ANANTARA Sacro Nocturno

– Благодарю, Ваше Величество, – она почтительно поклонилась и снова ушла в Тронный зал. Воздвигнутый из черного туфа он был освещен огромным количеством свечей. Одни свисали с потолка, будучи неотъемлемой частью канделябров, другие были аккуратно расставлены на столах вместе с роскошными живыми цветами холодных оттенков. Небрежно накинутые на столы черные бархатные полотна, свисающие по бокам до пола, лампады с благовониями, бокалы в стиле ампир, старинные кувшины из латуни – все это создавало эффект античной готики, под стать самому дворцу.

Герцогиня гордо прошла к столу Царя и поставила на него поднос с кинжалом. И это было завершающей деталью. Она повернулась и осмотрела зал с подиума, на котором был расположен Царский стол.

«Идеально, – подумала она, – Теперь нужно самой подготовиться,» – с этими мыслями она направилась наверх, чтобы переодеться в соответствующее одеяние.

Даханавар, закончив разговор с Джаредом, тоже поднялся к себе в покои. Ему нужно было закончить еще пару дел прежде, чем начнется Сехнетьер.

Через несколько минут Джаред услышал набат, доносящийся с улицы, который возвещал о приближении гостей. К ним направлялись представители и главари 60 Каст, что, в свою очередь, значило присутствие по меньшей мере 200 вампиров, не считая Старейшин. И тот факт, что они все ему мало знакомы, заставлял его сосредоточиться еще больше. Каждый мускул его тела был напряжен. Дойдя до парадной, он окинул взглядом музыкантов, играющих на самых разных инструментах. На одних из них играли в глубокой древности, на других играют исключительно в новую эпоху. Но все они создавали необычайную атмосферу, которой добивались Джаред и Версавия. Томные такты восточных барабанов, сладкий звук уда, духовые инструменты и многое другое заставляло погрузиться в своего рода транс. Танцовщицы уже начали свой приветственный танец, когда первым гостям раскрыли входные двери. Они плавно двигались в унисон ритмам, эротично качая бедрами и будучи полностью поглощенными музыкой. Каждая из них стояла в определенном месте, очерчивая собою путь к Тронному залу. Вампиры с восхищением останавливались, чтобы рассмотреть их движения, ведь музыка звучала столь громко, что ее ритмы отзывались в их телах, приятно одурманивая разум.

 ∞      ∞      ∞

Один из самых красивых мегаполисов мира пробуждался после дневной рутины с новой силой, чтобы озарить ночное небо своим сиянием. Москва – неповторимая колыбель архитектуры, в которой сочеталось старое и новое: современные небоскребы соседствовали с церквями и помпезными особняками прошлого тысячелетия. Бресеида обожала этот город, полный жизни и скорости.  Она не раз проходила пешком вдоль широких улиц и маленьких переулков, преодолевая десятки километров, и всегда находила для себя что-то новое. Более того, ей всегда казалось, что энергетика города будто подстраивалась под состояние души, обитающей в ней. Каждый мог найти что-то свое. И, что самое важное – город никогда не спал.

Как, например, и сегодня. Все бары и рестораны, клубы и другие развлекательные места праздновали Хэллоуин, подготовив различные мероприятия. И конечно же самым главным критерием для всех заведений были костюмы гостей.

Место, куда Бресеиду позвали друзья, славилось своей исторической ценностью. Некогда летняя резиденция графа Шереметьева открыла свои двери для любителей бала-маскарада. Архитектурно-парковый ансамбль как нельзя лучше подходил для проведения подобных мероприятий, создавая ощущение полного погружения в таинственность и загадочность ночи. Русский Версаль – так называли это место те, кто хоть раз побывал там.

Но туда направлялась не только Бресеида. Рассекая в ночи на большой скорости на черном «Харлее» по улицам Москвы, Ahhazu8 проезжал мимо машин, плавно маневрируя между ними. Волосы свободно развивались на ветру, что придавало ощущение безграничной свободы. Его камзол переливался от света фонарей несколькими цветами от серебристого до темно–сливового, поддаваясь ветряной качке и красиво раскрываясь за его спиной. Это вызывало восхищение некоторых девушек, которые умудрялись успеть крикнуть ему вслед восторженные возгласы. Но его не интересовало то, что можно получить легко. И, также то, что покорно. Словно хищник, он двигался к своей цели, чтобы утолить жажду и даже больше. Предвкушая потрясающую ночь, он самодовольно остановился на светофоре на одной из самых красивых центральных улиц, спустив ноги с подножки на асфальт. Великолепный вид, который открылся его взору, вновь заставил его влюбиться в этот город. Игра света и элегантные здания, выдержанные в едином стиле, несмотря на разницу в несколько сотен лет, и сердце Москвы – Красная площадь. Гигантское сооружение, чей цвет, из-за освещения, напомнил ему о крови и таинственности того, что сегодня произойдет. Он поднял глаза на светофор, заставив взреветь мотор байка, ведь оставалось всего несколько секунд…

Красный…

Желтый…

Зеленый!

Он резко тронулся с места и проскользнул вперед, уводя свой байк влево. Дорога была свободна, а его разум нет. Хитросплетения всех его действий приводили его в исступление. Но, что самое важное – он всегда получал желаемое. Всегда.

Прибыв к назначенному времени, Бресеида вышла из такси и направилась через аккуратно высаженную аллею деревьев в сторону усадьбы, восхищенно вглядываясь в наряды остальных гостей. Она всегда с особым трепетом ждала подобных мероприятий, ведь наконец-то можно было надеть то, отчего в свое время отказалось человечество в силу исторических сдвигов. На этот раз она выбрала черное платье в пол с облегченным корсетом, удлиненные рукава которого добавляли ее образу шарм 19 века. Помада цвета спелой вишни, бледная кожа и кружевные детали платья делали свое. Поднявшись по лестнице к главному входу, она увидела своих друзей. Шумно поздоровавшись друг с другом, они зашли в усадьбу, где уже играла живая музыка.

– Ох, это просто потрясающе, – сказала Бресеида, оглянувшись вокруг. Благодаря настежь открытым дверям из бального зала открывался величественный вид на сад с огромной оранжереей на другом конце. Так называемая прислуга, нанятая для этого вечера, подошла к ним с напитками.

– Дамы и господа, добро пожаловать! – он сделал легкий поклон, – Соизвольте отведать вино с лучших виноградников Европы.

– О, нет, благодарю, – улыбнулась Бресеида, когда как ее близкая подруга потянулась за бокалом:

– А я не откажусь, – она подмигнула слуге. Остальная часть их компании тоже взяла по бокалу и пошла дальше в сторону музыкантов. Когда ушел и услуга, она спросила, – Ты даже сегодня пить не собираешься? Мы же на балу!

– Мадлен, ты же знаешь, что я не пью, какая разница – бал или домашние посиделки?

– Ну, как хочешь, просто с алкоголем как–то проще…, – пожала она плечами.

– Проще? – рассмеялась та, – Куда уж проще? И вообще, чего ты такая серьезная сегодня?

– Настроение под стать празднику, – сухо ответила она, осматриваясь по сторонам, будто кого-то ищет. По сути, подобное состояние Мадлен для Бресеиды не было чем-то новым, но сегодня она казалась особенно сдержанной. Даже толком не поздоровалась. Но несмотря на это, она старалась не обращать внимание на подобные детали, ведь Мадлен была единственной, кому та могла раскрыть все свои глубинные мысли. А подобное многое для нее значило.

– Ладно, мадам Серьезность, пойдем в сторону наших, а то они уже со всеми перезнакомились, а мы все еще стоим тут у дверей.

– Ну да, – еле слышно произнесла Мадлен, сделав глоток.

Вечер оказался необычайно интересным из-за разнообразия присутствующих гостей: архитекторы, историки, театральные работники, чтецы, бизнесмены, ученые и танцоры. Не зная друг друга, они вели беседы на различные темы, рассказывая о случаях из жизни, идеях, проектах и мечтах. Философские изречения некоторых приводили Бресеиду в восторг. Она завороженно слушала, задавая периодически вопросы, когда как Мадлен, наоборот, была отрешенной и за весь вечер, так и не проронила ни слова. Живая классическая музыка разливалась из бального зала по всему особняку, из-за чего постепенно все больше и больше людей наполняли его собой и принимались танцевать: сначала полонез, затем менуэт и гавот, а также восхитительный вальс.

Ближе к полуночи, когда гости кружились в котильоне, Бресеида собралась домой. Хоть она и валилась с ног от усталости, приятное послевкусие вечера ее не покидало. Попрощавшись с Мадлен, она вышла на улицу и пошла в сторону парковки, чтобы поймать такси. Она шла по аллее, вдыхая прохладный свежий воздух, когда увидела идущего мимо, в сторону усадьбы, статного черноволосого парня, который был одет в стиле проходящего мероприятия – старинный темный камзол, черные брюки, собранные в хвост длинные волосы. Так или иначе его облик отличался от остальных участников бала. Он шел уверенной и властной походкой, но при виде нее достаточно резко замедлил шаг, а, поравнявшись с ней, и вовсе остановился. Бресеида, завороженная его видом, тоже машинально остановилась. Неожиданно для нее, одарив пронзительным взглядом, он сделал поклон и произнес:

– Миледи…

Бархатистый голос отозвался эхом в ее голове. Засмущавшись, она опустила глаза и сделала аккуратный, но безмолвный реверанс. Он наблюдал за ее движениями, а когда она подняла глаза, перевел взгляд на ее лицо, расплывшись в улыбке. Она не понимала, почему так странно себя ощущает, ее тело охватил необъяснимый трепет. Помедлив несколько секунд, он развернулся и продолжил путь, так больше ничего и не сказав. Бресеида изучающе посмотрела в след.

«Интересно…,» – пронеслось в ее голове.

По пути домой она была поглощена своими мыслями о том незнакомце. Ей никогда не встречались такие. Прокручивая в голове эти несколько секунд, она поняла, что он не так прост, как может показаться на первый взгляд. Вроде бы он должен был ей понравиться, но в его внешности было что-то, что вызывало у нее опаску. При этом она не понимала, почему вообще о нем думает. Беспокойство, нахлынувшее столь резко, также быстро прошло, когда она увидела, что подъезжает к дому.

«Как же хорошо… Наконец-то,» – подумала она, заплатив таксисту и выйдя из машины.

Она окинула взглядом маленький белый домик, который находился в большом коттеджном поселке в пригороде Москвы и который она арендовала полгода назад, ни разу не пожалев о своем решении. Это было намного лучше, чем жить в квартире, где сверху и снизу шумные соседи. Хотя нельзя сказать, что и она не любила включить музыку по громче.

Несмотря на то что она жила одна больше года, жить в одиночестве она не совсем любила. Поэтому очень часто ее подруги оставались у нее с ночевкой. Периодически приезжали и ее так называемые родители, с другого конца России, но это случалось крайне редко и длилось всего пару дней, так как она никогда не считала их близкими. Будучи приемным ребенком, она сбежала от опекунов через полгода после удочерения. Это произошло как раз полтора года назад, когда не стало ее прабабушки – единственного родного человека, который связывал ее с биологическими родителями. Искренность и тепло, к которым она привыкла, живя с ней, шли вразрез со строгим и чопорным воспитанием в доме опекунов. Не выдержав такого отношения и находясь в разбитых чувствах, она убежала под покровом ночи, двинувшись в сторону Москвы, города, который манил ее с детства. И как бы она их ни просила и не отказывалась они все равно продолжали пытаться ее обеспечивать, понимая, что по-другому в столь юном возрасте ей не выжить в мегаполисе.

Достав ключи из сумочки, она открыла коричневую дверь. Темнота пугала ее в некотором роде, поэтому она без промедления дотянулась рукой и включила свет, и только лишь потом ступила в дом, бросив сумку на столик. Не теряя время, она поднялась в спальню, чтобы переодеться, ведь чем больше времени проходило, тем больше она ощущала усталость, из-за чего ей начинало казаться, что платье весит тонну. Аккуратно повесив его на вешалку и убрав в шкаф, она надела любимый белый топ, белую футболку оверсайз и такие же белые шорты. Что может быть удобнее? Теперь можно было посидеть немного и посмотреть телевизор. Сегодня должна была быть передача о раскопках близ египетского храма Абу-Симбел. И почему такие передачи показывают за полночь?

«Надо туда уже съездить, – подумала она, спускаясь вниз, – Я должна увидеть это своими глазами!»

Включив телевизор, она наткнулась на титры, предупреждающие о начале любимой передачи. Улыбнувшись при виде величественной древности, которая ее завораживала, она выключила свет в гостиной, абсолютно позабыв о своих страхах и направилась к холодильнику, чтобы достать воды. Внимательно вслушиваясь в слова, доносящиеся из телевизора, она взяла стакан и наполнила его, а затем, непринужденно опершись на кухонный гарнитур, сделала несколько глотков. В передаче вдруг сказали то, что, как казалось Бресеиде, не соответствовало действительности или, как минимум, имело недостаточно подтверждения.

– О, ну, конечно! – закатила глаза она, отворачиваясь от телевизора и бросив взгляд в окно. И… Оцепенела от ужаса, не поверив своим глазам… Этого просто быть не могло… Либо это ее разбушевавшаяся фантазия, либо это страшный сон, который вот-вот закончится. Она увидела его – того самого незнакомца из усадьбы. Он стоял на противоположной стороне дороги, опершись на каменное ограждение дома напротив и положив руки в карманы, и пронзительно вглядывался в окна ее дома, а точнее, в ее глаза. В этой темноте, которая ее окружала, он с точностью видел ее, не ошибаясь ни на сантиметр. Бресеида не заметила, как перестала дышать. Она даже больше не слышала телевизор. Оцепенение не сходило, ведь она не понимала, как такое может быть реальностью. Он не мог оказаться там, ведь его не было на парковке, он не видел в какую машину она села, чтобы проследить за ней. Да, что говорить, он и в коттеджный поселок не смог бы зайти. Его холодный и самодовольный взгляд говорил о многом и, прежде всего, о его желаниях, которые он и не пытался скрыть. Зацепившись за мысль о том, что скорее всего это ее фантазия, Бресеида с надеждой в сердце, закрыла глаза на секунду и снова открыла их. Призрак исчез. Она подошла чуть ближе к окну, чтобы осмотреть улицу. Никого не было. Ни машин, ни людей. Она очень тяжело вздохнула, поставив стакан на стол.

– Господи… Что это было…? – говорила сама с собой Бресеида. Страх настолько заполонил ее разум, что она даже думать не хотела, чтобы ночевать одной. Помедлив, она подошла к стационарному телефону и набрала номер, который знала наизусть. В трубке слышались гудки, но на том конце провода не было ответа, – Ну, давай, возьми трубку, – нетерпеливо произнесла она, – Ну, пожалуйста…, – но все тщетно. Тогда она взяла сотовый и снова набрала номер мобильного. К ее счастью, абонент взял трубку быстро:

– Да?

– Мадлен! Слава богу, ты взяла трубку, – выдохнула она, чувствуя, как трясутся ее руки.

– Что случилось? Ты в порядке? Голос у тебя странный…, – встревоженно спросила та.

– Все нормально… А, хотя, нет, не нормально, я прошу тебя… Ты можешь приехать ко мне?

– Сейчас? Уже почти час ночи…

– Мадлен, умоляю, – она только в этот момент поняла, что нервно крутит в руках ручку, и тотчас же кинула ее на стол.

– А, что произошло ты говорить не собираешься?

– Давай при встрече? Ты на своей машине будешь? Я закажу пропуск для нее.

– Да, на своей. Ладно, я выезжаю, – с этими словами она положила трубку. Бресеида выдохнула с еще большим облегчением, но руки все равно не слушались и предательски тряслись. Сделав еще один звонок, чтобы заказать пропуск, она кинула мобильник на диван, садясь и закрывая руками лицо. Страх не покидал ее, а все логические объяснения случившемуся, не помогали ей успокоиться. Перед глазами постоянно мелькал его образ – холодные глаза, дьявольская улыбка, а самое главное, опасность, которую он источал.

«Сейчас Мадлен приедет, и через полчаса я забуду об этом, – уговаривала себя Бресеида, – Привидится же такое… Какого черта… Хоть бы она быстро доехала».

Она встала со своего места и начала расхаживать вдоль гостиной, потому что чувствовала, как пульсирует все тело. Стараясь дышать ровно, она пыталась успокоить себя, но у нее мало что получалось. Состояние не менялось, а наоборот, ухудшалось. На секунду остановившись, она бросила взгляд на книгу, лежащую на кофейном столике. Зеленая обложка книги была приятной расцветки с необычными узорами, что, в свою очередь, заострило внимание Бресеиды на себе. Ее мысли путались. Она провела рукой по волосам, убирая их назад, и взяла увесистый томник в руки. Коснувшись обложки другой рукой и всматриваясь в рисунок, она услышала, как с улицы донесся звук хлопающей двери машины. Она в надежде посмотрела на дверь, ожидая звонка. И не ошиблась.

– Мадлен…, – тихо произнесла Бресеида и побежала к двери. Открыв ее, она ахнула… Ужас прошелся по телу ледяной волной… Мадлен была с ним… Этот незнакомец стоял позади нее и, увидев шокированные глаза Бресеиды, томно улыбнулся. Бресеиде показалось, что картина немного нереальная, ведь так не бывает. Откуда они знают друг друга? Время словно замедлило свой ход… Непонимающе переводя взгляд с него на Мадлен, она поверить не могла, что это происходит с ней. Ее подруга наоборот ничуть не была шокирована обстоятельствами.

– Ну, здравствуй…, – сказал он, мягко обойдя Мадлен и делая медленный шаг вперед. Сердце Бресеиды стучало столь сильно, что она слышала его вне тела и, казалось, пол под ее ногами содрогался с той же агонией. Она машинально также медленно сделала шаг назад. Он властно осмотрел ее с ног до головы, – Не советую сопротивляться.

Услышав эти слова, Бресеида будто очнулась ото сна. Она резким движением руки швырнула в него книгу, которую все это время держала в руках и что есть силы махнула дверью, чтобы закрыть ее перед ними. Ни секунды не теряя, она развернулась и побежала на кухню, откуда был еще один выход. Незнакомец остановил дверь, не дав ей закрыться и не спеша вошел в дом. Он с удовольствием наблюдал за тем, как в ней разрастается паника с каждой секундой все больше и больше. Мадлен зашла следом и с безучастным видом закрыла за собой дверь на замок. Добежав до второго выхода, Бресеида попыталась открыть дверь, но ничего не вышло, замок заело. Во всяком случае, это была ее версия. Она крутила ручку то в одну сторону, то в другую сторону, ударяя по двери сначала рукой, а потом и наваливаясь плечом. Тщетно. Отчаяние и паника слились в ее голове в один адский коктейль. Заметив краем глаза приближение демона, она побежала в другую сторону, огибая круглый обеденный стол и даже не заметила, что Мадлен поднялась наверх. Он вдруг остановился на другом конце стола. Она не знала, что делать. В какую бы сторону она ни двинулась, он успеет схватить ее. Она лихорадочно смотрела по сторонам, пытаясь найти хоть какой-то путь.

– Я все равно заберу тебя, – сказал он, иронично пожав плечами.

– Ни за что! – закричала она, резко переворачивая стол в его сторону и убегая прочь. Стол с грохотом упал, потянув за собой все, что на нем стояло – вазу с цветами, стакан с водой и тетради. Все хрупкое разбилось вдребезги, разлетевшись на мелкие куски. Но вслед она услышала лишь его смех, от которого у нее перехватило дыхание. Забежав в коридор, ведущий к гостевой спальне, она пыталась найти хоть что-то, что может помочь ей в столь неравном положении, но так и не смогла ничего подобрать.

«Господи, помоги,» – в панике думала она, слезы резко хлынули из глаз, застилая ей взор. Она быстро вытерла их, заметив, что в доме оглушающая тишина. Почему так тихо? Где он? Она медленно дошла до другого конца коридора, периодически оглядываясь назад и стараясь не издать ни единого шума. Прислонившись к стене, она выжидала нужный момент, чтобы выглянуть и осмотреть гостиную, как вдруг он снова заговорил с ней:

– Детка, тебе не убежать, – голос доносился с кухни.

«Он все еще там, значит я успею выбежать на улицу и позвать на помощь,» – с этими мыслями она решительно выбежала из коридора в сторону входной двери, надеясь, что доберется до нее раньше, чем он ее заметит. И она не ошиблась. Она успела добежать, у нее получилось! Бресеида быстро повернула ключ и открыла дверь, когда он вдруг возник справа от нее практически из ниоткуда, ударив по двери и захлопнув ее с такой силой, что этот звук отозвался в ее голове. Она вскрикнула от испуга.

– Ну, уж не–е–ет, крошка, – он схватил ее за руку и толкнул в сторону так, что она упала на пол. Слезы вновь хлынули из глаз, она не понимала за что ей все это. Кто он? Что ему нужно? Почему Мадлен ему помогла? Но она понимала одно наверняка – нужно бежать, неважно куда, бороться до конца. Быстро поднявшись с пола, она побежала по лестнице наверх, даже не понимая, что делать дальше. Слезы не переставали течь из глаз, что, в свою очередь, мешало бежать по лестнице. Она так боялась споткнуться и упасть, ведь это значило бы потерять драгоценное время. А самое ужасное, что она не могла избавиться от чувства, что он будто знает все наперед. Что чтобы она ни собралась делать, он на два шага впереди.

Никогда лестница не казалась ей настолько длинной, ноги вообще не слушались. Но, несмотря на это, адреналин, хлынувший ей в кровь, помог добраться наверх. Задыхаясь от страха и, как ей казалось, от нехватки воздуха, она открыла дверь своей спальни и резко остановилась, ведь почти что у самого порога ее встретила Мадлен, сверлящая ее взглядом. В ее глазах было столько презрения и ненависти… Но лицо холодное и безэмоциональное…

«За что?» – подумала она, будто знала, что та услышит ее. Вопрос вызвал улыбку на лице Мадлен.

– За все, – тихо сказала она.

Бресеида почувствовала, как сзади к ней подошел тот демон и поняла, что это конец. Но она не могла оторвать глаз от Мадлен. Кто тот человек, с которым она так крепко и искренне дружила? Как вообще так можно поступать с людьми? Как можно быть настолько бессердечной? А, главное, что значит «за все»? Ей казалось, что он сейчас ее схватит или ударит, но он лишь мягко убрал пряди волос с ее левого плеча, открыв ей шею. Она ощутила его ледяное дыхание на своей коже. Помедлив несколько секунд и наслаждаясь волнами ужаса, которые от нее исходили, он произнес слова, абсолютно не понятные ее слуху, словно заклятие. Единственное, о чем она успела подумать, что слова похожи на мертвый язык. Бресеида почувствовала, как ее тело замерло. Онемение началось с ног, сопровождаясь головокружением и некой тошнотой. Не сумев устоять, она начала медленно сползать по воздуху вниз, а затем ощутила, как ее подхватили сильные мужские руки: одной рукой под лопатки, другой – под ноги. Он с легкостью поднял ее и самодовольно улыбнулся. Ей же ее собственное тело показалось невыносимо тяжелым. Ее душа разрывалась от осознания собственного бессилия, из-за чего слезы скатились из уголков ее глаз. А затем… Пустота…

Мадлен, увидев, что Бресеида потеряла сознание, перевела недовольный взгляд на Люциана. Ее поражало с каким удовольствием он каждый раз играется с жертвами. И всегда оттягивает момент, запугивая добычу до смерти.

– Мы опоздаем, – гневно произнесла Мадлен, видя, как он разглядывает Бресеиду. Она знала этот взгляд. И это не могло не ранить.

– Не опоздаем, – он строго посмотрел на нее, понимая, что в ней разрастается ревность, – Останься здесь и приберись, не должно быть никаких следов. Охранник тебя видел и знает в какой дом ты поехала.

– Почему нельзя просто…

– Делай как я сказал, – грубо отрезал он, перебив ее. Она ничего не ответила, ведь ни в чем и никогда не смела ему перечить. Лишь смотрела на то, как он спускается по лестнице с телом Бресеиды, сгорая от ревности. Хоть он не раз ей говорил, что все, что ему нужно это ее кровь, Мадлен понимала, что он лжет.

Путь домой занял у Люциана всего лишь полчаса. Спустившись через Сенот в горе Ултиш Альто-тэм, он подобрался к дворцу со стороны потайной лестницы и поднял Бресеиду именно туда, где знал наверняка, Джаред не разместит никого из прибывающих Каст. А это значило, что практически все крыло принадлежит ему. Он продумал все до мелочей, чтобы ничто не помешало ему вдоволь развлечься.

– Тебя даже жалко убивать, – тихо усмехнулся он, зная, что она его не слышит, – Может тебя потом где-нибудь спрятать?

Оставшись абсолютно незамеченным никем, он добрался до последней спальни в крыле, самой дальней, и проскользнул внутрь, тихо закрыв дверь. До него доносилась музыка снизу, из-за чего он понял, что Касты уже съезжаются, времени чуть меньше, чем он рассчитывал, но все равно предостаточно. Улыбнувшись своим мыслям, он положил Бресеиду на кровать, снова задержав свой взгляд на ней. Его забавляла ее беспомощность, и он представлял ужас, который охватит ее, когда она проснется. Намеренно не включив свет в комнате, он не спеша снял с себя камзол и, бросив его небрежно на столик у камина, подошел к кровати и лег возле Бресеиды. Приподняв ее футболку и топ, он провел рукой по животу и наклонился, чтобы коснуться губами ее шеи, как вдруг в комнату вошла Мадлен. Оцепенев от увиденного, она безотрывно смотрела на Люциана, который перевел на нее недовольный взгляд. Ей так больно было видеть его с ней. Он же никогда не приводил сюда жертв, разделываясь с ними в Людском мире. Почему он привел ее во дворец…?