Ожри Гвижит

Мисс Анет быстрым шагом прошла мимо них и также словно торопясь, поднялась по лестнице. На втором этаже перед ней предстал длинный коридор, плохо освещаемый сквозь маленькие окна. И длинный ряд дверей в номера. Она быстро прошла к одной из них. Той, что находилась со стороны фасада. И, постучавшись, толкнула ручку. В комнате было тихо и светло. Миссис Кенди сидела за маленьким журнальным столиком и, не обращая на дочь внимания, что-то писала.

– Ох, и погодка сегодня, – прощебетала мисс Анет.

– Это ты? – Проворчала миссис Кенди.

Мисс Анет прошла в комнату и сквозь тюль выглянула в окно. Мужчина, которого выгнала хозяйка, сидел на камне и дымил большой деревянной трубкой. Заметив ее, он расплылся в улыбке и качнул головой. Она, быстро отойдя от окна и пытаясь скрыть волнение, обратилась к матери.

– Мистер Уэй советует до весны остаться в Сент-Майкле. Говорит, что пароходов уже не найти.

– Вот и я говорю, – обернулась на нее миссис Кэнди. – Какой смысл тащиться в этот твой Форт-Юкон.

– Там Леворт, – пожала плечами мисс Анет. – Вы же сами учили меня верности мужу.

– Я учила тебя верности, а не глупости, – миссис Кэнди снова отвернулась к письму и принялась что-то карябать на бумаге перьевой ручкой.

– Разве жена не должна быть рядом с мужем? – в голосе мисс Анет прозвучал сарказм.

– Жене совсем не обязательно таскаться черте-те куда в поисках муженька. Да вы и не женаты пока-что. Всего лишь обручены, – проворчала миссис Кэнди. – Все, не мешай мне. Я пишу твоему отцу.

– Вот именно, что обручены! – щёчки мисс Анет залились румянцем. – А если там какая ни будь… И что я потом? Останусь брошенной? Все равно что прокаженной. Кому я буду нужна?

– Не говори ерунды, – не отрываясь от письма пробубнила миссис Кэнди. – Кому нужен твой Тесол. К тому же, где он тут может найти такую, как ты. Банковский счёт твоего отца для таких, как Тесолы – все равно, что мед для мух.

В дверь постучались.

– Кого там ещё принесло, – выругалась миссис Кэнди и бросила ручку. – Кто? – громко крикнула она.

– Добрый день, уважаемые дамы, – раздался голос мистера Полля.

– Этого ещё не хватало, – буркнула она. – Уходите, я не одета.

– Ну что ты, мама, – воскликнула мисс Анет. – Обманывать не прилично. Да и вообще, отвергать знакомство с людьми, знающими Аляску вдоль и поперек, весьма неосмотрительно. Мы здесь одни. И помощь нам может быть весьма полезной.

– Думаешь? – посмотрела на нее миссис Кэнди. Потом, несколько секунд поразмыслив, бросила стоящему за дверью. – Ладно, входите.

Дверь отворилась, и появился мистер Полль.

– Дорогие дамы! – он широко улыбнулся, прикрывая за собой. Его усы загнулись вверх, как у кота, наевшегося хозяйской сметаны. – А я вот проходил мимо. Не поверите, по случайности. Извозчик неправильно расслышал и завёз меня прямо к вам. А я-то уморился и имел неосторожность уснуть. Представляете, какого было мое удивление, когда проснулся и обнаружил себя у дверей сего заведения? «Ну что ж», – сказал я себе: «Видимо сама судьба меня принесла. Почему бы не зайти к своим новым знакомым. Проведывать, так сказать». А у вас тут довольно неплохо. Никогда не останавливался в этом отеле. Никогда. Да, весьма уютные номера. Весьма.

– Ну, вы не стесняйтесь, – фыркнула миссис Кэнди и принялась дописывать письмо.

– Мы очень рады вас снова видеть, – мисс Анет улыбнулась. – А разве вы не уехали в Ном?

– Да, я хотел отплыть три дня назад, – поднял брови мистер Полль. – Но, как видите, судьба распорядилась по-своему. Вы не поверите. Прямо на кануне отплытия приходит ко мне один человек и заявляет, что на днях должен прибыть пароход из Доусона. И вместе с ним весьма примечательный господин. Я уже давно искал с ним встречи. И как раз вспоминал о нем. И вот тут на те вам. Ну не судьба ли это, скажите? Конечно, упустить такой шанс я не мог. Поэтому мое отплытие в Ном пришлось отложить.

– Вот так радость, – буркнула миссис Кэнди.

– Да, тут вы правы, – усы мистера Полля вытянулись в струнку. – Впрочем, дела уже улажены, и теперь первым же пароходом намереваюсь отплыть в Ном. Одним словом, завтра утром я буду качаться на волнах среди айсбергов и китов. Время, время. Всюду надо успеть. А его всегда не хватает.

– Какая интересная у вас жизнь, мистер Полль! – в глазах мисс Анет сверкнули огоньки. – Приключения и путешествия. Как в романах.

– Да, мисс Анет, – усы мистера Полля загнулись кверху. – Ну, каждый человек сам хозяин своей судьбы. А по мне, так без приключений жизнь слишком пресна и скучна.

– Ну да, – оторвалась от письма миссис Кэнди. – У лошади тоже жизнь веселая. То покормят, а то кнутом огреют. Вот потому и бегает быстро.

– В наше время сидеть на месте нельзя, – мистер Полль усмехнулся. – Приходится, мадам, бегать. Приходится.

– Ну уж, – махнула рукой миссис Кэнди. – И раньше жизнь была. И ничего, справлялись как-то.

– Сейчас все по-другому, – усы мистера Полля поднялись еще выше. – Сейчас жизнь ускорилась. Научный прогресс. И техника сегодня не сравнится с прошлой. Вот и приходится успевать. Что уж тут поделать. Надо как-то приспосабливаться к условиям жизни. Вот взять вашего возлюбленного, мисс Анет. Он же не просто так поехал на Аляску. Здесь жизнь. Прогресс. За этой землёй будущее. А в наше время надо держать нос по ветру. Иначе упустишь свой шанс. А второго, может, и не представится.

– У Леворта чутье на прибыльное дело, – опустила та глаза. – Он всегда чувствовал, где можно заработать.

– На неприятности у него чутье, – проворчала миссис Кэнди. – С самого детства приключения находит. То поле подожжет, то быков из загона выпустит. Это ж надо было додуматься. Пусть, говорит, погуляю на воле. Дескать, нельзя быков эксплуатировать. Нашелся борец за свободу скотины. Еще и отца своего, дурака старого, эксплуататором назвал. Чуть ли не работорговцем. Революционер, тоже мне.

– Ну, мама! – вскрикнула мисс Анет. – Ему тогда лет десять было. А вы до сих пор поминаете.

– Конечно, поминаю, – скривилась миссис Кэнди. – Его быки тогда своей повстанческой толпой нам сарай снесли. И как только этого дурака не затоптали? Наверно, за своего приняли. До сих пор не понимаю.

– Не сочтите за наглость. Но все же хотелось бы поинтересоваться, а куда господин Леворт направился теперь? – мистер Полль опустил глаза. – У меня исключительно деловой интерес. Если около Форта-Юкон найдут золото, то завтра же туда ринутся толпы старателей. И, возможно, стоит задуматься о продвижении торговли. Сегодня Форт-Юкон – захолустный поселок, но города тут растут, как грибы после дождя. Взять, к примеру, Ном. Ещё в прошлом году там было лишь несколько строений, а сегодня это уже огромный город, который запросто сравнится с Сент-Майклом.

– Ой, – пожала плечами мисс Анет. – А я даже и не знаю. Кажется, старик Джо говорил что-то про хижину в лесу. Где-то восточнее Форта-Юкон. Там, севернее Юкона, ручей какой-то есть. Не знаю. Я в этом ничего не понимаю.

– Это что-то новенькое, – пробубнил мистер Полль. – В тех местах ещё никто не находил золота. Только на Клондайке. Но золотоносная река южнее. Впрочем, кто знает, кто знает. Места там глухие. Одни индейцы за пушниной ходят.

– И Леворт там один, – опустила глаза мисс Анет.

– Ну, скоро вы к нему приедете, – пожал плечами мистер Полль.

– Боюсь, что не скоро, – мисс Анет отвернулась и подошла к окну.

– Почему же? – изумился мастер Полль. – Через два дня отправляется пароход в Доусон. Полагаю, что через недели две вы будете в Форте-Юкон.

– Как это через два дня? – округлила глаза мисс Анет. – Мистер Уэй говорит, что вообще уже никто не плывет в ту сторону. Уже поздно. И капитаны боятся быть застигнутыми льдами на обратном пути.

– Это действительно так, мисс Анет. – усмехнулся мистер Полль. – Но все же пароходы будут ходить в Доусон ещё до самого октября. Ведь некоторые зимуют там. И возвращаться обратно им не надо.

– Правда! – глаза мисс Анет загорелись надеждой.

– Если хотите, я мог бы раздобыть для вас пару билетов, – пожал плечами мистер Полль. – Это сущие пустяки.

– Я была бы вам крайне признательна, – мисс Анет бросила на него быстрый взгляд. Ее щёчки зарделись. А пухлые губки вытянулись в улыбке.

– Можете на меня положиться, – усы мистера Полля стали похожи на две стрелы, устремлённые к причёске. – Сегодня же вечером у вас будут билеты. Услужить таким прелестным дамам для меня дело чести.

– Господи, вы дадите мне сегодня дописать это письмо? – воскликнула миссис Кэнди. – Ну все же, право дело. Я никак не могу сосредоточиться. Вот тут опять кляксу поставила. Что ж за напасть такая. – И она принялась аккуратно вытирать салфеткой капельку чернил на бумаге.

– Ну что ж, не буду вам мешать, – мистер Полль подмигнул мисс Анет, от чего та немного смутилась. – Сегодня же вечером я зайду к вам, чтобы исполнить обещание. Можете не беспокоиться. После завтра вы отправитесь в путь. И могу помочь даже с жильем в Форте-Юкон. Есть у меня там один знакомый. Он мне не откажет.

– Боюсь, нам не расплатиться за вашу доброту, – проворчала миссис Кэнди.

– Что вы! Мне не надо от вас денег! – воскликнул мистер Полль. – Хотя, знаете, вы могли бы мне оказать одну услугу. Если вас, конечно, не затруднит.

– Услугу? – уставилась на него миссис Кэнди.

– Нет, нет, не подумайте, – поспешил пояснить мистер Полль. – Мне нужен свой человек в Форте-Юкон. Просто посмотреть. Познакомиться с жителями. Завести какие-то знакомства. Одним словом, человек, который от моего имени мог бы при необходимости организовать лавку. Место для складирования товаров. Ну и все в таком духе. И я был бы счастлив, если бы вы оказали мне такую услугу. – Он внимательно посмотрел на мисс Анет.

– Да, конечно, – растерялась та. – Я с радостью отплачу вам услугой за услугу.

– Ну что ж, тогда не смею вас более беспокоить и откланиваюсь, – мистер Полль учтиво поклонился дамам и направился к двери. Добравшись до нее, взялся за ручку и, обернувшись, добвавил: – Вечером я у вас, как условились. Поэтому не прощаюсь. Но все же было очень приятно поболтать с прекрасными девушками. Здесь столь утончённых дам не найти.

Он вышел. А мисс Анет, продолжая стоять у окна, посмотрела на мать.

– Ну вот все и решилось. А то я уже переживать начала, что придется торчать в этом Сент-Майкле всю зиму. Здесь такая скукотища. И ничего интересного не происходит. От тоски помереть можно.

– То так, в Форте-Юкон весело, – бросила мисс Кэнди.

– Там можно будет заняться делом. Разузнать о жителях. Обзавестись знакомствами. Почти шпионская миссия, – весело рассмеялась мисс Анет, представив себя в роли разведчицы, запрошенной в чужую враждебную страну.

– Дети, – пробурчала миссис Кэнди. – И чего вам все неймется? Жили бы себе спокойно. Нет, все куда-то вас тянет.

Мисс Анет не ответила. В окне показался мистер Полль. Он спустился по крыльцу и вынырнул из-за крыши над ним. Бросил быстрый, едва заметный взгляд на странного мужчину, все еще сидевшего возле булыжника. И пошел по дороге через поляну. Мужчина у камня сидел и грыз травинку, весело мотая головой из стороны в сторону. Иногда он незаметно поглядывал на девушку в окне. Когда мистер Полль почти скрылся из вида, на поляну перед постоялым двором вышли индеец и крепкий мужчина в кожаной куртке и мокасинах. Они друг за другом, словно не знакомые люди, направились в сторону видневшейся вдали фигуры мистера Полля. Мужик около камня выплюнул изо рта травинку и, посмотрев на мисс Анет, наигранно раскланялся. После чего улыбнулся, широко раскрыв рот с гнилыми зубами и, резко встав, отправился вслед за удалявшейся парочкой.

Часть 1. Глава 10. Дебри Аляски.

Индианка оказалась крепкой девушкой. Плотного телосложения. Тащить ее на себе было крайне тяжело. Я соорудил волокуши из веток. И, сделав из привязанной к ним веревки петлю, накинул ее на себя до уровня пояса. Так тащить лежащую на волокушах индианку было легче. Хотя каждый шаг давался с большим трудом. И все же, хоть медленно, но мы продвигались. Теперь я за день делал не больше одной или двух миль. Приходилось часто останавливаться, чтобы отдышаться и отдохнуть. Да и идти как раньше, по прямой не получалось. Пройти через поваленные деревья и ямы не было никакой возможности. Поэтому мы их обходили. А на это уходило очень много сил. Бывают времена, когда мне хочется бросить эту девушку в лесу и забыть о ней. Чертовы индейцы. Чтоб они провалились.

Почему я вернулся за ней? Даже сам не знаю. Наверно, из-за ребенка. Впрочем, не знаю. Это сложно понять. Просто не смог оставить ее там. Беременная женщина. Обуза, которая погибнет сама и меня за собой утащит. Иногда я задаюсь вопросом: «Зачем все это»? Не лучше ли было пройти мимо. Ну и пусть потом до конца дней ее заплаканные глаза будут преследовать меня. Ведь если они будут преследовать, значит, я буду жить. А что может быть ценнее жизни? Не знаю. Впрочем, я уже давно перестал задаваться такими вопросами. Проще жить просто ради жизни. Прожил день. За ним ещё один. Идти по лесу и слушать, как щебечут птицы. Радоваться каждому прожитому дню. Наверно, так легче. Я никогда раньше не задумывался об этом. Не мог понять, как такое бывает. Жить одним днём. А теперь, находясь на грани жизни и смерти. Ожидая, что каждая ночь может стать последней. И из-за любого куста может появится медведь, волк или ещё кто-то. А утро может не наступить. Я понял, что нет ничего более прекрасного, чем жизнь.

Я не смог пройти мимо и вопреки всем законам дикого мира, вернулся. Помню, как обрадовался Мистер Уайт. Как кинулся ко мне и начал облизывать лицо, руки. Даже не понимая, какую боль доставляет моему искалеченному телу. Помню глаза индианки. Как она смотрела на меня. Тот страх, граничащий с ужасом. Страх человека, решившего, что я вернулся для того, чтобы убить. Страх перед смертью. И где-то там, в глубине – надежда. То единственное, что заставляет жить вопреки всему. И тлеет в сердце обреченного на смерть. Понять это способен лишь человек, шагнувший хотя бы одной ногой туда. И почувствовавший холодное прикосновение костлявой руки.

Она долго не верила, что я решил ее спасать. Лёжа на волокушах, каждый миг ожидала, что я брошу их на землю. Впрочем, не знаю, какие мысли крутились в ее голове. Северная земля жестока. Ее закон простой. Хочешь выжить – забудь про закон. Я это уяснил ещё тогда. В Сент-Мартине. Когда слушал рассказы золотодобытчиков об тех страшных делах, которые творят люди, оказавшись на грани смерти. Тогда я не мог это осознать. Но теперь… А девушка, видимо, знала об этих вещах не понаслышке. Она родилась на этой земле. И боялась меня.

Но время шло. Мы прошли уже миль пятнадцать. Или больше. Точно не могу сказать. Сменился лес. Сосны остались позади, а нас теперь окружали высокие тополя. Здесь солнца было больше. И идти веселее. Правда, стали вновь появляться заболоченные участки. Зато и вода стала попадаться чаще. И больше я не погибал от жажды, как прежде. К тому же подсмотрел у индианки, как она борется с недостатком воды. Оказывается, если жевать некоторые растения, то можно спокойно жить. Только надо знать какие и не глотать. Постепенно девушка успокоилась. А может быть и смирилась. Не знаю. Но так или иначе, она больше не пытается меня укусить. И я могу спать спокойно, не боясь, что мне ночью вонзят нож в сердце. По началу боялся. И потому крепко привязывал его к руке. А все остальные опасные предметы складывал под одеяло, на котором спал. Так мы и продвигаемся. По этой проклятой Аляске. Я молча ненавижу индианку. Не знаю за что, но ненавижу. И, судя по всему, это взаимно. Впрочем, какая разница. Все равно нам не выжить. Какой смысл себя обманывать. И мы оба это знаем. Таковы законы этих мест. Слабые должны погибнуть.

А индианка ничего, держится. Хотя и стонет от боли, но иногда даже пытается встать. Правда, ничего у нее не выходит. А жаль. Не знаю, что с ней случилось. И куда она дела мертвого индейца. Когда жестами спросил ее, она сложила руки и изобразила что-то вроде зубов. Может, волки напали. Или медведь. Не понятно. Но предполагаю, что она пряталась от зверей на дереве и упала оттуда. Наверное, когда пыталась слезть. Впрочем, разобрать в ее болтовне ничего невозможно. Она постоянно что-то лопочет на своем языке. И я ни черта не могу понять. Она разговаривает так, будто я тоже индеец. Но ведь мне не знаком их язык. А она все болтает и болтает. Черт бы ее побрал. Хоть бы минуту помолчала. Никогда не думал, что эти индейцы такие разговорчивые. И ведь не понимает ничего. Приходится по сто раз объяснять, пока до нее дойдет.

С того дня, как я ее нашел, прошла уже неделя. Спички закончились. А нести с собой банку тлеющих шишек оказалось плохой идеей. Они тлели слишком быстро. И уследить за ними не получалось. Поэтому теперь мы остались без костра. По счастью, дикие звери пока-что обходят нас стороной. Индианка перед наступлением ночи что-то поет. Это похоже на какой-то ритуал. Наверно, призывает духов, чтобы те оберегали нас. Я, конечно, не верю в разные суеверия, но волки к нам не подходили. По крайней мере, пока-что.

Вот и сейчас мы сидим под большим деревом. Еще день. И я решил отдохнуть. Индианка, облокотившись на ствол полулёжа, расположилась рядом. Так теплее. Медленно, но верно приближается осень. И погода становится с каждым днём прохладнее. Мистер Уайт, как обычно, бегает где-то в лесу. Ловит себе пропитание. Мои запасы подошли к концу ещё вчера. Вдвоем мы их съели гораздо раньше, чем я планировал. И теперь мы, видимо, будем голодать. Что будет завтра? Даже думать не хочется. Я слышал, как трапперы в Форте-Юкон рассказывали про ловушки на зверей. Но толком ничего не понял. Кажется, надо две палки ставить друг над другом. А там ещё какой-то сторожек. Подпорка, к которой привязана наживка. Да груз на верхнюю палку. Они зимой так пушного зверя добывают. Впрочем, у меня все равно нет еды для наживки. А других ловушек я не знаю. Может, попробовать петлю поставить? Обычная петля для висельников. Чтобы затягивалась. Только как ее ставить? Просто на землю бросить? И кто же в нее попадется? А если на звериную тропу, так и вовсе бесполезно. Поймаешь какого-нибудь карибу, и порвет он верёвку. В итоге без мяса останешься и без петли. А у меня веревок и без того мало.

Индианка толкнула меня в бок и указала рукой в сторону большого куста. Я ничего не понял. Она скривила губы, словно разочаровавшись во мне, и снова ткнула пальцем. Я медленно встал. Чёртово плечо все время болело. И даже за неделю боль не спала ни на йоту. Хотя индианка все время мне подсовывает какие-то травы, которые собирает по пути. Но я их не принимаю. Не знаю, что это? А вдруг мой организм не выдержит? Ведь я не привык к здешним условиям. Мой дом очень далеко, в Техасе. И отравиться незнакомой пищей можно очень легко.

Так не хотелось вставать. Эта индианка. Лучше бы оставил ее лежать там, где нашел. Нет же, совесть проснулась. И зачем только вернулся за ней? Проклятая боль привычно ударила в солнечное сплетение. От чего перехватило дыхание. Со стоном, чуть наклонившись, я подождал несколько минут. Пока она стихнет. После, поморщившись и переведя дух, поплелся к кусту.

Подойдя и раздвинув ветви, заметил красовавшиеся в траве жёлтые шляпки грибов. Большая семейка. Среди начинавшей желтеть травы их было почти не видно. И как только эта индианка смогла разглядеть? Наклонившись и расстегнув куртку, начал собирать, складывая себе за пазуху. Набралось довольно много. Когда все закончились, поддерживая куртку снизу, вернулся обратно и высыпал их возле девушки. А сам присел рядом, наблюдая, как она взяла один гриб и сунула себе в рот. Видимо, ей очень нравилось жевать сочную мякоть. Она громко причмокивала и показывала всем своим видом наслаждение от еды. Доев один, потянулась за вторым. Потом остановилась и посмотрела на меня. В ее глазах было что-то загадочное и удивлённое. Индианка подобрала большой красный гриб и протянула мне. Есть очень хотелось. От одного гриба, может быть, ничего не будет? Видя мое колебание, она громко крикнула что-то на своем языке и скорчила недовольную гримасу. Я взял еду из ее руки и сунул в рот. Гриб на вкус был совершенно пресным и как будто безвкусным. Но самое главное питательным. И надеюсь, не ядовитым. Хотя какая разница. Лучше умереть, отравившись грибом, чем от голода. Так будет быстрее.

А девушка, наевшись, глубоко вздохнула и погладила живот. Что-то бормоча себе под нос. И без конца повторяя: «Ожри Гвижит». Судя по всему, это было имя ещё не рождённого ребенка. На ее лице было такое блаженство, которое не вязалось с нашим положением, что невольно я улыбнулся. Она, заметив мою улыбку, что-то сказала, дополняя слова непонятными жестами. И сверкая гневом в глазах. Перепады настроения у нее случались часто. И я уже давно к этому привык. А потому устало махнул рукой.

Вдруг мне пришло в голову, что я даже не знаю её имени. Немного поразмыслив, я ткнул пальцем себе в грудь и громко сказал: «Леверт». А потом ткнул им же в нее и сделал вопросительное выражение лица. Она умолкла и удивлённо посмотрела на меня. Некоторое время подумав, крикнула что-то не понятное и отвернулась. Наверно это из-за того индейца, – догадался я. В общем-то, мне тоже общаться с ней не очень хотелось. И оставить вялотекущую войну, балансирующую на шатком перемирии всю прошедшую неделю, без изменений. Но все же мы вместе. И возможно, нам придется встречать смерть вдвоем. А коли так, то общаться придется. Да и выжить нам будет легче, если враждовать не будем.

Я повторил жест, назвав свое имя, и ткнул ее в плечо, произнеся первое, что пришло на ум: «Инди». Она проигнорировала. Тогда я ткнул по сильнее и громко утвердительно сказал: «Инди». Девушка отмахнулась. И неожиданно повернувшись ко мне, со злорадством ткнула в меня пальцем. Выкрикнула что-то, по всей видимости, обидное. Тогда я, наклонив голову, указал на нее и левой рукой изобразил рогатое животное. Она ткнула пальцем в себя и вопросительно произнесла: «Вадзаих»? Я утвердительно кивнул головой и улыбнулся. Она пристально посмотрела на меня и вдруг громко рассмеялась. Вадзаих! Через несколько минут, вдоволь насмеявшись, ткнула пальцем в себя, повторив: Вадзаих. А потом ткнула в меня и выкрикнула: «Чжох»! После чего снова рассмеялась. Очевидно, шутка ей пришлась по душе. Правда не понятно, что означало имя, которым она меня нарекла. Но очевидно, это было нечто обидное. Поэтому я упрямо ткнул в себя пальцем и повторил: «Леверт. Леверт, ты слышишь»?

Успокоившись, она попробовала повторить.

– Лехор.

– Нет, – я замотал головой. – Л-е-в-е-р-т.

– Леарт, – она засмеялась.

– Л-е-в-е-р-т.

– Леят – Чжох, – ее смех стал ещё задорнее.

Поняв, что научить индианку произносить свое имя правильно бесполезно, я тоже рассмеялся и ткнул в нее жестом, изображавшим козла.

– Вадзаих, – передразнил ее. На что она ещё сильнее рассмеялась.

– Чжох, – оскалившись, громко щелкнула зубами.

– Черт с тобой, – усмехнулся я в ответ. – Пусть будет Чжох. А ты будешь рогатой козой. Вадзаих. Вот так.

В лесу послышался треск ломаемых сучьев. И вскоре появился Мистер Уайт. Его белая шерсть была видна из далека. Белое пятно мелькало среди деревьев, быстро приближаясь к нам.

– Чжох! – передразнила меня индианка, прислушиваясь к треску.

Мистер Уайт выскочил из-за дерева и подбежал к нам. Его морда всем своим видом выражала сытость и довольство. Кровь на ней не оставляла сомнений, что пёс кого-то поймал. И плотно пообедал. Он обнюхал индианку и лизнул ее в лицо. Она отмахнулась от него и снова звонко рассмеялась. От этого смеха и мне стало весело. Когда он по своему обычаю попытался облизать и меня, я не выдержал и тоже рассмеялся. А кобель, не обращая на нас внимания, продолжал. Он явно был счастлив, и проблемы завтрашнего дня его не беспокоили. Животное, привыкшее к жизни в лесу, прекрасно себя чувствовало в дикой и холодной стране. Его совершенно не волновало, что дни становились все короче. А сумерки спускались все раньше. Возвещая о приближении полярной ночи. И температура уже редко поднималась выше 10 градусов. Так что даже днём было отнюдь не жарко. Теплая шерсть спасала его от мороза куда лучше, чем одежда спасает человека. А острый слух и обоняние, помноженные на природную ловкость и силу, никогда не оставят его без добычи.

Я медленно, опираясь на дерево, служившее нам спинкой кресла, встал. И, размявшись, улыбнулся девушке. Та, поняв, что отдых закончился, внимательно посмотрела мне в глаза.

– Пора, – буркнул я и взвалил сумку на левое плечо.

Нам предстояло пройти ещё больше двухсот миль по бескрайним просторам Аляски. Двести невозможных миль до такого теплого и уютного дома.

– Чжох ц,а Вадзаих. Динджи Чжуу, – проговорила что-то непонятное индианка и уныло посмотрела на меня.

Усмехнувшись, я помог ей забраться на волокуши. Моя левая рука по-прежнему не шевелилась. А девушка едва передвигала руками и ногами. Поэтому даже такое простое действие, как положить ее на связанные ветки, занимало не мало сил и времени. Наконец, устроив Вадзаих, я накинул петлю себе на пояс и медленно поплелся дальше. Через огромный дикий океан деревьев. Туда, где было спасение. В цивилизацию.