Нити Тьмы: Тарнодан

– Ужас какой, – Ника кивнула, ненадолго задумавшись. – Я в любом случае уже в курсе этой истории и тебе тоже обещаю, что никому не скажу. Да мне и некому… но не суть. Кас, ты не виноват в том, что произошло. От подобного никто не застрахован. Всё уже сложилось так, как сложилось. Твоё чувство вины приносит только боль – и ей, и тебе, – она выдохнула, переводя дух. – Мей одиноко. Кошке-то было бы одиноко, а она… не кошка. Пять лет взаперти в бетонной коробке, в теле, в котором нельзя выходить на улицу, нельзя общаться с кем-то, кроме тебя… Это – пытка, поверь. Я это знаю очень хорошо и прекрасно её понимаю.

– Я тоже, – отвернувшись, сказал Кас. Заметив краем глаза удивление на лице девушки, раздражённо добавил: – Что? Ты думала, что психологическое насилие и манипуляции бывают только от мужчин к женщинам, а наоборот – нет? – он фыркнул и сменил тему. – Забудь. Ты правда готова помочь Мей, общаться с ней, дружить?

– Да, – тихо, но уверенно ответила Ника, – и не спрашивай, почему. Человеку, который вместо того, чтобы отправить меня в психиатрическую больницу, потратил уйму времени, чтобы снять меня с крыши, мои мотивы должны быть понятны. Ты мне только вот что скажи: что будет с Мей, если ты не вернёшься из дозора?

– Она… может покинуть тело в любой момент по её желанию, – медленно ответил чар. – Фактически, она мертва, поэтому её душа привязана к телу только моей магией, которую душа сама может разрушить в любой момент.

– Понятно. А с кошкой? – резонно спросила Ника и, увидев, как он отвернулся, догадалась: – Ты не подумал, да?

– Да, – вновь раздражённо фыркнул Кас. – Я не буду отзывать у тебя ключ, можешь приходить, когда захочешь… и буду признателен, если, когда меня убьют, куда-нибудь пристроишь кошку… Тебе, кстати, в университет не нужно?

Ника сунула руку в карман за сплитфоном, чтобы посмотреть на время, совсем позабыв, что Мей вчера его у неё забрала.

– Я сегодня всё равно уже безбожно опоздала, – вздохнула она и, памятуя о вчерашних словах чара насчёт Хампта, спросила: – Думаешь, за нами следят с помощью сплитфонов?

– Не думаю, – ответил Кас, – знаю наверняка. Отслеживают и местоположение, и прослушивают при необходимости. Хорошо ещё, что с камерами так и не придумали выхода, как облегчить и удешевить их производство, оттого они не торчат на каждом углу. Иначе было бы совсем худо… Можешь мне не верить. В свои двадцать семь лет я среди хранов –долгожитель. И вот что-то мне подсказывает – дело не только в хорошем владении оружием, но и в том, что я предпочитаю перестраховываться во всём… и вне дозоров.

– М… аргумент, – кивнула Ника, задумавшись о том, что ей делать дальше – вопрос про университет она восприняла, как намёк, что изрядно поднадоела чару.

Кас молчал какое-то время, давая ей возможность подумать, но потом всё же спросил:

– Придумала, что будешь делать?

– Нет, – призналась Ника, – Ты догадался о причине произошедшего вчера или Мей успела рассказать?

– Догадался, – ответил Кас. – Хран храна признает везде, знаешь такую поговорку? Так вот она во всём работает… Я бы мог тебе с этим помочь… кем бы он там ни был. Мне всё равно ничего бы не было. Даже если убил, сказал бы, что принял за нелегала из «подземки»… но не в этом суть. Мы не в сказке живём, и не в романе, что женщины пишут для женщин. Даже если ужасный принц устранит следствие твоих проблем, он не сможет устранить причину – пройдёт совсем немного времени, и ты снова свяжешься с подобным чудилой, зайдя на новый круг и будешь вновь страдать. Так что… тебе придётся разбираться со всем самой, для твоего же блага. Пережить. Переболеть. Перерасти. Тогда и только тогда ты сможешь по-настоящему от этого уйти. Можешь считать меня моральным уродом…

– Ни в коем случае, – резко перебила его Ника. – Ты прав. Я тоже так теперь думаю… Справлюсь.

– Судя по тону, какие-то мысли у тебя уже назрели, – Кас улыбнулся. – Надеюсь, прыжки с крыши в них не входят. Напомню, ты обещала Мей подругу, а обещания нужно выполнять.

– Само собой, – уверенно кивнула Ника и улыбнулась в ответ. – Мне всё ещё страшно, но, думаю, я найду решение. Спасибо тебе за всё, Кас.

– Угу, я вчера уже отметил всю твою самоотверженность в благодарности, – рассмеялся он, увидев, как девушка покраснела и насупилась. – Прости, ты так комично на это реагируешь, что не удержался. Забудь. У меня к тебе будет просьба: если впредь нужно будет о чём-то таком поговорить, лучше это делать здесь, на крыше. И, чтобы не говорить напрямую и не вызывать подозрений, вместо «надо поговорить на крыше», предлагаю говорить просто «услышь меня». Идёт?

– Идёт, – Ника кивнула, всё ещё алея от стыда. – А почему не дома, если всё равно прячем сплитфоны?

– Потому что я – параноик, – напомнил Кас. – Перебить сигнал ничем не получится. Для центра слежения мы сейчас просто у меня дома, оставили сплитфоны, условно, где-то в верхней одежде. Сооружённый мною ящик внутри из сплошного аркантита, поэтому подавляет любые идущие извне звуки, но… моей излишней паранойи это всё равно не отменяет. Лучше перестраховаться.

– Знаешь, после твоих рассказов, мне это уже не кажется не то, что излишней, а паранойей в принципе, – задумчиво сказала Ника. – Спасибо тебе за доверие, я понимаю, насколько дорого это стоит.

– Бесценно, – хмыкнул Кас. – Обычно я не ошибаюсь в людях, и дело совсем не в том, что я – чар. Не забывай, что потерять доверие очень легко.

– Понимаю, – кивнула Ника. – Попрощаюсь с Мей и заберу сплитфон. А когда со всем разберусь, обязательно зайду в гости.

Кас коротко кивнул в ответ и открыл дверь, около которой они стояли всё это время. Молча они стали спускаться вниз по лестнице – почему не на лифте, Ника догадывалась – видимо, это было частью паранойи чара. Всего десять этажей, но, подходя к квартире, она запыхалась.

– Всё в порядке? – напряжённо спросила ждавшая их в прихожей Мей.

– Да. Твой брат пока вроде передумал меня есть, – стараясь изобразить непринуждённость, Ника осторожно погладила кошку по спине и достала свой сплитфон, кинув его в карман. Она хотела захватить с собой аптечку, но Кас её остановил:

– Ну уж нет уж, – он прищурился. – Хочешь втихую всё-таки съесть таблетку? Не-а, не выйдет. Потом заберёшь. Не сегодня.

Девушка вновь насупилась и смерила его недовольным взглядом. Прищурившись в ответ, она обескураженно кивнула и направилась обратно к двери.

– Ника, – окликнул её Кас, – если будет совсем худо или негде ночевать – ключ у тебя есть. Приходи.

– Спасибо, уже не будет… – она тепло улыбнулась ему на прощание и добавила, закрывая дверь: – Хорошего дня.

Глава 4

Спустившись вниз по лестнице, Ника вышла на улицу и неторопливо направилась к ближайшей станции Торенгарта. Мыслей, что ей делать и как выпутываться из сложившейся ситуации, было совсем немного, но она точно знала одно – к Касу она придёт только в самом крайнем случае.

На крытой металлическим чёрным настилом станции было малолюдно – большинство жителей Тенериса сейчас находились на работе или учёбе. Настил накрывал все станции и перегоны между ними, отчего казалось, что снаружи была ночь. На деле сюда никогда не попадал солнечный свет, а освещения тусклых ламп хватало разве что на различение силуэтов в полумраке.

Когда-то тоннели хотели сделать под землёй, но быстро отказались от этой затеи: червоточины никогда не появлялись в воздухе, но на поверхности земли или же под ней – вполне. Днём они возникали крайне редко, но и такое случалось. По этой же причине в Тенерисе практически не существовало малоэтажных строений: места, в которых можно было строить здания были весьма ограничены. В связи с этим между высотными зданиями могло быть немалое расстояние, где располагались дворы, парки и места отдыха.

Стоянки для машин были только дневными – если оставить транспортное средство на них на ночь, схлопочешь огромный штраф или даже конфискацию. Считалось, что ночью транспорт мешался дозорным и мог послужить временным укрытием для мелких нелюдей. Ночами на улицах было пусто. Автомобили занимали либо первые этажи высоток, либо специальные здания-гаражи, возводившиеся в зонах, не пригодных для строительства домов, но вполне подходящих для гаражей. Как эти зоны определялись и почему высотки не рушились от появления червоточин в фундаменте, Ника не знала, но видела в каком-то учебнике, что в этом году на занятиях в университете это будут рассказывать. Девушка тяжело вздохнула: будут, если её не выгонят…

В высших учебных заведениях Тенериса требования к посещению были очень строгими, а она уже пропустила целый день. Идти в университет Ника боялась не меньше, чем в свою комнату в общежитии. Ей нужно было время, чтобы морально к этому подготовится, а его не было совсем.

От грустных мыслей девушку отвлёк прибывший на станцию поезд. Обклеенный яркой рекламой, он казался чем-то совершенно неестественным в монохромной картине станции и уходящих в темноту тоннелей. Поезд имел большое количество маленьких цепких колёс, располагавшихся на крыше. Ими он крепко цеплялся за два ходовых рельса, прикреплённых к железобетонному остову, поддерживаемому почти сплошной стеной мощных арок.

Контактный рельс также находился наверху, параллельно ходовым. Поездное оборудование получало с него заряд благодаря вытянутым вверх широким токоприёмникам. Такой поезд никогда не провалится в червоточину, так как попросту не касается земли. Если же в неё попадёт одна или несколько опор даже в момент движения поезда, прочие укрепления его удержат.

Обо всём этом показывали познавательные фильмы на экранах внутри вагонов. Подобное действительно действовало на сознание успокаивающе – горожане часто предпочитали Торенгарт личному транспорту.

Помимо того, что поезд не провалится в червоточину, попасть под него тоже нужно было ещё постараться – от поверхности до состава был прогал в высоту платформы. При падении стоило лишь пригнуться и дождаться, пока поезд проследует дальше, а затем подняться наверх по лестницам в торцах платформы.

Плюсом было ещё и то, что из-за малого количества вагонов, которое мог выдержать остов, интервалы между поездами были минимальными – всего полторы минуты.

«Интересно, а как дозоры следят за Торенгартом? Лазают по тоннелям?» – подумала Ника, заходя в вагон и усаживаясь на одно из свободных мест. Странно. После встречи с Касом её стали одолевать вопросы, которыми раньше она точно не стала бы задаваться. Вот только волновать должно совсем иное… Голова по-прежнему противно болела. Быть может, все эти вопросы просто последствие таблеток… Или что это за состояние такое?

Ехать нужно было долго. Вот и появилось время на размышления. Нике очень хотелось включить и послушать музыку в дороге, но Торенгарт представлял из себя самую настоящую паутину, в переплетении маршрутов которой путались даже те, кто родился и вырос в Тенерисе, что уж тут говорить о девушке из провинции.

Пришлось сидеть и вслушиваться в каждое объявление, чтобы не проехать свою станцию и не оказаться неизвестно где. Подобное с ней бывало лишь раз, когда она ехала на вокзал и уснула в вагоне, проспав свою остановку. Впечатлений хватило на всю жизнь – получасовая поездка тогда превратилась в двухчасовую, так как в обратную сторону поезда напрямую не следовали.

Напротив Ники сидел парень, слушающий музыку в новых модных наушниках, автоматически подключающихся к системе оповещения состава. При объявлении станции, музыка в них заглушалась и голос диктора транслировался прямо в уши.

Девушка вздохнула – у неё на такие не было денег, а если её единственная затея насчёт помощи самой себе провалится, то уже никогда и не будет – выгонят из университета и всё… Ей ничего не останется, как вернуться в родной Персанс, работать на какой-нибудь низкооплачиваемой работе и до конца жизни слушать несчастные мамины вздохи по ночам…

«Ну уж нет уж,» – прозвучал голос Каса в её голове. Ника вздрогнула, не сразу сообразив, что это просто воспоминание – так сильно на её мировосприятие повлияли события последних суток.

«Ты опять прав, – подумала Ника, слабо улыбнувшись самой себе. – Ну уж нет уж. Пока я здесь, пока я что-то могу, буду пытаться. Кас же смог, а он всю семью потерял. Даже представить сложно, сколько нужно силы духа, чтобы такое пережить.»

– …следующая станция Ларонтен. Осторожно, двери…– звучал голос диктора.

Ника еле успела выскочить на платформу, буквально пролетев через закрывающиеся двери. Она решительно направилась к схеме на стене, призванной облегчить тернистый путь пассажиров через сложную развязку между сходящимися линиями. Решительность и сосредоточенность помогли – Ника сумела не заблудиться и с первого раза добралась до нужной ей станции. Войдя в вагон, девушка встала у двери – здесь нужно было проехать лишь пару станций.

«Что делать, если не выйдет? И что делать дальше, если выйдет?» – подумала Ника, смотря сквозь стекло двери на мелькавшие во тьме тоннеля арки, на которых падали отсветы от освещения вагона. На оба эти вопроса девушка никак не могла придумать ответ. Предпочтя не гадать, она решила свершить задуманное, а дальше уже смотреть по сложившимся обстоятельствам.

Выйдя на улицу, Ника оглянулась – она никогда не была в этом месте раньше и лишь примерно представляла, куда ей нужно идти. Город гудел своей привычной жизнью, прохожих на улицах практически не было, да и спрашивать дорогу Ника стеснялась. Вместо этого, она решила искать «на ощупь», подходя ко всем высоткам подряд. Единственное, что она знала наверняка – нужное ей здание где-то на этой стороне дороги. Приложение с картами города было платным, покупать его только ради одного использования девушка посчитала бессмысленным расстратством – мама и так высылала почти всю свою зарплату на её учёбу.

Подойдя к ближайшей высотке, нависавшей прямо над входом в Торенгарт, Ника прочла на небольшой табличке, висящей справа от массивных дверей:

Верховный суд Тенериса

Верховный суд Тарнодана

Рабочее время: пятница, 14:00 – 15:00

Пока девушка смотрела в исступлении на табличку, в очередной раз отмечая, что Кас был прав, к ней подошёл опрятный мужчина в серой строгой форме без отличительных знаков, очень отдаленно напоминавшую форму дозорных, только более простую, «безликую». Ранее Ника никогда такой не видела. Мужчина учтиво поздоровался и поинтересовался:

– Вы что-то ищете? Могу ли я Вам помочь?

– Ой, да, – девушка встрепенулась, несмотря на учтивость, от мужчины веяло какой-то угрозой и неприязнью. – Я в столице недавно… Подскажите, пожалуйста, где-то здесь находится поликлиника для иногородних студентов, верно?

– Верно. Идите прямо по этой улице в ту сторону, – он указал направление, – через три здания увидите храм Анхертона, за ним находится поликлиника.

– Спасибо большое, вы очень любезны, – поспешила откланяться Ника.

– Всего доброго, – холодно улыбнулся мужчина, прощаясь.

Девушка поспешила по улице, не оборачиваясь – несмотря на показное дружелюбие, мужчина показался ей опасным. Она даже не понимала, почему, просто как-то ощутила это всем своим естеством. Год жизни с тираном сделал своё дело, научив её воспринимать подобное на каком-то подсознательном уровне.

Мимо высоток Ника прошла быстро, а вот у храма она остановилась, с интересом его разглядывая. В Персансе, как и во всех небольших поселениях, храмы не строили, максимум что могло быть – часовня, но в родной деревне не было и этого.

В отличие от прочих структур, ютившихся на первых этажах высоток, храм Анхертона высился отдельно стоящим зданием. Несмотря на высоту в пару десятков метров, разделения на этажи не имел, скорее наоборот, выглядел ослепительно белым монолитом, несколькими шпилями словно стремясь рассечь небеса.

Солнечные блики танцевали на его неприступных стенах без окон, отчего казалось, что по ним сбегает светящаяся вода, блуждая средь их покатых неровностей. Если не знать, что это – храм, его вполне можно было бы принять за необычную гору из белого кварца, выросшую прямо посреди типовой городской застройки. Неудивительно, что у «подземного» бога было множество последователей. Его храм выглядел помпезно и вычурно, вызывая чувства трепета и смирения.

Ника не была атеисткой. Она допускала, что некий Анхертон, Властелин вайтанов, действительно существует или существовал где-то в Лиерархене, но всё же в вопросах религии была полностью солидарна со своей матерью.

«Можешь верить, если тебе это чем-то поможет, – когда-то говорила мама. – Только, если не хочешь разочароваться, не жди ничего. Странно, что столько людей серьёзно верят, что какому-то существу по ту сторону червоточин на них не плевать, а нелюди – это его кара за грехи… Может, оно к лучшему, что они не будут совершать плохих поступков, боясь его, но почему нельзя так поступать без страха перед божьей карой? Зачем эти посредники между нами и совестью, для которых мы – ничего не значащие букашки?» Последние слова она тогда сказала особенно уверено, как будто знала это наверняка. У ещё совсем маленькой Ники не возникло и капли сомнения в правоте мамы.

С возрастом девушка только больше уверилась в тех словах. Она понимала, что даже если ей где-то повезло, то это –просто случай, а не помощь пресловутого бога, якобы являвшегося тысячу лет назад в Тарнодан и обещавшего смиренным райские кущи после смерти… Очень хитрый ход, ведь тот, кто умер, уже никогда не сможет ничего рассказать про то, как оно там… А ты главное – верь. Остальное неважно.

Судя по приветливо переливающемуся электронному табло у входа, сегодня храм был закрыт. «Не очень-то и хотелось», – подумала Ника и пошла дальше, не давая умиротворяющей музыке, тихо звучавшей у входа, усыпить её решимость.

Поликлиника находилась на первых этажах очередной, стоявшей за храмом, высотки. Поинтересовавшись у администратора, где можно получить больничный лист, Ника направилась к нужному кабинету.

Очереди в него не было, но над дверью горел красный огонёк – врач занят. Неудивительно, что никого нет – больничные давали редко и по каким-то серьёзным случаям. Обычно студенты предпочитали даже не тратить время на визит к врачу и ходили на занятия, если были на то способны, а если нет – ложились сразу в больницу.

Предыдущий пациент вышел из кабинета обескураженный и поплёлся в задумчивости по коридору на выход.

– Следующий, заходите, пожалуйста, – услышала девушка оклик врача из кабинета.

Нервничая, она зашла внутрь и закрыла за собой дверь, поздоровавшись. Врачом оказалась высокая дородная женщина с проникновенным взглядом и очень серьёзным тяжёлым лицом. Ника села на стоящий рядом с её письменным столом стул и смиренно положила руки на колени – решительность в мгновение куда-то улетучилась.

– Слушаю, что вас беспокоит? – учтиво спросила врач, улыбнувшись неприятной холодной улыбкой. Она словно скопировала её у мужчины в серой форме, встреченного Никой у здания суда.

Девушка в красках попыталась рассказать, где и что у неё болит, но врать она не умела, а у врачей бывала лишь на плановых осмотрах в школе. Настолько сильно болеть, чтобы не иметь возможности посещать школу или университет, ей не приходилось, поэтому опыта в этом не было.

Врач внимательно выслушала пожаловавшую к ней пациентку и сказала, что ей нужно провести некоторые тесты. Она направила Нику в высокую, белую, обтекаемую, металлическую кабину и попросила закрыть глаза. Спустя пару минут девушка уже снова сидела на стуле, выслушивая вердикт врача:

– С вами всё в порядке. Вероятнее всего, ваши боли имеют психосоматический характер. У вас могла быть какая-то психотравма в последнее время? – доктор очень внимательно посмотрела на Нику, будто просвечивая её взглядом насквозь.

Девушка сделала вид, что смутилась и задумалась, выигрывая себе время и оттягивая ответ. Казалось бы, в её ситуации стоит на всё говорить «да», но сейчас почему-то интуиция кричала из глубины души: «даже не вздумай!»

– Нет, не думаю, – рассеянно сказала Ника, блуждая взглядом по кабинету. – Хотите сказать, что я слишком переживаю из-за учёбы и поэтому всё болит?

– Именно так, – кивнула врач и стала что-то делать в своём сплитфоне, – я отмечу, что сегодня вы были у меня на приёме. В университете день не будет считаться прогулом, но больничный лист я вам дать не могу – не вижу оснований. Если подобное состояние не пройдёт, рекомендую обратиться за помощью к психологу в течение недели.

– Спасибо, – обескураженно произнесла Ника. – Можете мне дать таблетку от головной боли, пожалуйста?

– Конечно, – доктор достала пачку каких-то таблеток из ящика стола и что-то на ней написала ручкой. – Упаковка неполная, но вам пригодится. Больше трёх в сутки только не пейте, я тут написала наверху.

– Спасибо за помощь, – учтиво поблагодарила Ника, забирая таблетки. – До свидания.

Девушка вышла из кабинета и направилась в туалет, намереваясь запить таблетку водой из-под крана, но, держа пачку в руке, передумала и закинула её в карман. Голова всё ещё гудела и болела, настроение резко ухудшилось, но где-то на задворках сознания возникла мысль, что таблетки как раз сыграли в этом не последнюю роль.

Зайдя в поезд, Ника вновь достала упаковку. «Амосфин» – гласила надпись на пачке и этим девушке не говорила ровным счётом ничего. Открыв её и заглянув внутрь, Ника увидела только один блистер с таблетками, аннотации в пачке не было. Прищурившись, девушка достала сплитфон и, вызвав экран, ввела в поисковике название препарата. Получив результат поиска, в первой же открывшейся ссылке она прочла описание:

«Амосфин – быстродействующий психотропный препарат, доступен ограниченно только медицинским работникам уровня пять и выше. Используется для подавления негативных последствий психотравм, повышения работоспособности и в качестве сильнодействующего болеутоляющего. Будьте внимательны и осторожны: вызывает привыкание, в том числе зависимость, после употребления двух и более таблеток…»

«Забористая дрянь, – подумала Ника, смотря на написанное рукой врача «не более трёх в день». – Кас был прав, опять… Чтение по жизни пригодится, особенно, если это чтение между строк… Интересно, какую цену за эту мерзость заламывает врач, когда попавшие в зависимость студенты приходят за новой дозой?»

А ведь не повстречай она Каса, выпила бы таблетку не задумываясь, ведь её дала доктор… и стала бы наркоманкой… Да и что уж тут говорить, не пошли ей его судьба, девушка не дошла бы даже до этого. Либо умерла, либо, судя по тому, что чар не ошибался, лежала бы переломанной в больнице в коме. Ника вздохнула – такой долг ей казался совсем уж неоплатным…

Поезд остановился на нужной станции и Ника вышла, направившись к мусорке. Она хотела выкинуть таблетки, но передумала, отправив их обратно в карман куртки – кто знает, что теперь в жизни может пригодиться…

Её поездка в любом случае не была напрасной. По крайней мере, Ника хотя бы могла быть уверена – вчерашняя её выходка на здоровье не отразилась. А ведь… возьми она тогда другие таблетки, всё могло быть совсем иначе…

Девушка поёжилась, припоминая лекцию Каса о невесёлых последствиях употребления содержимого вчерашней аптечки. Она посмотрела на часы – до окончания занятий оставалось ещё два часа, а вероятность того, что Дэрн пропустит из-за её отсутствия что-либо, а тем более математический анализ, была очень мала. Кивнув своим мыслям, она решительно зашагала в сторону общежития.

Солнце играло бликами на окнах высоток, просвечивало лучами сквозь яркую жёлто-красную листву, создавая ощущение уюта и тепла, несмотря на то что на улице уже было довольно прохладно. Казалось, в этом мире просто нет и не может быть зла и насилия… Чем ближе Ника подходила к общежитию, тем больше она замедляла свой шаг, хотя и прекрасно знала, что время не на её стороне.

Переступив через себя и свой страх, Ника поднялась на шестой этаж по лестнице, боясь натолкнуться на Дэрна или его знакомых в лифте. Парня в комнате не было – чутьё не обмануло. Впервые Ника была очень рада, что не имеет в его жизни никакой значимости.

Собрав немногочисленные вещи в пару небольших рюкзаков, девушка закинула их на плечи, каждый на одной лямке. Хорошо, что большая часть её вещей находилась в шкафу дома, в Персансе, так как Дэрн считал их безвкусными и не разрешал носить.

Выходя из комнаты, Ника забрала и по-прежнему валяющиеся под раковиной в ванной туфли. Поначалу она хотела мстительно выкинуть их в мусоропровод, но передумала – такие радикальные меры она применить всегда успеет.

До окончания занятий было ещё двадцать минут. Не торопясь, Ника спустилась на этаж ниже и зашла в кладовую с бельём. Поплотней закрыв за собой дверь, она поставила туфли у входа и отнесла рюкзаки к дальней стене.

Поразмыслив, девушка переложила большую часть белья с нижней полки дальнего стеллажа на стеллаж напротив. Поджав ноги к груди и обхватив их руками, она забралась на него и разрыдалась. Моральных сил держаться больше не было, Ника и так уже перевыполнила свою норму.