Полная версия
Татьяне враз поплохело. Поняла – обязательно разболтает подлец, если она, Татьяна, заартачится. Ей-то, что? Приехала и уехала, а родителям здесь оставаться. В Озерках народ живет лютый – затравят! Да еще и по всей округе разнесут весть о том, что Сидоровы с нечистой силой знаются. Это в городе на подобные слухи никто внимания не обратит, но не здесь. Корова заболеет – Сидоровы виноваты, свинья в огород забредет – Сидоровых проделки, градом помидоры побьет – опять же, Сидоровы проклятые.
Криво усмехнувшись, Татьяна руку Димкину отпихнула, надо сказать, что не без труда.
– Хорошо. – сказала она. – Выйду к тебе ночью. Жди меня здесь, на берегу. Но, не забесплатно.
Тот и заулыбался, совсем от радости ошалел. Или же, похоть его одолела. Как в Озерках говаривали – почесун на парня напал.
– Чего ты хочешь, красавица моя? – жарко задышал парень, чуть ли слюной не захлебнувшись. – Ничего для тебя не пожалею, моя хорошая.
Татьяна притянула Димку к себе, шепнула на ушко пару слов, с удовольствием полюбовалась на вытянувшееся от удивления лицо бывшего женишка и спросила, на всякий случай. – Согласен?
Димка затылок почесал, хлопнул Татьяну по упругой попке и кивнул – согласен мол, не волнуйся.
А Таня, преодолев брезгливость, сама губами к нему потянулась, прильнула, огладила шаловливыми пальчиками выпуклость на штанах и прошептала.
– Ну, так я жду, шалунишка! – и ушла прочь, сама себе опротивев. Но, на что не пойдешь ради договора с водяным? Очень уж Татьяне хотелось своим обидчикам отплатить.
Крепко отплатить.
С летальным исходом.
За поворотом дороги, Татьяна в заросли кустарника юркнула. И, вовремя – на всех парах к реке Любка летела. Пыхтела, как паровоз, из тех, что еще на угле работали, старинных. Лицо у Любки было злое, бурачного цвета.
Подскочила, значится, женушка к своему благоверному и давай орать. Чего она там орала, Татьяна слушать не стала. И без того ясно, что Димку крепко пропесочат, от макушки до самых пяток.
А она, Татьяна, в семейных разборках лишняя. Её дело – сторона, а то с Любки станется и в самом деле обидчице в волосы вцепиться.
Успела к самому обеду.
Мамина стряпня, давно позабытая за гамбургерами и прочим фаст-фудом, показалась и нектаром, и амброзией одновременно. Пельмешки получились – язык проглотить можно, да еще с домашним маслицем, да с домашней сметаной.
– Иди, доченька, отдыхай. – мама заботливо подтолкнула девушку в сторону спальни. – Ляг, передреми. У тебя же отпуск. Да и выглядишь ты что-то неважно. Как бы не заболела.
Татьяна к зеркалу бросилась – так и есть. Закончилось утреннее волшебство. От недавней красоты и следа не осталось – лицо в синяках и шишках, которые, того и гляди, цвести начнут. Будет она, Таня, рожей своей жирафа пятнистого напоминать. От нее тогда не только Димка постылый шарахаться начнет, но и собаки местные.
Одно хорошо – мать и отец ничего не заметили. Отец в телевизор уставился, словно зомбированный, а мать продолжила по хозяйству хлопотать.
«Водичкой умоюсь из колодца вечером, – сама себя утешила Татьяна. – она, как и было обещано, красоту на место вернет. Я все выполнила, как с водяным дедом уговорилась – отдала ему черного петуха. За вторым заданием дело не станет. Сегодня же вечером управлюсь, а завтра, с утра, в город вернусь.»
Глаза у Татьяны стали страшными-страшными, засветились зеленым, но не ярким изумрудом, как днем, а тусклыми гнилушками. Девушка хищно окрысилась – ее обидчики за все заплатят. Обязательно.
*
Поужинали засветло.
К этому времени Татьяна, незаметно подскочив к колодцу, ловко выкрутив цепь, добыла себе воды и лицо умыла.
Сразу перестали жечь и саднить синяки, да и шишки куда-то пропали.
«Волшебство. – подивилась девушка, рассматривая в зеркале собственное отражение. – Силен дед водяной! Так сразу и не скажешь, что сказочный персонаж. Водичке той, вздумай кто ее продавать, цены не сложишь. Не пластическая хирургия, конечно, да и эффект долго не сохраняется, зато применять просто – рожу умыл и, вуаля – перед вами снова красотка!»
Красотка, прихватив с собой все самое необходимое, отправилась к речке, на то самое место, где Димка-подлец от нее леща словил.
А Димка, с женой полаявшись, из дому смылся и до самого вечера по угодьям мотался. Вместе с тестем, Любкиным отцом.
С ним и водочки чекушку раздавил, не просто так, а для аппетиту.
Затем, извлек из тайника конфеты и шампанское, Надюшке предназначенные, одеколоном облился и поспешил на место свидания, пребывая с сладком предвкушении.
А, что? Имеет полное право – задание Татьянино он выполнил загодя и ничуть не беспокоился о том, что девушка начнет кочевряжиться.
Юбку Татьяна надела самую короткую из имеющихся в ее гардеробе, поэтому по улице центральной и не пошла, кустами к месту свидания пробиралась. Не надо, чтобы их с Димкой вместе видели.
Нет, ни в какие-такие отношения с бывшим ухажером Татьяна вступать не собиралась. Зачем ей это? Он ее один раз уже предал, так, что, второй раз на одни и те же грабли девушка наступать не хотела.
Но он же, постылый, не отвяжется просто так, а Тане даже думать противно было о том, что ее тела коснется мужская рука. После того, что случилось всего лишь сутки назад? Удивительное дело, что она не бьется в истерике и не пытается руки на себя наложить после такого-то позора.
Свою выдержку Татьяна списывала на деда-водяного. Это он, местный водный хозяин, чего-то там пошаманил и теперь Татьяна внутри, словно заледенела вся. И не дано Димке-подлецу тот лёд растопить.
Димка сидел в кустах, весь истомленный, потел, тосковал и чесался. А, чтобы ждать Татьяну было не так скучно, парень то и дело прикладывался к бутылочке, в которой у него был крепкий напиток. Алкогольный, естественно. И не какой-то там самогон, из навоза согнанный, а настоящий коньяк. Армянский. Он же все-таки зять местного воротилы Самохвалова. Не по чину ему, Димке, самогон хлебать и редькой закусывать.
Шампусик в красивой бутылке – для Татьяны. Сладкое и с пузырьками – самое то для девочек.
По кустам зашуршало и на берег выбралась Татьяна.
Димка только подивился тому, как ловко девчонка по зарослям пробралась – даже волосы не растрепались.
Выглядела девушка, как конфетка – личико кукольное, сияют глаза-изумруды, стройные ножки в короткой юбчонке кажутся еще длиннее, чем на самом деле, фигурка – точеная, а грудь..
Чуть слюнями Димка не подавился, к Татьяне так и прыгнул.
«И такую красотку я на Любку-толстуху променял. – сам себя пожурил парень. – Ой, дурак! Сейчас бы жил с ней в городе, горя не знал. Да мне все мужики бы городские завидовали бы черной завистью.»
– Танечка, Танюшка, – залопотал Димка, все лицо обслюнявив девушке своими поцелуями, не заметил, как она кривится от отвращения. – Я уже истомился весь.. Заждался.. Думал, что не придешь ты, красота моя неземная. Пойдем, я вот все приготовил тебе – конфеты, шампанское.. Давай присядем, приляжем, я тебя приласкаю.
– Сначала, то, о чем я тебя просила. – жестко произнесла Татьяна и Димка слегка скис, едва слюнями не захлебнувшись.
– Зачем тебе? – совершенно искренне удивился он. – В город с собой заберешь? А держать где будешь? В общаге своей, на балконе?
Да, Татьяна сейчас жила не в общаге, а снимала комнату у очень приличной женщины, но подлецу-Димке о том знать было совсем необязательно.
– Разберусь. – девушка требовательно взглянула на парня своими зелеными глазищами и подпустила в голос меду. – Ну, Димка.. Ты же обещал.. – и, преодолев брезгливость, чмокнула чужого мужа в мокрые губы.
– Может, позже? – Димка попытался продолжить начатое, поглаживая девушку по аппетитной попке, но Татьяна шлепнула его по рукам.
– Хорошо. – вздохнул парень. – Пошли за твоим подарком.
В хозяйстве Самохваловых водились не только гуси, утки и прочие куры, в том числе и черные петухи. Имелась в нем, и большая свиноферма и вполне приличное стадо телят.
Коровы тоже были и славились на всю область своими удоями. Любкин отец, он не так просто разбогател. Была в нем та самая, крестьянская жилка, позволяющая найти общий язык с любой скотиной, и дававшая понимание того, чего этой самой скотине надобно.
У своего тестя Димка бычка и позаимствовал. Хорошего такого бычка, породистого и упитанного. Такого же черного, как и несчастный петух.
Этому самому несчастному бычку предстояло стать очередным подарком для водяного деда. Так сказать, откупной жертвой, за её, Танину, жизнь.
– Смотри какой упитанный. – похвалился Димка, словно сам ходил за этим бычком, как за родным. Ухаживали за стадом, ясное дело, наемные работники, Димка только мимо на своем автомобиле проезжал, когда в контору направлялся.
Бычка он от стада отбил легко, приманив соленой горбушкой. Пастух, дремавшей под деревом, ничего не заметил.
– А, как хватятся? – встревожилась Татьяна, боязливо оглядываясь по сторонам. Одно дело, если тебя с чужим мужем застукают – лицо расцарапают, да за косы оттаскают, другое – если за воровством поймают. Самохвалов – дядька сурьезный, мигом в полицию оттащит и не посмотрит на то, что, вроде бы, соседи и из одних Озерков.
– Волки. – пожал плечами Димка. – Лесник говорил, что видел волков неподалеку. Бегут они через границу, к нам в область.
Татьяна погладила бычка по лобастой башке, подивилась на стати животного. Тот доверчиво потянулся, надеясь на угощение. Глаза у бычка были влажные и грустные, словно он предчувствовал свою незавидную участь.
– Пошли со мной, мой хороший. – Татьяна легко сбросила с ног босоножки и обернулась к хмельному Димке. – Ты иди, давай, я сейчас вернусь. Отведу подальше и присоединюсь к тебе, красавчик.
Польщенный «красавчик», растаявший от немудреного комплимента, повернулся и вернулся на облюбованную им полянку, а Татьяна потащила бычка следом за собой, прямо в реку.
Девушка ничуть не боялась – ничего страшного с ней случится не должно. Никак она не может в реке утонуть. Тонула уже. Водяной ее самолично отпустил.
Бычок идти не очень хотел, упирался слегка. Купаться он любил, но сегодня вода его совсем не манила.
Зато, подманило яблоко, спелое и пахучее.
Доверчиво потянувшись за лакомством, он неожиданно потерял опору под ногами и сорвался с обрыва.
Да, под обманчиво-спокойной водой обнаружился коварный омут.
Татьяна шмыгнула носом – она бросила яблоко прямо в воду, и бычок не устоял перед искушением.
Над водой раздался обиженный рев, и черная голова животного скрылась под волнами.
– Вторая служба исполнена. – прошептала Татьяна, прислушиваясь к одобрительному плеску воды.
Водяной утянул свою добычу на дно так быстро, что девушка и до двух сосчитать не успела.
– Теперь, Димка.. – мстительно усмехнулась Татьяна.
Она совсем не собиралась отдаваться местному Казанове. Честно сказать, Димка был ей противен. Да и не дело это – с чужим мужем шашни крутить. Непорядочно. А Татьяна считала себя порядочной девушкой, честной. И не ее вина, что те подонки надругались над ней там, на дороге.
Очень хотелось девушке отплатить разлучнице-Любке той же монетой – взять и увести у нее Димку. Любимого мужа. Пусть почувствует, каково это, когда сердце разбито, когда хочется плакать, а слез уже нет, когда в груди – черная дыра и жить совсем не хочется.
Но, перегорело все, да и не до Любки Татьяне теперь. Любка у нее всего лишь парня увела, а те три подонка, ее всю растоптали, с грязью смешали и почти убили.
Это другое.
Это требовало отмщения.
А, Любка? Бог с ней – пускай живет со своим Димкой. Ей, Татьяне, он без надобности.
– Батюшка-водяной, подсоби. – прошептала Татьяна, склонившись над водой. – Пускай одолеет предателя немочь мужская, пускай у него все обвиснет и ни на кого, кроме Любки-толстухи больше не встанет..
Над тихой рекой снова послышалось дребезжание старческого, очень довольного смеха. Игривая волна лизнула стройные Танины ножки.
Просьба девушки была услышана и принята во внимание.
Татьяна не видела, как ее собственное лицо, отраженное в реке, изменилось – сверкнули глаза-изумруды, прищурились, рот скривился, губы растянулись хищно, в предвкушении.
– Ну, что ж, милый, пора тебя и отблагодарить. – прошептала Татьяна. – За всё.
Сбросив с себя одежду, всю одежду и бесстыдно оголив тело, девушка вышла из воды и позвала бывшего жениха.
– Ну, где ты там запропал? Или, раздумал получать свою награду? Может быть, за сладеньким к женушке своей пойдешь? Уж она тебя приласкает, так приласкает.
А Димку и уговаривать не надо. Он уже сам на берег выскочил, да давай с себя одежду срывать – до того ему вид обнаженной Татьяны понравился.
Право слово, неправильно он девушку оценил в свое время – разве ж это дело такими красотками разбрасываться? Прямо фотомодель была перед ним – ноги от ушей, волосы блестящей шелковой волной стекают по точеным плечам, грудь торчит, задорно и вызывающе, а на сладком месте ни одной волосинки. Все гладенько и красиво.
Манит к себе, как магнитом.
Словно коршун набросился парень на девушку – целовал-миловал, гладил, носом уткнувшись аромат вдыхал свежий, девичий, да до заветного местечка, сладкого дорвавшись, припал к нему губами, словно к роднику.
Только не получилось ничего.
Уж он и так, и этак пристраивался, аж самого трусить начало – девка то перед ним роскошная, вся, как на ладони и не кочевряжится совсем. Ножки стройные раздвинула, лежит, улыбается – мол, бери меня, Димка, я вся твоя, мокрая, горячая, на все согласная.
А, не получается.
Парня жаркой волной раз за разом окатывает. Как же так? Почему? У него же с этим самым делом никогда проблем не возникало. Юбку женскую рядом положи, у него и на нее охота возникнет.
А, здесь?
А Танька-зараза, глазищами зелеными смотрит, да лыбится снисходительно – мол, чего еще можно было от тебя, деревенщины, ожидать?
– Ты… – весь красный, словно рак вареный, Димка вскочил и начал торопливо натягивать на себя трусы, затем, штаны. – Это всё ты виновата.
– Я? – Татьяна глаза округлила и сочувственно взглянула на грустно обвисшую Димкину гордость. – С чего бы это? Все, как и договаривались. Ты – мне, я – тебе. Не моя вина, если ты, Димочка, за здоровьем своим не следишь. Или, это тебя Любка твоя запугала, до такой степени, что у тебя ни с кем, кроме нее, не получается. Бедный ты, бедный, бедняжечка..
– Как, это – не получается? – оскорбился Димка. – Все у меня отлично получается – и с Валькой-продавщицей, и с Маринкой-почтальоншей, и с Наташкой из бухгалтерии, и с Надюшкой .. получилось бы, если бы тебя из города в Озерки не принесло. Ведьма!
– Ты, Димочка, – ласково улыбнулась Татьяна, медленно, словно красуясь, натягивая на себя трусики и прочие предметы одежды. – язычок-то, прикуси, а не то, я тебя на все Озерки ославлю. Всем и каждому расскажу о том, что ты, милый, недееспособен. Что пушечка твоя стрелять по цели отказывается.
– Я тебе расскажу! – перепугался Димка, аж вздрогнув, представив, как над ним потешаться начнут. – Только попробуй! Я тебе такое устрою!
– Тогда, прощай, Димочка. – Татьяна, отряхнув песчинки с блузки, помахала рукой бывшему ухажеру. – Ступай домой, да больше не шали, а не то, мало ли что еще случиться может.
– А, бычок? – нахмурился Димка, чувствуя какую-то неправильность. Ему до сих пор хотелось наброситься на девушку, подмять под себя это чудесное тело и… Только вот это «и», никак не желало на Татьяну реагировать, что обламывало Димке все его желания.
– Бычок? – Татьяна удивленное лицо, словно бы первый раз услышав о каком-то бычке. – Какой еще бычок?
– Тот самый. – еще больше помрачнел Димка. – Черненький.
– А, я почем знаю? – пожала плечами девушка. – бродит где-нибудь, без пригляду. Я его подальше от полянки отвела, чтобы он за нами не подглядывал и к берёзке привязала. Ты бы, Димочка, поискал его, а то ж, сам говорил..
– Что я говорил? – Димка, полностью одетый и неудовлетворенный, раздраженно покосился на свидетельницу своего позора.
– Сам говорил – волки. Кабы чего не случилось. – и пошла прочь, отмахиваясь от комаров веточкой. Делать на берегу реки ей было больше совершенно нечего.
– Хорошо бы и Димку, следом за бычком, в реку отправить. – неожиданно подумалось Татьяне. – Что бы он там, на дне, водяному, да русалкам его, прислуживал и рта своего не открывал.
Но, спохватившись, девушка изгнала из головы жестокие, совершенно несвойственные ей, мысли – пусть живет изменщик подлый, с Любкой своей любится.
– Все равно больше у него ни с кем, кроме неё никогда ничего не получится. – захихикала Татьяна, радуясь своей маленькой мести. – Любка-разлучница мне еще спасибо сказать должна за то, что я ее семью сохранила. Да и мне ей спасибо сказать не грех – за то, что глаза открыла на всю гнилую Димкину суть. Совет им да любовь, как говорится.
А Димка еще полночи по берегу бегал, бычка разыскивал, затем, так никого и не отыскав, домой поплелся, к своей толстухе, с тоской вспоминания Татьянины стройные ножки, упругую грудь и насмешливые, зеленые глаза.
*
Утром, как и собиралась, Татьяна уехала.
На том самом автобусе, проследовавшем через Озерки строго по расписанию.
Родители, конечно, расстроились очень, но Татьяна ловко отговорилась срочными делами – мол, начальство внезапно передумало и затребовало сотрудницу из отпуска.
Мама поохала, собрала дочери пирожков в дорогу, курочку жареную, да яичек домашних.
Со всеми этими харчами Татьяна в автобус загрузилась и крепко задумалась.
Две службы, самые простые, она для водяного исполнила. Осталось сложное – отыскать своих обидчиков и покарать их так, чтобы и водяному угодить и собственную месть исполнить.
Кто такие эти парни, сотворившие с ней непотребство, девушка не знала, но не спешила расстраиваться. Это только кажется, что город, в котором Таня жила и работала, огромный, а на самом деле.. Все не так. Рано или поздно, но она тех подонков отыщет обязательно, а уж там..
Да и сроки поджимают. Многим покажется, что месяц – это долго и времени полно. Время быстротечно. Оглянуться не успеешь, как сентябрь октябрем сменится.
В этот миг в животе у Татьяны ворохнулось. В самом центре, в районе пупка. В том самом месте, где по поверьям древних людей, была сосредоточена вся жизненная сила любого живого существа.
Ледяной ком.
Ледяной узел.
Недоброе напоминание от водяного деда.
Татьяна зло прищурилась – лицо снова разболелось. Ей пришлось нацепить синюю медицинскую маску, скрывшую от любопытных взглядом синяки и ссадины.
Болели ребра, ныло внизу живота. Боль, которую испытывала девушка, словно напоминала ей о взятых обязательствах. Злоупотреблять и лишний раз умываться водой, шепча волшебные слова, Татьяна остереглась.
Тик-так.. Тик-так…
Часики тикают, водяной дед ждет.
И не стоит заставлять его ждать слишком долго.
Как говорится – утонуть можно даже в чашке с водой.
А Татьяне, не смотря на пережитое, жить хотелось со страшной силой.
*
Прошло две недели. Отпуск у Татьяны закончился. Лицо и прочие места, пострадавшие от насилия, перестали болеть. Сошли синяки и шишки, от ссадин и следа не осталось.
Но, виновных, в сотворенном над ней насилии, девушка так и не нашла.
Все неуютней и неуютней становилось ей, особенно в ванной комнате. Казалось, что вот-вот из воды вылезет перепончатая, похожая на лягушачью, лапа водяного и погрозит, намекая ослушнице на всяческие неприятности.
Ледяной ком в животе жил своей жизнью. Ворочался. Обжигал холодом. Напоминал о себе лютой болью
Каждый вечер Татьяна, умывшись водой из крана и прошептав заветные слова, отправлялась на поиски.
Умывшись, она из обычной девушки превращалась в настоящую красотку – с сияющими колдовской зеленью глазами, кукольным личиком и особым, недоступным для понимания, магнетизмом.
Гуляла Таня, в основном, по ночным клубам и прочим злачным местам, неизменно притягивая к себе мужские взгляды. Иногда, это доставляло беспокойство, иногда, неприятности и приходилось, забегая в туалет, срочно засовывать голову под кран и превращаться обратно в обычную, ничем не примечательную девушку.
Благо, она всегда брала с собой неброский, серенький кардиган, некрасивый и бесформенный, в который и закутывалась, словно в плащ-невидимку.
Каждый раз меняя облик, девушка удивлялась могуществу водяного, который, как оказалось, живя себе преспокойно на дне реки, ухитрялся творить подобные чары. И ведь расскажи кому – не поверят. Сочтут за сумасшедшую и запрут в скорбном доме, в каморке с мягкими стенами.
Пошла третья неделя поисков и Татьяна, чувствуя, что время утекает, словно песок сквозь пальцы, снова собралась на вечернюю прогулку.
Выскользнув из дома, она, привычным маршрутом, отправилась в ночной клуб.
Улыбнувшись знакомому охраннику, который с радостью поприветствовал красивую девушку, Татьяна раскованной походкой прошла коридором и внезапно замерла, словно охотничья собака, почуявшая дичь.
Нет, своих обидчиков она так и не отыскала. Не было их в клубе, как ни прискорбно.
Зато она увидела тех самых девиц, размалеванных так же ярко, как и в прошлый раз.
Девицы явно успели закинуться чем-то ядреным, от того, глупо хихикая, дергались на танцполе с совершенно безумным видом.
Татьяна, хищно ухмыльнувшись, направилась прямо к ним.
– Привет. – ослепительно улыбнувшись, обратилась она к девушкам. – Сегодня здесь весело, не правда ли?
– Ага, веселуха. – продолжая двигаться рвано, в ритме музыки «техно», ответила ей яркая брюнетка с пухлыми, бордовыми губами. Эти самые губы забавно смотрелись на белом, до синевы, лице.
«Кажется, кто-то здесь злоупотребляет. – ухмыльнулась Татьяна, присоединяясь к парочке девиц, которых, её строгая тётка Валентина, непременно обозвала бы некрасивым словом «мочалки».
– Какая там веселуха? – вторая из парочки, причмокнув губами, изобразила воздушный поцелуй, адресовав его, проходящему мимо парню в стильном костюме из какого-то замудренного материала, похожего одновременно на джинсу и на замшу. – Скукотень .. И парни нормальные все куда-то запропали.
«Нормальные – это какие? – зло сузила глаза Татьяна. – Это те самые, насилующие девушек, а потом бросающие их в воду? К таким кавалерам ты привыкла? – Таня из последних сил боролась с раздражением. – А ведь они и с вами не церемонились. Или, вы, девочки, мазохистки? Любите, когда вам причиняют боль и от нее балдете?»
Но нарываться Таня не стала, а наоборот, решила поддержать девушку в её недовольстве.
– Ага, – согласилась она, присоединяясь к танцующим, стараясь подергивать конечностями в ритм музыки. – совсем тухло сегодня. Неудивительно, что все нормальные пацаны двинули куда угодно, только не сюда. Не повезло нам.
Девушки, приняв Татьяну за свою, общались с ней вполне дружелюбно. Впрочем, они бы и с розовыми слониками общались бы подобным образом, вздумай те появиться рядом с ними. Неизвестно какие вещества употребляли девицы, но вид у них, по мнению Татьяны, был совершенно безумным.
Впрочем, подобных странных личностей, как и прочих фриков, в клубе хватало.
Татьяна поймала себя на мысли о том, что она здесь одна нормальная, а все остальные, не то, чтобы совсем безнадежные, но и адекватными людьми многих из присутствующих, назвать было нельзя.
Девчонки пару раз отлучались в туалет и к концу вечера их совсем развезло.
Татьяна решила, что это ее шанс. Другого такого момента может и не подвернуться.
– А, хотите развлечься? – неожиданно предложила она новым знакомым. – Отдохнуть за городом, в хорошей компании? Я одно местечко знаю. Клевое. И парни там нормальные, – девушка заговорщицки подмигнула своим новым знакомым. – не то, что местные. Веселые и не жадные. Угостят, чем захотите, да и вообще.. Можно оттянуться, без всяких там ограничений.
Девчонки, которых звали, брюнетистую – Галка и рыжеволосую – Наталка, очень даже хотели. Сейчас они находились в том самом состоянии, когда Татьяна, посулившая им веселое времяпровождение, компанию классных парней, дармовую выпивку и прочие богемные развлечения, воспринималась ими, как лучшая подруга. Ну и что с того, что они ее первый раз увидели только сегодняшним вечером? Это, вообще, не проблема!
По дороге к «клевому местечку» прихватили пару бутылок шампанского, а кроме того, девчонки, загадочно переглядываясь между собой, чем-то весело шуршали в своих крохотных сумочках.
«Какая-нибудь дурь синтетическая. – решила Татьяна, старательно пряча лицо от водителя такси, принявшего вызов. – На что-то качественное у этих лахудр денег не хватит.»
Так и приехали, быстро и с ветерком.
Местечко для такого случая, Татьяна присмотрела задолго до этого дня.
