне тебе номер девицы найти, которая заодно и поцелует там, где болит? Как ты привык – за отдельную плату, – не выдерживаю и оборачиваюсь.

Руслан открывает рот, но Серёжа его одёргивает.

– Лучше молчи. У неё нож в руках, а ты и так по краю ходишь, – обхватывает рукой свой подбородок, постукивая пальцем. – Если бы Яра хотела – звенели бы твои яйца в ушах очень долго.

У меня глаза расширяются от удивления.

– Мелкий, ты забываешься, – говорю строго.

– Прощу прощения, леди. Просто вспомнил, какие яйца всмятку ты ради меня умеешь готовить.

– Ну, ты сравнил, – фыркаю.

– Вы о чём? – Руслану не нравится, что он во что-то не посвящен. Или беспокоится, что предмет разговора связан не с ним. Ну как же, столько сил прилагает, чтоб постоянно быть в эпицентре событий.

Отвечать не хочу, Серёжа наоборот оживляется.

– Пока Димыч работал, Ярка была моим ангелом-спасителем, защищала меня, отбивая яйца хулиганам. Яр, прости, последний раз, это слово произношу.

Конечно, я тебе верю, малыш.

– А ты сам что ли не мог без женской помощи справиться? – спрашивает Руслан.

Интересно, он всегда так тупит или только после пьянки?

– Я маленький тогда был, щуплый. Меня не очень в школе любили. Ещё бы, самая классная девочка школы только со мною дружила, – судя по звуку, дурашка шлёт мне воздушный поцелуй. – Поймали меня и толпой жизни стали учить, за школой. Помнишь, мы туда на турники ходили? – немного медлит, переговариваются тихо о чем-то, из-за работающей вытяжки слов не разобрать. – Так вот там Яра меня и нашла. Блин, на всю жизнь ту картину запомнил. Яра, ты мой герой, – сообщает с признательностью, я смеюсь. – Повисла на турнике, руками перекладину обхватив, и с ноги одному в грудь, другому… – смотрит в зону паха друга. – Заехала. Боже, как они орали! Ты бы слышал, – ржёт Серёжка уже откровенно. – Вспоминаю, и у самого они поджимаются. Яйца.

Цокаю. Серёжа неисправим.

– Ты и мне так сделать хотела? – Руслан, прищурившись, смотрит на меня.

– Если б хотела, то попала бы в цель. Можешь не сомневаться. А так мишенью была головка бедренной кости. Неприятно, но не смертельно. Те поганцы заслужили, – обращаюсь снова к Сергею. – Твоя детская фантазия усовершенствовала восприятие. «Эпично» это не выглядело, от слова совсем. Просто я не знала, как тебе помочь, кровь увидела, мозг отключился.

Это сущая правда. Кто бы знал, как я тогда испугалась! Маленький мой мог пострадать.

Папа меня очень любил, проводил со мной много времени, но проявлять эмоции мы стали попозже. Я первая начала, он ответил. А раньше… мне очень недоставало теплоты, такой, чтоб без стеснения. Захотел, можешь обнять. Чувствовать себя нужной хотелось. Для этого у меня был … Серёжа. Я была эгоистична – «хочу, значит надо». Но он никогда не возражал. Ходил за мной хвостиком.

Просто чудо, что они с Димой появились в жизни замкнутой, избалованной, высокомерной девчонки.

То, что меня таковой все считали, – ни для кого не секрет.

– Саяр, я засек, – Нагорный приподнимается со стула, слегка припадая на ногу, бросает взгляд на свои часы. – Жду, чтоб через час всё прошло. Иначе тебе придется лечить, – подмигивает, усиливая эффект проигрыванием бровей.

– Тут только ампутация, бро, – улыбаюсь милейше. – Способ действенный, уберём всё ненужное.

В этот момент мой взгляд цепляется за его пах. Честное слово, случайно. Я немею. У него стоит снова или до сих пор?!

Перед тем, как ударить, я почувствовала, чем он упёрся в меня, собственно, поэтому так и произошло.

Делаю вид, что не замечаю.

Только назойливого озабоченного малолетки мне не хватало.

За столом снова поднимается обсуждение похода в клуб. Я люблю танцевать, это все знают. Теперь ещё и Руслан. Причину объяснить не могу, но мне жутко не нравится тот факт, что он обо мне что-либо знает. Со мной такое впервые. Просто хочется сказать, чтоб ушёл, не смотрел и не думал обо мне. Необъяснимо.

По итогу Дима соглашается, не знаю уж, хочет расслабиться или просто присмотреть за неугомонным прожигателем жизни. Как результат, уговаривает и меня.

Вечеринка будет стилизованная, вход ограничен, значит, и людей не много, всё, как я люблю.

Глава 8

Руслан

Сказать, сколько раз я пожалел о том, что предложил поехать потусить, я не могу. Думаю об этом каждую минуту, мать его, каждую.

Яра танцует очень проникновенно, никакой вычурности и вульгарности, только плавные движения. Наблюдаю за тем, как мягко скользят из стороны в сторону её бедра. Выдержки это не добавляет. Напротив. Похоть давит на мозг.

Как на такую смотреть и не хотеть? Ума не приложу, и не я один. Со всех сторон херы на неё глазеют. Блд. Бесят.

Самой же Алеевой на нас, на окружающих, глубоко и конкретно… плевать.

Саяра наслаждается музыкой. В тусклом освещении её светлая кожа мерцает. В танце поднимает руки над головой, музыка ей явно заходит. В глаза бросается то, как мужская часть присутствующих впивается в неё взглядом. Стоило только руки поднять, как заворожённые головы свои подняли, и я среди этих кретинов.

С Димой можем побороться за звание предводителя идиотов. Сидит угрюмый и так же, как и я, смотрит на Саяру хмурым взглядом, периодически поглядывая на часы.

Я со стороны так же убого выгляжу?

Танцуя, Яра поворачивается к нам лицом. На ней чёрное длинное платье. Сидит по фигуре, идеально подчёркивает изгибы тела. Спереди разрез до середины бедра. Если она выставит ногу, половину присутствующих придётся откачивать. Хотя я бы с большим удовольствием их прибил прямо сейчас.

– Чего вы такие понурые? – птичка, налетавшись, садится за наш столик. – Сначала сами позвали, теперь сидите с кислыми лицами. Дим, пойдем со мной, – протягивает к нему свою тонкую руку.

Снова удар ниже пояса. Когда только приехали, я держался к ней близко-близко, пока малышка не попросила отойти от неё подальше, очень вежливо попросила.

Чувствуется, чья кровь в ней течёт. Дочь своего отца однозначно.

«Не стоит, Митяй, соглашаться,» – произношу в своих мыслях.

Увы, они поднимаются вместе. Друг, или скорее надсмотрщик, не особый любитель танцев, насколько я знаю. Он на её фоне теряется. Волнует это, похоже, только меня, потому что Яра смеётся, запрокинув голову, положив руки на плечи партнёра по танцу.

*бал я всё это.

От серёг Яры исходят отблески. Картинка фиксируется на подкорке. Такая яркая, нежная, весёлая и не моя. Сжимаю челюсть и выдыхаю.

Меня так не устраивает. В корне.

Хочу её себе. До дрожи хочу. Так, чтобы не на один раз. Надолго. Навсегда.

Увидел её вчера и улетел. Стопроцентное попадание. Как в Хантайское озеро с разбега снова нырнул. Ощущения точно такие же. Поджилки свело, дух перехватило. Зато пульс – тахикардия.

Понадобилась всего пара часов, чтоб всё осознать и смириться. Возможно, она и есть спасенье.

– Горыч, здоров, – от созерцания меня отрывает знакомый. Перевожу взгляд на его протянутую руку. Какого черта припёрся? Пожимаю на автомате. – Ты чего один сидишь? На тебя не похоже. Посмотри, сколько сегодня девчонок.

После его слов оглядываюсь, реально. Как в эскорт каталоге – рыжие, белые, чёрные. Если есть деньги, выбирай любую. Девочек «на выгуле» видно с первого взгляда. Больше не интересно, даже смотреть.

Смотрю на свою.

– Я не один сегодня, – коротко поясняю.

– Это дочка Алеева что ли? Давно её не было видно. Красотка. А попка какая… ммм… – тянет слащаво, явно желая челюсть свою отреставрировать.

– Даже не смотри в её сторону, – говорю предостерегающе, на полном серьёзе.

– Воу, ты её новый заступник? – произносит с насмешкой. – Она столько потянет? Спирин, смотрю, тоже здесь.

Слегка приподнимаюсь и резко хватаю его за затылок. Сжимаю.

– Или ты рот закрываешь, или язык свой будешь по всем свалкам города искать по кусочкам. Ты меня понял?

Ответить он не успевает. Рядом со мной материализуется тот самый милый херувимчик, предмет наших разногласий. Кладёт руку мне на предплечье.

Пробивает от её прикосновения.

– Что-то я устала. А у вас тут веселье, как я посмотрю, – делает знак рукой, дескать, отпусти.

Соглашаюсь.

Шульга выдыхает только сейчас.

– У нас гости? – смотрит на урода. – Надо знакомиться.

– Я Борис Шульга. Ты меня не помнишь? Мы пересекались, Саяра, – храбрится ушлёпок в присутствии Саяры.

– Папа кого-то из твоих защищал или сажал? – с виду она излучает доброжелательность, но взглядом даёт понять, на короткой ноге быть с ней не получится.

Боря смеётся. Затем начинает напоминать Яре, где их знакомили.

– Не помню, – произносит она спокойно, смотрит на свои ноги, поправляет платье.

Всё парень, к тебе интерес весь исчерпан. Никаких ужимок, мол, «прости», «к сожалению», от неё не дождаться.

– Значит, будем повторно знакомиться, – произносит весело.

Дима его приглашает за наш стол. Он же не слышал той херни, что мне перепало услышать.

Яра занята телефоном, бегло что-то печатает. Затем ей звонят. По теме понятно, рабочий момент. Она и тут возни не разводит, всё четко по делу.

– Ты тоже юрист? – Шульга не унимается, в надежде с ней пообщаться. – У вас прямо династия.

Яра кивает, тянется за бокалом и отпивает. Ничего не говорит.

– Я думал, вам хамр запрещен, – выдает с умным видом.

Яра смотрит на него как на безобидное, но неприятное насекомое.

– Я не мусульманка. И это безалкогольный мохито, – говорит, как с ребенком. Улыбка милейшая.

Борис удивлён, глаза выпучивает. Придурок.

– Папа – православный татарин. Так тоже бывает, – произносит Саяра. После на меня смотрит, бровями указывает в сторону «лишнего», добавляет тише. – Он безнадёжный.

Глава 9

Саяра

Ругайте меня, можете даже настучать по голове неразумной, если я еще вздумаю употреблять алкоголь. Пила безалкогольный мохито, зачем было пробовать алкогольные коктейли? Ответа у меня нет.

Голова разрывается, оторвать её, гудящую, от подушки совсем нереально. Да что голову, я глаза открыть не могу! Просто пздц!

Странное совпадение: открываю глаза – начинает тошнить.

Посмеялся бы с меня Дима, и Серёжа, и даже Семён. Стыдно признаться, но я в своей жизни пила алкоголь от силы раз пять. После этого раза навряд ли будет шестой.

Неужели уже возраст сказывается? На восемнадцатилетие свершился апогей моего «алкоголизма». Мы с Димой, и без того нетрезвые, приехали к нам домой и выпили бутылку коллекционного виски. У папы много лет стоял, ждал своего часа и дождался. И надо заметить, ничего наутро мне не болело. Так что… всё дело не в количестве, а в качестве.

– Кошмарно выглядишь, пьянчужка, – раздается поблизости.

Я лежу в своей комнате. В доме отца. Из мужских голосов тут может быть только он сам и Дима. Ребята из охраны никогда не рискнут зайти в мою комнату без значимого повода. Папа еще не вернулся… И это точно не голос Димы.

Открывать глаза я не тороплюсь, если кто-то хочет навредить – болтать не будет. Сдавливаю ладонями голову и сажусь на кровати, упираясь локтями в колени.

– Не думал, что отпускать тебя с Димой настолько опасно, – насмешливо-нахальные интонации позволяют определить источник звука поименно. Только его тут не хватало. – Глаза можешь не открывать, просто протяни руку, так уж и быть, помогу тебе.

Моей руки касается что-то холодное. Открываю глаза.

Руслан стоит, одним коленом опирается на мою кровать, протягивает мне стакан с жидкостью. Судя по едва ощутимому специфическому запаху, не просто вода.

– Не упрямься. Я могу, конечно, тебя и сам напоить, но лучше не стоит. Обольешься, потом раздевать тебя придется, – голова реально не соображает, придумать что-то в ответ не могу. Разжимаю руку, в неё тут же ложится стакан. – Пей, обещаю, тебе полегчает. Опыт, – стреляет глазами и улыбается во все тридцать два.

Что-что, а всё, что связано с алкоголем, – его тема.

Делаю глоток. На вкус не противно, уже хорошо. Как только допиваю, стакан тут же исчезает из рук.

Откидываюсь обратно в подушку. Похоже, слишком резко, морщусь от неприятного бульканья в голове.

– Совсем что ли плохо?

– Ты что тут делаешь? – мой голос сипит.

– И тебе доброе утро, – отзывается весело. Непробиваемый тип. – Пришел посмотреть, не остался ли Дима у тебя на ночь. А то мало ли, может, ты жениху изменяешь, да ещё и не со мной, – отвечает, как ни в чём не бывало.

Определить, шутит или нет – невозможно. Приоткрываю глаза, с виду выглядит вполне серьёзно.

– А попал сюда как?

– Пока тебя не было, я тут жил, можно сказать. У тебя отец очень внимательный и отзывчивый человек. Могла бы с него брать пример.

– Шёл бы ты…

Руслан меня обрывает.

– Нет, малыш, я решил, что у вас поживу. Поближе к тебе хочется быть.

Его слова меня ой как бодрят.

– А тебе не кажется, что для этого должно поступить приглашение? – говорю, откашлявшись.

– Видимо, алкашка палёной была, на слух твой повлияла. Я же тебе уже сказал – я тут кучу времени проводил. А сейчас батя вернётся, ключи от квартиры заберёт по-любому, от тачки смысла нет забирать, она не на ходу. Так что вариантов немного. Не на улице же мне жить, – заявляет мне хам.

Неплохой вариант с улицей, кстати. Жаль, не зима.

«Алкашка», правда, палёной была. Другие аргументы просто отсутствуют, потому что я подрываюсь и несусь в ванную. Голову мою разрывает на части.

Сидя на полу, думаю о том, что Руслан последний, перед кем бы мне хотелось выглядеть такой… убогой. В глаза словно песка насыпали – слезятся и режут. Горло дерёт со страшной силой. В ушах прибой шумит.

– Саяра, открой дверь, – просит Руслан, стоя с другой стороны. До этого ручку дергал пару раз. – Волосы твои хоть придержу, – не удерживается от подкола.

Из меня вырывается стон, никак не связанный с его словами. Не помню, когда мне в последний раз было так плохо. Дрожат не только руки, в голове всё дрожит, картинка перед глазами расплывается. По стенке встаю, прокладывая себе путь к раковине на ощупь.

От вкуса зубной пасты тоже мутит.

Мне не нравится так!

Отвратительное чувство. Никто не виноват, сама идиотка. Никто не вливал, не заставлял, просто, в какой-то момент стало чересчур весело, к нам присоединились друзья Димы. Парни болтали – я пила, было вкусно. Один за другим улетели несколько штук. Это от коктейлей так сейчас? Тогда очень жаль тех, кто пьёт регулярно.

Руслану ждать надоедает. Дверь открывается, словно я и не закрывала её.

– Пойдём, девчонка упертая

В этот момент я стою, оперевшись о раковину.

Он отрывает меня от пола, подхватывает под ноги одной рукой, и несёт обратно в спальню.

– Можно было дверь не закрывать: замки на межкомнатных дверях – защита условная. Я ничего для себя нового не увидел. Можешь не стесняться, – словно мысли мои читает.

– Ты вчера выглядел свежим, – шепчу еле слышно.

– Это практика, Яр. Тебе она не нужна. Мама у детей должна быть нормальная, шанс перенять хорошие гены должен остаться.

В другой ситуации я бы обязательно сказала, что думаю по поводу его наглости. Сейчас рот открывать совершенно не хочется, как и глаза.

Чувствую, как слабо скрипит кровать, и тут же на неё опускаюсь, ощущая под спиной простыни. Жмурюсь сильнее, когда солнечные лучики касаются моего лица. В любой другой ситуации я только «за» понежиться на солнышке, но не сейчас.

Руслан реагирует мгновенно – зашторивает окно.

Тяну на себя одеяло, закутываюсь.

На задворках сознания несётся мысль: он не настолько отбитый, как показался сначала.

Его вообще тут быть не должно. Не представляю, что бы с папой случилось, найди он меня на полу в ванной. Объективно лучше Руслан, чем отец, хотя стыдно безмерно в обоих случаях.

Перед тем, как провалиться в сон, слышу, как он кого-то отчитывает по телефону, голос строгий и грубый, непривычно его слышать таким. Хотя какая привычка, когда третий день человека знаешь?

Просыпаюсь от прикосновения руки к своей голове. Вздрагиваю и открываю глаза.

– Разбудил? – спрашивает Руслан, взгляд какой-то отстранённый. Я легонько киваю, стараясь голову излишне не взбалтывать. – Тебе пора просыпаться. Надо немного поесть.

– Который час? – сглатываю, горло, словно не моё, а из бумаги сделанное, голос шелестящий.

– Почти шесть, – мои не слишком широкие глаза расширяются. – Да-да, долго спала. Тебе стало легче?

– Немного. А папа где? – вдруг он видел меня… такой.

– Рейс немного перенесли, – смотрит на свои часы. – Скоро будут уже. Ты поешь, и я поеду.

Пока я спала, что-то произошло. Не знаю, как объяснить. Просто чувствую это. Не зная, какой он в жизни обычно, я и то понимаю, сейчас сдерживает эмоции, непонятно какие и зачем.

– Ты остаться хотел, – не успеваю до конца сформулировать мысль.

– Изменились планы, – Руслан резко встает, направляется к двери. – На кухне тебя жду, – произносит, не оборачиваясь.

Плечи напряжены. Выглядит взбешённым, но контролирующим стихию внутри.

Быстро добраться до кухни всё ещё не получается. Стараюсь ускориться максимально. Как только захожу, взгляд цепляется за цветы, стоящие на столешнице. Аккуратный букет белых роз, их запах уже по всей комнате разнёсся. От неожиданности я даже останавливаюсь, смотрю на них и моргаю. Даже вазу нашел?!

– Выкинешь, как в себя придёшь, – выдаёт пренебрежительно.

Руслан откровенно хамит. Не сказать, что мне нужны его тёплые чувства, напротив. Просто перемены настолько разительные. И неожиданные.

– Ты купил, чтоб я выкинула?

– Купил, потому что дурак, – подходит к столу. Рядом со стоящей на нём тарелкой, кладет несколько таблеток и ставит стакан с водой. – Выпей после того, как поешь. На голодный желудок не надо, – едва договорив, направляется к двери.

Понимаю, сейчас просто уйдёт. Мистер неожиданность.

В обычном состоянии я была бы только рада, но сейчас притуплённый мозг решает иначе. Иду за ним. Может, чувство благодарности во мне встрепенулось? Другой причины вникать в перепад настроения этого зарвавшегося малолетки не знаю.

– Что происходит?

Касаюсь его руки, но он с силой одёргивает, словно ему неприятны мои прикосновения или даже противны.

Руслан резко ко мне оборачивается. Окатывает меня злобным взглядом.

– Не трогай меня, поняла? – цедит сквозь зубы, нависая при этом.

Между нами разница сантиметров в пятнадцать-семнадцать, сейчас она кажется колоссальной. До этого момента вообще на его габариты внимания не обращала.

Думаю, что проблем с женским вниманием у него нет. Девушки любят таких: высоких, крепких, широкоплечих, а главное, уверенных в себе.

«Тормози,» – обрываю себя. Зачем я вообще его анализирую?

– Тебя кто искусал? – свалить бы на кухню, а лучше в кровать, а не провоцировать малознакомого мужика.

Руслан смотрит пристально, просто дыру прожигает, взглядом мои губы очерчивает. Выдыхает через нос. Тут же его кулак летит в стену за моей спиной. Звук удара оглушает на долю секунды.

Зажмуриваюсь, с головой накрывает волна его негативных эмоций.

Матерится сквозь зубы.

Слышатся шаги.

Входная дверь хлопает.

Глава 10

Часам к десяти возвращается папа. Очень хочется заверещать, заскочить к нему на руки, но сил хватает только на тёплое, крепкое объятие. Так ждала, так ждала, а в итоге… Угрызения совести снова просыпаются в моей голове.

– Устала, малышка моя. Какая ты непривычно квёлая. Ничего не болит? – интересуется папа, стоит только выпустить его из объятий. – Или я тебя разбудил? Поздно уже.

– Скажешь тоже, детское время. Можно подумать, мы с тобой всегда рано с работы приходим, – отшучиваюсь на имеющемся у меня эмоциональном заряде. – Ты голодный, наверно, давай покормлю?

Руслана, определенно, стоит поблагодарить. Он позаботился и об этом. Не знаю, где заказал, но еды в доме валом. Даже суп в кастрюле имеется, перелил?

Жду, когда папа будет готов к ужину, неспешно сервирую стол.

Стоит ему появиться в кухонной зоне, на долю секунды замедляет шаг, глядя на цветы. Нам с ним тест ДНК точно не нужен, узнаю эту реакцию. Брови его слегка приподнимаются, затем он кивает своим мыслям и проходит к столу.

– Данияр прислал или Дима подарил? – интересуется, как будто бы невзначай. – Скорее второе, Данияр любит более эффектные букеты.