Наизнанку

– Ива, может, тебе сразу в Управу? – отозвался Эльги: – Ты правда выглядишь совсем не лучшим образом.

Ива не отозвалась, а лишь осторожно опустилась на ящик, закрывая лицо ладонями: в голове шумела кровь, тошнило сильнее, а тело казалось вялым и непослушным. Неожиданно она ощутила, как на колени ей поставили что-то горячее, оторвав ладони от лица, она натолкнулась на внимательный и сочувствующий взгляд Элис:

– Откуда у тебя тут кипяток? – удивленно спросила она и, принюхавшись к напитку, уточнила: – А корень имбиря и эфольхартский перец ты откуда взяла?

– Я же боевая ведьма, Ива, что ж я, по-твоему, базовую алхимию и бытовую магию не знаю? – усмехнулась она: – Коренья и травы я на всякий случай ношу с собой на любое дело: мы с тобой уж как два года работаем, а ты только сейчас решила спросить, что там у меня за мешочки в карманах?

– Зачем? – неожиданно спросил Хендрих.

Элис подняла на него непонимающий взгляд и переспросила:

– Что зачем?

– Зачем вам травы?

Только Элис раскрыла рот, чтобы ответить, как ее опередил Эрих, который не скрывая раздражения, усмехнулся и произнес:

– Затем, что, когда засада или дежурство длятся несколько суток, не свалиться с ног. Ива, вон тоже уже порозовела. Перец ядреный – на ноги хорошо поднимает, даже после сложных обрядов.

– В управу ее надо. Еще не хватало чтобы ты тут рядом с Диллис прилегла, – хмуро отозвался Эльги, но Ива лишь отрицательно помотала головой:

– Нельзя.

– Почему?

– Мы напали на след и у меня появилась бредовая идея, но проверить ее все же стоит. Элис, ты можешь наколдовать воздушный пузырь? Надо опуститься под воду. Я уверена, там что-то есть.

– Ты хочешь под воду опуститься? – уточнила Элис, на что Ива покивала.

– И что ты там искать будешь?

– Учитывая, сколько там фона и как меня тряхнуло после обряда, то и под водой есть что-то, что эту магию в себе накапливает. Не ровен час, там сам собой откроется портал и полезут какие-нибудь магические твари.

– Ива, – отозвался Хендрих, присаживаясь перед ней на корточки и заглядывая в глаза так, как делает это родитель, если ребенок сильно капризничает: – Ива, это опасно. Я понимаю, что ты не сама под воду полезешь, а кто-то из этих крепких ребят, – он кивнул на Эриха и Эльги, – но ты сама подумай: непроглядная темень, холодная вода, большая глубина, разного рода подводные твари, которые совсем не рады гостям. Они там это эфемерное «что-то» будут до скончания века искать.

– Я сама могу туда опуститься, вовсе не обязательно, чтобы это делали Эрих и Эльги, – нахмурившись, отозвалась Ива: – Тем более, я знаю, что там искать. Просто нужно, чтобы кто-то подождал наверху в лодке. Уходить нельзя, пока не проверим эту теорию.

– Иногда мне кажется, что она готова умереть на работе, – буркнул Эрих, скалывая руки на груди: – Ива, если с тобой что-то случится, то нам открутят головы и назад не прикрутят до особого распоряжения. И не хотелось бы тебя рядом с тем пакетом класть, – он качнул головой в сторону упакованного трупа.

– Что вы заладили, а?! – раздраженно фыркнула Ива, резко вставая с ящика: – Вы так говорите, будто бы я в гнездо сирен собираюсь залезть, а не просто опуститься под воду на не очень уж и большую глубину. Элис, ты хоть не начинай, ладно? Ни за что не поверю, что боевая ведьма, прошедшая бойню под горой Иатрэ не способна наколдовать мне воздушный пузырь и проследить, чтобы я не утонула.

Элис промолчала, а затем, вздохнув, произнесла задумчиво:

– Я-то способна тебе какой хочешь пузырь наколдовать, только как же ты будешь под водой ориентироваться? Световой шарик в пузырь? А толку? Его света будет хватать лишь на малое расстояние. На метр максимум.

– Мне не нужна там подводная иллюминация. И метра хватит.

Элис помолчала, переглянулась с мужчинами, а затем, глубоко вздохнула и произнесла:

– Ну смотри, Анвиель, если ты решишь там помереть, я тебя с того света достану. Уж поверь, в некромантии я разбираюсь почище тех, кто ей всю жизнь посвятил.

– Буду всенепременно ждать, – пошутила Ива, а затем, заметив взгляд Хендриха, добавила: – Все будет нормально. Ну что вы в самом деле? Значит, как пасти помощника главы одного из крупнейших оружейных картелей, так это пожалуйста, а как в воду опуститься на пару минут, так целую панихиду устроили.

Назад к лодке Ива шла уже куда бодрее: имбирь, перец и какой-то секретный ингредиент, про который эльфийка умолчала, но хитро ей подмигнула, действительно поставили ее на ноги, а слабость в теле прошла. Мужчины буравили ей спину, но никто из них не решался отговорить: все равно бесполезно, а упрямством Ивы можно было бы гнуть шпалы.

– Может, попросить лодку побольше, пока рыбаков еще никто не отпустил? – предложил Эрих: – Поплыву с вами для подстраховки, мало ли что.

– Это время. Нам надо успеть до ночи, – ответила Ива, забираясь в лодку и, махнув рукой на прощанье, отчалила от берега. Плыли назад в ущелье они в полном молчании: Элис не любила, когда ее отвлекали перед различными магическими манипуляциями, а потому Ива благоразумно молчала. Уже в ущелье, она вздохнула и произнесла:

– Сейчас тебя окутает воздушное пространство, а рядом я наколдую небольшой шарик света. Управлять им будешь ты. Это не составит большого труда для тебя, а учитывая, какой тут фон, я могу сделать тебе тысячу таких управляемых шаров.

Ива кивнула, ощущая, как ее тело обволакивает что-то теплое, плавно замыкаясь над головой и под ступнями. Глаза могли уловить едва заметные стенки пузыря, а рядом с ним образовался голубой яркий комочек света.

– Можешь опускаться, – голос Элис звучал чуть приглушенно: – Но помни, что я тебе сказала: достану, где бы ты не была, даже на том свете. И еще: если что-то пойдет не так, то просто отправь шарик сюда наверх, я пойму, что тебя пора вытаскивать.

Ива ничего не ответила, а лишь кивнула, осторожно встала, опуская ногу на борт лодки, и, взглянув на Элис, зажмурилась и прыгнула в воду. Она не ощутила вообще ничего: только тьму вокруг и тепло воздушного пространства, в котором она была заключена. Хендрих был прав: вокруг тьма хоть глаз коли. Ива глубоко и мерно задышала, не позволяя страху взять над ней верх, а затем мысленно призвала шарик, который покорно опустился рядом на уровне ее лица, освещая собой темноту.

«Вниз».

Шарик медленно поплыл вниз и Ива за ним: она понимала, что ответы находятся прямо под ногами, а потому она медленно и плавно опускалась вниз, все ближе ко дну, но вдруг о шар ударилось что-то мягкое, Ива едва успела заметить синеватую ткань, а затем приказала шарику остановиться и подлететь ближе. То, что открылось ей, заставило нервно и испуганно проговорить:

– Что это такое…

Перед ней покачивалось, привязанное за ногу женское тело, облаченное в синюю ткань, которая когда-то была платьем. Волосы девушки мерно шевелились, обрамляя лицо.

– Ну вот и поплавала, – сказала самой себе Ива и пустила шарик дальше: – Он… Он убивал и привязывал их. Организовал целое кладбище. Тогда при чем тут пламя? Зачем руна? Зачем бросать тела в лесах?

Ива нервно оборачивалась вокруг своей оси, окруженная трупами совершенно разных девушек. Ни одного знакомого лица, на которые она успела сполна насмотреться в старых делах, не было среди них, и Ива решила, что это те самые жертвы, которые значились просто безвести пропавшими во времена правления Свелке.

«Надо возвращаться и вызывать водолазов.»

Она сделала резкий рывок наверх на поверхность и спустя мгновение вынырнула в ущелье: Элис вздрогнула и обернулась, протягивая руку и помогая подплыть ближе:

– Ну что там?

– Там… Там настоящее кладбище, Элис.

– Что? – изумленно перепросила она, когда Ива уже забралась в лодку и пузырь исчез.

– Там привязаны магическими путами за ноги его жертвы. Видимо, у него просто тут под водой закончилось место, вот он и стал бросать трупы на суше.

– Ты сейчас серьёзно? Хочешь сказать, что там лес из тел? Почему же тогда рыбаки его не обнаружили? Ну хоть одну? – забрасывала ее вопросами Элис, на что Ива мотнула головой:

– Они достаточно глубоко. Ни веслом, ни лодкой не почувствовать. Рыбаки просто проплывали это место. Никому же в голову не придет нырять здесь, да и вода даже летом ледяная, плюсом какая-нибудь подводная тварь может сожрать. Трупы выглядят совершенно не тронутыми и будто бы всего минут двадцать в воде провели и получается, что он их законсервировал. Но вопрос в другом: почему никто не сообщил раньше про странное ущелье с кучей странных надписей? Сейчас зимой тут темно, но летом-то…

– Им-то что, – пожала плечами Элис: – Надписи и надписи. Они обычные люди, не ощущают никакого магического фона. Да еще и на языке островитян. Тут как два века спокойно стали относиться к таким как мы с тобой, а ты хочешь, чтобы кто-нибудь обращал внимание на каракули на стене.

Когда они уже почти были у берега, Элис с улыбкой спросила:

– Испугалась?

– Еще как! Как из фильмов ужасов, – с чувством призналась Ива: – На трупы я разные смотрела, но, чтобы меня лес из тел окружал… Такое только в кошмарах может присниться.

Элис покачала головой и произнесла:

– Погляди-ка, у нас сегодня аншлаг на берегу. Вон и шеф подскочил.

На берегу народу прибавилось: криминалисты не спешили уезжать, приехали еще какие-то люди, которых Ива никогда не видела на их делах, даже шеф нервно курил, глядя, как их лодка медленно прибивается к берегу. Как только они ступили на землю, Ива пересказала в подробностях всё, что увидела под водой. В ответ ей были удивленные взгляды, которые сменились хмурыми: работать предстояло всю ночь, и еще надо было дождаться группу, которая полезет под воду. После второго возвращения Ивы и Элис берег ожил: началась привычная рабочая суета, а чтобы совсем уж не околеть на морозе и от ветра, в небольшом затишке разожгли костер, на котором особо предприимчивые тут же принялись жарить сосиски и хлеб. Берег постепенно укрывали сумерки, а первая группа только двинулась в ущелье доставать из воды трупы девушек.

– Ну и работы ты нам, Ивушка, прибавила. Двадцать пять тел, – произнес Питер, усаживаясь напротив у огня.

– Всех достали?

– Да куда там! Говорят, еще как минимум с десяток под водой. Ты права была: он их всех законсервировал. Видимо, этой самой руной, я в таких делах не сведущ особо, это вы у нас просветленные по части всяких некромантских обрядов, но ни на одном теле ни единого даже мелкого трупного пятнышка, будто бы им всем не больше десяти минут, даром то, что холодные.

– Не спрашивал у Эльги, есть, кто по старым делам? Ну еще во времена Свелке…

– Нет, наш Волк только отмахивается и молчит, уж слишком его твой канцелярист раздражает. Нудный мужик. Неприятный.

– Ты уже третий, кто об этом говорит, – тихо ответила Ива, улыбнувшись.

– В канцеляристы с легким характером не берут. Тут уж ничего не сделаешь, – вздохнул Питер и, хитро ей улыбнувшись, протянул бумажный стаканчик небольшого размера. Ива осторожно взяла его в руки и потянула носом воздух: пахло кофе и едва-едва коньяком.

– Питер, ну ты же знаешь, – тихо произнесла она, на что тот ей подмигнул и произнес:

– Для согрева и улучшения общего вида – можно.

Ива мягко улыбнулась и отпила немного: коньяк едва ощущался, видимо, Питер специально сделал меньшую порцию, зная о том, что Ива вообще не пьет алкоголь. Ива слушала, как тихо трещат поленья в костре, с моря дул холодный промозглый ветер, а утес устрашающей темной глыбой нависал над ними. Вся правая часть берега, ближе к ущелью, была укрыта телами в пакетах. Невольно Иве подумалось о том, что не зря они сейчас работают ночью: такое представление уж точно привлекло бы уйму народа. Ива не знала, сколько она так просидела, незаметно для других медитируя: в чем-чем, а уж по части медитаций она была асом, никто из ребят никогда не мог точно сказать, просто ли она размышляет, глядя в точку, или же медитирует. Очнулась Ива, когда ощутила, как на плечо улеглась рука и ее слегка потормошили, она сонно вздохнула и обернулась: над ней возвышался Эльги.

– Все. Закончили. Всего тридцать пять тел. Элис и Питер в один голос твердят, что на них наложено консервирующее заклятье, не позволяющее трупу гнить. Вот только Элис добавила, что нам нужно как можно быстрее заканчивать с опознанием и осмотром, иначе к завтрашнему утру половина из них утратит пригодный вид.

– Поработаем ночью, значит, – кивнула она и встала, кивая головой на утес: – Может, тут откроем телепорт?

– Я бы открыл телепорт в теплую кровать и не менее тёплый ужин, но не судьба,– усмехнулся Эльги.

– Не сомневаюсь, – отозвался из-за спины Хендрих и под тяжелым взглядом Волка подошел поближе к Иве и произнес:

– Ива, я приглашаю тебя пройти со мной, думается мне, что нам есть, что обсудить. В управу я тебя сам лично доставлю, если будет нужно.

– Хендрих, это не потерпит до утра?

– Потерпит так же, как те тридцать пять трупов в пакетах, – спокойно отозвался он, одним движением руки открывая телепорт и кивком головы приглашая ее войти. Ива сдержалась, чтобы не закатить глаза, обернулась на Волка и, едва улыбнувшись ему, проследовала за Хендрихом, в одно мгновение оказываясь небольшом помещении.

– Я сделаю нам кофе, – произнес он и, кивком головы указав на холодильник, попросил: – Сделай, пожалуйста, бутерброды.

Ива открыла небольшой холодильник и вытащила все необходимое из него, а после, нарезая копченое мясо на кружочки, спросила:

– Ты же меня не поужинать позвал, а зная тебя, то ты мне устроишь допрос. Спрашивай, Хендрих, не томи. Я чувствую, как зудит твой мозг.

– Я раньше не замечал за тобой подобного рвения, – усмехнулся он, наблюдая за тем, как кофе тонкой струйкой льется в кофейник.

– Надеюсь, никакими сыворотками правды ты меня поить не собираешься, – хмыкнула Ива, размазывая творожный сыр по хлебу и, подняв взгляд на мужчину, спросила: – Ну так что ты хотел?

– Как ты так быстро догадалась про трупы под водой? Столько лет они там плавали привязанные и только ты смогла догадаться нырнуть под воду?

– А почему ты считаешь, что для меня это трудно?

Ива вперила в него немигающий взгляд, когда как лицо Хендриха оставалось спокойным.

– Хочешь сказать, что прожжённая, закаленная реальными боями боевая ведьма не смогла почуять, что под водой тридцать пять тел? – продолжил напирать он: – Мейер, по-твоему, совсем магически слепа стала?

– Я повторю свой вопрос: почему ты считаешь, что для меня это каокй-то запредельный уровень магии? – чеканя каждое слово повторила Ива, едва сдерживаясь, чтобы в раздражении не смять мягкий кусок хлеба в кулаке.

– Ива, я спрашиваю…

– Элис Мейер – боевая ведьма, слепая и глухая ко всем видам магии, имеющим под собой ментальное начало, потому что не обладает, никогда не была предрасположена, и не училась подобному виду проклятий. Будь там хоть тысяча тел под водой, она бы никогда в жизни не догадалась и не разобрала магический фон. Только опытным путем, то есть нырнув под воду.

– Но она все равно ощущала магию.

– А ты, можно подумать, нет, – фыркнула Ива: – Все магические существа способны ощущать магию. Да и кстати, а почему ты так быстро обнаружил надпись над ущельем? Там едва можно понять, что это не просто царапины, не то, что сообразить, что это буквы и слова.

– У меня наметан глаз на подобное. Моя профессия предполагает искать то, что скрыто, – пожал плечами Хендрих и вдруг мягко произнес: – Прости, Ива, но мне надо было проверить. Я, признаюсь честно, не ожидал, что ты настолько сильна в ментальной магии, что сможешь провести даже такой сложный обряд. Не обижайся. Ладно?

– Я даже не стану это комментировать, – тяжело выдохнув, произнесла Ива, откладывая в сторону хлеб и с нажимом произнесла: – Это все, что ты хотел узнать?

Хендрих помолчал, внимательно разглядывая Иву, а затем, продолжил сам делать бутерброды.

– Вольфхарт, если ты сейчас же не начнешь говорить, то я насильно пролезу в твое сознание, а это больно, – раздраженно процедила Ива.

– Положить помидор? – будничными тоном отозвался он и в одно мгновение закашлялся и согнулся, едва успевая опереться на столик, а затем обернулся на Иву. Из носа текли две ровные тонкие струйки крови. Ива же ощущала, как кровь шумит в голове и тонкие невидимые иголки впиваются в кончики пальцев.

Хендрих усмехнулся и произнес:

– Какая злая лисичка. Ива, ну что ты так разозлилась? Хорошо, я понял, что ущемил профессиональное самолюбие и ты взбесилась из-за этого, но я и правда не знал, на что ты способна. Ты прости, но в тебе от матерости Элис Мейер и четверти процента нет. Я предполагал, что боевая ведьма натолкнёт тебя на мысль, но ты справилась сама.

– Это не все, что ты хотел, – глухо отозвалась Ива, готовясь к следующему удару.

– Не все, – он качнул головой, а затем оторвал от бумажного полотенца кусочек и принялся вытирать нос и подбородок от крови: – Что думаешь по поводу всего? В целом.

Ива замолчала, глядя, как он продолжил делать им бутерброды, а затем, коротко вздохнув, уселась на небольшой диван и вложив голову в ладони, несколько минут просто наблюдала за Хендрихом. Она сама не знала, что ему сказать, а затем неуверенно произнесла:

– Я думаю, ущелье – это его сакральное место. На всем берегу полно разных гротов, мысов, островов, маленьких затонов… – продолжила она, развивая мысль: – Но он выбрал это. Почему? Ведь оно так близко к людям, рыбаки часто там проплывают, да и летом на этой части берега полно людей. Кто-нибудь мог поплыть в ущелье и обнаружить там тела. Уж не знаю, есть ли те, кто ныряют на такую глубину, но тела всегда были рядом.

– Мне нравится твоя мысль о сакральности места, – коротко ответил Хендрих, поставив перед Ивой бутерброды и кофе: – Но зачем ему прятать трупы в лесу? Да и позволь напомнить: он начинал убивать в Центре.

– Там тоже было особенное место? Или, может, особенное расположение трупов? Да и эта надпись: «Об одном суди о многих» … Что? – Она посмотрела на Хендриха, который вперился в ее лицо немигающим взглядом, а затем на его лицо наползла хищная улыбка. Ива могла поклясться, что это не к добру.

– Как же ты права, – протянул он: – Ведь мы никогда не наносили на карту места, где находили его жертв. Никому это в голову не приходило, потому что когда только начали находить тела, то ваше начальство в Норфолке и начальство в Центре не особо ладили и информацией по делу не обменивались, да и Свелке не торопился с отчетами. Смотри, – он резко встал с дивана и отошел к ящику стола, вынув из его нутра огромную кипу бумаг в папке, а затем метнулся к картам: одна представляла собой всю Империю, а вторая была точной уменьшенной копией Центра.

Ива только и успела, что хлебнуть кофе и откусить бутерброд, как ей на колени упала половина из стопки.

– Я еще давно сортировал их по дате убийства. Они в хронологическом порядке. Кнопки у меня в столе, давай начнем?

С этими словами они приняли за работу, иногда отвлекаясь на уничтожение бутербродов и подливая кофе. Через несколько часов работы, когда Ива даже добралась до запасов шоколада, они стояли, разглядывая карту. За окном уже начинало светать.

– Ива, ты удивительная ведьма.

– Я слышу восхищение? – улыбнулась Ива, на что Хендрих улыбнулся в ответ и произнес:

– Посмотри, у нас получилась классическая Эденова печать. Тысячелистник, заключенный в круг.

– По легенде царь Северян Эден убил свою супругу, заподозрив ее в измене, а потом узнал, что она невиновна и ее просто хотели оклеветать, чтобы царь поскорее женился на царевне из восточных земель. С горя Эден наложил на себя Обет Крови. Очень… Жесткий вид обета. Причиняет невыносимые физические и душевные страдания. С тех пор Эденову печать на Севере выжигают на лбу у изменников как родины, так и просто неверных супругов. Значит, дело в любви? А кто была первая жертва, тебе известно?

– Нет, Ива, – вздохнул Хендрих, – кто первая жертва так и не удалось установить. У нас есть только имя некой Шерил, но допросы родственников не помогли. Никто не знал, была ли Шерил в отношениях с северянином. Хоть каким-нибудь.

Ива отошла к столу, глядя как зимние предрассветные сумерки постепенно растворяются с наступлением утра, а затем, она резко обернулась, глядя на получившийся рисунок на карте и, нервно улыбнувшись, облизнула губы и произнесла в возбуждении:

– Нет, Хендрих, нет. Дело не в первой жертве. Это все такая ерунда! Мы все сосредоточились на первых жертвах, будто бы в этом толк! Нет, нет, нет, нет…– возбужденно затараторила она: – Это изменницы! Все эти девушки изменницы. Осталось только понять, кого или чего.

– Он убивает изменниц? – переспросил Хендрих, склонив голову и внимательно наблюдая за Ивой.

– Да! Все эти девушки – изменницы. Они могли изменять супругу или любовнику, а могли изменять родине. Второе уже по твоей части. Не зря в видении он сказал, что он – карающий меч и выжжет их дотла.

– Я проверю второе, – кивнул он: – Займитесь первым. Думаю, разговор с Уинсфилдами пойдет куда продуктивнее после сегодняшней догадки

Ива ничего не ответила, а лишь принялась быстро одеваться: от возбуждения от догадки сон как рукой сняло, и она была готова свернуть горы. Хендрих же, видя, что Ива слишком взбудоражена, не стал ничего комментировать или говорить напутственные слова, а просто молча открыл портал. В управление Ива уже неслась со всех ног и чуть ли не ногой выбила входную дверь их кабинета: в нее резко вперились уставшие глаза.

– Я смотрю, продуктивно поработали с нашим коллегой… – глядя на Иву из под очков-половинок, осведомился шеф, на что Ива интенсивно покивала и выпалила свой рассказ единым духом, набрав в легкие как можно больше воздуха.

В кабинете повисла тишина.

– Как ты только додумалась до этого… – едва скрывая восхищение, присвистнул Эльги.

– Вот же твой канцелярист сукин сын, – отозвался Эрих: – Он ведь тебя в логово утащил, наверняка зная, что ты уже начинаешь подсознательно догадываться.

– Не думаю, пока он не прижал меня к стенке, то я ни о чем не думала. – покачала головой Ива: – Хендрих проверит девушек на госизмену, а мы проверим на бытовуху.

– Ну да, ну да. Нам, как всегда, в грязном белье разрешили ковыряться, – хмыкнула Элис и добавила: – Думаю, надо разделиться: ты, Ива, к Уинсфилдам, а мы к тем, кого знаем из нашего списка жертв.

Она качнула головой в сторону длинного испещрённого фамилиями листка бумаги.

– Элис, можно еще твоего отвара из перца и имбиря? Надо продержаться еще сутки без сна, – попросила Ива, на что шеф резко произнес:

– Никаких отваров Элис. Ива, если ты рухнешь где-то посреди пути, то это будет лежать на моей совести. У меня и так не бесконечный запас ментальных ведьм… Да и сотрудников в целом, а учитывая тенденцию к переманиванию, так вообще приду однажды в пустой кабинет.

– Шеф…Я… Откуда вы… – не нашлась, что сказать Ива, а затем слабо улыбнулась под его внимательным взглядом и, немного потупив взгляд, произнесла: – Уже знаете и без меня, да? Ну позвал, да, но преподнес приглашение так, что… В общем. Неважно. Не собираюсь я никуда с ним. Доработаем и каждый по своим управам. Хендрих не из тех, кто будет возиться и упрашивать: он предлагает всегда один раз, а я уже отказала. Дело горит. Надо искать, пока убийца не понял, что мы напали на след.

Вальтер склонил голову набок, повертел в руках очки, в задумчивости поднёс ко рту оправу и слегка прикусил ее, а после осмотрев их всех и видя, что сейчас ждут его команды, неспешно произнес:

– Идите каждый по делам. Ива… – он помолчал, а затем, словно примирившись, вздохнул: – Я знаю, Ива, что я не в праве тебе ни запрещать, ни удерживать, ни вставлять палки в колеса. Буду прям с тобой: решишь уйти – иди. Ты молодая девушка. Талантливый сотрудник. Ты здесь с ума сойдешь сидеть годами. И еще кое-что скажу, не таясь: только не Вольфхарт. Кто угодно, куда угодно, но только не к нему. Надеюсь, почему я так сказал, объяснять не надо.

В кабинете повисла тишина, а затем Ива, улыбнувшись, кивнула и произнесла:

– Я вас поняла. Постараюсь.

– Элис, выдай ей, все-таки, отвар. Только самый легкий из всего арсенала, – он кивнул Мейер, и та принялась рыться в ящиках стола откуда почти сразу вытащила несколько мешочков с разными травами: – И по Уинсфилдам… Будь осторожна, Ива, они не те, кем кажутся. Навел справки и выяснилось, что семейка явно не с кристально чистой репутацией. Про их дочь ничего не могу сказать: все как они и говорили – спортсменка и просто красавица, но супружеская чета… Есть косвенные доказательства, что они своих конкурентов устраняли.

– Так может вместе пойдем? – встрепенулся Эльги: – Если вдруг что-то пойдет не так, то в отличие от меня, Ива не имеет права применять свои силы на обычных людях. Уинсфилды не относятся к магическим существам.