Первый элемент

В комнате был выключен свет, зато слышались какие-то странные всхлипы.

– Не понял. – Прокомментировала ситуацию практически кромешной тишине, чувствуя, как сильно ноет левый висок. Кое-как рукой нащупала магический канал, потерла его между пальцев, пропуская каплю магической энергии. Не такой противно-яркий, но такой же белый свет пронзил комнату, открывая мне вид на сидящую на своей кровати и смотрящую в окно Виолетту. Волосы её были довольно растрепаны, а нос припух и покраснел.

Я постояла. Немного подумала. Возможно, это заняло несколько больше времени, чем обычно из-за всё-таки невероятной боли в виске и в целом отвратительного состояния, но я таки поняла, что происходит.

– Мне выйти? – Спросила абсолютно серьёзно, и без шуток готовая выйти.

Виолетта сжала зубы, прикрыла глаза, но отрицательно качнула головой.

Я растерялась ещё больше… не ожидала её увидеть в таком виде. Тем более, передо мной! Мы с самого начала особо тёплых чувств друг к другу не питали, а со временем всё становилось гораздо хуже. Я ловила её злой взгляд даже просто на парах, о каких добродушии и проявлении чувств может идти речь?

Я устало откинулась на дверь спиной и головой. Что мне делать? Слёз её не замечать? Спросить, что случилось? Всё-таки уйти? Сжала зубы, резко выдохнула. Кажется, я очень устала.

– Какой реакции ты от меня ждешь? – Тихо спрашиваю, смотря в высокий потолок. Оторвать головы от двери казалось чем-то непосильным. Если бы не знание того, что на кровати удобнее, я бы осталась стоять у этой двери навсегда.

Но я даже и подумать не могла к какой истерики мог привести мой вопрос! На меня накинулись с такой яростью, что я буквально вжалась в несчастную дверь, искренне желая стать предметом интерьера:

– Какой реакции я от тебя жду!? – Вскочила девушка на ноги, растирая слёзы по щекам. её зеленые глаза так и прожигали во мне дыры. – А я уже совсем не знаю, чего от тебя ждать, Васильченко! Сама лучше поделись, что ты собираешься делать завтра?! Может, подсунешь профессору Виртель жабу под шляпу? Хотя, зачем же так мелочиться?? Тебе же абсолютно всё дозволено! Устрой землетрясение уже не на полигоне, а в самой академии!

Весь внешний вид девушки – всклокоченные волосы, красные от слёз глаза с уже лопнувшими сосудами, искусанные в кровь губы, чуть подрагивающие руки, резкие и ломанные движения – говорили о том, что это было банальное эмоциональное выгорание и истерика.

Я на удивление очень спокойно перенесла данный всплеск обвинений в мою сторону, а потому, когда начала говорить, то голос был абсолютно ровным:

– С жабой, конечно, гениальная идея, ничего не говорю.

Мой, признаю, довольно едкий комментарий вызвал новый поток слёз. Виолетта прикрыла лицо руками, и плечи её начали дрожать, она снова села на край кровати. Я прикусила язык и мысленно пригрела себя чем-то очень тяжёлым. Моя буквально безэмоциональность может привести к очень плохим последствиям, нужно срочно восстановить силы. Я вздохнула, оторвалась от двери, подошла к шкафу, открыла его, порылась среди баночек, нашла мяту и восстанавливающий магический фон настой, взяла их, посмотрела на соседку, как-то криво, но улыбнулась и сказала, как можно добродушнее:

– Я пойду заварю чай. Нам нужен чай.

«И время, чтобы успокоиться», – добавляю уже мысленно и выхожу из комнаты.

***

Я ждала, пока вскипит чайник, сидя на столешнице, в практически кромешной темноте в общей кухне на первом этаже. Не стала включать свет, мне хватало того, что столешница находится довольно близко к большому окну, от которого падает яркий свет со стороны полигона. И я всё думала о том, что сказала Виолетта. Мне всё дозволено? В каком именно смысле? Я так сильно им жизнь порчу своими гениальными шутками на парах? Или она так обвиняет профессора Виртель, который действительно ничего не сделал, когда я привязывала к себе всё больше кусочков территории полигона? Или я ей лично где-то дорогу перешла? Но причем тут тогда жабы и полигон?

Я не понимаю…

Когда вскипел чайник, я уже сама чуть ли не плакала от безысходности. В голове кружилось столько одинаковых, глупых мыслей, жутко ныл висок, и невыносимо подводил продолговатый мозг. Я в каком-то трансе налила чай, почувствовав только запах смеси трав и отдельно, ярко выраженный аромат мяты, взяла чашечки, вышла из кухни, почему-то завернула в столовую, взяла что-то похожее на тортик для поднятия настроения (вина тут, увы, нет), пожалела спокойной ночи ворчливой тётеньке в столовой (они почему-то все очень ворчливые), и чудом со всем этим поднялась на второй этаж и прошла до нашей комнаты.

Когда я вошла, Виолетта уже была собрана. Они расчесывала свои шелковистые, длинные волосы гребешком, но совершенно бездумно смотрела в одну точку на полу. Ой, срочно нужно угостить её чаем, ибо по опыту знаю, что ничего интересного на полах во всей академии нет, а в нашей комнате – тем более. Я закрыла ногой дверь, так как руки были заняты, прошла в глубь комнаты, поставила поднос, – который мне не очень любезно, но таки одолжила работница в столовой, – на стол, кивнула Виолетте на чай, приглашая перекусить. Она не стала строить из себя гордую, что было для меня уже совсем не плохим знаком, встала и взяла свою чашку. Принюхалась, а потом уже пригубила напиток.

– Я слушаю. – Напомнила я о том, зачем вообще ходила за чаем. Тоже взяла напиток, села, наконец, на кровать и глотнула горячий чай.

– А что ты хочешь услышать? – Спрашивает, криво улыбнувшись, но всё также глаз на меня не поднимая.

– Объяснения за сказанные тобой слова. Причина слёз – это личное, поэтому я не буду заставлять тебя рассказывать об этом. Но ты можешь это сделать, если хочешь, я не буду против выслушать. Мне не сложно, а если я смогу помочь, то только в радость.

Теперь Виолетта смотрела на меня открыто и очень удивлённо, словно она и предположить не могла, что я способна сказать такое. Да я сама, если честно в шоке. Пусть пользуется, пока даю такую возможность.

Девушка обхватила чашку двумя руками, посмотрела на светло-зелёный цвет чая, несколько секунд молчала, а потом вдруг начала говорить. Тихо, несколько сбиваясь и явно нервничая, но говорить.

– Академия Стихий – очень престижное учебное заведение. Каждый год сюда проходит многотысячные отбор, но начинают своё обучение не многие. Многие отдают очень много денег, чтобы их приняли. У моей большой семьи никогда не было столько денег, поэтому мне пришлось добиваться этого места самостоятельно. Поступление в АС было не только большой мечтой моего детства и юношества, но и прекрасным шансом поднять приоритет моей семьи. Помимо меня у мамы с папой ещё шестеро детей, я – старшая. И я обязана во всем и всегда быть для младших примером и опорой. К таким, как я (то есть, к тем, кто поступил без оплаты, а с помощью упорного труда и магических способностей выше средней нормы по возрасту), многие профессора относятся скептически и предпочитают придираться к каждому нашему слову, чтобы, наконец, найти то, за что можно было бы нас отчислить. Поэтому у меня нет возможности перечить профессорам, как-либо ёрничать на парах, шутить и кривляться. Для меня, обучение в академии – шанс на миллион, неслыханная удача, в которую я должна вцепиться и ни за что не отпускать.

Я резко выдохнула, потому что, кажется, и не дышала до этого. Я даже и предположить не могла, что место в этой жалкой, по моему мнению, академии так много значит для Виолетты.

– Но… но причем тут я? – Спрашиваю очень тихо, наверное, боясь, что она не станет отвечать, снова закроется от меня, или что-то в таком духе.

– Так и не поняла? – Грустная улыбка не сползала с её лица. Не дожидаясь ответа, она начинает пояснять: – Потому что тебе досталось бесплатное место в Академии Стихий практически просто так, но ты совсем этого не хочешь. Тебе ничего не грозит за любую, даже самую безрассудную выходку. Тебе можно абсолютно всё, потому что ты – первый стихийник с Земли за последние триста лет. Но ты не пользуешься своим положением, а только кривляешься! Ты превратила в месиво почти всю территорию полигона, а с тобой только провели воспитательную беседу и заставили всё убрать! Но ты явно недовольна этим. Почему? Что тебя не устраивает в этом по-настоящему королевском положении?

Теперь я скрипнула зубами.

– Потому что ты хочешь учиться в академии, а я совсем этого не хочу. Вот представь, что ты учишься в своей любимой Академии Стихий три года, всё хорошо и прекрасно, а потом вдруг тебя кидают в совершенно другой мир, отрезая от собственной жизни, близких, родных. И тебя заставляют учиться на первом курсе, совершенно не интересному тебе аля-мастерству, и не отпускают домой! Вот никак ты домой теперь не попадёшь! И единственный шанс выбраться из этой клетки – доказать всем вокруг, что ты этому миру совсем не нужна, и обучить тебя буквально невозможно, чтобы тебя отчислили и вернули в свой, родной мир, где тебя ждёт и любимое дело, и миленькая академия, и семья.

Я остановилась, переводя дух. Не думала, что расскажу об этом хоть кому-нибудь. Теперь я чувствовала себя полностью опустошенной. Меня словно вывернули, вытряхнули, и не завернули обратно, настолько вышесказанное было тяжёло открыть кому-нибудь. Но вопрос её проник глубоко в меня, мне казалось очень важным ответить на него. Поэтому я опускаю голову и говорю уже куда тише:

– А не устраивает меня то, что все люди (или не люди, что сути не меняет) вокруг почему-то убеждены в том, что мне нужно это обучение в академии, но никто даже не удосужился спросить, чего на самом деле хочу я.

– А чего ты хочешь? – Спрашивает также тихо маг Земли.

– Домой… туда, где моя семья, учёба, будущая работа и нет магии… совсем нет магии.

И только договорив это, я замечаю, как сильно мои пальцы сжали чашку.

Наверное, Виолетте нечего на это ответить, или она просто переваривает информацию, или же чай с мятой подействовал, и она, наконец, успокоилась, но она предпочитает промолчать. И молчит следующие несколько минут. Впрочем, как и я. Мы просто в тишине пили чай. Ещё меня радует, что и мой чай на комплексе трав действует: висок больше не ноет, не подташнивает, силы восстанавливаются, осталось только выспаться, и тогда я буду полна сил. Возможно, магом быть не так плохо – правильный рацион, знание того, как и что нужно употреблять, и ты самый здоровый и сильный на этом свете.

– Знаешь, – начинает вдруг говорить Виолетта, смотря на меня все ещё красными, но не ненавидящими глазами, – я думаю, нам стоит поспать, а завтра, уже на свежую голову, поговорить. Наверное, мы зря все это время воевали.

Улыбаюсь. Устало, но искренне.

– Да. Ты права.

И я поднимаю чашку с уже остывшим и почти закончившимся чаем, чтобы сказать тост:

– За мир во всех мирах!

Виолетта очаровательно смеётся, повторяет мой жест и радостно подхватывает:

– За умение слушать и слышать друг друга!

***

Рано утром, прямо первой парой, мы стояли в строю на уже вычищенном (ещё бы) полигоне в строю. Некоторые попеременно зевали, тихо переговаривались, ругая расписание, в котором первой стояла боевая практика. Я же стояла, сложив руки на груди, чуть в стороне (от меня все теперь шарахались потому что), точно также проклиная этот мир. Особо злиться на расписание было глупо – три года в меде давали о себе знать, а вот сам факт того, что меня все ещё не отчислили, огорчал.

– Доброе утро, цветочки нашей жизни! – На поляну вышел слишком счастливый профессор Виртель. Я нахмурилась – опять он? Где же профессор Жилан? Она являлась профессором боевых искусств. Несмотря на то, что у нас пока было всего две пары с ней, она мне понравилась, моё желание всё вокруг сломать она переводила в физическую работу… Так вот, Виртель шёл, сложив сухие руки за спиной в замок, и смотря на нас слишком по-доброму. Особенно я удивилась, когда его взгляд остановился на мне, а сам маг только шире улыбнулся. Странно как-то, мне даже от этого поплохело. – Особенно горячо приветствую особ, выбивающихся из строя. – Это было сказано мне прямо в глаза.

– С чего вы удостаиваете меня такой чести? – Спрашиваю с лёгким прищуром. – Неужели меня отчисляют?

Тот только смеётся мне в ответ, разворачивается и обращается уже ко всем:

– Как вы знаете, стихия Земли – сильная стихия, способная разрушать целые города… спасибо адептке Васильченко, которая вчера наглядно нам это продемонстрировала! – С нажимом пристыдил.

– Всегда пожалуйста. – Мне вообще не стыдно.

Запнулся, но виду не подал:

– Так вот… маги Земли должны управлять своим элементом уверенно и полностью. Те, кто действительно познают это мастерство, становятся сильными магами. В нашей академии, конечно же, есть такой маг, и все вы с ним уже знакомы.

Мне что-то подсказывает, что я сейчас увижу этого мага впервые.

– Встречаем! Декан факультета Земли – магистр Ллойд!

Ребята в строю почему-то радостно заулюлюкали и зааплодировали. Я только закатила глаза и устало выдохнула. Когда же это все уже закончится?

И тут, прямо под нами и вообще везде, земля начинает содрогаться, несильно, но достаточно ощутимо. Все вокруг понимают, что это часть показательного шоу, поэтому только восхищенно вздыхают. Я сжимаю зубы, смотрю на место в метрах пяти от нас, откуда исходят импульсы. Детский сад, да и только. Материя таки дает раскол, и в воздух поднимается каменный купол в человеческий рост. Только не нужно мне говорить, что этот самый магистр Ллойд сейчас выпрыгнет из этого купола.

Камень раскалывается ровно пополам, и на уже ровную землю спрыгивает какой-то молодой мужчина в длинной черной мантии с зеленой подкладкой.

А, нет. Он таки выпрыгнул.

Мои сокурсники восхищённо начали что-то выкрикивать, но я только отвожу взгляд в сторону. Меня сейчас стошнит.

– Доброе утро, ребята! – Здоровается со всем декан. Надо же, вежливый какой. Смотрю по сторонам, думая, как бы отсюда сбежать. Может, меня хотя бы за побег с пары с деканом отчислят?

– Я всех очень рад видеть. – Продолжает мужчина с тёмными волосами и карими глазами. Также у него был широкий нос, густые брови и тонкие губы. Красивое, но почему-то неприятное лицо. – Особенно рад познакомиться с первым магом с Земли за последние триста лет. Здравствуй… Камелия, если не ошибаюсь?

Не нравится он мне.

– Ошибаетесь. – Отвечаю совершенно недружелюбно. – Для вас я адептка Васильченко. – А потом противно и натянуто улыбаюсь: – Кошмарного утра, магистр Ллойд.

Декан удивленно приподнимает брови, поджимает губы, а потом смеётся, запрокинув голову назад.

– Чего-то такого я и ожидал. – Говорит он, утирая грубой рукой слезинку в уголке глаза. – Почему же оно кошмарное, адептка Васильченко?

Последние два слова он особенно выделяет интонацией.

– Для всех, кто находится от меня в радиусе десяти метров день автоматически становится кошмарным. Желаете проверить на себе?

Снова смеётся. Смех мне его совсем не нравится. Противный и не искренний.

– Нет, спасибо, я уже наслышан.

Безразлично пожимаю плечами. Многое теряет мужик, но это его проблемы.

Далее он нам показывал те заклинания, которые мы уже рассматривали на теории, только практически. Это было скучно и совсем не интересно, особенно с учётом того, что меня предпочитали не замечать больше (видимо, чтобы не разрушила ненароком что-нибудь ещё, или, не дай Бог, снова весь полигон).

– Стихия Земли – это плоть мира. – Начал рассказывать маг. – Она играет роль материальной основы, организующей деятельность других стихий и воплощающей её в конкретные проявления. Земля – материальная субстанция, стабильная прочная сила, необходимая для создания всего нового. Энергия, которая образуется от взаимодействия стихий, может быть, как созидательной, так и разрушительной. Как вы знаете, соединение Огня и Земли может дать энергию жизни, а может и уничтожить всё; соединение Земли и Воды может создать плодородную почву, а может просто грязь. Не стоит недооценивать эту стихию, она сильна, возможно, даже сильнее и важнее других.

– В каком это смысле «сильнее других»? – Вырвалось у меня возмущённое: – Это невозможно, все стихии одинаково важны и сильны!

Декан переводит взгляд на меня, взглядом прожигает, а потом глуповато улыбается, пожимает накаченными плечами и почему-то терпеливо отвечает:

– Да, конечно. Прошу прощения, был не прав.

Смотрю в тёмные глаза очень внимательно и серьёзно. Он старательно делает вид, что меня не существует, да ещё и не лезет в споры. Зачем это ему? Чтобы не сорваться?

– Вы меня тоже отчислять не будете? – Понимаю, наконец.

Всё также фальшиво улыбается, но четко и ясно отрицательно качает головой.

Ясно. Теперь мне слушать его точно незачем.

Больше ничего интересного или важного в тот день не произошло. Однако вечером я получила очередное письмо от Женевьевы. Даже вскрывать не буду.

Глава 3

Праздник Небес

Я качалась на стуле, лениво крутя кольцо на пальце и смотря в окно. Небо сегодня прикрыли тучи, моросил дождик. Попеременно он переходил в нормальный дождь, и я отвлекалась на приятный звук. Профессор Виртель монотонно рассказывал какую-то тему, по всему кабинету раздавался его приглушенный голос и звук пера по бумаге. Кто-то старательно конспектировал предмет, но я демонстративно этого не делала, просто пряталась, брала конспект у Виолетты, переписывала его и читала дополнительную литературу.

Вдруг, на середине пары, когда я уже удачно засыпала, смотря на серо небо в окне, в массивную дверь кабинета постучали.

– Войдите. – Недовольно буркнул профессор, опуская смешные круглые очки на кончик носа и смотря на дверь, сильно наклонив голову вниз.

Дверь приоткрылась, в кабинет вошла милая девушка с темными волосами и серо-голубыми глазами. В руках у неё была стопка каких-то ярких свитков. Маг Воздуха, видимо.

– Здравствуйте! Магистр Виртель, куратор первого курса факультета Земли? – Спросила она, посмотрев сначала на него, а потом на нас.

Знает профессора другого факультета – скорее всего, не первый курс.

– Да, я. А вы из факультета Воздуха? – Спрашивает в ответ, снимая смешные очки с тонкой оправой и кладя их на раскрытую книгу.

– Верно. – Улыбается девушка. На её щечках показались две безумно милые ямочки. – Я могу сделать небольшое объявление?

– Да, конечно. – Смотрит на нас очень пристально. Останавливается на мне, делает страшные глаза. А чего я-то сразу? Закатываю глаза и демонстративно подпираю кулаком подбородок, утыкаюсь взглядом в окно. Можно подумать!

– Итак, дорогие первокурсники, доброе утро!

Доброе? Она на улицу сегодня выходила вообще? Там дождь сутра моросит и всё в мрачном тумане. От грусти хочется выть!

– Наверное, кто-то из вас уже в курсе…

Но конечно же, не я! У академии вообще есть дурная привычка очень много скрывать и оглашать всё в последний момент. Что там у них на этот раз? Неделю назад что-то взорвалось, мы все заражены вирусом и скоро умрем?

– … о том, что на этих выходных в академии будет проходить праздник Небес!

Чего?

– Ооо! Повезло-повезло, гуляем, ребятки! – Заулюлюкали ребята, ободрившись и повеселев.

Так. Я не поняла. Почему все веселятся, когда я так страдаю? И что это за праздник такой? Это когда на небе пляшу, водят хороводы солнышко и звёздочки, и всем в обязательном порядке радостно и весело? Меня аж передёрнуло от жизнерадостно страшной картины, всплывшей в моей голове.

Но передёрнуло меня одну, потому что все вокруг с энтузиазмом повыскакивали со своих мест, подходили к друзьям и что-то весело обсуждали.

– Тише-тише, ребят! – Позвала всех, радостно улыбаясь маг Воздуха. – Я пришла сюда не только пригласить вас на этот праздник, но и дать задание: ваша группа должна будет приготовить закуски и разные вкусности к столу. Ограничений нет, можете готовить всё, на что способна ваша фантазия!

Ой, и зря она это сказала. Я же приготовлю, я же щедрая, не поскуплюсь на оригинальность.

Информация о том, что нужно будет выполнить какое-то задание, никого не смутила совершенно. Наоборот: девочки начали бурно обсуждать все, что можно будет приготовить. Я скучающее посмотрела на этот цирк, пождала губы, подёргала носом, и отвернулась окну. Сейчас на улице даже интереснее, чем слушать обсуждение рецептика-тортика-от-двоюродной-тети-старшего-брата-моего-отца.

Девушка в мантии с нежно-голубой подкладкой отдала свиток одной из моих сокурсниц, поклонилась ребятам, профессору Виртель и ушла.

– Так, цветы нашей жизни, успокоились! Садитесь! – Приказал профессор, как только дверь за юным созданием закрылась. – Разберетесь с этим после пар. Возвращаемся к нашей теме…

Ой, кошмар! А можно мне вернуть ту девушку?..

***

Третья пара прошла ещё более ужасно, чем первые две. Профессор Виллоу объясняла действие психических зелий, и мне было так скучно. В плане, что я только вчера самостоятельно изучила эту тему, и сейчас, ещё раз, слушать это было практически невыносимо. Я лениво перевела взгляд с учебника с рецептом любовного зелья, на котелок, стоящий рядом со мной. Снова в учебник с рецептом потрясающего любовного зелья, снова на котелок. Нет, они определённо смотрят на меня! Я им нравлюсь, значит, нужно повторить! К тому же, как это я и не попробовать приготовить любовное зелье?

Та-ак…

«Амортенция – любовный напиток.

Состав: корень молодой мандрагоры, замороженные яйца огненной саламандры, лепестки красной розы, перо павлина, красное вино и чистая родниковая вода.»

Угу. Незаметно, прикрывая себя массивным учебником, сползаю вниз, чтобы заглянуть в шкафчик с ингредиентами под партой. Нахожу там воду, лепестки несчастной розы, перо, корень и старенькую бутылку вина. А где яйца? Выглядываю наружу, осматриваюсь. Где мои яйца? Никто мне не ответил, все слушали профессора. Та же объясняла, как работает любовное зелье с особым энтузиазмом.

– Когда у вашего собеседника поменялся цвет глаз в…

– Профессор Виллоу! – Позвала я, подняв руку.

Женщина вздыхает, смотрит на меня и слишком приторно-мило отзывается:

– Да?

– Можно взять замороженные яйца огненной саламандры и приготовить зелье? – Спрашиваю очень мило.

– Ты работать мне дашь, если я откажу? – Приподнимает она бровь.

Медленно и ясно в отрицании качаю головой, не скрывая многообещающей улыбки.

– О, Небеса! За что нам это? – Это было сказано в потолок. Я даже тоже посмотрела на него, в надежде, что он ответит. Но, увы, чуда не произошло, и профессор опустила глаза, посмотрела на меня. Буравила меня взглядом секунды четыре, но в итоге сдалась первой: – Ладно, бери. Только даже и не думай взорвать мне кабинет!

– Обижаете, профессор Виллоу. – Протянула я и миленько улыбнулась: – Я сама аккуратность!

Маг в ответ почему-то вздрогнула и отвела взгляд, видимо, от греха (меня) подальше.

Но я была довольна, как никто в этой аудитории. Вскочила с места, подошла к холодильнику, отрыла драгоценные яйца, прошла на своё место под пристальным взглядом профессора и сокурсников. Довольная до нельзя поставила воду на огонь.

– Ты какой котел взяла? – Спросила, как бы между делом, профессор.

– Алюминиевый. – Ответила, не отвлекаясь.

От комментариев она воздержалась, продолжила объяснять урок. Я первые минут десять работала под пристальными взглядами, но потом про меня удачно забыли, и я работала сама с собой. Это было приятно. Наверное, единственное, что мне действительно понравилось в магии: возможность создавать зелья. А ведь они разные бывают – это целая наука! И эта единственная наука, которую изучать мне очень приятно, в сравнении с обычной стихией Земли.

Я не торопилась и всё делала довольно медленно: сварила воду и вино. Выдавила сок из лепестков, очень мелко нарезала корень, раздавила яйца в кашицу. Всё в определенном порядке сложила в кипящую воду с вином, добавила перо павлина и аккуратно перемешала. Нежно-розовый цвет зелья и лёгкий запах роз говорят о том, что я всё сделала правильно. Я похлопала себе в ладоши и попрыгала на месте от радости. Нет, всё-таки могу, когда хочу!

От моих хлопков по кабинету проходится эхо. Я поднимаю глаза – полная пустота. Смотрю вокруг – тоже никого. Я была настолько увлечена, что не заметила, как все ушли? Ого… переливаю зелье в баночку, убираю её в сумку, мою за собой все предметы, забираю свои вещи и ухожу. Профессор Виллоу встретилась мне по дороге. Сказала, что я слишком была увлечена процессом, поэтому попросила никого не отвлекать, они закончили пару и тихо ушли. Сама же профессор возвращалась с обеда. Я искренне (да, оказывается, я и так умею) поблагодарила её, сказала, что всё убрала и ушла в столовую. Взяла себе суп с лапшой, салат, капучино и яблочный пирог. Хоть на еду тут не скупаются. Прохожу вглубь столовой, сажусь к окну, подальше от всех, и приступаю к обеду.