Последний дракон Цзянху

Ван Чжэмин невольно поразился такой перемене: ведь совсем недавно он видел ее в обычной невзрачной одежде и с простым пучком на голове. Он знал, что Наставница не придает большого значения внешнему облику.

«Главное, чтобы было чисто и аккуратно, а об остальным пусть заботятся павлины и чиновники» – говорила она.

Но ее положение старейшины и сопровождающей единственной дочери главы другого ордена обязывало выглядеть изысканно. Ван Чжэмин зауважал свою Наставницу еще больше, учитывая, на какие жертвы ей пришлось пойти ради этой дурацкой прогулки.

Бай Сюинь, которая не имела ни малейшего представления о размышлениях своего ученика, прикладывала все усилия, чтобы выглядеть невозмутимо.

– Старейшина Бай, – поклонилась Шао Цинмэй, – большое спасибо, что согласились пойти с нами! Я столько слышала о красоте Лазурного ущелья, что, оказавшись в ваших краях, не могла упустить возможности увидеть его лично.

– Молодой госпоже Шао не стоит ожидать слишком многого: зима была холодная, поэтому цветы могли еще не распуститься, – ответила Бай Сюинь.

– Я уверена, что нам сегодня обязательно повезет, – сияла Шао Цинмэй.

Старейшина Бай вежливо улыбнулась и пошла вперед, остальные двинулись за ней. Лестница была длинная, а созерцание окрестных видов довольно быстро наскучило Шао Цинмэй, поэтому она потянула за рукав Ван Чжэмина.

– Молодой господин Ван, а что это пристегнуто к поясу старейшины Бай? – спросила она тихо. – Совсем не похоже на меч.

– Это рукоять лука, – кивнул Ван Чжэмин.

– Лука? – растерянно переспросила Шао Цинмэй.

– Да, – улыбнулся Ван Чжэмин. – Возможно, вы не знаете, но главное оружие Наставницы Бай вовсе не меч, хоть она им и безупречно владеет, а лук. Ее огненные стрелы могут прожигать даже камень!

– Такое бывает? – распахнула глаза Шао Цинмэй. – Но почему тогда только рукоять лука, а не лук целиком?

– Потому что это божественный лук Чэнчжитянь[13], – с благоговением ответил Ван Чжэмин. – Когда Наставница берет его в руки, то плечи лука и тетива создаются из ее духовной энергии. Чем энергии больше – тем дальше и сильнее летят огненные стрелы. Чэнчжитянь был когда-то оружием основателя нашего ордена Ван Чанъяна и передавался из поколения в поколение, пока не перешел к Наставнице.

– Но разве тогда он не должен был перейти к главе Вану? – нахмурилась Шао Цинмэй. – Он ведь старше и к тому же прямой потомок основателя.

– Наставница Бай оказалась более талантлива, чем мой отец, – рассмеялся Ван Чжэмин. – Она гений своего поколения, поэтому Чэнчжитянь достался ей. К тому же, основатель был и ее предком.

– Неужели вы родственники? – удивилась Шао Цинмэй.

– Да, – кивнул Ван Чжэмин, – очень дальние родственники. У Ван Чанъяна было несколько сыновей и одна дочь. Когда та вышла замуж, то взяла фамилию мужа и стала Бай – от нее и идет род семьи Бай.

– Я никогда об этом не слышала, – покачала головой Шао Цинмэй, а потом ее глаза загорелись. – Но я бы хотела увидеть, как выглядит истинная форма божественного лука Чэнчжитяня.

– Будем надеяться, что вы никогда этого не увидите, – внезапно повернулась Бай Сюинь, которая шла впереди и прекрасно слышала весь разговор. – Ведь я использую свое оружие лишь в случае серьезной опасности.

– Это и правда так, – закивал Ван Чжэмин, – я и сам видел его полную форму лишь раз в жизни. Тогда я был еще совсем юн, и это было одно из моих первых заданий за пределами ордена. В лесу на нас напали очень сильные демоны, и Наставница Бай их всех уничтожила своими огненными стрелами. Один демон был похож на огромного уродливого быка, и стрела Наставницы попала ему в грудь и пролетела через все тело, словно через мягкий тофу, вылетев из-под хвоста!

– Чжэмин! – одернула его Бай Сюинь. – Не думаю, что это то, что стоит рассказывать юным девушкам.

– Ох да, простите, – неловко отвел глаза Ван Чжэмин.

Когда старейшина Бай отвернулась, Шао Цинмэй подняла рукав к лицу, чтобы спрятать улыбку. Сегодня она увидела сына главы ордена Алого Феникса с другой стороны. Обычно немногословный и безэмоциональный, он буквально сиял, когда рассказывал о своей Наставнице. Этот юноша и правда восхищался старейшиной Бай. Шао Цинмэй подумала, что если они поженятся и вместе будут жить на этой горе, то однажды она точно увидит, как выглядит этот божественный лук в действии. Настроение молодой госпожи Шао заметно улучшилось. Расспрашивая об окрестностях, она шла следом за Бай Сюинь и осматривала виды вокруг. Впрочем, смотреть было особо не на что: зима только-только отступила, а талый снег сошел, обнажив пожухлую траву и темную землю. Деревья тянулись к небу голыми серыми ветками, и весь вид вокруг выглядел довольно удручающе.

Старейшина Бай могла бы использовать технику тысячи шагов, но щадила молодых, идущих за ней цепочкой, словно утята за мамой уткой. До Лазурного ущелья пролегала широкая утоптанная дорога, но тогда им пришлось бы сделать большой крюк, что сильно увеличило бы их путь, поэтому Бай Сюинь вела их прямо через лес. Шао Цинмэй и Ван Чжэмин о чем-то тихо говорили позади, а Да Шань замыкал их группу. Он не только молчал, но и двигался бесшумно, поэтому Бай Сюинь несколько раз посылала духовную энергию вокруг, чтобы проверить, не отстал ли он. Оборачиваться, чтобы на него посмотреть, было как-то неловко. Если бы молодые вышли вперед, то у нее появилась бы возможность идти позади всех и всю дорогу пялиться в широкую спину. Или идти рядом, а на узкой дорожке, возможно, они бы даже задевали друг друга плечами… Но Ван Чжэмин вместо того, чтобы взять инициативу и проявить себя, просто плелся позади и слушал болтовню Шао Цинмэй.

Через какое-то время лес поредел и под ногами то и дело начали появляться камни – ущелье было уже близко. Когда-то оно было руслом Лазурной реки, но когда гора Алого Феникса раскололась надвое, то река изменила свое направление и проложила новое русло меж пиков, а бывшее когда-то каменистым дном ущелье высохло и со временем заросло цветами и травами.

Записей о тех временах сохранилось немного: когда Черный Дьявол из Преисподней напал на орден Алого Феникса, то сгорела почти вся библиотека. Лишь немногие трактаты и техники совершенствования уцелели. Тогда были воистину темные времена, когда Черная смерть летала в небе, а мир был на пороге полного хаоса. К счастью, остатки заклинательских орденов и буддийских храмов смогли объединиться и нанести удар по императорскому дворцу, где скрывалось чудовище. Кровавый Император в тот день был схвачен, а позже казнен, а его приспешник Черный дракон бежал, но был настигнут заклинателями, ранен и низвергнут в Огненное море у Сумеречных скал. Так закончилась эпоха хаоса и смертей. Ордена постепенно восстанавливались, и мир вернулся к обычной жизни, но память об ужасе, сжигающем целые горы и города, осталась в сердцах людей. После стольких разрушений люди Цзянху объединились, чтобы восстановить страну, поэтому долгое время все жили в мире и покое. Но со временем все вернулось на круги своя и вот на границе их страны опять идет затяжная война. Но и после того как все войны закончатся, каждую весну в Лазурном ущелье по-прежнему будут распускаться цветы.

Они вышли из леса и остановились на краю скалы, вниз по которой вела узкая дорожка. Перед ними простиралось ущелье, усыпанное цветами. Грунтовые воды все еще проходили здесь рядом с поверхностью земли, а солнце не заслоняла ни одна скала, поэтому цветы на дне бывшего русла реки расцветали самыми первыми.

Это были маленькие соцветия голубых и сиреневых цветов, но из-за своего количества, они превращались в сплошное нежное полотно лазурного цвета. После мрачного леса с голыми деревьями этот контраст был слишком разительным.

– Как красиво, – восхищенно выдохнула Шао Цинмэй, и Бай Сюинь с ней мысленно согласилась.

Старейшина Бай направилась вниз по дорожке. Мелкие камешки сыпались у нее из-под ног, с мягким шорохом скатываясь вниз. Впереди находился небольшой водопад, который уже должен был пробудиться от зимней спячки. Используя духовную силу, Бай Сюинь усилила свой слух и смогла различить шум воды. Ван Чжэмин, судя по всему, тоже его услышал, потому что тут же рассказал Шао Цинмэй и про водопад, и про пещеру, которая за ним скрывается и в которой растут красивые кристаллы. Разумеется, молодая госпожа Шао тут же захотела взглянуть.

Шао Цинмэй и Ван Чжэмин ушли вперед к водопаду, а Бай Сюинь подошла к небольшому выступу, с которого открывался вид на все ущелье. Цветы на дне превращали его в широкую благоухающую реку. Тонкий сладкий аромат кружил в еще прохладном воздухе. Бай Сюинь закрыла глаза и вдохнула полной грудью, позволяя этому лазурному запаху осесть в сердце. Ей хотелось запомнить этот день, чтобы потом доставать из глубин памяти трепетные моменты и перебирать их, словно сокровища. Еле слышный звук чужих шагов заставил ее открыть глаза и повернуть голову – Да Шань стоял на выступе рядом с ней и смотрел вниз на цветочную реку. Его лицо ничего не выражало, поэтому Бай Сюинь не могла понять, о чем он думает. Обводя взглядом ущелье, Да Шань повернулся в ее сторону, и они встретились взглядами. Только тогда Бай Сюинь осознала, что бесцеремонно пялилась на него. Она поспешно отвернулась, внезапно не зная, куда теперь смотреть. Во рту резко пересохло. Она достала флягу с водой и быстро сделала пару глотков. Холодная влага вернула ее мысли к реальности. Ничего не произошло, это всего лишь ее фантазии, не более того. Внезапно она поняла, что даже не предложила воды Да Шаню, прежде чем отпить самой. Как бесцеремонно с ее стороны! А вдруг он тоже хочет пить?

Она покосилась на флягу в своей руке – он ведь мог и не заметить, что она уже отпила. А даже если и заметил, станет ли обвинять ее в бесстыдстве?

Бай Сюинь резко выдохнула и протянула ему флягу. Уловив движение сбоку, он повернул голову и посмотрел на ее руку. А потом забрал флягу, слегка мазнув по ее руке кончиками теплых пальцев. Бай Сюинь замерла и перестала дышать. Да Шань сделал пару глотков и спокойно вернул ей флягу назад. Она инстинктивно ее забрала и вперилась взглядом в горлышко, к которому только что прикасались чужие губы. Соблазн был слишком велик, а вокруг кроме них двоих никого не было. Некому было увидеть ее падение, кроме одного человека. Ну а он-то никому рассказать не сможет при всем желании.

Она подняла флягу ко рту и, слегка обхватив горлышко губами, сделала еще один глоток. А потом снова протянула ее мужчине рядом. Если бы тот мог говорить, сказал бы он что-нибудь сейчас?

Да Шань замер, и что-то в его взгляде изменилось, но что именно, Бай Сюинь не могла сказать. Мужчина, не сводя с нее взгляда, забрал флягу из ее руки и сделал несколько глотков, а потом протянул назад, но, когда их руки соприкоснулись, свою так и не разжал. Они просто стояли на краю ущелья, вдвоем держась за одну флягу с водой, и смотрели друг на друга. Внезапно Бай Сюинь почувствовала, всего на мгновенье, словно ее грудь пронзила стрела навылет – было и исчезло. Она распахнула глаза и сжала флягу, сильнее вжимаясь в чужую руку и словно цепляясь за нее. Будто если она сейчас отпустит, этот человек исчезнет.

Поднявшийся ветер донес до них пронзительный женский крик, и рука Бай Сюинь тут же опустела. Не разбирая дороги, Да Шань помчался на голос Шао Цинмэй.

Бай Сюинь смотрела на то место, где всего мгновение назад был человек. А теперь он, словно верный пес, побежал на зов своей маленькой хозяйки. Старейшине Бай и самой надо было отправиться к ним как можно быстрее, чтобы узнать, что случилось, но она не могла пошевелиться. Просто стояла и сжимала в руке флягу с водой до побелевших костяшек. Словно вместо воды она только что хлебнула уксуса, который теперь разъедал ее внутренности. Она крепко зажмурилась и закусила губу, почувствовав металлический привкус во рту. Не время сейчас для этого детского темного чувства, что затопило ее грудь, не давая вдохнуть. Она была старейшиной ордена и головой отвечала за этих детей. Это она должна была первой броситься вперед, едва услышав крики.

Старейшина Бай резко открыла глаза и посмотрела на флягу в своей руке, а затем отшвырнула ее, словно мерзкое насекомое. Повернув голову туда, откуда донесся крик, она оттолкнулась от каменного выступа и с помощью техники тысячи шагов быстро добралась до остальных.

Первое, что она увидела – это двух людей у водопада. Вода шумела тут намного громче, а воздух благоухал еще сильнее, но теперь к нему примешивался тонкий гнилостный запах.

Шао Цинмэй стояла, уткнувшись лицом в грудь Да Шаня и цеплялась руками за его одежду, а тот обнимал ее за плечи. Бай Сюинь лишь мазнула взглядом эту картину и тут же нашла глазами своего ученика, который стоял чуть поодаль. Заметив ее, он вскинул голову и шагнул навстречу, и тогда Бай Сюинь увидела, насколько бледное у него лицо и напряженный взгляд. Она сразу выхватила с пояса Чэнчжитянь и направила в него духовную энергию. От деревянной рукояти лука вскинулись два огромных плеча, а между ними протянулась тонкая нить тетивы. Чэнчжитянь был живым огнем, которому придали форму.

Сжимая его в левой руке, готовая в любое мгновение вскинуть лук и выпустить созданную из чистого духовного огня стрелу, старейшина Бай подошла ближе.

– Наставница, там, в пещере… – Ван Чжэмин бросил затравленный взгляд на водопад.

Бай Сюинь направилась туда и, обойдя шумный поток воды, вошла в узкую пещеру с треугольным входом. Вначале совсем небольшая, она постепенно расширялась и уже скоро выходила в просторную каменную залу, чей потолок был настолько высок, что растворялся в темноте. С каждым шагом гнилостный смрад усиливался. Когда Бай Сюинь вошла в пещеру, то даже не стала зажигать духовный свет: освещения от пылающего Чэнчжитяня было достаточно, чтобы увидеть всю картину. Используя духовное чутье, Бай Сюинь проверила все вокруг в поисках опасностей, но живых существ тут нигде не было. В этой пещере была лишь смерть.

Развернувшись, старейшина Бай вышла назад и, оказавшись на свежем воздухе, вдохнула полной грудью, пытаясь избавиться от отвратительного запаха. Она повернула голову и поймала потрясенный взгляд Шао Цинмэй, которая смотрела на огненный лук и наверняка ощущала давление его силы. Бай Сюинь нахмурилась и отозвала духовную энергию из Чэнчжитяня, а затем прикрепила его назад к поясу.

– Чжэмин, забери молодую госпожу Шао и быстро возвращайтесь в орден. Идите коротким путем. Как доберетесь, расскажи обо всем отцу, а если его не найдешь, то любому старейшине ордена, пусть кого-то пришлют.

– Наставница, а вы? – напрягся Ван Чжэмин.

– Я останусь здесь, – поджала губы Бай Сюинь.

Кто-то должен был проследить за этим местом, пока не прибыли адепты ордена. Кто бы ни совершил подобное, он может попытаться убрать все следы.

– Почему вы еще здесь? – нахмурилась Бай Сюинь.

– А-Шань, – Шао Цинмэй разжала руки, которыми цеплялась за ворот одежды Да Шаня, и подняла голову. – Мы отправимся в орден и кого-то пришлем. Оставайся здесь вместе со старейшиной Бай.

– В этом нет никакой необходимости, – отрезала Бай Сюинь.

– Мне будет спокойнее, если он останется здесь, – тихо сказала Шао Цинмэй, снова опустив голову.

– Молодая госпожа Шао, видимо, забыла, что я совершенствующийся заклинатель, пересекший средний предел, – смерила ее ледяным взглядом Бай Сюинь.

– Наставница, я думаю, Шао Цинмэй имела в виду другое, – осторожно сказал Ван Чжэмин. – Да Шань не сможет двигаться также быстро, как мы, поэтому остаться здесь с вами будет для него безопаснее.

Бай Сюинь бросила взгляд на Да Шаня, который стоял с таким безучастным видом, будто не его сейчас обсуждают. Глядя на него, можно было легко забыть, что он всего лишь слабый смертный, который не знает, с какой стороны хвататься за меч.

– Хорошо, идите, – мотнула головой Бай Сюинь, а когда они скрылись из виду, повернулась к Да Шаню. – Я пойду исследую пещеру, если что-то случится… – она оборвала себя на полуслове. Ни позвать ее, ни закричать он бы не смог. – Иди за мной, – бросила она и снова пошла внутрь.

На этот раз она зажгла духовный свет и летящий над ней золотистый огонек осветил каменный проход. Достигнув просторной залы, она остановилась, а затем медленно выдохнула и подошла ближе. В былые времена, возможно, это бы и произвело на нее впечатление, но за свою жизнь она много чего повидала. Впрочем, даже так, выглядело все прескверно.

В большой пещере с потолка до пола тянулись наросты, то тут, то там покрытые полупрозрачными кристаллами. При других обстоятельствах это выглядело бы живописно, но сейчас лишь подчеркивало гротескность сцены. На каждом из этих естественных столбов висел человек вниз головой. Эти люди были привязаны к столбам за ноги, на них не было одежды, а лица были залиты засохшей кровью, которая казалась совсем черной. Подойдя ближе, Бай Сюинь увидела глубокие раны на их шеях, вот только на камнях под столбами крови не было, за исключением мелких брызг. А значит, ее кто-то собрал и унес с собой. Этих людей привезли сюда, раздели, привязали, а потом перерезали им горло, чтобы слить кровь, словно у скота. Но кто был способен на подобное зверство?

Бай Сюинь заметила какое-то движение сбоку и резко повернулась, едва не выпустив из руки поток духовного огня. Да Шань, про которого она совсем забыла, подошел ближе, переводя взгляд с одного тела на другое. И что-то в его лице изменилось – обычно бесстрастное, сейчас оно стало мрачным, а взгляд тяжелым. Бай Сюинь видела, как его челюсти сжались, а брови нахмурились. Он и раньше не выглядел мило, а теперь и вовсе стал довольно пугающим. Шумно вдыхая воздух носом, он присел на корточки, провел рукой по камню и поднес ее к лицу, принюхиваясь. Бай Сюинь оцепенела, а потом заметила, что его рука испачкана в чем-то черном и тут же метнулась вперед. Не стоило пускать его в пещеру, здесь могло быть опасно! А вдруг это какой-то яд?

Она схватила его руку и обнаружила, что это обычные чернила. Да Шань поднял голову и указал рукой куда-то наверх. Бай Сюинь влила больше энергии в духовный свет и отправила его выше. Когда он осветил потолок пещеры, лицо старейшины Бай стало мрачнее тучи – весь потолок был испещрен темными знаками.

– Демоны, – прошептала она.

Да Шань показал на ближайшее к ним тело – только сейчас под слоем засохшей крови Бай Сюинь заметила на лбу какие-то символы. Подойдя ближе и изучив их, она обнаружила, что это были такие же демонические знаки, как на потолке.

– Или это все же сделали люди. – Бай Сюинь закрыла глаза. Не только демоны использовали темное искусство и приносили жертвы.

Что-то надвигалось. Видимо, слишком они долго жили в относительном мире и покое.

Продолжив изучать тела, старейшина Бай обнаружила у всех такие же знаки. Всего тел оказалось шестнадцать. Все они принадлежали молодым юношам и девушкам, некоторые даже не достигли совершеннолетия. Судя по признакам разложения, они умерли несколько дней назад.

Бай Сюинь внезапно содрогнулась, осознав, что во время празднования, когда все радовались и пировали, эти несчастные юноши и девушки умирали такой ужасной смертью в этой пещере. А потом тот, кто бы это ни сделал с ними, просто бросил их здесь. Может, он слишком торопился, поэтому оставил тела в таком виде. Зачем кому-то столько человеческой крови? Какой чудовищный ритуал этот убийца собирается совершить? Или уже совершил.

Старейшина Бай переходила от одного тела к другому, подмечая любые детали. Это было необязательно: скоро здесь будет куча заклинателей, которые ни один цунь не пропустят на этих камнях. Но она просто не могла остановиться: ей надо было хоть что-то делать, лишь бы не думать об этих людях. И холодное беспристрастное изучение было единственным, чем она могла бы здесь заняться. Она сделала еще один шаг, и вдруг голова резко закружилась. Чужие руки тут же услужливо ее поймали, не давая даже пошатнуться, не то что упасть. Бай Сюинь обернулась и увидела обеспокоенное лицо Да Шаня. И сейчас он явно беспокоился не за этих людей, а за нее. В другое время она обрадовалась бы такой заботе, но не сейчас. Он аккуратно взял ее за запястье и потянул к выходу, и она послушно пошла за ним. Выведя ее из пещеры, он отпустил ее, все еще настороженно всматриваясь в лицо.

– Я в порядке, – выдохнула она, убеждая, то ли его, то ли себя, а потом обхватила себя руками, стараясь успокоиться.

Вдалеке послышался шум, а затем появились люди в одежде ордена Алого Феникса. Рассказав им все, что они успели обнаружить, Бай Сюинь позвала Да Шаня и пошла с ним в сторону ордена. Делать ей в той пещере было нечего, да и не хотела она там оставаться ни мгновеньем дольше. Голова уже перестала кружиться, зато ее духовное ядро дало о себе знать хаотичными всплесками духовной энергии.

Читая про себя мантру очищения сердца, она пыталась взять контроль над энергией и успокоить ядро. Слишком многим волнениям позволила она случиться в своей жизни за последнее время. Теперь ей нужно будет уйти минимум на неделю в уединенную медитацию, чтобы привести свое ядро в порядок.

Цветы больше не казались красивыми, а в нос въелся гнилостный запах, от которого никак не получалось избавиться. Старейшина Бай, полностью сосредоточившись на своем внутреннем состоянии, даже не заметила, как они дошли до ордена.

Уже на середине лестницы она резко остановилась и повернулась к Да Шаню, который бесшумно шел позади. Она так волновалась из-за этой прогулки и хотела стать к нему хоть чуточку ближе, но случившееся полностью поглотило ее, а ведь все это время он был рядом, готовый в любую минуту прийти на помощь, несмотря на то, что был обычным человеком.

Теперь она стояла на несколько ступеней выше и смотрела на него сверху вниз, совсем как тогда, когда он встал перед ней на колени.

– Спасибо, – выдохнула она, сама толком не зная, за что благодарит.

В его глазах снова появилось беспокойство, а потом он подался вперед и протянул руку, словно хотел прикоснуться, но почти сразу отпрянул и просто кивнул.

Бай Сюинь очень хотела знать, что он только что собирался сделать, но не посмела спросить. Она повернулась и пошла вверх по лестнице, спиной чувствуя на себе пристальный взгляд.

Глава 6. Тревожные вести

После возвращения в орден у старейшины Бай не было ни минуты покоя. Выслушав ее, глава Ван сразу собрал совет старейшин, где ей снова пришлось рассказывать во всех подробностях о том, что они увидели. Поднялся шум, каждый старейшина хотел высказаться. Мнения разделились: кто-то требовал уничтожить Храм Черного Дракона, обвиняя его в убийствах, кто-то призывал не торопиться. Некоторые считали, что раз жертвами стали обычные люди, то надо сначала сообщить местным городским властям и решать вопрос уже с ними.

Потом пришли адепты, которых отправили исследовать пещеру, и принесли первые новости. Те люди и правда были убиты в Праздник весны на новолуние. Тела уже сняли со столбов и в ближайшее время должны были доставить в орден для изучения. После выяснения всех обстоятельств смерти этих людей их тела нужно было передать государственным властям, чтобы те занялись выяснением личности жертв. Предполагалось, что все они были из этих мест.

Что касается темных знаков, то их тщательно переписали и уничтожили, чтобы они не попали в злые руки. Теперь старейшинам ордена предстояло выяснить, что именно за темный ритуал проводился в такой близости от их ордена. Также предстояло разослать письма в остальные ордена, чтобы сообщить о случившемся.

Старейшины ордена пылали праведным гневом – неслыханно, чтобы кто-то отважился на подобное прямо у них под носом. Кем бы он ни был, он явно был уверен, что останется безнаказанным. Многие уже собрались спуститься в Чанъян и, если не разгромить восточную резиденцию Храма Черного Дракона, так хотя бы призвать их к ответу. Глава ордена Ван Цзышэнь пытался всех успокоить и убеждал не делать поспешных выводов. Пока у них не было никаких веских доказательств, что Храм Черного Дракона к этому причастен, торопиться с выводами не стоило.

После долгих и очень шумных переговоров недовольные старейшины разошлись. Глава тут же отправился в свой кабинет, чтобы взять ситуацию под контроль и отправить сообщения. Бай Сюинь вышла на свежий воздух и только тогда поняла, как сильно устала. От всего этого шума у нее начала болеть голова. Сразу от главного павильона она отправилась в библиотеку, чтобы попытаться найти информацию о темных ритуалах. У нее была хорошая память, поэтому большинство символов с потолка пещеры отпечатались в ее разуме, словно картина, нарисованная тушью.

Но она не прошла и пары дюжин шагов, как дорогу перегородил Ван Чжэмин. Вид у него был крайне серьезный, а в руках он держал бамбуковый короб с неизвестным содержимым.

– Я так и знал, что сразу после собрания вы пойдете в библиотеку изучать трактаты про демонов, – вздохнул Ван Чжэмин. – Но, Наставница Бай, вам нужно отдохнуть и поесть.

– Я не голодна, – мотнула она головой.