Список кораблей: Мрайсикая

Из бокового коридора раздавался едва различимый беспорядочный рокот и глухие удары. Солнце начал различать электромагнитные волны с той стороны – кто бы не был в коридоре их было много, Солнце успел насчитать двенадцать слабых источников, и они точно были живыми.

Он повернулся к Касарай, сказал ей тихо:

– Лучше возвращайся, дальше я сам.

Касарай быстро замотала головой.

– Тебе же поручили защищать апартаменты. Ослушаешься Груммпира?

Взгляд Касарай быстро пробежался по холлу, а потом она шагнула к Солнцу и настойчиво посмотрела в его глаза. Она оказалась в полушаге от него и Солнце только сейчас заметил, что она выше, чем ему сначала казалось – макушкой она едва доставала до его ключиц.

Солнце отвернулся на коридор:

– Как хочешь, – а потом встрепенулся и закрыл её фонарик ладонью, – Выключи!

Он пригнулся, расправил щупальца и загнул их в косые линии перед собой, оградил себя и Касарай преградой из них, на миг услышал, как она вздрогнула в ужасе, но не сводил глаз с коридора – из него кто-то бежал. За те несколько секунд, что его глаза привыкали к темноте, они стояли неподвижно и когда из коридора выбежал коротенький разумник, Солнце уже мог его рассмотреть, – ростом не выше метра, полуголый и с коротким хвостом, из локтя одной руки выходило ещё одно предплечье с недоразвитой кистью; с гладкой блестящей кожей, обтягивающей щуплое тельце беспорядочными крупными пятнами – одни бурые с мраморным рисунком, а другие белоснежные; глаза жёлтые с горизонтальным листовидным зрачком и с первого взгляда было не заметно, что один несколько крупнее другого, пока амфибиоподный гуманоидик не остановился посреди холла, сложил ладони кругом вокруг выдвинутого вперёд широкого рта с узкими губами и не издал громкий звук.

– Ка-ква! – его голос отразился эхом; щупальца Солнца покрылись рядами коротких шипов, и он не глядя заметил, как Касарай дёрнулась при виде их.

Гуманоидик тем временем набрал воздуха в грудь и снова приготовился кричать, как Солнце схватил его щупальцем, овив горло и грудь. Разумник изворачивался, весь напрягся, но ему было не противостоять с силой, которая ещё одним усилием раскрошила бы его ребра. Солнце притянул разумника к себе, осмотрел и ужаснулся. Он был того же рода, что и Яншбор, старик с Лишринды, говоривший с ним с экрана мёртвого корабля. Перед глазами Солнца собралась полная картина и он ужаснулся ей, и в это же время, со стороны открытой дверь, где начиналась растительность Сада, раздался такой же крик и свет фонарика Касарай ослепил Солнце.

– Выключи! – крикнул он ей и отшвырнул разумника в сторону.

Касарай отвела фонарик в сторону и вздрогнула, услышав повторяющийся квакающие крики из Сада, они цепной волной откликались и раздавались ближе. Они наступают! Слишком быстро, не успею сбежать!

Касарай посветила на щупальца Солнца и её глаза округлились, она даже перестала дрожат на секунду.

– Уходи, их много! – крикнул он ей, – У меня преимущество в темноте. Ну же!

Касарай засуетилась на месте, потом убежала.

Из разбитого окна влетел горящий факел и слабым рыжим светом осветил холл, а за ним из окон и открытых настежь дверей подступали другие ошгарики – все такие же, с одними оборванными повязками на поясе и в украшениях из костей и дерева; сутулые или с боковым сколиозом, с лишними руками, хвостами или вообще без них, у одного даже было второе лицо на боку головы; вооружённые копьями, и горящими палками, которые даже факелами можно было назвать разве что с большой натяжкой. Они застыли, увидев Солнце, а тот тем временем разветвил щупальца, поднял в стороны от себя в предостерегающей позе и демонстративно затушил факел, наступив на него подошвой. Своим присутствием, расправившись во всю ширь и рост, он занял собой больше половины холла и стал неизбежным препятствием на пути в коридор из которого ещё раздавались звуки борьбы.

Солнце сглотнул. Ошгариков перед ним было восемь и они, как и он, не решались напасть первыми перед неизвестным противником. Они тихо переговаривались между собой на квакающе-шипящем наречии и трое из них, грозно зашипев, бросились в атаку!

Они быстро подбегали на расстояние пяти шагов, а потом высоко прыгали и обрушивались сверху, выставив копья вперёд! Солнце отбросил их в сторону одним щупальцем, а вторым отшвырнул тех, кто пытался в тот же момент подобраться сбоку!

Они налетали, и он откидывал их, налетали – откидывал!

Их было всего восемь, но они зачастую приземлялись на ноги и снова шли в атаку, не давая времени на передышку! Они изматывали, ломали об его шкуру копья и никак не кончались!

Солнце помнил о лазерном резаке в своём кармане, помнил с какой лёгкостью мог бы сломать им всем кости, но сдерживался мыслью, что они тоже разумники и он не хотел их убивать, не хотел быть убийцей, монстром. Только в крайнем случае…

А они всё нападали, квакали и шипели, и даже когда кому-то из них удавалось вцепиться в торс Солнца он отбивал их руками и паре залепил по головам с такой силой, что, упав на пол, они больше не поднимались. Танец боя длился долго и, подхватив темп, Солнце смог обратить внимание в сторону Сада и заметить одного ошгарика, что, в отличие от остальных, не шёл в бой, а только следил за действием со спокойным интересом. Солнце уже начал утомляться, кровь в нём так и кипела! Солнце заметил другого, прошмыгнувшего в коридор ошгарика, вытянул за ним щупальце, схватил и со всей силой зашвырнул дикаря в разбитое окно далеко в Сад. Остальные ошгарики проводили собрата взглядом и засуетились на месте, встали в одну линию, переводя дух и переговариваясь. Солнце тоже переводил дух, слыша с какой силой стучит сердце, отдавая эхом в уши.

Он устал, последний сон не принёс ему должного восстановления, но это был далеко не предел, и он снова занял боевую стойку. И он услышал новый электромагнитный шум.

Тяжёлый, грозный… Он с глухим гудящим эхом отскакивал от стен. Солнцу казалось, что его издаёт монстр, ещё более сильный и крупный, чем он сам и искал его взглядом, борясь с оцепенением. Монстра он не видел, но отчётливо различил в темноте два слабых красноватых отблеска. Они приближались, изламывая пространство вокруг себя точно чёрная дыра и, как и чёрная дыра, окружены, непостижимым по своей форме, контуром, тенью. Солнце застыл при виде его, а остальные, точно его не замечали.

Тень скользнула через открытое окно и встала за спину отдаленного ошгарика, что всё это время только следил за боем. Шум тени, казалось, был готов оглушить любого и также оставался неразборчивым. Солнцу казалось, что тень убьёт ошгарика и отвернулся.

Через секунду тот ошгарик, вдруг встал в полный рост и выдал несколько громких слов:

– Ка-шка шкава ша ха шиа-хака!

Солнце с удивлением обернулся обратно. Тень исчезла и снова стало «тихо».

Остальные повернулись к нему и затараторили, но он поднял руку и добавил:

– Ш-шака! Ква-ка, вакаша ха ша квака-ка!

Они все посмотрели на Солнце, в их взглядах больше не было злобы, по строению их лиц было сложно сказать, что они сейчас испытывают, да и по электромагнитным волнам работы их мозга тоже – их мысли совершенно не понятны! Ошгарик-оратор поднял на Солнце иссохшую руку:

– Шиа-хака! Шиа-хака! Шиа-хака!

Остальные подхватили и стали кричать хором:

– Шиа-хака! Шиа-хака! Шиа-хака! Шиа-хака! Шиа-хака!!! Шиа-хака!!!

Солнце стало не по себе, его жёсткую шкуру пробило холодом. Он не мог отделаться от ощущения, что этим словом они обращаются к нему.

– Убирайтесь! – заорал он и они умолкли.

Возникло недолгое молчание. Солнце ударил щупальцами по полу и холл вздрогнул грохотом:

– Вон! Убирайтесь!!! – прокричал он.

Ошгарики засуетились и побежали из холла в Сад. Только ошгарик-оратор не послушался его. Когда все остальные ушли, тот опустил голову, расставил в стороны открытые ладони и произнёс:

– Ква-ка ша кваха, шиа-хака. Ошква хаква ша-а ка, – и только после этого покинул холл, но медленно, не поворачиваясь к Солнцу спиной и оставаясь в своей странной позе.

Когда они скрылись в растительности, Солнце закрыл за ними дверь, затушил все факелы и направился в коридор, из которого доносились звуки боя. Там было уже тихо, он ускорился и замедлил шаг, только когда впереди показался свет фонарика. Фонарик лежал на полу и слабый свет освещал место битвы.

Свирэд и Харда лежали навзничь с открытыми глазами и дрожали, тут и там лежали ошгарики, явно уже мёртвые со страшными резанными ранами, источающих кислый металлический запах и темно-зелёную кровь. Двое уцелевших амфибий ползали по полу, не в силах встать, и вцепились в Свирэда гибкими челюстями с рядами крохотных редких зубов. Солнце вздрогнул при виде подобной картины, как вдруг один из ошгариков завился, поднялся в воздух и умолк. Второй дикарь посмотрел в сторону, где в углу висело в воздухе тело моллюстрига и попятился к выходу. Солнце схватил его щупальцем и бросил в коридор.

– Ох-хо! – раздался голос Груммпира, подлетевшего в центр комнаты из боковой двери, – Солнце, не ожидал тебя здесь увидеть, хо!

– Что с ними?! – вскрикнул Солнце, подбежав ближе и глянув на Свирэда и Харду.

Груммпир подлетел к Харде и склонился над ней, положил своё щупальце ей на лоб:

– Ошгары удивительные создания, охо… – он посмотрел на Солнце, – Эволюция наградила их излишней регенерацией, коротким сроком жизни и нейротоксичной слизью, хо-хо… Встав на путь разума их вид частично утратил свои способности, но стоило им снова опуститься до уровня племени, как приглушённые механизмы снова активизировались. Можно сказать, что их токсичность обратно пропорциональна их интеллекту, хо, хо – и так каждый раз, ох!

Солнце напряжённо сглотнул, воздух в комнате показался ему на удивление холодным:

– Они выживут?

– Ох-хо, конечно! – как ни в чем не бывало ответил Грумппир.

Солнце услышал знакомые частые шаги в коридоре и обернулся, в комнату вбежала Касарай с большим ящиком и поставила его на пол. Груммпир силой телекинеза разложил его, достал один из инжекторов и вколол его в кожу Харды между чешуек, тоже самое повторил и со Свирэдом. Они очень скоро перестали дрожать и их глаза с облегчением прикрылись. Харда слабо зашевелилась и Груммпир дал ей выпить глоток жидкости из маленькой фляжки того же ящика.

– Им очень скоро станет лучше, охо! – без капли сомнения произнёс Груммпир, – Удивительные создания, хо! Ох-хо, я бы тоже лежал здесь, если бы и меня эволюция не оставила без должного механизма, – он немного приоткрыл и призакрыл створки своей раковины, – Наружные слои из омертвевших клеток, хо, токсин не проходит!

– Хватит хвастать, док! – недовольно и слабо прорычал Свирэд, и приподнялся на локтях.

– Ох-хо, друг мой! – сказал Груммпир, – Позвольте себе отдохнуть, хо! Напряжение затруднит вывод токсина. Примите сыворотку.

– Оставь! – недовольно процедил Свирэд и встал на дрожащие ноги, он едва стоял, но оставался грозен, – Я слышал они подмогу позвали, приготовились! – и с этими словами он вытащил из нагрудных ножен небольшой кинжал.

– Они не придут. – сказал Солнце.

– Ты уверен? – с прищуром посмотрел на него Свирэд, – Дрался в рукопашке и сам сюда пришёл?

– Моя кожа мало что пропускает… – пояснил Солнце.

Свирэд посмотрел на него через надменный прищур, а Груммпир воспарил:

– Ох-хо, Солнце, я поражён! Восхитительный эволюционный механизм! Что скажешь, Свирэд?

– Я бы всё же проверил… – недовольно процедил он и взялся за плечо.

– Ох, ну зачем ходить лишний раз? Касарай! – Груммпир повернулся к ней и показал несколько жестов.

Касарай издала продолжительный ультразвуковой писк и приподняла кожистые пластины на голове, они какое-то время вздрагивали, а потом опустились. Касарай с облегчением выдохнула и повертела головой.

– Ох-хо! – обрадовался Груммпир, – Видишь, их здесь нет!

– А мне всё равно! – прокричал Свирэд и двинулся к выходу, проходя мимо Харды он кинул ей, не останавливаясь, – Ужин на тебе. – и с этими словами ушёл.

– Касарай, – позвал её Груммпир и показал новую серию жестов.

Касарай кивнула и выбежала в дверь, из которой недавно выходил Груммпир. Когда её шаги удалились, Солнце спросил:

– А у Касарай эхолокация?

– Ох-хо, да! – радостно подлетел Груммпир, – Для неё это обычное дело, но меня это поражает, ох-хо!

– Но, если она может ориентироваться по отражённому звуку, зачем пользуется фонарём?

– Ха-с! – Харда приподнялась на локтях и села, Груммпир поддержал её голову, – А разве не ясно? Она трусиха, – она усмехнулась, ещё немного дрожа.

– Харда, хо!

– А что? – она пожала плечами, – Все это знают.

– У неё такие большие глаза… – задумался в слух Солнце и спросил открыто, – Разве она не видит в темноте?

Харда усмехнулась и поднялась на ноги, и сразу же села на стул, что Груммпир любезно подставил за ней.

– Аскарины не видят в темноте, – пояснила Харда, – А ещё они близоруки, не уверена, что Касарай вообще может попасть по чему-то своим шестом. Это оружие средней дистанции, как она собралась им пользоваться с таким зрением, а-с? – она усмехнулась, – Глупышка-Кас-с!

– Харда, перестань! Ох-хо, её эхолокация это хорошо компенсирует, – важно заметил Груммпир, – Её глаза хороши в другом, ты и сама это знаешь.

– В чем же? – спросил Солнце.

Груммпир помешкал и сказал:

– Хо, будет лучше если ты сам её спросишь, не красиво вот так…

– Да не, давайте посплетничаем! – с азартом облизнула воздух Харда, явно ещё не в себе после интоксикации, – Как насчёт обсудить последнюю линьку Шра’аха? Старик уже не может вылезти из шкуры так чтобы она не порвалась, видели эти остатки старой кожи между…

– Харда! – перебил её Груммпир, – Хо! Я не собираюсь в этом участвовать! Если тебе лучше, то займись своими делами, хо-хо! – он повернулся к Солнцу и сказал без злобы, – Солнце, пойдём я познакомлю тебя с Шра’ахом, ох, уверен с твоей помощью получится быстрее вернуть систему в норму.

Солнце кивнул.

Произошедшее за вечер нельзя назвать приятным событием, но он всё равно приулыбнулся уголками губ, ведь в таком напряжении, подтапливаемом адреналином и жаром в крови, он почти не думал о том, что испытывал по пробуждению. Он отдохнул от «тьмы» и решил приложить все силы чтобы снова к ней не возвращаться… Во всяком случае сейчас.

О «тени» в Холле отеля он решил никому не рассказывать. Он сам не понимал, что видел и действительно ли «видел». Подумал, что остальные наверняка бы рассказали о ней, если бы встречали раньше. А раз так то, возможно, ему просто показалось… Да, просто показалось. Просто слишком многое произошло вот и привиделось…

––

Шра’ах оказался дранкасом таким же, как и Харда, но явно старше.

Его шкура была совсем бледно-серой и местами потрескалась, ростом он едва выше полутораметров, но носился по машинному отделению с такой энергией и ловкостью, что любой юный механик позавидовал бы. Увидев Солнце, он не слишком удивился ему и после короткого диалога снова вернулся к работе, проклиная ошгариков за их наглую выходку с поломкой генератора. Солнце видел подобную систему впервые поэтому ему оставалось только всюду следовать за Шра’ахом, подавая ему инструменты и следовать его наставлению обучится как тут всё устроено пока тот жив.

Солнце уже изрядно вымотался, когда они запустили генератор и на коммуникаторы пришло приглашение к ужину. Шра’ах ещё долго возился то с одним, то с другим и не торопился к столу, и они отправились к остальным, когда к ним уже пришла Касарай и чуть ли не выставила Шра’аха из машинного отделения, взяв его под руки и закатывая глаза на его недовольство немедленно его отпустить и дать спокойно поработать. Он успокоился только когда сел за стол.

В отеле Мрайсикаи имелись кухни на сотни поваров, но члены Клуба ими не пользовались и перенесли всё недостающее оборудование в небольшое кафе, что располагалось на том же этаже, что и их апартаменты. Как объяснил Груммпир с их численностью меньшую территорию легче контролировать, так что все нужные помещения разместили на одном этаже. Столовую обустроили рядом с кафе в холле, потому что само помещение кафе теперь было сплошь заставлено холодильниками, сублимационными и прочими машинами для готовки – весь небольшой столовый зал был заставлен ими и для обеденного стола просто не осталось места. А холл, переоборудованный под столовую, выходил к окну и стоял на пересечении двух коридоров.

Разместились за накрытым столом. Харда в одной майке и свободных штанах бегала в кафе и возвращалась к столу с блюдами еды.

– О, ещё выпечка! – вспомнила она и побежала в кафе.

Остальные сидели за столом, уставшие и каждый в своих мыслях. Солнце думал о том, сколько же он бегал за Шра’ахом по всем закоулкам машинного отделения, если к тому моменту как они закончили Харда уже успела приготовить ужин? Его коммуникатор констатировал, что прошло чуть больше кита после битвы, но самому Солнцу казалось, что гораздо меньше.

Груммпир первым нарушил молчание:

– Как они прорвались так далеко, хо? – он посмотрел на Свирэда.

Тот не сразу поднял на него глаз, а потом сказал:

– Мы как обычно стояли в Форте, – устало начал циклоп, – Я отошёл за сменным блоком для турели, а когда вернулся нападение уже началось. Они сразу напали большой группой, Харда была вынуждена отступить.

– Меня надолго хватило! – довольно протянула Харда, вернувшаяся с кафе и поставив на стол блюдо с серыми булками, – Полного иммунитета у меня нет, но чешуя надежней кожи, – она довольно облизнула воздух и села на своё место, – Кстати, у меня скоро линька, я буду не восприимчива к токсину какое-то время, может нападём? Пока не оклемались после сегодняшнего.

– Что, просто так? – удивился Солнце.

Свирэд и Харда окинули его недовольным взглядом, точно он сказал что-то неприличное. Харда ответила:

– Ой, да-с ничего такого мы им не сделаем! – махнула она рукой, – Разрушим пару домов, обрушим алтарь, украдём припасы… Чисто, чтобы им было чем заняться – пока они будут всё восстанавливать нападать они не станут.

– Я за, нам тоже есть чем заняться. Мне будет спокойнее заниматься своими делами, если я буду уверен, что и у них есть свои… – подумал вслух Свирэд.

– Ох-хо, оставьте планы диверсии за пределами стола, хо? – сказал Груммпир, – Время ужинать! – радостно сказал он.

– Ага, – процедил Свирэд кивнув на свободное место, – Где Касарай бездна носит?

– О, пока она ходит, я тоже пойду доделаю… – начал вдруг Шра’ах.

– Сиди, ахраш! – строго, но с некоторой нежностью сказала Харда, – Потом тебя не дождёшься.

– Мы из-за неё не начинаем есть? – уточнил Солнце.

– Ох-хо, по правилам нашего Клуба каждый может отдыхать и работать в меру своих возможностей, но вечерний приём пищи обязательно должен проводиться с явкой всех членов, чтобы все убедились, что каждый из нас поел этим днём.

– Глупое правило, Грумм. – процедил Свирэд.

– Ох-хо-хо! – возмутился Груммпир, – Поверь, мой друг, ничто не объединяет разумников как совместный приём пищи! Это обязательный ритуал дня, который был создан на заре Цивилизаций параллельно во всех расах, ничто не объединяет разумников лучше! У нас всех разный метаболизм и требования организма к частоте приёма пищи, именно поэтому мы собираемся… – он отвлекся.

В коридоре раздались знакомые частые шаги и Касарай влетела в столовую и села на свободное место напротив Солнца. Она быстро и ловко заняла своё место, а сама даже дыхание не сбила, только виновато опустила глаза, вероятно, надеясь, что никто не заметил её опоздания.

Какое-то время все молча смотрели на неё.

Солнце тоже смотрел, но не с осуждением, он впервые видел Касарай без плаща, на ней была черная водолазка. Без своего объемного одеяния она теперь казалась хилой и слабой. Грудная клетка у неё мало отличалась от человеческой, а вот талия казалась тонкой для широких бедер, от которых начинались её длинные быстрые ноги. Солнце вдруг прикинул, может ли Касарай разбить грудную клетку ошгарика с удара ноги. Он был почти уверен, что может.

– Ох-хо, а вот и Касарай! – Груммпир сложил щупальца пирамидкой перед собой, – Начнём?

– Да, не подавитесь, – процедил Свирэд, взял большую тарелку с дымящимся жаркое и положил себе объемную порцию, после чего передал Шра’аху.

Шра’ах тоже положил себе жаркое и передал Солнцу, тот тоже положил, но немного и передал Касарай, а та Груммпиру, они оба пропустили жаркое мимо и передали Харде. Также по рукам прошлись и остальные блюда с голубым пюре, двумя салатами и «хлебом».

– Ох-хо, приятного аппетита, – сказал Груммпир, предпочтя телекинезу в такой обстановке, держать столовые приборы посредством конечностей наравне со всеми, – Ох, надеюсь все помыли руки как следует? Не хватало случайно нейротоксина глотнуть… – но ему никто не ответил, все уже были заняты трапезой.

Какое-то время в столовой только звенели приборы о тарелки, а дранкасы и циклоп громко чавкали, не в силах унять эти звуки из-за особенностей своих ртов. Солнце хотел спросить Грумппира почему его жена отсутствует, но решил об этом не спрашивать и сосредоточился на еде.

Хлеб был странный на вкус и отдавал чем-то сладковато-землянистым, пюре оказалось пряно-соленое в нём почти не чувствовался вкус овощей, с салатами было всё просто – сладковатая зелень со сладко-терпкими орешками в кисловатом соусе, а вот мясо показалось Солнце странным, он такого не пробовал, но чем-то напоминало рыбу по структуре и цвету. Его больше поразило, что несмотря на то, что Мрайсикая оставалась в изоляции девятнадцать диров (больше семидесяти земных лет) она могла порадовать членов Клуба таким разнообразием пищи и, умеренно утолив голод, Солнце решил спросить:

– Это всё выросло здесь? Я просто к тому, что изначальные запасы пищи, наверняка давно иссякли.

– Старушка всегда была самодостаточной, – ответил Шра’ах, проглотив кусочек мяса, – Её проектировали с расчетом на долгую изоляцию, поэтому у неё есть целая сеть с полуавтоматическим производством пищи, – он вздохнул и устало посмотрел на листик салата на конце своей вилки, – И она всё время ломается…

– Ох-хо, но нам этого более чем хватает, она рассчитана на большее количество разумников, – Груммпир стал показывать вилкой на блюда, – Зелени, овощи и грибы с теплиц, ореховые и плодовые деревья растут в Саду, хо. С зерновыми всё сложнее, ох-хо, так что хлеб на половину из муки насекомых, хо-хо, но ты не переживай, мы их специально разводим, они чистые, не паразиты какие-нибудь. Зато он очень питательный, мой рецепт, хо!

– А почему сами его не едите? – спросил Солнце.

– О-ох, к сожалению, моя пищеварительная система не в силах переварить животный белок. Я пробовал его, но вынужден остаться вегетарианцем, хо.

– А мясо откуда? Здесь есть водоемы с рыбой?

Груммпир затих, Солнце заметил, как громко сглотнула Касарай и отвела от него глаза. Остальные тоже перестали звенеть вилками.

Повисла неловкая пауза.

– В природе всегда есть система, обеспечивающая выживание всем нишам пищевой цепочки, – вдруг начал Свирэд, – При этом, чем меньше участников в системе, тем они больше зависят друг от друга. Экосистема Мрайсикаи совсем крошечная по сравнению с любой другой, и она остаётся стабильной только на созависимой борьбе за выживание, – он поднёс к себе вилку с наколотым на неё кусочком жаркое, – Ошгары нападают на нас потому, что им нужен белок. Они нападают, потому что голодны, убивают чтобы есть. В условиях Мрайсикаии белок стал для них важным фактором выживания и может, они это не осознают, но попытки предпринимают верные, инстинкты подсказывают им чего им не хватает, – он посмотрел на Солнце, – Мы находимся в таких же условиях. Доку Грумму повезло родится вегетарианцем, но я и дранкасам белок жизненно необходим. Лично мне требуется две его трети от общего рациона. Я хищник от зубов до хвоста, – он улыбнулся, но выражение его морды больше походило на оскал, – В Саду водятся мелкие твари, что когда-то были питомцами гостей Мрайсикаи, но их недостаточно много чтобы прокормить нас всех. А вот ошгары… – он с аппетитом посмотрел на кусок, а потом снова на Солнце, – У них токсичны только кожа и внутренние органы кроме сердца, но в остальном, немного промыть, замочить в растворе на пару тройку хетов и… – он положил кусочек себе в рот и принялся жевать.

Долго и с наслаждением жевать.

Солнце медленно отвернулся. Он немного успел съесть и уставился на жаркое в своей тарелке. Солнце вдруг бросило в дрожь, его дыхание и пульс участились. Перед глазами проносился сегодняшний бой, как он сдерживался, стараясь не убить ошгариков, как старался не навредить им сильнее, чем они ему. Осознание того, что находилось в его тарелки кружило его голову…

– Ну что же, – улыбнулся Свирэд, – Мы все здесь и это главное, давайте же это отпразднуем! За нашу очередную победу! – он поднял свою кружку.