Томография пророчества Иоанна Богослова

Коротко о самом пророчестве.

В 1139 году ирландский монах Святой Малахия (1094–1148 гг.), совершив паломничество в Рим и пребывая в состоянии духовного транса, перечислил 112 понтификов, которые будут занимать Апостольский Престол в последующие столетия; этот «Папский реестр» является самым старым и известным пророчеством в истории католической Церкви. Давая каждому из 112 понтификов символическое имя, последнего из них Святой Малахия назвал «Петром Римским». Таким образом, согласно пророчеству, числившийся 111-м в списке Бенедикт XVI, названный пророком «Ветвью оливы», должен был замыкать длинную цепь всех Пап предапокалиптического периода, при этом став своего рода предтечей крушения мира. Следующему за ним понтифику надлежало возглавить католическую Церковь уже накануне Апокалипсиса и провести свою паству через его горнило.

Давайте посмотрим, что пишет о Петре Римском ирландский провидец:

In extreme persecution, the seat of the Holy Roman Church will be occupied by Peter the Roman, who will feed the sheep through many tribulations, at the term of which the city of seven hills will be destroyed, and the formidable Judge will judge the people. The End.

В последние гонения [христиан] место Святой Римской Церкви будет занимать Петр Римский. Он будет пасти овец среди множества бедствий. В это время Город Семи Холмов будет разрушен, и Грозный Судья будет судить людей. Конец.

Ознакомившись с древним пророчеством, весь мир с волнением следил за избранием нового Папы. Подогреваемое средствами массовой информации, напряжение достигло пика в момент выборов: все с нетерпением ждали, какое имя будет носить избранник, тем более что среди кандидатов на Апостольский Престол были и священники с именем Петр. Наконец, 14 марта 2013 года новый глава католической Церкви был избран. Им оказался 76-летний аргентинский кардинал, архиепископ Буэнос-Айреса Хорхе Марио Бергольо. Таким образом, сенсации не состоялось: новоизбранный понтифик не был от рождения Петром и в дальнейшем именем апостола себя не нарек. Тем не менее отличия от предыдущих Пап у Франциска (такое имя избрал себе новый понтифик) все-таки были: впервые за всю историю Римско-католической Церкви ее новоизбранный глава не был европейцем, да еще к тому же представлял орден иезуитов. Однако никакого отношения к предсказанию Святого Малахии указанные обстоятельства не имели: факт оставался фактом – древнее пророчество не сбылось, эсхатологические ожидания не оправдались. И хотя произошедшее стало полной неожиданностью для тех, кто свято верил ирландскому провидцу, но, судя по предсказаниям Нострадамуса, такой поворот событий был уже предопределен. Более того, прованский провидец не только об этом знал, но и достаточно точно указал дату, когда Петр Римский возглавит католическую Церковь. Однако только констатацией и датировкой избрания Петра Римского Нострадамус не ограничился. Посвятив этому событию два катрена, в одном из них он коснулся еще и перемен в католической Церкви, которые ждут ее с приходом последнего из понтификов. Это четверостишие представляет для нас особый интерес.

Давайте начнем с него (56 катрен, V центурии):

5-56

Par le trespas du tres vieillard pontife,

Sera esleu Romain de bon aage :

Qu'il sera dit que le Siege debiffe

Et long tiendra & de picquant ouurage.

Перевод В. Бурбело и Е. Соломарской:

После смерти очень старого Папы

Будет избран римлянин цветущего возраста,

Его обвинят в том, что он ослабляет святой Престол,

Он долго продержится, его дело будет опасным.

Вероятность того, что в этом катрене речь идет о Петре Римском, достаточно велика, поскольку вновь избранный понтифик назван пророком «римлянином». Правда, слово «римлянин» можно интерпретировать как указание не только на имя новоизбранного Папы, но и на место его проживания – город Рим. Оба варианта толкования абсолютно равноценны, но, как бы то ни было, скорее всего, речь идет о последнем понтифике – Петре Римском. Почему? Дело в том, что, согласно некоторым пророчествам, именно при последнем Папе католицизм начнет клониться к упадку, что явно просматривается в третьей строке катрена. И что удивительно, как сообщает Нострадамус, новый понтифик не будет не только препятствовать падению авторитета католической Церкви, но и активно этому способствовать («ослабляет святой Престол»). Кроме этого, пророк пишет, что исполнение служебных обязанностей Папой будет сопряжено с риском для жизни, в чем можно усмотреть намек на грозовую атмосферу апокалиптического времени, что является еще одним аргумент в пользу того, что пророк пишет о последнем понтифике. Тем не менее выпавшие на долю новоизбранного Папы лишения и опасности не станут препятствием для продолжительного пребывания его на Апостольском Престоле («он долго продержится»), чему, безусловно, будет способствовать его молодость («римлянин цветущего возраста»). Что касается имени последнего Папы, то, возможно, являясь жителем итальянской столицы, новоизбранный понтифик, взяв имя апостола, добавит к нему еще и титул «Римский». В то же время нельзя исключать, что последний Папа будет наречен Петром еще с рождения и пожелает к звучному имени апостола добавить еще и название древнейшего из городов, история которого тесно связана со становлением христианства. Таким образом, предсказание св. Малахии должно исполниться в деталях, но вряд ли решение понтифика наречь себя Петром будет мотивировано стремлением подогнать действительность под древнее пророчество.

Рассматривая тему деструктивной деятельности последнего главы католической Церкви, якобы «ослабляющего Святой Престол», нельзя не упомянуть о предсказаниях, предупреждающих, что последний понтифик может оказаться слугой дьявола – то есть антипапой. Так, католическая монахиня Агнессе Кацуко Сасагаве, получившая в 1973 году три послания от Божией Матери, сообщила своим единоверцам следующее. Оказывается, что, со слов Богоматери, последний из понтификов «откроет дверь сатане, что деятельность дьявола проникнет даже в Церковь, и демон будет искушать многих оставить службу Господу», что в это время «церкви и алтари будут разграблены, а она [Церковь] наполнится теми, кто согласится на компромиссы».

Католической монахине вторит и греческий святой, старец Паисий Афонский:

«Много будет содействовать [началу войны] и Папа, потому что все дети дьявола будут считаться его (т.е. Папы) и он укажет им следовать за антихристом. Поэтому и святой Косьма сказал: «Папу проклинайте, т.к. он будет причиной». Святой подразумевал Папу того конкретного времени, который будет помогать водворению антихриста. Другие Папы по сравнению с ним покажутся хорошими».

Можно ли допустить, чтобы последний понтифик отдал свою душу дьяволу? Вряд ли! Ведь предсказания об антихристианской (антикатолической) позиции Петра Римского идут в разрез с предсказаниями святого Малахии, который утверждает святость последнего понтифика, предсказывая ему высочайшее служение – «пасти овец среди множества бедствий». И сомневаться в его словах не приходится, так как говорит об этом монах, верный католицизму. Кроме того, Петра ждет мученическая смерть – честь, которой удостаиваются только верные Богу его избранники, доказательством чему может служить нашумевшее в свое время «третье Фатимское пророчество». Об этом документе известно немного, тайна его пока не раскрыта, но то, что просочилось в печать, дает представление о трагической судьбе последнего понтифика.

Давайте кратко коснемся этой темы.

История Фатимских пророчеств напрямую связанна с необычным феноменом, наблюдавшимся неподалеку от португальского города Фатима в начале XX века. Не вдаваясь в подробности – они к нашей теме отношения не имеют, – отметим только, что тогда некое небесное существо, в котором католики признали Деву Марию, неоднократно являясь трем португальским подросткам, сообщила им о событиях, ожидающих мир в XX столетии. Все они впоследствии сбылись. Через несколько лет (а точнее, в 1948 году) Богородица вновь посетила одну из участниц Фатимских событий, к тому времени уже ушедшую в монастырь, которой сообщила о событиях, ожидающих человечество уже в XXI столетии. Люция (так звали монахиню), записав все, что было ей поведано Девой Марией, передала послание правившему тогда Папе, который, ознакомившись с письмом, названным в последствие «третьим Фатимским пророчеством», велел его засекретить, сообщив, что, согласно завещанию Люции, эти предсказания опубликуют в 1960 году. Единственное, что просочилось в печать, это содержание пророчества, которое носило апокалиптический характер. Однако в назначенный срок правивший тогда Папа слово не сдержал, и послание оглашено не было. Прошлое четыре десятка лет, пока Ватикан, наконец, решился опубликовать таинственное письмо. Содержание обнародованного в 2000 году текста разочаровало почти всех своей неопределенностью. В обществе мгновенно сформировалось мнение, что широкой публике представлен только небольшой фрагмент из пророчества, которое, по словам свидетелей, по объему намного превышает опубликованный текст. Но это отдельная тема. Сейчас нас интересует только то, что было представлено в печати относительно последнего понтифика.

В письме было написано следующее:

«…Епископ, одетый в Белое («у нас было ощущение, что это был Святой Отец»), разные другие Епископы, Священники, монахи и монахини, восходящие на крутую гору, на вершине которой стоял большой Крест из грубо обработанных бревен, подобных стволам пробкового дуба с корой. Пред тем как достичь его, Святой Отец прошел через большой город наполовину в руинах и, трепещущий, нерешительным шагом, удрученный болью и скорбью, он молился за души трупов, которые он встречал на своем пути; достигнув вершины горы, стоя на коленях у подножия большого Креста, он был убит группой солдат, которые стреляли в него разными пулями и стрелами, и подобным же образом там умирали один за другим Епископы, Священники, монахи и монахини и разные светские лица, господа и дамы различных классов и положений. Под обоими плечами Креста были два Ангела, каждый с хрустальной кропильницей в руке, в которые они собрали кровь Мучеников и ею окропляли души, приближавшиеся к Богу».

В этом пророческом видении, как и в большинстве из них, будущие события представлены символами. И тем не менее в «Святом Отце» легко угадывается Петр Римский. Нарисованная в красках картина разрушенного города и массовой гибели его жителей говорит о том, что время действия – заключительный период Апокалипсиса, когда противостояние европейской цивилизации и мусульманского мира достигнет апогея. Наиболее вероятно, что процитированный фрагмент из третьего Фатимского пророчества повествует об очередной ожесточенной схватке между мусульманами и христианами, захвате Рима и кровавой расправе над его жителями, в результате которой погибнет и Петр Римский.

Евангелие от Иисуса

А теперь зададимся парадоксальным вопросом: почему Петр Римский «будет громить Престол»? Получается, этим заявлением Нострадамус противоречит сам себе, в одном и том же катрене предсказывая беззаветное исполнение Папой своего священнического долга и разрушительную деятельность, направленную против католической Церкви. Вопрос действительно непростой, поэтому начнем издалека – с Евангелий.

По сути, все христианские конфессии пользуются одними и теми же священными текстами, которые и являются основой догматов христианской веры. По мнению большинства ученых, достоверно установить, кто написал Евангелия, не удастся, но в этом вопросе Церковь более категорична, признав авторство священных текстов за апостолами и закрепив такое решение на Втором Ватиканском соборе. Однако видится маловероятным, чтобы события многолетней давности (наука утверждает, что Евангелия были написаны намного позже Распятия) могли быть воспроизведены их свидетелями в мельчайших деталях, а проповеди – почти дословно. Заявления Отцов Церкви, что авторы священных текстов были ведомы Духом Святым, как бы кощунственно это ни звучало, можно подвергнуть сомнению. Ведь если бы Дух Святой был не просто вдохновителем, а непосредственным участником написания Евангелий, дословно восстанавливая в памяти апостолов речения и притчи Христа, то тексты получились абсолютно идентичные, а Всевышний побеспокоился об их сохранности. Таким образом, до нас дошли бы четыре как на ксероксе воспроизведенных текста, чего на самом деле мы не видим. Нечто подобное можно и наблюдать в комментариях Святых Отцов, пытающихся интерпретировать наиболее трудные места Священного Писания. Однообразие здесь также отсутствует; и это притом, что в православии вся богословская мысль опирается на святоотеческие труды, которые по утверждению Церкви были также написаны под непосредственным водительством Духа Святого – источника информации, казалось бы, непогрешимого. Вместе с тем экзегетами не оспаривается мнение, что в работах Отцов больше разночтений, чем единства. Поэтому либо утверждение богословов о прямом руководстве Духа Святого в том и другом случае не имеет под собой реальной основы, либо при написании мемуаров и Высшие Силы не в состоянии уберечь от ошибок.

Однако поразительным совпадениям в Евангелиях можно найти и вполне земное объяснение: ведь много раз повторяющиеся речения и притчи Христа могли отпечататься в памяти его учеников на подсознательном уровне. Но, с другой стороны, вряд ли Иисус проповедовал настолько однообразно, будто воспроизводил все по однажды написанному конспекту. Кроме того, некоторые достаточно длинные монологи Христа были привязаны к текущему моменту, произносились однажды, а поэтому запомнить их дословно апостолы, не обладая уникальной памятью, физически не могли (например: монолог, посвященный Иерусалиму; апокалиптическое пророчество; обличение фарисеев и т. д.). Пытаться объяснить этот феномен отбором апостолов исключительно по наличию ими высочайшего интеллекта и памяти еще менее логично, поскольку диалоги Спасителя со своими учениками оставляют впечатление, что все его двенадцать последователей были людьми обычными.

Но, вопреки логике, не только проповеди Христа выглядят воспроизведенными под копирку; удивляет и то, что описание различных эпизодов из жизни Иисуса – а их немало – преподносятся евангелистами одними и теми же словосочетаниями. Идентичность некоторых фрагментов почти стопроцентная, и такое совпадение трудно объяснить случайностью. Знакомясь с этими местами Священного Писания, невозможно отделаться от впечатления, что авторы Евангелий вспоминают не пережитые события, а пытаются по памяти дословно воспроизвести один и тот же текст. Но может это действительно так! Ведь есть же гипотеза, что первоначально во всех христианских сообществах изучалось единое Евангелие (некий текст Q), которое было написано задолго до того, как на свет появились его четыре неудачных копии. Но если принять эту версию, то не уйти от вопроса, когда и при каких обстоятельствах это жизнеописание Христа могло появиться?

Давайте размышлять.

Предположить можно следующее. Наиболее вероятно, Благая весть была написана апостолами совместно с Иисусом сразу после Его воскресения, тем более что времени для этой работы было вполне достаточно – сорок суток. Совместно работая над текстом, Спаситель помог воспроизвести в тончайших деталях все притчи и монологи, а также некоторые эпизоды из Своей жизни, имевшие место в отсутствие учеников (например, допрос Иисуса первосвященниками). Вместе с тем нельзя исключать, что Иисус мог просто надиктовать воспоминания, а владеющие грамотой апостолы (например, Иоанн или Фома) их записали. Кроме этого, можно допустить, что Евангелия увидели свет мистическим, нерукотворным путем, материализовавшись в двенадцати экземплярах – каждому апостолу, уходящему на проповедь. Необходимость в жизнеописании Христа была настоятельная, поскольку вряд ли простые рыбаки донесли новое учение в необходимом объеме и с должной точностью. Вполне объяснимо, что вариант появления Евангелий сверхъестественным путем богословами никогда не рассматривался, поскольку официальная версия написания их апостолами всех устраивала, да и сам вопрос не был животрепещущим. Однако заметим, что гипотеза появления священных текстов подобным образом, на фоне чудес, явленных Иисусом при жизни, не кажется столь невероятной. А если учитывать, что целью воплощения Христа являлась не только демонстрация победы над смертью, но и проповедь нового учения, то однотипный письменный вариант обеспечил бы абсолютную точность его основных положений. Более того, такой вариант проповеди видится не только оптимальным, но и единственным, поскольку все, что Иисус пытался донести до страждущих исцеления, толпами ходящих за Ним, большинству было чуждо и неинтересно. И Христос это прекрасно понимал, с самого начала планируя рукописный вариант учения, твердо зная, что человеческая память ненадежна, что, в конце концов, не позволит сохраниться Его словам в веках. Таким образом, думать, что Евангелия при их удивительной идентичности были написаны стихийно, по памяти, участниками тех событий, по крайней мере, наивно; и, чтобы убедиться в этом, достаточно сопоставить первые три священных текста (от Матфея, от Марка, от Луки) с более поздним Евангелием – от Иоанна.

В разрезе рассматриваемого вопроса особый интерес представляет эпизод с омытием ног Спасителем своим ученикам. Несомненно произведший на апостолов неизгладимое впечатление, этот поступок Учителя отчетливо и навсегда врезался в память апостолов; но, несмотря на это, мы не находим упоминаний о нем ни у одного из евангелистов, кроме св. Иоанна. Удивительно! Не упомянуть хотя бы мельком, что Сам Господь мыл ноги им, простолюдинам! Странная забывчивость, не правда ли? Или еще. Яркая и продолжительная проповедь о «хлебе с Небес», произнесенная Христом в капернаумской синагоге (Ин. 6:48-58). Тогда она вызвала общее недоумение и массу вопросов и не могла не запомниться всем собравшимся, но, несмотря на это, кроме св. Иоанна речь Иисуса не упоминается ни одним из евангелистов. Факт сам по себе поразительный! Ведь очевидно, что насыщенная глубоким сакральным смыслом речь Иисуса не могла быть забыта учениками и как неотрывная часть учения обязательно нашла бы место в воспоминаниях каждого из апостолов. Мало того, вызвавший недоумение монолог Иисуса, в котором Он образно на примере хлеба и вина раскрывает духовную цель Своего нисхождения на землю, Учитель наверняка прокомментировал апостолам наедине, и тем не менее эта глубоко сакральная часть учения осталась «забытой».

Удивительно? Несомненно!

Только два этих примера говорят о том, что инициатива написания Благой вести, ее композиционное построение, сюжетная линия и перечень тем исходили не от евангелистов, а от Самого Учителя. Сам Христос определил, когда и в каком объеме донести свое учение миру; и первым на свет должен был появиться экземпляр «Евангелия от Иисуса» – так мы его назовем. Этот текст и послужил оригиналом, с которого по памяти были написаны его копии, ставшие впоследствии основой библейского канона. Наблюдая, как Евангелие теряет свой первоначальный вид, и, понимая необратимость процесса, св. Иоанн уже на закате лет пишет свой вариант Благой вести, существенно дополнив те жизнеописания Христа, которые ходили тогда среди христианских сообществ. При этом апостол, предвидя (или зная от Учителя) о печальной участи священного текста, не стал открыто излагать ту часть учения, которая в дальнейшем из Евангелий будет изъята, а уделил внимание только мистической и пророческой теме. Наиболее вероятно, что и Откровение, и Евангелие появились на свет почти одновременно, поэтому предупреждение о недопустимости внесения поправок в пророчество распространилось и на жизнеописание Христа, что позволило работам апостола дойти до нас почти без искажений.

Итак, сопоставляя вышесказанное, следует признать, что оригинальный текст Евангелий появился сразу после распятия Иисуса Христа (возможно, и перед распятием), а его автором был Сам Спаситель. Только Иисус, и никто другой, мог сообщить человечеству о своей внутренней борьбе после 40-дневного поста; только Он, и никто другой мог воспроизвести события, свидетелями которых апостолы не были; только Он, и никто другой, мог поведать о своих сокровенных мольбах Отцу (Мк. 14:33-41); и только Он, и никто другой, мог дословно воспроизвести некогда произнесенные им проповеди, притчи и речения.

Но это еще не все. В Евангелиях от Матфея и Марка имеется любопытный фрагмент, который является доказательством, что все три жизнеописания Христа, вошедшие в канон, есть попытка дословного воспроизведения единого письменного источника.

Цитируем:

Итак, когда увидите мерзость запустения, реченную через пророка Даниила, стоящую на святом месте, – читающий да разумеет, – тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы (Мф. 24:15-16).

Когда же увидите мерзость запустения, реченную пророком Даниилом, стоящую, где не должно, – читающий да разумеет, – тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы (Мк. 13:14).

Примечательно, что однократно услышанный монолог Иисуса был воспроизведен апостолами почти одними и теми же словосочетаниями. Но удивлять должно не только это. Вдумайтесь: если бы апостолы вспоминали сказанное Иисусом много лет назад, то фразы «читающий да разумеет» в тексте быть не должно – в устной речи такой словесный оборот не используется. Согласитесь, общаясь друг с другом, мы не говорим «строкой выше» или «в предыдущей главе»; нелепо при вербальном общении использовать обороты, характерные только для письменной речи. Поэтому сказанное евангелистами может быть только прямой цитатой из текста, и эта часть речи Иисуса была адресована читателям, а не слушателям. Но Евангелие передает беседу Христа с учениками, а не чтение Им черновика будущего Евангелия. Однако можно допустить, что восклицание «читающий да разумеет» есть поздняя вставка одного из евангелистов, допустим, Матфея. Но почему ее слово в слово повторяет Марк? Согласитесь, совпадение насколько удивительное, настолько и маловероятное. И тем не менее фраза «читающий да разумеет» все-таки была произнесена Христом, но произнесена намного позже, после воскресения, когда Он диктовал Свое Евангелие одному из апостолов; и в этом случае слова Иисуса были вполне уместны. Вместе с тем они вполне гармонично вписались и в контекст современных Евангелий, поскольку беседу Христа с учениками мы читаем, а не слушаем, что и явилось причиной отсутствия у богословов вопросов по поводу неуместного словосочетания.

Не вызвало вопросов у экзегетов еще одно пророчество Иисуса; и оно также свидетельствует о написании Евангелия еще при жизни Христа.

Давайте ознакомимся с Его словами:

И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец. (Мф. 24:14)

Обратим внимание на слова «сие Евангелие». Что они означают? Вопрос, казалось бы, очевидный: сказанное Спасителем неизменно интерпретируется как один из признаков приближающегося Апокалипсиса, и экзегеты единодушны во мнении, что речь идет о проповеди нынешних четырех Евангелий, которые к началу «кончины мира» должны распространиться до самых отдаленных уголков нашей планеты. Однако такой вариант толкования не является единственным.

Предлагаем свой.

Первое. Ученики спрашивают своего Учителя о признаках Его Второго пришествия и кончины мира. Иисус перечисляет их, начиная с появления множества лжехристов и лжепророков, и таких примеров на памяти множество, так как подавляющая часть из них относится к XX столетию; все предыдущие века боязнь попасть на костер горячие головы остужала. И это первый, но достаточно отдаленный признак приближающегося Апокалипсиса. Далее Христос переходит к событиям, относящимся непосредственно к времени крушения нашей цивилизации. Первое – это череда войн между различными странами, грозящих вылиться в ядерный Апокалипсис, которые станут преддверием серии планетарных катаклизмов и экологических катастроф.

В Евангелии эта часть пророчества звучит так:

Также услышите о войнах и военных слухах. Смотрите не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть, но это еще не конец: ибо восстанет народ на народ, и царство на царство; и будут глады, моры и землетрясения по местам; все же это – начало болезней (Мф. 24:6-7).

Далее Иисус, опуская факт непризнания обществом Его явления, переходит к гонениям своих последователей и только после этого говорит о распространении Евангелия по всему миру. Хронологически такая последовательность выдерживается и в предсказаниях Нострадамуса. Таким образом, мы видим, что признание учения Христа всеми народами является не признаком приближающегося крушения мира, а одним из его событий. Однако, не имея ясной картины будущего, богословы сочли, что речь идет о завершении распространения учения Христа, когда в своем победном шествии Евангелие распространиться по всей планете. Границей этого события экзегеты называют начало ХХ века. Вместе с тем не секрет, что еще задолго до указанной даты в мире не осталось такой страны и народа, где бы учение Иисуса ни нашло благодатной почвы, что уже отодвигает указанную границу как минимум на столетие в прошлое. А если учитывать, что реальных перспектив полного вытеснения традиционных религий в других странах христианство уже не имеет, то занятыми территориями его мировое господство и ограничивается. Таким образом, распространение христианского учения окончательно завершилось задолго до начала Апокалипсиса, а следовательно, одним из основных признаков надвигающегося крушения мира это событие считать нельзя. Не могут сегодняшние Евангелия стать и знаком ближайшего окончания Армагеддона. Не секрет, что в настоящее время интерес к христианству, как и к другим религиозным традициям, неуклонно падает, поэтому перспектива всплеска интереса к Новому Завету, тем более в то время, когда человечество будет озабочено исключительно вопросами выживания, выглядит нереальной. Следовательно, «сие Евангелие» – это не современные варианты Евангелий, за две тысячи лет вдоль и поперек изученные, подробно прокомментированные и постоянно цитируемые множеством мудрых пословиц и поговорок.