Грандиозная история. Часть вторая

– Коль, ты слышишь меня?! Не иди никуда! Моё слово – закон. И он распространяется на всех! Я знаю, о чём ты думаешь… – проницательно произнёс Кац, угадав, о чём думает Николай.

– Я всё понял.

II

9 июля 2025 года, 01:33. Комендантский проспект

Ничего не сказав Кацу и не ставя того в известность, Вернер из принципа приехал на Комендантский проспект. Он вышел из машины и открыл багажник, где лежал пистолет премиум-класса Classic Supergrade с глушителем. Этот пистолет был ему подарен на сорокапятилетие лично Александром Ивановичем, дело было в апреле 2023 года. Стоит сказать, что стоимость подарочного пистолета в момент покупки Доном Букки составляла девять тысяч долларов (что было эквивалентно 720 тысячам рублей).

Так что это был очень дорогой и достаточно премиальный подарок. Александр Букки никогда просто так не разбрасывался подарками направо и налево. И если он кому-то сделал подобный презент, то только лишь в знак глубокой признательности и дружбы. Поэтому далеко не все могли быть удостоены такого шикарного подарка от дорогого Александра Ивановича. Вернеру Букки доверял больше, чем кому бы то ни было, и к чести Николая надо сказать, что он полностью оправдал оказанное ему доверие. Вернер специально подобрал этот пистолет для убийства сына Александра Ивановича, и он никогда ранее не использовал его по назначению. Да, это был достаточно циничный шаг к памяти покойного дона мафии, но Вернера это нисколько не смущало, тем более что он не давал никаких гарантий, что не тронет Бориса после смерти его отца. Всё-таки смерть Александра Букки была очень неожиданной и явно преждевременной. В общем, его внезапная гибель и вызвала такую бурю непредсказуемых и трагичных событий, всё радикально изменилось.

Ну это так, «лирическое» отступление. Вернер зарядил пистолет одним магазином из восьми пуль, что, по его мнению, должно было хватить с лихвой. На самом деле, убить Бориса было очень нетривиальной задачей, хотя бы потому что сын Александра Ивановича стрелял очень метко и при нём всегда было оружие. Однажды он даже победил на городских молодёжных соревнованиях по стрельбе, получив первое место, было это, кажется, в 2021 году. Помимо прочего, Борис был завсегдатаем в элитных стрелковых клубах города и считался одним из лучших стрелков. И вот этого человека предстояло убить Вернеру в одиночку, без чьей-либо помощи. Шансы успеха оценивались им самим как крайне небольшие, близкие к нулю. Но Николай считал, что он точно справится и тем самым докажет если не всем, то в первую очередь себе, что он способен выполнить практически невыполнимую задачу. Сильный и принципиальный был человек.

Вернер закрыл багажник и отправился во двор. Для конспирации он нацепил на голову капюшон, чтобы Борис случайно не увидел его и не узнал, хотя он, скорее всего, спал. Меры предосторожности лишними не будут. Подойдя к двери подъезда, он при помощи специального магнита взломал дверь, правда, после такого фокуса она не закрылась – механизм был нарушен воздействием магнитного поля. Затем вызвал лифт, который моментально открылся, так как стоял на первом этаже. «Повезло-то как!» – подумал про себя Николай. Вскоре он приехал на седьмой этаж, прошёл по коридору к квартире под номером 118, что находилась в самом конце.

Прежде чем взламывать замок, Вернер достал из кармана специальный прибор для определения уровня активности в помещении и плотно прижал к двери. Через секунд двадцать прибор определил, что активность нулевая. Это означало, что Борис спал. Тогда Николай, убрав прибор, достал обыкновенную отмычку и принялся аккуратно, шаг за шагом взламывать замок.

Борис изначально ничего не услышал, поскольку Николай еле слышно осуществлял взлом двери, да и сам Борис спал очень крепким сном. Но спустя какое-то время у Бориса, предусмотрительно установившего систему отслеживания шума в квартире, просигналил телефон, на котором было установлено приложение от системы звукоулавливания. Он моментально вскочил на кровати весь заспанный и принялся приходить в сознание. Борис догадался, что к нему пытаются залезть в квартиру, и, включив свет, принялся доставать из-под подушки пистолет, который он всегда хранил там на всякий случай. Он вытащил заряженный пистолет и снял с него предохранитель, после чего Борис выключил свет и перебрался в гостиную, где у него стоял шкаф-купе с потайной стеной в глубине. Он залез внутрь шкафа и быстро запер дверь.

Через секунд десять-пятнадцать после того, как он захлопнул дверцу шкафа, в квартиру осторожно вошёл Вернер, внимательно озираясь по сторонам. Он решил предусмотрительно включить в коридоре свет и двинулся в сторону предполагаемой спальни, которая, по его меркам, должна была находиться в конце коридора. Когда Николай подошёл к двери и плавно открыл её, то он, увидев, что никого нет в комнате, немедленно включил свет и принялся осматривать спальню. Для начала он заглянул под кровать, потом открыл шкаф, но нигде обнаружить Бориса не удалось. Зато Вернер догадался, что Борис услышал его и спешно убежал из спальни, по тому, что на кровати лежало перевёрнутое и слегка скомканное одеяло. Явно Борис только что спал на этой кровати и буквально недавно покинул её. «Услышал всё-таки меня, сволочь! – сказал еле слышно Николай. – Куда же он переместился? Может, он в гостиной? Да, точно! Где же он ещё может быть?»

Вернер бросился со всех ног в гостиную, держа перед собой в руках пистолет. Войдя в неё он обнаружил два шкафа: один небольшой одёжный и один гигантский шкаф-купе (где и скрывался Борис). Помимо них в комнате стоял кожаный диван, под которым было некоторое расстояние, и в теории Борис мог залечь там. Вернер подозрительно заглянул под диван и никого там не обнаружил. Тогда он подошёл к одёжному шкафу. Заглянув в него, он убедился, что там тоже никого нет. Вернер с некоторой опаской подошёл к шкафу-купе с торца и прислонился к нему ухом, чтобы «прослушать» его.

Ничего не услышав, Вернер разбил стекло шкафа рукояткой пистолета, чтобы не открывать дверь, рискуя при этом, что Борис может его пристрелить, если он, конечно, находился там. И в этот раз никого найти Вернеру не удалось, при этом он совершенно не обратил внимания на чрезмерную уплотнённость шкафной стены. «Куда он мог запропаститься? Чёрт бы его побрал! Ну ничего, я всё равно его найду и убью, чего бы мне это не стоило!» – поразмыслил Николай и, выйдя из комнаты, пошёл вдоль коридора, слегка слоняясь вдоль стены на всякий пожарный, по направлению к санузлу и кухне, что находились практически у прихожей, а комнаты при этом остались позади.

Внимательно просматривая ванную комнату и, извините за подробности, туалет, Вернер прошёл на кухню и врубил свет. Единственным местом на кухне, где мог прятаться Борис, был шкафчик под раковиной. Тогда он подошёл туда и резко открыл дверцу, уже собираясь выстрелить в сидящего там Бориса, но там никого не оказалось. «Дьявол!» – сказал достаточно громко Николай. Это позволило выбравшемуся из шкафа Борису определить его местонахождение и направиться в сторону кухни. Он уже предвкушал, что убьёт «незнакомца» метким выстрелом в затылок.

Николай уловил своим слухом передвижение по коридору и, сообразив, что к чему (насколько это было возможно в данной ситуации), схватил немаленькую фарфоровую чашку, которая стояла на виду возле раковины. Борис возле прихожей, расположенной своеобразным квадратом, свернул налево и пошёл по прямой на кухню, слоняясь вдоль санузла и держа пистолет на прицеле. Борис был почему-то уверен, что неизвестный ему взломщик не слышал его шагов и ничего не понял толком. Борис самоуверенно влетел на кухню и, обнаружив там к своему немалому удивлению Николая, принялся стрелять в него. Но перед тем как он стал стрелять, Вернер преждевременно размахнулся и со всего маху бросил чашку ему в лицо.

Чашка, не выдержав твёрдости головы Бориса, разлетелась на несколько осколков, один из которых серьёзно порезал ему лицо. Преодолевая дикую боль от порезов на лице, Борис всё же принялся стрелять в Николая в надежде попасть. Вернер тоже начал стрелять в ответ и тут же попал ему в живот, после чего Бориса откинуло в сторону, и он упал за стиральной машиной, что стояла в углу рядом со входом на кухню. «Вернер, ты труп! Слышишь меня?» – начал угрожать Борис, отползая к двери ванной комнаты. Вернер начал осторожно подкрадываться к проходу в коридор, где валялся его противник весь в крови, кряхтя от боли.

Только он попытался выглянуть из-за угла, как тут же Борис выпустил две пули в его сторону. Вернер успел увернуться, поскольку несильно высовывался. У Бориса осталось четыре пули, у Вернера их осталось всего шесть, но в реальности это ничего не значило, поскольку в этом уравнении было, вдобавок, множество неизвестных. Николай схватил стоящую неподалёку кастрюлю и вслепую запрокинул её в сторону Бориса, он пытался его обезвредить. Кастрюля попала Борису по руке, повредив левую кисть, и он заорал от боли. «Чёрт тебя подери! Ублюдок! – крикнул, заметно нервничая, Борис угрожающим голосом. – Ты поплатишься за это! Что ты молчишь? Думаешь отмолчаться? Я заставлю тебя заговорить!» – начал он биться в припадке ярости и гнева.

Борис был очень зол на Вернера, он считал его покушение вероломным предательством в смеси с диким цинизмом. Он поверить не мог, что именно Вернер придёт его убивать. Борис был в бешенстве из-за столь подлого и беззастенчивого нападения на него. «Будь ты проклят!» – продолжал он кричать на Вернера, который в свою очередь всё это спокойно выслушивал, ничего не отвечая. Николай думал прежде всего о том, как действовать дальше, а не о том, как наорать на соперника. Он полностью сохранял ясность ума и своё хладнокровие, в отличие от своего оппонента.

Наконец, Борис успокоился и тоже принялся думать, как выбираться из этой ситуации. Его положение было гораздо тяжелее, чем у Вернера, всё-таки тот не был ранен. Борис, держа пистолет наготове, осторожно поднялся на ноги и стал проверять количество патронов. «Чёрт, всего четыре осталось!» – подумал про себя он, открыв рукоятку пистолета. Вернер воспользовался тем, что Борис отвлёкся и, высунувшись из-за угла, попытался выстрелить в него, но промахнулся, попав в стену. «Чёрт возьми!» – крикнул Вернер из-за своей неудачи.

Борис поспешил выстрелить в ответ, но эта попытка тоже оказалась безрезультатной, поскольку Вернер ушёл обратно на кухню.

– Вернер, тебе конец! – сказал громко Борис, готовясь вступить в прямое противостояние во второй раз.

– Это мы ещё посмотрим! – ехидно заметил Вернер, специально провоцируя тем самым соперника на активные действия.

Борис приготовился и быстро вышел из-за угла, пытаясь прицельным огнём убить Вернера. Одна из пуль попала Вернеру в левое плечо, от второй он увернулся. У Бориса осталась последняя пуля, и он уже был готов отправить её в голову Вернеру, которого повалило на колени. Николай понял, что он сам уже не успеет выстрелить в Бориса, и потому сбил его с ног, толкнув своим телом. Они оба свалились на пол и начали бороться друг с другом.

– Я тебя задушу, как собаку! – стал кричать Борис, явно выигрывая борьбу, а после принялся душить Вернера.

– Ну уж нет! – твёрдо произнёс Вернер и принялся давать отпор.

Он, вцепившись правой рукой в глаза Борису, пытался выдавить их из глазниц. Тот закричал от боли и рефлекторно схватился за глаза, так как боль была невыносимой, и выпустил из рук покрасневшую от удушения шею. Вернер, откашливаясь, дотянулся лёжа до пистолета и поднял его с плиточного пола. Он хотел пристрелить Бориса, но тот не позволил этого сделать, схватив Николая за руку, в итоге ещё одна пуля улетела куда-то в сторону. «Твою дивизию!» – ругнулся в мыслях Николай.

– Убить меня хотел? Ничего у тебя не выйдет! – угрожающе произнёс Борис, выхватывая пистолет у него из руки.

Второй рукой он со всей дури врезал Вернеру по лицу, разбив нижнюю губу, и тот на время отправился в нокдаун. Борис взял пистолет и поторопился выстрелить в слегка контуженного Вернера. Но поскольку Вернер всё-таки прошёл первую российско-чеченскую войну, то он быстро пришёл в себя и мощно выбил из рук свой пистолет, да так, что тот закатился под кухонную мебель, откуда его рукой достать уже не представлялось возможным. Борис вновь врезал Николаю, теперь по носу, и полез, не поднимаясь, за собственным пистолетом, который отбросило ранее в коридор. Вернер увидел это и что есть силы схватил Бориса за ноги. Борис к тому моменту практически дотянулся до пистолета и продолжил из-за всех сил хвататься кончиками пальцев за него.

– Я не дам тебе этого сделать! – сказал ему Вернер, продолжая крепко держать его за ноги.

– Только попробуй! – грозно произнёс Борис.

Он, в конце концов, отпихнул Николая своей ногой, ударив ему по голове. Борис дотянулся до пистолета и моментально выстрелил в Вернера, и тот вырубился. Борис не верил, что ему удалось наконец-таки убить Вернера, причём, последней пулей, и полез проверять пульс у него. Ощупав шею, Борис убедился, что пульса нет. Тогда он проверил зрачки, они были слегка суженными и не двигались. «Ха-ха, я грохнул его! – радостно воскликнул Борис, поднимаясь с пола. – Я тебе говорил, сволочь, что ты сдохнешь!» Борис, продолжая смеяться, пнул бездыханное тело ногой и пошёл прочь, к себе в спальню, чтобы вытащить из своей раны пулю, которая застряла внутри.

Хоть Борис и решил, что Вернер мёртв, но на самом деле тот был в состоянии клинической смерти, когда человек находится без сознания и не реагирует на внешние раздражители, а сердце перестаёт биться и перекачивать кровь. Зрачки при этом уменьшаются и перестают двигаться при воздействии света. Сознанию Николая мерещилось, что он попал в какое-то замкнутое помещение, наподобие тоннеля, где было слишком темно, чтобы разглядеть что-либо. Пройдя по нему, Вернер обнаружил, что с каждым его шагом становится светлее. Наконец, он увидел своё окровавленное тело, лежащее где-то на обочине тоннеля. Всё выглядело очень натурально и достаточно жутко, после он как бы бросился бежать туда, где сиял яркий ослепительный свет.

На этом его «сон» прервался, и он вернулся в свою реальность. Открыв глаза, он в слегка размытом виде увидел потолок кухни, где светила лампа. Потом Николай осмотрелся вокруг и понял, что он лежит на кафельном полу в луже собственной крови, которая сочилась из его открытой раны. Он почувствовал дикую боль в голове, через которую насквозь пролетела злосчастная пуля. Вернер чудом выжил, ведь обычно после выстрела в голову человек в подавляющем большинстве случаев погибает. Но Николай каким-то образом выжил, возможно, что ещё чуть-чуть бы пуля пролетела правее или левее, и он бы точно умер. Вернер потихоньку встал с пола и принялся вспоминать, что с ним стряхнулось и почему он лежит в луже крови.

Он вроде припомнил, что Борис всадил ему пулю в голову, а потом пнул его по ребру (хоть он и был без сознания, но тело-то запомнило этот момент). Вернер сильно разозлился и осторожно схватил хороший японский нож, что лежал в металлическом пенале для ножей, и вышел из кухни. По кровавому следу, оставленному раненным в живот Борисом, он направился в спальню, где его соперник, уже морально празднуя свою «победу», извлёк пулю из своего тела и принялся искать перекись, что лежала в комоде. Николай застал его повернувшимся спиной и рыскающим в наклоне по открытому ящику, где лежали лекарства. Вернер вплотную подошёл к нему и принялся ждать, пока тот разогнётся. Наконец, Борис нашёл флакон с перекисью и, выпрямившись, закрыл ящик.

– Ну здравствуй! – сказал Вернер и моментально перерезал тому горло.

– Дьявол! – перша перерезанным горлом, с трудом произнёс Борис и грохнулся на пол, ударившись челюстью об край комода.

– Чтоб ты к нему отправился! – сказал Вернер лежащему на полу врагу, который умирал в конвульсиях, хватаясь за порезанное горло и припадочно трясясь.

– Пошёл ты… – это было последнее, что сказал Борис, захлёбываясь кровью, после чего он умер.

Вернер вышел из спальной комнаты и отправился на кухню, где протёр нож намоченной тряпкой, которую он нашёл под раковиной, на всякий случай. После чего взял стоящую в кладовке швабру с той целью, чтобы достать пистолет из-под кухонного шкафчика. Николай успешно, конечно, не без усилий, вытащил свой пистолет и положил его к себе в карман. Он глянул на часы и с ужасом увидел, что они показывали 02:15. «Долго провозился!» – проговорил себе под нос Вернер и отправился на выход. Он везде выключил свет и ещё раз проведал покойника. Борис действительно умер, порез на шее оказался смертельным. Николай вышел из квартиры и направился на лестничную площадку. Нацепив на голову капюшон, он принялся быстро спускаться по лестнице вниз.

III

Полчетвёртого утра он приехал к себе домой, на Бухарестскую улицу. Войдя в квартиру, он первым делом продезинфицировал перекисью дыру в голове, а после отмыл волосы от крови. Далее он вытащил пинцет, смазал его спиртом, а после вытащил пулю из левого плеча и залил перекисью рану. «Ох, чёрт!» – произнёс Николай от боли. Затем Вернер пошёл спать и практически сразу уснул крепким сном. Примерно в девять часов он был разбужен звонком Каца, который забеспокоился, поскольку Николай уже должен был приехать в штаб. Вернер с трудом проснулся и с полузакрытыми глазами на автоматизме схватил рукой лежащий на тумбе телефон (осталась ещё привычка со службы хватать рацию).

– Да, слушаю… Кто это? – не сразу сообразил он.

– Вернер, где тебя носит? Я уже забеспокоился! – нервно сказал ему Дмитрий Владимирович.

– Ох, чёрт возьми! – резко сел на кровать Вернер, изрядно перепугавшись. Ну, правильно. Сначала он напугал Каца до смерти, теперь Кац испугал его, получился равноценный обмен. – Я скоро приеду, не волнуйся.

– Ты сильно опаздываешь. Что случилось?! – заподозрил неладное Кац.

– Да ничего не случилось! Сейчас я приеду.

– Ты, что, спал? – спросил сразу Кац.

– Почему сразу «спал»? Я уже еду вовсю.

– Знаешь, сколько времени?

– Сколько?

– Девять пятнадцать!

– Еду, жди.

– Ладно, давай, до встречи. – вздохнул Дмитрий и отключился.

Вернер срочно направился в ванную комнату, где умылся. Быстро вытершись, он забежал обратно к себе в спальню и принялся одеваться. Ничего не завтракая, он вышел из квартиры и пробежал по лестнице вниз с четвёртого этажа, затем сел вскоре в свою машину марки Jaguar. Уже через тринадцать минут Вернер подъехал на машине к главной резиденции. Ещё через две минуты он был на третьем этаже. В коридоре по дороге к кабинету шефа Вернер встретил Курикина, который наконец выписался из больницы после ранения.

– О, здорово, Паш! – радостно поприветствовал его Вернер. – Ну как ты? Тебя уже выписали? – пожимая руку Курикину, спросил он.

– Да, привет, Коль. Спасибо, что спросил. Меня вчера выписали вечером. Всё окей!

– Ну, отлично тогда.

– Кац сегодня с утра был весь на нервах.

– Из-за чего?

– У меня нет информации на этот счёт. Пошли, сейчас узнаем.

Они оба прошли к кабинету. Курикин постучался, заглядывая в кабинет. Он сообщил Кацу, что Вернер только что прибыл. В ответ Кац сказал, что он готов принять их, и попросил войти обоих. Курикин вошёл в кабинет, а за ним вошёл Вернер. Кац строго посмотрел на Николая, после его он снял прозрачные очки, которые он иногда использовал, когда что-то читал. У него была небольшая дальнозоркость, которую он подхватил, когда учился на юридическом факультете. Встав из-за стола, он медленно подошёл к Вернеру, скрестив руки за спиной и о чём-то задумавшись. Он молча оглядывал Вернера, как будто тот с Марса прилетел, и, наконец, сказал, поджав перед этим подбородок вверх:

– Коль, ты мне скажи, имеешь ли ты хоть какое-то отношение к смерти Бориса Букки? – задал риторический вопрос Кац, он обо всём начал догадываться.

– Боря, что, умер? – удивлённо спросил Курикин, опять некстати встряв в разговор со своими мыслями.

– Да, ты, Курикин, как обычно оказался очень проницательным. Его убили сегодня ночью. Ему сначала прострелили живот, затем перерезали горло его же кухонным ножом… – ответил Кац, глядя с недвусмысленным выражением лица на Вернера, а затем обратился уже непосредственно к нему. – А пули, которые были обнаружены сотрудниками МВД, очень подходили к твоему «наградному» пистолету, между прочим.

– Думаешь, его укокошил Вернер? – спросил Курикин, внимательно слушая информацию от Каца, но всё равно он не врубился в тёмную составляющую этого дела. – Но зачем?

– Паш, давай ты выйдешь отсюда, а то ты меня своими вопросами сбиваешь с толку. – толсто намекнул Кац Курикину.

– Хорошо, я пошёл. – ответил Курикин и ушёл за дверь, где принялся подслушивать через замочную скважину.

– Ну что, будем признаваться или как? – спросил Кац у Вернера.

– А мне не в чем признаваться, поскольку я не имею к этому отношения. – начал изображать Вернер партизана на допросе.

– То есть отрицаешь факт того, что убийство совершил ты? – уточнил Кац.

– Да, отрицаю. Тем более я не мог убить Бориса, я в это время спал. – вполне уверенно произнёс Николай.

– А пули?

– Что пули?

– Слушай, ты прекрасно всё понимаешь.

– Да не понимаю я, к чему ты клонишь.

Кац понял, что его провокация со вбросом информации о якобы найденных пулях, которые подходили к пистолету Вернера, не сработала и не заставила Вернера признаться в убийстве. Тогда он поторопился задать другой, не менее провокационный, вопрос:

– Ладно, допустим, что это не твои пули. Но как ты тогда объяснишь тот факт, что тебя видели во дворе дома, где был убит Борис?

– Интересно, и кто же мог меня видеть во дворе, если я всю ночь спал у себя в квартире? – ответил риторическим вопросом на вопрос Вернер.

– Думаешь, людям привиделось? – начал давить на него Кац.

– Откуда у тебя эта информация? – подозрительно спросил Вернер, прищурив левый глаз.

И вот тут-то Николай и подловил Каца на том, что сказанная им информация оказалась абсолютно вымышленной и несоответствующей действительности. Дмитрий думал, как выкрутиться из этой непростой ситуации, но не смог ничего придумать и, главное, противопоставить словам Вернера. Прошло примерно полминуты с момента, как Кац думал над ответом, прежде чем Вернер взял инициативу в свои руки и жёстко наехал на него:

– Хватит выдумывать! У тебя нет никаких фактов того, что я якобы совершил убийство. Я понимаю, что ты опытный юрист, но моего «признания» ты не получишь. И, собственно говоря, как я могу признаться в том, чего я не делал? Подумай сам и дай себе логический ответ, ты в состоянии это сделать…

– Ха-ха, да, пожалуй, я сглупил, пытаясь напридумывать кучу фиктивных фактов. В римском праве это называется, кстати, иском с фикцией, когда допускали существование какого-то факта, которого на самом деле не было. Ну не суть. Я действительно хотел добиться от тебя признания, но мой метод не сработал. Знаешь, мне, собственно, твоего признания и не требуется, мне и так всё ясно. Не хочешь говорить – не говори. Это твоё дело. Будем считать, что этого разговора не было. – договорил Кац и несколько замолчал. Он немного походил по комнате, заглядывая в окна, после чего продолжил. – А знаешь, ты молодец! Это ты здорово придумал. – внезапно похвалил он Вернера.

Вернер обомлел и первое время не знал даже, что и ответить, поскольку не ожидал такого поворота событий и не думал, что его будут нахваливать. Он посмотрел на Каца слегка оторопевшим взглядом, в его лице виделось какое-то напряжение (Вернер думал, что Кац опять хитрит и таким образом хочет подловить его и заставить проговориться). Но, похоже, что Кац хвалил его вполне искренне и у него не было никакого скрытого замысла. Николай, в конце концов, расслабился, но всё равно главное было не признаться. Вернер поставил перед собой цель любой ценой не признаваться в убийстве Бориса, и он держался именно этого курса.

– Не каждый, знаешь ли, был способен убить Бориса. Но ты сделал невозможное, это я тебе точно говорю! Потому что, например, я бы не справился, честно тебе признаюсь. Однако, имей в виду, что если полиция нагрянет к тебе, то помогать я не буду, сам будешь решать эту проблему… – Кац сел в своё кресло и допил воду из стоящего на столе стакана.

Вернер ничего не стал отвечать и удалился прочь из кабинета. Когда он выходил, то ударил по носу подслушивающему у дверей Курикину.

– Ух, зараза! – хватаясь за переносицу, стал ругаться Курикин от боли.

– Ты, что, подслушивал? – нахмурив брови, спросил Вернер.

– Нет, блин, просто решил получить дверью по голове. Конечно же, подслушивал! Ох, чёрт, мой нос. Не сломан? – обратился Курикин к Вернеру, как к врачу, за помощью.

– Дай взгляну! – принялся осматривать его лицо Николай. – Нет, знаешь, всё нормально. Но синяк, похоже, тебе обеспечен.

– Ладно, спасибо.

– Это будет тебе уроком на будущее. – справедливо заметил Вернер.

– Да я уже понял, что это была плохая идея… Мне, кажется, нужно срочно ехать. Только что вспомнил. – спохватился Курикин и быстро зашагал к лестнице.