Первый элемент

Я грустно улыбнулась, вспомнив про маму. Посмотрела в окно – уже темнеет. Часа четыре я тут точно просидела. Закрываю книгу, уверенно поднимаюсь, забираю все учебники и справочник по питанию мага, леди Аревик просит приложить ладонь к каждой книге, мол, так они здесь их закрепляют за определенным адептом. Послушно притрагиваюсь к книгам, обложка под моей ладонью искрит ярко-зелёным. Удивлённо приподнимаю брови, смотрю на молодого библиотекаря с чёрными волосами и длинными ресницами, обрамляющие добрые чёрные глаза. Она только улыбается и подставляет другую книгу. И так все девять. Я смотрю на стопку учебников и кривлю моську. Это на второй этаж ещё тащить…

Выдыхаю, собираюсь с силами, прощаюсь с леди Аревик, беру учебники и иду на второй этаж, к себе в комнату.

Проклиная весь этот мир, академию и эту чёртову лестницу, забралась на второй этаж, доползла до комнаты, ввалилась туда и очень обрадовалась, когда не увидела Виолетты. Переоделась в плюшевый костюм, разобрала учебники, достала сумку, запихнула туда учебник по теории магии Земли, тетрадку, ручку и легла читать дальше.

Виолетта вернулась за час до заката, тоже занялась своими делами. Я просто читала. Легли спать мы так и не сговариваясь, она просто выключила свет и все. А я включать его не умею, поэтому пришлось скрипнуть зубами, отложить книгу и лечь спать.

Жениха во сны звать не буду. А то вдруг увижу из-за особых впечатлений лицо с синими разводами. Я же тогда больше спать никогда не буду. Морщу нос, и отворачиваюсь к стенке, засыпая.

***

Утром меня разбудила Виолетта своими сборами на пары. Мы обменялись коротким бурчанием, и больше не говорили.

Когда я уже собранная, медленно выходила из комнаты за соседкой, у нашей двери меня встретил какой-то смешной пожилой человек, чуть выше меня ростом, что, скорее всего считается, ниже нормы для мужчин (все люди здесь от 160 см до 180 см ростом, мужчины обычно выше женщин). Он был в солидном клетчатом синем костюме, белой рубашке, синим галстуком и мантии с голубой подкладкой.

– Доброе утро, магистр Цафрир! – Поздоровалась Виолетта, миленько улыбнувшись. Я не выдержала и закатила глаза. Она так подлизывается?

– Доброе, милое дитя. – Улыбнулся доброй улыбкой маг. Голос его был приятным, с небольшой старческой хрипотцой. А потом серьёзно посмотрел на меня и спросил: – Васильченко Камелия?

Серьёзно смотрю на мужчину и напряжённо киваю. Не нравится мне это. Взрослые маги теперь в принципе будут вызывать у меня резко-негативные эмоции. Впрочем, как и молодые.

– Да, это я. Чем имею честь?

Магистр Цафрир внимательно посмотрел на Виолетту, та ойкнула, кивнула, попрощалась, низко поклонившись магу и убежала. Я все это время не скрывая рассматривала мага серьёзным взглядом. Что ему от меня нужно? Это тот самый проректор, который должен заниматься с иностранцами? Или это что-то вообще другое?

Магистр дождался пока моя соседка уйдет, посмотрел на меня, улыбнулся и мягко спросил:

– Не поладили вы, ведь так?

– Я не собираюсь здесь ни с кем ладить. – Отвечаю моментально и достаточно резко, но абсолютно честно.

Широкие брови приподнялись в удивлении, лицо мужчины вытянулось, появились возрастные морщины на лбу.

– А я вот собираюсь с вами поладить, Камелия. Можно же просто по имени?

– Лия. – Киваю просто.

– Лия. – Мягко улыбаясь, исправляет. Он выглядел весьма дружелююбно. – Позвольте представиться. Я – проректор по работе с иностранными учащимися, международным и междумировым связям – магистр Асман Цафрир. Предлагаю вам пройти со мной в мой кабинет, чтобы поговорить. Не смотрите на меня так, Лия, нам действительно есть, что обсудить.

Тяжёло вздыхаю, но киваю. Может, он меня домой отправит, в самом деле.

Магистр Цафрир пропускает меня вперед, я киваю в знак благодарности, прохожу в перед. Мы выходим из башни Земли, маг проводит меня в основной корпус академии. Планировка тут почти ничем не отличается, она просто богаче, крупнее и новее. Но я всё равно шла, не отрывая глаз от потолка и стен. Проректор прошёл вперед на лестнице, завернул налево и мы ещё довольно долго шли по коридору, прежде чем маг таки остановился у одного из кабинетов. Магистр открыл массивную дверь, пропустил меня вперед. Я сделала пару шагов и остановилась. Кабинет был очень просторным, слева располагались окна, которые выходили на территорию академии: башни, часть полигона, тропинки и сад, у стены напротив двери стоял большой письменный стол, кожаный стул, а вдоль противоположных стен – стеллажи с огромным количеством книг.

Магистр Цафрир прошел вглубь кабинета, отодвинул свой стул и вежливо указал на место напротив себя:

– Присаживайтесь, Лия.

Прохожу, послушно сажусь, кладу сумку на колени. Внимательно смотрю на мага, ожидая того, что он скажет. Магистр сел на место, сложил сухие руки в замок и по-дедовски добро посмотрел на меня. Серые, ещё яркие, глаза внимательно смотрели в мои, словно в душу пытались залезть. Он ласково улыбнулся, как будто бы знал о всём моём недовольстве и сейчас, ещё до разговора, пытался задобрить меня.

– Зачем вы сами пришли за мной? Ведь могли же просто сообщить моему куратору, и я бы пришла сама.

Мужчина коротко смеётся в ответ на мои слова.

– Лия, ну что вы? Это моя работа – вводить в курс дела адептов. К тому же, вы тут только первый день, академия большая, а вы, возможно, плохо ориентируетесь на местности. Чтобы избежать проблем, я предпочитаю приходить сам.

М, вот оно что. Я понятливо киваю, закусывая нижнюю губу. Задумчиво перевожу взгляд в окно. Небо сегодня было ярким и лазурным.

– Я должен извиниться перед тобой. – Начинает магистр Цафрир. Я удивлённо приподнимаю брови, поворачиваюсь к нему, и он поясняет: – За то, что твой перевод произошел так быстро, но поздно… Понимаешь, проверять население безмагических миров на проявление магии – очень сложный и долгий процесс и далеко не всегда он заканчивается успехом. На самом деле, на Земле уже очень давно не рождался человек с магическим резервом. Для нас ты стала настоящей находкой, поэтому мы очень торопились с твоим переводом. Я понимаю, что сейчас тебе очень тяжёло, поэтому задавай мне любые вопросы, которые тебя волнуют, я с радостью отвечу.

– Что с моими родными? – Спрашиваю моментально. Нос неожиданно защипало, я сжимаю зубы. Не хватало ещё заплакать перед проректором. – Магистр Хильдес сказал, что им сотрут память.

Магистр Цафрир медленно покачал головой, как-то грустно улыбаясь. Поднял глаза на меня, очень внимательно посмотрел.

– К сожалению, это правда. Для вашей же безопасности всем вашим родственникам, и тем, с кем вы имели какой-либо контакт стираются, или заменяются воспоминания. Сейчас твои родные в полной безопасности.

Я в злости скрипнула зубами и сжала кулаки так, что побелели костяшки. Последнее, о чем сказал проректор, безусловно, радовало, но все остальное…

– Не расстраивайтесь, Лия. Это ради вас же.

Ради меня?? А у меня они спрашивали, чего я хочу?! Кто-нибудь из них вообще подумал, что жизнь человека – его личное дело?! Моя безопасность – в моих руках, и я сама за себя отвечаю!

Господи, пожалуйста, пусть это будет просто кошмаром или длительной галлюцинацией!

– Верните меня домой. – Потребовала ровным голосом, проглотив всё своё негодование.

– Я не могу, это опасно. – Всё также мягко отвечает магистр Цафрир.

Чёрт, ещё немного, и я могу сорваться.

– Какую опасность вы имеете в виду? – Снова терпеливый вопрос. Но на душу ополчилось всё семейство кошачьих.

Проректор вздыхает и слегка улыбается.

– Меня поражает то, как вы относитесь к этой ситуации.

Скриплю зубами:

– А как надо?

– Не знаю, это от личности зависит. Каждый реагирует по-своёму, и это его дело… Вернемся к вашему вопросу. Любой маг в мире, где магии нет, будет нести ту, или иную опасность. Особенно много вреда могут причинить те, кто не может управлять своими силами, или даже не знает о них. Вы, Лия, маг Земли, и вам уже двадцать один год. Ваших сил даже сейчас достаточно для того, чтобы разрушить территорию академии, понимаете?

– Но я не знаю, как разрушить вашу академию! – Возмущаюсь уже от души.

– Да, безусловно, любое заклинание требует определенных знаний и умений, но тот, кто не изучает магию, будет полностью зависеть от своего настроения и эмоционального фона. А они, как вы знаете, достаточно неустойчивы. Слёзы, злость, испуг, или другие сильные эмоции дадут хаотичный всплеск магии. Как думаете, к чему может это привести?

Молча подняла взгляд со стола на мага. Сил отвечать не было, поэтому магистр Цафрир продолжил:

– Обычно это приводит к смертям. Чаще – к смертям близких. Реже – к полному разрушению местности. Вы обучались на врача, Лия, спасать их должны, а если не закончите обучение в Академии Стихий, то будете потенциально опасны, понимаете?

Вздыхаю и криво улыбаюсь.

– Понимаю. Но моего мнения это понимание не изменит, поэтому я повторю свою просьбу: верните меня домой. – Говорю все также спокойно, но очень упрямо. Я буду стоять на своём до последнего.

Грустно улыбается в ответ, снимает очки, медленно их складывает и кладет на край стола. Я слежу за его плавными движениями. Он вздыхает, и я поднимаю глаза на него.

– К сожалению, я вынужден повторить свой ответ: нет.

Отлично. Вот и поговорили. Киваю самой себе, потому что другого ответа и не ожидала.

– Тогда отведите меня к магистру Хильдесу, я поговорю насчет отчисления напрямую с ним.

– Это ещё более бессмысленно, чем просить об этом меня. Он вас и слушать не будет.

Прекрасно. Я скриплю зубами, почему-то улыбаюсь и прикрываю на секунду глаза.

– Давайте поговорим о выплатах. – Пытается отвлечь меня проректор, видя моё состояние. – Мы будем выделять вам каждый месяц по пятьдесят золотых. Сейчас я выдам единовременную выплату в двести золотых. Так как питание у нас бесплатное, то вам должно хватать.

Он полез в ящик в столе, я же просто наблюдала за его действиями. Маг достает мешочек с чем-то вполне весомым, протягивает его мне.

– Это пока единовременная. Месячную плату вы получите в двадцать пятых-тридцатых числах. Выдает их куратор.

Смотрю на коричневый мешочек, с грубой верёвкой, похожей на тонкую бечёвку и думаю. От денег демонстративно отказываться глупо, на чужой территории лучше действительно иметь под рукой местную валюту. Но так просто сдаваться я не собираюсь! Поднимаю глаза на мага, киваю, беру мешочек и кладу его в сумку.

– Вот карта нашего мира. – Маг разложил передо мной небольшую карту, чёрно-белую, довольно сдержанную на рисунки, надел снова смешные круглые очки и наклонился над бумагой. – Наш мир называется Веслор. Вот тут, – тык в нарисованный замок, – наша Академия Стихий. Она находится в самой большой стране в Веслоре – Эмлентия. И…

– Магистр Цафрир. – Зову я тихо.

Мужчина вопросительно поднимает на меня глаза, и, видя мой взгляд, медленно садится на стул. А я продолжаю:

– Не хочу вас обидеть, но мне не интересно. А точнее – морально очень тяжёло. Можно… я пойду?

Маг искренне улыбается, и медленно кивает.

– Если у вас будут какие-либо вопросы относительно академии, выплат и мира, то приходите сразу ко мне. Всегда постараюсь помочь и ответить на любые вопросы… только возьмите с собой карту, пожалуйста. Лишней не будет.

Я киваю, выдавливаю улыбку, забираю карту, складываю её в несколько раз, убираю в сумку, встаю с места, склоняю голову, таким образом прощаясь и ухожу… собираюсь уходить, потому что всё равно останавливаюсь у большой двери из тёмного дерева, поворачиваю голову и предупреждаю тихим голосом:

– Я не приду. – И, улыбаясь в ответ на удивлённое лицо проректора, добавляю: – Потому что отчислите вы меня раньше.

– Вы объявляете мне войну, адептка Васильченко? – Широко улыбается магистр.

– Не вам, – смеюсь почему-то, – но ректору, это точно. И профессору Виртелю. И ещё много кому, если честно. Но, обещаю, если решу разнести академию, то ваш кабинет обязательно оставлю невредимым!

Магистр Цафрир смеётся от души:

– Надеюсь, до этого дело не дойдет, но мне ваши слова очень льстят.

Я киваю, улыбаюсь.

– До свидания, магистр Цафрир. – Прощаюсь почему-то с легкостью на душе.

– До свидания, Лия. – Отвечает проректор с тёплой улыбкой в голосе.

Я выхожу и прикрываю за собой дверь. Откидываю на холодную поверхность голову и резко выдыхаю. Все мысли только об одном: сейчас пара у профессора Виртеля и мне нужно вернуться домой. На секунду прикрываю глаза и закусываю до боли губу, очень стараясь не заплакать.

Нет. Слёз они от меня точно не дождутся. Смеётся тот, кто смеется последним!

***

Я подняла руку, чтобы постучать в дверь, но вспомнила про то, что говорила магистру Цафриру, горько усмехнулась, и просто толкнув дверь, вошла в кабинет.

На меня уставились удивлённых тринадцать пар глаз. Монотонный голос профессора Виртеля прервался на полуслове, вся аудитория застыла на месте, и только скользящие по носу очки говорили о том, что время не остановилось. А если бы оно остановилось, то я точно с ума бы сошла. И так нервы сдают.

– Здрасте. – Кивнула профессору, закрыла за собой дверь, и решила пройти за свою парту, как мужик таки от шока отошел:

– А ну стоять! – Рявкнул он так, словно эти три слова были очень смачным ругательством. – Как ты можешь заходить в кабинет без стука и так невежливо здороваться со своим куратором?

Медленно перевожу взгляд на мага, секунду смотрю на него и отвечаю:

– Ну, если это вас интересует… Это не сложно – просто толкаю дверь, потом открываю рот, издаю звуки и сейчас вот передвигаю ногами, очень желая дойти до своей парты, сесть за неё и… – Левый ус Виртеля нервно задёргался, глаза так и метали молнии. Я делаю вид, что всё поняла: – Ааа, с моральной точки зрения… гхм.

И я очень скромно потупила взгляд и пожала плечами.

– Да как ты смеешь!? – Профессор вскакивает со своего места, огибает большой рабочий стол, и стремительно подходит ко мне.

Та-ак… а вот если он меня сейчас поколотит, то его уволят, а меня не отчислят, даже моральную компенсацию выплатит, что мне совсем не нужно. Поэтому я демонстративно делаю шаг назад, смотря прямо в чёрные глаза мага Земли. Он в шоке останавливается на месте, гневно смотрит на меня.

– Да я тебя…!

– Отчислите? – Радостно спрашиваю, грубо перебивая. – Буду безмерно благодарна! Только пошлите сразу к ректору, хорошо? И говорите, пожалуйста, вы с ним. Ну, просто, думаю, так всё пройдет быстрее.

– Адептка Васильченко! – Выплёвывает, как ругательство. Закатываю глаза и смотрю на куратора. Ну что ему не понравилось в моём плане? Он шикарен, я считаю! Явно самый лучший исход из всех возможных. – Никто вас не отчислит, даже и не надейтесь. – И он уже выбрасывает руку в сторону окна, и выбрасывает: – Сядьте на своё место!

Да я с самого начала туда собиралась!

Закатываю глаза, сжимаю лямку сумки, прохожу вглубь кабинета, не обращая внимания на презрительные взгляды сокурсников по несчастью. Сажусь на своё место, вижу сидящего спереди и очень надутого Корна с синими подтёками на щеках и шее. Мне почему-то становится очень смешно, но я старательно пытаюсь подавить улыбку, сажусь на стул и демонстративно смотрю в окно, откидываясь на спинку стула. Профессор прочищает горло и продолжает монотонно зачитывать очередную тему.

***

Вечером я специально задержалась в библиотеке, разбирала первые главы теории Земли. Это было совсем не понятно и неинтересно, словно читала статью на просторах интернета по типу «Семь проверенных способов, как стать феей». Потом я решила выйти во двор, потренироваться там. Специально зашла, как можно дальше, села под дерево в позу лотоса, положила перед собой учебник, и начала вчитываться, чтобы повторять действия. Книга говорила, что нужно почувствовать магию внутри себя (и совершенно непонятно, как она должна отозваться, да), направить её по кончикам пальцев, потереть подушечки между собой, перебирая поток магии в пыльцу и посыпать полученную гремучую «магию» на землю, в последствии чего должен очень быстро вырасти цветок. Сказка, да и только! Я долго пыхтела, пытаясь понять, чувствую ли я магию, или это просто дышится мне так. Но в итоге почувствовала лёгкое жжение в кончиках пальцах (прямо под кожей, да!), потерла пальцы между собой над землёй. И – О боже мой, галлюцинация продолжается! – ярко-изумрудные, светящиеся, мелкие крупицы аля-магии посыпались из моих пальцев. Я дернулась от испуга, отпрянула назад, поболтала рукой в воздухе, стряхивая с неё пыльцу. Но дурдом на этом не закончился! Прямо из земли, покрытой зелёной, свежей травой, ускоренно начал расти молодой побег, а потом вырос, расцвел и стал самым красивым одуванчиком в моей жизни! Я сидела с квадратными глазами, открывала и закрывала рот, пыталась уложить это в своей голове, но единственное, что смогла выдать – это было:

– Прикооольно!..

Естественно, на этом я не смогла остановится и вырастила ещё несколько одуванчиков, а потом попыталась связаться с деревом. И только когда на кончиках пальцев почувствовала жжение прямо под кожей, уловила, что магические протоки находятся там же, где и вены-артерии-капилляры. Да, такова кровеносная система у магов. Надеюсь, позже я смогу найти в библиотеке книгу про анатомию.

Так вот, дерево. Они, оказывается, не говорят (Америку открыла, да), но я почувствовала растение. Оно было большим и величественным, и состояние его было спокойным, гордым, счастливым.

В общем, всё это затянулось до заката, чем я только была очень рада, ведь так я почти не сталкивалась с Виолеттой. Мне вполне хватало её презрительных, опускающих ниже плинтуса, взглядов и во время учёбы. Но этого не удалось избежать, как бы я не старалась.

Я зашла в комнату, переобулась в милые, плюшевые тапочки в виде ламы, повесила мантию на вешалку для верхней одежды, прошла в глубь комнаты, к своей кровати, скинула сумку и плюхнулась на кровать. Соседка-змеюга же решила всю малину мне испортить – подошла, кинула в меня какой-то конверт и очень недовольным голосом бросила:

– Тебе письмо пришло.

– Эй, а можно не бросаться? – Возмущаюсь я и резко сажусь.

– Скажи «спасибо», что не выбросила его в окно. – Грубо отвечает девушка, даже не обернувшись.

Скриплю зубами, сжимаю в ладони кусок бумаги. Почему все красивые люди такие злые? Нет ни в этом, ни в нашем мире идеала!

Корчу спине Виолетты страшную рожицу, пересаживаюсь за стол, смотрю на письмо. Твою ж… это же то, которое мне вчера утром пришло! Ещё в меде!

Дрожащими от волнения пальцами, разрываю конверт цвета старых листов, достаю письмо. Да, и подчерк её же, такой красивый и ровный (не то, что мой). Набираю в легкие воздуха и начинаю читать.

«Здравствуй, Камелия!

Ты не ответила на моё прошлое письмо. Неужели тебя так и не перевели в Академию Стихий? Я знаю, что этот процесс не такой быстрый, но всё равно начинаю переживать. Очень тебя прошу, напиши мне ответное письмо, как только получишь одно из моих!

У меня всё хорошо. Я полностью влилась в коллектив, мои новые сокурсники восхищаются моими голубыми волосами. Это так необычно! Потому что в нашем мире у многих цветные волосы с рождения, и это абсолютная норма.

На самом деле, мне и писать-то нечего – за один день ничего такого и не случилось. Просто я действительно очень за тебя переживаю. Будь аккуратнее, пожалуйста, береги себя!

С любовью и искренним беспокойством,

Женевьева Дю Валлон.»

Я тупо смотрела на аккуратно выведенные буквы и медленно злилась. Не знаю, чего я ожидала увидеть, но явно не реакцию на её волосы и беспокойство обо мне! Даже не подумаю отвечать на её письма! Я резкими, грубыми движениями сложила письмо, закинула его в сумку и вскочила с места. Наткнулась на удивленный взгляд Виолетты, сидящей на своёй постели.

– Что?! – Спросила возмущённо, метая глазами молнии. Наверное, это стало последней каплей в моём почти стакане, и теперь то, чем он был наполнен, выливается.

Виолетта демонстративно закатила глаза и цокнула языком, а потом уткнулась в книгу. Ну и прекрасно! Со злости, иду к шкафу, забираю вещи, предметы для душа и ухожу купаться в общую ванную комнату, искренне надеюсь на то, что горячая вода смоет все мои проблемы…

…Нет. Вода ничего не смыла. Чуда не произошло.

Глава 2

Разрушительная

Так отвратительно медленно прошла неделя. Я пихала себя во все проблемы академии, хотела казаться самой плохой и ужасной, много язвила и ерничала на парах, но профессора скрипели зубами и закрывали на меня глаза, так и не отводя к ректору. Меня и мои желания по-прежнему никто не замечал. Виолетта ссорилась со мной по страшному. Наши перепалки начинались с моих – цитирую – «очередных выходок» и заканчивались криво поставленным бокалом. Она не упускала момента что-то высказать относительно моего внешнего вида, который отличался от здешней моды: мол, штаны девушки надевают только на занятия практикой, не такие рубашки, кофты и у меня слишком яркий макияж (выровнять тон кожи, подвести брови, ресницы и накрасить матовой нюдовой помадой губы, оказывается, яркий макияж). Впрочем, не только она так на меня смотрела. Из-за другой одежды и макияжа меня выделяли везде, где только можно, многие смотрели, не отрываясь, а некоторые и вовсе оборачивались. Несколько раз в моей голове проскользнула мысль о том, что Женевьеве очень повезло – в нашем мире (почти везде и почти все) уже приняли цветные волосы, а мне как-то не повезло. Хотя, я совсем и не хочу, чтобы мне везло. Пусть будет так, чтобы я хотела вернуться домой. Правда, мне уже в голову не лезет, что сделать, чтобы меня заметили и отчислили. На то, чтобы разрушить всю академию у меня вряд ли силенок хватит (магистр Цафрер несколько преувеличил мои способности).

Кстати, насчет магии. Занимаясь практикой, я теряла счёт времени, поэтому возвращалась в комнату после заката солнца. За эту неделю я научилась раскалывать землю, поднимать в воздух камни, выращивать ускоренно растения, чувствовать свою магию и магический резерв. Пока для меня это довольно странно, помимо себя-тела, я чувствую и себя-внутри, где-то в душе. Надеюсь, это нормально, и я не мутант какой-то. Это также натолкнуло меня на мысль о том, что вряд ли всё происходящее вокруг может быть сном, потому что я никогда ничего подобного не чувствовала и не испытывала – это что-то совсем другое, и сложно объясняемое. Я могу обозвать это грубо жжение, но и на него ведь не похоже! Надеюсь, над моим телом не проводят какие-нибудь эксперименты, пока я в коме, или где-нибудь ещё.

От этих мыслей мне не было страшно. Мне до сих пор больше хотелось верить в то, что это кома или длительная галлюцинация, от которой я скоро отойду, и всё это закончится. Единственное, прошла уже целая неделя, а это всё никак не заканчивается. Хотя, возможно, время тут течет совсем по-другому… О том, что это совсем не галлюцинация я даже не хотела думать, просто делала всё для этого, а именно, пыталась всеми способами отчислиться, очень надеясь на то, что меня кто-нибудь услышит и отчислит. Потому что я уже очень устала плакать в душе.

С этими мыслями я горько улыбаюсь, стираю слёзы с щёк мокрыми руками, и кручу кран, выключая воду.

***

Сегодня сутра меня не радовало ничего, кроме наличия в расписании практической деятельности магии, которая проходит исключительно на полигоне (прекрасное место, где можно практиковаться), и преподавателем которой является мой любимый куратор, профессор Виртель. Моя безграничная любовь к нему, выражаемая в гениальных (да даже если не очень) шутках и полном выносе мозга непосредственно профессора, превращала скучный день в настоящий праздник! Поэтому именно этот предмет я всегда ждала, как никогда.

Солнце пекло, как и положено солнцу в обед, сильно и беспощадно, когда мы сидели ровным строем на лавочке перед забором очень большого поля для тренировок. Точнее, все сидели, а я стояла в сторонке, облокотившись спиной к высокому деревянному забору, и сложив руки на груди. Через какое-то время кучкой собрались и какая-то другая группа довольно шумных ребят. Как я поняла, подслушав пару слишком громких фраз, это маги воды. Мне от этой информации не было ни жарко, ни холодно, поэтому я даже больше и не старалась подслушать. Скучающее смотрела на бирюзовое небо, и мимо пролетающих птиц. Ещё бы немного, и я начала бы их считать, но меня спасло, что профессор таки явился. Потихоньку начали подходить и адепты факультета Воды, и, наконец, пришла их профессор. Я совсем не запомнила, как её зовут, только выделила её для себя длинными черными волосами и большими синими глазами неестественного оттенка. Впрочем, чуть позже она слилась с девушками, у которых тоже были чёрные волосы и неестественно синие глаза, поэтому различала я её по длинной мантии с синей подкладкой. Она что-то долго обсуждала с профессором Виртель, а потом они начали распределять адептов в пару, чтобы вместе стояли разные факультеты. Я закатила глаза и отошла ещё дальше. Но профессор Виртель пару раз находил меня глазами, хмурился и отводил взгляд, старательно делая вид, что меня не существует. Прекрасная позиция, профессор, можете продолжать до конца пары, я совсем не против!