Нити Тьмы: Тарнодан

Проплакав несколько часов, она наконец уснула, но и сон не принёс ей спасительного забытья: ей снились коридоры университета, лифты, открытые кабинеты, в которых не было никого, кроме её личного монстра – Дэрн поджидал её везде, в каждом углу, каждом кабинете, садистки улыбаясь и протягивая к ней руки, пытаясь удушить. Сколько девушка ни пыталась убежать, он был всюду. Наконец, Дэрну удалось её нагнать и Ника проснулась, задыхаясь от настигшего ужаса.

Входная дверь в бельевую открылась, тихо скрипнув. На пороге стоял Дэрн, из-за спины которого выглядывали его смеющиеся приятели и тыкали пальцем в сторону Ники, словно невоспитанные мальчишки в зоопарке.

– Видели? – самодовольно надменно улыбаясь, произнёс Дэрн. – Я же говорил, её в психушку нужно. Спит тут, как бездомная собака.

Ника больно ударилась лбом о расположенную выше полку стеллажа, резко проснувшись и попытавшись сесть… Это тоже был лишь сон, очередной кошмар… Выругавшись, она посмотрела на часы – на занятия можно было со скрежетом успеть, но… Девушка даже не пошевелилась.

Ночные кошмары оставили неизгладимое послевкусие, и она понимала, что это не просто сон – это её реальность. Быть может, она смогла спрятаться ненадолго – но это лишь вопрос времени, которое было не на её стороне.

Весь день Ника так и пролежала, свернувшись на стеллаже и слушая грустную музыку. Пытаясь хотя бы что-то придумать. Изредка она вставала и растирала затекшие ноги или посещала находящийся на этаже общий туалет, опасливо озираясь. Не сказать, что Ника боялась быть узнанной кем-то из знакомых Дэрна – заплаканной, растрёпанной, с опухшим лицом и синяками под глазами её признала бы разве что мама, но никак не чужие люди, всегда видевшие её совсем другой.

Под вечер Нику одолела апатия. Решения так и не нашлось. В университет она идти боялась и оставалось лишь одно – уехать домой, в Персанс, забиться в угол и надеяться, что Дэрн быстро о ней забудет.

Достав сплитфон, девушка решила проверить, не отличается ли будничное расписание пригородных поездов от выходных дней. На весь экран высветился рекламный баннер с надписью «Хампт – это свобода. Хампт – это жизнь. Станьте героем. Поступите в Академию…» Ника привычно смахнула его, но палец дрогнул и открылся сайт Академии Хампта с завлекающими надписями:

«Проблемы в жизни? На работе или учёбе? Угодили в финансовую яму? Всё это Хампт решит за тех, кто готов защищать бесценные жизни жителей Тарнодана!

Как это работает? Если Вам более двадцати лет, то у вас есть всё, необходимое для поступления в Академию Хампта. Никаких дополнительных навыков не требуется. Вас всему научат. Физическая подготовка не важна, только ваша самоотверженность…»

Дальше шла прочая ахинея, видимо, признанная «искусить» сомневающихся. Ника уже хотела всё это закрыть, но она в этой жизни уже везде опоздала, посему решила потратить ещё несколько минут, чтобы дочитать. Следом шли факты о самом обучении:

«Обучение в Академии длится один год. Набор проходит каждые полгода. Вы можете вернуться к обычной жизни в любое время, когда захотите – как во время обучения, так и во время службы.

Обучение в Академии можно совмещать с любым видом дневной деятельности – работой или обучением ещё где-либо – занятия проходят после начала комендантского часа и длятся до полуночи. В целях безопасности студентов, всем обучающимся предоставляется комфортабельное общежитие на охраняемой территории кампуса.

Согласно постановлению 17.84 главнокомандующей Тарнодана, студенты Академии получают дневной иммунитет. Ни один работодатель или учебное заведение не имеют права вас уволить или исключить (в том числе, при полной непосещаемости). Обучение и служба в Хампте является приоритетом. Однако, если вы по каким-то причинам решите вернуться к дневной жизни, то ничего не потеряете…»

У Ники отвисла челюсть от удивления, но её поразило не только это. Уже заинтересовавшись, она прочла дальше:

«По окончанию обучения каждый хран вправе подать прошение на получение жилой площади в любой части Тенериса. Прошение всегда получает одобрение в течение одного месяца. В случае героической смерти храна в дозоре, данное недвижимое имущество автоматически переходит его родственникам.

Студент Академии считается храном с первого дня обучения, получая все льготы, доступные хранителям:

– бесплатный проезд в любом виде транспорта;

– бесплатное обслуживание в специализированной клинике Хампта для хранов и членов их семей;

– поступление в любое высшее учебное заведение Тенериса без соответствующих экзаменов;

– приоритет при приёме на работу на практически любую должность;

– бесплатное посещение любых увеселительных и культурных мероприятий;

– бесплатное трёхразовое питание в ресторане на территории кампуса.

Всем студентам за время обучения, независимо от их успехов в учёбе, выплачивается стипендия…»

– Сколько?! – воскликнула Ника, выпучив глаза. Указанная на сайте сумма, за которой следовало уточнение, что это – в месяц, была примерно равна заработной плате мамы девушки за три месяца работы на флотационной фабрике в Персансе. И это только стипендия… про будущий заработок уже на службе стояла скромная подпись «в три раза больше».

«Кто в здравом уме пойдёт добровольцем в Хампт?» – вспомнились ей слова Каса.

– Если хотя бы половина из этого всего правда… То кто угодно, мой дорогой друг, кто угодно… – пробормотала Ника, водя пальцем по подёрнутой ржавчиной полке стеллажа у себя над головой.

«Моя жизнь, оказывается, так дорого стоит, с ума сойти, – подумала девушка. – Если я сейчас вернусь, стану для мамы большим разочарованием и проведу остаток дней, медленно загнивая на самой тяжёлой работе на фабрике. А если поступлю в Академию, смогу учиться и там, и в университете, а под конец обучения просто скажу, что хочу вернуться к дневной жизни и уйти. Если же этот пункт – враньё и уйти будет нельзя… То моей маме достанется квартира в Тенерисе, когда меня не станет. Она сможет начать новую жизнь, встретить кого-то, а не растрачивать себя на фабрике ради меня…»

Ника полистала сайт, ища, когда будет открыт приём на ближайшее обучение. Судьба и тут оказалась на её стороне – он уже шёл, а учёба начиналась со следующей недели. Вот оно, единственное решение…

«По крайней мере, – рассуждала девушка в голове, – никто не сможет мне предъявить за пропуски, если я буду также бояться ходить в университет. А потом… хранов наверняка учат драться, со временем, быть может, даже Дэрн не будет для меня таким уж страшным…»

Она улыбнулась. Теперь есть хотя бы надежда на лучшее. Если уж умирать, то стоит запросить у жизни наивысшую цену. Поставив на утро будильник, Ника накрылась парой простыней и заснула.

Этой ночью кошмары её не мучили. Под утро приснился сон, в котором она лежала на мягком ярко-зелёном мху, покрывающем лесную поляну, а рядом с ней лежал огромный, пушистый, бело-чёрный пёс с разумными синими глазами. Его взгляд был добрым, но чересчур укоризненным…

Ника проснулась раньше будильника и поднялась, сладко потянувшись и улыбнувшись. Касу она о своём решении не скажет. Всё равно раньше, чем через год, он об этом не узнает.

Девушка достала полотенце и, перекинув его через плечо, на минуту замерла у двери, прислушиваясь. На этаже царила тишина – все студенты ушли на занятия.

Общая душевая находилась в конце коридора за общим туалетом. Если он был ещё терпимого вида, то душевой явно пользовались не по назначению все, кому не лень. Поморщившись от омерзения, Ника направилась обратно в кладовую.

Идти в Академию грязной городской бездомной девушка не собиралась – возможно, там и низкие критерии приёма, но что-то подсказывало, что не до такой степени. Вернувшись, Ника взяла туфли, засунула каблуки в проём под нижней полкой стеллажа и методично их оторвала, используя полку как рычаг. Захватив с собой ещё и кеды, она оставила их у входа, а в туфлях пошла в душ.

Помывшись, Ника надела кеды, а остатки туфель, брезгливо держа двумя пальцами, как что-то мерзкое, выбросила в мусоропровод. Странно, но на душе от этой мелкой шалости немного потеплело, словно оборвалась одна из нескончаемых тонких нитей, держащих её на дне жизни.

Переодевшись, Ника достала сплитфон и посветила его экраном на ушибленную ногу. Она побаливала всё это время, но привыкшая к побоям девушка не придавала этому особого значения, а зря… На бедре почти до самого колена растёкся иссиня-чёрный синяк в три ладони размером. Настолько больших у неё ещё ни разу не было, хотя всё тело усеивали синяки поменьше. Где-то ещё фиолетовые, где-то уже желтеющие.

Ни про какие медицинские комиссии в объявлении ничего не говорилось. Если таковая будет иметь место быть, то придумать разумное оправдание такому их количеству вряд ли получится, что может вызвать ненужные вопросы.

Ника всё же решила рискнуть. Одевшись и причесавшись, она сложила всё самое необходимое в один рюкзак, а остальные вещи убрала во второй, оставив его в тайнике.

Сковывающие воображаемые нити стали рваться в душе одна за другой. Ника расправила плечи, словно помогая самой себе от них избавится, выбраться на волю. Обернувшись на пороге, девушка твёрдо решила – как бы ни сложилась её жизнь в дальнейшем, никаких темниц в ней больше не будет.

Глава 5

По счастью, добираться до Академии на Торенгарте отсюда было вполне комфортно – пересадок не требовалось, но относительно долго – чуть больше часа. Если план удастся, вставать по утрам придётся совсем рано… но это мелочи, лишь бы получилось.

Ника нервничала. Посчитав количество станций до необходимой, она сфокусировалась на подсчёте остановок и сунула наушники в уши, включив музыку. С Дэрном у неё на этот счёт вкусы были совершенно противоположные: что-либо, нравящееся конкретно Нике, она могла слушать лишь раз в месяц, по дороге в Персанс и обратно… В душе оборвалась последняя нить. И как только жила так раньше?

Академию Хампта и весь прилегающий кампус ограждал высокий монолитный забор из тёмно-серого бетона, ощетинившийся аркантитовыми зубцами по всему периметру. Нике пришлось долго его обходить, прежде чем она дошла до пропускного пункта, похожего на высокую башню возле мощных гермоворот. Визуально входа в эту башню не существовало, как будто она была сплошным монолитом.

Какое-то время девушка стояла в ступоре, озираясь в надежде увидеть хотя бы намек, как попасть внутрь. Она уже хотела развернуться и уйти, решив, что это знак судьбы и не стоит этого делать, как в башне прямо перед ней в стену уплыла мощная металлическая дверь. Из неё вышли трое парней в форме Хампта и, не обратив внимания на Нику, шутя и болтая пошли прочь.

Пропустив их, девушка шустро юркнула внутрь. Около двери внутри располагался пропускной пункт, где за широким толстым стеклом сидел мужчина средних лет, безучастно посмотревший на вошедшую. Собравшись с духом, Ника выпалила:

– Здравствуйте! Я хочу быть добровольцем. Приём ещё ведётся?

– Наверное, – рассеянно ответил он, – спроси в приёмной. Иди всё время прямо, пока слева не увидишь здание с вывеской «Приёмная». Тебе туда. Не заблудишься.

– Спасибо, – поблагодарила Ника, шагнув через приветливо открывшиеся, с этой стороны стеклянные, двери.

От пропускного пункта прямо вела дорога с тротуаром. Здание Академии отсюда видно не было – над дорогой нависали великовозрастные деревья, судя по их толщине, росшие здесь ещё с самого основания Хампта сотни лет назад.

Пройдя немного вперёд, Ника увидела трёхэтажное здание в форме куба. Его внешняя отделка состояла из серебристых металлических пластин, помпезно переливающихся в лучах осеннего солнца.

Над входом в здание висела электронная вывеска, на которой слово «Приёмная» сменялось фразой «Добро пожаловать». Ника остановилась, в ступоре рассматривая непривычную конструкцию: над окнами этого здания отсутствовали ставни.

«Что за бред? – нахмурившись, подумала девушка. – Даже если вы сидите за огромным забором, напичканным всякими датчиками, никто вас не застрахует от появления червоточин внутри… Или застрахует?»

Девушке вспомнился утренний сон и укоризненный взгляд пушистого пса… У Каса точно бы нашлось, что ей сейчас сказать и, скорее всего, большая часть из этого была бы нецензурной. Однако, он фактически ничего не знал о безвыходности из её жизненной ситуации. Этот способ выбраться был единственным, и выбран ей лично.

Ника зашла внутрь здания. Весь первый этаж занимал большой холл, светлый и чистый. По стенам располагались горшки с крупными комнатными растениями, меж которых стояли чёрные кожаные диваны. В дальнем конце находился ресепшен, за которым, широко улыбаясь, сидела симпатичная и ухоженная девушка.

– Здравствуйте! – как-то чересчур радостно поприветствовала она. – Вы – доброволец?

«Нет,» – почему-то очень захотелось ответить Нике, развернуться и бежать, пока не поздно, но вместо этого она упрямо выдавила из себя:

– Здравствуйте. Да. Места ещё есть на обучение?

– Конечно! – также радостно ответила девушка и стала что-то нажимать на большом сплитпаде, вмонтированном в стол. – Приложите, пожалуйста, ваши документы сюда.

Ника коснулась запястьем сканера, в душе жалея, что девушка – не робот, и у неё нельзя было отключить этот наигранный радостный тон.

– Всё чудесно! – спустя несколько минут обработки данных, улыбнулась она. – Добро пожаловать в Хампт, Ника Стивет! По уставу, здесь не положено обращаться ни к кому на «вы», даже к главнокомандующей. С ней ты увидишься уже завтра, после прохождения тестирования. В полдень.

– С Лайениртой? – Ника изумлённо выкатила на неё глаза.

– Да! Здорово, правда? – это прозвучало действительно так, будто она искренне верит, что это «здорово». – Издревле глава Хампта встречает вновь прибывших хранов, а также провожает их в каждый дозор.

– Прелесть какая, – пробормотала Ника, раньше видевшая Лайенирту только в новостях и представать перед ней лично совсем не желая.

– Именно так! Твоё тестирование завтра в половине двенадцатого, в лаборатории Академии. Она находится напротив общежития, так что не заблудишься. Приложи ещё раз руку к сканеру, пожалуйста, – Ника подчинилась и на её запястье появился ключ – прямая по краям линия, по середине непрерывно вырисовывающая герб Хампта – пирамиду в ромбе. – Это – твой ключ от комнаты, пропуск на территорию кампуса и абонемент на питание, – пояснила девушка. – Все остальные помещения общего доступа в кампусе не закрываются. Номер твоей комнаты 1.50. Вот карта кампуса, – она выложила перед Никой большую напечатанную карту, – здесь есть ссылка. Можешь отсканировать сплитфоном и скачать на него в электронном варианте.

«…чтобы он сразу оказался у нас в базе, – додумала её фразу Ника, – интересно, паранойя – это заразно?»

– Спасибо, – ответила же она вслух, – не заблужусь. Я – геолог. Я по картам не только хожу, но и рисую их.

– Прекрасно! Удачного обучения! – девушка снова включила свой максимально радостный тон.

Попрощавшись, Ника вышла наружу. Про себя она отметила, что подобный тон – это самый необычный, но – вполне действенный способ отвадить от себя кого угодно. Стоило бы взять на вооружение.

Судя по карте, кампус был огромным. Университет, в котором училась Ника, не имел и трети этой территории, хотя считался самым престижным… после Академии Хампта, конечно.

Во всём Тарнодане именно академия была только одна. Остальные высшие учебные заведения были университетами, поэтому каких-то уточнений и длинных названий не требовалось. Если кто-то упоминал именно «академию», любой житель этого мира знал, о какой именно идёт речь.

Ника дошла до перекрестка и остановилась, в смятении разглядывая стройные красивые ряды располагавшихся вдоль тротуара клумб. Подобными излишествами на досуге могли заниматься деревенские жители, так как червоточины в малых поселениях появлялись гораздо реже, чем в столице, ещё и внутри ограждений это случалось крайне редко.

В Тенерисе подобная красота могла провалиться в червоточину в любую из ночей, отчего на улицах города любые объекты ландшафтного дизайна считались затратным излишеством.

«У фундамента высоток вроде есть какая-то система, из-за которой они не проваливаются в червоточины, а почему деревья туда не проваливаются, интересно? Или проваливаются? – подумала Ника, потирая виски. – Мда. Жить, воспринимая всё, как данность, гораздо проще…»

Девушка кинула взгляд на карту и повернула налево. Прямо дорога вела к учебному корпусу, тёмные стены которого виднелись отсюда, возвышаясь вдалеке. «Гениально, – раздражённо подумала Ника, – с учётом, что ходить туда после заката… Тёмное здание в темноте, для дневнесов, привыкших к свету…У местного дизайнера отменное чувство юмора…»

Несмотря на то, что самое необходимое сейчас получилось легко, как по щелчку пальцев, Ника не ощущала эйфории или даже радости. Скорее наоборот, её всё раздражало. Она чувствовала себя мухой, угодившей в паутину, оттого всё вокруг казалось лживым и неестественным.

Общежитие представляло из себя длинное трёхэтажное здание, обшитое чёрными глянцевыми пластинами, сверкающими на солнце ничуть не хуже, чем те серебристые на стенах здания приёмной. Ставни над окнами здесь также отсутствовали, вселяя в душу ощущение ненормальности и небезопасности.

Вздохнув, Ника вошла внутрь. Никаких пропускных пунктов здесь не было. За входом располагался небольшой холл, аналогичный тому, что был в приёмной. Сразу за ним начинался длинный коридор, по обеим сторонам которого находились двери в комнаты. Ближайшая имела номер 1.1, напротив неё – 1.2. Сделав логичный вывод, Ника поправила рюкзак за плечами и пошла по коридору вперёд.

Добравшись до своей комнаты, девушка отсканировала ключ и вошла внутрь, замерев на пороге от удивления. Почему-то ей всегда представлялось, что общежитие Хампта – это военная казарма, в которой у хранов разве что своя койка на двухярусной кровати.

Здесь же скорее был гостиничный номер дорогого отеля, которые девушка разве что на картинках в рекламе видела. Две отдельно стоящие у противоположных стен широкие высокие кровати, назвать койкой которые язык никак не повернётся. У широкого, в ширину стены окна – два массивных металлических стола, у каждого мягкое комфортное кресло на колесиках. Рядом с каждой кроватью возвышался огромный, чёрный, полированный шкаф, объёма которого Нике хватило бы, чтобы сложить вещи за всю её жизнь и ещё осталось бы место. Пол комнаты устилал пушистый, белый, словно снег, ковёр.

Ника закрыла входную дверь и сняла кеды. Она поставила их на стоящую у входа металлическую обувницу, рядом с аккуратными ботинками, судя по всему, принадлежащими её соседке.

В небольшой прихожей, ничем не отделённой от комнаты, с правой стороны находилось две двери, ведущие в душ и туалет. Одна из них открылась, и оттуда вышла невысокая, очень худенькая, бледная, светловолосая девушка с большими голубыми глазами и веснушками на слегка курносом носу. Она улыбнулась широкой и добродушной улыбкой, поздоровавшись:

– Привет! Ты моя соседка?

– Видимо, да, – смутилась Ника, в душе надеясь, что она не будет копией девушки из приёмной.

– Здорово! Меня зовут Рада, – девушка приветственно протянула руку.

– Ника, – кивнула Ника, пожав ей руку и направившись к очевидно пустующей кровати. Сев на неё и выдохнув, она начала разбирать вещи, задумавшись о своём.

Рада села на свою кровать, свесив тонкие ноги в бежевых лосинах, и какое-то время старательно пыталась не мешать соседке и даже на неё не смотреть, но в конце концов не выдержала и тихо сказала:

– Слушай, если я тебя не буду устраивать, как соседка, в приёмной можно запросить другую комнату…

– Рада, – Ника подняла на неё уставший взгляд, – не принимай на свой счёт мою молчаливость. Последние дни у меня были очень насыщенными на эмоции, поэтому я морально очень устала. Поверь, единственная проблема, которая у нас может возникнуть – это чистка белого, чтоб его, ковра… Ещё и такого пушистого…

Рада звонко рассмеялась и, махнув рукой, успокоила её:

– У студентов Академии есть куда более важные дела, чем уборка. Комнаты каждый день убирают уборщицы. Бельё меняют также, если нет иных указаний от жильцов на той панели у входа, – она показала пальцем на что-то маленькое и светящееся у входной двери. Увидев ошеломлённый взгляд соседки, она добродушно добавила: – Я не шучу, Ник. Я тут неделю живу, жду начала занятий. Кстати, ты мерки сдала уже?

– Какие мерки? – не поняла Ника, всё ещё не сумев осознать сказанное насчёт уборки.

– На форму, у входа есть объявление, – буднично сказала Рада и снова взялась объяснять: – Днём можно ходить, в чём хочешь, но на занятия в Академию – только в форме. Спортивную на тренировки, кстати, тоже выдают. Поначалу форма будет только внешне похожа на ту, что храны носят в дозорах, а потом сделают настоящую, с этими всякими штуковинами…

– Откуда ты столько знаешь? – изумилась Ника.

– На сайте читала и в социальных сетях, – пожала плечами Рада и стала переодеваться. – Я давно хотела сюда попасть. Очень ждала, когда двадцать исполнится.

– Родители не против?

– Они не в курсе, – Рада поморщилась, – скажу, когда закончу. Пока что они думают, что я учусь в университете на психолога. Я из Солемнартиса родом, поэтому разницы между моим обитанием в общежитии ВУЗа или здесь они не заметят. К тому же, у нас большая семья, у меня четыре сестры и брат. Уверена, родителям и без меня есть за кем следить. А ты своим говорила?

– Нет, маму удар хватит, – призналась Ника, завершив раскладку своих скромных пожитков.

– Мою вряд ли, но тоже пока не хочу расстраивать, – кивнула Рада. – Идём, мерки тут напротив в лаборатории снимают, я покажу. Заодно на обед сходим, если ты не против.

– Только за, спасибо тебе большое, – искренне поблагодарила Ника. Положительный настрой соседки передался и ей.

…Быстро записав параметры девушки, вальяжная дама в примерочной велела возвращаться за формой завтра во второй половине дня. Поблагодарив её, девушки направились в ресторан, по словам Рады располагающийся сразу за лабораторией, параллельно ей.

Слово «ресторан» резало Нике слух. Оно казалось каким-то далёким и чужим, совершенно несовместимым со студенческой жизнью. Однако, войдя внутрь, девушка поняла – назвать столовой это помещение язык не поворачивался.

Свет проникал сюда через огромные, от пола до потолка, витражные окна, обрамляющие две стены сплошной красочной стеной. Внушительных размеров зал был заставлен резными столами из красного дерева. Их столешницы украшали целые пейзажи, покрытые сверху эпоксидной смолой, и у каждого такого стола располагались мягкие, с алой бархатной обивкой, диваны. Сверху свисали винтажные округлые люстры с множеством лампочек, горящих мягким приглушённым светом, как будто это были свечи…

– У нас же здесь… абонемент? – тихо спросила Ника, изумлённо озираясь.

– Конечно, – ответила Рада, беря её под руку и увлекая дальше вовнутрь. В дальнем конце зала располагался стол, уставленный огромным количеством разных яств. – Бери, что душе будет угодно. По-хорошему, нужно сканироваться после того, как наберёшь, но это редко кто делает. С подносами неудобно. Дозорные храны, как я обратила внимание, вообще никогда этого не делают.

– Дозорные тоже сюда ходят? – осторожно поинтересовалась Ника.

– Да, а почему нет? – удивлённо спросила Рада в ответ. – Этот ресторан же для всех, не только для студентов. На обеде дозорных обычно немного. Чаще они приходят на ужин, так что на него лучше приходить пораньше. Может, ещё на завтраки, но я так рано не встаю.

Ника набрала целый поднос съестного и села в самый дальний угол спиной к стене. Рада разместилась рядом и как бы невзначай поинтересовалась:

– Подруга, у тебя проблемы с безопасностью?

– Нет, с чего бы?

– В полупустом зале ты выбрала именно это место, ещё и села спиной к стене… Кого-то опасаешься? – пояснила Рада.

– Слушай, не применяй ко мне вот это вот всё, чему тебя в университете твоём учат, пожалуйста, – попросила её Ника, не собираясь отвечать на столь каверзный вопрос.

– Хорошо, договорились, – Рада примирительно подняла руки, усмехнувшись. – Я всё равно редко там бываю. Не отчисляюсь на всякий случай, мало ли… Просто поставила их перед фактом и пунктом 17.84. А ты учишься где-то?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.