Последний дракон Цзянху

– Я знал, что вы так скажете, – не отступал Ван Чжэмин. – Молодая госпожа Шао приготовила еду специально для вас, – он кивнул на бамбуковый короб в своих руках, – там похлебка из бараньих ребрышек и ягод годжи. Шао Цинмэй сказала, что такая еда очень легкая и полезная, так как обладает тонизирующим эффектом. Еще там маринованные древесные грибы с ростками бамбука и салат с духовными травами. Так что, пожалуйста, поешьте. Она и правда очень старалась.

– Я не знала, что молодая госпожа Шао умеет готовить, – пробормотала Бай Сюинь.

– Ну, вообще-то, не совсем, – тут же замялся Ван Чжэмин. – По правде говоря, она только помогала, а готовил Да Шань. Не знаю, где он научился, но выглядит все очень аппетитно. Поэтому, пожалуйста, не выбрасывайте эту еду. Трактаты о демонах будут в библиотеке и после того, как вы поедите.

Бай Сюинь прикрыла глаза и потерла пальцами виски. Как будто у нее и так мало причин для волнений.

– Хорошо, – кивнула она.

– Я помогу отнести к вашему павильону, – тут же направился в сторону ее дома Ван Чжэмин.

– Боишься, что я сверну по дороге? – устало усмехнулась она.

– Если честно, то да, – ни на мгновение не смутился ее ученик. – Наставница Бай вполне может бросить всю эту еду под каким-нибудь кустом и уйти читать трактаты до самого утра.

– Не волнуйся, Чжэмин. Раз моя будущая невестка так старалась, выбросить еду было бы невежливо.

Ван Чжэмин едва не споткнулся и бросил на Наставницу затравленный взгляд. Очевидно, праздновать свадьбу он совсем не спешил.

– Еще не было никаких договоренностей, – хмуро пробурчал он. – Всякое может случиться.

– Тогда мы все будем молиться, чтобы не случилось, – помрачнела Бай Сюинь.

Разумеется, из-за подобного события свадьбу не отменят, но у нее было предчувствие, что на этом все не закончится. И сейчас, как никогда, нужна сильная связь между орденами.

Проводив Наставницу Бай до самого дома, Ван Чжэмин вручил ей короб и откланялся. Бай Сюинь зашла внутрь и села у низкого чайного столика – специального стола для еды в ее доме не было, так как она привыкла есть в обеденном зале. Она поставила короб на пол и открыла его – комнату сразу наполнили пряные ароматы. Бай Сюинь выудила из него несколько фарфоровых мисочек все с тем же орнаментом северных гор и подняла крышку с одной из них. В золотистом бульоне с капельками жира на поверхности и яркими красными ягодами плавали бараньи ребрышки. Она взяла в руки глубокую фарфоровую ложку и зачерпнула ароматный бульон – вкус у него оказался довольно насыщенный, с легкими нотами имбиря, а ягоды добавляли сладость. Мысль о том, что этот суп готовил специально для нее сам Да Шань, делала вкус еще лучше. Открыв остальные миски, Бай Сюинь убедилась, что этот парень и правда неплохо готовит. Что же он хотел сделать там, на лестнице?

Бай Сюинь была уверена, что совсем не голодна, но каким-то непостижимым образом съела все до последней крошки. Давно она так не объедалась, и теперь раздутый живот оттопыривал халат, а на все тело накатила дремота.

Разумеется, демонические трактаты никуда не денутся, к тому же и без нее сейчас хватает тех, кто ищет ответы. Поэтому она решила, что после всего произошедшего и правда может немного отдохнуть.

Она убрала пустые миски обратно в короб и отнесла его на крыльцо – кто-то из ее учеников наверняка его заберет и вернет Шао Цинмэй. Сама она зайдет поблагодарить за заботу позже.

Бай Сюинь села на пол и закрыла глаза, погружаясь в медитацию. Время вокруг словно застыло, а воздух стал вязким. Все ее внутренние ощущения были сосредоточены на течении духовной энергии. От нижнего котла даньтяня[14], что находился на два пальца ниже пупка, потоки духовной энергии струились по меридианам, словно кровь по артериям. Духовное ядро в центре нижнего даньтяня было похоже на сферу, которая накапливала энергию и отдавала ее. Не только от размеров и вместимости ядра, но и от ширины духовных меридиан тела зависела сила заклинателя.

Так как Бай Сюинь сейчас была в полной безопасности и ей не нужно было следить за окружением, то она полностью погрузилась в медитацию, один за другим отключая все органы чувств. Сначала исчезли все звуки, потом погас свет, что она видела через закрытые веки. Следующими исчезли все запахи, а потом и ощущения. Бай Сюинь словно скинула свою физическую оболочку и теперь плыла энергетическим потоком в пустоте. Меридианы в ее теле были реками, а сама она стала течением этих рек. От нижнего даньтяня к среднему, а от него через меридиан сердца она поднимала духовную энергию ци, чтобы, проделав большой круг, вернуть ее назад. Ее хаотичное ядро вибрировало и выпускало энергию резкими всполохами, но спустя какое-то время начало успокаиваться.

Когда ядро наконец обрело гладкость и стало похоже на огненный шарик, Бай Сюинь сосредоточила внимание на среднем даньтяне, находящемся по центру грудной клетки. Погрузив в него сознание, она нашла вход в свое море познания и опустилась в него. Мир вокруг вспыхнул и ожил.

Теперь она парила над бесконечно огромным морем. Здесь не было времени дня и ночи и не сменялись времена года. Вода на поверхности была абсолютно гладкая, словно зеркало. Бай Сюинь полетела над ней к центру, пока не увидела то, что искала – посреди моря на небольшом островке росло дерево. Оно было огромным, а его ветви подпирали небо. Подлетев к нему, Бай Сюинь невольно ахнула: впервые в жизни меж зеленых листьев набухли бутоны цветов. В ее сердце и правда расцвела весна.

Бай Сюинь прикусила губу и поднесла руку к нежному бутону. Пока цветы еще не раскрылись, от них можно было избавиться. Сорвать, иссушить, сжечь. Все что угодно, только не пускать этого человека в свое сердце.

Но он был хорошим человеком. Добрым, заботливым и преданным. Что плохого случится, если она будет его любить?

Она прикоснулась к тонкому лепестку и с грустью опустила руку, а потом подняла голову, глядя на огромное дерево. Скоро цветы распустятся – сможет ли она тогда удержать собственную энергию?

Бай Сюинь опустилась на землю и прикоснулась к шершавой коре широкого ствола. Внутри него отчетливо слышалось тихое биение – это билось ее собственное сердце. Послушав ровный стук, она полетела назад. Покинув море познания, она еще какое-то время направляла духовную энергию по меридианам, отмечая, что ядро больше не буйствует. Пришло время заканчивать медитацию и возвращаться к реальности. Сначала ее тело стало непривычно тяжелым, потом появились запахи и звуки. Открыв глаза, Бай Сюинь обнаружила, что сидит в полной темноте – за окном была глубокая ночь. Отключив внешние чувства, она совсем потеряла счет времени.

Встав и потянувшись, разминая затекшие мышцы, она вышла из дома. Бамбукового короба на крыльце уже не было. Ночной воздух был еще холодный и освежал голову. Старейшина Бай направилась к библиотеке, чтобы до самого утра читать трактаты о демонах, как и предсказывал ее ученик.

Когда солнце бросило косые лучи на стеллажи и полки, заваленные книгами, Бай Сюинь подняла голову от большого свитка на бамбуковых дощечках и подошла к окну. Орден уже проснулся, вдалеке тут и там слышались взволнованные голоса – слухи распространились уже по всей горе. Многие адепты от волнения глаз не могли сомкнуть.

Подумать только, дьявольский орден совершает свои темные ритуалы прямо возле их горы! А ведь всем давно известно, что главная цель Храма Черного Дракона – это воскресить чудовище. А вдруг уже завтра в небе появится черная тень и сожжет их гору, как это было три тысячи лет назад?

Юные умы были взбудоражены всеми этими сплетнями. Старейшина Бай подумала, что пора возобновлять тренировки, чтобы занять молодых адептов делом.

К библиотеке начали стекаться люди – старейшины ордена и старшие ученики искали все, что только могло быть связано с темными ритуалами. Когда вокруг стало слишком людно и тесно, Бай Сюинь вышла на улицу и тут же наткнулась на осуждающий взгляд своего ученика.

– Вы не спали всю ночь, – вздохнул Ван Чжэмин, сжимая в руке бамбуковый короб.

Бай Сюинь метнула на него взгляд и почувствовала, насколько пуст ее желудок. Что там в коробе сегодня?

– Я ведь заклинатель, Чжэмин, – подошла она ближе, стараясь не принюхиваться, – не спать пару ночей для меня совсем не проблема.

– Шао Цинмэй и Да Шань сегодня специально пораньше встали, чтобы приготовить еду, – развернулся Ван Чжэмин в сторону павильона наставницы Бай.

– Очень мило с их стороны, – потупила взгляд Бай Сюинь. – Обязательно передай им мои благодарности за заботу.

– Вы могли бы передать их лично, – улыбнулся Ван Чжэмин.

– Чуть позже, – вздохнула Бай Сюинь, – когда суета уляжется.

Вместе они пошли к павильону старейшины Бай в абсолютном молчании.

Следующие несколько дней Бай Сюинь продолжала исследовать свитки в библиотеке и медитировать. Каждый день Ван Чжэмин приносил ей еду из гостевого домика. Все блюда были разнообразными и питательными. А главное, очень вкусными. Бай Сюинь задавалась вопросом, с какой стати молодая госпожа Шао решила вдруг проявлять к ней такое внимание, но потом узнала, что та готовила и для Ван Чжэмина, что было вполне логичным, учитывая грядущую помолвку.

В один из дней старейшина Бай зашла к молодой госпоже Шао, чтобы поблагодарить за еду, и подарила весенний пейзаж с журавлями, который написала на праздниках. Шао Цинмэй просияла и тут же начала выбирать место на стене, чтобы его повесить. Да Шаня там не было, поэтому Бай Сюинь быстро попрощалась и ушла, сославшись на дела. Впрочем, дел и правда было немало: каждый день старейшины ордена собирались, чтобы обсудить текущую ситуацию. Помимо случая с жертвами, стало известно, что война на юге опять разгорелась с новой силой и Император отправил одного из своих сыновей собирать войска. А это означало, что скоро главу Вана вызовут во дворец, чтобы убеждать заклинателей присоединиться к войне.

* * *

После очередного собрания Бай Сюинь в своем павильоне склонилась над большим блюдом. Северные гости не переставали усердно ее кормить, и она невольно начала замечать изменения в зеркале. Ее щеки явно стали круглее! Возможно ли, что Шао Цинмэй просто хотела, чтобы старейшина Бай растолстела?

Бай Сюинь мотнула головой, выбрасывая из нее подобные глупости. Очевидно, ее уставший воспаленный разум после стольких бессонных ночей не способен мыслить здраво.

На большом фарфоровом блюде лежал карп-белка[15]. С хрустящими кусочками нежной мякоти, щедро политый густым кисло-сладким соусом, он распространял по всей комнате такой вкусный аромат, что рот Бай Сюинь сразу наполнился слюной. Она очень любила эту рыбу, обжаренную мякотью наружу в кипящем масле, но приготовить ее было непросто. Часто рыбу пережаривали и та получалась слишком сухой. Но только взглянув на блюдо перед собой, Бай Сюинь уже знала, что этот карп-белка идеален. Мягкий внутри и хрустящий снаружи. Она потянулась палочками, чтобы отщипнуть кусочек, когда в ее дверь постучали. Едва не выругавшись в голос, Бай Сюинь со вздохом отложила палочки и накрыла блюдо крышкой. Кто бы там ни заявился на порог, делиться своей едой она не собиралась.

На крыльце стоял один из служащих павильона главы. Увидев Бай Сюинь, он согнулся в глубоком поклоне:

– Старейшина Бай, глава Ван просит вас срочно прийти в его кабинет.

Бай Сюинь нахмурилась и кивнула, а потом повернулась и бросила тоскливый взгляд на нетронутую еду. Оставалось надеяться, что это не займет много времени, иначе хрустящая корочка размякнет.

* * *

В кабинете главы ордена атмосфера была настолько мрачной, что, казалось, вот-вот прямо с потолка польется дождь. Ван Цзышэнь сидел за огромным столом и сосредоточенно размышлял. Старейшина Су Цзинъюань расхаживал по кабинету взад-вперед, то и дело хватаясь за меч, висящий на поясе, но потом вспоминал, где находится, и отдергивал руку. Бай Сюинь стояла у окна со скрещенными на груди руками и хмуро смотрела вдаль. Все трое были учениками одного учителя и представителями одного поколения, поэтому хорошо понимали друг друга.

– Где именно были найдены другие жертвы? – отвернулась от окна Бай Сюинь.

Ван Цзышэнь развернул большую карту и начал отмечать на ней места нефритовыми жетонами. Они все сгрудились вокруг карты Цзянху.

– Получается, всего шесть мест, по шестнадцать человек в каждом? – задумчиво спросила Бай Сюинь.

– Верно, – оперся руками на стол глава ордена, мрачно переводя взгляд с одного жетона на другой. – В последние дни я получал письма со всех концов страны. И ни одно не принесло хорошие вести.

– Значит, остальных скоро тоже найдут, – поджала губы Бай Сюинь.

– Остальных? О чем ты говоришь? – заволновался Су Цзинъюань.

– Восемь сторон света, шестнадцать человек – итого будет сто восемь[16], – ответила Бай Сюинь.

– Я тоже об этом подумал, – пробормотал Ван Цзышэнь. – Сто восемь благоприятное число[17]. Но не для такого же?! – он поднял яростный взгляд.

– На войне людей гибнет гораздо больше, – справедливо заметила Бай Сюинь.

– Надо что-то предпринять! – вспыхнул Су Цзинъюань. – Мы не можем просто сидеть сложа руки!

– У нас по-прежнему нет никаких доказательств, что Храм Черного Дракона к этому причастен, – развел руками Ван Цзышэнь.

– А кто еще мог это сделать? – снова схватился за меч Су Цзинъюань.

– Да кто угодно, – вздохнула Бай Сюинь. – Глава Ван прав, у нас нет повода нападать на драконью секту. Но даже если б и был, то что тогда? Их резиденции есть в каждом городе. Нападем на один – они сбегут и предупредят остальных.

– Значит, нападем на все сразу! – взгляд Су Цзинъюаня опасно блеснул.

– И где ты возьмешь столько людей? – приподнял бровь глава Ван. – Что нам вообще известно о Храме Черного Дракона? Мы понятия не имеем, насколько они сильны и какими артефактами обладают.

– И поэтому ты предлагаешь бездействовать? – Су Цзинъюань навис над Ван Цзышэнем.

– Су Цзинъюань, – потянула его за рукав Бай Сюинь, – враг на нашем пороге, и мы как никогда должны быть сплочены. Мы не можем на них напасть, но мы можем хотя бы с ними поговорить.

– Поговорить? О чем разговаривать с теми, кто поклоняется чудовищу?! – Су Цзинъюань выглядел так, будто с ним вот-вот случится отклонение ци и он впадет в неистовство.

– Брат Су, – очень мягко позвала Бай Сюинь, – мы просто посмотрим на их реакцию. И попробуем проникнуть внутрь их двора, вдруг нам удастся что-то выяснить.

Глава Ван бросил на них хмурый взгляд, а потом мотнул головой:

– Я отправлю туда кого-нибудь из старших адептов, а вы двое нужны мне здесь.

– Ван Цзышэнь, я понимаю твои опасения, но ты ведь еще не сообщил остальным, что есть и другие случаи, – Бай Сюинь снова опустила взгляд на карту.

– Не хочу, чтобы началась паника, – поджал губы Ван Цзышэнь. – Или чтобы кто-то пошел громить восточную резиденцию Храма Черного Дракона в Чанъяне. Если окажется, что они непричастны, это может стать поводом для войны. А нам хватит пока одной войны в государстве.

– Мы с Су Цзинъюанем сходим туда и все проверим, – не отступала Бай Сюинь.

– Думаешь, брат Су сможет спокойно себя вести и не натворит дел? – усмехнулся глава Ван. – К тому же это слишком опасно. Если именно Храм Черного Дракона убил тех людей, то отправлять вас туда все равно, что бросить в яму со змеями.

– Они не посмеют напасть на старейшин Алого Феникса, которые пришли с мирными намерениями, – возразила Бай Сюинь.

– Я не могу так рисковать! – Ван Цзышэнь резко поднялся.

– Если ты не хочешь рисковать, то разумнее отправить двух сильных старейшин, а не слабых учеников, – не отступала Бай Сюинь. – К тому же если глава нас не отпустит, то я боюсь, брат Су все равно уйдет без позволения.

Су Цзинъюань покосился на нее, но промолчал.

– Хорошо, – устало вздохнул Ван Цзышэнь. – Но не поднимайте шума и при любой опасности уходите оттуда. Не пытайтесь с ними сражаться в одиночку. Если что-то пойдет не так – зажгите в воздухе сигнальный огонь, я увижу его с горы и сразу отправлю всех старейшин и старших учеников вам на помощь.

– Тогда мы уйдем первыми, – поклонилась Бай Сюинь и потянула Су Цзинъюаня за рукав к выходу.

Оказавшись на улице, они сделали несколько шагов, прежде чем Бай Сюинь остановилась и сказала, обращаясь неизвестно к кому:

– Все слышали? Выходите.

Из-за угла здания осторожно вышли два молодых адепта.

– Наставница Бай такая проницательная, – заискивающе улыбнулся Су Шуфань.

– И давно вы здесь? – нахмурился Су Цзинъюань, глядя на сына, который старательно отводил взгляд, и Ван Чжэмина, который из-за мрачного лица сейчас был очень похож на своего отца.

– Они болтались рядом еще до того, как мы вошли в кабинет, – скрестила руки на груди Бай Сюинь.

– Наставница Бай, Наставница Бай, – затараторил Су Шуфань, – вы нас заметили, но никому не сказали. А значит, хотели, чтобы мы это услышали. Ну, может, и не совсем хотели, но были не совсем против, верно же, верно? И вы, возможно, будете не очень против взять нас с собой. Вы ведь возьмете нас с собой? Возьмете, да?

Бай Сюинь наблюдала, как он едва ли не подпрыгивает от возбуждения, а потом покачала головой. И откуда у этого парня столько энергии?

– Наставница Бай, вы думаете, это Храм Черного Дракона убил тех людей? – спросил Ван Чжэмин.

– Я не знаю, – поджала губы Бай Сюинь. – Но мы должны это выяснить.

– И для этого вам нужны мы, – хлопнул себя по груди Су Шуфань. – Мы можем быть очень незаметными! Прокрадемся в резиденцию демонов и выясним, какими дьявольскими вещами они там занимаются!

– Незаметными? – приподняла бровь Бай Сюинь, а потом вздохнула. – Ладно, идем, нет смысла в пустых разговорах.

– Ты правда хочешь взять их с собой? – помрачнел еще сильнее Су Цзинъюань. – Не думаешь, что это слишком опасно?

– Мы попытаемся проникнуть внутрь, а они исследуют резиденцию снаружи. И если нас долго не будет, подадут сигнал, – спокойно ответила Бай Сюинь, направляясь к спуску с горы. – Не волнуйся, я никогда не стану подвергать своих учеников опасности.

Су Цзинъюань бросил убийственный взгляд на двух адептов и процедил:

– Ведите себя тихо. И по возвращении отправляйтесь за наказанием.

– Наказанием? – ахнул Су Шуфань.

– Разумеется, – кивнула Бай Сюинь. – За то, что подслушивали.

– Наставница Бай, мы готовы принять наказание за наш проступок, – тут же ответил Ван Чжэмин, пихая локтем Су Шуфаня в бок, чтобы тот что-нибудь не ляпнул.

– Даже не надейтесь, что я про это забуду, – бросила им Бай Сюинь и ускорила шаг.

Все трое молча поспешили за ней.

Глава 7. Резиденция Черного Дракона. Часть 1

Скинувший после зимы серую хмурь Чанъян буквально излучал биение жизни. Даже лица людей стали более праздничными и живыми, словно весеннее солнце пробудило их от долгого сна. Широкой дорогой стелились выложенные камнем улицы, обрамленные двух- и трехэтажными домами. Голые ветви деревьев были усыпаны зелеными почками, готовыми вот-вот взорваться свежей, словно вымытой листвой. Легкие порывы ветра разносили по воздуху сладковатые и пряные запахи от вереницы лоточников с уличной едой. На роскошных верандах гостевых павильонов зажиточные жители города и приезжие по делам торговцы неторопливо пили чай и, словно будды, наблюдали за городской суетой.

Бай Сюинь, возглавлявшая процессию, уверенно шла по главной улице города, а потом вдруг резко остановилась, и следующий прямо за ней Ван Чжэмин едва не врезался ей в спину.

– Наставница Бай, что случилось? – его ладонь уже опустилась на рукоять меча, а настороженный взгляд осматривал толпу.

– По правде говоря… – Бай Сюинь нахмурилась и тоже смотрела по сторонам, словно искала что-то взглядом. – По правде говоря, я не знаю, где именно находится восточная резиденция Храма Черного Дракона. Старейшина Су, я вынуждена просить тебя проводить нас туда.

Су Цзинъюань расправил плечи и устремил взгляд поверх городской толпы.

– Мне незнакомо точное расположение драконьей секты, но, уверен, мы сразу заметим их дьявольский павильон, – уверенно сказал он.

– Не думаешь же ты, отец, что их павильон выкрашен в черный цвет, а над ним сгустились мрачные тучи и сверкают молнии? – усмехнулся Су Шуфань.

– Вижу, тебе не терпится вернуться в орден, – бросил на него хмурый взгляд отец.

– Нет-нет, ну что ты, – опустил глаза внезапно вспомнивший про сыновье почтение сын, – раз мы не знаем, где поселились эти ужасные демоны, то просто кого-нибудь спросим, – он тут же подбежал к ближайшей торговке и лучезарно улыбнулся. – Тетушка, не подскажите, где нам найти Храм Черного Дракона в этом городе?

Торговка подняла на него испуганный взгляд и попятилась.

– Не знаю, ни про каких драконов не знаю! – она отвернулась, всем видом показывая, что говорить дальше не желает.

– Ну, тетушка, ты ведь наверняка здесь не первый день торгуешь, как ты можешь не знать? – не унимался Су Шуфань.

– Даже упоминать этих грешников уже преступление, – покачал головой стоящий у лотка мужчина. – Зачем бы они вам ни понадобились, лучше забудьте.

– Преступление? – в глазах Су Шуфаня разгорался огонек любопытства. – Чем же они так неугодны?

– Разве молодой господин не знает, что они поклоняются дьяволу? – взмахнул рукавами мужчина.

– Они пытают и убивают людей, – тут же влез в разговор стоящий неподалеку паренек. – Всем известно, что они проводят дьявольские ритуалы.

– Правда? И есть доказательства? – оживился Ван Чжэмин.

– Они отринули человечность и поклоняются чудовищу, какие еще вам нужны доказательства? – выплюнула торговка. – Все знают, что они запытали до смерти полсотни людей в Лазурном ущелье, и вся земля там пропиталась кровью несчастных.

– Говорят, все цветы в ущелье там стали красными от крови! – закивал паренек.

– А что же городские власти? Неужели бездействуют? – поинтересовался Су Шуфань.

Люди молча переглянулись и отвели взгляды.

– Градоначальник Чанъяна в сговоре с дьяволопоклонниками, – поднял голову старик, который рядом торговал плетеными корзинами. – Жители города много раз просили их выгнать, но он даже слушать не стал.

– Если у вас нет доказательств преступлений, то разве это не просто обычные сплетни и наговоры? – раздался бесстрастный голос. – На каком основании градоначальник может изгнать тех, кто имеет здесь землю и исправно платит налоги?

Люди метнули гневные взгляды, но увидев одного из городских стражей, сразу стушевались. Он подошел ближе и смерил их презрительным взглядом:

– Вам бы лучше следить за своими языками, пока они у вас есть. Если из-за ваших слов пострадают невинные, кто будет за это отвечать? – затем он обернулся к заклинателям и почтительно поклонился. – Четвертый страж торгового квартала Бо Ан приветствует бессмертных даосов Алого Феникса. Если вы ищете Храм Черного Дракона, прошу позволить этому Бо показать вам дорогу.

Бай Сюинь кивнула, и заклинатели пошли следом за ним. Стражник свернул с главной улицы в боковой переулок и повел их в южную часть города. Чем дальше они шли, тем уже становились улицы, а дома – более обветшалыми. Людей тут было гораздо меньше, а их одежда уже не выглядела такой богатой. Едва завидев заклинателей, местные тут же опускали головы и почтительно расступались.

– Господин не боится, что мы ищем Храм Черного Дракона, чтобы учинить беспорядки? – нарушила тишину процессии Бай Сюинь.

– Да простит госпожа бессмертная мою дерзость, но если бы орден Алого Феникса решил расправиться с Храмом Черного Дракона, то они бы отправили больше людей и не стали брать с собой детей.

– Это кто еще здесь дети? – возмутился Су Шуфань, но Ван Чжэмин тут же пихнул его локтем под ребра.

Су Шуфань зашипел и бросил на того обиженный взгляд, но промолчал.

– Кажется, жители города не любят эту секту, – заметила Бай Сюинь.

– Верно, – хмуро кивнул стражник, – стоит хоть чему-то случиться, ребенок ли заболел или пьяный в колодец упал, как во всем тут же винят Храм Черного Дракона. У сплетников длинные языки и короткий ум.

– Значит, люди их ненавидят, – хмыкнула Бай Сюинь и покосилась на стражника. – Но не вы.

– Мне нет дела, поклоняется ли кто-то Будде или самому дьяволу. Пока люди не делают зла, мне не за что их ненавидеть.

– Почему вы так уверены в том, что они не делают зла? – спросила Бай Сюинь.

– Когда три года назад прекратились поставки риса из-за войны, в бедных районах города начался голод. Люди просили помощи и у градоначальника, и у ордена, но те лишь отмахнулись, сославшись на собственные проблемы. Именно тогда Храм Черного Дракона раздал свои запасы людям, чтобы те смогли пережить плохие времена.

– А что они потребовали взамен? – тут же поинтересовался Су Шуфань.

– Ничего, – покачал головой стражник. – Впрочем, вы сами все увидите.

Они свернули на узкую улицу и подошли к небольшим, ничем не примечательным воротам, над которыми висела давно просившая свежей кисти табличка «Храм Черного Дракона». Одна из дверей ворот была приоткрыта, и перед ней стоял лысый старик в застиранной, но опрятной одежде. Он пытался мокрой щеткой оттереть написанную прямо на воротах фразу, которая была настолько кривой, да еще и с ошибками, что Бай Сюинь не сразу поняла, что это бранные слова. Старик с абсолютно безучастным видом тер иероглифы, но они даже не становились бледнее.