Тайна Чертова Логова

Вера не могла поверить глазам: Изольда и Лариса здесь!

– С вами все в порядке? – она подбежала к мачехе и сводной сестре и обняла их. – Вы опять что-то не поделили? – Вера показала взглядом на железную кровать.

Изольда с грустью поправила серое, аккуратно заправленное одеяло на кровати, вжавшейся в правый угол около окна.

– Мягонько… Спать можно, – Вера надавила рукой на пружины матраса. – А нас с Наташей в соседнюю комнату поселили. Я к папе шла, смотрю – вы. Я так обрадовалась! А кто вас сюда привез? – Вере почему-то казалось, что Изольда с Ларисой что-то недоговаривают, может, даже нервничают. Она уже привыкла, что они не считаются с ее мнением, но здесь было что-то другое, и эта загадка не давала Вере покоя.

Бледное лицо Изольды носило следы усталости и разочарования.

– Может, вам помощь моя нужна? – Вера пыталась понять, что скрывается за их переживаниями.

«Наверное, Изольда просто привыкла к комфортным условиям, а здесь…»

Вера вздохнула:

– Вам придется немного потерпеть – сейчас всем тяжело.

– Доченька, спасибо тебе за заботу… Мы постараемся… – впервые в жизни с тех пор, как Вера ее узнала, в голосе Изольды прозвучали человеческие ноты. Она говорила медленно, будто разговор давался ей с трудом.

Вера решила найти Шурку и вместе сходить к отцу, да и Аришу ей хотелось увидеть.

– Поищи, доченька, папу… Передай, чтобы был осторожнее, – совсем тихо, почти шепотом сказала Изольда.

Вера сделала несколько шагов, и вдруг за спиной услышала шепот Изольды, похожий на змеиное шипение:

– Ты что, записку не читала? А вдруг они с тобой что-то сделают?! Мы же точно не знаем, на кого они охотятся…

Вера обернулась:

– Изольда, у вас точно все хорошо?

– Все хорошо, доченька… Все хорошо, – Изольда с испугом взглянула на Веру и, обессиленная, рухнула на кровать.

Лариса усмехалась:

– Что здесь хорошего? Сидим как на кладбище… Ждем… Чего ждем? Непонятно… – Лариса достала из рюкзака печенье. – Хочешь? – она протянула его Вере.

Вера, хотя и проголодалась, но брать печенье не стала: «Кладбище… – промелькнуло в голове. – Что если нам посетить кладбище? – осенило ее. – Нужно спросить у Шурки, где находится склеп с могилой графа Ястреба. Может, демоны спрятали артефакт там?»

Вера выбежала из комнаты. «И Шурки рядом нет… – она вышла из корпуса номер четыре и огляделась по сторонам. – Жуть какая! Детский лагерь называется! Со страху умереть можно», – ее затрясло, страх перерастал в оцепенение. Она собрала последние силы и что есть духу побежала по кафельной, кое-где с выбитыми плитками, дорожке. «Это все Ларец…» – бурчала Вера себе под нос. Она чувствовала, что хрупкая ось земли вот-вот надломится или сломается окончательно. Им необходимо найти артефакт! Но где?

До корпуса номер пять было недалеко. Но одной, среди полного сумрака бродить по сосновому бору Вере было страшно.

В гуще мрачных сосен наконец-то появилась невысокая перекошенная крыша одноэтажного серого корпуса. Слабый мерцающий свет кое-где виднелся в окнах, три ближайших были забиты старыми досками, а стоящие перед корпусом лавочки поломаны. Именно сюда поселили Шурку с Мариной Сергеевной.

– Слава Богу, добралась! – под раздражающий скрип входной двери Вера вошла в просторный, тускло освещенный холл. Хлопотали дежурные волонтеры, пахло жареной колбасой, сыром, тушенкой и кофе; в шахматном порядке стояли пустые деревянные столы.

Слева и справа виднелись длинные, с зелеными облупившимися стенами коридоры; когда-то белые двери комнат потускнели, стали серо-черными, торопящиеся люди что-то нервно уточняли друг у друга, к ним быстро подходили волонтеры с квадратными гаджетами на груди, что-то разъясняли и куда-то их отводили.

– Среди людей намного лучше, – Вера взглянула направо – темноволосый юноша лет семнадцати шел прямо на нее, неся в руках матовый серебристый чайник.

– Осторожней! Горячий чай! Ко-му го-ря-чий ча-ай? – юноша говорил негромко, но его было хорошо слышно. – Вам чайку налить? – он подошел к Вере и достал из сумки одноразовый стаканчик. – Может, вам нужна помощь? Что-то вы очень бледная! У нас врач есть, я могу вас к нему отвести…

«Будешь тут бледная… Побегаешь по ночному бору, в привидение превратишься – вот и станешь на людей по пустякам кидаться…»

Вера изобразила вежливую улыбку:

– Нет, спасибо. Мне комната пятнадцать нужна, – ей хотелось как можно быстрее встретиться с Шуркой и поговорить о Ларце.

Из узкого носика серебристо-матового чайника валил клокочущий пар.

– Так вам туда, – темноволосый юноша показал пальцем вправо. – Пройдете вглубь коридора – пятнадцатая с левой стороны, – он заторопился, словно о чем-то вспомнил: – Вы меня простите – я с вами разговариваю, а там чай ждут…

– Спасибо, – Вера кивнула и улыбнулась. В голове промелькнуло: «Интуиция работает!», и она побежала вглубь коридора.

– Нам! Подойдите сюда! – послышались за ее спиной взволнованные голоса.

Около двери у Веры громко забилось сердце. «Про кладбище сразу рассказывать не буду». Вера отдышалась, набрала в легкие воздуха, потерла руками лицо и постучала в дверь.

– Войдите! – донесся из глубины комнаты спокойный голос Марины Сергеевны.

– Можно? – Вера медленно открыла дверь и первым делом бросила изучающий взгляд на Шуркину маму: «Вроде с ней все в порядке». От сердца отлегло, но мысли о девочке, которую искала Марина Сергеевна, не оставляли ее.

– Вас в древесное царство поселили? – Вера увидела деревянные потрескавшиеся стены, упиравшиеся в серый пластмассовый потолок. В комнате стояло четыре кровати: одна подпирала полуразрушенный шкаф, вторая уткнулась в видавший виды письменный стол, рядом с третьей угрюмо ютились дорожные, еще не разобранные сумки и чемодан; четвертая казалась самой прочной.

Шурка лежал на четвертой, жевал бутерброд с колбасой и внимательно разглядывал какие-то листы.

– Шурка, – шепнула Вера, – выйди на минуточку. Мне кое-что тебе сказать надо.

Шурка мгновенно вскочил с кровати, спрятал под подушку листы:

– Мам, я по делам пошел! – на бегу он схватил со стола второй бутерброд.

Марина Сергеевна мыла картофель в высокой эмалированной кастрюле. Она одобрительно кивнула сыну:

– Через час будет готов ужин… или обед… впрочем, какая разница? Всех голодных накормлю, – она поставила кастрюлю на электрическую плиту, из пузатой синей сумки вытащила чеснок. Все это Марина Сергеевна делала быстро и ловко – работа так и кипела у нее в руках.

– Хорошо, мам, – Шурка сглотнул слюну.

– Верочка, ты тоже приходи, я буду вас ждать, – Марина Сергеевна прищурила глаза: – Шурка, смотри у меня! В этот раз без всяких тайн… У отца и без тебя проблем хватает! – она потрясла пальцем в воздухе.

– Мам, ну ты чего? Я когда-нибудь тебя подводил? – с удивлением спросил Шурка, состроив комичную гримасу.

– К сожалению, всегда, сыночек, – Марина Сергеевна засмеялась. – У всех дети как дети, послушные, а мой – следопыт, одним словом… Ищи его там, где опаснее всего!

– Мам, у тебя всегда все смещается в отношении меня… Ты просто за меня боишься, вот и выдумываешь обо мне всякие небылицы. Ладно, мы пошли! – Шурка выскользнул из комнаты.

– Спасибо, Марина Сергеевна, до свиданья! – кивнула Вера и тихо закрыла за собой дверь.

– Ну наконец-то! Из когтистых пальцев маман не всем удается выбраться… На, пожуй! Проголодалась, наверное, – Шурка бережно протянул Вере бутерброд, нагнувшись, крепче завязал шнурок на кедах. – Что-то случилось? – он весь превратился в слух.

Вера шла рядом. Шурка раскрыл входную дверь – ее тяжелая ржавая пружина пронзительно заскрипела.

– Неужели смазать нельзя? – недовольно пробурчал он. – Надо отцу сказать. Верочка, ты чувствуешь, как сосной пахнет? Люблю сосновый воздух… «Он все болезни лечит, особенно легочные, ум бодрит и молодость сохраняет», – так моя маман говорит, – Шурка набрал полную грудь воздуха. – Все-таки хорошо здесь! Давно тут не был, нас папа сюда с мамой привозил на открытие лагеря…

Вдалеке грохотала вода, гремели глухие удары сталкивающихся плывущих предметов, неслось тревожное: «Помогите! Мы здесь! Сюда!»

– Шурка, а тебе не страшно? – в темноте, да еще в ночном бору, Вера чувствовала себя неуверенно – каждый звук лишал ее храбрости, и она уговаривала себя: «Не бойся! Все обойдется!» Потом приходила тревожная мысль: «Не обойдется! Демоны похитили Ларец… Зло расползается по земле!» Вере стало казаться, что в воздухе и в самом деле появилась вирусная инфекция, которая заражала людей через их слабости и пороки. А пороков у каждого предостаточно! Вера, прямо сейчас боролась со страхами – их оказалось у нее бесконечное множество, хотя она была не робкого десятка.

– Нет! – услышала Вера. – А кого здесь бояться? Лучше выкладывай, о чем хотела со мной поговорить.

– Шур, твоя мама какую-то девочку искала! – выпалила внезапно для себя Вера. – Может, с Мариной Сергеевной что-то серьезное произошло, например в юности? И какая-нибудь неразрешимая проблема гложет ее, а в особо напряженных ситуациях это проявляется? Говорят, когда глубинные проблемы разрушают психику, само это не проходит – над ними приходится долго работать, – Вера бросила пытливый взгляд на Шурку.

Тот, как всегда немного подумав, тут же начал проводить тщательный развернутый анализ:

– У маман в юности был серьезный стресс. Кто выдержит, если все близкие родственники пропали? Она одна осталась. Ты представляешь себя в таком положении?

У Веры даже мурашки побежали по телу. «О таком несчастье даже думать страшно, чтобы случайно не притянуть его к себе!» – Вера задрожала и на всякий случай поплевала через левое плечо.

А Шурка, довольный, что произвел впечатление на Веру, продолжал дальше анализировать ситуацию:

– Чего только маман в голову не лезло! Похоже, все передумала и всех схоронила… а с таким воображением, как у нее, – с дуба можно рухнуть или с ума сойти! Зато сейчас она благодаря нашей с тобой помощи быстренько пришла в себя, дай ей время – совсем успокоится. А тайна, конечно, у маман имеется. А как же ей жить без тайны! Было непреодолимое желание иметь сына (то есть меня) – желание сбылось. Но второе (она хотела еще и дочку) – оно несбыточное, так считает маман. Как она выражается, когда не в духе: у нас с отцом только дела в голове и дома нас никогда нет, а ей одной одиноко и дочка была бы ей отдушиной; а мы черствые, нам бы только подтрунивать над ее тонкой душевной организацией…

– Твоя мама хочет дочку? А ты хотел бы сестру? – совсем тихо спросила Вера – она понимала: Шурка в любой момент может взорваться.

– Не знаю! Если она будет такой, как твоя Лариса, – не хотел бы! – вспыхнул Шурка. – Я люблю свободу! Мне кажется, я не выдержал бы и пятнадцати минут, если бы меня подсиживали и сдавали.

Вера тяжело вздохнула – ей тоже было невыносимо жить в одном доме с Ларисой и Изольдой: они ненавидели ее, но перед папой разыгрывали комедию, расточая немыслимую щедрость и доброту.

– С судьбой не поспоришь… – выговорила Вера чуть не плача.

Шурка огляделся по сторонам – в сумраке виднелась деревянная театральная площадка. Он залез на сцену, пригладил короткие волосы и артистично поднес кулак ко рту:

– Для самой красивой девушки на свете – чтобы она никогда не грустила и помнила, что рядом с ней всегда ее друг, – песню исполняет Александр Солдатов. Слова Александра Солдатова, придуманные на ходу: ты самое добрейшее и светлое создание, созданное эльфами, сплетенное из серебряных звездных нитей! Если тебя не станет – мир без тебя будет тусклым и пустым! – затянул Шурка, не попадая ни в одну ноту.

– Шурка, хватит! Люди спят! – Вера заткнула уши. – Тебе медведь на ухо наступил, – она не выдержала, рассмеялась и столкнула его со сцены.

– Ну и что? Подумаешь – голоса нет. Я харизмой беру. Зато ты смеешься! Ну сама подумай: если бы я всего боялся, с оглядкой на людей жил… где бы я сейчас был? – Шурка серьезно, совсем по-взрослому взглянул на Веру – этот взгляд был таким пронзительным, мужественным и стойким, что ей стало перед ним неудобно.

– Прятался бы… Но мы с тобой не были бы друзьями, – Вера тяжело вздохнула – слабаков она с детства не переносила, а если нужно было наказать обидчика, делала это не раздумывая. Могла даже треснуть по спине, чтобы в следующий раз неповадно было.

– Вот и я о том же… Был такой народ – неандертальцы: они, несмотря на холод, осваивали новые земли, были смелыми и предприимчивыми. Представляешь? И в процессе всего этого развивались. Когда закончится наше расследование и мы вернем Ларец… а я в этом нисколько не сомневаюсь, – Шурка многозначительно посмотрел на Веру и продолжил глубокомысленно, с подчеркнутым безразличием: – Я бы их пещерные жилища и захоронения осмотрел…

– И куда ты отправился бы? – Вера вопросительно взглянула на Шурку, отмахиваясь от комаров: – Заели уже…

– Первым делом – в Южную Сибирь, на реку Лену…

– Здорово! – Вера вновь ощутила чей-то прожигающий взгляд – он имел ту же силу, что и взгляд с фрески на стене старой усадьбы. Ей снова стало зябко. – Ну, давай вернемся к нашим баранам, а мечты пока прибереги для будущего. Мы еще с первым делом не управились, – строго и невозмутимо сказала Вера.

– Верочка, ну сколько раз тебе говорить: я не мечтаю, я алгоритм выстраиваю! По алгоритмам любое событие происходит вовремя – точно как часы, без опозданий и спешки. Тебе соседи хорошие достались? – Шурка неожиданно перевел разговор на другую тему – так он делал всегда, когда возвращался к реальности.

– Да, – Вера кивнула, думая о другом. Все ее мысли занимало кладбище, но она решила молчать: «А вдруг Шурка сам догадается и спросит?»

– Арсений Павлович в корпусе номер двадцать. Сразу к нему двинемся, или у тебя есть другой план? – Шурка поднял с земли сосновую ветку и махал ею, отгоняя от Веры комаров.

«Шурка, ну скажи мне что-нибудь про кладбище!» – гипнотизировала его Вера, но он нисколечко не поддавался.

– Ну, что я говорил! Найдем твоего отца, – он остановился, посмотрел на Веру: – Ты не заболела? Все молчишь и молчишь! Может, у тебя что-то случилось? Или тебе просто здесь не нравится? – Вера поняла: про кладбище Шурка говорить не будет, и решила рассказать ему о другом, как ей казалось, не менее важном.

– Представляешь, собралась я к тебе – и, как ты думаешь, кого я встретила? – Вера загадочно посмотрела на Шурку. Они свернули с главной дороги влево и теперь шли мимо старых, еще не заселенных корпусов и теннисного корта.

– Ну и кого ты встретила? – Шурка скривил физиономию. – Подожди, не подсказывай! Наверное, Всеволода и Богдана. Нет – демонов без головы, но с копытами! – он весело засмеялся.

– Все шуточки шутишь! Изольду с Ларисой я встретила. И мне кажется, что у Изольды что-то произошло, – сказала Вера с некоторой долей сомнения; да, Изольда как-то сильно нервничала, но кому здесь хорошо? «Лишиться дома – разве кто-то может такое спокойно выдержать?»

– Почему ты так думаешь? Есть улики? – глаза Шурки вспыхнули азартом.

– Одни догадки, – с грустью ответила Вера; ей было жалко Изольду, она казалась ей беспомощной и одинокой, а Лариса почему-то относилась к ней высокомерно, даже бессердечно.

Ветер доносил встревоженные крики людей и животных.

– Не понимаю, как демоны могли украсть спрятанный Хранителями Ларец, – Вера с опаской и подозрением оглядывалась по сторонам – ей все время казалось, что сейчас кто-то очень опасный выскочит прямо на них и они не смогут с ним справиться.

– Я пока тоже не понимаю… Мы проведем расследование и найдем улики. Думаешь, их можно скрыть? – Шурка задумался, губы его задрожали.

– Думаю, можно. Есть тайны, которые могут открыться человечеству только в 2200 году, а то и еще позже. Открытия даются человечеству, когда оно в силах принять и использовать их во благо планеты. Крайне редко (но бывало и такое) какие-то законы открывались отдельным людям раньше времени, а потом из-за их непомерной гордыни и тщеславия человечеству наносился непоправимый урон. Так же произошло и с Ларцом – он попал в злые руки, – ветер подул сильнее, тревога Веры усилилась.

– Хорошо хоть время у нас пока есть. Я думаю, мы отыщем украденный Ларец. Все в наших руках, – Шурка ускорил шаг, и Вера, хоть и устала, тоже старалась идти быстрее.

– Хвастунишка ты, Шурка! – бесцеремонно оборвала она его.

– Нет! Я логик, я думать умею, – ответил Шурка с непреклонной уверенностью и самодовольно улыбнулся.

– Мне кажется, я кое-что поняла, – Вера подняла указательный палец вверх. – Нам нужно сплавать на кладбище.

– Куда нам надо сплавать?! – Шурка с возмущением и негодованием надвинулся на Веру.

– Ты что, оглох? На кладбище. Ведь могила графа Лесьяра там? – решительно стояла на своем Вера – она знала: дай Шурке возможность командовать, он быстро превратится в Наполеона.

– А! Давай завтра с утра. Заодно и ко мне домой зайдем – поднимем архив, составим план действий. Сейчас ни одной мелочи упустить нельзя, – с воодушевлением вещал Шурка.

– Я почему-то подумала, что демоны могли спрятать артефакт в склепе графа Ястреба, – продолжала гнуть свою линию Вера, – только боюсь, вдруг у нас времени совсем не осталось?

Небо совсем почернело – лишь кое-где поблескивали звезды. Над сосновым бором висел полумесяц.

Совсем рядом хрустнула сухая ветка, зашевелились черные густые кусты, напоминающие спящего медведя. Там кто-то шуршал, будто запутался в чем-то.

– Здесь кто-то есть… – испуганно прошептала Вера; трясущимися руками она схватила Шурку за руку.

Куст зашевелился еще сильнее, будто его трясли.

– Может, пойдем посмотрим? – внезапно предложил Шурка, показывая на кусты.

– Что-то не хочется, – пролепетала Вера и попятилась назад, призывая на помощь железную волю и несгибаемость. Она громко крикнула: – Нашли время пугать!

– Питекантропы! – Шурка потер руки, с возмущением чертыхнулся и сплюнул. – Верочка, подожди, – он остановился и показал на детскую площадку – в правом углу ее горел костер, сидящие возле него люди что-то жарили на веточках. Пахло подгоревшим хлебом и картошкой.

Вдруг Вера увидела, как мимо качелей прямо к ним идут Богдан и Всеволод.

– Хранители! – Вера обрадовалась им, ей стало спокойнее. Она резко развернулась к кустам: – Ты хотел посмотреть, кто сидит в кустах? Пойдем!

– Молодчина! – Шурка одобрительно улыбался. – Пойдем, раз хочешь.

Только они сделали два шага – и будто гром загрохотал над головой, гулким эхом пронесся вглубь соснового бора. Звуки походили на горный обвал. Прямо на глазах у Веры и Шурки от сосны отделилась корявая мохнатая ветка – она обрушилась на землю с невероятной скоростью совсем недалеко от них. Уже заснувшие птицы с тревожным уханьем и возмущенными криками сорвались с деревьев и улетели в темноту. Кто-то выпрыгнул из кустов и побежал в направлении дальних корпусов. Вокруг, словно из параллельного мира, доносились раздраженные мужские и женские голоса, слышался детский плач и вой напуганных животных.

– Мамочки, что это? – выпалила Вера – она была будто во сне, не могла пошевелить ни рукой, ни ногой: что-то нечеловечески жуткое находилось совсем рядом. Вера, не понимая, что происходит, механически переводила взгляд с макушки дерева на землю – туда, где лежала ветка, – потом вновь смотрела на макушку и опять на землю… Прежняя жизнь растворилась, словно ее никогда не было; то, чего не могло случиться, – произошло. Что их ждет дальше?

– Смерть! Смерть! Смерть! – услышала она бездушный голос. – Вас всех ждет смерть… – ошеломленная услышанным, Вера будто приросла к земле.

«Может, кто-то просто прикалывается? – пронеслось у нее в голове. Вера понимала: если страх возьмет над ней верх, она не сможет ему сопротивляться – лучше успокоиться и попытаться жить дальше. – Может, я не такая храбрая, как Шурка, но преклоняться перед нечистой силой не буду!»

Впереди виднелся кирпичный двухэтажный корпус с открытыми балконными площадками. В желтых окнах тускло горел свет. На втором этаже, с левой стороны, в окне маячила фигура в белом халате и шапочке.

– Папочка! – Вера выдернула себя из ступора, обрела силу и ноги ее побежали сами. Она потянула на себя тяжелую скрипучую дверь – та легко поддалась. Вера уже неслась по деревянным ступенькам на второй этаж, за ней бежал Шурка.

На верхней ступени неподвижно стояла тощая старуха в черном, длинном, разодранном в клочья платье. Ее седые косматые волосы свисали непослушными прядями на плечи, черные бездонные глаза напоминали пропасти. Вере казалось: если старуха позовет ее, она безмолвно пойдет за ней.

– Я слышала ее голос, – проговорила Вера, оцепенев; кто-то дергал ее за руку.

– Верочка, ты чего? – услышала она Шуркин голос; старуха растворилась так же неожиданно, как появилась. Вера бесстрашно ступила на лестницу.

– Верочка, что случилось? – Наташа вышла из смотрового кабинета с ведром, доверху наполненным бинтами; сверху лежали ножницы и пластырь.

– Наташа, а где папа? – спросила Вера, хотя знала, что папа именно в том кабинете, откуда вышла Наташа.

– Здесь, – Наташа кивнула внутрь кабинета и заулыбалась. – Где же ему еще быть?

Вера с любопытством заглянула в кабинет. На столе лежала Ариша, Арсений Павлович обрабатывал ей раны, аккуратно перевязывал; медсестра в белом халате заполняла какие-то документы.

– Потерпи, моя хорошая… ты скоро выздоровеешь. Вода сойдет, домой в Национальный парк вернемся, – Арсений Павлович чесал тигрицу за ухом.

Ариша блаженно щурила глаза.

– Папочка, я тебя нашла! – не в силах больше терпеть, вскрикнула Вера – она побежала к отцу, обняла его за шею; ей так много хотелось ему рассказать, но что-то ее останавливало.

– Доченька! Вернулась! А я всех на ноги поднял… С Владленом Юрьевичем вас искали… Где ж вы были все это время? Крошка ты моя непослушная! – Арсений Павлович схватил дочку на руки, крепко прижал к себе, гладил по голове. Ариша было насторожилась, но потом успокоилась. – Слава Богу, с тобой все в порядке!

– Папочка, ты слышал? С сосны здоровенная ветка рухнула. Там никого не было. Сосна раз – и рассеклась надвое, до сих пор жутко! – Вера плакала от радости, но душу ее переполнял страх, засевший глубоко в сердце.

– Верочка, доча моя… что с природой делается? Одному Богу известно. Что-то повредилось в земной гармонии – разрушительные силы одержали верх, стихии до сих пор угомониться не могут. Уму непостижимо… затопило Барсуки?! Как это возможно? – он растерянно развел руками, бросив на Веру трогательный, теплый взгляд, как в детстве, когда она была совсем маленькой. – Вы поосторожнее будьте, а то мало ли что… – Арсений Павлович протянул Шурке руку, сказал тихо: – Приглядывай за Верочкой… Она у нас бесстрашная…

«Бесстрашная, – пронеслось в голове. – Знал бы ты, папочка, какая я “бесстрашная”! Самой за себя стыдно…»

Тусклый свет внезапно потух.

– Ой! – вскрикнула Вера.

– Рубильник, наверное, выбило. Наташа! – закричал Арсений Павлович. – Спустись вниз, проверь рубильник!

– Хорошо, Арсений Павлович!

Послышались удаляющиеся торопливые шаги.

Вскоре желтый свет вновь залил комнату. Полумесяц заглядывал в окно.

– На улице темнотища хоть глаз выколи… – он посмотрел на Аришу – она мирно спала. – Доча, я еще поработаю, а вам пора отдыхать… а завтра прямо с утра с новыми силами рванем в Национальный парк. Хорошо?

– Хорошо, – кивнула Вера, чмокнула отца в щеку и тихо спросила: – Ты как обычно? До утра?

– Как получится, доча… – Арсений Павлович прислушался к дыханию тигрицы. – Стала дышать без затруднений. Все хорошо, что хорошо кончается!

Вера и Шурка вышли из корпуса.

– Куда теперь? Может, ко мне? Ты ж голодная совсем, – Шурка умоляюще взглянул на Веру, и она смиренно согласилась:

– Давай поедим! Есть и вправду хочется.

      Они взялись за руки побежали к Шурке.

ГЛАВА 5. СТРАНА МЕРТВЫХ

Нам только кажется, что наш мир состоит из видимого и реального.

Но если нам откроется истина,

мы увидим, что самое важное и необходимое творится Хранителями.

Накинув на себя плащ цвета хаки – на всякий случай, – она еще раз прислушалась. Коридор молчал; на диване, привалившись друг ко другу, дремали волонтеры – похоже, за трудный день они, на ее удачу, выбились из сил.

На цыпочках она прошмыгнула мимо них, довольно ухмыляясь, – все шло по задуманному плану. Беззвучно открыв дверь, выскользнула на улицу, побежала по уже знакомой тропинке к заброшенному дому, то и дело оглядываясь – как бы ее кто-нибудь не заметил.

За толстыми стволами деревьев она неожиданно заметила нечеткие очертания человека, словно сотканного из сероватой туманной дымки. Он преследовал ее – в этом она уже была уверена.

– Черт побери… Кто это плетется? – выругалась она тихо. Сердце загрохотало так сильно, что, казалось, оно вот-вот не выдержит и разорвется. Волосы встали дыбом. Выбора не было – или она одержит над ними верх, или они с ней расправятся. – Нечисть поганая, обмануть меня вздумала! Ты думаешь, я тебя не вижу? Вижу! Я тебя нюхом чую! – она побежала быстрее, крепче прижимая рукой драгоценную дорожную сумку, а в голове кололо острой иглой: «Рок! Рок! Меня преследует рок!» Мысль эта прочно засела у нее в голове, похоже, собираясь остаться там надолго. Сероватая тень неотступно следовала за ней, как ее продолжение, только из мира теней –двигалась медленней, осторожней, боязливее.