Ожри Гвижит

Вдруг она вспомнила о телеграмме мистера Полля. Быстро отошла от окна и, порывшись в брошенной на стул одежде, вытащила листок. Немного поколебавшись, словно не решаясь, принялась рвать его на кусочки и раскидывать по комнате. В ее глазах загорелись недобрые огоньки. Теперь мисс Анет твердо знала, что нужно делать. Где-то там, где горят небесные огни Авроры, ее Леворт. И это единственная истина из всех.

Часть 2. Глава 4. Сила Женщины.

Вокруг простиралась бескрайняя снежная Аляска. Нарты неслись по насту, оставляя за собой две полоски, между которых слабо виднелись многочисленные следы собачьих лап. Девушка, сидящая на тюках с провизией, молчала. И казалось, что укутанная с ног до головы теплым одеялом, спала. Позади нее стоял мистер Льюис. Он изредка поправлял собак длинным шестом – остолом, направляя на видневшуюся впереди черную скалу. Оттуда путь по замерзшей реке будет окончен, и начнется длинный и тяжёлый переход по рыхлому снегу в глубины окружавшего их леса.

Но не трудности пути тревожили мистера Льюиса. Он давно заметил, как собаки опасливо косятся в сторону высоких деревьев на берегу. Это был верный признак, что их сопровождала стая волков. Где-то там, прячась среди толстых деревьев, таились голодные и невидимые звери. И уйти от них уже не получится. Они с мисс Анет ехали целые сутки. А до того индейского поселения, где он нашел израненного человека, оставалось ещё столько же. Опускавшиеся на землю сумерки порождали в его сердце страх. И он напряженно раздумывал об остановке. Но тогда их путешествие могло затянуться. Ведь он рассчитывал доставить мисс Анет и тут же вернуться обратно. На все про все – дня четыре или пять. Не больше. А с такими соседями путешествие может продлиться на много дольше. Однако ждать, когда сильные и умные животные нападут, совсем не хотелось. Надежды на ружье мало. Можно убить одного или двух. Но остальные прикончат и его, и собак, и пассажирку. Нет, – решил он про себя. И тихо пробубнил уже вслух: – Надо вставать. Необходимо развести костер. Иначе эти твари не отстанут.

– Вы что-то сказали? – встрепенулась девушка.

– Да, мисс Анет. Вставать нам надо. Ночь уже опускается.

– Но ведь ещё рано! – изумилась та. – Всего лишь три часа дня.

– Да, мисс Анет, – невозмутимо пробубнил Мистер Льюис. – Но поверьте мне, старому каюру, вставать нам надо. Кто знает, на кого можно напороться в темноте. И лучше переждать ночь у костра, чем в чьих-то зубах.

– Зубах? – девушка поежилась.

– Тут много разных зверей бродит. Этот лес принадлежит им. Не нам. А в чужом доме надо жить по тем правилам, которые там заведены. Надо вставать, мисс Анет, – уже твердо заявил он.

Девушка посильнее укуталась в теплую шубку и поправила одеяло, ничего не ответив.

– Вон около той скалы и встанем, – продолжил мистер Льюис. – Там место хорошее. От ветра скрывает. И дров раздобыть можно. Я там иногда остановки делаю, когда в форт Гиббон хожу за почтой.

– А до той деревни долго осталось? – поинтересовалась она.

– Если повезет, к завтрашнему вечеру доберёмся. Если нет, то к утру послезавтра, – ответил мистер Льюис.

Девушка ничего не сказала. Она бросила взгляд в сторону леса. Высокие сосны тянулись вдоль белой полоски реки. И казались другим миром. Темным и опасным. Совсем не таким, как белая светлая река и поселение людей, которое она оставила. И об этом мире она не знала ровным счётом ничего. Там были свои законы, с которыми она была не знакома. Но там был и Леверт. Она зябко поежилась. Представляя, как их упряжка медленно тащится среди недружелюбных просторов. Мимо огромных великанов – деревьев, стоящих на страже темного мира. Словно ограждая путников от того дикого и первобытного, о котором люди давно позабыли.

Собаки впереди весело бежали, прижав уши и высунув языки. Как будто унося ее в снежную бесконечность. Туда, откуда нет возврата. На секунду ей захотелось, чтобы они остановились и повернули назад. К такому знакомому и привычному. Безопасному существованию. Но животные не видели свою пассажирку. И им не было никакого дела до ее желаний. Они неслись по мерзлому насту, покрывавшему реку Юкон. Как сотни тысячелетий бежали их предки. Те, что теперь не принимают их в свои стаи. Черно – белая шерсть собак казалась вздыбленной. И в сильных лапах таилась неотвратимость. Она поправила высокий воротник шубы и всмотрелась вдаль. В торчащую мысом из густого леса скалу. Вспомнила удивлённые глаза матери, когда та узнала о решении мисс Анет отправиться на поиски. Какие-то слова. Испуг. Но остановить ее было никому не под силу. И на этот раз даже миссис Кенди.

Решение пришло внезапно. Она не знала, что это были за тени, которые она видела в Форт-Юконе. Не знала даже, привиделись ли они ей или действительно существовали. Но оставаться там не могла. На следующий же день после разговора в доме мистера Смита, мисс Анет заявилась к мистеру Льюису и, не обращая внимания на удивление каюра, принялась умолять отвезти ее к тому поселению индейцев. Если искать Леверта, то только там, решила она. Может быть, индейцы что-то знают. Надо расспросить. А если он превратился в чудовище, то хотя бы она будет знать об этом.

Ее провожатый поначалу отказывался. Говорил что-то про далёкий путь, стаи волков, которых в этих краях водилось очень много. Про бандитов. Индейцев, что обычно не очень рады не званным гостям. Но она и слушать ничего не хотела. И в конце концов, он сдался, решив, что эта девушка –достойная дочь своей матери. К тому же мисс Анет предлагала не плохую плату за путешествие. Гораздо большую, чем его месячное жалование в почтовом отделении Форта-Юкон. А за такие деньги не грех и рискнуть, – решил он. В конце концов, всего лишь туда и обратно. Несколько дней пути. А там, в поселении индейцев, возможно, получится разжиться чем ни будь. И, сказав ещё больше удивившейся жене, что снова отправляется в дорогу, принялся готовить нарты.

– О-хо-хо, мисс Анет, – тревожно произнес мистер Льюис. – Ох, не к добру это.

– Что? – не поняла она.

– Вон те точки впереди, – указал он рукой.

– А что это? – девушка не могла разглядеть едва видимые в сумерках пятна на белом снегу реки. Казалось, что они медленно двигаются. Но определить точно у нее не получалось.

– Волки, мисс Анет, – пояснил он. – Словно знали где нас ждать.

– Волки!? – испуганно вскрикнула она.

– Боюсь, что это так, – подтвердил мистер Льюис.

– И что же делать? – в ее голосе звучала не решительность.

– Придется останавливаться здесь, – попытался успокоить ее каюр. – Надо как можно быстрее разводить огонь.

Он повернул бегущего впереди вожака, ткнув его остолом в бок, к черневшему стволами деревьев берегу, и спрыгнул с нарт. Те пошли быстрее. Мисс Анет хотела тоже выбраться, но каюр ее остановил.

– Да сидите уж, – бросил он мисс Анет. – Ещё не хватало вас ждать. Собаки вывезут. Мы все равно за ними не поспеем. Да и недалеко тут осталось.

Берег действительно был близко. И собаки, словно почуяв опасность, рвались изо всех сил. Маленькие точки возле скалы как будто стали расти. Теперь мисс Анет заметила, что расстояние между некоторыми из них то сокращается, то, наоборот, увеличивается. Страх охватил ее. Она с детства знала о стаях волков, которые нападали на людей. Но не думала, что это может произойти с ней самой. В Техасе волки тоже были бичом всех фермеров и ковбоев. И душераздирающих историй о встречах с ними ходило среди людей довольно много. Однако к началу двадцатого века таких историй становилось все меньше. И хотя волки иногда досаждали, нападая на скот, но встречались с людьми крайне редко. Вулферы – охотники на волков, уже давно истребили почти всех животных, отстреливая их сотнями и травя стрихнином тысячи.

Прошло всего минут десять или около того, когда они добрались до высившихся над ними сосен. Берег был достаточно крутым, и мисс Анет все же пришлось покинуть нарты. Пока мистер Льюис пытался помочь собакам вытащить их на вершину, она, прихватив с собой топор, кое как поднялась по рыхлому на склоне снегу и принялась собирать хворост. Это оказалось очень сложным занятием. Мисс Анет не ожидала, что ходить по пояс в снежных заносах так тяжело. Теплые мокасины, сшитые из медвежьей шкуры, вмиг наполнились снегом. И ее ноги начал сковывать холод. Она едва могла сделать шаг, как они начинали гудеть и наливаться свинцовой тяжестью, требуя остановки для чтобы согреться и отдохнуть. Но осознание, что где-то рядом стая волков, заставляло ее идти дальше за очередной веткой, висящей достаточно низко, чтобы ее можно было отломать или срубить. Искать что бы то ни было в снегу было бесполезно. Глубокие сугробы скрывали все, что лежало на земле. Лишь изредка она спотыкались о какое ни будь поваленное дерево. Но как назло все они были слишком толстыми. И рубить их на дрова было слишком долго.

Мисс Анет с ужасом представила огромных животных. Их оскаленных зубы и злость в глазах. Где кроме желания убивать ничего не было. Отчаянно превозмогая усталость, она не умело отрубала ветку за веткой и скидывала их в кучу прямо на снег. Когда на краю крутого склона показался первый пёс, набралось совсем не много дров для костра. Но вслед за вожаком, самым умным кобелем в упряжке, появилась направляющая пара. За ними центральные и, наконец, пара самых сильных собак – коренников. Они с трудом тащили нарты, проскальзывая лапами в снегу и громко скуля от напряжения. Мистер Льюис подталкивал сзади. Его меховая шапка съехала набок, а ворот кожаной куртки был расстегнут. Над ним кружился пар.

– Рыхлый снег, – просипел он. – Черт бы его побрал.

Нарты дернулись и выскочили на ровное место среди сосен. Собаки, почуяв свободу, лихо рванули вперёд, но окрик мистера Льюиса их остановил. Выбравшись на верх, он оглядел кучку небольших веток, собранных мисс Анет и повернулся в сторону реки, высматривая волков. Те стали на много ближе. Хотя все ещё казались лишь пятнами. Но это ненадолго, – подумал он. Скоро звери будут здесь. Тихо выругавшись, он забрал у мисс Анет топор и, разрезая глубокий сугроб, словно большой корабль океанскую волну, подошёл к не толстому, сухому и ветвистому дереву. Разгреб ногой снег, образовав небольшую площадку для костра, и в несколько махов повалил его. Поднялась большая снежная туча над землёй. И мисс Анет, не ожидавшая этого, оказалась покрыта холодным снегом. Который засыпался за воротник, плотно облепил лицо, даже проник в рукавицы, отчего они тут же намокли и на глазах начали замерзать. От холодного душа мисс Анет охнула и присела. Но окрик мистера Льюиса заставил ее встать и таскать обрубаемые им ветки к расчищенной площадке.

– Шевелитесь быстрее, мисс Анет! – кричал он. – Я не управлюсь один.

Она молча брала в руки толстые кривые палки и, чувствуя, как попавший за шиворот снег медленно таит, стекая вниз по спине, тащила в кучу. Мистер Льюис работал, не обращая внимания ни на снег, ни на мороз. Под его топором ветки отлетали одна за другой. Под сильными ударами разрубался ствол дерева. От сбившейся на бок шапки шел горячий пар. Вскоре набралась достаточно большая куча дров. Он воткнул топор в дерево и принялся собирать ветки с хвоей. Набрав достаточное количество, начал разводить огонь. Аккуратно, как будто не торопясь, сложил густую хвою на снег. Сверху собрал шалаш из тонких палочек, под них подсунул попавшиеся веточки с жёлтой сухой хвоей. И, когда конструкция была завершена, чиркнул спичкой, аккуратно прикрывая ее от ветра. Поджёг. С первой спички не загорелось. Со второй тоже. Наконец, с третьей или четвертой занялся маленький огонек. Оберегая его, словно ребенка, мистер Льюис загораживал одной мокрой ладонью от ветра, а другой осторожно подсовывал тонкие сухие веточки. Постепенно огонь становился больше и ярче. Спасительный костер неторопливо разгорался.

Наблюдавшая за ним, мисс Анет дрожала от холода. Она забыла даже про волков. И все, чего ей хотелось – это согреться. Хотя погода стояла по меркам Аляски довольно теплая, привыкшая к жаркому климату Техаса девушка, ужасно мёрзла. Неожиданно для себя она обнаружила, что пальцы на руках перестали сгибаться. И ноги словно одеревенели. Никогда не испытывавшая подобного, мисс Анет не на шутку испугалась. Ей показалось, что руки больше никогда не будут шевелиться. А в голову лезли мысли об обморожении. Страх быстро начинал овладевать ею. Он проникал в глубины сознания. И мучал даже больше, чем мороз. Этот дикий мир казался ей сущим адом. И она не могла понять, как в этом аду могут жить люди. Жить по своей воле. Все же права была мама, – думала она. И наверно, стоило прислушаться к ее словам.

Ей вдруг нестерпимо захотелось домой. В родной и теплый Техас. Где не было таких снежных заносов. И даже зимой температура редко опускалась ниже минус пяти градусов. Захотелось очутиться в своей теплой уютной комнате. Из окна которой открывается превосходный вид на бескрайние поля, засеянные кукурузой. И неожиданно для себя она вспомнила стоявшее у самого края плантации пугало. Страшное, похожее на жуткого монстра, восставшего из могилы. Раньше она ненавидела его и боялась. Ей казалось, что однажды ночью это чудовище проберется к ней в комнату. И не редко мысли об этом лишали ее сна. Но теперь даже это пугало казалось ей родным и близким. В Северной стране было гораздо страшнее.

Огонь, тем не менее, разгорался и вскоре начал согревать. Мистер Льюис, словно угадав мысли девушки, примирительно улыбнулся.

– Вы не обижайтесь, мисс Анет, – буркнул он. – В этих краях все равны. Это там, в городах, есть подчинённые и начальники. А здесь надо бороться за жизнь. И ее приходится заслуживать. А тот, кто сдается, обязательно погибнет. Рано или поздно. Вы бы встали к костру поближе да скинули мокасины. Чтобы их просушить.

Он громко свистнул, подзывая собак. И те, повинуясь воле хозяина, подтащили нарты. Пока мистер Льюис расстегивал ремни, освобождая животных, она села на теплое одеяло, брошенное поверху мешков с запасами и вещами. Содрогаясь от одной мысли оказаться без верхней одежды на морозе, все же подчинилась опытному каюру. Стянула мокасины, придвинув их к огню. Затем вытянула ноги, грея их у костра. Вскоре ей действительно стало теплее. Словно пламя постепенно проникало в ее тело, насыщая его энергией изнутри. И в пальцах рук появилось интенсивное покалывание. Они начинали шевелиться. Где-то совсем близко послышался скрежет снега. Он раздавался то с одной стороны костра, то с другой. Кто-то невидимый, прячась в надвигавшейся на Аляску темноту ночи, бродил в глубоких сугробах.

– Пришли, – зло усмехнулся мистер Льюис. – Ну ничего, с костром они нам не страшны. А в случае чего мы их встретим. Он потянулся за лежавшим в нартах ружьём. Мы им теперь не по зубам.

Часть 2. Глава 5. Сход мужчин племени.

Дни шли своим чередом. Как обычно, солнце вставало ближе к обеду и почти сразу закатывалось обратно за горизонт. Высокие стройные стволы клёнов дружно качались от порывов ветра. И над индейским станом висел гул деревьев. Иногда казалось, что они разговаривают между собой подобно людям. За время, проведенное на Аляске, я научился слышать мельчайшие оттенки звуков. И среди общего гула чудилось, что различаются голоса отдельных гигантов, высившихся над миром. И даже снежная пелена, укутавшая землю, словно звенела ударявшимися друг о друга снежинками. Увлечёнными белой поземкой.

Жизнь индейцев, как я мог судить, была подчинена окружавшей их природе. Когда заканчивалась еда, они отправлялись добывать зверя. Когда еды было достаточно – чинили нарты и вигвамы. Земля давала им все необходимое для жизни. Мясо, рыбу, растения. Шкуры карибу использовались для пошива одежды и как покрытие жилищ. Шкуры зайцев, порезанные на тонкие полоски – как нитки. Деревья давали посуду, предметы обихода. Примечательные индейские снегоступы: полукруглые, короткие впереди и длинные остроконечные сзади. И конечно тепло. Когда луны на небосводе не было, и ночи становились очень темными, люди больше времени проводили в жилищах. Когда появлялось ночное светило – на охоте или рыбалке. Их не замысловатая жизнь не зависела от благ цивилизации, хотя последние и проникали в нее. Летом было тепло, светило солнце и ночь сходила на нет, передавая свои владения полярному дню. Зимой наступали длинные сумерки и тьма. А на небо восходила луна.

Однажды, когда мы сидели у костра в вигваме, и уже опустилась ночь, освещенная призрачным светом ночного светила. Я услышал легенду о мальчике на луне.

– Цяа Ту Ожри Гвижит2, – говорил молодой индеец, показывая детям на отверстие, в которое выходил дым, и сквозь него виднелся краешек луны.

Слов разобрать, конечно, не получалось. Но по жестам общий смысл был ясен. Тогда я вспомнил о Вадзаих. Наверное, она когда-то в детстве тоже сидела со своим отцом, и тот рассказывал ей древнюю легенду, передающуюся из уст в уста многие поколения. Интересно, когда она решила назвать своего ребенка Ожри Гвижит? В ночной темноте, слушая свист ветра и вой волков? Или этому предшествовали какие-то события, о которых мне ничего не известно? И где теперь ее родители? Живы ли они?

С тех пор, как нас посетил индеец чужого племени, прошла неделя или больше. Я уже давно сбился со счета, и теперь каждый день был таким же, как предыдущий. Здесь не имело смысла считать дни. После зимы всегда наступает весна, а после осени – зима. И эту череду тьмы и света невозможно изменить или прервать. А потому остаётся лишь принимать и выстраивать свою жизнь в соответствии с древним циклом Земли. И ждать, когда на небе взойдет луна, которая на короткое время осветит Северную страну.

2. «Эти истории часто представляют собой притчи, которые предполагают надлежащий протокол или кодекс поведения гвичина. Равенство, великодушие, тяжелый труд, доброта, милосердие, сотрудничество во имя взаимного успеха и справедливая месть часто являются темами таких историй, как: «Цяа Ту Ожри Гвижит» («Мальчик на луне»), «Чжох Ц'а Нахтрьяа» («Волк и Росомаха»), «Вадзаих Лук Хаа» («Карибу и рыба»)». Гвичин – [Электронный ресурс]: Википедия. Свободная энциклопедия. – URL: https://en.wikipedia.org/wiki/Gwichʼin.

Видимо, тот индеец был каким-то вождём. Или очень важной персоной среди племен. Я догадался об этом, заметив, как некоторые из нашего поселения изменили отношение ко мне с доброжелательного на враждебное. Судя по всему, назревал какой-то конфликт, невольным инициатором которого был я и Вадзаих. А точнее ее ребенок. Неясные догадки витали в моей голове. И мысли о близком конце спокойной жизни посещали все чаще.

Наверное, как я предполагал, тот индеец был вождём соседнего племени или ещё кем-то важным. А тот молодой парнишка, которого я убил, это скорее всего, его сын. По крайней мере, мне так казалось. Судя по возрасту индейца. И ведь не объяснишь ему, что произошла случайность. И у меня не было желания кому либокому-либо вредить. Но уже ничего не изменишь. И теперь придется жить дальше, исходя из того, что есть. А имеется мертвый индеец и кровь на моих руках. Его отец, жаждущий справедливой мести. И Вадзаих, которая носит под сердцем внука этого человека. И что-то мне подсказывает, что этот индеец ни за что не откажется от Ожри Гвижит. Да и меня не простит.

Как-то раз, когда я собрался с силами и выбрался из вигвама, желая помочь хозяевам в домашних делах, старый вождь махнул рукой и указал на свое жилище. Внутри собрались все мужчины племени. Они расположились вокруг слабо горящего огня на лавках и внимательно смотрели на меня, когда я снимал мокасины. В их глазах читалось разное. В чьих-то была откровенная злость. У других – сочувствие. Несколько человек почему-то смотрели испуганно. Возможно, из-за моего изуродованного лица, – предположил я. Медведь постарался на славу.

Пройдя и сев на лавку, куда мне указали, я бросил взгляд на вождя. Сидевшие индейцы тоже обратили взоры на него. Тот молча устроился на своем месте и что-то сказал. На лицах мужчин расплылись улыбки и послышались отдельные смешки. Некоторые из них бросили быстрые, едва заметные взгляды в мою сторону. Но, не зная языка, я научился ловить малейшие движения и сигналы мимики. Это было необходимо, чтобы понимать окружающих. Вождь ещё что-то произнес. И лица стали серьёзней. Один из индейцев указал на меня и громко выкрикнул какие-то слова. Раздались и другие голоса, которые, видимо, поддерживали говорящего. Крупный мужик с повернутым на бок носом раскинул длинные руки и сделал жест, говорящий о его несогласии. Наверное, решают, выдавать меня или нет, – догадался я. Впрочем, после того посещения мой нож всегда был при мне. И даже если выдадут, я не сдамся.

Какие-то из моих мыслей, очевидно, отразились на лице. И вождь бросил на меня пристальный взгляд. Казалось, что он что-то мучительно обдумывает и никак не может решить. Наверное, у него есть какой-то план, с которым он хочет поделиться. Как я заметил, в племени хоть и существовала определенная иерархия, но каждый имел свое мнение и мог его высказывать. А слово вождя не было законом. Почти все решения принимались сообща на подобных сходах. И именно здесь определялась дальнейшая жизнь и действия всего племени. Между индейцами завязался спор. Они решали мою судьбу.

Но на удивление, мне было безразлично. Это началось давно. С того самого момента, когда впервые очнулся в вигваме. Я сам не понимал, что со мной происходит. Словно некая апатия завладела моей душой. И происходящее вокруг воспринималось совсем не так ярко, как прежде. Как будто сквозь пелену воспоминаний. Вроде как мир вокруг больше меня не касался. И существовал где-то отдельно от меня. Наверное, это усталость. Размышлял я. Северная страна забрала у меня все силы и даже стремление жить. А может быть, ступив одной ногой за грань жизни и смерти, человек перестает чувствовать между ними разницу. А значит и пропадает страх, который до этого тянул за собой, заставляя бороться с враждебным миром. Ответов я не знал. Но со временем начал замечать, что получаю удовольствие от этого. Словно жизнь стала проще, и из нее ушло все лишнее, оставив лишь то, что было сутью меня.

Пока индейцы махали руками и громко говорили, я смотрел на отверстие в потолке, через которое струился дым. В свете играющего пламени казалось, что он вспыхивает, тут же угасая, и словно парит над сидящими в жилище вождя людьми. Интересно, что сейчас делает мисс Анет, – подумалось мне. Наверно по заведенной традиции обедает, сидя за большим красивым столом вместе со всей семьёй. Во главе мистер Кенди. Рядом с ним Миссис Кенди. А на против нее моя Анет. Вот Съюзи, полная женщина, прислуживавшая им, собирает тарелки. И скоро подаст чай. Это было обязательной частью обеденной программы. Без которой дом мистера Кенди был совершенно не мыслим. А у нас дома? Нет, у нас было всё точно так же. Только прислуги не было. Увижу ли я их когда ни будь?

В тот день индейцы все же пришли к согласию. Мне не было до конца понятно, к какому. Но когда они расходились, на их лицах светились улыбки. Мужчины бросали в мою сторону безразличные взгляды. И только один из них смотрел сочувственно. Тот самый молодой индеец, сын вождя, у которого я жил. Сам же вождь упорно старался не обращать на меня своего внимания и всячески прятал глаза. Мне же оставалось лишь догадываться о решении, принятом племенем. И логика была проста. Очевидно, они решили отдать меня. В их мире месть была справедливой. И по всем правилам жизни в суровых северных землях месть должна была случиться. А взамен моей жизни вождь потребует оставить младенца. Ожри и Вадзаих.

Поначалу я задумывался о том, как уйти. Но куда? Вокруг бесконечная снежная пустыня. И уходить просто некуда. Смерть от мороза или от индейского ножа. Какая разница. Да и в чем смысл? Если уйду, что будет с индианкой? У индейцев женщины были на положении рабынь. Или домашнего скота. В последнее время мне вновь стал снится тот проклятый сон. Видение на столько реальное, что просыпаясь, не сразу мог понять, где нахожусь. Сон, в котором приносили в жертву Черную Антилопу. И нет, я не сдамся так просто. Мой нож всегда при мне. И черте с два, кто сможет отобрать у меня право на жизнь.

Часть 2. Глава 6. Белые люди.

Стояла прекрасная морозная погода. На небе не было видно ни одной тучки. И непродолжительное зимнее солнце Аляски висело у самого края горизонта, едва проглядывая сквозь голые ветви клёнов. Я помогал молодому индейцу забрасывать вигвам снегом. Жилище приходилось время от времени присыпать сверху для утепления. И мы работали большими, похожими на весла, палками. Собирая его с широкой тропинки, которая шла вдоль всего лагеря, и накидывали по верх шкур.

Вдруг послышался скрип снега от быстро приближавшихся шагов. Кто-то очень торопился к нам. И, судя по звукам, почти бежал. Большинство мужчин ещё вчера ушло на охоту. А в лагере осталось лишь несколько индейцев да женщин с детьми. У этого племени жены тоже участвовали в охоте, помогая мужчинам тащить добытых животных к лагерю. Вообще, почти весь тяжёлый труд лежал на плечах женщин. Они на нартах и специальных сумках, которые крепились к голове, переносили вещи при перекочевке и обустраивали потом лагерь. Таскали тяжёлые туши зверей. И занимались почти всей домашней работой. У мужчин же были свои дела. Они искали место для стоянки и протаптывали в снегу путь, облегчая женщинам переход. Расчищали место для лагеря. Обходили проложенные в лесу путики, собирая добытых куниц. Охотились на карибу и крупных животных. Да и вообще редко находились дома, большую часть своего времени проводя в лесу за охотой или рыбалкой. Вот и сейчас лагерь был почти пуст. Зачем кому-то понадобилось спешить к нам, было не понятно.