Инсоленс: Искра

Анна чувствовала, как её дыхание становится поверхностным, рваным. Это не было похоже на сражение. Это была казнь. Хладнокровная и методичная.

Когда последний лайр упал, Аластор опустил руку. Серебристая Искра, свирепствовавшая вокруг него, медленно угасла, оставляя за собой только гулкое эхо недавней бойни. Наступила пугающая тишина, словно сама природа затаила дыхание.

Взгляд Анны скользнул по полю, усеянному телами лайров. Изуродованные, кровоточащие, их останки лежали на земле, покрытой густыми пятнами крови, которая впитывалась в траву, создавая пугающую картину разрушения. Воздух был густо пропитан запахом крови и обугленной плоти, липкий, едкий, почти невыносимый.

Анна стояла, не в силах пошевелиться. Её тело мелко дрожало, как будто любой неверный шаг мог нарушить хрупкую границу между реальностью и этим кровавым кошмаром. Её глаза не могли оторваться от Аластора, который стоял среди этого ужаса, словно неподвижная статуя. Его лицо оставалось бесстрастным, а взгляд серебристых глаз скользнул по полю боя, как будто он всего лишь оценивал последствия своей работы.

Для него это была рутина. Очередной выполненный долг.

Когда его взгляд, наконец, остановился на ней, Анна почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Серебристые глаза смотрели прямо в её душу, и в них не было ни капли сострадания, ни намёка на тревогу. Лишь холодная, отрезвляющая тень предупреждения.

«Это твоя реальность,» словно говорили эти глаза. «И в ней нет места для слабости».

Анна сглотнула, ощущая, как её горло пересохло. В этот момент вся тяжесть её положения обрушилась на неё с невыносимой силой. Она оказалась в мире, где жизнь и смерть решались за одно мгновение, одним жестом. Тот кто стоял перед ней, был способен на вещи, которые она не могла понять, принять… или пережить.

Её ноги дрожали, и она судорожно вцепилась в край колонны, пытаясь удержать равновесие. Воздух вокруг был тяжёлым, насыщенным запахом смерти, и сквозь этот гнетущий туман её разум бился над одним вопросом:

«Что я делаю здесь? Почему я здесь?»

Глава 5

Каждое утро Анна просыпалась с мучительной надеждой, что всё происходящее вокруг – лишь дурной сон. Лёжа в постели с закрытыми глазами, она на мгновение позволяла себе верить, что стоит ей открыть глаза, и она увидит знакомую обстановку своей квартиры: уютные стены, шорохи улицы за окном и тепло домашнего одеяла.

Она уже почти могла почувствовать, как её пушистый мейн-кун Марсик подбирается к ней, толкаясь холодным носом в её ладонь, требуя, чтобы его погладили или накормили. Этот образ был настолько живым, что на её губах появилась слабая улыбка, будто всё это было на самом деле.

Но как только она открывала глаза, реальность с холодной неизбежностью возвращалась. Она не была дома. Она находилась в коллегии Инсоленса. Роскошная спальня, в которой она просыпалась, с каждым днём всё больше походила на золотую клетку.

– Я не должна быть здесь, – её губы едва заметно шевелились, повторяя эту мысль снова и снова. Будто повторение могло превратить её в истину. Но каждая новая фраза только усиливала отчаяние.

Анна проводила бесконечные часы, склонившись над дневником, вглядываясь в странные, хаотичные строки. Они будто нарочно укрывали что-то важное, оставляя её в плену догадок.

«Я должна понять, как вернуться,» – думала она, поднимая взгляд на дневник Мастера, лежавший на столе.

В этих страницах скрывалась её единственная надежда. Тайна, зашифрованная небрежными записями, могла стать ключом к её возвращению домой. Она не могла позволить себе сломаться. Даже если авриал Аластор и все вокруг казались ей безразличными к её судьбе, она должна была найти ответы сама.

Каждая страница открывала новые загадки: изобретения, схемы странных механизмов, описание свойств андамаринов, наполненных Искрой. Угловатые зарисовки казались почти живыми, как будто могли выскочить из книги и ожить прямо на её столе. Но ничего – ни единого слова – не касалось того, как покинуть этот мир.

Каждый вечер, как по расписанию, Анна направлялась в кабинет авриала. Этот привычный путь становился неизменной частью её дня – ритуалом, от которого нельзя было уклониться. Каждый раз, когда она стояла перед его дверью, Анна ловила себя на мысли, что её руки дрожат. И всё же, каждый раз, когда она появлялась перед ним, он будто понимал её тревогу. Его лицо, обычно хладнокровное и невозмутимое, иногда смягчалось. Он словно старался быть сдержанным, как будто понимал, что любое проявление его силы могло только усугубить её страх.

***

В библиотеке царила тишина, такая густая, что звук переворачиваемой Анной страницы казался почти оглушительным. Над её головой возвышался огромный книжный стеллаж, уходящий вверх, к самому своду потолка. Полки были усыпаны массивными томами в потемневших кожаных переплётах. Некоторые книги выглядели так, словно не были открыты веками.

Анна заправила за ухо выбившуюся прядь волос и нахмурилась пытаясь разобрать особо сложный фрагмент записи. Строгий почерк Великого Мастера был изысканным, но порой трудночитаемым. Иногда ей приходилось наклоняться ближе, чтобы разобрать текст, временами щуриться, пытаясь понять значение необычных символов. На одной из страниц мелькнула фраза, от которой её сердце сжалось.

«Тайная лаборатория. Эксперименты, которые могут изменить порядок Искры…»

Анна замерла, держа карандаш в руке, словно боясь пошевелиться, чтобы не разрушить этот момент. Лаборатория? Эксперименты? Почему они были скрыты? Её взгляд пробежал дальше, выхватывая слова: «магистрат», «недопустимо», «риск». Словно гул невидимого колокола раздался у неё в голове.

– Значит, он делал то, что было запрещено… – прошептала она себе под нос.

Её мысли одна за другой начали обрушиваться на неё.

«Эксперименты… запрещённые магистратом. Что он пытался сделать? Как это связано с Искрой? Почему авриал так настаивает на переводе этого дневника?»

Её рука крепче сжала карандаш и он треснул. Она невольно представила себя героиней фантастического фильма, где главный злодей – это холодный, не знающий сомнений лидер, манипулирующий ею ради своих целей. Его взгляд был тяжёлым, его слова – обманчиво мягкими, а цели – скрытыми за маской благородства.

Анна резко открыла глаза и посмотрела на треснувший карандаш в своей руке. Её дыхание было сбивчивым, а мысли – хаотичными. Она откинулась на спинку стула, глядя на дневник, который теперь казался ей куда более опасным, чем раньше.

Что, если я… сейчас становлюсь частью чего-то ужасного?

Её размышления резко оборвались, когда она заметила силуэт, входящий в библиотеку.

Авриал.

Он шёл медленно, словно полностью ощущая свою власть над этим пространством. Высокий, с прямой осанкой, в кожаной броне, он выглядел как воплощение безупречного контроля. Лёгкий блеск серебряной броши на его груди напоминал о его статусе авриала, о власти, которая текла в его крови.

Анна, затаив дыхание, поспешно опустила взгляд к дневнику. Она надеялась, что останется незамеченной, что его внимание не задержится на ней. Но краем глаза она следила за ним, как за грозой, которая могла разразиться в любой момент.

Аластор подошёл к одной из книжных полок, его длинные пальцы легко скользнули по корешкам, словно он выбирал что-то по ощущениям, а не по названию. Когда его рука наконец остановилась, он вытащил одну из книг и медленно открыл её.

Его лицо было сосредоточенным, а взгляд, скользивший по строкам, напоминал блеск лезвия – точный, острый, изучающий. Кончики его пальцев медленно проводили по страницам, как будто он старался впитать каждое слово, прочувствовать его суть.

И вдруг его глаза поднялись. Их взгляды встретились.

Анна замерла, будто оказалась пойманной на месте преступления. Всё её тело напряглось, словно она могла исчезнуть, если перестанет двигаться. Но он уже видел её. Секунда растянулась в вечность, а в её голове лихорадочно крутились мысли.

«Он читает меня так же, как эту книгу».

Аластор не отвёл взгляд. Его серебристые глаза были неподвижны, но не читались как угрожающие. Это был изучающий взгляд, словно он хотел понять её без слов, расколоть её броню одним только присутствием.

Он закрыл книгу с мягким, почти бесшумным хлопком. Его движения были настолько плавными, что казались частью этой глухой, застывшей тишины. Затем он, с присущим ему особым спокойствием, направился к ней. Каждый его шаг, уверенный и неторопливый, будто подчёркивал его контроль над ситуацией.

Анна почувствовала, как её сердце забилось быстрее, словно хотело вырваться из грудной клетки. Она сосредоточила взгляд на своих записях, притворяясь, что полностью поглощена работой, но ощущение его присутствия заполнило всё пространство вокруг.

– Нашла что-нибудь интересное? – его голос, низкий и глубокий, разорвал тишину, как бархатный нож, и пробежал по её нервам.

Она не подняла глаз, но знала, что он смотрит на неё, ждёт ответа.

– Ещё не всё, – коротко произнесла она, стараясь, чтобы её голос звучал спокойно.

Авриал сел напротив неё, его движения были неторопливыми. Он протянул руку, жестом указывая на переведённые страницы.

Анна на мгновение застыла. Её взгляд метнулся с дневника на него. Внутри всё напряглось, как натянутая струна. Её пальцы нервно сжали края страниц, а внутри разгорелась борьба. Она не хотела, чтобы он сейчас читал перевод. Пока она не знала всей правды о его намерениях, её пугала мысль о том, как он может использовать эту информацию.

Но она знала, что отказать было невозможно. Отступать было поздно. Медленно, с явной неохотой, Анна передала ему дневник с переведёнными страницами. Её взгляд не отрывался от его лица, изучая каждое движение, каждую эмоцию, которая могла бы проявиться на его лице.

Её взгляд невольно остановился на его руках. Они крепко держали дневник, но при этом его пальцы двигались с поразительной осторожностью, словно книга была чем-то хрупким, легко поддающимся разрушению.

Она заметила, как он перелистывал страницы, двигая пальцами с аккуратностью, словно боялся случайно повредить бумагу. Это контрастировало с образом того, кого она видела в бою.

Она пыталась представить, сколько раз его руки держали оружие, сколько раз наносили удары. Убивал ли он других силестин? Пустых? А что, если её страхи однажды станут реальностью? Если ей придётся бежать от него? Сможет ли он использовать свою силу против неё, если перед ним окажется не враг, не чудовище, а просто человек, который хочет спастись?

Она вспомнила, как его серебристая Искра вспыхивала, разрывая лайр на части с ужасающей лёгкостью. Вспомнила, как его пальцы не дрогнули, когда он в одиночку расправлялся с теми, кто представлял угрозу.

Эти руки, такие уверенные, такие умелые, казались ей орудием смерти. И всё же, сейчас, в этом кабинете, они держали книгу, как бесценный артефакт. Контраст был почти невыносимым. Анна не могла понять, как в одном человеке сочетались такая разрушительная сила и эта почти трогательная осторожность.

Её мысли прервал мягкий шорох переворачиваемой страницы. Анна невольно вздрогнула и подняла глаза на Аластора. Он сидел, склонившись над дневником, но теперь его взгляд был устремлён на неё. Серебристые глаза искрились чем-то новым – удивлением, а может, даже лёгким восхищением.

Словно он нашёл в её переводе что-то неожиданное, что его зацепило.

– Ты делаешь успехи, Анна, – произнёс он тихо.

Его голос был ровным, но в нём чувствовалась неподдельная искренность. Это был не тот холодный и отстранённый тон, к которому она привыкла, а нечто более мягкое, почти… человеческое.

Анна замерла, не зная, что ответить. Она нервно переплела пальцы под столом, стараясь не выдать свои чувства. «Что именно в моём переводе его так удивило» – подумала она. Неужели её опасения о его намерениях подтвердились?

Аластор изучал её несколько долгих секунд. Его взгляд словно проникал в самую суть, вскрывая всё, что она пыталась скрыть. Затем он чуть наклонился вперёд, смягчая позу, и задал вопрос, который застал её врасплох:

– Ты в порядке? Ты выглядишь уставшей.

Анна никогда прежде не слышала, чтобы он интересовался её состоянием. Этот вопрос выбил её из равновесия. Она встретилась с его взглядом и увидела в нём нечто, чего не ожидала: лёгкое беспокойство. Он действительно хотел знать, как она себя чувствует.

– Я… я в порядке, – неуверенно ответила она, едва сдерживая дрожь в голосе. – Просто много работы. Эти записи… они сложные. Почерк Мастера не всегда разборчив.

Она сделала паузу, собираясь с мыслями.

– А ещё… – добавила она, стараясь удержать голос ровным. – Мне было бы легче, если бы я точно знала, что именно вы ищете. Это сделало бы мой перевод более точным.

Её слова повисли в воздухе, и на мгновение в комнате стало особенно тихо. Анна почувствовала, как напряжение в её груди стало почти невыносимым. Она рисковала задать этот вопрос, зная, что его ответ может быть, как объяснением, так и очередной загадкой.

Наконец, он аккуратно сложил листы с переводом, положил их на стол рядом с дневником и откинулся на спинку стула. Его движения были спокойными, но за ними скрывалась напряжённость.

– Возможно, ты права, – произнёс он, снова встретившись с её взглядом. – Но всё не так просто, как кажется. Есть вещи, которые тебе лучше не знать, это ради твоего же спокойствия.

Анна нахмурилась, её сердце забилось быстрее. Она не могла просто так оставить этот ответ без внимания.

– Простите, но трудно чувствовать себя спокойно рядом с тем, кто, судя по всему, может одним движением руки убить кого угодно, – сказала она, стараясь, чтобы её голос звучал твёрдо.

Слова повисли в воздухе, будто они были материальны. Аластор слегка наклонился вперёд, его взгляд не дрогнул, но стало ясно, что она задела что-то важное.

– Думаешь, я так опасен? – его голос звучал спокойно, но в этой тишине была сила, которая придавила её, как тяжёлый камень. – Что каждое моё движение – угроза?

Анна сглотнула, но удержала взгляд. Она уже пошла по этому пути и знала, что нет смысла останавливаться.

– Да, – ответила она честно, с вызовом. – Ваша сила пугает меня. Вы можете сломать жизни так же легко, как я могу пролистнуть эту страницу.

Она опустила взгляд на свои руки, лежащие на книге. Её пальцы слегка дрожали, выдавая внутреннее напряжение, которое она изо всех сил старалась скрыть.

– Рядом с Вами, невозможно не думать об этом. – продолжила она после паузы, – Мне начинает казаться, что всё, что я делаю, может стать причиной чего-то ужасного.

Аластор остался неподвижен, но что-то изменилось. Его лицо оставалось спокойным, но в глубине его глаз мелькнула тень, похожая на боль – как эхо старой, давно затянувшейся раны. Он провёл рукой по краю стола, задержав пальцы на его гладкой поверхности, будто этот жест помогал ему сохранять контроль.

– Я не враг тебе, Анна, – наконец сказал он, его голос стал мягче, но от этого не потерял своей силы. – Ты должна это понять.

Аластор задержал руку на краю стола, будто собираясь сказать что-то важное, и, наконец, медленно выдохнул. Его глаза оставались устремлёнными на неё, холодные, но в то же время проницательные.

– После того, что ты увидела… – начал он, и в его голосе появилась едва заметная усталость. – После того, что я сделал с теми лайрами, я понимаю, почему тебе трудно мне доверять. Но ты должна знать. Всё, что я делаю, направлено на защиту. Каждый выбор, каждое решение…

Он сделал паузу, его голос стал чуть тише, но сохранял ту же твёрдость.

– Моё единственное намерение, как авриала, – сохранить мир.

Его слова звучали правильно, даже убедительно. И всё же, в голове Анны они будто раздавались эхом, напоминая заранее заготовленную речь, продуманную до мелочей. Она не могла избавиться от ощущения, что в его спокойствии скрывалось что-то большее.

– Это то, что вы должны говорить, чтобы оправдать свои действия? – тихо спросила она, её голос прозвучал осторожно, но без откровенного обвинения.

Его взгляд на мгновение помрачнел, но он не отвёл глаз.

– Нет. Это то, что я должен делать, чтобы оправдать своё существование.

Эта фраза только усилила тревогу в её душе. Она хотела спросить, что именно он имеет в виду, но его взгляд ясно дал понять, что он не собирается говорить больше.

– Продолжай свою работу, – сказал он, снова откидываясь на спинку кресла. – Твоё участие в этом деле очень важно. Просто помни, что иногда меньше знать – значит быть свободнее.

Анна почувствовала, как в горле пересохло. Она кивнула, но внутри неё всё кипело от противоречий.

– Поняла, – сказала она, стараясь придать голосу ровный тон, словно их разговор был обычной деловой беседой. – Я учту это. А сейчас мне нужно вернуться к записям. Дневник требует внимания, а я уже потеряла слишком много времени.

Она быстро встала, не дожидаясь ответа, взяла дневник и бумаги, будто это было самым важным в её жизни в данный момент. Аластор оставался на месте, не пытаясь её остановить. Его молчание показалось ей почти обвиняющим, но она решила не оглядываться.

Шагнув за порог библиотеки, она ощутила, как напряжение начинает отпускать. Она шла по коридору, впитывая в себя каждый звук, чтобы заглушить голос собственного разума. Но это не помогло.

«Всё, что я делаю, направлено на защиту. Я не враг тебе.»

Она нахмурилась, чувствуя, как внутри поднимается недоверие. Эти слова были правильными, слишком правильными. Они звучали так, будто их цель – не объяснить, а успокоить.

«Он сказал это, чтобы я не сомневалась,» – подумала она, сжимая кулаки. – «Чтобы удержать меня. Чтобы я продолжала работать над дневником. Чтобы я нашла то, что нужно ему.»

Она ускорила шаг, будто убегая от этой мысли. Слова авриала звучали эхом в её голове, и чем больше она о них думала, тем больше они казались ей слишком гладкими, слишком выверенными.

Анна вошла в свою комнату, закрыв за собой дверь, и тяжело выдохнула. В её груди поселилось странное чувство – смесь сомнения и вины. Она открыла дневник, решив отвлечься работой, но слова на страницах размывались перед её глазами. Её мысли снова и снова возвращались к нему, к его словам, к его взгляду.

«Но если всё это – лишь уловка, чтобы успокоить меня, почему мне хочется ему верить?»

Глава 6

Великий зал Братства Пепла утопал в сумраке, его стены, будто вырезанные из самого мрака, поглощали свет редких факелов, разгорающихся синим пламенем. Потолок, теряющийся в тени, был украшен витиеватыми узорами, которые казались движущимися в полумраке. В центре зала возвышался круглый каменный алтарь, чёрный как уголь, испещрённый древними рунами, которые излучали слабое багровое сияние.

Члены Братства стояли полукругом, их лица скрывали маски, а чёрные плащи, расшитые символами пепла и огня, едва колыхались от прохладного сквозняка. Воздух был густым, насыщенным запахом горящих трав и чего-то металлического. Тишина, казалось, была живой, как затаившееся хищное существо.

Верховный Жрец шагнул вперёд, его высокая фигура, закутанная в алый плащ, выделялась на фоне других. Лицо полностью скрывала маска с узорами, напоминающими трещины на засохшей лаве, из которых просачивался слабый свет. Его голос, глубокий и властный, прорезал тишину, как лезвие:

– Братство, мир меняется.

Эти слова, произнесённые ровно и без лишнего пафоса, прозвучали как набат. Все головы в масках повернулись к Жрецу. Никто не осмелился заговорить, только слабый треск факелов нарушал тишину.

– Изменения, которые мы ощущаем, будут угодны не всем, – продолжил он, обводя зал взглядом, скрытым за маской. – Но мы знали, что этот день придёт. Мы предвидели это.

Жрец сделал паузу, словно позволяя каждому присутствующему осознать его слова. Затем он поднял руку, указывая на древний алтарь.

– Это знак. Мир требует очищения, чтобы возродиться. Но помните, – его голос стал ниже, почти шёпотом, но от этого только более угрожающим, – те, кто не понимают нашей истины, станут препятствием. Они будут пытаться сохранить этот гниющий порядок. Мы должны быть на чеку.

Словно в подтверждение его слов, багровое сияние рун на алтаре стало ярче, освещая собравшихся. Среди них выделялась одна фигура, стоящая ближе всех к Жрецу. Её маска была украшена узорами, напоминающими змеиные спирали, а плащ, казалось, впитывал свет, делая её почти невидимой.

Жрец повернулся к этой фигуре, его голос наполнился холодной решимостью:

– Ты знаешь, что делать.

Фигура слегка кивнула, не произнеся ни слова. Вокруг неё воздух, казалось, стал тяжелее, а тени сгущались, будто охраняли её. Другие члены Братства не смотрели в её сторону, словно боялись привлечь внимание.

Жрец поднял руки, его голос вознёсся, словно молитва:

– Братство, наш путь предопределён. Огонь сожжёт всё, что мешает нашему делу. Пепел станет почвой для нового мира. Мы очистим этот мир от его слабости!

Гул одобрительных возгласов разнёсся по залу, эхом отразившись от чёрных стен. Каждый из присутствующих знал, что это собрание было не просто обсуждением. Это был призыв к действию.

Фигура у алтаря сделала шаг назад и, развернувшись, скрылась в тени, словно её и не было. Жрец, наблюдая за её уходом, опустил голову, словно в знак благословения, а затем повернулся к остальным:

– Каждый из вас знает свою роль. Пора действовать. Пепел охватит этот мир, и наш огонь станет его судьбой.

Собрание завершилось так же внезапно, как началось. Маски молча расходились, сливаясь с тенями. Только слабое багровое сияние рун оставалось напоминанием о сказанном.

Глава 7

– Анна, ты просто обязана сделать перерыв!

Дверь в комнату распахнулась с такой силой, что дерево гулко застонало. Анна вздрогнула, карандаш выскользнул из её ослабевших пальцев и со стуком упал на пол. На пороге стояла Мойра – её гладкие, чёрные волосы в беспорядке обрамляли лицо, а тёмные глаза горели такой решимостью, что Анне показалось, будто комнату залил яркий, почти ослепляющий свет.

Не раздумывая, Мойра решительно пересекла комнату. С глухим хлопком она закрыла дневник, лежавший перед Анной, даже не удостоив его содержимое взглядом.

– Эй! – возмутилась Анна, тут же потянувшись к книге, но Мойра убрала её в сторону, словно это было что-то малозначительное. Её движения были быстрыми и уверенными, не оставляя места для возражений.

– Даже не начинай, – весело отмахнулась она, глядя на Анну с едва заметной насмешкой. – Ты сидишь здесь почти месяц, и я ни разу не видела, чтобы ты хоть немного отдыхала.

Анна нахмурилась, чувствуя, что попала в ловушку.

– Что ты от меня хочешь? – наконец спросила она, осознавая, что её шансы на побег исчезающе малы.

Мойра слегка прищурилась, а её губы тронула едва заметная улыбка, в которой смешались добродушие и непреклонность.

– Всё просто, дорогая, – она говорила с неожиданной мягкостью, но её тон не оставлял места для споров. – Я хочу вытащить тебя отсюда, прежде чем ты окончательно превратишься в одного из тех сухарей-учёных.

Прежде чем Анна успела что-то возразить, Мойра схватила её за руку. Её хватка была неожиданно сильной, и Анна почувствовала, как её буквально вытягивают из-за стола.

– Эй! – снова воскликнула она, пытаясь вырваться, но Мойра лишь крепче сжала её руку. – Куда ты меня тащишь?!

– В лабораторию Янгуса, – с победной интонацией объявила Мойра. Её глаза горели азартом, как будто она только что выиграла самый сложный спор.

– Лабораторию? – Анна замерла на полушаге, едва не споткнувшись. Она попыталась притормозить, но Мойра уверенно тянула её вперёд. – Зачем?

– Потому что это лучшее место, чтобы избавиться от хандры.

– Я не в хандре.

– Нет, конечно. Ты просто сидишь здесь, погружённая в свои записи, едва касаешься еды, спишь по три часа в сутки и думаешь, что никто этого не замечает.

Анна вздохнула, осознавая, что сопротивление бесполезно. На секунду ей захотелось возразить, но потом она заметила, с каким искренним волнением Мойра тянет её за собой. Это был не просто каприз, а осознанная попытка помочь. Анна нехотя последовала за ней, чувствуя, что её привычное однообразие вот-вот будет нарушено.

Они шли быстрым шагом по узкому коридору, и Мойра болтала без остановки, размахивая свободной рукой, словно это помогало подчеркнуть её слова. Анна едва улавливала смысл сказанного – её мысли всё ещё крутились вокруг дневника, оставленного на столе. Она чувствовала, что её выдернули из чего-то важного, но где-то в глубине души понимала, что сама бы так и не прервала свою работу.

Мойра, идя впереди, оглянулась на Анну с хитрой улыбкой.