Первый элемент

Лина Ри

Первый элемент

Глава 1

Начало бывает разное

«Здравствуй! Я так рада писать тебе это письмо!

Но сначала следует познакомиться. Меня зовут Женевьева, мне двадцать один год, мой род – маги стихии Воды, и в этом году я должна была начать обучение в Академии Стихий на факультете магии Воды. Однако, ректор АС предложил мне стать студентом по обмену. Для меня, как для дочери барона, это предложение является большой честью. Думаю, и ты скоро поймёшь, как это удивительно и важно – меняться местами с жителями других миров!

Ваш мир невероятный – здесь так мало магии и люди её совсем не используют. Совсем нет представителей других рас, это так непривычно для меня. Ещё я никак не могу привыкнуть к местной одежде и еде… (Я буду дополнять список по мере нахождения на Земле).

Ваше учебное заведение очень необычное (как и все здания, в принципе), но красивое. Мои сокурсники не удивились моему переводу, словно внезапное появление новенькой студентки – это абсолютно нормально! Благо, ректор позаботился о моей успеваемости и устроил меня на факультет лингвистики, поэтому учёба, думаю, дастся мне не очень тяжёло (у себя на родине я преуспела в изучении языков).

Я рассказала всё, что могла. На самом деле, эмоций намного больше, а написать то и нечего. Извини, что так мало, но, думаю, ты поняла, что я в восторге!

Как ты себя чувствуешь после телепортации? Расскажи, пожалуйста, обо всем, что чувствуешь и думаешь, мне будет очень интересно!

Вот и всё,

С любовью и безмерным интересом,

Женевьева Дю Валлон.

P. S. Ознакомилась с правилами написания писем в вашем мире и твоей стране – прикольно, не правда ли?

P. P. S. Да, я выучила ваш молодёжный сленг! Как тебе?»

«Ужасно! Это просто… ужасно», – подумала я и крайне скептически рассмотрела полученное письмо, и в тысячный раз порадовалась тому, что не занимаюсь подобными «шуточками», ибо попади письмо не мне, а кому покрупнее и решительнее, отправитель был бы найден и использован в виде манекена в группу хирургии. Мы, хирурги, крайне решительны сами по себе, а есть ещё и те, кто шуток не понимает. С данными индивидами вообще крайне сложно совладать.

– О! – Рядом со мной приземлилась моя соседка по парте. – Что это у тебя? Такой красивый почерк! Кто-то в любви признается?

Пхах. Мне? И в любви?

Я рассмеялась, сложила письмо три раза и спрятала его в карман халата.

– Нет, Маш, не признание в любви.

– Жаль. – Наигранно вздохнула одна из самых красивых девушек, встречаемых мне в моей жизни, и убрала выбившуюся порядку крашенных платиновых волос за ухо.

Больше нам было не о чем поговорить, как и всегда, впрочем. Она уткнулась в телефон, я – в конспект. Мы бы и просидели так до самого начала пар, но вот в кабинет входит наш ректор (которого я в лицо видела раза три за все три года обучения в ВУЗе), скользит взглядом по группе и останавливает его на мне. И его всё ещё, не смотря на возраст, яркие, красивые голубые глаза смотрят на меня то ли с ужасом, то ли с безразличием, то ли ещё с чем-то, я запуталась и не поняла, но в ответ постаралась состроить примерно такой же взгляд. Вряд ли у нас получилось что-то адекватное.

– Васильченко Камелия! Пройдите со мной! – Приказал он, развернулся, на мой взгляд слишком резко, и вышел.

Я вздохнула и, если честно, запаниковала. Зачем я ему нужна? У меня… Я на красный диплом иду, я… Встаю и молча собираю свои вещи. Не думаю, что к ректору вызывают просто так, мне явно нужно взять всё своё с собой.

– Удачи, Ли! – Крикнула мне вдогонку Маша. её поддержали парочку человек с группы, я отсалютовала им двумя пальцами и вышла.

Что-то мне это совсем не нравится. Сжимаю зубы, лямку сумки правой рукой, бумагу в левом кармане, резко выдыхаю, поднимаюсь к кабинету ректора. Стучу по деревянной двери костяшками пальцев, надеясь, что мне не ответят, и я могу спокойно вернутся в свой кабинет до начала пары. Начало учебного года, я не особо хотела бы пропускать.

Но к моёму великому сожалению, мне таки отвечают грубым мужским: «Войдите». Я вхожу, и, если честно, очень хочу выйти обратно.

В довольно большом кабинете помимо самого ректора находится ещё один мужчина, внешность которого меня настораживает. Нет, он выглядит абсолютно адекватно, как, наверное, и должен выглядеть взрослый, ухоженный мужчина, но его взгляд… Уверенный, прямой, смотрящий словно в душу взгляд ярко-синих глаз. Никогда такого цвета не видела. Сразу захотелось закрыть свои просто карие и желательно уйти. К моему большому удивлению, этот мужчина сидел на месте нашего ректора, то есть, на кожаном кресле за рабочим столом из светлого дерева, а наш же ректор скромно стоял рядышком.

– Вызывали, Петр Иванович? – Пищу я, стараясь не смотреть на неизвестного мужчину.

– Да, Камелия, присаживайтесь. – Отвечает не Пётр Иванович, а этот самый…

Желание садится куда-либо резко отпадает, я сжимаю лямку сумки холодными пальцами, прохожу вглубь кабинета и присаживаюсь на стул напротив мужчины.

– Представьте меня, Петр Иванович. – Улыбается человек, обнажая идеальные белоснежные и ровные зубы.

– Да, конечно, – немного потерянно отзывается ректор, наконец, отрывая взгляд со стола на меня, – Камелия, это ректор Академии Стихий – Никандор Хильдес. Он прибыл сюда специально, чтобы забрать тебя в Веслор.

Ага… Детский лагерь что ли какой-то? Хотя, маловероятно. Кто в сентябре отправит детей в лагерь? Интересная картина выстраивается. Я фыркаю от смеха. И, приподняв бровь, переспрашиваю:

– Куда?

– В другой мир, Камелия. – Улыбается в ответ… Ректор Академии Стихий – Никандор Хильдес.

– Лия, просто Лия. – Улыбаюсь и позволяю себе исправить, понимая, что всё это просто шутка, не более. Стало как-то легче по ощущениям, только очень неловко. Глупо как-то даже.

Я только не понимаю, когда я пропустила день шуток? До него ещё полгода где-то. Или это что-то вроде: разыграй своего студента, будет весело! Или очередной пранк? Камера, тик-ток, ютуб, ждите меня!

– Другой мир, значит? – Усмехнулась я, приподняв бровь. – Как же мы туда попадём?

– Как и обычно, – пожал плечами ректор Академии Стихий, очень внимательно смотря на меня, – через портал.

Я откинулась на спинку стула и рассмеялась. Прекрасно, просто прекрасно! Письмо, которое оказалось у меня на руках буквально двадцать минут назад и вот этот мужчина казались одной большой клоунадой.

К сожалению, моего веселья никто не разделил, лишь некий Никандор нехорошо улыбнулся (почти оскалился), чем и прервал мой кратковременный смех (а жаль, ситуация такая, что можно надорвать живот). Я в мольбе перевела взгляд на Петра Ивановича. И в эту же секунду вздрогнул, потому что взгляд этого человека был потерян, даже пуст. На меня смотрели стеклянные голубые глаза, в которых не было даже признаков жизни. Это сильно меня напугало.

– Пётр Иванович, – зову я, – всё хорошо?

В ответ – ничего.

Я вскакиваю, скидываю сумку на пол, огибаю стол, встаю перед ректором. Беру его за руку, но он не реагирует никак, от слова совсем. Меня охватывает паника, я проверяю пульс, внимательнее заглядываю в глаза, даже дыхание проверяю. Но больше ничего сделать не могу: признаков физических отклонений нет, пульс в норме, человек дышит, попеременно моргает, только в одну точку смотрит и не реагирует никак.

– Что с ним?? – Я даже повышаю голос на мужчину, сидящего рядом, настолько становится страшно. Если это всё глупый способ проверить меня на хладнокровие во время работы, то, кажется, я провалила этот тест. Слишком страшно, я с таким не сталкивалась даже в теории, не то, что на практике!

Странный человек улыбается, уже не так страшно и опасно, встаёт, поправляет полностью седые волосы, и делает шаг, вставая в плотную к Петру Ивановичу.

– Про гипноз что-нибудь слышала?

Я скриплю зубами, киваю.

– Так вот, это не гипноз. Это магия, Лия.

– Хорошая шутка. – Криво улыбаюсь. С нервов дёргается веко. Учебный год только начался, а я уже с дергающимися мышцами по всему телу.

– Так это не шутка. – Улыбается радушно Никандор. – А, к сожалению, или к счастью, реальность.

Я злюсь ещё сильнее. Потому что боюсь безумно. Этого человека, того, что он сделал с Петром Ивановичем, и того, что хочет от меня. Когда люди чего-то сильно боятся, они начинают также сильно злиться. Если не сильнее.

Ректор Академии Стихий улыбнулся мне крайне мило, сложил руки за спиной, и прошел вглубь кабинета, рассматривая книжный шкаф, грамоты, висевшие на стенах и портрет нашего президента. На него почему-то посмотрел несколько дольше, чем, как мне кажется, следовало бы.

– Что вам от меня нужно? – Осмелилась спросить я, пока он ходит и ничего не говорит.

– Мне? – Он словно задумался, хотя явно знал ответ. – Твоя магия и ты.

– Вы говорите, как книжный злодей, – хмурюсь я. – Я вас боюсь.

– Меня? Зачем же? – Он удивился настолько, что даже оторвался от созерцания портрета президента и внимательно посмотрел на меня. – Меня не нужно бояться, Лия. Я сказал вам правду: мне нужна вы и ваша магия.

– У меня нет никакой магии. – Говорю я, сжимая кулаки так, что ногти впиваются в ладони.

Никандор присаживается на то место, где сидела я, чтобы быть напротив, и внимательно смотрит мне в глаза. Спокойно, даже радушно отвечает:

– К сожалению, тут вы не правы. Магия в вас есть. Вы прошли большой отбор на наличие магов в этом континенте, в этом безмагическом мире, и теперь мы обязаны забрать вас в наш мир. Вообще уже как недели две нужно было это сделать, но просим прощения, задержались с бумагами с вашим переводом.

– С каким переводом? Почему никто об этом не знает? И почему я сама раньше никакой «магии» не замечала?

– Говорю же, мир совсем без магии, тут её так мало, и все предпочитают в неё совсем не верить. Это печально. Однако есть те, кто рождается с определенным количеством магического резерва. Именно в вас была замечена стихийная магия, её достаточно, чтобы начать обучение в моей академии.

– Вы меня сейчас перед фактом ставите? То есть, вы не хотите спросить у меня, что я об этом думаю, или как мне эта тема с переездом в другой мир?! – Разозлилась я.

– Ну, что же вы так? Не горячитесь. Наш мир – удивительное место, вам там определенно понравится. К тому же магия…, – он неопределенно взмахнул рукой в воздухе, и продолжил: – … её хочет получить каждый третий в вашем мире.

– Но я не хочу! – От злости топаю ногой, чтобы привлечь внимания, чтобы меня услышали, наконец. – Я учусь на хирурга, хочу работать, хочу людей спасать! У меня семья, собака, я хочу быть с ними!

– Лия, милочка, не нужно так переживать. Никто о вашем исчезновении и не узнает даже.

– В каком смысле?

– Вы определенно исчезните. Не только из этого мира, но и из памяти тех, с кем были рядом всё это время.

– То есть, мало того, что вы хотите меня похитить, так меня ещё и не спасет никто, только потому что не будет меня помнить?!

Это уже походило на белую горячку или на шизофрению. Я злилась, боялась, откровенно недоумевала.

Ректор Академии Стихий как-то виновато улыбнулся и развел руками, мол, прости, что имеем.

– Докажите. – Вырывается вдруг у меня. – Докажите, что эта ваша магия существует.

Мужчина смеётся. Так легко и беззаботно, словно я маленький ребенок, который надел штаны на голову. Но, отдать ему должное, делает какой-то замысловатый пас руками и в его руках появляется струя воды, которую он свободно перекатывает меж длинных пальцев, не касаясь кожи.

У меня медленно, но верно отпадает челюсть. Я видела карты, шарики, монеты, деньги в руках, но никогда не видела струю воды.

Ректор собирает её в ладони в шар, подкидывает, как мячик, «проливает» на ладонь и снова собирает в шар. Я медленно подхожу к нему, он приближает водный шар ко мне, я внимательно его рассматриваю, провожу ладонью сверху и снизу, наклоняюсь, смотрю по сторонам. Это иллюзия? Проекция? Сон?

Мужчина смеется, следя за мной и весьма вежливо разрешает:

– Можешь потрогать.

Естественно, трогаю, ибо интересно очень. Дотрагиваюсь сначала пальцами до поверхности. Убеждаюсь, что таки вода, холодная и мокрая. Потом просовываю всю ладонь, чтобы убедиться, что и внутри ничего нет. Когда высовываю, конечность, естественно, оказывается мокрой. Вытираю о халат, ибо вдруг и не вода вовсе.

– Убедилась? – Спрашивает Никандор деликатно.

– Я вам все равно не верю. – Хмуро отвечаю, насухо вытирая руку. А потом более оживлённо спрашиваю, тыча в своёго ректора: – А с ним что?

Никандор переводит взгляд на Петра Ивановича и снова улыбается. Мягко и по-доброму, словно с ребенком разговаривает. Он в принципе держится этой позиции – я ребенок, к которому нужен правильный, спокойный подход.

– Ты была права, это что-то вроде гипноза. Сейчас он не реагирует, и не будет, пока я не прикажу. Он полностью в моей власти. Сильное заклинание, с ним ты познакомишься на пятом курсе в моей Академии Стихий.

– А если я не хочу в вашу Академию Стихий?

– Мы тебя заставим. – Моментальный, простой, абсолютно серьёзный ответ.

– Зачем?? – Вырывается у меня возмущённое, даже обиженное, уже испуганное.

Взгляд ректора становится не злым, но явно опасным, он усмехается, глаза блестят на фоне бледной кожи и седых волос.

– Потому что ты первый маг за последние триста лет на Земле. Потому что теперь ты опасна. Твоя магия может проявиться рано, или поздно, и если это случится поздно, то ты можешь кого-то покалечить. А ты, Лия, на врача учишься, с людьми всегда работать будешь, спасать их должна, а в итоге, можешь навредить им, или даже хуже. Не боишься?

Я сделала несмелый шаг назад.

– Знаете, – неуверенно, испуганно начала, – это невозможно. Вы врёте. Вы определено врёте. Я вернусь на пару, прекратите эту шутку!

И я бы сказала что-то ещё, или убежала, ведь я уже пятилась назад, но ректор Академии Стихий закатывает глаза, и вдруг вскакивает на ноги, снова делает сложный пасс руками и вбрасывает их вперёд.

А я делаю шаг от него, назад, потому что страшно очень, шутка не удачная явно, но падаю. Абсолютно серьёзно падаю назад, просто проваливаюсь в холодное пространство, вижу вокруг неестественный голубой цвет, какое-то сияние, и банально теряю сознание. От страха, паники, или по желанию ректора – не знаю. Возможно, все вместе. Вот тебе и письмо с признанием в любви, Лия.

***

Я с трудом разлепила глаза. Голова была тяжёлой, в ушах неприятно звенело, немного тошнило. Давление подводит. Но с чего вдруг?

Мой взгляд наткнулся на потолок из темного дерева, я бездумно смотрела на него несколько минут, прежде чем поняла, что это незнакомый мне потолок. Я его раньше не видела. Моргаю несколько раз, пытаясь понять, кто я, что я, и куда попала. С первыми двумя вопросами ещё как-то справляюсь, но вот последний заставляет несколько задуматься.

Осматриваюсь. Я лежу на обычной кровати на одного человека, весьма простой, но чистой. Потолок, стены – всё однотонное темное дерево. Приподнимаюсь, осматриваю комнату. Передо мной стоит рабочий стол и стул, за ним – большой шкаф вдоль стены, справа – дубль, то есть, такая же кровать, стол, стул, но вместо шкафа на стене висит большое зеркало во весь рост. За мной – большое окно и огромный подоконник, напротив окна – пустая стена и довольно большая дверь. Странная комната, очень странная. Осматриваю себя на наличие каких-либо повреждений и травм – ничего. Я в своём, уже родненьком, медицинском халате, под ним простая большая рубашка и джинсы с завышенной талией. Кроссовки нахожу рядом с кроватью. Обуваюсь, судорожно пытаясь вспомнить, что происходит, а ещё, облизывая сухие, потрескавшиеся губы, осознаю, что очень сильно хочу пить. Но вот воды нигде не наблюдаю. Печально.

Выходить за дверь кажется максимально разумным, но я боюсь того, что могу там увидеть. Заглядываю в окно. Глаза увеличиваются раза в два, рот приоткрывается от удивления, потому что раньше таких видов я не видела никогда! Высокие башни где-то из средневековья, а за ними – малахитовые леса, ещё дальше – высокие горы. Солнечно, ярко, так безумно красиво.

Итак. Это явно ретроградная амнезия. Причины? Я не пила (я уже и в этом не уверена), видимо, из-за недостатка сна, питания и стресса. Это всё, конечно, возможно, но таки маловероятно. Я не жалуюсь на память, учусь всё-таки в меде, и раньше такого не происходило. Я бы запомнила то, что переехала в Европу, это точно! Не мог же мой организм так меня подвести.

А пить-таки хочется, да. Поэтому было принято решение выйти и найти воды. Если я в замке, значит, тут много туристов и воды уж они не зажмут.

Открываю дверь, решительно выхожу, но никого не наблюдаю. Пустой огромный коридор со множеством комнат со стороны моей стены и большими окнами со стены напротив. Красиво и светло. И вид тоже красивый. Но где тут выход? Осматриваюсь. Вижу тупик слева, значит, идти нужно направо (да, я прекрасно ориентируюсь на местности, знаю). Затаив дыхание, иду по большому коридору, рассматриваю сложную постройку. Стены уже не деревянные, а каменные, с колоннами; потолок исполосовали замысловатые орнаменты из того же камня. Судорожно, почти в панике, пытаюсь понять, как тут оказалась… Не понимаю. Вообще ноль.

Дохожу до лестницы, и челюсть снова медленно отвисает. Искусно вырезанные поручни были из всё того же темного дерева, а потому только дополняли всю картину. Я восхищённо провожу ладонью по гладкому дереву, кончиком указательного пальца обвожу красивый цветочный узор. Невероятная постройка!

Спускаюсь вниз, где уже стоит гул из разговора либо жителей, либо туристов. «Явно туристы», – умозаключаю я, смотря на замок. Уже не обращая внимания на архитектурный шедевр, скрываюсь с места и выбегаю на улицу. И – да здравствуют туристические агентства! – вижу кучу, просто огромную кучу народа. Преимущественно молодые люди расположились на территории большого двора, кто-то занял беседки, кто-то сел под деревьями прямо на зелёную траву. Все они кушали, дурачились, просто отдыхали. Прелестно, просто прелестно.

Не знаю, в какой я стране (Европа большая), но надеясь жители здесь знают английский… Или латынь на худой конец, ибо я только эти два языка знаю (и то далеко не отлично)…

Ловлю первую компанию молодых людей, состоящую из двух парней и двух девушек. Я поймала их, размахивая руками и привлекая к себе внимания.

– Hello! I have lost my way. Help me, please, – обратилась я к ребятам. Но, к сожалению, они лишь нахмурились и недоуменно переглянулись.

Но медики так просто не сдаются, поэтому я набираю больше воздуха в лёгкие и говорю тоже самое, но на латыни:

– Salve! Ego perdidi. Adiuva me placere.

Глаза их увеличиваются раза в два, а один парень, с серыми волосами и голубыми глазами, нагибается назад и тихо спрашивает у остальных:

– Кто-нибудь понимает, что ей от нас нужно?

– О Боже!! – Вырывается у меня очень радостное. – Родненькие! Из России!

От радости и облегчения я прыгаю на месте и хлопаю в ладоши. Только вот ребята моей радости не разделяют, лишь недоуменно переглядываются.

– Я Камелия, здравствуйте! – Машу приветливо рукой. – И я немного заблудилась, не могли бы вы сказать, где я нахожусь?

Компания снова переглянулась. Одна девушка, милая брюнетка с веснушками, обратилась ко мне мягко, словно говорила с ребенком:

– Ты, наверное, та самая девушка с Земли?

– Что? – Очень мило улыбаюсь, но внимательно смотрю ей в глаза. – А откуда же мне быть? Не с Марса же падать.

И я нервно хихикнула.

– Мы сейчас находимся в Академии Стихий, ты же это понимаешь? – Спросил парень, не тот, который с серыми волосами. У этого они были красными.

– Мгм. – Промычала, не размыкая рта. Внимательно посмотрела на вторую девушку – волосы вообще белые.

Ещё раз внимательно рассмотрела разноцветную компанию, глянула на остальной народ во двое, обернулась, посмотрела на огромный замок, словно из фильмов, повернулась к ребятам и выдала максимально разумное:

– Очередной шедевр снимаете? Где камеры? Куда улыбаться в случае чего?

– Что такое «камеры»?

Я впала в кратковременный ступор.

Ага.

Отлично.

Прекрасно.

Великолепно.

– Вы, наверное, уже в роли… Так держать, вы хорошие актеры! – Я нервно посмеялась, пятясь назад.

– Постой! – Шагнула за мной девушка с милыми веснушками.

Тут уже мне нужно было всё, чтобы только остаться одной и спокойно разобраться в ситуации, поэтому я пользуюсь самой глупой отмазкой, которую только могу вспомнить:

– Стой!.. Я… У меня там человек умирает! Я обязана ему помочь!

Это приводит ребят в ужас, но они, как и все люди, которые слышат такое, замирают, а некоторые даже пятятся назад.

И вот он – отличный шанс сбежать, найти свои вещи (они же должны быть где-нибудь в комнате), забрать их и убежать отсюда подальше, найти город, цивилизацию, аэропорт, и улететь домой, но я даже шага сделать не успеваю, как рядом звучит спокойный мужской голос:

– Я вижу, знакомство проходит хорошо.

Мы все разом поворачиваемся на голос. Мужчина (какая наблюдательность!). Высокий. Седые волосы, прямой нос, идеальные зубы, голливудская улыбка и ярко-синие глаза. Как только сталкиваюсь с ним взглядом, перед глазами проходят все события, произошедшие со мной этим (этим ли?) утром. Вспоминая абсолютно всё, я резко отскакиваю назад, выставляю перед собой руки и гневно шиплю:

– Вы!..

– Вспомнила? Сама? Надо же… – Удивляется ректор, но я неприлично перебиваю:

– Куда вы меня закинули!? Где я нахожусь? Что это за клоунада?!

– Лия, не привлекайте лишнего внимания, – мягко, словно понимающе, улыбается… Никандор Хильдес. Таки вспомнила (и даже запомнила!).

– Да мне плевать! – Выкрикиваю недовольное. – Я хочу домой! Верните меня обратно!

– Тихо! – Чуть громче, чем до этого, но все же тихо для крика, приказал ректор Академии Стихий. И я действительно замолчала. Не из вежливости, нет. Просто сейчас это казалось максимально разумными, нужно сначала понять, чего от меня хотят, а потом уже делать ноги. Там временем ректор продолжает: – Сейчас вы пройдете в ваши покои… Адептка Трисгольд, какая удача! Мы поселили новенькую с вами, проводите её, пожалуйста. Так вот, Лия, вы приведёте себя в порядке, пообедаете, а дальше пройдете вступительный экзамен, чтобы продолжить обучение в Академии Стихий. У меня много дел, прошу меня простить, я должен идти. Я с вами прощаюсь, и мы вряд ли увидимся так скоро. Добро пожаловать в Академию Стихий, адептка Васильченко, и до свидания!

И он делает сложный пас руками, рядом с ним появляется какое-то синее пространство, как зеркало, он шагает в него и… Исчезает.

– Нет-нет-нет!! Верните меня домой! – Я топаю ногой, срываюсь с места, но, естественно, его это не способно остановить. Синяя дыра исчезает, поглащая в себя мужчину, и оставляя меня в полном недоуменее.

Я шиплю сквозь зубы ругательство, которое девушкам нельзя не то, что говорить – знать, сжимаю челюсть, на секунду прикрываю глаза. Да что же это такое? Я действительно вспомнила все и сейчас собственное поведение было таким глупым… Это он стер мою память? Наверное, если бы стёр, то я ничего бы и не вспомнила совсем. Значит, это последствия телепортации? Или…?

Я бы ещё долго так стояла и думала, что произошло и что же мне делать дальше, если бы моего плеча аккуратно не коснулись пальцами. Да, именно пальцами. Я обернулась. Это была девушка с веснушками.

– Я – Виолетта. Магистр Хильдес приказал довести тебя до комнаты, показать всё тут и проводить на вступительный экзамен. Пойдём.

Я бы сказала, что девочка милая, но взгляд мне её не понравился от слова совсем. Она явно не горела желанием мне помогать. И сожалеющие взгляды её друзей только подтвердили мои невеселые догадки. Однако я попыталась улыбнуться и кивнула. Прежде чем атаковать нужно изучить местность. Не то, чтобы я прямо совсем хотела атаковать, но домой планирую вернуться, да.

Нужно будет достать этого ректора, раз он тут главный. Только как это сделать? Он даже сейчас не стал со мной говорить.

– Виолетта, а где кабинет ректора? – Спрашиваю, сминая губы пальцами и бездумно смотря себе под ноги.

– Камелия…

– Просто Лия. – Исправляю на автомате.

– Лия, – соглашается девушка, а потом продолжает: – я не думаю, что тебе стоит это знать.

– Почему? – Спрашиваю также без эмоционально.

– Потому что он сам не захотел с тобой говорить. У него много дел. Он очень занятой маг.

Отлично, помогать она мне не будет. Я поняла.

– Хорошо, ты права. – Пихаю в голос всё своё радушие.