XX век в социологических теориях общества

Первым государством, в котором система социального страхования была создана сверху, была Германия. Это сделал правительство Бисмарка. Однако уже в XVIII в. государство рассматривалось в Германии как инструмент, способствующий благосостоянию нации в целом и каждого члена общества в отдельности. Примером тому может служить социальный проект, разработанный И.-Г. Фихте: «В соответствующем правовому закону государстве три главных сословия нации должны быть рассчитаны в зависимости друг от друга, и каждое должно быть ограничено определенным количеством членов. Каждому гражданину должно быть обеспечено соответствующее участие во всех продуктах и фабриках страны в обмен на результаты приходящейся на его долю работы; то же и общественным должностным лицам, но без видимого эквивалента.

Для этой цели стоимость всех вещей должна быть твердо установлена и поддерживаема по отношению друг к другу, равно как и цена их по отношению к золоту. Наконец, чтобы все это было возможно, необходимо сделать невозможной всякую непосредственную торговлю граждан с заграницей»6

В 1850-х годах Лоренц фон Штейн сформулировал основные моменты концепции социального государства и социальной демократии. По его мнению, государство должно способствовать благосостоянию каждого и приобретению собственности каждым, обеспечивать основы существования для всех, что и позволило бы разрешить противоречия между трудом и капиталом. Именно государство должно устранять и разрешать острые классовые противоречия – эта позиция имела в Германии значительно больше сторонников, чем либеральная доктрина Манчестерской школы о невмешательстве государства в экономику и общество.

Идеи вмешательства государства в экономику и общество, а также интеграции рабочего класса в систему экономических и политических отношений капиталистического общества дополнялись в германском обществе весьма активным противодействием и даже запретом – во времена Бисмарка – социалистической деятельности в 1878—1890 годах. Государство само претендовало на решение социального вопроса7.

Планирующие, защитные и умиряющие конфликт мероприятия и законы, принимаемые государством, касались не только «социального» вопроса. Планирующая деятельность государства стала распространяться на сферу экономики и бизнеса.

Становление практики государственного вмешательства в экономику. Реальные практические планирующие мероприятия со стороны государства получили, например, в Германии развитие в период Первой мировой войны. Это выразилось в ограничении государством производства товаров мирного спроса; замене рыночной системы централизованной системой распределения сырья, оборудования; регулировании выпуска продукции, нормировании потребления посредством введения карточной системы распределения продуктов питания и товаров массового потребления; установлении прямого контроля над внешней торговлей; установлении контроля над трудовыми конфликтами. Была введена трудовая повинность.

Механизмом государственного регулирования стал Военно-промышленный комитет, создавший так называемые военные общества, которыми ведал Отдел по снабжению сырьем. Эти общества обладали правом руководства конкретной отраслью промышленности: определяли номенклатуру выпускаемой продукции и ее количество по каждому предприятию. Специальные организации руководили и сельским хозяйством. Особенностью немецкого варианта государственного регулирования была строгая бюрократическая централизация и связанный с этим силовой характер такого регулирования.

Более мягким и менее бюрократизированным было государственное регулирование в США8. Вмешательство государства в экономику было совсем не характерно для политической и экономической культуры США, и еще менее – для реальной практики отношений государства и бизнеса. Тем более показательным является тот факт, что в конце XIX в. академическая социальная мысль обращается к проблеме использования государства в целях регулирования экономических и социальных отношений. В 1889 г. профессор права Принстонского университета (ректор этого университета в 1902—1910 годах), будущий президент США от демократической партии Томас Вудро Вильсон выпускает книгу «Государство. Элементы исторической и практической политики. Взгляд на институциональную историю и управление», в которой рассматривалось использование административных возможностей государства для управления социальными и экономическими отношениями.

Практические же элементы регулирования бизнеса и социальных отношений со стороны государства появились уже во времена президентств Теодора Рузвельта. В условиях усиления социально-экономического напряжения и конфликтов Рузвельт возглавил кампанию против трестов. В период президентских выборов 1912 г. он выступил с программой регулирования деятельности монополий и расширения социального законодательства.

Вудро Вильсон продолжил политику схождения государства и бизнеса и использования государства для защиты общества от «дикого» рынка. Став президентом, Вильсон провел целый ряд прогрессивных законов, способствовавших снятию напряжений в обществе: закон о тарифах и подоходном налоге (1913 г.), федеральный резервный акт (1913 г.), антитрестовский закон Клейтона (1914 г.), закон Адамсона о 8-часовом рабочем дне на железных дорогах (1916 г.).

Во время Первой мировой войны правительство Вильсона создало Военно-промышленное бюро, занимавшееся распределением военных заказов. Были организованы управления по судоходству, дорогам, топливу, продовольствию, под государственный контроль поставлена внешняя торговля. Таким образом, традиционный административный аппарат государства был дополнен специальным аппаратом государственного регулирования промышленности и торговли.

Классическим примером политики государственного регулирования в США явился «Новый курс» Ф. Д. Рузвельта – система государственных мероприятий, осуществленных в США в 1933—1938 гг. в целях выведения экономики и общества в целом из кризиса 1929—33 годов. Социально-политические взгляды Франклина Рузвельта были близки взглядам Теодора Рузвельта и Вудро Вильсона. Он, так же как они, был сторонником идей государственного регулирования капиталистической экономики и модернизации правовых институтов в целях упорядочения под эгидой государства социальных отношений, которые в результате неконтролируемой деятельности капитала и свободы рынка оказались на грани опасного кризиса. В 1933—34 гг. администрацией Ф. Рузвельта были предприняты меры экономического урегулирования – Закон о восстановлении промышленности (NIRA) (1933 г.) и Закон о регулировании сельского хозяйства (ААА) (1933 г.). NIRA предусматривал введение в различных отраслях промышленности «кодексов честной конкуренции», которые фиксировали цены на продукцию, уровень производства, распределяли рынки сбыта. ААА предусматривал подъем цен на продукцию сельского хозяйства и выдачу премий за сокращение поголовья скота и посевных площадей.

В период 1935—38 гг. в условиях нарастания социального конфликта был принят закон о трудовых отношениях (NLRA) (1935), закрепляющий зафиксированное уже в NIRA право рабочих на организацию в профсоюзы; первый в истории США Закон о социальном обеспечении (SSA) (1935); Закон о справедливом найме рабочей силы (FLSA) (1938), устанавливающий минимум заработной платы и максимум продолжительности рабочего дня для целой серии профессий.

Рабочее и социальное законодательство «Нового курса» Ф. Рузвельта отражало стремление государства снять напряжение в социальных отношениях, смягчить конфликты классов и групп, гарантировать гражданские права обществу и вывести из кризиса экономику.

Апелляция к государству со стороны различных организаций гражданского общества. Изменение роли государства и его вмешательство в социальную сферу и сферу бизнеса было результатом не только воли самого государства, но и апелляции к нему со стороны гражданского общества и, прежде всего, организованного рабочего класса. Государство как арбитр и полноправный участник диалога между трудом и капиталом, как гарант политических свобод и гражданских прав – эта его роль оформилась в результате политических процессов начала XX в.

Конец XIX в. был эпохой трансформации классовой структуры общества и формирования массового рабочего класса с четко выраженной классовой идентичностью. Этот процесс сопровождался становлением движений за улучшение положения рабочих: за повышение заработной платы, улучшение жилищных условий и условий труда, 8-часовой рабочий день и т. д., а также активной политической деятельностью социалистического и коммунистического характера. Наряду с созданием общенациональных организаций в рабочем движении отчетливо присутствовало стремление к международному объединению рабочего класса, к созданию организаций наднационального уровня в целях борьбы за решение экономических и социальных проблем рабочего класса.

Политические организации рабочего класса сыграли громадную роль в процессах социальной и политической трансформации конца XIX – начала XX вв. Принятие законов и разработка политики социального обеспечения, направленных на решение «социального вопроса», осуществлялись в огромной мере благодаря сильному давлению со стороны этих организаций. Громадную роль эти организации сыграли в борьбе за права женщин и введение всеобщего избирательного права.

Политические организации рабочего класса различались между собой как своими программными целями, так и формами борьбы. Коммунистические организации ставили целью переход к социализму революционными методами. Таков был большевизм в России или Коммунистический Союз Спартака в Германии. Синдикалистские и анархические организации ставили задачей переустройство общества в духе своих «безгосударственных» проектов, в том числе и путем использования внепарламентских способов сопротивления, таких как всеобщая стачка. Примером может быть созданный в 1893 г. в Голландии Национальный Рабочий Секретариат (НАС), попытавший использовать в этих целях забастовки железнодорожников. Во Франции в 1895 г. была создана Всеобщая конфедерация труда (ВКТ), на базе которой получили самое широкое распространение радикальная теория революционного синдикализма, прудонизм и анархизм, предполагавшие такие радикальные формы политической борьбы, как забастовки, саботаж, бойкот. В 1906 г. ВКТ приняла «Амьенскую хартию», в которой заявила о своей анти-парламентской политике. Однако эта политика не принесла успеха. ВКТ была вынуждена пересмотреть свои политические методы.

Наиболее жизнеспособными и наиболее эффективными оказались социалистические организации. Фундаментальным требованием всех социал-демократических программ было введение всеобщего избирательного права. В отличие от синдикалистских и анархистских организаций, социалистические организации и движения вошли в политические системы национальных государств и стали частью их политического истеблишмента. Так, в 1893 г, в Великобритании была создана Независимая рабочая партия, а в 1900 г. – Комитет рабочего представительства, который в 1906 г. был переименован в лейбористскую партию. Социалистические организации, начиная с первых десятилетий XX в., оказали огромное влияние на реальную государственную политику почти всех ведущих европейских стран. Об этом свидетельствует не только пример Лейбористской партии Великобритании, но и участие российских социал-демократов в российских Государственных Думах, немецких социал-демократов – в составе правительства Веймарской республики в 1918—1923 и 1928—1930 годах.

Кроме политических организаций рабочего класса в начале XX в. самым активным образом формируются новые профсоюзы. Их новизна и отличие от старых гильдий состояло в том, что это были организации рабочего класса, а не ремесленников и подмастерьев. Старые профсоюзы скорее напоминали замкнутые организации взаимопомощи, в то время как новые профсоюзы взаимодействовали с государством и предпринимателями, демонстрировали тенденцию к национальному объединению, к правовой и политической защите интересов рабочего класса. С начала XX в. профсоюзы стали главными представителями интересов рабочего класса и людей наемного труда в целом, а также полноправным партнером (наряду с бизнесом и государством) при решении вопросов социальной и экономической политики. Социалистические идеологии стали ведущими идеологиями рабочего класса – и шире – людей наемного труда – и определяли ориентацию не только политических, но и профсоюзных организаций рабочего класса.

Таким образом, общий процесс схождения государства, экономики и общества в самых различных формах явился совершенно новой общей социально-экономической практикой, вытеснившей практику фритредерства и либеральную доктрину конца XVIII – XIX веков.

Взамен были заложены основания практики социального государства, важнейшими элементами которой стали: регулирование государством экономической жизни страны в интересах всего общества; регулирование отношений в сфере труда и найма; поддержание социальной справедливости и гражданского равенства, осуществление государством социальных функций и гарантирование основных гражданских прав, касающихся социального обеспечения (пенсионного, страхового); создание государственных систем образования и медицинского обслуживания и др.

1.3. Становление новых базовых социально- экономических практик: от тейлоризма к фордизму

Крупномасштабные экономические и социальные трансформации, связанные со становлением эпохи организованного или монополистического капитализма, необходимым образом оказались в сочетании с соответствующими низовыми, происходящими на уровне предприятия изменениями. Эти изменения оформились в целый рад новых практик. Первой такой практикой стал тейлоризм.

Тейлоризм. Тейлоризм как теория и социальная практика был ориентирован, во-первых, на создание рациональной организации трудовых и социальных отношений на предприятии, которая позволила бы эффективно управлять ими. Основу этой организации составила практика рационализации и унификации трудового процесса. Потребность в такой рациональной организации назрела в связи с переходом от эпохи либерального капитализма с его небольшим предприятием к «эпохе трестов», крупных компаний, контролировать которые «личным», персональным способом стало уже невозможно. Для осуществления контроля на крупном предприятии уже необходима его рациональная организация, которая в качестве формы осуществления трудового и социального контроля и должна заменить контроль персональный, личностный. Ф. Тейлор является одним из первых социальных теоретиков, кто в полной мере выявил значение организации как эффективного средства имперсонального социального контроля.

Во-вторых, тейлоризм был ориентирован на создание совершенно нового типа работника. Переход от эпохи либерального капитализма к монополистическому, или организованному, капитализму потребовал трансформации интеллектуальных, психологических и трудовых навыков участников трудового процесса. Рабочий эпохи либерального капитализма – это вчерашний ремесленник или крестьянин, обладающий индивидуальной квалификацией и индивидуальными трудовыми навыками. Эпоха трестов, эпоха организованного капитализма потребовала унификации труда – должны были быть унифицированы профессиональные знания и квалификация, выработаны унифицированные психологические качества, необходимые для работы на массовом предприятии, созданы условия для унифицированного режима труда и образа жизни, также определяемого сферой труда. Без выполнения всех этих условий было невозможно существование крупномасштабного производства с его организационной и трудовой дисциплиной.

Решение указанных задач осуществлялось Тейлором в увязке с разработкой научной теории, на основе которой должна была, по его представлению, строиться социальная и экономическая практика. Наука должна была стать основанием, фундаментом социальной практики, которой предстояло фактически впервые в истории перестать быть спонтанно развертывающимся процессом и стать рефлексивным, почти «инженерным» проектом.

Здесь мы считаем целесообразным обратить внимание на одно обстоятельство, в высшей степени важное и с точки зрения социальной теории, и с точки зрения социальной практики. Тейлоризм ярко демонстрирует, что социальная жизнь не направляется и не корректируется наукой, а возникает и строится на основе науки. Наука предшествует и рефлексивно формирует социальную жизнь. Подобная рефлексивная проективность социальной практики, беспрецедентная в истории до начала XX в., возникает и реализуется через создание организационных принципов, на основе которых строится социальная жизнь.

Задача, определенная Тейлором, отличается от задач, поставленных перед социологией О. Контом и всеми представителями классической социологии, для которых социология также должна была стать основой практической политики. Никто из них, ни Конт, ни Маркс не предполагали, что сама базовая социальная реальность может утратить свой спонтанный характер («вторая природа» у Маркса) и станет рефлексивно осознанным и созидаемым проектом. Из всей плеяды «классиков» только Э. Дюркгейму и М. Веберу удалось почувствовать эту новую природу обществ XX в. Э. Дюркгейм продемонстрировал это и в своей теории организации трудовых и политических отношений, и в своем видении социализма как проблемы организации общества и как вопроса социологии, а не как вопроса политики. М. Вебер же лучше всего продемонстрировал это в своей теории рационализации и, в частности, теории бюрократии как организации социального и политического управления. Однако ни у Дюркгейма, ни у Вебера наука и теория не входят непосредственно и конструктивно в ткань социального процесса, ими только вскрывается рациональная организационная природа социальной жизни.

Специфика тейлоризма состоит в том, что теория в качестве социально-инженерного проекта оформляет социальный процесс и социальную практику – теория предшествует практике. Речь идет не о спонтанной природе социального, а о природе сделанной, созданной человеком, опосредованной наукой и социальной инженерией. В этом и состоит специфическая природа социальной жизни в обществах XX века. Одно из первых свидетельств этого мы находим уже в тейлоризме.

                                               * * *

Рассмотрим тейлоризм с этой точки зрения. Ф. Тейлор был первым, кто начал изучение труда промышленного рабочего, функционирование и организацию промышленного коллектива. Его теория воплотилась в действительность, нашла непосредственное практическое применение. Тейлор был одним из первых, кто вычленил организацию и управление трудовым процессом в качестве самостоятельной реальности.

До Тейлора проблемами организации мало интересовались как промышленники, так и социологи его времени. Тогда на управление смотрели не как на науку, а как на «искусство», требующее определенных навыков, изучение которых отнимает много времени и труда, а еще чаще – как на вопрос о выборе личности: следует найти подходящего человека, а способы управления могут быть всецело предоставлены его усмотрению. «Хотя мы живем в дни трестов, – пишет Тейлор, – однако на деле каждое из входящих в их состав обществ достигло своего развития и разрослось благодаря энергии и способностям одного или двух человек, которые были настоящими созидателями дела»9 Однако со временем управлению предприятиями суждено, по его мнению, стать точной наукой и многие элементы процесса управления, которые считались ранее не поддающимися точному исследованию, будут нормированы, приведены в систему и приняты к руководству и исполнению так же, как элементы инженерного дела. Управление будет основано на тщательно исследованных, ясно выраженных и твердо установленных принципах и не будет зависеть от неопределенных взглядов управляющих, сложившихся на основе ограниченного числа наблюдений над организациями.

Главная цель управления, по Тейлору, состоит в согласовании интересов предпринимателей и рабочих посредством высокой заработной платы и низкой стоимости производства. Это базисное положение тейлоризма чрезвычайно важно с социальной точки зрения, поскольку речь идет о предотвращении основополагающего социального конфликта. Однако с социологической точки зрения, не менее важными моментами тейлоризма являются средства реализации этой задачи – создание научной системы мер, позволяющей сделать абсолютно прозрачной, рациональной и подконтрольной сферу труда. Экономическая эффективность, бесконфликтность, социальная солидарность – все это производные от научного упорядочения и организации социального взаимодействия в сфере труда. В этом суть социальной новации, предложенной Тейлором.

Основу управления составляет нормирование трудового процесса, его предельная рационализация, разложение на составляющие, их унификация, обязательный хронометраж. Любой управленец обязан знать трудовой процесс лучше рабочего, а для этого сам процесс должен быть расписан с точностью технического чертежа. Именно для этой цели Тейлором были введены на производстве, помимо технических, расчетные отделы. Эти расчетные отделы, тщательно учитывающие ход каждой рабочей операции, самостоятельные по отношению к техническим, стали основой отделения собственно управленческих функций от технических, основой нового управления. Возникла новая профессия и новая социальная фигура – управленец, менеджер, который не является владельцем или инженером. В этом смысле именно тейлоризмом закладывается основание менеджериальной революции.

Тейлор указывает на управление как на новую социальную функцию, как на новый социальный процесс, на новую профессию и соответственно на необходимость существования совершенно новой социальной группы – управленцев. Именно управленцы призваны осуществить управленческую реформу, в сферу которой попадает и труд рабочего, и труд управленца.

При решении первой части реформы Тейлор исходил из того, что необходимо найти такую систему управления, такую форму и методы отношения рабочих и предпринимателей, которые бы сами ориентировали рабочих на максимальную производительность труда. При этом производственные отношения понимаются им как «гармонические» по своей природе. Он считает, что уже в силу этого на производстве должно царить взаимное доверие между рабочими и руководителями – «приятное сознание того, что все они стремятся к одной цели и что каждый получит свою долю прибыли»10. В реальности же на производстве властвует вражда, умышленное замедление в исполнении работы со стороны рабочих, полное незнание предпринимателями и служащими времени, требуемого для выполнения различного рода работ, неумение выбрать подходящую систему управления и правильно применить ее, а также равнодушие к индивидуальным качествам, достоинствам и благосостоянию рабочих, уравниловка в оплате труда рабочих и загруженность управленцев. Более того, внутри любого коллектива всегда складывается система внутригрупповых представлений или внутригрупповая идеология, которая так или иначе оказывается оппозиционной политике администрации, направленной на интенсификацию производства, если эта интенсификация не компенсируется какими-либо другими выгодами для рабочих. Тейлор зафиксировал все эти явления и разработал систему управленческих мер, ориентированных на их нейтрализацию и оптимизацию функционирования трудовых коллективов. Эта система мер ориентирована на конкретного работника с учетом всех его психологических и социальных особенностей.

Тейлор подчеркивал, что, во-первых, следует всегда поддерживать хорошие личные отношения между хозяевами и рабочими, принимая во внимание даже предубеждения последних. Для оптимизации работы каждого отдельного работника необходимо, во-вторых, ввести дифференцированную систему оплаты труда. Материальное поощрение в форме повышения заработной платы за повышение производительности труда должно быть различным для различных категорий работников. Причем размер этого поощрения можно установить только эмпирическим исследовательским путем; ни администрация, ни профсоюз сделать этого не могут. В-третьих, работа должна соответствовать психофизическому и умственному развитию работника. В то же время необходимо стремиться к тому, чтобы каждому рабочему поручалась самая трудная работа, на какую только он способен по своему умственному развитию и возможностям.

В общем и целом, уже этот перечень мер свидетельствует о глубоком понимании Тейлором социальных и психологических закономерностей функционирования индивида и коллектива в сфере труда. Современные социально-психологические исследования, направленные на анализ проблем удовлетворенности трудом, психической гигиены в сфере труда, могут предложить немногим больше тех мер, которые разработал Тейлор.

В сферу управления, однако, должна попасть не только рационализация труда рабочего, но и, как указывалось, рационализация структуры организации, системы управления ею, управленческой стратегии и качеств управленца.

«Наличная практика, – пишет Ф. Тейлор, – такова, что заводы организованы, так сказать, по военному образцу. Приказания генерала через полковников, майоров, капитанов, поручиков и унтер-офицеров передаются солдатам. Таким же путем в промышленных предприятиях приказания директора передаются рабочим через посредство управляющих, начальников мастерских, их помощников и мастеров»11. На таких предприятиях обязанности начальников самого различного толка настолько разнообразны и требуют стольких специальных знаний и таких способностей, что лишь действительно способные и много лет посвятившие этому делу люди могут исполнять их удовлетворительно. Тейлор называет девять необходимых качеств управленца (ум; специальное техническое образование; опыт; такт; энергия; сообразительность; честность; здравый смысл; здоровье), все вместе редко присутствующие в одном человеке, однако при организации по военному образцу должные в полном объеме присутствовать у руководителя.