Флот и Фолкленды. Схватка за острова. История Англо-аргентинского военного конфликта 1982 года

На 2 мая командованием оперативной группы ВВС «Юг» было намечено 54 противокорабельных самолетовылета, но они почти все не состоялись за недостатком данных о противнике. На задание вылетало только четыре бомбардировщика «Канберра», которые не смогли найти цель. Поднятые в воздух 3 мая пятнадцать «Скайхоков» и два «Даггера» пришлось вернуть на аэродромы, после того как стало ясно, что «корабли противника», обнаруженные воздушной разведкой в Фолклендском проливе, – это аргентинские суда «Рио Каркаранья» и «Баия Буэн Сусесо». Что касается авиационных сил, базировавшихся непосредственно на островах, то предпринятый 3 мая, основываясь на данных радиолокаторщиков, вылет пары легких штурмовиков MB-339А (кап.3р. К. А. Мольтени, ст.л-т К. A. Бенитес) с авиабазы Мальвины для атаки морской цели, предположительно «вертолетоносца», в 60 морских милях SSO Пуэрто-Архентино, закончился полнейшей неудачей. В указанной точке летчики не обнаружили ничего, кроме пустого моря. Произведенный расширенный поиск в прилежащем районе результатов не дал. В довершение, один из самолетов, №4-A-113, разбился при заходе на посадку в условиях ограниченной видимости. Пилот ст. лейтенант Карлос Бенитес погиб. В Рио-Гранде два «Супер Этандара» также были подготовлены к боевому вылету, чтобы поквитаться за потопление «Генерала Бельграно», летчики заняли места в кабинах, но приказа на взлет так и не поступило, как и сколько-нибудь определенного целеуказания, тем более что оба SP-2H морской разведывательной эскадрильи в эти сутки оказались отвлечены на поиски спасшихся с крейсера.

На 4 мая вылетов ударной авиации ни штабом ОГ ВВС «Юг», ни командованием морской авиации не планировалось. Все завертелось после поступления радиодонесения от базового патрульного самолета «Нептун». Вылетевший в пять часов утра из Рио-Гранде борт 2-P-112, позывной «Меркурио», с экипажем капитана 3 ранга Эрнесто Прони Лестона, совершал разведывательный полет к Мальвинским островам в интересах транспортного командования военно-воздушных сил. Там изыскивали возможности прорыва британской воздушной блокады и осуществления полетов военно-транспортных самолетов в Пуэрто-Архентино, а за неимением пригодных самолетов-разведчиков, пришлось обратиться за этим к морякам. Возобновление воздушного моста с Мальвинами, прерванного после подхода к островам британских морских сил, являлось для аргентинцев исключительно важным делом. Задачей капитана 3 ранга Прони Лестона было пролететь по маршруту, предполагавшемуся для использования военно-транспортной авиацией, обогнув остров Соледад с юга на север и фиксируя всевозможные надводные и воздушные источники угрозы, которые могли бы воспрепятствовать трем C-130, транспортные рейсы которых намечались в эти сутки, достичь пункта назначения.

«Нептун» выполнял полет на высоте 900—1100 метров, обозревая обстановку с помощью станции РТР с редкими включениями старенькой БРЛС AN/APS-20E. Последнее было обусловлено не только стремлением сохранять скрытность, но и неудовлетворительным техническим состоянием бортового радара. Как изложил ст. лейтенант Хосе Мария Пернуцци (в то время субофицер 2 класса, оператор РЛС в экипаже Прони Лестона) в написанной им главе официальной истории аргентинской морской авиации: «Попытка поддерживать радар в рабочем состоянии заключалась, по сути, в том, чтобы взять с собой больше, чем обычно имелось на борту, кристаллических (полупроводниковых) диодов, поскольку эта причина отказа была наиболее частой. Каждая замена „кристалла“ требовала протиснуться к радару по узкому лазу для проведения проверки, настройки и калибровки – действий, которые операторы обычно выполняли на земле».

В описываемом вылете бортовой радар стал барахлить практически сразу, тем не менее Пернуцци как-то исхитрялся поддерживать его в рабочем состоянии. В 05:50 был установлен первый радиолокационный контакт, которым оказалось авизо «Комодоро Сомешера», тот самый корабль, который британцы объявили потопленным своими вертолетами севернее Фолклендских островов сутками раньше. Это судно, входившее в состав поисково-спасательных сил, патрулировало между материком и архипелагом, готовое оказать помощь пилотам вынужденно севших на воду самолетов. А в 07:10, при очередном включении РЛС, на дисплее возникла отметка надводной цели, координаты которой были определены как 53º04′ ю. ш. 58º01′ з. д., станция РТР идентифицировала ее как эсминец Тип 42. Это означало, что сеньорам из транспортного командования ВВС с возобновлением воздушного моста с Мальвинами придется повременить. Корабль, вооруженный ракетами «Си Дарт», преграждал путь военно-транспортным самолетам и одновременно как будто напрашивался, чтобы по нему нанесли авиаудар.

Донесение борта 2-P-112 вызвало оживление не только в Рио-Гранде, но и в штабе FT 80 в Баия-Бланке, что вылилось в осуществление боевого вылета пары «Супер Этандаров», ставшего впоследствии известным как «операция „Шеффилд“». Контр-адмирал Карлос Гарсия Боль взял руководство в свои руки. Выполнение «Нептуном» первоначальной задачи было отставлено, капитан 3 ранга Прони Лестон получил приказание целиком сосредоточиться на слежении за обнаруженной целью. В дальнейшем 2-P-112 еще дважды, в 08:14 и 08:43, задействовал свою РЛС и докладывал командованию обновленные данные о противнике. При этом самолет применял следующую тактику: прятался от британских радаров на малой высоте, кратковременно поднимался на 3500 футов (1067 м), включал БРЛС на пару оборотов антенны и затем быстро уходил вниз. При последнем радиолокационном контакте им были обнаружены три надводных корабля с координатами 52º47′ ю. ш. 57º40′ з. д. На эти данные аргентинское командование опиралось при планировании боевого вылета штурмовиков-ракетоносцев. Прони Лестону же было приказано оставаться южнее архипелага и до 10:00 избегать контакта с противником, с тем чтобы затем произвести доразведку цели. Он повел самолет на юг, по направлению к банке Бёрдвуд, имитируя, что ведет поиск спасшихся с крейсера «Генерал Бельграно». В 09:25 поступил доклад субофицера Пернуцци, что БРЛС совсем отказала. Члены экипажа прилагали самоотверженные усилия, чтобы ее починить.

На авиабазе Альмиранте Кихада царила большая суматоха. На то, чтобы подготовить «Супер Этандары» к вылету и подвесить на них противокорабельные ракеты, аргентинским аэродромным службам потребовалось два с половиной часа. Командование и пилоты эскадрильи тем временем, собравшись в комнате для инструктажа, уточняли план действий. Для нанесения удара задействовались самолеты с бортовыми номерами 3-A-202 и 3-A-203, каждый нес по одной ПКР «Экзосет» на правом подкрыльевом пилоне, 1100-литровый подвесной топливный бак – на левом. Пилотировать их, согласно общей очереди, выпало заместителю командира эскадрильи капитану 3 ранга Аугусто Бедакаррацу и его ведомому ст. лейтенанту Армандо Мажоре. Со стороны военно-воздушных сил были выделены два истребителя «Даггер» для прикрытия «Этандаров» на отходе после выполнения атаки, легкий разведчик «Лирджет-35A» с демонстративно-отвлекающей задачей и самолет-заправщик KC-130H. Однако сообщать детали предстоящего боевого вылета и оперативно-тактической обстановки в штаб оперативной группы ВВС «Юг», судя по всему, никто не собирался. Флот не желал делиться с военно-воздушными силами открывшейся возможностью отличиться. Не исключено, что в этот момент контр-адмирал Гарсия Боль вспоминал унижение, пережитое в день национального торжества, 2 апреля 1982 г., когда военно-воздушное начальство на Мальвинах умышленно не давало его самолету разрешения на посадку в аэропорту Стэнли и он был вынужден целый час кружить в воздухе над только что занятой аргентинскими войсками столицей островов.

«В 09:15 мы сидели в кабинах, выполняя последние предстартовые проверки, – вспоминает Бедакаррац, – и получали уточненные данные о местоположении цели, передаваемые „Нептуном“, который осуществлял слежение за противником». В 09:45 два «Супер Этандара», с громогласным ревом совершив разбег по двухкилометровой асфальтовой взлетной полосе аэродрома Рио-Гранде, взмыли в воздух. Полет осуществлялся по профилю «большая – малая высота», соблюдая радиомолчание и с выключенными РЛС. Бортовой радар следовало задействовать только непосредственно перед пуском ракет. Бедакаррац и Мажора набрали высоту 4500 м и взяли курс на восток-северо-восток. Инерциальная навигационная система уверенно вела их к точке рандеву с самолетом-заправщиком, а затем к месту обнаружения кораблей противника. Необходимости переговариваться по радио тоже не было. В результате интенсивной боевой подготовки, включавшей отработку парных действий именно этим составом, каждый из пилотов прекрасно понимал, что делал другой, а все детали боевого вылета были четко оговорены на предполетном инструктаже.

Встреча с воздушным танкером KC-130H (№ TK-70, к-р – п/п-к Э. Х. Пессана), вылетевшим в 08:45 из Рио-Гальегоса и дожидавшимся «Супер Этандаров» примерно в 150 морских милях от Рио-Гранде, состоялась в 10:04. После дозаправки топливом, все так же в полном радиомолчании, штурмовики приступили к снижению, чтобы избежать попадания в зону действия радаров британских кораблей, пока, прорезав густой слой облаков, наконец не очутились совсем низко над морем. На маршруте пришлось преодолевать зоны с проливным дождем и низкой облачностью, нависавшей на 150 метров над морем, горизонтальная видимость временами сокращалась до 1000 метров. Впрочем, бортовое радиоэлектронное оборудование всепогодного истребителя-штурмовика давало значительные преимущества по сравнению с A-4Q «Скайхок» и MB-339А, на которых пилоты летали до того. Вдобавок ненастная погода была в определенной мере им на руку. «Несмотря на сложную навигацию, – рассказывает Армандо Мажора, – я тогда считал, что это идеальные метеоусловия для атаки, поскольку защищают нас от перехвата „Си Харриерами“. Уровень стресса не был таким же, как в ходе тренировочных заданий, и я был удивлен, что больше беспокоился, чтобы не упустить ничего, что могло бы помешать пуску ракеты, нежели об опасности перехвата». На самом деле аргентинские представления о возможностях британских палубных истребителей были чрезмерно преувеличенными. Отсутствие у британцев воздушных средств ДРЛО и невысокие скоростные характеристики «Си Харриеров» не позволяли им эффективно перехватывать низколетящие ударные самолеты и надежно защитить свои корабли.

В 10:35, когда «Супер Этандары» находились примерно в 120 морских милях от расчетного местоположения цели, поступили уточненные разведданные о противнике. Экипажу «Нептуна» все-таки удалось устранить неисправность радара.

– Ариэс, это Меркурио.

– Я Ариэс, прием.

– Подтверждаю, большой «гоблин» и два средних, 52º33′ ю. ш. 57º40′5′′ з. д. И еще один средний, 52º48′5′′ ю. ш. 57º31′5′′ з. д. Удачи!

Так это звучит в «канонической» аргентинской версии. На самом деле, как рассказывал сам Прони Лестон в интервью, данном в 1997 году корреспондентам газеты «Насьон» Э. Кастришону и Л. Касабалю, летчики для опознавания использовали позывные «Гаучо» и «Баско».

По завершении короткого сеанса радиосвязи Прони Лестон с чувством выполненного долга ушел на базу. Целеуказание было выдано «Нептуном» с некоторой погрешностью, но достаточно для вывода носителей «Экзосетов» на цель. «Мы внесли переданные им координаты в наши навигационные системы, – вспоминает Мажора, – „Супер Этандары“ были единственными в Аргентине боевыми самолетами с ИНС, необходимой для полетов над морем. Мы летели очень, очень низко и очень, очень быстро». Высота полета составляла 30 м, скорость – 480 уз (900 км/ч), максимум, что мог развить SUE с подвешенной ракетой и топливным баком.

Зона патрулирования одной из дежуривших в воздухе пар «Си Харриеров» была выдвинута к западу от позиции кораблей противовоздушного дозора. Однако в отсутствие адекватных средств дальнего обнаружения и наведения боевой воздушный патруль оказался бессилен что-либо сделать. Возможности бортовых радиолокационных станций истребителей не позволяли обнаружить и перехватить низколетящие аргентинские самолеты.

Когда по расчетам до британских кораблей оставалось 50 морских миль (в действительности более шестидесяти), «Этандары» сделали «горку» и ненадолго включили БРЛС для поиска и уточнения координат цели, но ничего не обнаружили. Не став преждевременно отчаиваться, Бедакаррац и Мажора продолжили движение тем же курсом на бреющем полете и три минуты спустя повторили поисковый подскок. На этот раз на экранах индикаторов БРЛС высветились отметки целей, пошла загрузка координат в инерциальную систему ракет. СПО начала издавать прерывные писки, сопровождавшиеся миганием лампочки на панели управления. Это означало, что они находятся в поле зрения британского корабельного радара.

В ходе первого подскока аргентинские самолеты набрали высоту 600 м, войдя в плотную облачность. Это позволяло по максимуму использовать возможности РЛС «Агава», но корабли противника из-за неточного определения их местоположения самолетом «Нептун» оказались за пределами ее дальности действия. Высота второго подскока ограничивалась нижней кромкой облаков, т. е. тремястами метрами – капитан 3 ранга Бедакаррац «счел за лучшее не терять из виду своего ведомого»52. Дистанция до ближайших британских кораблей, «Шеффилда» и «Глазго», в этот момент составляла около 40 морских миль. Произведя ввод координат цели в инерциальную систему наведения ПКР, самолеты снизились до высоты 100 м.

Бедакаррац решил атаковать наиболее крупную из обнаруженных целей, находившуюся справа по курсу, для чего пара SUE по его команде сделала доворот вправо. Летчики ввели последние данные в бортовые вычислители ракет, и Бедакаррац скомандовал произвести пуск. Мажора команды не расслышал, и увидев, что ведущий сделал это, переспросил «Пуск?», тот ответил утвердительно. В итоге две ПКР были выпущены с пятисекундным интервалом. Стартовые двигатели ракет произвели разгон, после чего включились маршевые двигатели. «Экзосеты» со скоростью 315 м/с унеслись в направлении невидимой цели. Дистанция до нее по показаниям БРЛС самолета Бедакарраца в этот момент составляла 22 морские мили. Фактически же атакуемый корабль находился на удалении 12 миль53. «Чтобы достичь „Шеффилда“, – констатирует британский военно-морской историк Дэвид Браун, – запущенным с такой близкой дистанции „Экзосетам“ требовалось немногим больше минуты». Стрельбовая РЛС зенитного комплекса «Си Дарт» пыталась взять аргентинские самолеты на сопровождение, о чем живо сигнализировали бортовые системы предупреждения. Применив оружие, «Супер Этандары» совершили резкий правый разворот и, снизившись до 15 метров, стремительно покинули район боя.

Вот как описывают атаку сами пилоты. Аугусто Бедакаррац: «РЛС „Агава“ была спроектирована как станция управления оружием с обзором в переднем секторе самолета. Нас проинструктировали включать ее всего на несколько секунд54, чтобы не тревожить электронные системы противника… Достигнув заранее условленной дистанции, мы увеличили высоту и включили РЛС, но на экранах наших радаров ничего не появилось. Через несколько секунд мы выключили нашу аппаратуру и, снизившись менее 100 футов [30 м], продолжили полет на предельно малой высоте… Я решил пролететь еще 25 миль в полном радиомолчании. С момента радиосвязи с морским патрульным самолетом в 10:30 я ни разу не переговаривался со своим ведомым. Мы поднялись еще раз и повторили поиск, и теперь с помощью обоих радаров обнаружили корабль среднего размера впереди по курсу и крупный корабль на 30° правее него, а также два меньших близко к нему. Мы быстро совершили доворот вправо, снизившись, чтобы завершить финальный этап атаки.

Достигнув установленной дистанции пуска, я скомандовал по радио лейтенанту Мажоре запустить ракету, и сам сделал то же самое. Он не услышал этой команды, поэтому, наблюдая, как мой „Экзосет“ отделился и заработал его стартовый двигатель, переспросил меня. Я повторил команду, и он выпустил свою ракету на пять секунд позже моей. Было ровно 11:04. Затем мы совершили отход, сохраняя максимальную скорость и летя так низко над водой, насколько было возможно, около 50 футов [15 м]. Отдалившись на расстояние, которое сочли достаточным для того, чтобы избежать возможного перехвата „Си Харриерами“, мы начали набор высоты и взяли курс на Рио-Гранде».

Армандо Мажора: «На соответствующей дистанции мы сделали первый подскок и включили радар, ничего не было обнаружено, поэтому мы выключили его и снова вернулись к маловысотному полету. Мы преодолели еще 20 миль и снова поднялись. На этот раз я действительно увидел отметки на экране радара, на дистанции 35 миль, курсовой угол 20°. Это выглядело как большой эхо-сигнал с двумя меньшего размера по бокам. Я сразу же услышал в наушниках голос ведущего, подтверждающий обнаружение и приказывающий атаковать крупную цель. Мы завершили последние процедуры подготовки „Экзосетов“ и в 11:02 запустили обе ракеты. Я видел, как ракеты опустились на высоту полета над морем и оба ракетных двигателя зажглись. После пуска ракет мы выполнили разворот на курс отхода с максимальной скоростью».

Двухминутное расхождение времени пуска «Экзосетов» в описаниях летчиков, очевидно, следует списать на то, что сверка часов не входила в регламент предполетной подготовки. Хронометраж Мажоры более согласуется с британскими данными. Корабли, попавшие в поле зрения БРЛС «Агава»: «цель среднего размера» впереди по курсу – эсминец УРО «Глазго», атакованная «цель большого размера» – эсминец УРО «Шеффилд». В некоторых русскоязычных описаниях действия аргентинской авиации в этот день ошибочно именуются операцией «Бланко Гранде», хотя на самом деле el ataque a un «Blanco Grande» – это просто атака на «большую цель», которой «Шеффилд» казался из-за того, что был больше развернут бортом к атаковавшим, что увеличивало эффективную площадь рассеяния. Две отметки малого размера – по всей вероятности, корабли из состава ближнего охранения авианосцев. Сами авианосцы обнаружены не были.

Имеются также противоречия в описании метеоусловий. По рассказам А. Мажоры погода неистовствовала не только на маршруте, но и в районе нахождения цели; непосредственно перед пуском ракет самолеты прошли сквозь ливневый шквал, из-за чего пилот не расслышал приказания ведущего о пуске ракеты. Однако по сводкам ВВС Аргентины погода на театре военных действий в тот день была «облачной, с хорошей видимостью и редкими дождями», британцы же и вовсе применяют такие эпитеты, как «хорошая погода», «необычно спокойное море», каковым они считали волнение в четыре балла.

О результатах авиаудара в Аргентине узнали из вечернего новостного выпуска Би-би-си, но летчики и без того были уверены в своем успехе. По плану на обратном пути им предстояла еще одна встреча с самолетом-заправщиком. KC-130 подполковника Пессаны дожидался, барражируя в назначенном районе. Однако топлива оказалось и так достаточно, чтобы долететь до базы. Поэтому Бедакаррац по радио поблагодарил экипаж воздушного танкера и сообщил, что не нуждается в его помощи. «Геркулес» запросил, была ли атака успешной, и, получив утвердительный ответ, сразу же доложил об этом в Рио-Гранде. Поэтому по совершении посадки Бедакарраца и Мажору ждала торжественная встреча.

«Прием пилотов был потрясающим, – пишет аргентинский автор Альберто Манфреди. – Их встретили летчики военно-морских и военно-воздушных эскадрилий, а также гражданский и военный персонал базы. Некоторые бежали за самолетами, кричали и размахивали флагами, другие ждали возле ангаров. Летчики отошли от своих машин и обнимали коллег, десятки рук пытались одобрительно похлопать их по спине, голове и плечам; кто-то делал снимки на фотокамеру, пытаясь улучить момент между аплодисментами, смехом и воздетыми руками. Хотя еще отсутствовало подтверждение со стороны противника (который сделает это через несколько часов, признав потерю эсминца), было очевидным, что по крайней мере одна из ракет поразила цель».

Никакого продолжения наступательных действий не последовало. Хотя справедливости ради следует отметить, что для контроля результата атаки и возобновления контакта с противником из Рио-Гранде был выслан еще один базовый патрульный самолет. Это задание было поручено экипажу командира морской разведывательной эскадрильи капитана 3 ранга Х. У. Переса Роки. Его «Нептун» №2-P-111 поднялся в воздух в 12:10, за пять минут до возвращения «Супер Этандаров». Однако по прибытии около 13:25 в назначенный район там обнаружилась большая радиолокационная активность противника, а флотская радиотехническая разведка предупредила, что «Си Харриеры» воздушного патруля получили приказание оператора управления истребителями перехватить аргентинский самолет. Поэтому «Нептуну» было приказано скорее убираться оттуда. Пара «Даггеров» вылетела ему навстречу, чтобы защитить от преследовавших британских истребителей. Эта мера была излишней. Никто не пытался гнаться за аргентинским разведчиком. Но, как отозвался находившийся за его штурвалом Хулио Перес Рока, «хотя „Миражи“ [так в тексте] не вступили в боевой контакт с самолетами противника, сам факт попытки защитить 2-P-111 оказался похвальным отношением и огромной поддержкой для товарищей, сражавшихся в очень трудных условиях». Результаты этого разведывательного вылета окончательно убедили командование аргентинской морской авиации, что на сегодня повоевали уже достаточно и пора переходить к празднованию славной победы.

В оперативную группу ВВС «Юг» разведданные о развертывании морских сил противника к юго-востоку от Мальвинских островов, очевидно, так и не попали. Ее ударные самолеты в эти сутки остались на аэродромах, несмотря на вполне летную погоду и изобилие целей в пределах их тактического радиуса действия. В итоге ракетный удар пары «Супер Этандаров» остался единственным ответом на британский вызов. Так что в историю Англо-аргентинского военного конфликта кроме несостоявшегося морского сражения 1—2 мая можно вписать еще и несостоявшееся противовоздушное сражение 4 мая 1982 г.

Корабль Ее Величества «Шеффилд»

Вечером тех же суток весь мир узнал, что эсминец Королевских ВМС «Шеффилд» был поражен ракетой «Экзосет», выпущенной аргентинским самолетом. Координаты его местоположения в момент атаки – 52°50′ ю. ш. 57°14′ з. д. Занимавший позицию на юго-западном краю противовоздушной дозорной линии, корабль курсировал галсами со скоростью 12 уз, задействовав две газовые турбины экономического хода «Тайн» и поддерживая турбины полного хода «Олимпус» в режиме ожидания. Экипаж находился в боевой готовности №2 (Defence stations, 2Y). Наблюдение за окружающей обстановкой велось с помощью радиолокационных станций Тип 965R и 992Q, гидролокатора Тип 184M и станции радиотехнической разведки UAA-1. Кроме того, три дозорных эсминца обменивались сведениями по УКВ-радио и в коммуникационной системе «Линк-10», а также поддерживали связь со штабом противовоздушной обороны на «Инвинсибле».

Строительство эсминцев Тип 42 осуществлялось в 1970—1985 гг. тремя сериями. «Шеффилд» являлся головным кораблем. Он был построен на верфи «Виккерс шипбилдинг энд инжиниринг» в Барроу-ин-Фернессе, заложен 15 января 1970 г., спущен на воду в присутствии королевы 10 июня 1971 г. и вступил в строй 28 февраля 1975 г. Однако фактически его флотские испытания, выявившие множество проблем и неполадок в механизмах и системах корабля, перемежавшиеся с прохождением ремонтов, затянулись еще почти на три года, и к действующему флоту он присоединился только в начале 1978 года.

Эсминцы типа «Шеффилд» имели гладкопалубный корпус с наклонным форштевнем и хорошо узнаваемый силуэт благодаря наличию двух куполообразных обтекателей антенн РЛС Тип 909, а в конструктивном отношении представляли собой компромисс британской основательности при проектировании кораблей и стремления министерства обороны к экономии средств военного бюджета. Стандартное водоизмещение составляло 3500 т и полное 4100 т. Борьба за уменьшение размеров отрицательно сказалась на таких характеристиках, как мореходность, автономность, обитаемость и т. п. В штормовом море эти корабли сильно зарывались в волну, испытывая на прочность расположенное на баке вооружение. Тем не менее, в отличие от одновременно строившихся фрегатов типа «Эмазон» (Тип 21), в которых воплотилось тогдашнее всеобщее увлечение алюминиево-магниевыми сплавами, на «Шеффилдах» надстройка, занимающая три четверти длины корабля, была сделана из стали. Несомненным конструктивным достоинством являлась главная энергетическая установка: комбинированная газотурбинная, двухвальная. Четыре газовые турбины «Роллс-Ройс», две «Олимпус» TM3B полного хода и две «Тайн» RM1C экономического хода, были скомпонованы по схеме COGOG – на каждый вал гребного винта могла одновременно работать только одна турбина, высокомощная «Олимпус» или высокоэкономичная «Тайн». Скорость хода: полного – 29 уз, экономического – 18 уз. Вся энергетическая установка находилась в четырех смежных отсеках: в носовом машинном отделении – два ГТД «Олимпус», в кормовом машинном отделении – два ГТД «Тайн», а в располагавшихся в нос и корму от машинных отделений отсеках вспомогательных механизмов – по два дизель-генератора и вспомогательные котлы.