Вкус мести

– Попалась?!

Сердце уходит в пятки, а по позвоночнику стремительно пробегают мурашки. Ощущая полную безысходность, с удвоенной энергией начинаю неистово брыкаться, но хватка настолько сильная, что не получается даже чуточку сдвинуться. Я буквально прикована к непробиваемому мужскому телу.

– Продолжишь так трепыхаться и получишь совсем другую реакцию, далеко не ту, которую ожидаешь, – хмыкает демон и, наклонившись к моей шее, кончиком носа проводит вверх к подбородку. – Ммм, – тянет он. – А ты приятно пахнешь – страх тебе идет.

Меня передергивает, а внутри начинает трясти.

– Да пошел ты, Хэлл! – выпаливаю, не задумавшись.

– С удовольствием! Но ты пойдешь со мной.

– Ни за что! – предпринимаю еще одну попытку, вложив все имеющиеся силы, бью головой, стараясь угодить ему в нос. Хэлл, как я и предполагала, чуть отстраняется, давая мне тем самым место для маневра. Сгибаю ногу и лягаюсь со всей дури, на которую способна, попадая точно в коленную чашечку. Хэлл высвобождает меня из своих тисков. Недолго думая, выхватываю пистолет из-за пояса, направляя в грудь демона.

– Ты же помнишь, что меня этим не убить? – Его лицо едва различимо в практически полной темноте, но я чувствую в словах ухмылку.

– Верно, но я хотя бы попытаюсь!

Не спуская глаз с демона, быстро наклоняюсь к сапогу и вытаскиваю кинжал, освобождая тот от ножен и выставляю перед собой. Все это время Хэлл медленно пытается обойти меня, слышу неспешные, почти не уловимые для человеческих ушей, шаги.

– С этим, – дергаю рукой, обращая его внимание на кинжал. – Есть шанс хотя бы тебя четвертовать, будем надеяться, что отрезанные части не отрастут!

Передергиваю плечами, а Хэлл смеется, искренне.

– Тогда давай проверим, Мира, – раздается у самого уха.

Беспорядочно начинаю резать воздух вокруг себя, но сталь натыкается лишь на пустоту. Он издевается, играется с жертвой. Тогда в отчаянии рвусь к выходу, надеясь успеть выскочить и вновь не попасться. Резко распахиваю дверь, врезаясь в твердое тело. Визжу, как полоумная, ведь я просто сношу кого-то со своего пути, и мы вместе кубарем скатываемся со ступенек. Из легких выбивает воздух, а в глазах мутнеет. Я не должна сдаваться. Соберись!

Оружие похоже вылетело при падении, ведь ощущаю свободные руки. Кое-как заставляю себя приподняться, издав слабый стон. Уже готова снова попытаться врезать ему по лицу, вовремя остановившись. Подо мной, распластанный на земле, лежит кряхтящий Эрик. Молниеносно придя в себя, поворачиваю голову в сторону темного проема, где во мраке, на секунду вспыхивает горящий взгляд и исчезает.

Хэлл. За гранью простой мести

Серой мышке все же удалось улизнуть и, если бы не тот парень, помешавший нам, я бы смог еще насладиться ее страхом. Он, словно наркотик, взбудоражил мое нутро. Мне хотелось впитывать его вечность. Смаковать… пока не сведет челюсти. «Да, пошел ты, Хэлл!» – в голове проносятся выплюнутые в порыве злости слова, и в штанах зарождается приятный отклик. Непременно исполню твою просьбу, Мира, можешь не сомневаться! Я мог бы убить того дружка на ее же глазах, однако, всему свое время. Посмотрим, куда она двинется дальше. Вряд ли моему Мышонку удастся скрыться.

Улыбаясь своим мыслям, перемещаюсь в яму – самое нещадное место для грешников в подземном царстве. Когда в квартире Миры тело пронзили те пули, во мне многое изменилось и продолжает меняться, словно постепенно возвращается нечто важное и когда-то утерянное. В тот момент я даже подумал, что смерть пришла за мной, вот только этого не произошло. Огонь – та сила, которая бурлит сейчас внутри, выжгла свинец, раздробивший кости. Я словно восстал из пепла, а вместе с тем пришли голоса и мысли демонов, хотя, как оказалось, мне теперь подвластно слышать не только их.

Иду по темным сводам коридора, стараясь даже не дышать. Вонь здесь настолько нестерпима, что, пожалуй, человека вывернуло бы наизнанку. Капли влаги собираются на каменных стенах и, если присмотреться, то можно увидеть, что это не просто вода, а кровь, пропитавшая все вокруг. Здесь страдают не только души, но и телесные оболочки. Самое страшное, когда-либо совершенное в жизни, вы будете испытывать здесь снова и снова, и оно никогда не кончится. Можно умолять, просить, взывать к вере, вот только все бесполезно. Стоило бы заранее позаботиться о покаянии за совершенные грехи, не так ли? Невольно улыбаюсь путанным мыслям, пронизывающим разум, подобно ярким вспышкам в ночи.

Прохожу мимо камер, где человека сжигают заживо, и моя сила откликается песней в венах. Он так громко кричит, а по коридору распространяется вонь горелой кожи с привкусом фекалий, которые тот не смог удержать в себе от неистовой боли. И если вы скажете, что это жестокость… то я, пожалуй, не соглашусь. Мужчина пришел домой пьяный после того, как потерял работу, и поджег осточертевшие ему занавески, желая избавиться не только от каждодневно мозолившей ему глаза тряпки, но и от кандалов в виде пожизненной ипотеки. Его семья спала в то время, жена с двумя детьми находились на втором этаже, одному было пять, второму месяц отроду. Они проснулись, но слишком поздно, выбраться из охваченного пламенем жилища никому не удалось.

Следую дальше, чуть притормозив и задержав внимание на юноше, томящемся в морозильной камере. Его кожа покрыта тонкой коркой льда, чуть позже она спадет, а невыносимая боль пронзит тело, вгрызаясь тонкими иглами в каждый миллиметр. Этот экземпляр, как нельзя кстати, оказался в яме. При жизни он больше не мог выносить постоянные наставления и поучения матери, поэтому отрезал ей голову после очередной нотации женщины, и поместил ее в морозильник, а тело свалил в ближайший карьер.

Соседствует с ним не менее интересная особь. Сейчас грешник лежит на полу с раздутым животом и давится черной жижей, заполнившей все нутро. Она везде: на его бледном лице, трясущихся руках, разодранной одежде. А все почему? Ведь мужчина всего лишь хотел быть счастливым и спокойно жить со своей возлюбленной, как жаль, что для этого ему мешали жена и дети, которых тот утопил в цистерне с нефтью. Теперь вечность он будет задыхаться от собственного эгоизма, вновь и вновь захлебываться несбывшимися мечтами.

По жилам проносится сила и, находясь около решетки камеры грешника, я сжимаю кулак, представляя в руке его сердце. Тот сладостно булькает, мечась по полу, а потом, изрядно обмочившись, отключается до следующего пробуждения.

Шагаю и, практически достигнув середины, останавливаюсь в темноте, откуда меня не будет видно мужчине. Осматриваю осунувшееся за несколько дней лицо, подмечая трясущиеся руки, а также осипший до неузнаваемости голос. Когда я только почувствовал его душу в подземном царстве и узнал о темном грехе, преследующем этого человека, то пожелал, чтобы он проживал его вечность. Справедливая плата за обман, который вскоре тоже будет раскрыт перед еще одним дорогим ему человеком.

– Нет, пожалуйста! Только не опять! – кричит грешник, вытирая, как тот думает окровавленные руки о свои штаны. – Я не хотел! Я не хотел… – во второй раз глухо повторяет он, и кошмар оживает вновь.

Еще какое-то время наблюдаю за этим зрелищем, впитывая все то, что необходимо, а затем удовлетворившись, перемещаюсь в комнату матери.

Шторы не загораживают свет, льющийся через окна, но с каждым разом тот становится тусклее. Замок, символизирующий день, находящийся напротив замка ночи постепенно меркнет, уступая власть тьме. Наш мир отчего-то погружается во мрак. Возможно, так он реагирует на уход одного из правителей или же на чернеющую душу второго. Подхожу к ее кровати, проведя подушечками пальцев по родному бледному лицу. Вокруг глаз залегли темные синяки, а волнистые волосы потеряли прежний блеск. Она лежит, будто на смертном одре, облаченная в черное платье со сложенными под грудью руками. Хочется рыкнуть и разнести что-нибудь, но не делаю желаемого, лишь подавляю чувства, распирающие грудную клетку.

– Как она? – безэмоционально спрашиваю, не отрывая взгляда.

Аласея, служанка ее Величества, подходит ближе, комкая в руках влажную тряпку.

– Хуже, мой принц, с каждой минутой все хуже, – грустно произносит та, понуро склонив голову.

– Где мой отец? – задаю следующий вопрос и стискиваю челюсть, глубоко вдохнув. Эмоции с каждым разом вырываются против моей воли и все меньше подвластны контролю.

– Правитель у себя, – коротко отчитывается Аласея, стараясь не смотреть мне в глаза.

– Где Корнэль?

– Пытается найти способ вытащить осколки. Его брат вернулся и сейчас оба работают над этим!

– Как давно? – продолжаю допрос, но она не успевает ответить, так как нас прерывают, и в покои матери влетает Адриа.

– Хэлл! – восклицает она, тут же оказавшись рядом.

Адри лицом прижимается к моему плечу, сбоку обхватив торс. Даже не думаю двинуться навстречу этому объятью, а в голове всплывает мысль, побыстрее отстраниться.

Она настолько близкий человек в моей жизни, пожалуй, такой же как был дед. Мать всегда прививала мне эти чувства по отношению к семье. И даже после смерти Эвана, переродившись демоном, ее самая близкая подруга осталась со мной. Пока правители ада были слишком заняты восстановлением царства, я рос на руках Адри. Однажды она даже провела меня по тем местам, где они жили когда-то. Помню, что там ужасно воняло рыбой, а еще так я узнал, где впервые мама ощутила свой дар. Стряхиваю приторные воспоминания, скривившись внутри. Вот только сейчас все изменилось… Если умрет моя мать, то я не хочу, чтобы хоть что-то напоминало о ней. Адриа отстраняется, пытаясь заглянуть в глаза, но я намеренно отвожу взгляд, уставившись на балкон.

– Как ты? – заботливо спрашивает она.

Прикрываю веки, жаждая вспыхнуть от столь глупого вопроса. Взорваться, выпалив на нее весь гнев. Как я? Хрущу шеей из стороны в сторону, подавляя бурю эмоций, готовых вырваться из-под контроля.

– Скажи Корнэлю, что я хочу его видеть! – бросаю в ответ, снова проведя по холодной скуле матери, и исчезаю в пламени, впредь не желая ощущать ничего подобного.

Мне правда жаль, мама всегда видела в людях нечто хорошее и каждый раз пыталась всем это показать, но я больше не вижу. Возможно, я ослеп? Тогда дайте мне повод усомниться!

Захожу в зал, где уже собрались демоны, те кто были со мной на поверхности совсем недавно, а также те, кто недавно примкнул к нам, изъявив желание сражаться. Стоит мне появиться, как рядом мгновенно возникает Кэссиэль.

– Ты поймал девчонку? – интересуется он, оскалив зубы. Явно не только у меня она сидит словно кость в горле, однако, не так быстро, не так просто.

– Нет, – коротко отвечаю, не сбавляя темп.

– Однозначно есть причина, по которой ты ее отпускаешь уже второй раз. Что ты задумал? Почему просто не убьешь? – не унимается демон.

И Кэсс, конечно, прав, но убийство – это слишком снисходительно… Сердце пропускает удар.

– Посмотрим, куда она пойдет дальше. Думаю, скоро Мира приведет нас к следующему пристанищу охотников.

Через ступеньку поднимаюсь на пьедестал и разворачиваюсь к собравшимся в зале. Оглядев всех, вижу среди них Мейзикин со свитой, которая ее окружает. Эвилин, Ливьен, а также демоница порока Аная и Вэйрис. Последнюю предводительница этой пятерки вытащила из подземелья, где та мучала грешников. Все они представляют собой адскую смесь. Вновь возвращаю внимание к Мейзикин, сегодня она выглядит как-то иначе. Черные прямые волосы блестящим каскадом ложатся на плечи и заканчиваются у груди, аппетитно виднеющейся в разрезе глубокого декольте. Темные глаза ярко подведены, особенно выделяясь на слегка загорелом лице. Полные губы изогнуты в хитрой усмешке.

– Мы сегодня убили больше двадцати охотников вместе с их главарем, но некоторым все же удалось сбежать, – начинаю без предисловий. – Ваша королева была ранена, и в данную секунду находится на пороге смерти. – Сжимаю кулаки, чувствуя, как по коже ползет огонь, поднимаясь выше, он охватывает плечи.

Вокруг раздаются рычания, а также удивленные возгласы, для некоторых из присутствующих изменившийся цвет пламени становится неожиданностью. Для меня же это нечто новое и до безумия приятное, будто я вернулся домой после долгого отсутствия.

– Корнэль передал мне наводки на пару домов, где предположительно обитают охотники. Сегодня ночью вы отправитесь туда под командованием Мейзикин и Кэссиэля, – демоны ликуют, демонстрируя свое нетерпение и желание мстить. Оно сжигает и меня, заполняя каждую клеточку естества. – Уничтожьте всех до единого. Можете даже насадить их чертовы головы на забор в назидание остальным. Мне плевать, пусть знают, что мы придем за каждым!

Новый порыв воодушевления вспыхивает в помещении, но я уже стремлюсь к выходу, где мне преграждает путь Мейз.

– В тебе что-то изменилось, – с прищуром говорит она.

– И что же? – жду ее предположений, хищно склонив голову в бок.

– Не знаю, но что-то иначе. Чувствую это.

– Не знаю, о чем ты! – пожав плечом, обхожу демоницу и исчезаю за дверью.

Мира. Игра в прятки

– Как же я рада, что это ты! – от пережитого шока или, возможно, в состоянии аффекта, я с нечеловеческой силой сжимаю шею Эрика в крепком объятии, пока тот продолжает постанывать, находясь подо мной.

– Мне кажется, я что-то себе сломал, – не скидывая меня, он наигранно прощупывает ушибленное тело, а я возмущенно бью его кулаком в плечо на столь глупую в этой ситуации шутку. Отдаленно понимая, что Эрик всего лишь ведет себя как обычно, и ему ничего не известно о произошедшем. – Ай! Ты что дерешься?

– Какого черта ты вообще здесь делаешь? – поднимаюсь на ноги, и нервно одернув куртку, я с опаской вновь оглядываюсь на темный коридор, выискивая в нем светящиеся глаза, однако не улавливаю там не единого движения. Сердце гулко бьется о грудную клетку, и в глубине души зарождается ужас от осознания, которое будет меня преследовать – Хэлл не отступит! Просто так не отступит.

– Вернувшись, увидел, как дом охотников полыхает, и побежал сначала к нему, но потом раздался твой крик, – объясняет Эрик, вставая с земли, при этом немного поморщившись. Вероятно, мое нападение и последующий кувырок с лестницы оставит на его коже пару синяков, хорошо, если не более серьезные повреждения. – И, сменив направление, я сразу же ринулся к двери. А тут ты вылетаешь с полными испуга глазами и сбиваешь с ног.

Теперь морщусь я и перевожу пустой взгляд на Эрика. Нахмурившись, он хватает меня за плечи и, развернув к себе, негрубо встряхивает, посмотрев в глаза.

– Мира, что произошло? – спрашивает он, выискивая что-то на моем лице.

Закусываю губу, почти до крови и опускаю голову, не желая лицезреть встревоженный взгляд. Воспоминания минувших часов сами собой проносятся перед прикрытыми веками, ни на долю не померкнув в красочности. Не могу! Как же чертовски больно колет в груди! Колет так, что, кажется, вот-вот, и сознание отключится, принеся долгожданный покой. Но этого не происходит. Я все еще стою, все еще дышу и жива, совершенно не понимая, почему. Моргаю, и первые скопившиеся в уголках слезинки срываются по щекам.

– Он убил отца, – хриплым от сдерживаемых рыданий голосом шепчу я. К горлу подступает кислый ком, и я пытаюсь откашляться, но это не помогает, продолжая раздирать глотку изнутри. Тогда позволяю себе протяжный, приглушенный, насколько это сейчас возможно, вопль. Мне кажется, что если закрою глаза, весь этот кошмар закончится, вот только – то мечты наивного ребенка, живущего в нас. На самом деле, ничего уже не изменить. Мои оба родителя мертвы, я потеряла их, в чем отчасти сама повинна. Я осталась одна, и стоит ли вообще бежать, дабы спасти свою никчемную шкуру?

– Тот демон гнева? – уточняет Эрик, буквально вырвав меня из капкана удушающих мыслей.

Слабо киваю в ответ, чувствуя, как в голове разливается туман. В груди по-прежнему жжет, и боль такая дикая, словно в любую секунду способная раздробить мне ребра изнутри.

Эрик сильнее сдавливает пальцами мои плечи, но я даже не пытаюсь отстраниться. А его взгляд источает теперь лишь ярость и жестокость, когда он произносит с особым остервенением следующие слова:

– А также он поджег наш дом и убил всех охотников?

Внутренне сжимаюсь, почувствовав себя неуютно в собственном теле от тех слов, что собираюсь произнести:

– В живых осталась только я.

– Расскажи все с самого начала! – требует Эрик.

– Мы можем уйти отсюда?

Сирены слышатся совсем близко, а объясняться еще и с новоприбывшими на место пожара мне вовсе не хочется.

– Да, пойдем.

Он хватает меня за руку, переплетая наши пальцы, и уводит с улицы. Не имею не малейшего понятия, куда нам теперь идти и что делать. Стоит ли вообще бежать.

Последний раз оглядываюсь на дом, в котором выросла. Над ним вырастают клубы черного дыма, стремительно поднимаясь в небо. Яркие языки пламени продолжают поглощать наполовину обвалившееся здание. Скоро на его месте останутся лишь обгоревшие руины, похоронив под грудой трухи мои мечты о другой жизни с отцом и превратив в пепел мое желание когда-нибудь ее изменить для нас обоих.

***

Эрик берет нам кофе, пока я сажусь на скамейку в том самом парке, где, будучи школьницей, разговаривала с отцом. Почему когда родного человека больше нет рядом, все, будто нарочно, напоминает о нем?

– Твой любимый кокосовый раф, – протягивает охотник картонный стаканчик, на котором красным маркером нарисованы милые сердечки, явно предназначавшиеся не мне.

Поднимаю серьезный взгляд на Эрика, при этом изогнув бровь в немом вопросе. Тот слегка краснеет и отводит свой:

– Извини, сейчас это совершенно не к месту, но она постоянно так делает, – пожимает он плечами и садится, плотно прижавшись бедром к моей ноге.

Кручу кофе в руке, не спеша открыть крышку и сделать глоток, ведь в горле поселился ком из сожалений.

– Расскажешь? – тихо спрашивает Эрик.

Начинаю с момента, когда встретила Хэлла на улице, проводив в квартиру, и перед глазами тут же начинает маячить образ отца в последние секунды жизни. Его вымученный взгляд и хруст переломленной шеи… Мурашки пробегают по позвоночнику, и я неосознанно прикладываю свободную ладонь к горлу. Этот жуткий звук до сих пор стоит в ушах. Он просто так не забудется… никогда не забудется. Искоса поглядываю на Эрика, застывшего в неподвижной позе. Потупив взгляд, он смотрит под ноги и молчит, не желая перебивать, поэтому продолжаю.

Пересказываю все в мельчайших подробностях, боясь что-то упустить. Выстрел в сердце Хэлла, тот необъяснимый туман, который будто вытекал из тела демона. Потом яростный огонь, охвативший его. Как он восстал из мертвых, словно феникс из пепла с черными крыльями и пламенем вместо глаз. От пронесшихся воспоминаний по телу снова пробегает озноб, достигнув даже кончиков пальцев. Сжимаю их в кулак, стараясь отогнать как можно дальше. Охотник рядом со злостью швыряет еще недопитый кофе в ближайшее ведро, но не спешит задавать вопросы.

Заканчиваю свою историю моментом, когда Хэлл дал мне возможность сбежать, а потом пришел в наш дом, спалив его дотла вместе с охотниками внутри.

– Ну, и тут появился ты, – завершаю свой рассказ, нервно покрутив в руках стаканчик с уже успевшим остыть кофе.

– Как так получилось, что наши пули его не убили? – задает он свой первый вопрос, но ответа я на него не знаю, поэтому могу лишь пожать плечами.

– Мне кажется тот демон, появившийся с женщиной, как-то воскресил Хэлла, если такое вообще возможно.

Никак не комментирую его домыслы, ведь тоже задумывалась об этом. Тот странный туман, а затем и ужасный, непонятно откуда взявшийся, огонь… Хэлл тоже мог воспламениться, но свечение было синим.

Эрик придвигается чуть ближе, плотно прильнув к моему бедру и, словно по-дружески, закидывает руку на плечо, притягивая к своей широкой груди.

– Мне очень жаль, Мира! – искренне говорит охотник, прижавшись губами к моим волосам.

Непроизвольно расслабляюсь в объятиях под размеренный стук его сердца, который успокаивает. Даже разрешаю прикрыть себе глаза, радуясь небольшой передышке. Вот только ничего еще не кончено. Я в этом уверена.

– Что мы будем делать? Куда нам идти?

– Можем пока остановиться у Коула, он живет здесь в городе, – отстраняясь, произносит Эрик. – А потом мы что-нибудь обязательно придумаем!

– Я ужасно устала! – честно признаюсь, соглашаясь пойти сейчас куда угодно, лишь бы хоть немного отдохнуть.

И это не только из-за последних событий, случившихся в моей жизни, я вымотана физически, ведь не спала уже больше суток. Сил совсем не осталось, даже чтобы здраво мыслить, не то что, чтобы скрываться от демона гнева.

– Вставай, – командует Эрик, поднявшись первым и протягивает мне раскрытую ладонь.

Встаю со скамейки, выбросив так и нетронутый кофе, вкладывая свою руку в его. Обнявший меня за плечи Эрик и я плетемся дальше, теперь мы скитальцы – без дома, без крыши над головой. С единственной надеждой, что Коул нас пустит на порог своего жилища, а не захлопнет дверь перед самым носом.

Как оказалось, последователь моего отца живет недалеко от клуба, где я совсем еще недавно работала, и это становится полной неожиданностью. Хотя, чему тут удивляться?! Он всегда очень мало рассказывал о себе. Даже странно, что он смог поделиться столь личным с Эриком.

Поднявшись на шестой пролет многоэтажки, стучимся в темно-серую железную дверь, используя шифр охотников. А я не перестаю молиться, чтобы хозяин был дома и впустил двух беженцев. После нескольких мучительных секунд ожидания нам все же открывают. Коул, бегло оглядев меня, сразу задает вполне ожидаемый вопрос:

– Какого черта с вами произошло? – удивляется он, загородив собой весь проем и не торопясь пускать нас внутрь,

Уверена, что сейчас выгляжу не лучшим образом в грязной и порванной одежде, не говоря уже обо всем остальном, однако, разве можно рассказывать о таком прямо здесь?!

– Мы же только как пару часов назад расстались! – Коул переводит напряженный взгляд на Эрика.

– Давай не здесь?! – твердо заявляет Эрик, чему безмерно ему благодарна, и тот отходит в сторону, все же пропуская нас в квартиру.

Шагаю в прихожую, оглядываясь. Справа еще три светлые двери с матовыми прожилками, вероятно, одна из них ведет в спальню. Протяженно вздыхаю, представив огромную мягкую кровать, о которой сейчас все мои мысли. Слева большая гостиная, переходящая в кухню, отделена лишь небольшой стеной от коридора, где мы застыли.

– Пойдемте за мной, – командует Коул, и мы послушно плетемся за ним.

Насквозь проходя гостиную, подмечаю гигантских размеров светло-бежевый диван с не менее огромной плазмой напротив. Под ней куча дисков с различными видеоиграми, приставка, какие-то журналы, музыкальный центр и еще много всякой всячины. Сразу видно, что охотник заядлый холостяк и ведет соответствующий образ жизни.

Коул заходит в кухню, указывая на овальный стол, по кругу уставленный стульями. Над ним висит массивный светильник, напоминающий своим видом огромную лампу, установленную в казино для игры в покер. Хотя вполне возможно, что такие игры тут не редкость.

Обращаю внимание на канистры, собранные в углу комнаты, показавшиеся совсем неуместными в здешнем убранстве.

– Садитесь. Хотите кофе? Или, может быть, пива? – заботливо предлагает хозяин.

– Кофе, пожалуйста, – машинально отвечаю первой.

– Не откажусь от пива, – следом отзывается Эрик.

– Что в них? – спрашиваю Коула, который уже нажал кнопку на электрическом чайнике и, открыв холодильник, достает оттуда затененную бутылку.

Он оглядывается на угол, куда я указываю пальцем, и вновь отвернувшись отвечает:

– Канистры с бензином для генератора. Здесь часто вырубают электричество, и подолгу все сидят без света, – поясняет охотник, откупоривая железную пробку.

Эрик садится за эмалированный белый стол и складывает руки перед собой. Подражая его примеру, опускаюсь на соседний пластиковый стул с мягкой кожаной обивкой в тон всей мебели. Коул передает своему напарнику пиво, и тот сразу делает несколько жадных глотков, одним махом опустошая добрую половину бутылки. Заметив мое пристальное внимание, Эрик, явно почувствовав себя не уютно, отставляет пиво и утирает рот тыльной стороны руки.

– Молоко, сахар? – стоя спиной, спрашивает хозяин жилища, которое я продолжаю с интересом разглядывать, оторвав взгляд от своего парня.

– Немного молока, спасибо!

Что я раньше приняла за стену, оказалась всего лишь небольшой перегородкой, отделяющей зал и кухню от коридора, поэтому войти сюда можно с двух сторон.

– Итак, – начинает Коул, поставив передо мной чашку и плюхаясь напротив. – Мира, какого черта ты в таком виде? Что с тем демоном и где твой отец? – заваливает он вопросами.

Пододвигаю к себе кофе и, глотнув крепкий напиток, в очередной раз пересказываю все с самого начала. Как только замолкаю, Коул присвистывает.