Первый элемент

Я и не заметила, как мы дошли до комнаты, в которой я очнулась. Она открывает дверь, но мы стоим у входа.

– Это наша общая комната, будем жить вместе.

– О, я очень рада! – Улыбаюсь радушно. Но это снаружи. Внутри я уже ненавижу эту девушку, комнату, академию и ректора!

– Я тоже, – фальшиво улыбается Виолетта. – Это большая честь – жить с первым стихийником на Земле за триста лет.

– Да ладно, не льстит мне, – хихикаю, стараясь не подать вида, что вижу её ложь насквозь. Не честь это для неё вовсе. Я прошла в комнату, посмотрела мельком на себя в зеркало. Ужасно! Волосы в разные стороны, косметика подтерлась в некоторых местах, воротник рубашки лег неровно. Судорожно всё поправлю руками, пока что, как попало.

– Даже и в мыслях не было!

– А какой ты маг? – Спрашиваю из любопытства.

– Я – маг Земли. – Немного гордо заявляет она.

– Ооо! – Я делаю вид, что восхитилась. – А сколько всего стихий? У нас в мире выделяли четыре: Земля, Огонь, Вода, Воздух.

– Да, у нас те же, только добавляется пятая – стихия Эфира.

– Это ещё что такое? – Хмурюсь я, понимая, что никогда подобного не слышала. Скорее всего, просто потому что не интересовалась никогда.

– Ну, это немного сложная тема, тебе объяснят её на парах. – Немного виновато улыбается Виолетта. Только сейчас замечаю, какие у неё зелёные глаза и густые чёрные ресницы, словно наращённые. А ещё очень длинные, густые, здоровые волосы. – К тому же, довольно редкая стихия.

– Хорошо. А я, получается, тоже Земля?

– Нет, мы пока не знаем. Для определения стихии нужно пройти вступительный экзамен. Если окажется, что ты маг другой стихии, то тебя переселят в другую башню.

Определено, не хочу быть Землёй! Вот очень-очень не хочу! К тому же в моей голове сразу проносятся картинки из разных фильмов: Огонь, Вода или Воздух кажутся намного эпичнее в использовании, нежели Земля, так даже Голливуд считает.

– Почему в другую башню?

– Потому что для адептов каждой стихии есть разные башни. Это башня полностью принадлежит магам стихии Земли. Посмотри вон туда, – она подошла к окну и указала на противоположную башню. – Это башня для адептов стихии Воды. Оттуда быстрее всего пройти к озеру или реке. Самая высокая – для стихии Воздуха, а вон та – у полигона – для Огня.

М-да. Я явно с ума не сошла, ибо мой мозг никогда бы такое не придумал, если бы даже и куда-то поехал без моего ведома.

– А где проходят занятия?

– С этой стороны башни не видно, но в общем, там, – тык в сторону двери, – стоит сама академия. Она большая, но одна, делится только на корпуса.

– Сколько длится обучение?

– Пять лет.

Ужас. Кошмар! Верните меня в мой мед, мне там всего два года осталось! Но вот учиться тут я совсем не планирую, не дождутся!

– А у вас обучение тоже уже началось?

– Да. Тебя довольно поздно перевели. Но, если старательная, нагонишь обязательно! – Она снова фальшиво улыбается, якобы в целях подбадривания (знала бы она, как мне наплевать на эту учебу). – К тому же магия, – она неопределенно машет рукой в воздухе, – … это же так интересно, тебе определено понравится! Каждый третий в вашем мире хочет иметь магию, а ты её имеешь, представляешь?

Где-то я это уже слышала… Злюсь. Безумно. Я совсем не тот человек, который мечтал в детстве стать феей или научиться летать. Мне всегда хотелось быть врачом, спасать людей, помогать больным. И, Господи, даже этой приземленности я не добилась! Чего же от меня хочет эта Вселенная?!

– А где моя одежда? – Стараюсь спрашивать максимально вежливо, но если мне сейчас ответят, что её нет и не будет тут, то я сорвусь и разнесу в этой комнате, башне, академии абсолютно все!

– А… Прости, её сутра свалили в кучу, а я торопилась и закинула всё в твою половину шкафа, – Виолетта откидывает длинные волнистые волосы назад и открывает мою сторону шкафа.

Я готова была снова ругаться матом. Все мои вещи были свалены в одну большую, совершенно несуразную кучу, этакий комок тряпок; обувь также была небрежно запихана вниз; и сверху все это великолепие, как вишенка на торте, украшало три больших пакета. Моих, кстати, пакета, от разных брендов. Я люблю коллекционировать разные странные вещи: например, брендовые пакеты, очки (абсолютно разные), кольца и серьги. Порой проступает настроение ярко накраситься, одеться в чёрное, нацепить на себя кольца, серьги, цепи и очки и пойти пугать людей. Пока есть возможность, так сказать, пользуюсь, врачом стану и такой возможности уже не будет (или будет, но не всегда, а желание проступать будет часто). Пока я вспоминала и думала, что может быть в пакетах, начала злиться. На ректора очень сильно, на Виолетту почти также. Просто злость закипала, хотелось что-нибудь сломать, бить, кричать, чтобы меня услышали хотя бы и вернули домой!

– Ничего страшного, – выдавила я улыбку, сжимая зубы до боли в висках. – Если тебе это не мешает, то пойдем поедим и пройдемся по пунктам.

«Чем быстрее всё сделаем, тем быстрее я окажусь дома», – продолжила уже про себя.

– Да, конечно. Только…

– Что? – Если она сейчас скажет что-нибудь про академию и магию, то я выдру ей все волосы.

– Твой халат. Тебе не жарко?

Ясно. Не понравился. Молча, даже не смотря на себя и свой халат, только ей в глаза, расстёгиваю прекрасный медецинский халат (невероятно модная вещь, я считаю), стягиваю с плеч, демонстративно, все также, чтобы Виолетта чувствовала дискомфорт, аккуратно складываю, открываю шкаф, кладу сложенную одежду сверху, как взбитые сливки на тортике, молча заглядываю в один из пакетов. Весьма удачно – на верхушке лежала моя украшенная коробочка с аксессуарами. Беру два довольно массивных кольца, цепь, заправляю край рубашки в брюки и киваю девушке. Ну а что? Если устраивать всей академии тёмную, то только в цепях и кольцах! Виолетта очень внимательно, почти презрительно, оглядела меня с ног до головы, натянуто улыбнулась и вышла из комнаты, махнув за собой рукой. Тихо рычу, закатываю глаза, но послушно иду следом.

***

– Ты очень голодна? Если нет, то мы можем сразу пойти на экзамен. – Предлагает Виолетта, спускаясь вниз по лестнице.

– Если честно, я просто очень сильно хочу пить. – Признаюсь, ступая за ней и хмуро размышляя о том, что такая змея, как она, может мне и отравы подсыпать. Я не удивлюсь. Не знаю с чего я решила, что она змея, но что-то точно подсказывала, что доверять ей нельзя. И кому-либо здесь в принципе.

– Тогда всё-таки зайдём в столовую.

Я снова не запомнила путь, слишком была погружена в свои мысли. Совсем не смотрела по сторонам, только бездумно под ноги и на макушку Виолетты, чтобы не сбиться с пути. Помню только, что, когда мы вышли, на меня смотрели так, словно я не с другого мира (Господи, надеюсь, это все злая шутка), а с другой Вселенной. Я понимаю, как сейчас выглядела: темные каштановые волосы до талии, собранные в низкий хвост, две пряди у лица, кольца, цепь, свободная рубашка, но обтягивающие чёрные джинсы и огромные кроссовки. В общем, явный двадцать первый век на Земле. Но тут царил какой-то четырнадцатый век в плащах: некоторые девушки предпочитали носить даже корсеты, выделяли грудь, талию, обтягивали верхнюю часть, но оставляли нижнюю свободной (даже пышной), юбками не выше колена. Парни ходили словно в армии, как капусты, рубашка, жилеты, а, может, сверху и куртки, брюки и большие сапоги, причем и девушки, и парни ходили в черных плащах с разноцветными подкладками. Очень жаль их было, жара была градусов под двадцать пять-тридцать.

Так вот. На меня, значит, смотрели, как на пришельца, а потом, когда мы зашли в столовую, ещё и начали перешептываться за спинами. Вот вам и «Добро пожаловать в Академию Стихий».

Столовая была очень большой, отдельным зданием, светлая и просторная, с большими окнами, без особых излишеств в виде украшений интерьера и запахом какого-нибудь ягнёнка под винным соусом. Все было максимально просто.

Виолетта попросила для меня воды. Женщина у столешницы посмотрела на меня так, словно я уже выпила всю воду в академии и требую последний стакан, который она приберегла для себя и своей семьи. В общем, дали мне воду, я наскоро попила и выбежала наружу. Упаси Боже зайти туда снова.

В итоге меня привели в какую-то очень странную палатку, большую, как в исторических фильмах. Я остановилась перед «входом», осмотрела башни вокруг, внимательно посмотрела на Виолетту, а когда она обернулась с вопросительным взглядом ко мне, весьма красноречиво заявила:

– Я туда не пойду!

Виолетта явно такого не ожидала, поэтому очень странно-удивленно посмотрела. Этот взгляд был что-то среднее между «Почему именно?» и «Я сейчас тебя убью». Я всю боль, конечно же, прочувствовала, но объясняться не собираюсь.

– Почему? – Логичный вопрос, вообще без претензий.

Я молчала и думала, что ответить, да так, чтобы вышла вполне приличная и цензурная речь, но Виолетта приняла это на свой счёт, поэтому сразу же напомнила:

– Мне придется сообщить магистру Хильдесу…

Я подняла ладони вверх, принимая поражение:

– Ладно-ладно, можешь не продолжать и не пугать. Иду я.

И я таки пошла.

Внутри это выглядело не так страшненько, скорее просто грубо и максимально просто. Стол, стул, бумаги, ящики, ковер. Последний мне больше всего понравился, порадовал очень, даже насмешил, учитывая общую грубую картину, как на военном полигоне. Миленький, в общем, ковер.

– Кто там ещё? – Буркнула не менее грубая женщина в чёрной мантии. Её немного крючковатые пальцы держали перо и что-то быстро записывали в свиток. Попеременно она поправляла круглые очки с большими линзами на носу, каждый раз скашивая к нему глаза. – Все вступительные экзамены дети сдали, я сдала все отчёты чуть ли не раньше. Не сомневайтесь в моей профессиональности…

Я бесшумно прыснула со смеха и поспешно отвернулась.

– Здравствуйте, магистр Лирселл, Виолетта Трисгольд по приказу магистра Хильдеса привела на вступительный экзамен землянку Камелию…

– Землянку? – Оживляется моментально старушка, отрываясь от своих бумаг и поднимая глаза на нас. – Интересно, интересно, неси её сюда!

Виолетта девочка послушная, я это сразу поняла, поэтому меня подталкивают за локоть к столу. Не сказала бы, что я была ей благодарна (наоборот, проснулась злость), но перед смешной старушкой (а она шикарна – это факт) сделала максимально радушное лицо и даже кивнула:

– Здравствуйте!

Меня удостоили очень внимательным взглядом черных глаз через очки и был вынесен точный вердикт:

– Землянка. Живая.

Я возмущённо приподняла бровь. Неужели не должна была быть таковой?

– Ну, присаживайтесь, леди…

– Лия. Просто Лия, – нервно дёрнула плечом и села на стул, сложив руки на груди. Не то, чтобы это было механической привычкой, некой необходимостью, скорее я просто сразу показала собеседнику, что искренней с ним не буду. Не дождётесь. Хочу домой.

Милая старушка же внимательно смотрит на меня, напряжённо кивает, но все же исправляется:

– Лия. Посмотрим вместе, что вы можете.

Она достает новый свиток, прежнее, уже помотанное жизнью, перо и начинает что-то быстро записывать.

– Полное имя?

– Васильченко Камелия Дмитриевна.

– Возраст?

– Двадцать один год.

– Замечали за собой какие-нибудь вспышки магии?

– Нет.

– Хотели быть магом (или любым другим мифическим существом) в детстве?

– Нет.

– Увлекались магией, как таковой?

– Нет.

– Видели что-то странное и необъяснимое в своей жизнь?

– Курс доллара.

– Что, простите? – Резко впала в ступор старушка.

– Нет-нет, ничего, – усмехнулась я, злясь на весь мир. Мне совсем это не нравилось. Я хочу домой.

Женщина смешно кивает головой и что-то записывает. А потом приспускает очки к кончику длинного носа, смотрит на Виолетту и спрашивает абсолютно серьёзно:

– Она точно маг?

Я смотрю на девушку, но та откровенно пожимает плечами и разводит руки в стороны.

Старушка смешно почмокивает губами и достаёт какие-то странные карточки из-под стола. Раскладывает передо мной все пять карт. Я б спросила, что это такое, но мне это совсем не интересно. Сидела на стуле молча только из-за того, что не знаю, как тут относятся к попыткам бежать. Если в моде корсеты, значит, и казни должны быть в силе.

– Проводи ладонью сверху. – Говорит магистр Лирселл, внимательно смотря на меня и карты.

– Просто проводить? – Спрашиваю я, сильно сомневаясь. Да и вообще не понимаю, для чего это нужно.

Та коротко кивает, особо, видимо, не желая со мной говорить. Я глубоко вздыхаю, чуть закатывая глаза и веду ладонь по воздуху над картами. Они вообще были достаточно красивыми: цвета старой бумаги, достаточно твёрдые на вид, с аккуратной чёрной рамкой и непонятные мне орнаменты. Не знакомые мне, точнее, ибо раньше подобного не встречала. Что-то вроде геометрических фигур, плавных цветочных линий и китайских иероглифов и все это вместе, на один картах, выглядит довольно гармонично.

Пока я рассматривала карты, к моей ладони приложилась, словно примагнитилась, четвёртая карта. Я впала в ступор. Моя ладонь была на приличном расстоянии для таких фокусов, что это было?

Внимательно смотрю на старушку, требую объяснения, но она и говорить со мной не желает, только на карту внимательно и напряжённо смотрит.

– Переворачивай. – Подсказывает Виолетта, стоявшая сзади.

Зачем? Я не хочу. Мне и так страшно.

Но послушно переворачиваю карту, вообще, если честно, уже откровенно приходя в ярость. Но карта меня очень удивляет. Она была ярко зелённого цвета с изображением леса. И ладно, если бы на лесе все заканчивалось, но нет, это далеко не так. Листва деревьев передвигалась на рисунке, словно на ветру, каждый листочек блестел и переливался под не изображаемым солнцем. Вдруг на картинке, которая жила своей жизнью, порывом ветра приносится искрящаяся ярко-зелёная пыльца (магия? Боже, что это?). Она проносится по всей карте, рассыпается на небольшой расточек. Последний же начинает расти, извиваться, тянуться к верху, невидимому мне солнцу, и бутон его раскрывается, и теперь я вижу, что это не просто цветок, а нежно-розового цвета камелия.

Невероятный всё-таки фокус! Как они это сделали? Похоже просто на карту, явно не экран.

– Маг Земли с мира Земля, прекрасно! – Обрадовалась старушка, не меняя каменного выражения лица, и сразу же начала записывать что-то в свитке.

Земля?? Чёрт! Не хочу Землю, это ужасная стихия, самая слабая, не для чего не нужная! Ненавижу! С каждой секундой моего нахождения тут ненавижу это место все сильнее! А фраза магистра Лирселл звучала, как самая злая шутка, ужасная ирония, чёрный юмор, но не как что-то адекватное! Это были мои первые две мысли. Следующим же делом я вспомнила про девушку-змею, которая стояла сзади, и чётко осознавала, что мне таки придется с ней жить в одной комнате. Очень надеюсь, что это не затянется, но сам факт добивает.

Добивала также и старушка, которая мало того, что поставила размашистую роспись в свитке, так ещё открыла ящичек, достала оттуда какую-то черную ткань, положила на стол ткань, сверху свиток и с совершенно чистой, видимо, совестью, вручила это «великолепие» мне.

– Что это? – В шоке промямлила я. Злости пока не было, нет, только шок.

– Ты удачно сдала экзамен, я тебя поздравляю. Это официальный документ того, что ты адепт Академии Стихий. А это, – тык длинным костлявым пальцев в ткань, – мантия адептов, обучающихся на факультете магии Земли.

Я коротко рассмеялась, не изменившись в лице и серьёзно подытожила:

– Ужасно.

– Не жалуйся! – Старушка недовольно пошамкала на меня губами. – Всё, идите давайте. У меня много дел!

Она даже руками помахала на нас, а потом взяла перо и какую-то исписанную бумагу, чтобы что-то туда снова написать.

Я скрипнула зубами, взяла вещи, резко встала со стула и выбежала наружу раньше, чем Виолетта успела развернуться.

Ненавижу. Это ужасно! Определённо самое отвратительное, что происходило со мной в этой жизни!

– Лия! – Окликнула меня Виолетта. – Ты чего?

Чего я? Вот чего я?? Меня бросили без моего согласия в якобы другой мир, где якобы существует магия и люди ею якобы пользуются! Причем меня заставляют этой якобы магией пользоваться, обучаться, чего-то ждут, на что-то надеяться. А меня кто-нибудь спросил? Меня устраивали мой мир, моя учёба, моя будущая профессия! Я хочу помогать людям, лечить их, а не овощи растить и камнями бросаться!

Но этой девушке я точно ничего не скажу, даже и не подумаю раскрываться ей, поэтому останавливаюсь, нервно дёргаю плечом и отвечаю:

– Устала. Виолетта меня догоняет (а в порыве злости я ушла быстро и далеко), пытается подбодрить, заглядывая в глаза, но я только нервно отвожу взгляд. Вот ещё. Не нужны мне её фальшивые подачки и забота. Сама разберусь и уже скоро буду дома.

– Если ты расстроилась из-за того, что у тебя Земля, то не нужно. Все остальные стихии…

– Не нужно. – Резко перебиваю её. – Даже и думать об этом не хочу.

Тут уже психует и Виолетта. Она останавливается и очень зло смотрит на меня:

– А придется, моя дорогая! Академия Стихий очень элитное учебное заведение и многие адепты отдали очень много денег, чтобы начать обучение в ней, или чтобы на них хотя бы взглянула вон та злобная бабка (тык в сторону палатки), поэтому ты должна гордиться тем, что тебя приняли в ней учиться.

Ах, должна?!? Ещё что я кому должна!?

Но девушка всё не заканчивала:

– И у нас сейчас пара, которую я из-за тебя прогуливаю, поэтому натягивай свой плащ, бери свой свиток и пошли на пару, потому что профессор Виртель с нас семь шкур снимет!

И она откидывает длинные волнистые волосы назад, разворачивается и уходит в сторону самой Академии.

То есть, это мы сейчас посетим саму пару? Какая прелесть, однако! Разнесу там всё к чертям, достану профессора, потом декана, потом ректора и всё – меня быстренько вернут домой! Долго, займет много нервов, сил, но стервой быть, говорят, куда легче, нежели добрым ковриком для ног, поэтому это не должно занять много времени. Месяц, максимум два, и я достану всех в этой Академии, они ещё узнают, что значит маг с Земли!

Все, ректор Академии Стихий – Никандор Хильдес, держитесь, я к вам уже иду!

С этими злыми мыслями я уверенно пошла за Виолеттой.

***

Заходя в Академию (огромный замок типичного средневековья) я наспех натягивала мантию с ярко-зелёной подкладкой. Не люблю зелёный цвет, и мне он совсем не идёт.

Здесь, именно в самой Академии всё было богаче и масштабные той башни. С очень высокого потолка свисала не менее большая люстра, широкие лестницы уходили в две полосы, соединяясь на втором этаже. Пол у входа был устелен ковром, а там, где проступал голый камень, было видно его удивительный ромбический орнамент. Снизу доверху тянулись массивные колонны цвета стен и выделяющиеся только формой и росписью у оснований. Я чувствовала себя такой маленькой принцессой, которая первый раз в жизни видит подобную постройку, но…

Но Виолетта не дала мне рассматривать внутреннее убранство, сразу же свернула направо (да, пришлось пройти мимо лестниц!) и быстрым уверенным шагом поспешила на пару. Я закатила глаза и пошла за ней. Впрочем, опоздать на пару в первый же день – это же очень плохо, верно? Значит, я всё делаю правильно.

Коридоры хорошо освещены и просторны, очень неплохо. Это единственное, что я успела отметить для себя, пока мы бежим, потом Виолетта остановилась у одной из двери, постучалась, открыла её и всунула внутрь голову:

– Извините за опоздание, можно войти?

Я усмехнулась. Какие тут все вежливые, однако.

– Адептка Трисгольд, вы очень сильно опоздали! – Прогремел грубый мужской голос.

Виолетта опустила голову, сгорбила спину, опустив плечи. Я очень удивилась. Взглянув со стороны на неё сейчас, нельзя даже и сказать, что эта девушка действительно умеет себя держать, она красива и уверенна в себе. Но она стояла очень поникшая, а когда начала говорить, то голос звучал очень устало и грустно:

– Извините, профессор Виртель, я привела нового адепта, магистр Хильдес просил…

– Что?! – Грубо перебил её профессор. – Тебя попросил сам ректор академии? Хватит врать, адептка Трисгольд! Если вы опоздали, то хотя бы имейте совесть сознаться, не нужно унижаться ещё больше, чем вы унижены сейчас!

– Вообще-то она не врёт! – Вырвалось у меня само собой, прежде чем мной полностью овладел страх перед этим грубым мужчиной. Сейчас кипело лишь ужасное негодование. Кто он такой, чтобы унижать человека? К тому же, профессор, вроде как, сделать мне ничего не должен, максимум – отведет к декану, что мне только на руку. Я заставлю его вернуть меня домой!

Поэтому слова, что я сейчас сказала, я ещё подкрепила и уверенным внешним видом: выпрямила спину, расправила плечи, подняла подбородок. Пусть знают, что русские просто так не сдаются!

– Что? – Моментально спросил профессор, пытаясь разглядеть меня за спиной Виолетты.

Я ладонью подтолкнула её внутрь аудитории, она отшагнула в сторону, а я уверенно вышла вперёд.

– Она не врёт. Я – маг Земли с Земли, добрый день. – И я очень миленько (с каплей стервозности) улыбнулась мужчине.

Его круглое лицо медленно вытянулось в удивление. Он смотрел на меня своими чёрными глазами, анализируя то, насколько попал. Я улыбнулась ещё шире. Вы у меня тут все попали!

Перевожу взгляд на аудиторию. На меня, примерно также, как и профессор, смотрели человек десять на вскидку.

– Очень жаль, что вас не проинформировали. – Задумчиво добавила, выискивая место, чтобы присесть и меня не трогали. Здесь было очень много парт для одного человека из тёмного дерева. На краю располагалось перо в чернильнице, у всех адептов же перед собой лежала тетрадь и пара учебников. Я мысленно фыркнула – с медицинским не сравнится.

Так вот последние парты были полностью пусты, и на третьей парте первого ряда было свободно. Наверное, это место Виолетты. Не хочу с ней ругаться ещё больше, пока буду наблюдать за ней. Поэтому я сразу, не дожидаясь какого-либо разрешения, двинулась в сторону последней парты первого ряда. На меня очень странно смотрели адепты, словно я делала что-то незаконное.

– Э! Эй! – Попытался окликнуть меня профессор. – Вы куда?

– Сяду за парту, буду внимательно вас слушать, – ответила, закатывая глаза, потому что внимательно слушать явно не буду.

– Вообще-то нужно спрашивать разрешения, можно ли пройти за парту, или нет. – Пытаясь добавить строгости в голос, ответил он.

Ничего себе правила! А дышать без его разрешения можно? А то мало ли, вдохнуть – проси разрешения, выдохнуть – проси разрешения, а за воздух вообще плати налоги. Не можешь оплатить? Голову с плеч! И это лучшее, что может с вами случится.

Я, прошедшая одиннадцать лет ада (школы, в смысле), и уже вполне знающая, что делать в такой ситуации, поворачиваюсь к профессору, максимально миленько улыбаюсь и также миленько спрашиваю:

– Я могу сесть за парту?

– Эээ… – Выдал тот гениальное в ответ. – Да, садись.

Вот и прекрасно. Все остались довольны.

Прохожу вглубь кабинета, присаживаюсь на последней парте первого ряда. Тут хороший вид из окна, ибо третий этаж, высоко и красиво. Хоть что-то радует.

Вспоминая про свои бунтарские намерения, брутально откидываюсь на спинку стула и качаюсь на нем, покручивая кольцо на указательном пальце левой руки большим пальцем. Профессор смотрит на меня несколько нервно и шокировано. Смотрю нагло в упор.

– Сядьте ровнее! – Рявкает, не вытерпев.

А то что?

Хитро улыбаюсь, но продолжаю качаться.

– Вас как-то волнует, как именно сидит адепт? – Спрашиваю медленно, исказив губы в кривоватой улыбке. – Или всё-таки важнее, как он усваивает предмет?

– Дисциплина также важна, как и усваивание предмета, ведь без неё адепт не будет его усваивать!

Сам-то понял, что сказал?

Но взбесился он знатно. Даже левый ус задёргался от злости, как усики у кролика. Не знаю, на сколько у кроликов они дёргаются от злости, но было что-то похожее, да.

– А если адепт не хочет усваивать предмет? – Я изогнула бровь и сложила руки на груди.

– Тогда пусть идёт на все четыре стороны. – Буркнул себе под нос и от души добавил: – Я его не держу.

– Правда? – Обрадовалась и мысленно воодушевилась.

Господи, спасибо, что избавил меня от этих мучений!

Улыбаюсь во все тридцать два зуба, встаю с места, довольная до нельзя, под напряжёнными взглядами адептов, направляюсь к двери.

– Что вы делаете?! – Снова прогремел профессор.

Огорчённо вздыхаю. Даже сбежать спокойно не дают.

– Иду. – Отвечаю спокойно, указываю ладонью на дверь, любезно показывая выбранное собой направление для побега.

– Я вам не разрешал! – Резко задёргался и правый ус тоже.