Корона и тьма. Том 2. Сердце хаоса

– Ты не теряешь себя, – произнёс голос, глубокий и знакомый, вкрадчиво пробираясь в его мысли. – Ты всегда был таким.

Эндориан резко обернулся, его глаза мгновенно привыкли к тусклому свету пасмурного утра. Между чёрными деревьями, на грани видимого, двигалась фигура. Почти бесшумно, она ступала по мокрой траве, и даже дождь, падавший с неба, казалось, не смел прерывать её шагов. Это был Мортен – тот самый, что однажды явился в его жизнь, чтобы поставить всё под сомнение. Его походка была лёгкой, но полная уверенности, а взгляд пронзал насквозь. Лёгкая полуулыбка на губах казалась одновременно дружелюбной и насмешливой.

Эндориан не думал, его тело сработало само. В одно мгновение рука сорвалась к поясу, схватив рукоять меча, который, казалось, стал его продолжением. Он выхватил оружие с такой скоростью, что воздух вокруг задрожал, а капли дождя, падая на клинок, разбивались на тысячи мелких капелек. Мгновение – и он рванул вперёд, целясь остриём прямо в горло Мортена. Звук меча, рассекающего воздух, почти перекрывал шум ливня, будто клинок разрезал саму тишину этого мрачного леса.

Но Мортен, не теряя спокойствия, сделал едва заметное движение. Его рука, казалось, парила в воздухе, легко отклоняя смертоносный удар. Меч прошёл мимо, лишь на волосок не достигнув цели. Шаг в сторону, и Мортен уже оказался на безопасном расстоянии.

– Ты всегда так гостеприимен, тёмный рыцарь? – произнёс он с тихим смешком, глядя прямо в глаза Эндориану.

– Для чего ты здесь? – прорычал Эндориан, его голос дрожал от ярости и едва сдерживаемого гнева. – Что тебе нужно от меня?

Мортен не отвечал сразу. Его взгляд неотрывно следил за Эндорианом, изучая каждое движение, каждый порыв. Он начал медленно ходить кругами, словно волк, высматривающий слабину в жертве. Его шаги были лёгкими, но в них сквозила внутренняя сила.

– Я же говорил, что мы ещё встретимся, – наконец сказал он, его голос был низким, но в нём слышались угроза и некое наставление. – Или ты забыл, кто ты? Забыл свою цель?

Эндориан стиснул рукоять меча так, что костяшки пальцев побелели. – Моей целью всегда была боль и смерть, – сказал он, его слова были пропитаны ненавистью. – Всё это ради того, чтобы старики, засевшие у власти, тешили своё самолюбие.

Мортен остановился, его взгляд стал холодным, как сталь. – А ты можешь что-то ещё, тёмный рыцарь? – спросил он, насмешка проскользнула в его голосе. – Ты умеешь строить корабли, возводить стены, выращивать скот и овощи? – Его глаза остановились на мечe, который Эндориан держал на уровне головы, направляя остриё прямо на Мортена.

Эндориан не сразу понял, что Мортен имел в виду. Он посмотрел на своё оружие, и внезапно в нём шевельнулась мысль: в этих словах была правда. Он не мог быть кем-то другим. Такой, как он, не заслуживал просто жить, не заслуживал света, который он однажды увидел.

Меч медленно опустился. Эндориан почувствовал, как внутри него нарастает противоречие, словно в его душе боролись два зверя.

– Я даже не знаю, реален ли ты, – наконец выдохнул он, его голос был полон гнева. – Может, ты и есть та самая тьма, которая управляет мной. И тебя я должен принять?

Мортен усмехнулся, его глаза вспыхнули на миг, будто он ждал этого вопроса. – А северная девка явно промыла тебе мозги, – сказал он с ехидной усмешкой. – Неужели она так хороша в постели?

Эти слова ударили в Эндориана, как плеть. Его тело напряглось, и на выдохе, как когда-то учил отец, он рванул вперёд. Выпад был молниеносным, смертельным, каждый мускул его тела был напряжён. Меч рассекает дождь, воздух – всё на своём пути.

Но Мортен был готов. Его движения были не просто быстрыми – они были идеальными. Словно он заранее знал, что произойдёт. Его рука легко парировала удар, и он снова шагнул в сторону, оставаясь за пределами досягаемости.

Эндориан остановился, его грудь тяжело вздымалась. Дождь лил всё сильнее, стекая по клинку и рукояти меча и доспехам Эндориана, смывая грязь, но не его внутреннюю тяжесть. Он смотрел на Мортена, стоящего неподвижно, словно статуя, и с каждым мгновением его раздражение перерастало в ярость.

– Я разберу этот проклятый замок по камням, – произнёс он сквозь стиснутые зубы, его голос срывался на рычание. – Ничего от него не останется.

Мортен усмехнулся, и эта усмешка только подливала масла в огонь. Он наклонил голову чуть набок, его взгляд был полон презрения и холодной уверенности.

– Ты можешь только попытаться разобрать замок по камням, – произнёс он тихо, но в его словах чувствовалась сила. – Но что ты сделал, Эндориан? Ты только стоишь здесь, жалея себя. В кого ты превратился? Когда-то люди боялись встретиться с тобой взглядом, а теперь… Теперь они тебя даже не замечают.

Эндориан стиснул рукоять меча ещё сильнее, его пальцы были как железные тиски. Но он не двигался. Его дыхание было тяжёлым, грудь вздымалась и опадала, будто каждое слово Мортена вонзалось в него остриём кинжала.

– Ты не знаешь меня, – ответил он, глядя на Мортена так, будто хотел прожечь взглядом дыру в его душе.

Мортен лишь слегка улыбнулся, его безразличие только усиливало накал.

Эндориан выбрал момент. Лезвие его меча метнулось в сторону Мортена, описывая смертоносную дугу, направленную прямо в лицо. Удар был молниеносным, точным, в нём ощущалась вся ярость и сила воина, который никогда не терпел поражений.

Но Мортен снова легко парировал. Его движения были почти ленивыми, будто он заранее знал, когда и как Эндориан нападёт. Лезвие скользнуло вдоль его клинка, разрезая воздух, но так и не достигло цели.

– Да в том-то и дело, что я знаю тебя, рыцарь! – вдруг закричал Мортен, его голос был похож на раскат грома, гремящий среди деревьев. – Это ты до сих пор не знаешь, кто ты, или не хочешь знать!

Эндориан отступил на шаг, его дыхание было прерывистым, гнев раздирал его изнутри.

– Тогда расскажи мне! – крикнул он, его голос был полон ярости и боли. – Все вокруг знают меня, как будто они пророки! Но никто ничего не говорит! Что мне нужно знать? И для чего мне это знание?

На мгновение всё затихло, только шум дождя продолжал заполнять мир. Мортен сделал шаг вперёд, его глаза впивались в Эндориана.

– А ты не думал о том, что можешь убить её сам? – прошептал он, его слова были, как яд, проникающий в сознание. – Даже не сразу поняв, что происходит. Вспомни того генерала в Харистейле, на военном совете…

Эндориан замер. Слова Мортена ударили в его разум, как молот. Он почувствовал, как внутри него что-то сломалось.

– Что я должен делать? – спросил он, его голос был хриплым, словно вырвался из глубины горла.

– Отправляйся в замок Элдрика, – ответил Мортен незамедлительно, его тон был холодным и резким. – Только там всё станет на свои места.

Эндориан поднял глаза и посмотрел на него.

– Ты реален? Или ты плод моих мыслей?

Мортен слегка отступил, его шаги были лёгкими, словно дождь не касался его.

– Возможно, я тот, кого ты сейчас хочешь видеть, – сказал он, и в его голосе звучала странная смесь насмешки и загадочности. – Но разве это не может быть реальностью?

Внезапно Эндориан почувствовал чужое присутствие. За деревьями появился человек. Это был охотник, возвращавшийся в город с добычей. На его плечах висели два зайца, кровь которых медленно стекала на землю, смешиваясь с дождём. Охотник увидел Эндориана, стоящего с мечом в руке, и узнал его.

– Эй! – крикнул он, прищурившись, чтобы рассмотреть фигуру воина сквозь ливень. – С тобой всё в порядке?

Эндориан резко обернулся на голос. В этот миг его разум словно отключился, уступая место чему-то иному – инстинкту, ярости, тьме. Не раздумывая, он метнул меч.

Оружие, острое как лезвие бритвы, с невероятной скоростью рассекало воздух. Лезвие крутилось вокруг своей оси, дождь, казалось, испарялся при каждом его вращении. Охотник даже не успел понять, что произошло. Меч достиг его лица, с устрашающим звуком вонзаясь в череп. Острие клинка вошло через нос и с кровавым хрустом вышло с другой стороны.

Охотник рухнул на землю. Его тело дернулось раз, другой, и замерло. Кровь мгновенно начала смешиваться с дождевой водой, образуя багровые потоки, которые стекали вниз, словно след от греха, который уже невозможно смыть.

Эндориан стоял неподвижно. Его рука, недавно державшая меч, теперь казалась чужой. Мортен больше ничего не говорил. Только дождь продолжал лить, как плач небес.

Гнев, овладевший Эндорианом, медленно рассеивался, словно волны, успокаивающиеся после шторма. Его грудь ещё тяжело вздымалась, но в глазах уже не было той ярости. Он сделал шаг назад, затем ещё один, словно пытаясь отойти от самого себя, от поступка, который только что совершил. Он взглянул на Мортена, который стоял в тени, спокойный и неподвижный, как памятник.

– Это я? – спросил Эндориан, его голос дрожал от смеси сомнения и ужаса. – Это я настоящий?

Мортен ничего не ответил. Лишь молча повернулся, спиной к Эндориану, и начал уходить. Его силуэт растворялся среди деревьев, словно сам лес поглощал его. Каждыйего шаг был лёгким, едва слышным, как будто он даже не касался земли. Тени, удлиняющиеся от деревьев, словно обвивали его, как густой плащ.

– Ничего больше не хочешь сказать? – крикнул Эндориан ему вслед с явной иронией в голосе. – О том, как принять себя таким, какой я есть?

Мортен, не оборачиваясь, ответил, его голос прозвучал, как раскат грома вдалеке:

– Мы ещё встретимся, рыцарь.

И с этими словами он исчез. Ни звука, ни движения – будто сам воздух поглотил его.

Эндориан ещё какое-то время стоял на месте, напряжённо всматриваясь в лес, но там была лишь тишина. Его взгляд медленно опустился на охотника, лежавшего на земле. Из пробитой головы ещё сочилась кровь, брызги багровой жидкости смешивались с дождём, стекая в грязь.

Он подошёл ближе, его шаги тяжёлые, будто ноги тянула невидимая цепь. Меч всё ещё торчал из головы несчастного. Эндориан ухватился за рукоять, кровь и грязь скользнули по его доспехам, когда он рывком вытащил клинок. Глухой звук сопровождал это действие, а тело охотника безжизненно повалилось на бок. Лезвие было залито алой кровью, а дождь, словно очищая его, медленно смывал следы убийства.

Эндориан взял охотника за ногу и потащил его к деревьям. Грязь захлюпала под его сапогами, а мокрая земля заглушала звуки. Тело, как мешок с костями, скользило за ним, оставляя за собой тёмный след. Он затащил его в густую чащу, где тени деревьев прятали всё.

– Волки сделают свою работу, – пробормотал он себе под нос, бросая тело на землю и поворачиваясь обратно.

Не теряя времени, Эндориан быстрым шагом направился в сторону конюшни. Город ещё спал, только редкие огоньки мерцали в окнах. Конюшня была тёмной, и запах сена и лошадиного пота густо висел в воздухе. Конюхи, укрывшись старыми покрывалами, дремали прямо на сене, раскинувшись, как мешки с зерном. Один из них, молодой парень с растрёпанными волосами, не сразу заметил приближение Эндориана.

– Вставай, – резко сказал рыцарь, его голос был низким и властным.

Парень вздрогнул, с трудом разлепив глаза. Он попытался привести себя в порядок, но сонная неуклюжесть не позволяла ему это сделать быстро.

– Мне нужен самый выносливый конь, – продолжил Эндориан. – Путь будет долгим.

Конюх, чувствуя скрытую угрозу в голосе Эндориана, молча кивнул и направился в глубину конюшни. Через несколько минут он вывел чёрного жеребца. Он был огромным, с блестящей как смоль шкурой, словно ночь облекла его в свой покров.

Эндориан подошёл ближе, провёл рукой по его мощной шее и кивнул с одобрением.

– Он прекрасен, – сказал рыцарь, его голос прозвучал на удивление мягко.

Оседлав жеребца, он вскоре выехал за городские ворота. Небо на востоке начинало светлеть, но ночь всё ещё цеплялась за землю своими тенями. Эндориан остановил коня и обернулся, глядя на север.

– Когда ты вернёшься, – прошептал он едва слышно, – я уже буду ждать тебя здесь.

Пришпорив жеребца, он направился к цели. Дорога, ведущая к замку, была извилистой, узкой, с обеих сторон обрамлённой тёмным лесом. Каждое дерево здесь словно вытягивалось вверх, пытаясь достать до самого неба, а их ветви, сплетаясь, создавали свод, через который с трудом проникал свет. Лес казался живым, идущим навстречу.

Эндориан ехал молча, не глядя по сторонам, лишь внутренний огонь вёл его вперёд. Где-то впереди, за этим лесом, поднимался силуэт того, что манило и пугало его одновременно.

Глава 12. Тихая буря

Полдень окутал Харистейл густым серым светом, что пробивался сквозь низкие тучи, готовые разразиться дождём. Осень стояла поздняя, и сырость уже проникала в самые глубокие щели города. В воздухе витал запах увядающих листьев, а слабый ветер, казалось, приносил с собой звуки далёкого завывания.

В Зале Советов, скрытом за толстыми каменными стенами дворца, царила давящая атмосфера. Это огромное помещение, выстроенное в лучших традициях древних мастеров, подавляло своим великолепием и строгостью. Высокие арочные окна пропускали тусклый свет, окрашивая помещение в мрачные оттенки. Стены из чёрного мрамора были украшены тонкой резьбой в виде переплетённых корней деревьев, словно сама природа пыталась проникнуть в это царство интриг и тайн. Потолок был сводчатым, усыпанным звёздными узорами, которые едва поблёскивали в полумраке. Огромный круглый стол, установленный в центре зала, был вырезан из цельного куска дуба и отполирован до зеркального блеска. По краям стола располагались резные кресла с высокими спинками, каждое из которых предназначалось для одного из советников.

В зале царила напряжённость.

Леонард Феор, казначей королевства, сидел, скрестив пальцы, и молча наблюдал за собравшимися. Его лицо, будто высеченное из камня, оставалось спокойным, но глаза – холодные и пронизывающие – были словно ножи, изучающие каждого.

– Вряд ли нас собрали просто так, – наконец произнёс он, с трудом скрывая лёгкий сарказм. – Король Годрик редко любит пустую трату времени. Если мы здесь – это важно. Или… смертельно важно.

Его голос звучал ровно, но каждый акцентированно произнесённый слог будто впивался в сознание присутствующих.

– Так почему же мы до сих пор не знаем причин? – хрипло перебил его Освальд Торн, советник по сельскому хозяйству. Его прямолинейная натура редко позволяла терпеть молчание. Он ударил кулаком по столу, и звук раскатился по залу. – Сидим, как стадо, в ожидании волка!

– Волк не станет предупреждать, Освальд, – тихо отозвалась Аниса Валдри, сложив руки на груди. Её взгляд, тёплый, но колкий, словно изучал людей за столом, как хищник изучает добычу. – Если нас призвали сюда, значит, причина веская. Или, возможно, вы полагаете, что король Годрик занимается бесполезными сборищами?

– Это всё догадки, – ответил Освальд, сжав кулаки. – А я терпеть не могу догадок. Что это за игры?

– Игры? – Леонард усмехнулся, но его улыбка не согрела атмосферу. – Наш король не играет, Освальд. Его ходы слишком выверены, чтобы быть простой забавой. Вы же понимаете, что в таких обстоятельствах любое неверное слово может стать причиной вашего исчезновения?

В ответ наступила тишина. Освальд открыл было рот, но закрыл его, заметив, как на лицах некоторых советников мелькнула тень страха.

Маркус Рейнольд, генерал королевской армии, сохранял молчание, но его взгляд был неподвижен, как будто вглядывался в нечто за пределами этого зала. Внезапно он проговорил низким, грубым голосом:

– Мы обсуждаем догадки, а не то, что действительно важно. Король Годрик всегда держит планы при себе. Возможно, нам стоит быть готовыми к неожиданностям.

Его слова прозвучали уверенно, но тот, кто знал Маркуса близко, мог бы заметить: в его голосе звучала лёгкая нотка сомнения.

Дилиан Лойвуд, главный лекарь, вежливо прочистил горло, будто стремясь смягчить накал разговора:

– Простите, но, возможно, именно это и есть цель собрания – прощупать нашу лояльность и реакцию. Вы ведь знаете, как наш король любит проверять своих слуг.

– О, Дилиан, вы снова пытаетесь разрядить атмосферу, – произнесла Аниса с улыбкой. – И это, как всегда, похвально. Но мне кажется, всё несколько глубже.

Она склонилась чуть вперёд, её глаза блеснули.

– Возможно, мы уже под прицелом.

Слова Анисы будто повисли в воздухе, порождая новый виток напряжения.

– Если бы король знал, – медленно заговорил Леонард, выдерживая паузу, словно наслаждаясь каждым произнесённым словом, – мы бы сидели не здесь, а в подвалах тюрьмы, прикованные к стенам.

Эти слова прозвучали словно заклинание. Зал замер, тишина стала ещё более ощутимой, словно каждый затаил дыхание.

Зал словно погрузился в вязкое, удушающее напряжение, как если бы сам воздух стал густым и липким от страха и неуверенности. Освещённый только тусклым светом факелов, зал напоминал огромную пасть, готовую поглотить каждого из присутствующих. Осенняя буря за окнами усиливалась, и каждый новый удар ветра о стекло сопровождался невидимой дрожью в сердцах тех, кто осмелился взглянуть на короля.

Годрик стоял, словно изваяние, его широкие плечи и высокая фигура напоминали неподвижную гору, но в этом молчании было что-то угрожающее, как перед началом землетрясения. Его лицо оставалось бесстрастным, но глаза… Они смотрели на каждого так, будто король мог видеть не только их лица, но и их самые тёмные мысли, самые сокровенные страхи.

– Вы думаете, я собираю вас просто для разговоров? – Его голос был низким, почти шёпотом, но каждый в зале почувствовал, как слова проникают внутрь, оставляя после себя ледяной холод. – Или, возможно, вы надеетесь, что я не замечаю ваших ошибок, ваших слабостей?Когда он заговорил, тишина была разорвана словно острым ножом.

Советники молчали. Даже Айлред, тень короля, стоял неподвижно, его глаза были устремлены в одну точку, будто он вовсе не присутствовал в комнате. Взгляд короля остановился на Освальде Торне. Лицо советника побледнело, руки дрожали, но он изо всех сил старался казаться спокойным.

– Торн, – произнёс Годрик, его голос стал резче, как треск ломающегося дерева. – Скажи мне, почему ты так нервничаешь? Или у тебя есть причина бояться меня?

– Нет, Ваше Величество… Я… я просто…Освальд судорожно сглотнул, его голос прозвучал хрипло и сдавленно:

– Ты просто? – Годрик резко шагнул вперёд, и его шаги, будто глухие удары молота, отзывались эхом в зале. – Неужели ты думаешь, что я поверю в твои жалкие оправдания?

– Скажи мне, Освальд, что я должен знать? Ты лжёшь мне?Освальд, казалось, потерял дар речи, его рот открывался и закрывался, но слова застревали в горле. Годрик наклонился к нему, его голос стал угрожающе мягким:

– Нет, Ваше Величество! – выкрикнул Торн, но в его голосе звучала паника.

– Садись, – приказал он, махнув рукой, как будто прогоняя надоедливую муху. – Ты слишком слаб, чтобы быть лжецом.Годрик выпрямился, и его тень упала на всех присутствующих. Его усмешка была мрачной, лишённой радости.

– Ваше Величество, нам нужно сосредоточиться на делах королевства. Вы правы, мы не должны терять времени.Мгновение все молчали, боясь встретиться с его взглядом. Затем голос Леонарда Феора, плавный и уверенный, нарушил тишину:

– Дела королевства, говоришь? – Годрик повернулся к казначею, его голос зазвучал с холодным сарказмом. – Тогда скажи мне, Леонард, сколько золота в наших сундуках?

– Средства поступают стабильно, Ваше Величество, но расходы на армию велики. Мы сохраняем баланс, но…Казначей слегка поклонился, сохраняя ледяное спокойствие:

– Но что? – Годрик перебил его, и в его голосе зазвучал ледяной металл.

– Народ страдает, Ваше Величество, – вмешался Грегор Мелтон, его голос был твёрдым, но в нём слышалась тревога. – Если увеличить налоги, это может привести к восстаниям.

– Ты боишься бунта, Грегор? – Его слова были как шёпот смерти. – Боишься, что эти грязные крестьяне поднимут на меня руку?Король медленно обернулся к Грегору.

– Я не боюсь за вас, Ваше Величество, – ответил Грегор, собрав всю свою смелость. – Я боюсь за королевство.

– Народ должен бояться. Это единственное, что удерживает их в подчинении.Годрик усмехнулся, но эта усмешка не принесла облегчения.

– И всё же, Ваше Величество, страх может быть оружием, но он не заменит преданности.Аниса Валдри, сидевшая в стороне, прищурилась, её голос прозвучал ровно и хладнокровно:

– Преданность, говоришь? – Его голос стал опасно тихим. – Ты думаешь, я могу купить преданность голодных и жалких?Годрик замер, повернувшись к ней. Его взгляд стал холодным, как ледяной клинок.

– Нет, – ответила она с легким наклоном головы. – Но вы можете уничтожить королевство, если затянете удавку слишком сильно.

Молчание вновь наполнило зал. Буря за окнами бушевала, словно отражая напряжение, которое витало в воздухе. Годрик медленно обошёл стол, его тяжёлые шаги были похожи на предвестие беды.

– Важна только власть, – наконец произнёс он, остановившись в центре зала, его глаза, как угроза, обвели всех собравшихся. – Власть и страх. Именно они держат этот мир на месте. – Его голос был каменным, как сама земля, которая ощущала вес истории на своих плечах. – И я не потерплю тех, кто осмелится мне перечить.

Каждое его слово было пропитано холодом, от которого казалось, что кровь в жилах замерзает. Зал остался в тишине. Лишь звуки бури за окном нарушали этот мрак. Никто не осмелился заговорить снова. Слова короля висели в воздухе, остриём меча, готовые прорезать молчание. Взгляд Годрика был не только тяжёлым, но и полным властью, словно он сам был этим холодом, этой бурей.

Леонард Феор, как всегда, первым нарушил молчание, его голос был чётким, но в нём скрывалась привычная лесть, мягкая и опасная, как укус ядовитой змеи:

– Мы решим этот вопрос с налогами в кратчайшие сроки, Ваше Величество. – Он слегка наклонил голову, как бы подчёркивая свою покорность, но в его взгляде мелькнуло что-то другое – возможно, расчёт или осторожная готовность манипулировать. – Вы желаете ещё что-то обсудить?

Годрик выдержал паузу, его взгляд сверкал, словно меч, готовый перерубить эту тишину. Когда он заговорил, его голос был полон нехарактерной задумчивости, будто сама реальность замерла, ожидая его решения:

– Да. – Он обвёл зал взглядом, который был одновременно тяжёлым и изучающим, как если бы пытался прочитать их души. – Здесь собрались все, с кем я привёл королевство к величию. Но я не могу править веками и не могу оставить на произвол то, что так долго строил. – Его слова звучали как неоспоримая истина, как закон, высеченный на камне, словно этот момент был предопределён, как часть неумолимого потока времени. – В скором времени я объявлю своего преемника. – Его слова, как гром среди ясного неба, пробили тишину, оставив присутствующих в шоке. Это было нечто невероятное, никто не ожидал, что сам король заговорит о своём преемнике. Годрик, словно знал, как поглотить эту тишину и превращать её в оружие. Все в зале мгновенно замерли, их лица окаменели от неожиданности.

Годрик медленно посмотрел на каждого, его глаза сверкали, как сталь, а слова падали, как молоты:

– И им станет тот, кто докажет абсолютную преданность мне и королевству. – Он выдохнул эти слова так, что они стали тяжёлым грузом, который все почувствовали на своих плечах. Как будто в этот момент не только его собственная судьба, но и судьбы всех присутствующих, были поставлены на карту. Он бросил взгляд на Айлреда, и тот, как всегда, оставался неподвижным, словно скала, в то время как все остальные, кто был в зале, почувствовали, как земля уходит из-под их ног.

Зал погрузился в тишину. Напряжение, и без того ощутимое, теперь стало почти невыносимым. Каждый из присутствующих, казалось, пытался сохранить невозмутимость, но едва заметные движения выдавали их эмоции. Леонард не мог скрыть небольшой нервозности в глазах, несмотря на свою привычную маску спокойствия. Освальд, сидящий у стола, начал нервно постукивать пальцами по его краю, его дыхание стало быстрее. Дилиан, как бы пытаясь скрыть внутреннюю тревогу, едва заметно выдохнул, но в его глазах был тот же холодный, затянутый страх, который ощущался в каждом движении. Даже Аниса, обычно столь уверенная, слегка склонила голову, её глаза стали задумчивыми, как будто каждое слово короля требовало особого анализа.

– Есть ли у кого-нибудь что добавить? – Годрик прервал тишину, его голос был острым, как удар хлыста. Он снова обвёл взглядом зал, как хищник, ощущающий свою добычу. Затем он повернулся к Освальду, его глаза прищурились, а улыбка на лице короля была холодной и угрожающей. – Ты сегодня совсем не многословен. Что-то случилось, Освальд?

Освальд вздрогнул, словно был пойман в ловушку. Его голос дрожал, когда он пытался ответить, и было видно, как старается сдержать свой страх:

– Нет, Ваше Величество. Возможно, усталость даёт о себе знать.