Вкус мести

– Хэлл, ведь так тебя зовут? – спрашивает Ричард, но не ждет ответа, продолжая. – Это не обычные пули, мы совсем недавно их получили, они разрабатываются с одной целью – уничтожать таких, как ты! Демонов, одним словом, – он проходится вдоль комнаты, держа руки за спиной. – Так вот, как только она попадает в тело, то разлетается на мелкие куски, врезаясь осколками в ближайшие органы.

Теперь становится ясно, почему внутри все так горит, будто выпил кислоту. Тем не менее не издаю ни звука, лишь в груди начинает бушевать едва сдерживаемое пламя.

– Ее невозможно вытащить, и исцелиться ты не сможешь, так как металл в ее производстве тоже был особенным. Но вполне вероятно, что тебе удастся жить с такими ранами, как сейчас. Поэтому спрошу еще раз, прежде чем выстрелить в сердце. Ты демон гнева?

Продолжаю молчать, тем временем воздух в комнате начинает меняться, наэлектризовываясь, что, скорее всего, ощущаю только я. Справа на противоположной стороне комнаты взвивается густой туман с искрящимися разрядами, а когда тот рассеивается, вижу родителей. Но охотники реагируют слишком быстро, начиная палить не задумываясь, и первая пуля успевает попасть в цель, прежде чем отец накрывает их непроницаемым куполом из молний. Время будто замедлилось, и я вижу, как мама падает, хватаясь за грудь на уровне сердца.

– Нет! – рычу, как дикий зверь, бросаясь на противников, однако мне не дают и шага ступить. Тут же гремит следующая череда оглушающих выстрелов, и грудь пронзает чудовищная боль, причиняя невыносимые страдания. Падаю на колени, в ушах звенит, внутренности горят словно в них натыкали раскаленные иглы. Мне не хватает воздуха. Пытаюсь вдохнуть, но не получается, лишь жалкие попытки открыть рот.

Спиной валюсь на пол, повернув голову в сторону родителей. По куполу продолжается бесполезная пальба. Мама так же смотрит на меня и с ее ресниц срываются первые слезы. Сквозь шум вокруг, слышу просьбу, обращенную к отцу:

– Ваал, освободи его. Иначе наш сын умрет.

Закрываю глаза, сглатывая собравшуюся во рту кровь. Больше нет сил оставаться в сознании, и я проваливаюсь в небытие. И прежде, чем полностью отключиться, чувствую, как внутри что-то стремительно меняется.

Мира. Словившие рикошет

С невозмутимым видом встречаю Хэлла на улице, хотя нервы, скрутившиеся в тугие узлы, уже с утра просто на пределе. Внутри, как маячок, бьется нехорошее предчувствие чего-то неизбежного. Кажется, что я совершаю ужасную ошибку, и пути назад уже не будет. Однако успокаиваю себя, а заодно и бешено колотящееся сердце.

Поднимаемся в подставную квартиру, где охотники предварительно все подготовили, заблаговременно проверив дом на наличие забредшей сюда молодежи, желающей уединиться, или бродяг, ищущих ночлег на ночь. Именно этот район города был выбран неспроста, дело в том, что его не так давно освободили, полностью отключив коммунальное обслуживание и переселив всех жильцов в новостройки. В скором времени все дома снесут, выстроив на его месте модный квартал со своими школами, садами и больницей. Поэтому заранее назначенная на задание группа запрятала оружие и свечи, а также расчистила пространство для большего маневра. Ведь люди спешно покидали свои квартиры, желая сбежать из признанного аварийным жилья, оставив ужаснейший беспорядок и побросав ненужные вещи по всем углам. Нам повезло, что многие помещения все еще выглядели, словно обжитые, хоть это и было не так.

Вижу, как Хэлл оглядывается по сторонам, возможно, заподозрив неладное, поэтому быстро пытаюсь объясниться и говорю полуправду. Руки чрезмерно трясутся, что даже не с первого раза попадаю в замочную скважину, и вот, наконец-то заветный щелчок.

Отхожу в сторону, давая ему пройти, и следом делаю шаг вперед, ударив по выключателю. Конечно, свет не зажигается, и для меня это совсем не сюрприз, но все же изображаю удивление, как настоящая актриса:

– Опять, видимо, пробки выбило, или, возможно, отключили. Такое частенько бывает в этом районе, – обреченно вздохнув, иду на кухню. – Поможешь?

Заглядываю в шкафчик под столом, доставая оттуда свечи, и выразительно смотрю на Хэлла.

– Ну? – показываю на них.

Демон, даже не коснувшись ни одного фитиля, как-то заставляет их одновременно вспыхнуть, а потом придвигается ближе. Изучаю его темные, отдающие глубокой синевой глаза, и сердце пропускает удар.

Почему внутри не перестает биться назойливое чувство, что сейчас я совершаю самую большую ошибку в своей чертовой жизни, предавая его?! Надеюсь, мне никогда не придется пожалеть об этом решении.

Выпутываюсь из плена дурманящего взгляда Хэлла, а заодно и рук. Вижу, как на его красивом лице появляется озадаченное выражение. Однако молча быстро пячусь на середину комнаты.

– Что-то не так? – спрашивает он, встав сбоку столешницы, опершись о нее бедром.

– Прости меня, Хэлл, – тихо шепчу, понуро склонив голову.

И мне действительно искренне жаль! В какой-то момент он даже начал казаться мне обычным парнем, а совсем не тем чудовищем из ада, которое без зазрения совести может заставить убить, покалечить или внушить, как это произошло с мамой.

Из всех имеющихся в квартире дверей в гостиную врываются вооруженные охотники, направляя стволы в грудь демона. Вперед деловито выходит отец, начиная допрос, но Хэлл не спешит отвечать, и тогда в него стреляют. Один, второй гремят выстрелы, раня обе ноги. Я в ужасе прошу отца прекратить, но от этого он только больше злится, отчитывая при всех, как глупую девчонку. Не в силах смотреть на такое издевательство над живым существом, отворачиваюсь. Однако начинаю ощущать, как что-то меняется. В одну секунду воздух в комнате становится наэлектризованным, а волоски на теле встают дыбом.

Охотники, не разбираясь, куда и в кого стрелять, начинают палить во все стороны. Оборачиваюсь именно в тот момент, когда из густого тумана появляется высокий мужчина в черном и светловолосая женщина. Вероятно, не ожидав встретить подобное сопротивление, они никак не защищаются, пока пуля не попадает в демоницу, та сразу падает, но рядом стоящий мужчина ловит ее обмякшее тело и накрывает их чем-то непроницаемым, словно куполом, на котором сверкают разряды.

Перевожу взгляд на Хэлла, он раскинулся на полу, из ран сочится кровь, и на потертом бежевом линолеуме, постепенно увеличиваясь в размерах, растекается алый круг, словно ореол. Демон смотрит в противоположном направлении, туда же тянется его ослабевшая рука, а из уголка губ вытекает красная струйка, смешанная со слюной.

Прикрываю рот ладонью, сдерживая готовый сорваться крик. Наблюдаю, как глаза Хэлла закатываются, и тот испускает последний вздох. Охотники перестают палить по куполу, но все еще держат его на мушке.

Мужчина-демон, подняв кисть, направляет ее в сторону Хэлла. С секунду ничего не происходит, кажется, что он просто хочет дотянуться до него и попрощаться, но потом… Из бездыханного тела начинает струиться темный туман, он змейкой извивается по полу и будто прирученный зверек бежит к протянутой ладони. Тот словно выходит откуда-то изнутри, стелясь и возвращаясь к своему хозяину. Во все глаза смотрю на разворачивающуюся перед глазами картину. Хэлл моментально воспламеняется, не синим огнем, как я видела это ранее, нет. Он растворяется в ярко-оранжевых языках самого настоящего зарева. Жар становится настолько невыносимым, что выставляю руки перед собой, словно щит, а когда он уходит, опускаю их, видя Хэлла снова на ногах. Живого! Лицо чуть опущено, взгляд исподлобья излучает лютую ненависть. Кулаки сжаты так, что даже костяшки пальцев побелели. Его вид пугает до чертиков, и в голове мелькает лишь одна мысль «бежать». Бежать как можно дальше, вот только я стою точно вкопанная, не в силах отвести взгляд или двинуться с места.

– Убей их всех! – в повелительном тоне произносит мужчина-демон и после вместе с женщиной на руках они растворяются, окутанные тьмой, объятой молниями.

Из спины Хэлла вырываются черные, точно уголь крылья, а по всему телу распространяются языки ярко-оранжевого пламени. Его глаза светятся, а радужки переливаются, будто смотришь на необузданное пламя. Последний взгляд он кидает на меня, и я буквально ощущаю испытываемое им отвращение. Дальше все происходит настолько быстро, что даже невозможно уследить. Снова начинается стрельба, и время постепенно набирает обороты. От громких непрекращающихся выстрелов прикрываю уши и сажусь на корточки, продолжая вертеть головой. Пули, встречаясь с неимоверным жаром, исходящим от демона, опадают на пол тяжелыми свинцовыми каплями, прежде чем успевают изрешетить его. Охотники позади нас валятся навзничь один за другим. Хэлл голыми руками пробивает грудную клетку мужчины и вырывает сердце, другому – крылом, словно лезвием, перерезает горло, третьего поджигает, и тот за секунду превращается в пепел. Когда в живых остаюсь только я и отец, демон предстает перед нами весь в крови павших жертв. С его крыльев капают алые капли, все лицо покрыто багровыми точками, маленькими и большими, но ничто не выдает в нем тревогу или сожаление. Он выглядит так, будто сам ангел смерти спустился на землю покарать грешников.

Хэлл, схватив отца за горло, отрывает его от пола, словно грузный мужчина вообще ничего не весит. Папа брыкается и ногами бьет по воздуху, но демон, кажется, этого даже не замечает. Я бросаюсь к ним и, вцепившись в предплечье Хэлла, отчаянно сжимаю его, начиная умолять:

– Нет! Пожалуйста! – кричу, не обращая ни малейшего внимания на то, насколько жалко сейчас выгляжу, с размазанной под глазами тушью и залитым слезами лицом.

Отец хрипит, с каждым мгновением становясь густо-красным от невозможности глотнуть воздуха, и изо всех сил пытается оторвать руку демона, вот только ему это не удается. Хватка на его горле слишком сильная.

– Пожалуйста, не делай этого! – прошу я, продолжая горько плакать.

Хэлл переводит на меня презрительный взгляд, в нем больше нет и толики прежнего тепла, лишь жгучая, нескрываемая ненависть, что хочется отшатнуться от страха.

– Вы сегодня, возможно, убили мою мать! Я считаю смерть твоего отца вполне справедливой платой за ее жизнь, – безразлично и отрешенно произносит он, а затем я слышу хруст костей, который никогда в жизни не смогу забыть.

Истошный оглушительный крик разносится по комнате, понимаю, что он принадлежит мне лишь тогда, когда горло начинает нещадно саднить.

Голова родителя свисает под неестественным углом, словно у безвольной марионетки, а затем Хэлл разжимает хватку, и тело с громким шлепком валится на пол. Падаю рядом с ним, не веря в произошедшее.

– Нет, нет. Отец, отец, – трясу папу за плечи. Мертвые глаза смотрят так холодно и безжизненно. В них погас былой огонь. Бережно пристраиваю его на своих коленях, не переставая убаюкивать и успокаивать себя. – Нет, нет, этого не может быть! Ты не умер! Ты очнешься! Давай же…

Вою еще сильнее, то запрокидывая голову, то вновь целуя папу в щеки и не перестаю качать. Он не умер! Папочка, ты не может меня оставить! Нет, ты обещал быть всегда рядом и присматривать. Потоки слез соскальзывают с щек, попадая на лицо отца. Пальцами смахиваю их, безуспешно пытаясь отыскать пульс, который больше не прощупывается. Нет! Не смей меня бросать здесь одну.

– Я не хочу! – бессознательно произношу вслух, и очередной всхлип срывается с губ.

Сначала мама, потом ты. За что вы меня все бросили? Почему? Прижимаю кулаки к закрытым векам, и все тело сотрясается от рыданий. Я молю всевышних отмотать назад, когда родные были живы, чтобы я могла все изменить. Умоляю, дайте мне возможность исправить это!

Шарахаюсь в сторону, когда слышу намеренно громкий вздох где-то рядом. Поднимаю ничего не видящий взгляд на демона. Он расплывается от влаги, скопившейся в глазах, и тумана в сознании, кажется, я готова отключиться от всех обуревающих эмоций. Хэлл стоит точно ледяная фигура, я не нахожу ни сочувствия, ни сожаления, только полное безразличие.

– У тебя есть два часа, чтобы сбежать из города, потом я приду за тобой! – бросив предупреждение, он поворачивается спиной и идет к Кэссу, тихо притаившимся в углу. Тот так бесшумно появился, что я даже этого не заметила.

Укладываю отца обратно на холодный пол, проглотив снова рвущиеся рыдания. Его лицо кажется таким расслабленным и безмятежным, каким я не видела его давно. Закрываю лицо ладонями, всерьез обдумывая, как хорошо было бы сейчас сдаться. Нет никакого желания скрываться от демона, хочется отдаться его каре, закончить на этом, уйти в мир иной вместе с папой. Но инстинкты – странная вещь, они приказывают подняться и действовать. Трясущейся рукой прикрываю веки последнего так рано ушедшего родителя и встаю, готовая бежать.

Лои. Сто одиннадцать лет назад

«Какого черта, ты еще носишься, как угорелая?! Мы должны лежать и предаваться сну! Мне совершенно осточертели эти политические дела!»

«Как же так, Лилит? Я думала, ты мечтала править, что изменилось?»

«Кто же знал, что это будет полнейшая скукота! Я хотела сеять хаос! А вы создаете мир, от которого за версту несет сладкой ватой и ромашками. Аж зубы сводит от приторности! Нет бы устроить людям ад кромешный! Так нет. Вы их защищаете от своих же созданий».

Долгая и уже не первая тирада Лилит утомляет. Иногда хочется, чтобы демоница исчезла из головы Лои, но связанная обещанием она не может выпустить ее душу, хоть и безумно устала от этих громких речей.

Кейси нагоняет правительницу, когда та шагает по коридору замка.

– Я удивлена, что ты еще способна ходить самостоятельно! – говорит демоница, поглядывая на огромный живот Лои.

Да, он вырос просто до необъятных размеров, и с каждым днем передвижения даются ей все труднее.

– Я не могу весь день находиться в четырех стенах! Как бы вам всем сильно ни хотелось меня там запереть! – ворчит Лои, продолжая свой путь к тронному залу.

– Однако, все же не стоит перетруждаться, ведь ты носишь в себе дитя! – Кейси подстраивается под улиточный темп госпожи, а та в свою очередь мечтает закатить глаза или громко фыркнуть, вот только королеве такое поведение не дозволительно, поэтому она стойко сдерживает этот порыв.

«Именно! Я ей о том же говорю… постоянно!» – подтверждает Лилит, что конечно же не может слышать Кассандра.

Убийственный взгляд Лои красноречиво дает понять Кейси, что она думает о такого рода высказываниях, и та наконец-таки успокаивается.

– Какова сейчас ситуация на земле? – переключает тему правительница и задерживается на месте, рукой опираясь о стену, чтобы немного передохнуть.

– Многие демоны еще остаются на поверхности, но тем не менее действительно ведут неприметный образ жизни. Мы уже не раз проверяли их. Они не создают конфликтов и не вредят людям, – сообщает последние новости Кейси, сложив руки перед собой.

– Как думаешь, они смогли бы ужиться с людьми?

– Вполне. Можем так же ограничить их определенными рамками, выставив условия с наказанием в случае причинения вреда.

Лои на мгновение задумывается над ее словами. Допустим, им удастся создать идеальный мир, где не будет вечного противостояния между демонами и человечеством, тогда их родившийся малыш сможет познакомиться со своим дедушкой, а Адри не придется делать выбор. Что кажется уж слишком недостижимым, чтобы стать явью.

– Продолжай следить и, да, озвучь им наши условия: один неверный шаг, и они будут возвращены в Царство. За более тяжкие преступления им придется ответить перед нами, – выдает речь правительница и, отдышавшись, заходит в зал, где собралось с десяток демонов, украшающих помещение перед торжеством, а ей, разумеется, необходимо за всем тщательно проследить – все должно быть идеально!

Лакриэль и Адриа наконец-то созрели совершить обряд, правда, подруга еще не дала ему согласия стать демоном, но, несмотря на столь крохотный нюанс, Кри был на седьмом небе от счастья, услышав заветное «да». Для него это не менее значимая победа.

«Что-то не так!» – звучит в голове испуганный голос Лилит, когда Лои присаживается на трон и откидывается назад, максимально ослабив давление на младенца.

– Хорошо, как скажешь! – кивает Кейси, вставая по правую руку от госпожи.

– Что не так? – она озвучивает свой вопрос вслух, обращаясь к демонице, что поселилась в голове.

«Мы видели лишь то, что хотели видеть. А его душа даже чернее самой адской бездны!»

– Лилит, хватит говорить загадками! – прикрикивает Лои, однако внутри нее уже зарождается тревога.

«Он идет, уже скоро все падут под его взором!» – выдает Лилит очередную порцию бессвязного бреда и исчезает.

– Лои, что с тобой? – Кейси подходит ближе, беря госпожу за руку. – Да ты вся горишь! – восклицает она, а Лои в тот момент уже мысленно зовет Аласею.

Живот опоясывает сильная боль, отчего королева сгибается пополам, пальцами цепляясь в резные каменные подлокотники трона. Мученический стон срывается с ее губ, а в душе поднимается паника, бьющая пульсацией по венам.

– Черт! Ты рожаешь?! – округляя голубые глаза, догадывается Кейси, после чего непривычно визгливым тоном начинает звать на помощь, обращаясь к демонам в зале. – Что встали?! Срочно ведите кого-нибудь сюда!

Растерянные и ничего не понимающие прислужники бросаются кто куда, чтобы исполнить приказ, однако хрипловатый, но все еще сильный голос повелительницы останавливает их.

– Кейси, прекрати вопить, ничего не нужно! Я уже вызвала Аласею, – последние слова даются с трудом. Живот снова сводит очередной схваткой, и Лои, не сдержавшись, кричит от нестерпимой боли.

– Что мне делать? – замельтешив, спрашивает Кейси. – Как я могу помочь? Черт, я даже не знаю, что делать с беременными, а тут роды!

– Помоги мне вернуться в комнату! – зло выдает Лои, пытаясь встать, но ужасная резь внизу живота повторяется вновь, вынуждая остаться на месте. Влажные от пота ладони неприятно скользят по ледяному камню подлокотника, однако это единственное, что помогает держаться. Тяжело дыша, Лои поворачивается на звук спешных шагов ошеломленной Аласеи, влетающей в зал.

– Госпожа, как вы? Еще же совсем рано! – верещит служанка, подбегая к госпоже.

– А то я сама этого не знаю! – грозный рык королевы заставляет присутствующих вздрогнуть, но она не в состоянии контролировать порыв ярости от тех адских ощущений, которые сейчас терзают ее. Не до любезностей, черт возьми! – Помоги мне!

И очередной протяжный вопль срывается с ее губ, слезы скатываются по щекам, прочертив огненную полоску на пылающей коже. Ощущения такие, словно дитя, созревшее под сердцем Лои, вооружилось клинками и теперь пробивает себе путь наружу.

– Кейси, неси одеяла, полотенце, воду! Скорее! – подгоняет ее демоница, а сама пытается помочь правительнице встать, но из этого мало, что выходит.

От очередного движения Лои чувствует, как ей болевым залпом простреливает поясницу, и на секунду в глазах темнеет, а во рту появляется привкус металла. Она едва не падает, благо, Аласея успевает вовремя поймать госпожу и осторожно опустить на пьедестал возле трона. Каменные ступени, подобно осколкам айсберга, холодят охваченное жаром тело роженицы.

– Когда это началось? – спрашивает демоница, бесцеремонно задирая платье по самый пояс. Лои бы непременно смутилась в этот момент под пристальным вниманием зрителей, которые тихонько собрались в углу и, прижавшись к стене, перешептываются, делясь тревогами за свою королеву. Смутилась бы, если б ей не было так невыносимо больно!

– Буквально несколько минут назад, – выдавливает она сквозь сжатые зубы, ощущая тонкие струйки пота, стекающего по вискам. И снова нечеловеческий крик вырывается из ее груди, разносясь под сводами зала и отражаясь от обсидиановых стен.

– Госпожа, вам нужно дышать! – Аласея показывает, как необходимо делать и заглядывает ниже пояса, приподняв мешающийся подол юбки. Лои, совсем не кстати, успевает даже порадоваться, что именно сегодня она надела свободное платье, а не привычную тесную одежду.

– Все идет слишком стремительно!

– Если ты хотела меня напугать, то у тебя это получилось! – Лои каким-то чудом еще умудряется огрызаться.

В зал врывается ворох тканей, под которым в итоге оказывается Кейси, а за ней торопливо семенит прислужник и ставит на пол медный таз с водой.

– Что делать дальше? – обращается она, поочередно поглядывая то на Лои, то на Аласею.

– Возьми полотенце и протирай ей лицо, у нее сильный жар, – когтистой лапой служанка протягивает подошедшей демонице махровую ткань, выхваченную из сваленной на ступени кучи, а затем накидывает на ноги Лои белоснежную простыню.

– Мы не переложим Лои? – Кейси прикладывает ко лбу госпожи прохладное полотенце. Это приносит временное облегчение, но новый приступ боли скручивает все тело Лои, что вынуждает ее буквально завизжать, зажмуривая глаза. Кулаки невольно сжимаются, оставляя на ладонях кровавые следы от ногтей, впившихся в кожу.

С каждым разом вспышки становятся более невыносимые, сознание начинает плыть, а перед глазами бегают черные точки.

– Мы не успеем, – делает вывод Аласея. – Положи ей одеяло под голову, – командует она и обращается к Лои. – Госпожа, послушайте внимательно, когда я скажу, нужно будет тужиться изо всех сил. Кивните, если вы меня поняли.

Та послушно выполняет все, как просит служанка. Сердце колотится на максимальных оборотах, тело пылает, а пальцы царапают каменную поверхность ступенек, пытаясь ухватиться хоть за что-то.

– Может, я позову еще кого-нибудь на помощь? – спрашивает Кейси, продолжая обмакивать лицо и шею роженицы.

– Что-то не так!

– Аласея, что ты имеешь ввиду, черт возьми? – цедит Кейси.

– Она продолжает нагреваться. Так не должно быть! – так же грубо в ответ бросает Аласея.

Очередная схватка, однако вопль Лои уже не такой громкий, как ранее. Горло дерет, глаза закрываются, и, чтобы оставаться в сознании, приходится прикладывать невероятные усилия.

Кейси перегибается, касаясь живота, и ее тон меняется, делаясь более встревоженным:

– Аласея, – между ними происходит какой-то немой диалог, а Лои плавно погружается в беспамятство. Нижняя половина тела немеет так, что конечности уже даже не чувствуются, но это даже хорошо, ведь вместе с тем отступает и боль.

– Я позову его! – решительно заявляет Кейси, после чего встает и исчезает.

Кого она позовет? Что с ребенком? Вопросы беспорядочно крутятся в голове, вот только Лои не может выдавить ни звука. Пару минут спустя в зал врывается Ваал, чьи глаза наполнены яростью. Отнюдь… это не придает ни сил, ни спокойствия.

– Аласея, в чем дело?

– Я не могу спасти их двоих, – грустно опустив голову, тихо шепчет она. – Мне жаль.

Ваал смотрит на Лои, плотно сжав губы в тонкую линию. Сложно понять, о чем он думает, впрочем, сейчас ей это неважно.

– Спаси нашего ребенка, – с трудом шепчет Лои. Возлагать тяжкий груз выбора на плечи мужа она не собирается.

Ваал колеблется несколько долгих секунд, а потом, выдохнув, садится рядом на ступеньки и берет ее руку в свою огромную ладонь.

– Что вы решили, Ваше Величество?

Он не отвечает. Смотрит в глаза супруги, словно пытается удостовериться в твердости ее намерения. Лои молчит, продолжая тяжело дышать, и тогда Ваал осторожно прикасается губами к ее лбу, обдавая кожу ледяным дыханием.

– Делай, как она просит, спаси нашего ребенка.

Нестерпимая боль лезвием проходится по животу, отчего Лои начинает биться в крепких объятиях мужа. Ее крик, подобен воплю банши, слезы стекают по лицу и предплечьям Ваала, который обхватил супругу скрестив руки на ее груди чтобы удержать. Его подбородок прижат к горячему виску, губы шепчут убаюкивающие слова, но это не помогает. Тогда он накрывает сознание Лои туманом, желая хоть сколько-нибудь облегчить страдания. Неведомая сила тут же сжигает все, обдавая волной огня и выжигая до самых костей.

– Аласея, – раздается напряженный тон мужчины.

– Еще немного, Ваше Величество.

В какой-то момент Лои чувствует, словно что-то рывком вытягивает ее из собственного тела. Не понимая происходящего, она ошарашено осматривается, подмечая, что боль сменилась на дурманящее ощущение невесомости. На полу распростерта девушка, чье бледное лицо сливается с белым кафелем. Возле нее сидит мужчина весь в черном. Он, как всегда, невозмутим, если не считать одной детали – маленькая слезинка стекает по щеке демона.

Лои переводит взгляд ниже, ужасаясь длинному порезу поперек живота, где вокруг разлилось невероятное количество крови. Она запятнала пол, а также пропитала насквозь белую простынь. Девушка, расположившаяся между ног, руками ковыряется внутри женщины, словно опытный хирург. Позади нее стоит демоница с длинными вьющимися черными волосами, готовая в любой момент ринуться в бой.

– Это мальчик! – объявляет она, вновь привлекая внимание. В когтистых руках девушки лежит совсем крошечный младенец, от одного его вида в груди расползается тепло. Демоница предлагает кроху мужчине, но тот отмахивается.