Таинственные психические силы

Состояние ума наблюдателей, симпатизирующее или антипатическое, оказывает влияние на производство феноменов. Это неоспоримый предмет наблюдения. Я говорю здесь не только о хитрой среде, которая становится бессильной действовать из-за слишком пристального критического осмотра, но и о враждебной силе, которая может более или менее нейтрализовать самое искреннее волеизъявление. Разве не то же самое происходит, кроме того, на собраниях, больших или малых, на конференциях, в салонах и т. д.? Разве мы не видим часто, как люди пагубного и антипатичного духа сводят на нет в самом начале достижение самых благородных целей.

Вот результаты другого сеанса того же средства, проведенного несколько дней спустя.

7 июня 1906 года мой друг доктор Оствальт, опытный окулист, который в то время лечил Эвзапию, сообщил мне, что она должна быть у него дома в тот вечер и что, возможно, я смогу попробовать новый эксперимент. Я согласился с тем большей готовностью, что теща доктора, мадам Вернер, с которой я был связан дружбой более тридцати лет, умерла год назад и много раз обещала мне самым формальным образом явиться после ее смерти с целью придать завершенность моим психическим исследованиям посредством проявления, если это будет возможно. Мы так часто беседовали на эти темы, и она была так глубоко заинтересована в них, что она очень решительно повторила свое обещание за несколько дней до своей смерти. И в то же время она дала подобное обещание своей дочери и своему зятю.

Евсапия, со своей стороны, также благодарная за заботу, оказанную ей врачом, и за исцеление ее глаза, желала быть ему приятной всеми возможными способами.

Итак, условия были во всех отношениях превосходными. Я согласился с доктором, что перед нами четыре возможные гипотезы и что нам следует попытаться остановиться на наиболее вероятной из них.

а) То, что произойдет, может быть следствием мошенничества, сознательного или несознательного.

б) Явления могут быть вызваны физической силой, исходящей от среды.

в) Или одной или несколькими невидимыми сущностями, использующими эту силу.

г) Или самой мадам Вернер.

В тот вечер у нас были некоторые перемещения стола и полный подъем четырех ножек на высоту около восьми дюймов. Шестеро из нас сидели вокруг стола, – Эвзапия, мадам и месье Оствальт, их сын Пьер, шестнадцати лет, моя жена и я. Наши руки, помещенные над столом, едва касались его, и были почти полностью отделены в тот момент, когда он поднялся с пола. Никакого обмана быть не может. Полный свет.

Затем сеанс продолжался в темноте. Две портьеры большой двустворчатой двери, у которой сидела медиум, спиной к двери, в течение почти часа развевались, иногда так сильно, что образовывали нечто вроде монашеского капюшона на голове доктора и его жены.

Эту огромную дверь несколько раз сильно сотрясали, и по ней наносили страшные удары.

Мы пытались получить слова с помощью алфавита, но безуспешно. (Замечу в этой связи, что Эвсапия не умеет ни читать, ни писать.)

Пьер Оствальт смог написать слово карандашом. Казалось, что невидимая сила направляла его руку. Слово, которое он записал, было именем мадам Вернер, хорошо ему известной.

Несмотря на все наши усилия, нам не удалось получить ни одного доказательства личности. Однако мадам Вернер было бы очень легко найти его, как она торжественно обещала нам сделать.

Несмотря на объявление рапса о том, что появится призрак, которого нам будет разрешено увидеть, мы смогли воспринять только тусклую белую форму, лишенную четких очертаний, даже когда мы манипулировали светом так, чтобы получить почти полную темноту. Из этого нового сеанса выводятся следующие выводы:

а) Обман не может объяснить явления, особенно левитацию стола, сильные удары и сотрясения двери, а также выброс занавески в комнату.

б) Эти явления, несомненно, производятся силой, исходящей от среды, поскольку все они происходят в ее непосредственной близости.

в) Эта сила разумна. Но возможно, что этот разум, который подчиняется нашим запросам, принадлежит только медиуму.

г) Ничто не доказывает, что вызванный дух имел какое-либо влияние.

Однако эти положения будут рассмотрены и развиты одно за другим на последующих страницах.

Все эксперименты, описанные в этой первой главе, открывают нам неизвестные силы в действии. То же самое будет и в последующих главах.

Эти явления настолько необъяснимы, настолько необъяснимы, настолько невероятны, что самый простой план – отрицать их, приписывать все мошенничеству или галлюцинациям и верить, что все участники явления слепы.

К сожалению, для наших оппонентов, эта гипотеза неприемлема.

Позвольте мне здесь сказать, что существует очень мало мужчин – и прежде всего женщин – чей дух полностью свободен; то есть находится в состоянии, способном принять, без какой-либо предвзятой идеи, новые или необъясненные факты. В общем, люди склонны признавать только те факты или вещи, к которым они подготовлены идеями, которые они получили, лелеяли и поддерживали. Возможно, нет ни одного человека из ста, который был бы способен сделать мысленную запись нового впечатления, просто, свободно, точно, с точностью фотоаппарата. Абсолютная независимость суждения – редкая вещь среди мужчин.

Один-единственный точно наблюдаемый факт, даже если он противоречит всей науке, стоит больше, чем все гипотезы.

Но только независимые умы, свободные от классических поводков, привязывающих догматиков к их креслам, осмеливаются изучать ненаучные факты или считать их возможными.

Я знаком с учеными, гениальными людьми, членами Академии наук, профессорами университетов, мастерами наших великих школ, которые рассуждают следующим образом: «Такие-то и такие-то явления невозможны, потому что они противоречат действительному состоянию науки. Мы должны признавать только то, что можем объяснить».

Они называют это научным рассуждением!

Примеры.—Фрауэнхофер обнаруживает, что солнечный спектр пересекается темными линиями. Эти темные линии не могли быть объяснены в его время. Поэтому мы не должны верить в них.

Ньютон открывает, что звезды движутся так, как будто ими управляет сила притяжения. Это притяжение не могло быть объяснено в его время. Не объяснено оно и сегодня. Сам Ньютон берет на себя труд заявить, что он не желает объяснять это гипотезой. « Hypotheses non fingo » («Я не строю гипотез»). Итак, после рассуждений наших псевдологиков, мы не должны признавать всемирное тяготение. Кислород в сочетании с водородом образует воду. Как? Мы не знаем. Следовательно, мы не должны признавать этот факт.

Иногда камни падают с неба. Академия наук восемнадцатого века, не имея возможности угадать, откуда они взялись, просто отрицала факт, который наблюдался на протяжении тысяч лет. Они также отрицали, что рыбы и жабы могут падать с облаков, потому что тогда не было замечено, что водяные смерчи втягивают их в себя и переносят из одного места в другое. Медиум кладет свою руку на стол и, кажется, действительно передает ему независимую жизнь. Это необъяснимо, поэтому это ложно. Тем не менее, это преобладающий метод рассуждения большого числа ученых. Они готовы признать только то, что известно и объяснено. Они заявляли, что локомотивы не смогут двигаться, или, если им это удастся, железные дороги не внесут никаких изменений в общественные отношения; что трансатлантический телеграф никогда не передаст депешу; что вакцина не сделает невосприимчивым; и одно время они решительно утверждали (это было давно), что Земля не вращается. Кажется, они даже осудили Галилея. Все было отвергнуто.

По поводу фактов, несколько похожих на те, которые мы здесь изучаем, – я имею в виду стигматы Луизы Лато, – очень известный немецкий ученый, профессор Вирхов, завершил свой доклад Берлинской академии такой дилеммой: Обман или Чудо. Этот вывод приобрел классическую моду. Но это была ошибка, поскольку теперь известно, что стигматы не являются следствием ни обмана, ни чуда.

Другое довольно распространенное возражение выдвигают некоторые люди, по-видимому, ученые. Смешивая опыт с наблюдением, они воображают, что природное явление, чтобы быть реальным, должно быть способно быть произведено по желанию, как в лаборатории. После такого взгляда на вещи, солнечное затмение не было бы реальным явлением, как и удар молнии, поджигающий дом, или аэролит, падающий с неба. Землетрясение, извержение вулкана являются явлениями наблюдения, а не эксперимента. Но они тем не менее существуют, часто к большому ущербу для человеческой расы. Теперь, в порядке фактов, которые мы здесь изучаем, мы почти никогда не можем экспериментировать, а только наблюдать, и это значительно сужает область изучения. И даже когда мы экспериментируем, явления не производятся по желанию: определенные элементы, некоторые из которых мы еще не смогли овладеть, вмешиваются, чтобы пересекать, изменять и расстраивать их, так что по большей части мы можем только играть роль наблюдателей. Разница аналогична той, которая отделяет химию от астрономии. В химии мы экспериментируем, в астрономии мы наблюдаем. Но это не мешает астрономии быть самой точной из наук.

Медиумические явления, которые непосредственно поддаются наблюдению, особенно те, которые я описал несколько страниц назад, имеют для меня печать абсолютной достоверности и неоспоримости и вполне достаточны для доказательства того, что неизвестные физические силы существуют вне обычной и установленной области естественной философии. Более того, как принцип, это является неоспоримым положением. 5

Я мог бы привести и другие примеры, например, следующий:

7. Во время спиритических сеансов часто появляются фантомы – руки, плечи, голова, бюст, целая человеческая фигура. Я был свидетелем этого явления, особенно 27 июля 1897 года в Монфор-л'Амори (см. главу III). Господин де Фонтене заявил, что он видел образ или дух над столом, между собой и мной (мы сидели лицом к лицу, наблюдая за Эвзапией, он держал одну из ее рук, а я другую), и я вообще ничего не видел, я попросил его поменяться со мной местами. И тогда я тоже увидел этого духа-тень, голову бородатого мужчины, довольно смутно очерченную, которая двигалась как силуэт, приближаясь и удаляясь перед красным фонарем, поставленным на предмет мебели. Сначала я не мог видеть с того места, где сидел, потому что фонарь был тогда позади меня, и спектральное явление образовалось между господином де Фонтене и мной. Поскольку этот темный силуэт оставался довольно неопределенным, я спросил, могу ли я потрогать его бороду. Медиум ответил: «Протяни руку». Затем я почувствовал на тыльной стороне своей руки прикосновение очень мягкой бороды.

Этот случай не имел для меня той же абсолютной уверенности, что и предыдущий. Существуют степени в чувстве уверенности, которое мы испытываем в наблюдениях. Даже в астрономии существуют звезды на пределе видимости. И все же, по мнению всех участников сеанса, никакого обмана не было. Кроме того, в другой раз, у себя дома, я увидел другую фигуру, фигуру молодой девушки, как читатель увидит в третьей главе.

8. В тот же день в Монфоре в ходе разговора кто-то вспомнил то обстоятельство, что «духи» иногда оставляют на парафине, замазке или глине отпечаток своей головы или рук, – вещь, которая кажется в высшей степени абсурдной. Но мы купили замазку у стекольщика и приготовили в деревянном ящике совершенно мягкую лепешку. В конце сеанса на этой замазке остался отпечаток головы, лица. В этом случае, как и в другом, я абсолютно уверен, что не было никакого обмана. Мы поговорим об этом далее.

Другие проявления будут отмечены на последующих страницах этой книги. Останавливаясь здесь, пока, на специальной точке зрения доказанного существования неизвестных сил, я ограничусь шестью предыдущими случаями, считая их неоспоримыми, по мнению любого добросовестного человека или любого наблюдателя. Если я рассмотрел эти частные случаи так рано в работе, то это в ответ на читателей моих работ, которые долгое время умоляли меня дать мои личные наблюдения.

Простейшее из этих проявлений – например, постукивания – не является незначительным активом. Нет сомнений, что это тот или иной экспериментатор или его динамическая равнодействующая стучит по столу, не зная как. Так что, даже если это будет психическая сущность, неизвестная медиумам, она, очевидно, использует их, их физиологические свойства. Такой факт не лишен научного интереса. Отрицания скептицизма ничего не доказывают, если только сами отрицатели не наблюдали эти явления.

В этой первой главе у меня нет иной цели, кроме как дать предварительное резюме наблюдаемых фактов.

Я не хочу выдвигать на этих первых страницах никаких объяснительных гипотез. Мои читатели сами составят свое мнение из последующих повествований, а последняя глава тома будет посвящена теориям. Однако я считаю полезным сразу же обратить внимание на тот факт, что материя на самом деле не является тем, чем она кажется нашим вульгарным чувствам – нашему чувству осязания, нашему зрению, – но что она тождественна энергии и является лишь проявлением движения невидимых и невесомых элементов. Вселенная – это динамизм. Материя – это лишь видимость. Читателю будет полезно иметь эту истину в виду, поскольку она поможет ему понять исследования, которые мы собираемся провести.

Таинственные силы, которые мы здесь изучаем, сами по себе являются проявлениями универсального динамизма, с которым наши пять чувств связывают нас весьма несовершенно.

Эти вещи принадлежат как к психическому, так и к физическому порядку. Они доказывают, что мы живем в неизведанном мире, в котором психические силы играют роль, пока еще очень плохо изученную.

Здесь мы имеем ситуацию, аналогичную той, в которой оказался Христофор Колумб вечером того дня, когда он увидел первые признаки земли в Новом Свете. Мы проталкиваем наш нос через совершенно неизведанное море.

Глава 2. Мои первые сеансы в группе Аллана Кардека и с медиумами той эпохи

Однажды в ноябре 1861 года, под Галереей Одеон, 6я увидел книгу, название которой меня поразило, – Le Livre des Esprits («Книга духов») Аллана Кардека. Я купил ее и прочитал с жадностью, несколько глав, как мне показалось, соответствовали научным основам книги, которую я тогда писал, «Множественность обитаемых миров». Я разыскал автора, который предложил мне вступить в качестве свободного ассоциированного члена в Парижское общество спиритуалистических исследований, которое он основал и президентом которого был. Я принял предложение и случайно только что нашел зеленый билет, подписанный им пятнадцатого ноября 1861 года. Это дата моего дебюта в психических исследованиях. Мне было тогда девятнадцать, и в течение трех лет я был учеником-астрономом в Парижской обсерватории. В это время я наносил последние штрихи на книгу, о которой только что упомянул, первое издание которой было опубликовано несколько месяцев спустя типографией-издательством Обсерватории.

Члены общества собирались каждую пятницу вечером в зале заседаний общества, в маленьком проходе Святой Анны, который находился под защитой Святого Людовика. Президент открывал сеанс «призывом к добрым духам». Признавалось, что в принципе там присутствовали и являли себя невидимые духи. После этого призыва определенное количество людей, сидевших за большим столом, призывалось отдаться своему вдохновению и писать. Их называли «пишущими медиумами». Затем их диссертации зачитывались перед внимательной аудиторией. Не проводилось никаких физических экспериментов по переворачиванию столов, их перемещению или говорению. Президент Аллан Кардек сказал, что не придает значения подобным вещам. Ему казалось, что инструкции, сообщаемые духами, должны стать основой новой доктрины, своего рода религии.

В то же время, но несколькими годами ранее, мой прославленный друг Викторьен Сарду, который был случайным завсегдатаем Обсерватории, написал, как медиум, несколько любопытных страниц о жителях планеты Юпитер и создал живописные и удивительные рисунки, имея своей целью изобразить людей и вещи такими, какими они предстают в этом гигантском мире. Он проектировал жилища людей на Юпитере. Один из его набросков показал нам дом Моцарта, другие – дома Зороастра и Бернара Палисси, которые были соседями по сельской местности в одном из ландшафтов этой огромной планеты. Жилища воздушные и изысканно легкие. О них можно судить по двум фигурам, здесь воспроизведенным (илл. II и III). Первая представляет собой резиденцию Зороастра, вторая – «жилища животных», принадлежащие ему. На территории есть цветы, гамаки, качели, летающие существа, а внизу – разумные животные, играющие в особую разновидность кегель, где развлечение заключается не в том, чтобы сбивать кегли, а в том, чтобы надевать на них колпачки, как в игрушке «чашка с шариком» и т. д.

Эти любопытные рисунки несомненно доказывают, что подпись «Бернар Палисси с Юпитера» является апокрифической и что рука Викторьена Сарду не была направлена духом с этой планеты. И сам талантливый автор не планировал эти наброски и не выполнял их в соответствии с определенным планом. Они были сделаны, когда он находился в состоянии медиумизма. Человек не магнетизируется, не гипнотизируется и не погружается в сон каким-либо образом, находясь в этом состоянии. Но мозг не не знает о том, что происходит: его клетки выполняют свои функции и воздействуют (несомненно, рефлекторным движением) на двигательные нервы. В то время мы все думали, что Юпитер населен высшей расой существ. Спиритические сообщения были отражением общих идей в воздухе. Сегодня, с нашими нынешними знаниями о планетах, мы не должны воображать ничего подобного об этом земном шаре. И, кроме того, спиритические сеансы никогда не учили нас ничему по предмету астрономии. Такие результаты, которые были достигнуты, совершенно не доказывают вмешательства духов. Дали ли пишущие медиумы более убедительные доказательства, чем эти? Это то, что нам придется исследовать настолько беспристрастно, насколько это возможно.

Я сам пытался проверить, не умею ли я писать. Собирая и концентрируя свои силы и позволяя своей руке быть пассивной и несопротивляющейся, я вскоре обнаружил, что после того, как она начертила определенные черточки, о и извилистые линии, более или менее переплетенные, как это мог бы сделать четырехлетний ребенок, обучающийся письму, она, наконец, действительно написала слова и фразы.

На этих заседаниях Парижского общества спиритуалистических исследований я написал со своей стороны несколько страниц на астрономические темы, подписанных «Галилей». Сообщения остались во владении общества, и в 1867 году Аллан Кардек опубликовал их под заголовком «Общая уранография» в своей работе под названием «Генезис». (Я сохранил один из первых экземпляров с его посвящением.) Эти астрономические страницы ничему меня не научили. Поэтому я не замедлил прийти к выводу, что они были лишь отголоском того, что я уже знал, и что Галилей не имел к ним никакого отношения. Когда я писал эти страницы, я находился в своего рода сне наяву. Кроме того, моя рука перестала писать, когда я начал думать о других предметах.

Plate II. Дом Зороастра Юпитера из сомнамбулического рисунка Викторьена Сарду.

Plate III. Жилища животных. Дом Зороастра или Юпитера из

сомнамбулического рисунка Викторьена Сарду.

Я могу процитировать здесь то, что я сказал по этому поводу в своей работе «Миры пространства» ( Les Terres du Ciel ), в издании 1884 года, стр. 181:

Пишущий медиум не погружается в сон, не намагничивается и не гипнотизируется каким-либо образом. Человек просто попадает в круг определенных идей. Мозг действует (через посредничество нервной системы) немного иначе, чем в обычном состоянии. Разница не так велика, как можно было бы предположить. Главное различие можно описать следующим образом:

В нормальном состоянии мы думаем о том, что собираемся написать, до того, как начнется акт письма. Существует прямое действие воли, заставляющее перо, руку и предплечье двигаться по бумаге. В ненормальном состоянии, с другой стороны, мы не думаем перед тем, как писать; мы не двигаем рукой, но позволяем ей оставаться инертной, пассивной, свободной; мы кладем ее на бумагу, заботясь только о том, чтобы она встретила как можно меньшее сопротивление; мы думаем о слове, фигуре, росчерке пера, и рука по своей собственной воле начинает писать. Но пишущий медиум должен думать о том, что он делает, не заранее, а непрерывно; в противном случае рука остановится. Например, попробуйте написать слово «океан», не произвольно (обычным способом), а просто взяв графитовый карандаш и позволив руке легко и свободно лежать на бумаге, пока вы думаете о своем слове и внимательно наблюдаете, будет ли рука писать. Очень хорошо; он начинает двигаться по бумаге, сначала пишет о , затем с и остальное. По крайней мере, таков был мой опыт, когда я изучал новые проблемы спиритизма и магнетизма.

Я всегда считал, что круг науки не замкнут, и что нам еще многому предстоит научиться. В медиумических экспериментах по письму очень легко обмануться и поверить, что рука находится под влиянием другого разума, нежели наш собственный. Наиболее вероятным выводом относительно этих опытов было то, что теория действия чужих духов не является необходимой для объяснения таких явлений. Но здесь не место вдаваться в подробности по теме, которая до настоящего времени была лишь вскользь исследована научной критикой, поскольку чаще эксплуатировалась спекулянтами, чем изучалась учеными.

Так я написал в 1884 году; и я подпишу каждое слово, написанное мной тогда, в том виде, в каком оно есть.

В этих первых опытах со спиритуалистами, о которых я только что говорил, я вскоре получил доступ в главные парижские кружки, посвященные этим вопросам, и в течение нескольких лет я даже занимал должность почетного секретаря одного из них. Естественным или необходимым результатом этого было то, что я не пропустил ни одного сеанса.

Для получения сообщений использовались три различных метода: (1) письмо рукой; (2) использование планшетки, к которой был прикреплен графитовый карандаш, и на которую помещались руки; и (3) постукивание по столу (или перемещение стола), управляемое алфавитным кодом, причем эти постукивания или перемещения стола обозначали нужную букву алфавита, которая читалась вслух одним из присутствующих.

Первый из этих методов был единственным, который применялся в Обществе спиритуалистических исследований, президентом которого был Аллан Кардек. Он был тем, который допускал поле для наибольшего сомнения. Фактически, по окончании двух лет исследований такого рода, которые я варьировал настолько, насколько это было возможно, и которые я начал без какой-либо предвзятой идеи за или против, и с самым горячим желанием достичь истины, я пришел к положительному выводу, что не только подписи на этих бумагах не являются подлинными, но и что вмешательство другого разума из духовного мира вообще не доказано, факт в том, что мы сами являемся более или менее сознательными авторами сообщений посредством некоего мозгового процесса, который еще предстоит исследовать. Объяснение не так просто, как кажется, и есть определенные оговорки, которые следует сделать в общем заявлении выше.

Когда мы пишем в возвышенном и ненормальном состоянии ума медиума, мы не формируем, как я только что сказал, наши фразы, как в нормальном состоянии; мы ждем, когда они будут произведены. Но все равно наш собственный ум вмешивается в процесс. Обрабатываемый предмет следует линиям наших собственных обычных мыслей; используемый язык – наш родной язык, и, если мы не уверены в написании определенных слов, будут появляться ошибки. Более того, наши собственные умственные процессы так тесно перемешаны с тем, что пишется, что, если мы позволяем нашим мыслям блуждать на другую тему, рука либо перестает писать, либо производит бессвязные слова и каракули. Таково умственное состояние пишущего медиума, – по крайней мере, то, что я наблюдал у себя. Это своего рода самовнушение. Спешу добавить, однако, что это мнение связывает меня только в пределах моего собственного личного опыта. Меня уверяют, что есть медиумы, которые действуют абсолютно механически, ничего не зная о природе того, что они пишут (см. далее, с. 58, 59), которые трактуют предметы, в которых они невежественны, и даже пишут на иностранных языках. Такие случаи отличались бы от того, о котором я только что говорил, и указывали бы либо на особое состояние мозга, либо на большую остроту интеллекта, либо на источник идей, внешний по отношению к медиуму; т. е. если бы было однажды доказано, что наш разум не может угадывать то, о чем он невежественен. Но теперь передача мысли из одного мозга в другой, из одного разума в другой является фактом, доказанным телепатией. Мы могли бы тогда представить, что медиум может писать под влиянием кого-то, находящегося поблизости – или даже на расстоянии. Несколько медиумов также сочиняли (в последовательных сеансах) подлинные романы, такие как «История Жанны д'Арк, написанная ею самой» , или некоторые путешествия на другие планеты, – по-видимому, указывающие на то, что существует своего рода удвоение личности субъекта, вторичная личность. Но нет никакого подтверждения этому. Существует также психическая среда, о которой я буду говорить дальше. В настоящее время я должен заниматься только предметом этой главы и сказать вместе с Ньютоном: « Hypotheses non fingo ».