Тайна Чертова Логова

– Изольда, вы вещи соберите, и мы вас вывезем из дома. Как вы здесь без света, без еды будете?.. – Вере показалось, что мачеха потеряла разум, и она поднялась, чтобы помочь ей собраться.

– Нет-нет, Верочка! Мы дома останемся… У нас все хорошо… А свет скоро дадут… Потерпим… Правда, доченька? – Изольда быстрым шагом вернулась в спальню, Вера последовала за ней. Мачеха подошла к комоду, что-то аккуратно положила в мешок. Двигаясь за ней следом, Вера глянула из-за ее плеча – кованое потертое железо, покрытое растительным орнаментом, выступало из мешка.

– Что случилось, Верочка? – Изольда с испугом смотрела на Веру, будто впервые видела. – Ты торопишься?

– Немного… Я должна папу найти… а что это у вас такое? – Вера хотела раскрыть мешок.

– Что ты, деточка? Зачем тебе всякая грязь нужна? Не пачкай свои ручки, я сама его выброшу… – Изольда крепко завязала мешок. – Лариса, доченька, давай на чердак поднимемся.

– Что вы будете там делать? Давайте мы вас лучше отвезем к спасателям… – предложила Вера и замерла, ожидая ответа от Изольды.

– Зачем нам спасатели? У нас все хорошо…

Изольда тянула Ларису за руку, таща тяжелый мешок:

– Мы побудем на чердаке. Туда вода не доберется. Не волнуйся, Верочка, лучше поищи папу…

***

– Я думала, всякое может случиться, но чтоб такое! При нашей жизни… я и представить себе не могла… Наш город стоял себе, никому не мешал, и вдруг бах – Ларец Апокалипсиса, демоны… Ты как думаешь, куда они его запрятали?

– Наверное, он должен лежать где-то на виду, среди чего-то ненужного, не бросающегося в глаза, – предположил Шурка.

– Да? – Вериному удивлению не было предела. – А как ты думаешь, какой он формы? Хотя бы приблизительно…

– Возможно, он выглядит как какая-нибудь капсула времени…

– Древние вещи чаще всего незаметные – пройдешь и не обратишь внимания, – Вера представила хрустальный ларец, переливающийся всеми цветами радуги. «Нет, такой только в сказках встретишь… а в жизни другое – серое, невзрачное…» Она вдруг чуть не подпрыгнула: – Мне кажется, я что-то такое у Изольды видела!

– Не выдумывай! Ты Изольду готова приплести ко всем катаклизмам мира. Неужели она может быть пособницей демонов?

ГЛАВА 3. ВРЕМЕННОЕ ПОМЕШАТЕЛЬСТВО

Как душу чистой сохранить,

Когда вокруг темно и страшно?

Как победить себя и подарить тепло,

Когда пылает небо красным?

Немного угомонившийся ветер клонил к мутной клокочущей воде черные силуэты полуживых деревьев. Вера пыталась себя убедить, что подобное может случиться с каждым, но ее второе «я» протестовало и повторяло: «Когда-то давно… с кем-то… но сейчас, с нами?.. Что будет дальше? Сможем ли мы устоять и остаться людьми?»

На фоне тяжелого давящего неба на Веру надвигались зловещие очертания домов. Их лодка проплыла мимо храма – его золотые величественные купола будто почернели.

Мама говорила: «Пока в человеке живет вера – он жив». Вера хотела, чтобы светило солнце, чтобы вода ушла и все стало как раньше. Но чуда не происходило – вода постепенно прибывала. Происходящее ужасало ее все больше и больше.

В памяти всплыли взволнованные Всеволод и Богдан. Она услышала их слова: «Если демоны откроют Ларец Апокалипсиса, человечество погибнет, а Земля превратится в безмолвную водную пустыню…»

– Пустыню… – бормотала Вера. Она вспомнила все, что знала о пустыне, вспомнила Иисуса Христа – каким он стал, возвратившись оттуда, и что преодолел. «Неужели малое движение жизни может подчинить себе стихию или договориться с ней о мире?» Вера слышала плач, он доносился откуда-то издалека.

Неожиданный плеск воды обострил ее зрение. Черная вода казалась извергнувшейся из самого ада. «Откуда она взялась на нашу голову? Мы же живем в Барсуках – не в Питере и не в Венеции». Вера вспомнила старенький глобус – они с мамой еще в детском саду изучали по нему новые города, но Изольда, став женой отца, сразу выбросила все «немодные» вещи. Хоть Вера и протестовала, но ни одной вещи из прошлого у нее не осталось, кроме одной маминой фотографии, и то лишь потому, что она ее носила, как талисман, в кармане джинсовой куртки.

Лодку царапала корявая длинная ветка.

– Страшновато, – прошептала Наташа, спрятав лицо в полосатую шерсть Амура.

– Не бойтесь… такое на земле уже случалось. Но каждый раз находились смельчаки, которые спасали планету от вселенского зла, – Амур спокойно смотрел вдаль. – Может, вам сложно в это поверить, но если вы внимательнее ознакомитесь с древней историей, то найдете там примеры.

– Амур… Откуда ты об этом знаешь? – вырвалось у Веры; ей стало казаться, что Амур не обычный тигр, а прибыл на землю с особой миссией, с какой-то планеты или из другого мира, чтобы спасти человечество.

– Я знаю единый язык. Он помогает мне понять любого как себя – будь то человек или травинка, муха или река. На каком бы языке он ни говорил, мое сердце читает его мысли и все, что с ним происходит. Вы же сами видите, что творится вокруг – природа противостоит силам зла. Прислушайтесь к ней, и вы услышите: она обращается к каждой неравнодушной душе, просит ее о помощи. Если зло поглотит землю, не видать нам света белого… ни людям, ни животным, ни птицам, ни насекомым… – в грустных глазах тигра отразилась первая звезда, вспыхнувшая на небе.

– Амур, а откуда пришла вода? – переспросила Вера. – Какое-то наваждение… Откуда она взялась?

– Придет время – и это расскажу… – Амур погрузился в задумчивость.

      Совсем рядом, по левую сторону лодки заскрежетало дерево.

      Сердце Веры ушло в пятки.

– Ты кого-нибудь видишь? – спросила она у Шурки, пытаясь разглядеть движущиеся по воде предметы.

– Вроде нет… – настороженный голос Шурки выдавал его волнение, хотя он, как всегда, храбрился. Быть мужественным и бесстрашным – его давняя мечта. «Идти и не сдаваться… Стать знаменитым археологом. Найти самый древний и необычайно мощный артефакт в мире… с его помощью постичь дыхание эпохи и сделаться очевидцем давних событий, о которых люди без моей помощи никогда не узнают», – вспомнила Вера Шуркин девиз.

Ее пугало все. Но больше всего она боялась ощущения неотступного взгляда – будто кто-то ужасный все время наблюдал за ней.

Кое-где на крышах, словно молчаливые привидения, сидели люди и животные. Гнетущая тишина, казалось, еще больше сгущала краски сумерек. Город Барсуки превратился в бескрайний опасный водный простор.

«Сколько урона нанесла стихия… Думала, моя жизнь была непереносимой, а стихия раз – и в один момент взяла и смела всех и вся. Я даже не знаю, жив мой папа или нет…» Вере хотелось уткнуться в папино плечо и заплакать, чтобы никто не видел ее слез: ни Шурка, ни Наташа, ни Амур – ей было стыдно за свою слабость. Она чувствовала, что в любую секунду может грянуть настоящая буря, после которой в живых уже точно никого не останется.

– Верочка, ты чего сникла? Все будет хорошо… И твоего отца найдем, и моего. Не пропадем, мы же уже не маленькие, – Шурка задевал веслами за плывущие мимо деревья – неприятный и тревожный хруст веток то и дело царапал слух и сковывал сердце страхом.

Наташа, сидевшая рядом с Амуром на носу лодки, пыталась предупреждать Шурку о ветках или деревьях, плывущих прямо на них, но успевала сделать это лишь в последнюю минуту, что затрудняло их продвижение вперед.

Шурка иногда не выдерживал и ругался – у него, как и у всех, нервы были на пределе.

Уже проплыли городскую больницу номер один, библиотеку имени Горького, продуктовый магазин «Весна». Вокруг царило уныние, нигде не осталось прежнего уюта – вода уничтожила всю красоту, созданную заботливыми человеческими руками. А выглядывающие из воды деревья, когда-то пахнущие смолой, теперь стояли понуро – они будто плакали, во всяком случае, Вере так казалось.

– Наверное, твоего отца можно найти в МЧС или в администрации города, – Наташа дергала Шурку за рукав.

– Да что ему в администрации делать? Света нет… связи нет… Он, наверное, сейчас вместе с эмчеэсовцами людей спасает… – Шурка уверенным движением весла выправил лодку.

– Так куда мы плывем? – Вера повысила голос.

– Не знаю… – Шурка встрепенулся: – Может, ко мне? Вдруг мама еще дома… – он аккуратно, хоть и с трудом развернул лодку.

– Думаешь, ее еще не эвакуировали? – выпалила Вера и тотчас же прикрыла рот рукой, побоявшись сеять панику. Вдруг Шурка испугается – что тогда они с Наташей делать будут? – Мне кажется, многих уже эвакуировали. Видишь, дома пустые? – Вера осмотрелась по сторонам – в темноте ей казалось, что дома – живые, наклоняются прямо на них, было впечатление, что вибрирует даже воздух. Она поежилась – рассказывать друзьям о своих видениях ей не хотелось. Зачем пугать, если и так всем страшно?

– Давай на всякий случай посмотрим, а потом будем действовать по обстоятельствам, – деловито бросил Шурка – времени на споры не было.

Они обогнули плывущее дерево – в этот раз его корявую крону Наташа разглядела раньше обычного.

– Вот он! – на Веру накатил внезапный прилив радости.

Из-за густых кустов появился Шуркин дом. Надувная лодка медленно причаливала к подъезду номер четыре.

– Ш-ш! – прошипел Шурка и бесшумно втянул носом воздух.

Вере показалось, что он сильно напрягся.

– Странные они какие-то, на эмчеэсовцев совсем не похожи.

Трое незнакомцев в синих спортивных костюмах с белыми полосками вдоль рукавов деловито размахивали руками, показывая на окна верхних этажей.

– Все как договорились! – похоже, команды отдавал старший – те, что были моложе, молча кивали. – Ты в лодке остаешься, а мы с Мишкой туда… если что заметишь, подай знак. Помнишь, как кукушка кукует, вот и ты… да погромче.

Двое вылезли из лодки, разбили окно в подъезд и юркнули в темноту.

– Ой, да это же ворье! – Веру бросило в жар. – Что делать будем?

Даже сумерки не скрывали белое, напряженное лицо Шурки.

– Шур, давай в этот раз без драки обойдемся! – Вера так испугалась, что с трудом подбирала слова, но говорила спокойно, краем глаза следя за мародерами.

– Вот гады! У людей беда, а они воруют… Я бы таких в тюрьму сажала без суда и следствия на всю жизнь, чтобы другим неповадно было! – с нескрываемым презрением фыркнула рассерженная Наташа.

Шурка, похоже, хотел подплыть ближе – Вера будто прочитала его мысли. «Опять хочет справедливость восстановить… Ну что за характер?» – стучало у нее в голове.

– Шур, давай кого-нибудь из взрослых дождемся. Может, спасатели проплывут мимо?..

В надувной лодке сидел человек, он сосредоточенно крутил в руках небольшую банку – похоже, у него не получилось ее открыть, он грубо выругался и выкинул ее в воду, потом стал что-то искать на дне лодки.

Вера взглянула вверх – по крыше, отведя руки назад, медленно прохаживался незнакомец в длинном камзоле и курчавом парике. Он остановился, похоже, почувствовав встревоженный взгляд Веры, и пронзил ее огненным взглядом. Она услышала голос:

– Столетие прошло, а ничего не меняется, – незнакомец обеими руками схватился за голову, будто она у него болела, а может, он пытался сосредоточиться – так иногда делала Вера, когда надо было совершить мозговой штурм.

Вдруг она почувствовала, что уже где-то видела этого незнакомца…

Пятиэтажный дом из красного кирпича на улице Циолковского семьдесят пять, с темными, без света окнами походил на вытянутый склеп, в котором мелькали тени призраков.

Вера пыталась мысленно успокоить себя: «Хорошо, что у нас Амур есть, мародеры его точно испугаются!» Она улыбнулась Амуру:

– Что бы мы без тебя делали?

– Если жизнь собрала нас вместе, значит, это для чего-то необходимо – возможно, мы нужны друг другу для чего-то очень важного, – спокойно ответил Амур.

Вера только сейчас увидела, что весь первый этаж дома ушел под воду вместе с густыми кустами сирени.

– Укрытие довольно неплохое, – Шурка заплыл за куст сирени, ее пушистая макушка полностью прикрывала лодку.

– Согласна, – прошептала Наташа.

Шурка причалил к сырой стене дома, торопливо поднял весла:

– На всякий случай привяжем лодку к сточной трубе, – Шурка помрачнел, осмотрел трубу и недовольно покачал головой: – Нет, вдруг не выдержит? Ржавая… лучше к оконной раме привяжу. Наташа, вы с Амуром на посту, я с Верой наверх, – Шурка схватился рукой за широко раскрытую оконную раму – стекло ее было разбито, и он ловко забрался внутрь комнаты. – Держись за меня… мало ли кто здесь…

– Я быстро, – Вера аккуратно вылезла из лодки, вытянула руки к торчавшему из окна Шурке – он бережно схватил ее за талию и поставил на деревянный пол внутри комнаты.

– Вы там поторопитесь, – напряженный голос Наташи был больше похож на тонкий, еле слышный писк. Она с опаской выглядывала из-за куста. – Вот напасть так напасть…

– Мы туда и обратно, – только прошептала Вера, как сбоку донесся шум и на ее руке тут же сомкнулись чьи-то холодные, грубые пальцы.

– Шурка, здесь кто-то есть! – испуганно вскрикнула Вера; ее охватил озноб, стало очень страшно. Она вспомнила мародеров: «Они, наверное, и сюда добрались!» Вера почувствовала себя беззащитной.

– Кто здесь? – Шурка потянул Веру на себя.

– Ой, мне больно! Он меня куда-то тянет! – Вера заплакала.

Шурка спустился с подоконника и тут же врезался в чей-то круглый живот.

– Шурка, это ты? Ты что порядочных людей пугаешь? – ворчливо протянул кто-то из темноты.

Шурка узнал бас соседа по площадке, дяди Вити Ростовцева.

– А я выглянул в окно… глядь – кто-то суетится внизу… думаю, гляну на всякий случай! А если чего… буду отстаивать. Не серчай… я сразу тебя не признал – подумал, вдруг чужаки в мою квартиру лезут, хвать – а это вы, – Вера слышала в голосе дяди Вити удивление и извиняющиеся нотки. – Решил охранять наши родовые гнезда… Что ж поделать, жизнь наша такая…

– Дядя Вить, прости нас! У вас окно было разбито и открыто нараспашку, вот мы и решили через вашу квартиру домой пробраться, – Шурка, приложив руку к груди, другой тянул Веру ко входной двери, но она как прикованная стояла на месте – ей было стыдно. Они без спроса залезли в чужую квартиру! «Вот всегда так – Шурка сначала сделает, а потом извиняется!»

– Я Вера, – придя в себя от волнения, она напрягла воображение, чтобы представить добродушного дядю Витю.

– Верочка, поди, напугал тебя, девочка! Ну ты меня прости… В такое время лучше бдительным быть, чем потом в чем-то раскаиваться. Шурка, а твои где? Марину что-то давно не видел…

– Дядя Вить, сам их ищу. Мы пойдем, ладно? Извини, если что не так.

– Давайте я вас провожу, чтоб и вам, и мне спокойней было. Негоже детям одним здесь разгуливать, – дядя Витя пошел первым, Вера с Шуркой ориентировались на звук его шагов – похоже, дядя Витя был человеком грузным. – Чтоб тебя! – вскрикнул он; что-то с грохотом упало на пол. – Стул… в темноте ничего не видать! Вы там поосторожней.

Они вышли в сырой коридор, опираясь на стену, поднялись на один этаж вверх. Шурка сильно вдавил кнопку звонка.

– Старые привычки срабатывают – света нет, а я звоню, – он постучал в дверь. – Дядя Вить, я только домой забегу, а потом поможешь мне? Кажется, в четвертом подъезде мародеры… Может, мы с тобой сможем соседское добро отстоять?

– А чего нет? Отстоим! Ну что за люди такие! Разве можно так?

– Нельзя, дядя Вить, но мы своими ушами их слышали… Они так и сказали: «Пока нет никого, будем брать, что нам нужнее!»

На третьем этаже дверь в тридцать вторую квартиру все еще стояла запертой. Шурка забарабанил громче, прислонив голову к двери.

– Кто-то идет… может, мои дома? – с надеждой в голосе сказал он.

– Вы чего здесь грохочете?

Дверь резко распахнулась, Вера ощутила обжигающий воздух – перед ними горела восковая свеча. Марина Сергеевна Солдатова, вытянув вперед длинную шею, разглядывала в полумраке Шурку и Веру, но, похоже, не узнавала их.

– Мам, это я… – Шурка чмокнул мать в щеку, но та отстранилась и отчужденно спросила:

– Вы по какому поводу пришли? – всегда мелодичный голос Марины Сергеевны стал безжизненным и потухшим.

– Мам, это же я, Шурка! Ты что, в темноте нас не разглядела? – Шурка обнял мать, повел ее внутрь комнаты. – Вера, проходи, только дверь захлопни, – он махнул Вере рукой. – Мам, ты как здесь? Где папа?

– Что вам от меня нужно? – Марина Сергеевна досадливо морщилась, с возмущением глядя на Шурку.

– Мам, нам не до шуток. Четвертый подъезд мародеры атаковали… Мы с дядей Витей брать их будем. Собирай вещи побыстрее!

– Мародеры… – Марина Сергеевна о чем-то задумалась и тяжело вздохнула.

Шурка подбежал к шкафу, вытащил отцовский дорожный чемодан, раскрыл замки, быстро побросал туда спортивный костюм, футболки, нижнее белье, сбегал в ванную комнату, вернулся оттуда с маленьким свертком:

– Зубную пасту, щетки, шампунь и мыло я положил в пакет, – он бросил пакет в боковой карман чемодана. – Посмотрим, что у нас из еды есть.

– Ты чего здесь командуешь? Сейчас мужу позвоню… – Марина Сергеевна вытащила из кармана платья телефон. – Ну-ка, выходите из квартиры! Я вам таких мародеров покажу – век помнить будете! – она принесла из кухни веник и несколько раз огрела им Шурку по спине.

– Мам… Ты чего дерешься? – Шурка оторопело закрывался руками. Вера стояла рядом: «Родная мать не узнаёт своего сына. На что это похоже? Только на сумасшествие», – пронзила ее мысль.

– Марина Сергеевна, давайте я вам помогу, – Вера машинально поправила волосы, тело ее напряглось, она шагнула вперед.

Марина Сергеевна молчала, всматриваясь в нее:

– Не нужна мне ваша помощь! Я сына своего жду… доченьку и мужа… Они скоро за мной придут… – плечи вздрогнули, она заплакала. – Зачем мне все это без них? Мне без них никакие богатства не нужны… и белый свет не нужен…

– Мамочка, милая моя, – Шурка обнял дрожащую мать. – Успокойся, родная! Неужели ты меня не узнала? О какой доченьке ты говоришь? У тебя ее никогда не было, – он обхватил ее лицо ладонями: – Присмотрись получше!

– Ты не мой сын! И доченька у меня есть… Что ты знаешь о нашей семье? Вот же она… – она с силой оттолкнула Шуркины руки, забежала в спальню и захлопнула за собой дверь.

– Что с матерью происходит? – прошептал Шурка. – Как мне ее в чувство привести? И отца надо искать, и маму здесь оставлять одну нельзя – она, чего доброго, совсем с ума сойдет.

– Или уже сошла, – добавила Вера совсем тихо, не веря своим глазам и ушам.

– Как мы ее вывозить будем? О какой доченьке она говорит? – Шурка толкнул дверь.

– Помогите, люди добрые! Спасите! Грабят! – орала во все горло за дверью Марина Сергеевна.

Шурка плотно закрыл чемодан, раздались громкие щелчки затворов.

– Манатки собраны, – он поставил чемодан на пол.

Дверь спальни скрипнула, Марина Сергеевна высунула голову:

– Есть кто дома? – пропищала она.

– Мам, в городе полным ходом эвакуация идет. Отец ждет нас внизу, – добавил Шурка.

Вера тихо спросила:

– А если твоя мама его не увидит и назад домой убежит? – она мучительно перебирала в голове разные варианты. «Ее нужно успокоить». – А может, у вас есть какое-нибудь успокоительное или снотворное? Вы с дядей Витей до лодки ее донесете, мне кажется, она по собственной воле с нами не пойдет.

– Ты, наверное, права, – Шурка с тревогой посмотрел на дверь спальни и двинулся в кухню искать мамино успокоительное; Вера освещала ему путь свечой. Повисла гнетущая тишина. – Хоть бы она его выпила, а то еще возьмет и выльет, – прошептал он.

– Не знаю… – Вера не понимала, как правильно себя вести с сумасшедшим человеком и чего от него ждать. – На всякий случай нужно попробовать, вдруг получится…

Вдруг дверь спальни широко распахнулась. Богдан и Всеволод вели Марину Сергеевну под руки.

– Доченька моя, вставай! Куда вы ее везете? Не толкайте меня, я не оставлю ее одну! – беспокойно шептала Марина Сергеевна, с трудом переставляя ноги и все время оглядываясь назад.

Богдан что-то шепнул ей на ухо – она вздрогнула, растерянно осмотрелась по сторонам, слабо улыбнулась Шурке.

– Не понимаю, почему у меня так сильно раскалывается голова, – она поднесла руки к вискам. – Шурочка, ты вернулся! Сыночек, где ты был так долго? В городе такое, а тебя нет! Чего я только не передумала! – Марина Сергеевна заплакала и бросилась обнимать сына. – Я отцу говорю: «Без Шурки никуда не поеду…» – она вдруг обмякла, Богдан подхватил ее на руки, опустил на диван, Шурка бережно подложил под голову подушку:

– Мамочка, дорогая, да что с тобой происходит-то?

Марина Сергеевна открыла глаза:

– Папа тебя ищет… сказал: «Если Шурка придет, пусть дождется меня».

– Мам, а куда отец хотел поехать?

– Из города собирался уехать… и нас забрать.

– Мам, отец не мог так поступить, – Шурка рукой стер пот со лба.

– Я тоже его не узнала. Всегда сильный, надежный, а тут как переклинило – кричит: «Собирайся! Уезжаем!» А я о тебе подумала. Где ты? Что с тобой? Жив ли? Мне кажется, я за это время будто пеплом покрылась – думала только о плохом, мне казалось, я и не жила вовсе, будто во сне была…

– Эва-куа-ция! Эва-куа-ция! – разлетался внизу знакомый голос, сопровождаемый ревом моторных лодок.

– Мам, ты слышишь? Папа! – Шурка обрадовался. – За нами приплыл! – он бережно взял мать под руку, прижал ее к себе. – Верочка, закрой дверь! – он бросил Вере брелок с ключами. Она отдала дяде Вите свечу и торопливо всунула в замочную скважину ключ.

Замок не поддавался, но с третьего захода дверь удалось запереть. Вера пыталась справиться с тревогой, зубы ее от волнения стучали.

– У вас все в порядке? – дядя Витя взял у Шурки чемодан, отдал Вере свечу.

– Все хорошо, Виктор. Шурка нашелся – что еще для счастья надо? – радостно ответила Марина Сергеевна.

Дядя Витя пожал плечами.

Мягкий свет свечи, струясь, освещал серые ступени лестницы подъезда – Вера бережно несла ее в руках, будто в ней заключалась маленькая капля жизни. В этот раз было видно намного лучше.

– Ты слышал, там твой отец приплыл? Вместе мы мародерам покажем… они больше нос сюда не сунут… да что сюда, никуда не сунут! – дядя Витя потряс огромным кулаком. – Ну откуда такие берутся? Что ж за родители их воспитывают?

– Дядя Вить, подержи маму, я сначала Веру в лодку посажу, – торопливо бросил Шурка.

– Шурка, подожди! – дядя Витя цепко схватил Шурку за рукав. – Вера, посвети Шурке! А то, чего доброго, парень навернется…

– Шурка, я поплыву с тобой! – занервничала Марина Сергеевна.

– Мам, мы за вами следом поплывем… у нас в лодке тигр из Национального парка. У папы хотя бы люди сидят. Тебе с людьми комфортнее будет.

– Ничего… я и со львом могу поплыть, если он в твоей лодке будет, – Марина Сергеевна говорила серьезно, будто и правда не боялась тигра.

– Ну, как знаешь… – Шурка с удивлением посмотрел на мать.

– Веди к своему тигру!

К подъезду причалила лодка, лучом прожектора рассекая небо. Отец ловко выпрыгнул из нее на козырек подъезда:

– Шурка! Жив! – Владлен Юрьевич крепко прижал к себе сына.

– Я никуда с тобой не поеду, – Шурка шептал, но тон у него был железный.

– Ты хочешь остаться здесь? – глухо спросил отец. Он выглядел озадаченным. – Что с тобой случилось? Ты чего такой колючий? Мы людей эвакуируем. Помнишь, рядом с усадьбой детский заброшенный санаторий стоял, «Заря» называется. Там безопасно и всем хватит места.

– Мама сказала, ты хочешь уехать из города, – Шурка всматривался в неподвижные глаза отца.

– Мало ли что тебе мама сказала, – невозмутимо ответил отец. – Я здесь своих горожан спасаю… или ты перед собой видишь другого человека? Не дури, Шурка! И без тебя дел по горло. Ты с нами или здесь остаешься? – он расправил плечи, став еще выше и шире.

– С вами, – ответил Шурка и помог Вере сесть в лодку. – Мам, может, с папой поплывешь?

– Уговорил. Вам самим места мало, – Марина Сергеевна озадаченно рассматривала тигра, качая головой: – Владлен, посмотри на них, чего только не придумают! Ничем их не напугаешь!

Владлен Юрьевич подхватил на руки жену и аккуратно посадил ее в лодку. Дядя Витя передал ему чемодан.

– А что с мародерами делать будем? – озадачился дядя Витя.

– Виктор, ты ребят дождись – я их по рации вызвал, они с минуты на минуту будут.

Две лодки отчалили от дома семьдесят пять по улице Циолковского. Дядя Витя оживленно махал им вслед.

ГЛАВА 4. ХОЧЕШЬ КАК ЛУЧШЕ, А ВЫХОДИТ ХУЖЕ НЕ ПРИДУМАЕШЬ

– Доченька, сколько тебе говорить – будь в поле моего зрения! – пропищала Изольда дрожащим голосом, подходя ближе к Ларисе. – А то мало ли что, а меня рядом не будет…

– Мам, я хочу лагерь тщательно обследовать – вдруг нам прятаться придется? А куда мы спрячемся, если будем сидеть и рюкзак охранять? – с вызовом и раздражением спросила Лариса, нервно разрывая белый листочек бумаги на мелкие части.