Уроборос, или Мир наизнанку

Итак, я думаю, эта моя тоска идет из младенчества, когда эти чувства включались одновременно – ребенок был голодный, если лежал в одиночестве и чувствовал отвержение. Соответственно, во взрослом состоянии ночью голод мне снится, как тоска, а днем тоска (у каждого своя, по своему потерянному «раю», по своей иллюзорной мечте) воспринимается, как голод. Удовлетворяя голод, мы как бы купируем тоску. Но, поскольку это чувство огромно, то и есть надо много и эффект от еды кратковременный.

Почему же возникает это иррациональное чувство тоски?

По сути, одиночество/отвержение и, как следствие, тоска – это младенческий страх голодной смерти. «Если я не одна, а с тем, кто меня любит, не отвергает, то это значит, что он меня накормит, и я не умру» – так думает младенец. Так думает на подсознательном уровне инфантильная личность. Взрослый человек может накормить себя сам, он ориентируется на реальное чувство голода и его удовлетворяет. Инфант ориентируется на чувство одиночества, как страха смерти и удовлетворяет это чувство с помощью еды, которая широкодоступна и избыточна в наше время, или постоянным поиском пары, а при появлении партнера, тотальным слиянием с ним.

Итак, тоска, которую я испытала во сне, которая оказалась физиологическим голодом, но была очень похожа по ощущениям на ту, что преследовала меня долгие годы и в бодрствовании и которую я идентифицировала, как боль от одиночества – это тоска от соединения в младенческой психике физиологического голода с чувством отверженности, застывшая навечно, как мошка в янтаре, в уроборической структуре. Это тоска младенца, исторгнутого из утробы и лишенного груди, то есть отверженного. Это инфантильная тоска, которая возникает от невозможности вернуться в утробу, где было тепло и сытно, от нереализуемости этой иллюзорной мечты. По сути, это последствие аутоагрессии, которой человек наказывает себя за отвержение. Уроборическая личность всегда одинока, потому, что лишена эмпатии, смотрит потребительски на всех вокруг и ни к кому не может прикоснуться душой, но одновременно с этим, страдает от одиночества. В короткие периоды влюбленности тоска исчезает, в жизнь врываются чувства, возникает ощущение реальности, приносящей радость бытия, но потом неизбежно наступит отчуждение и холодность. И опять одиночество, и опять тоска.

Именно по этой причине свою тоску, с которой я начала повествование, я и идентифицировала, как одиночество. Все время нужен кто-то, к чьим ресурсам можно прикоснуться, нужна пара, тот человек, благодаря которому я достигну своей мечты, одержу победу над одиночеством, буду любим/а и защищен/а, а фактически, на глубинном бессознательном уровне – вновь попаду «полноценность», в иллюзорный «рай» материнской утробы.

Эта универсальная тоска пронизывает все существование уроборической личности и ослабевает только в тех случаях, когда появляется шанс воплотить иллюзорную мечту в жизнь, то есть появляется «воплотитель мечты».

Тот, кто воплотит мечту

В уроборической структуре нет любви и эмпатии, но есть идеализация и желание обладать человеком, которой кажется (это иллюзия) актору тем, кто может помочь получить желаемое. Это желаемое различно у разных личностей – любовь, слава, власть, деньги, статус, стабильность, отношения, семья, здоровье, ребенок и т. д. Это желаемое – компоненты, составляющие Эталонный образ. Лично я всегда хотела стабильность и высокий социальный статус.

По своей внутренней логике, часто поверхностной и не линейной, уроборическая персона решает, что именно этот человек подходит для того, чтобы индивидуальное желание из мечты стало реальностью. И возникает «любовь», вернее ее эрзац – идеализация. Происходит подмена: актор думает, что ощущает любовь или симпатию, но это чувство – обжигающее желание заполучить объект (другого человека) в свое личное и безраздельное пользование, поскольку как бы за этим последует воплощение мечты. «Воплотитель» идеализируется и обезличивается, детали перестают быть важными и вычеркиваются из оценки возможности построения контакта с этим человеком. Иллюзорность восприятия данного «воплотителя желаний» препятствует его реалистичной оценке. Все сводится только к одному – получить его, а вернее – получить желаемое посредствам использования этого человека. Это и называется – «полюбить» или «привязаться», отсюда все это «я не могу без тебя жить!» Понимать такую и подобные фразы надо буквально так: «ты мне нужен позарез, потому что я думаю, что с твоей помощью смогу, наконец, выбраться из ада уроборической неполноценности и соединиться со своим Эталонным образом!» Если читатель проявит терпение, то скоро поймет все и про «уроборическую неполноценность» и про «Эталонный образ». Рассказывать про жестко закольцованную структуру, у которой нет ни начала, ни конца, это все равно, что смотреть сериал «Санта-Барбара» с сотой серии – понимать то, о чем вы читаете сейчас, станет легче после прочтения следующей главы. Итак, вся эта уроборическая внезапная привязанность не что иное, как инфантильная, скрытая от всех, в том числе и от самого актора, манипуляция.

Актор не рассматривает возможность получить желаемое путем самостоятельных действий или в партнерстве, или путем объективной оценки ситуации прийти к выводу, что достижение желаемого невозможно. Все усилия направлены на то, чтобы заполучить «воплотителя» и потом «выдавить» из него осуществление своей мечты. Когда этого не происходит, возникает разочарование с массой претензий и обид, идеал сбрасывается с пьедестала. Как будто контракт на воплощение мечты в жизнь не выполнен, и необходимо взыскать неустойку с нерадивого исполнителя. Контрагент[3] ничего не понимает, ни внезапной влюбленности или привязанности вначале, принимая их за чистую монету, ни претензий потом.

Итак, получается – «я въеду на твоих плечах в рай», или «буду твоими руками таскать каштаны из огня». «Ты поможешь мне достичь моего идеала, а я за это буду тебя идеализировать, восхвалять, подчиняться, ублажать, буду такой/таким, какой/каким я думаю, ты хочешь меня видеть».

Если мы хотим выйти на свободу из этого уроборического плена, надо, в том числе, перестать смотреть на других людей, как на еду, а на тех людей, у которых есть то, что нам надо, не важно, это что-то материальное или нет, как на очень вкусную и очень желанную, до дрожи в коленках, еду. Надо перестать продавливать реальность, удерживая разными манипуляциями такого человека рядом и принуждая его дать нам желаемое.

Как только возникает ощущение, что вот он/она тот/та самый/ая, и надо только постараться вовлечь этого человека в свою орбиту и в ней удержать любым способом, и в этом случае войдешь в «игольное ушко» уроборической мечты – капкан захлопнулся, мы в иллюзии, и как бы ни старались, что бы ни делали для этого человека, какую бы роль ни играли в своем личном спектакле – ничего не получится.

Этот голод по материнской груди, эту первородную тоску невозможно насытить ничем – ни едой, ни общением, потому что еда приведет к ожирению, наличие партнера приведет к разочарованию – если мы заводим пару для купирования этого голода/тоски – мы обязательно поймем, что другой человек этого сделать не может и будем разочарованы в том, что он как бы «обещал и не дал».

Я обязательно вернусь к этой теме еще раз, когда буду рассуждать об обесценивании, поскольку механизм уроборической влюбленности неразрывно связан с потребительским отношением инфантильной личности к другим людям и к жизни в целом.

Моя подруга продемонстрировала паттерн такого поведения в начале нашего общения, она не говорила буквально так, но я считывала следующий посыл: «я хочу измениться, и я обладаю сверхспособностью воплощать свои желания в жизнь, поэтому ты пришла, чтобы дать мне то, что мне надо, а я за это буду говорить комплименты, и можешь на мне учиться, то есть использовать меня в своих целях так же, как я буду использовать тебя в своих».

Если уроборическая личность заинтересована в ком-то, то эта заинтересованность может подаваться под своеобразным соусом собственного величия. «Я захотела – ты пришла меня учить. Я буду тебя использовать, но за это идеализировать – это моя тебе плата, ты – обслуживающий персонал и идеал одновременно, я ничтожный ничего не понимающий и хозяин положения одновременно». Такие манипуляции не могут привести к установлению доверительно эмпатичного общения, поскольку считываются контрагентом, который вряд ли захочет быть использованным. Особенно, если контрагент довольно реалистично смотрит на себя и на актора. К счастью, подруга не без усилий в конце концов осознала патологичность своего инфантильного стиля общения и у нас наладилась очень комфортная коммуникация двух если не вполне «взрослых», то стремящихся к взрослению людей с его глубиной, отсутствием взаимных манипуляций и искренней эмпатией.

Но, если манипуляция подается не под соусом своего величия, а под соусом внезапно нахлынувших чувств от встречи с тем самым/той самой, особенно на фоне одиночества и уроборической тоски у такого же инфантильного субъекта, то приманка может быть легко захвачена и оба будут втянуты в увлекательную игру в «воплотителя мечты», причем, вероятно – взаимную, с очевидным печальным исходом взаимных же претензий, как это произошло и в моей жизни. Спустя много лет, прошедших после развода, я поняла, что именно таким паттерном руководствовалась, вступая в брак, возлагая на мужа надежды на свое будущее благополучие, которые он просто не мог воплотить в жизнь в силу особенностей своей личности, а потом обвиняя его в том, что все сложилось не так, как планировалось. Ведь, если выйти за рамки субъективности, становится очевидным тот факт, что с самого начала было ясно, что этот человек не сможет дать мне то, чего я от него хотела, у него просто нет и никогда не было возможности воплотить в жизнь мою мечту. Справедливости ради надо сказать, что и мой будущий на тот момент муж, очевидно, также видел во мне «воплотителя мечты», чем и объясняется внезапно вспыхнувшая влюбленность и скоропалительный брак. Мы оба сыграли друг с другом в эту игру и оба расплатились за это пятнадцатью годами мучительного брака.

Вероятно, в подобной неосознаваемой тоске и одиночестве может скрываться и причина расстройств пищевого поведения (РПП), когда прием пищи позволяет заглушить не только чувство голода, но и ощущение тоски (в моем случае от одиночества).

Я думаю, что РПП – сплошное закольцованное в уроборической структуре аутосадо-мазо: тоска —> переедание —> аутоагрессия от полноты —> голодание —> тоска.

Ночью я могу утолить голод (я стала оставлять для себя на тумбочке рядом с кроватью перекус) – купируется тоска, днем я могу осознавать тоску – купируется переедание. Важно удовлетворять голод быстро по мере возникновения и не употреблять пищу, когда его нет. Необходимо вернуть естественную физиологическую регуляцию пищевого поведения, без примесей психологических компульсий.

Эта описанная мной тоска характерна для каждой уроборической личности, связана она с недостижимостью иллюзорной мечты и выражена в разной степени – у кого-то сильнее, у кого-то слабее. Поэтому люди, в попытке заглушить это чувство, находятся в постоянном общении или в работе. Остановка движения чревата обострением тоски, с этим связана невозможность быть одному, без пары, наедине с собой. Также я думаю, что страдала наиболее жесткой формой этой тоски, поскольку она, вероятно, впервые посетила меня сразу после рождения, повлияв на формирование всех последующих психологических реакций. И закрепившись после повторного отвержения матерью, совершенно не злонамеренного, заложила основу для неустанного поиска партнера, который бы мне дал ту любовь, которой не существует между взрослыми людьми. Я не могу и не хочу обвинить маму в нелюбви – ситуация в роддоме вообще не имеет к ней отношения, такая была система. А отправку меня к бабушке я не воспринимаю, как желание избавиться. С точки зрения мамы ничего особенного не произошло, она отвезла меня к своей матери, потому что закончился академический отпуск, и надо было выходить на учебу. То, что я без матери и без материнской груди попала к незнакомым для меня на тот момент людям – я ведь не знала, в свои 9 месяцев, что это мои родные бабушка и дедушка – тоже никого не смущало, это была общая практика. В те времена декретный отпуск был коротким, дальше ребенка отдавали или в ясли, или родственникам, но все обязаны были работать, и родители отца, в доме которых жила тогда молодая семья, видимо тоже работали, поэтому не могли ухаживать за мной. К тому же, я оказалась не в яслях на пятидневке, а у любящих людей, и мама приезжала так часто, как могла. И бабушка, с которой я провела детство, была чудесной женщиной. Но у нее был большой дом, поросенок, корова, огород, она шила на заказ и просто физически не могла уделять мне столько внимания, сколько мне требовалось. То есть в моем детстве не было ничего сверхъестественно травмирующего. Тем не менее, того, что было, оказалось достаточно, чтобы моя психика застыла в инфантильной уроборической структуре со всеми ее сложностями. Ведь новорожденная я не могла знать и понимать особенности родовспоможения в той стране, где родилась, когда из теплого «рая» утробы, пройдя через боль и страх рождения, на 10 часов (это же бесконечно долго, наверное, мне тогда казалось, что навсегда) оказалась в одиночестве, в холоде (раньше ведь все время 36.6С) и, возможно, голодной (конечно покормили, но это не то же самое, что питание через пуповину). Так же как девятимесячная я не могла расценить как заботу о себе отправку к бабушке, когда в один день исчезли и мама, и ее грудь, и я оказалась среди людей, которых раньше не видела. Я, безусловно, воспринимала это однозначно – как отвержение. Фактически тот сон про визит в прошлое был буквален – чтобы вернуться в настоящее, в реальность, надо совершить путешествие в начало жизни. К матери.

Глава 2

Эталонный образ.

Полноценность. Неполноценность

В искаженном мире Уробороса счастье и несчастье маркируются не так, как в мире психологически зрелого, взрослого человека. Великолепие, превосходство над окружающими считываются как «счастье» и погружают в эйфорию, а ощущение собственной плохости, которое возникает при сравнении себя с кем-то, кто кажется лучшим, считываются, как убогость, уязвимость или «несчастье» и погружают в уныние. Так, если у меня Mercedes-Benz, а у соседа Lamborghini, то я убогий, а значит – несчастный, а если наоборот, то он убогий, а я великолепный и значит, счастливый.

На этом простом примере можно было бы закончить рассмотрение состояний, между которыми бесконечно колеблется инфантильная личность. Совершенно понятно, что такой человек может испытывать только короткие всплески эйфории, когда рядом оказывается кто-то, кто, по субъективной оценке актора, в чем-то хуже, чем он сам. Но добиться устойчивого душевного комфорта не получается, потому что всегда есть кто-то, кто, по той же субъективной оценке, в чем-то лучше (красивее, богаче, умнее, успешнее, талантливее, сексуальнее и т. д.).

Женщина, которая не может построить отношения, тогда как другие могут, чувствует себя неполноценной, но, если в будущем построит – станет полноценной, а значит «счастливой». Другая женщина думает, что чувствовала себя полноценной в прошлом, когда у нее был один здоровый ребенок. Когда родился ребенок, который не соответствует требованиям, она почувствовала себя неполноценной и стала в мыслях стремиться в прошлое к своей полноценности. Первая мечтает о будущем с возможной полноценностью, вторая – все время вспоминает прошлое с былой полноценностью. Там и находятся их мысли. В настоящем же обе наказывают себя за то, что не могут стать полноценными с той точки зрения, на которой сфокусированы – в этом суть аутоагрессии. Кроме того, раз они сейчас неполноценны, то и они сами, и все вокруг обесценено, поскольку ценно только то, что полноценно – в этом суть обесценивания. Когда появится желаемое – прекратится аутоагрессия, отступит тоска. Это возможно только в будущем у первой, и это было (по крайне мере так сейчас ей кажется) в прошлом у второй. В настоящем же только аутоагрессия и обесценивание. Так ощущается уроборическая неполноценность.

Инфантильная личность не может достичь устойчивой внутренней полноценности, потому что не может соединиться со своим Эталонным образом. Однако, существующий в психике Эталонный образ поддерживается иллюзией о том, что он рано или поздно станет реальностью, и тогда наступит истинная устойчивая полноценность. Таким образом, пока Эталон не достигнут, то есть всегда, базовое состояние уроборической личности – это внутренняя неполноценность. На этом фоне постоянной внутренней неполноценности существуют колебания между уроборическим превосходством и уроборической уязвимостью. Какое состояние доминирует в каждый момент времени, зависит от того, с кем себя сравнивает актор – с тем, кто, по его мнению, хуже, чем он сам – тогда возникает чувство превосходства, или с тем, кто лучше, тогда возникает уязвимость.

Например, если женщина в своих фантазиях видит себя красивой, богатой, с высоким социальным статусом, пользующейся популярностью у мужчин, для нее иллюзорной мечтой будет «владение» статусным и богатым мужчиной, чтобы он был как «золотая рыбка» тем, кто исполнит все ее желания. Тогда она обретет внутреннюю полноценность и станет «счастливой», потому что соединится с той собой, которая в мечтах, со своим Эталонным образом. Такую женщину будет погружать в эйфорию получение денег, похвала, внимание и симпатия, а лучше – влюбленность статусного человека, то есть все то, что помогает ей попасть в состояние превосходства и будет маркироваться в ее психике, как «счастье». Что именно будет рассматриваться, как «счастье» каждым конкретным человеком зависит от того, что включает в себя идеальный сценарий его жизни, то есть его Эталонный образ.

Как «несчастье» в примере с этой женщиной будет маркироваться отвержение статусного человека, потеря денег, внимание или симпатия человека, который не соответствует критериям статусности, очевидный проигрыш в статусности и успехе другим, старение – все это погружает в уязвимость и отдаляет от Эталона. Поэтому часто встречается такая привязка к внешности – очевидно, что у молодой и красивой женщины больше шансов получить желаемого мужчину, а у стареющей и теряющей красоту шансы стремятся к нулю.

И первое (счастье), и второе (несчастье) – иллюзия. У каждого своя иллюзия, свое представление об идеальности, от этого зависит, что определяется, как «полноценность» и ощущается, как превосходство и «счастье» – на другом конце этой оси будет «неполноценность», все, что туда погружает, будет считываться, как «несчастье».

Таким образом, понимая эти состояния и то, что нас заставляет чувствовать эйфорию или уныние, а значит – превосходство или уязвимость, мы можем осознать, где иллюзия и выйти из нее в реальность. Но ведь и эйфория, и уныние может вызываться также чем-то, что существует в объективной действительности, поэтому часто бывает сложно понять – то, что погружает в эти состояния – это реальность или иллюзия. Более чувствительный критерий – это укол зависти рядом с кем-то или чем-то. Тот, кому мы завидуем, обладает тем, о чем мы мечтаем, тем, что является составной частью нашего Эталонного образа, попав в который, мы, как нам кажется, станем «счастливыми».

Если после общения с какими-то людьми человек долго не может прийти в себя, ему стоит задуматься о причинах такого состояния, возможно, это – зависть, а значит «у них есть то, что я бы хотел/а». Однако, надо понимать, что тот компонент, который вызывает укол зависти, идет в комплексе с прошлыми (хронические болезни, потери и скрытое другое) и, что самое неприятное – непредсказуемыми будущими проблемами. Но инфантильная персона хотела бы взять у других только свою мечту, отделив ее от их реальности. В это же время актор, при общении с «лучшими» в чем-то другими, все то, что есть у него самого, склонен обесценивать, хотя объективно может иметь значительно больше.

Так, отслеживая то, что приводит к эйфории или унынию и отслеживая уколы зависти рядом с кем-то, мы можем понять, что является нашей уроборической иллюзорной мечтой, нашей уроборической внутренней полноценностью, нашим Эталонным образом, и что является нашей уроборической внутренней неполноценностью. Например, инфантильный владелец нового Mercedes-Benz вполне может чувствовать себя уязвимым, если рядом живет владелец Lamborghini, и это значит, что в его Эталонный образ вписано не только «Материальное благополучие», но чтобы стать счастливым, он также должен «Быть лучше». Когда мы научимся понимать, что и уроборическое «счастье» и уроборическое «несчастье» – составные части инфантильной структуры личности, мы сможем понять, как выйти из этого круга.

Надо перемаркировать в своем сознании эти иллюзорные паттерны превосходства и уязвимости – они должны именоваться не «счастье/несчастье», а «иллюзия собственного превосходства/иллюзия собственной уязвимости».

Эталонный образ

Как же формируется уроборическая мечта, этот загадочный Эталонный образ себя и мира, по достижении которого наступит уроборическая полноценность, и с которым инфантильный человек постоянно сравнивает то, что есть на самом деле?

Я думаю, что он формируется в течение всей жизни под воздействием внешних обстоятельств, но основа закладывается в раннем детстве. Этот Эталонный образ представляет собой нечто фантазийное, как будто собранное из деталей подобных деталям конструктора Лего, которые взяты из разных наборов, поэтому то, что получилось в итоге практически всегда лишено смысла и мало функционально в объективной реальности. Основной принцип формирования этого образа заключается в том, что там присутствуют те детали, которых не хватало в жизни данного конкретного индивида в то или иное время, наиболее жесткие конструкции формируются в том случае, если этот недостаток пришелся на ранний детский возраст, особенно, на раннее младенчество, когда человек в принципе наиболее уязвим.

Так, например, если младенец был рожден холодной и отвергающей матерью и не чувствовал себя любимым, в его Эталонный образ «счастья» будет интегрирована деталь под названием «Безусловная и Всеобъемлющая Материнская Любовь». Именно такую любовь человек будет искать уже, будучи взрослым, совершенно точно – безуспешно, поскольку такая любовь возможна только между чуткой матерью и ее новорожденным ребенком и никогда более в норме не встречается. Этот человек будет искать себе не партнера, а замену той отсутствовавшей в детстве чуткой матери, которая интуитивно удовлетворяет все потребности своего малыша.

Или, например, если в детстве по какой-то причине младенец чувствовал себя беззащитным, то в Эталонный образ будет интегрирована деталь, которая будет именоваться «Защита», такой человек во взрослом состоянии будет все время искать внешнюю защиту.

Если в детстве родители не могли обеспечить своему ребенку стабильную обстановку, в Эталонный образ будет интегрирована деталь под названием «Стабильность», и такой человек как «счастье», будет воспринимать отсутствие перемен.

Однако, поскольку все эти детали – любовь, защита, стабильность, материальное благополучие, красота и прочее – сформировали иллюзорный Эталонный образ в прошлом, чаще всего в детстве, то они несут в себе детское, инфантильное видение этих понятий, не претерпевших трансформацию. Ведь очевидно, что младенец и взрослый человек очень по-разному понимают, что такое любовь, стабильность и т. д. Личность, прошедшая все этапы психологического взросления успешно изменяет восприятие этих понятий. Так, взрослый человек никогда уже не будет так же беззащитен, как новорожденный младенец и, в подавляющем большинстве ситуаций, способен сам себя защитить, накормить и т. д. А инфантильный человек в свой Эталонный образ привнес понятие детской беззащитности и будет искать такую защиту, которую ищет ребенок – всеобъемлющую и в значительной мере – подавляющую, поскольку защита в детстве – всегда ограничение свободы.

Так же стабильность для ребенка и стабильность для взрослого человека – это разные вещи, детская стабильность, то есть отсутствие изменений, для взрослого человека нелепа и вредна, поскольку взрослый человек должен развиваться.

Отсутствие в детстве устойчивого финансового положения у родителей, так же во взрослом состоянии заставит искать деньги, не ориентируясь на реальность, а исходя из своего детского представления о том, что это такое и как их тратить.

Все это значит, что иллюзорный Эталонный образ сильно оторван от реальности, в которой живет человек, он соответствует реальности того возраста и тех условий, когда был сформирован. Кроме того, в его составе есть детали, которые плохо стыкуются между собой или откровенно друг другу противоречат, например «Карьерный успех» и «Стабильность». Это мечта-Франкенштейн, скроенный из неудовлетворенных когда-то в прошлом потребностей, из сюжетов фильмов и книг, просмотренных и прочитанных в юности, из мечт разных временных периодов. Эти разрозненные фрагменты сшиваются иллюзией осуществимости и подвешиваются перед носом уроборической личности, как морковка перед носом у ослика.